Текст книги "Огненный завет (Братство пламени)"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Из приемопередатчика послышалось потрескивание.

– Так ничего и не обнаружили, капитан. Я хочу сказать, прочесали все, включая трюмы. Между прочим, им крупно повезло с ловлей. Трюмы почти полные.

– Почти полные? – насторожился О'Мэлли. – Чем они ловили?

– С таким-то уловом скорее всего тралом.

– Да, но каким тралом? – нетерпеливо спросил О'Мэлли.

– А, черт! Сэр, я, кажется, понял, что вы имеете в виду. Сейчас посмотрю.

О'Мэлли ждал. Минуты тянулись томительно медленно.

– Черт возьми, вы были правы, сэр. Эти ублюдки использовали мелкоячеистые тралы.

О'Мэлли в ярости вдавил кулак в панель управления с такой силой, что суставы на пальцах побелели. Мелкоячеистые тралы? Конечно. «Бронзовый колокол» – южнокорейское судно. Они, тайваньцы и японцы, были скандально известны тем, что ловили рыбу в североатлантических международных водах мелкоячеистыми нейлоновыми сетями, которые тянутся за каждым судном шлейфом длиной в десятки миль. Недавно было подсчитано, что в Северной Атлантике используются до тридцати тысяч миль таких сетей, которые подбирают все живое, по существу полностью вычищая океан. Сети были предназначены для эффективной ловли громадного (невообразимого!) количества тунца и кальмаров, а фактически уничтожали эти виды. Хуже того, в сети также попадались дельфины, черепахи, мелкие киты, т. е. существа, которым необходимо подниматься на поверхность, чтобы пополнять запас кислорода. Попав же в тралы, они постепенно задыхались, а туши безжалостно погубленных животных выбрасывались за борт, как коммерчески непригодные к переработке. Таким образом, эти виды тоже исчезали.

Подонки, подумал О'Мэлли. Подонки и убийцы.

Стараясь не выдать бушевавшей в нем ярости, он ровным голосом произнес в приемопередатчик:

– Трал еще в воде?

– Да, сэр.

– Включите лебедки. Втащите эту чертову штуку на палубу. Мы отбуксируем «Бронзовый колокол» в Портленд. Трал будет его задерживать.

– Отдаю приказ, сэр.

О'Мэлли выходил из себя, с ненавистью глядя на траулер. Черт! Черт! Эти проклятые мелкоячеистые тралы. Так безответственно уничтожать…

Из передатчика внезапно раздался голос.

– О Боже! Капитан! Господи Иисусе!… – Голос офицера звучал сдавленно, словно его вот-вот вырвет.

– В чем дело? Что случилось?

– Трал! Мы втаскиваем его на палубу. Вы не поверите, сколько там рыбы!… Господи! И дельфинов! Я никогда столько не видел. Мертвые! Они все мертвые! Запутались в сети. Просто кошмар какой-то! Команда…

– Что? Повторите.

– Команда! Двадцать! Тридцать! Мы продолжаем считать. О Боже! Святая Дева Мария! Мы нашли команду. Они привязаны к сети! Они утонули так же, как дельфины и… – Дальше раздались звуки, которые не оставляли сомнений: офицера береговой охраны мучительно рвало.

Глава 8

Бруклин

Деревянный щит на колышке напротив школы Томаса Мора уведомлял: "Закрыто. Проход воспрещен. Собственность компании по торговле недвижимостью «Ф и С». Кнопкой к щиту было прикреплено отпечатанное типографским способом объявление, гласившее, что этот район перепланируется под многоквартирные дома. Еще в одном объявлении, на сей раз висевшем на дверях школы, говорилось: «Предназначен к сносу. Участок под строительство новых коооперативных домов».

Школа – трехэтажное здание из выцветшего кирпича – была построена в 1910 году. Канализация, отопление и электросистема здания нуждались в таком дорогостоящем ремонте, что местная епископия, едва сводившая концы с концами, была вынуждена продать его, а католических студентов перевести в соседнюю, более новую, но уже переполненную школу Св. Эндрю, находившуюся в двух милях. Родители, которые в юности ходили в школу Св. Томаса Мора и послали туда своих детей, были очень огорчены ее закрытием, но как указал епископ в своем послании, прочитанном местным пастором во время воскресной мессы, церковь переживала тяжелый финансовый кризис. Надлежало возложить на алтарь достойные сожаления жертвы, не только в этом, но и в других приходах по всей стране. Оставалось уповать только на молитвы и денежные пожертвования.

В восемь часов утра, когда три машины свернули на пустующую стоянку для учителей, воздух уже был душным. Из темных четырехдверных лимузинов американской модели с желтой надписью на дверцах "Компания по торговле недвижимостью «Ф и С» вышли мужчины – по двое из каждой машины – и кивком поприветствовали друг друга. Примерно одного возраста – под сорок или едва за сорок, – все они были одеты в неопределенного цвета легкие полиэстеровые костюмы. Пятеро держали в руках папки, шестой – большой металлический кейс. Они посмотрели на заброшенную школу с забитыми фанерой окнами, и один из них с грустью сказал:

– Жаль.

– Ну, – откликнулся другой, – ничто не вечно.

– Ничто?

– Во всяком случае на земле.

– Это так, – согласился третий.

– И всем известно, чем это кончается, – заметил четвертый. Пятый кивнул.

– Кружкой для пожертвований.

– Вы принесли ключ? – спросил шестой.

Первый похлопал по карману пиджака.

Они подошли к школе, подождали, пока первый откроет скрипучую входную дверь, и, войдя внутрь, остановились, вдыхая в темноте запах пыли и плесени.

Первый, закрыв за собой дверь, запер ее, и окружавшая их тьма стала еще гуще.

– По-моему, подойдет любая из комнат, – сказал он. Его слова гулко прозвучали в пустом здании.

– На втором этаже лучше, – возразил человек с кейсом. – Меньше шансов нас подслушать, стоя под окном. В фанере я заметил дыры.

– Согласен, – кивнул второй.

– Тем не менее следует проверить первый этаж.

– Вы правы, – подтвердил первый. – Конечно.

Теперь эхо сопровождало их шаги, когда они шли по холлу. Пока четверо проверяли одну за другой классные комнаты, туалеты мальчиков и девочек, комнату для хранения учебных пособий и различные стенные шкафы, пятый убедился, что задняя дверь заперта, а шестой проверил подвал. Только тогда они поднялись по шатким ступеням на второй этаж.

И все это время у первого человека было странное ощущение, будто они вторгаются в чужие владения, будто царивший в этом здании более восьмидесяти лет дух детского озорства и веселья пропитал его стены и пустые классы населяют… он не мог подобрать лучшего слова… души прежних учеников, которые мечтают, чтобы им не мешали поиграть здесь всласть, потому что это их последнее лето. Сентиментально, признался он сам себе, но его служба так часто требовала от него циничности, что он мог позволить себе подобную минутную слабость.

Человек был среднего роста и веса, с темными волосами и темными, казалось, под цвет его одежды глазами. Люди с такой обыкновенной внешностью обычно неприметны в толпе. Долгие годы он вырабатывал в себе способность, точно хамелеон, приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, и это он вчера вечером следил за Тэсс в аэропорту Ла-Гуардиа.

Поднявшись на второй этаж, Хамелеон посмотрел на уходящую наверх лестницу, потом, бросив взгляд направо и налево, увидел открытые двери классных комнат и обратился к человеку с большим металлическим кейсом:

– Какую комнату вы предпочитаете?

– Ту, что налево, над автостоянкой.

– Как скажете.

– Но прежде надо проверить там. – Человек с кейсом указал вверх, на последний этаж.

– Вы считаете это необходимым? Пыль на ступенях не тронута.

– Меня учили доводить дело до конца. Вам нет равных по части наблюдения, моя же задача состоит в другом.

– И вы с ней великолепно справляетесь, – заметил Хамелеон.

– Принимаю комплимент. – Глаза человека довольно блеснули.

– Я проверю верхний этаж, – сказал Хамелеон, – пока остальные займутся комнатами на этом. Тем временем, поскольку нас поджимает время, не могли бы вы…

– Да, конечно, я установлю свое оборудование.

Через пять минут, обследовав верхний этаж и не обнаружив там ничего подозрительного, Хамелеон спустился в комнату над автостоянкой. Он и люди из его команды очень тщательно выбирали эту явку. Вряд ли их врагам удалось выследить их. Скорее всего, решил Хамелеон, человек с кейсом опасался, что, несмотря на запертую дверь и забаррикадированные окна, какой-нибудь наркоман или один из городских бомжей мог проникнуть в пустующую школу. Даже наркоман способен понять содержание их разговора и при случае донести на них.

В то же время, напомнил себе Хамелеон, враги уже много лет демонстрируют чудеса ловкости, поразительную живучесть, непоколебимое упорство и способность к решительным контратакам. Хотя выбор школы был тщательно обдуман, факт оставался фактом: четыре последние встречи состоялись в одном и том же месте. Обнаруживалась определенная система, а любая система может быть расшифрована. Человек с кейсом был прав. Бдительность им не помешает.

Войдя в классную комнату, Хамелеон прежде всего обратил внимание на то, что шестой человек, специалист по электронной аппаратуре, открыл свой кейс, подсоединил монитор к аккумулятору и металлическим щупом сканирует доску, потолок, стены, пол и мебель. И еще Хамелеону невольно бросилось в глаза, как нелепо выглядят остальные мужчины – солидные серьезные люди – за партами, предназначенными для десятилетних ребятишек. Это неправдоподобное зрелище напомнило ему «Путешествия Гулливера» и «Алису в Стране чудес».

– Все чисто, – объявил шестой, складывая оборудование в кейс и запирая его.

– Тогда приступим, – сказал Хамелеон и, хотя до сих пор держался очень скромно, теперь занял место за учительским столом.

Мужчины как по команде достали из кармана пиджака по кольцу, и каждый надел его на средний палец левой руки. Кольца у всех оказались одинаковые и очень необычные: массивные, из золота высшей пробы, они были украшены крупным сверкающим рубином с золотой накладкой в виде перекрещивающихся креста и меча.

– Да пребудет Господь с вами, – произнес Хамелеон.

– И с духом вашим тоже, – отозвались остальные пятеро.

– Deo gracias – да возблагодарим Господа, – произнесли все шестеро хором, завершая ритуал.

Хамелеон оглядел своих соратников.

– Прежде всего я должен исповедаться.

Слушавшие его выпрямились, насколько это возможно было сделать, сидя за детскими партами, их лица стали еще суровее.

– Только что мы обменялись с вами, – Хамелеон кивнул в сторону специалиста по электронной аппаратуре, который, в отличие от других, был толстоват, – комплиментами относительно профессиональной компетентности друг друга. Но я вынужден признать, что переоценил свои способности, по крайней мере способности моей команды, а я всегда считал себя ответственным за людей, которых обучал.

– Что же заставляет вас сделать подобное признание? – спросил второй, хмуро глядя на Хамелеона поверх очков.

– Один из наших недругов пытался перехватить фотографии, отснятые женщиной в квартире преследуемого.

Четвертый, самый широкоплечий из всех, сказал:

– Возможно, этот факт не имеет отношения к нашему делу. Нас и прежде дезориентировали ложными тревогами. Почему вы так уверены, что тот человек один из наших врагов?

– У него были серые глаза, – ответил Хамелеон.

– Ах, вот как! – Третий поджал тонкие губы. – Тогда конечно…

– Действительно, – отозвался пятый, и на его впалых щеках заходили желваки.

– Я вошел в фотомастерскую под видом клиента и видел его так же хорошо, как вас сейчас, – проговорил Хамелеон. – Не распознать в нем врага было невозможно. Он вполне мог сойти за брата преследуемого.

– Может быть, так оно и есть, – сказал широкоплечий мужчина. – И все-таки не понимаю, в чем же состояла ваша оплошность?

– Мое задание заключалось в том, чтобы следовать за женщиной. В задачу моей команды входило преследовать и захватить мужчину. – Хамелеон огорченно покачал головой. – Они не справились с ней.

– Что? – Специалист по электронике осуждающе уставился на Хамелеона. – Они видели, как он выходил из магазина, и не смогли его взять?!

– Он действовал очень умело. Согласно докладу моих людей, он сразу понял, что за ним следят, и побежал. Моя команда начала преследование. Он петлял по переулкам, бросался на красный свет наперерез транспорту. И тем не менее его преследовали. Он вошел в ресторан.

– И?

Хамелеон развел руками.

– И исчез.

– Каким образом?

– Если бы моя команда смогла определить это, она наверняка возобновила бы преследование. Повторяю, я готов нести ответственность за неудачу моих людей.

– Ну и что из этого? – продолжал электронщик. – Вы можете взять на себя сколько угодно вины, но факт остается фактом: враг был почти в руках вашей команды, но они его упустили.

– Да, – понурился Хамелеон, – это неоспоримо.

– У него, вероятно, был подготовленный план побега, – предположил мужчина с тонкими губами и снова поджал их.

– Несомненно, – отозвался широкоплечий. – Они как хорьки: удирают и забиваются в норы, откуда их не выманишь. Иначе как бы они могли столько времени уходить от расплаты.

– Дело не в этом, – возразил электронщик. – Их живучесть широко известна. Но мы должны превосходить их во всем.

– И мы превосходим, – сказал мужчина в очках, – потому что с нами Божья благодать. Но иногда кажется, что Провидение проверяет нашу твердость духа.

– Но если вы хотите сказать, – возразил электронщик, – что Господь помогает тому, кто помогает себе сам, тогда мы явно не слишком стараемся! – Он сурово посмотрел на Хамелеона. – В данном случае не слишком стараетесь вы и ваша команда. Что касается меня, то я свою работу выполнил: установил подслушивающее устройство на телефон женщины и на телефон полицейского тоже в течение часа после получения вашей информации. Я также обеспечил наших людей в Вашингтоне технической возможностью подслушивать звонки из автомобилей. У каждого важного государственного чиновника сейчас таковой имеется, хотя мне непонятно, зачем они идут на риск, используя его.

– Что я могу сказать в свое оправдание? Упущенного не вернешь. Однако впредь я решительно намерен добиваться лучших результатов.

– Но вы не впервые допускаете оплошность! – с укором проговорил электронщик. – Когда вам удалось выйти на преследуемого, следовало немедленно организовать похищение и проведение суда над ним.

– Я не согласен, – возразил Хамелеон, протестующе подняв руку. – Поскольку преследуемый не понял, что раскрыт, я считал, целесообразнее продолжать наблюдение в расчете на то, что он выведет нас на сообщников.

– Зачем ему делать подобную глупость? Он оказался отступником, и сообщники преследовали его так же, как и мы.

– В том-то и дело, – ответил Хамелеон. – Мы дожидались, когда они доберутся до него. И тогда мы могли бы схватить и других подонков, тоже устроить суд над ними и казнить.

– Тем не менее, ваша тактика не сработала, – недовольно проговорил эксперт по электронике. – Сообщники обнаружили преследуемого и, вместо того, чтобы быть схваченными нами, захватили его и уничтожили.

– Той ночью шел дождь. Погода вмешалась в наши расчеты.

Электронщик презрительно сощурился.

– А как этот сброд сумел поймать его?

– Возможно, – мрачно проговорил Хамелеон, – используя тот же метод, что и мы. Преследуемый очень умело маскировался. Он взял себе новое имя. Никогда не задерживался в одном городе больше чем на шесть месяцев. Искусно скрывал место жительства. Теоретически он был неуловим. Но человек есть человек. Он не хочет или не может отказаться от некоторых своих пристрастий. Что касается преследуемого, он увлекался документальными видеосъемками. Именно благодаря этому мы нашли его в первый раз в Лос-Анджелесе, проверяя видеокомпании. Естественно, он снялся с места до того, как мы установили его место работы. Но тогда точно таким же способом мы напали на его след в Чикаго. И снова он снялся с места. Но наконец, задействовав все свои возможности, мы обнаружили его в «Видеоправде» в Манхэттене. И если мы смогли найти его этим способом, излишне говорить, что это вполне по силам сброду, от которого он сбежал.

– Тем не менее, возникает еще один вопрос, – вступил в разговор широкоплечий мужчина. – После того как они ликвидировали преследуемого свойственным им методом – огнем, тем же самым средством, которое мы используем для подобных целей, – почему они также подожгли его квартиру и при этом только через несколько дней?

– Моя команда наблюдателей докладывает, что охотившиеся за своим отступником не входили в его квартиру в ту ночь, когда казнили его, – объяснил Хамелеон. – Начиная с вечера пятницы он был осторожнее обычного, словно заметил, что за ним следят. В субботу утром он не пришел на свидание с женщиной, Тэсс Дрейк, отсиживаясь весь день дома. А затем, по-видимому воспользовавшись грозой, решил бежать. Сделав вывод, что преследуемый ведет себя непредсказуемо, мои наблюдатели планировали схватить его во время сна, в субботу ночью, но план сорвался, когда с теми же намерениями прибыли единоверцы преследуемого. События развивались быстро. Охотники обнаружили добычу, когда он бросился вниз по лестнице. Как мы знаем, преследуемый был в великолепной физической форме.

– Как и все они, наверное? – задал риторический вопрос один из присутствующих.

– Но он также владел искусством рукопашного боя, – продолжал Хамелеон, – и вступил в драку с теми, кто за ним охотился. Он сумел ускользнуть от них и бросился бежать по улице, но во время драки повредил ногу и…

– Да, да, – нетерпеливо перебил его эксперт по электронике, – они заманили его в ловушку и сожгли живым, прежде чем ваша команда смогла выработать новый план и если не поймать и не устроить суда над ними, то, по крайней мере, ликвидировать на месте. Было бы вычищено еще одно гнездо.

– Вы при этом не присутствовали. Не делайте поспешных выводов, – резко проговорил Хамелеон. – Моя команда состояла из трех человек, чего было достаточно для их первоначальной миссии. Но преследуемый вместе с охотниками за ним составляли шесть человек. Единственное, что могло сравнять силы, – это оружие. Но стрельба в такой сильно охраняемой зоне, как дом мэра в парке Карла Шурца, немедленно подняла бы на ноги полицейских, и они блокировали бы район. Моя команда не могла подвергать себя риску быть пойманной и допрошенной властями.

– О каком риске вы толкуете? – проворчал электронщик. – Ваши люди знают устав. В случае, если их поймают, они обязаны, не дожидаясь допроса, убить себя. – Он постучал по рубину на своем кольце, под которым, как и у каждого из собравшихся, была спрятана капсула с ядом.

– Сомневаюсь, – заметил Хамелеон, – чтобы, оказавшись на месте моей команды, вы решились бы предпринять действия, обреченные на провал, зная, что в этом случае вам придется покончить жизнь самоубийством.

– Можете заложить свою душу, что я бы это сделал.

– Готов заложить не свою, а вашу душу, – ответил Хамелеон, – что вы не рискнули бы быть пойманным. Вы техник, а не оперативник, и слишком высоко цените свою жизнь.

– Может быть, вы ненавидите этот презренный сброд не так сильно, как я, – заявил эксперт по электронике.

– В этом я тоже сомневаюсь.

– Вы уклонились от ответа. Так что насчет пожара в квартире?

– Я предполагаю, что охотники за преследуемым наделали столько шума в доме, что не решились туда возвращаться из страха попасть в руки полиции. Возможно также, они пришли к заключению, что человек, называвший себя Джозефом Мартином, слишком тщательно скрывал свое истинное лицо, чтобы оставить в квартире какую-нибудь улику. Все это только лишь предположения, но вот вам факты. Мы знаем, что наши враги решили следить за женщиной, с которой он подружился, чтобы при случае выяснить, не знает ли она его тайну. Мы, конечно, также следили за женщиной, потому что она оказалась единственной ниточкой, ведущей к цели. Она отправилась в морг, и ей удалось опознать труп. На следующий день детектив из отдела розыска пропавших отвез ее на квартиру погибшего. Вернувшись оттуда, она сразу же отдала проявить пленку в фотомастерскую, которая делает это за один час. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить – она нашла в квартире нечто настолько интересное, что, засняв это, решила немедленно проявить пленку. Когда одному из охотников за преследуемым не удалось получить снимки, они пришли к выводу, что теперь квартира имеет для них большое значение и стоит рискнуть возвратиться туда. Что бы они в ней ни обнаружили, квартиру потом следует уничтожить. А огонь, естественно, не только очищает, но и скрывает воровство.

– Но что они выкрали? – спросил третий.

– Вы хотите знать мое предположение? – Помолчав, Хамелеон продолжил: – Изваяние своего идола.

Широкоплечий мужчина шумно выдохнул.

– Вероятно, – пояснил Хамелеон, – одну из скульптур. Прежде всего они должны были унести именно ее. То, что кто-то видел ее и сфотографировал, страшит их меньше, чем опасение, что их святыня может быть осквернена, попав в руки посторонних.

Все присутствующие в отвращении поморщились.

– Да проклянет их Господь, – сказал мужчина в очках.

– Он уже проклял, – ответил электронщик. – Но беда в том, что, подобравшись к ним так близко, мы опять их упустили.

– Необязательно, – отозвался Хамелеон.

– Да? – вскинул голову человек со впалыми щеками.

– У вас есть новая ниточка? – насторожился широкоплечий.

– Они, похоже, переключились на женщину, – сказал Хамелеон. – Судя по последним событиям, они убедились, что она знает слишком много, особенно принимая во внимание имеющиеся у нее фотографии и, конечно же, ее неожиданное путешествие в Александрию, штат Вирджиния. Как следует из наших источников, ее отец был влиятельным человеком в правительстве и имел еще более влиятельных коллег, с которыми ее мать поддерживает связь. Эта женщина, Тэсс Дрейк, по-видимому, решила во что бы то ни стало выяснить причину гибели ее друга. Наши же враги, по-видимому, не менее решительно намерены остановить ее и скрыть все следы своего существования.

– Подождите, вы только что упомянули о «последних событиях», – остановил его эксперт по электронике. – Что за события?

– Ну, – запнулся Хамелеон, – они-то и вынудили меня просить об этой встрече. – Его глаза и голос стали еще серьезнее. – Прошлой ночью… – И он рассказал о том, что случилось с его человеком.

– Они сожгли его? – ужаснулся электронщик.

– Да. – Чувствуя горечь во рту. Хамелеон встал из-за покрытого пылью учительского стола. – С этим наблюдателем работали еще двое: один прятался за особняком, на случай, если женщина выйдет черным ходом, другой – чуть ниже по улице, в кустах. Он-то и увидел, как серебристый «роллс-ройс» выехал из ворот особняка. Когда автомобиль проезжал мимо него, ему удалось записать его номер, а затем, используя связи, узнать, кому принадлежит машина. Так нам стало известно, что в особняке был Брайан Гамильтон. Этот же человек из моей команды видел, как к «форду» наблюдателя кинулся убийца, выстрелил в него и, вскочив в «форд», уехал. Тот человек в кустах угнал с улицы «кадиллак» и бросился в погоню. Он обнаружил горящий «форд» на пустой стоянке возле супермаркета. Когда он понял, что ничем не может помочь напарнику, то скрылся, прежде чем прибыла полиция.

– Но если наш человек был смертельно ранен, почему же они… – Голос мужчины в очках пресекся.

– Подожгли его? – Хамелеон поморщился. – Несомненно, чтобы преподать урок. Чтобы деморализовать нас.

– В этом случае их планы провалились, – кипя яростью, проговорил человек с тонкими губами. – Они за это заплатят. Я загоню их в преисподнюю.

– Мы все полны решимости отомстить! – воскликнул эксперт по электронике.

– И не только за это, – добавил Хамелеон.

– Вы хотите сказать, что это не все? – Широкоплечий мужчина так резко выпрямился, что ненароком ударился коленями о крышку парты.

– К сожалению. Прошлой ночью, примерно в то же время, когда застрелили нашего оперативника, наблюдавшего за особняком, они совершили еще одно злодеяние.