Текст книги "Короткая победоносная война"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 29

Адмирал Юрий Роллинз медленно расхаживал взад и вперед по своей капитанской рубке, пока корабль флота Народной Республики Хевен «Барнетт» тяжело плыл в межпланетном пространстве. Его руки по-прежнему покоились в карманах кителя – это была его любимая поза для размышлений, – а зубы сжимали незажженную трубку. На самом деле трубка была ему не нужна (курение снова вошло в моду среди хевенитских законодателей не так давно), но он считал, что она соответствует моменту.

Ну что ж, пока все идет так, как он планировал. За ними следили, как он и предполагал, но все три легких крейсера, наблюдавших за его подразделением, были слишком самонадеянны. Коммодор Огилви и пять его товарищей по эскадре покинули остальной флот десятью часами раньше начала общего движения, и, в отличие от мантикорцев, они знали, каким курсом намерен следовать Роллинз. Монти чувствовали себя в безопасности, вне досягаемости Роллинза – до тех пор, пока «Наполеон» и корабли его сопровождения не появились прямо перед ними. Это была бойня. Итак, первые мантикорские корабли были уничтожены, не успев сделать ни единого выстрела.

Их гибель была хорошим началом операции, однако Роллинз не обманывал себя относительно того, что делают сейчас другие мантикорские сторожевые посты. Они брызнули по гиперпространству во всех направлениях почти в тот же момент, когда его собственные корабли пересекли границу альфа-полосы. Теперь они, должно быть, на подходе к тем точкам, куда Паркс увел свои корабли, и это означало, что мантикорский адмирал может вот-вот двинуться обратно. Паркс, скорее всего, не имеет точных сведений о намерениях неприятеля, но атака на основную базу флота была наивероятнейшей. С учетом этого Роллинзу следовало исходить из предположения, что Паркс уже летит сюда, и расчетное время прибытия главных сил монти может составить не больше семидесяти двух часов, максимум – до восьмидесяти четырех.

Это было более чем достоверно, потому что одно было известно точно: проверка последних данных сети «Аргус» подтверждала, что Паркса здесь сейчас не было. Радиус действия датчиков станций-невидимок позволял им следить за обстановкой в пределах десяти световых минут от звезды. Они бы, конечно, заметили, если бы кто-то издалека приблизился к гипергранице Ханкока, но ничего тяжелее крейсеров там не было.

Роллинз перестал шагать и уставился в главный экран. Как и планировалось, его главные силы плелись далеко позади адмирала Чин. Он намеревался остановить свои корабли на расстоянии одиннадцати световых минут от Ханкока, как раз на самой гипер границе, потому что не хотел, чтобы неторопливые супердредноуты слишком увязли здесь. Оперативной группы Чин было более чем достаточно, чтобы ликвидировать любые мантикорские крейсера и их базу, – а если это все окажется какой-нибудь хитрой ловушкой, он не хотел, чтобы в нее вляпалась вся оперативная группа.

Он внутренне согласился сам с собой и продолжил размеренно шагать по рубке.

* * *

Хонор наглухо застегнула свой скафандр и посмотрела на Нимица.

– Пора, паршивец, – мягко сказала она.

Кот, подняв переднюю лапу, похлопал ее по колену. Она сгребла его в охапку, на несколько секунд прижала к себе и осторожно поместила в отсек жизнеобеспечения. Кот быстро произвел проверку нового блиндажа и свернулся клубком в уютном гнезде. Они оба не любили расставаться в такие моменты, но уже давно привыкли к этому.

Хонор ласково потрепала его за ухом, резко вздохнула и закрыла за ним дверь. Дважды проверила замки и крепления, затем взяла шлем и покинула свою каюту, не оглянувшись.

Спокойная деловитость командного отсека «Ники» окутала ее, едва она переступила коммингс лифта, ведущего в центральный пост. Она прошла к командирскому креслу, села, застегивая шлем, и нажала на кнопку, чтобы включить мониторы. Они мгновенно окружили ее потоком разнообразной информации, а она протянула руку назад и на ощупь дважды проверила ремни безопасности, глядя на молчаливые информационные дисплеи.

«Ника» и остальные корабли ее эскадры плелись с постоянным ускорением ноль целых 986 тысячных g под прикрытием тяжелых крейсеров Ван Слайка и десяти легких крейсеров, которые Картрайт и Эрни Корелл освободили от несения сторожевой службы. Оперативная группа ползла так медленно по одной простой причине: даже у лучшей военной электроники есть свои ограничения. Стелс-системы КФМ были эффективны против активных средств поиска типа радаров, но скрыть от обнаружения импеллерный клин можно было только до предела уменьшив его мощность.

Но медленно или нет, а главная ударная сила Сарнова следовала точно по курсу проложенному Шарлоттой Озелли на встречу с превосходящими силами противника, и хевениты по-прежнему шли тем самым курсом, который предсказала Эва Чандлер. И это было хорошо хотя бы потому, что диспозиция оставляла надежду на благополучный исход боя против такой жуткой массы металла. Операция «Пинок младенца» не допускала нелепых предположений – наподобие того, что линейные крейсера способны остановить корабли стены или что они не подвергнутся серьезному риску, – а всего лишь давала шанс пустить кровь противнику, особенно в ситуации, когда враг был вынужден разъединить свои силы. Если все сложится благополучно, то появится слабая надежда, что они смогут сдерживать хевов хотя бы до прибытия Данислава.

Очень слабая…

Хонор закончила просмотр информации на всех экранах, потом расслабилась, закинув ногу на ногу, и принялась излучать спокойствие – демонстрировать которое и было ее работой. Она оглядела мостик и с удовлетворением отметила, что никто из ее людей на нее не смотрит. Их взгляды были прикованы, как и положено, к их собственным экранам.

Хонор нажала кнопку связи.

– Дублирующий командный пост, коммандер Хенке слушает, – ответило ей мягкое контральто.

– Это капитан. Я на месте.

– Так точно, мэм. Вы на месте и ведете корабль.

– Спасибо, Мика. Увидимся позже.

– Есть, мэм. Кстати, вы должны мне пиво.

– Я всегда должна тебе пиво, – пожаловалась Хонор. – По-моему, с твоей бухгалтерией что-то не в порядке.

Хенке хихикнула, и Хонор покачала головой.

– Конец связи, – сказала она и отключилась.

Хонор предпочла бы, чтобы Мика была сейчас вместе с ней на мостике, но, в отличие от ее прежних кораблей, «Ника» была так велика, что на ней размещался и дублирующий командный пост, на другом конце корпуса. Неофициально прозванный Ковентри* [Ковентри – старинный замок в Великобритании, место изгнания и ссылки], вспомогательный контроль состоял из дублеров специалистов центрального поста под руководством Хенке. Жуткое дело, между прочим, но знать, что кто-то, кому она доверяет, сидит и ждет, когда придет время управлять кораблем в отсутствие капитана, – это успокаивало ее гораздо больше, чем можно было ожидать.

Хонор удобнее устроилась в кресле и проверила план-схему. Минные заградители уже выполнили свою часть операции и начали возвращаться на базу. Она всем сердцем желала, чтобы Пол попал в число тех, кого они должны взять с собой. Но его там не будет. Правда, база не была такой уж беззащитной. На ней не было установлено наступательное вооружение, зато она была оснащена генераторами для образования защитного «пузыря», почти такого же прочного, как у самой «Ники», и антиракетная оборона была превосходной. Ее система управления огнем не была приспособлена для работы с подвесками, но она могла защищать себя очень даже прилично, по крайней мере пока тяжелые корабли хевов не окажутся в зоне действия энергитического оружия.

А так и должно случиться. Хонор заставила себя трезво посмотреть на ситуацию. Сарнов делал все возможное, но его усилия не могли изменить участь Пола. Даже если экспедиционному корпусу удастся отвлечь от базы авангард флота вторжения, они смогут только отсрочить неминуемое. О да, Данислав может подойти вовремя, но ни один осел не будет на это рассчитывать… а даже если Данислав и подойдет, то его собственные корабли безнадежно уступают врагу в численности.

Нет, они не могли рассчитывать на спасение базы, и адмирал приказал гарнизону капитулировать, если враг подойдет к ним на дистанцию поражения энергетическим оружием. Мысль, что Пол попадет в лагерь для военнопленных (тем более – к хевам), разрывала ей сердце, но все же он останется в живых. «А это самое главное», – сказала она себе. Он будет жить.

Она позволила себе еще мгновение переживать острую молчаливую боль, а потом отодвинула мысль о Поле Тэнкерсли в дальний уголок памяти и закрыла за ним дверь с такой же любовью и осторожностью, как закрывала отсек жизнеобеспечения за Нимицем. Лидо ее смягчилось, и она снова нажала кнопку связи.

– Флагманский мостик, начальник штаба слушает.

– Это капитан, Эрни. Передайте, пожалуйста, адмиралу, что я на месте и жду его приказов.

* * *

Контр-адмирал Женевьева Чин смотрела в экран на капитанском мостике флагманского корабля флота Народной Республики Хевен «Новый Бостон» и пыталась не проявлять беспокойства. Это не нервы, говорила она себе. Не обычная нервность. Тот факт, что ее назначили возглавлять первую настоящую атаку на врага, несмотря на несоответствие ее ранга такой большой ответственности, должно было стать предметом гордости, но за исключением пары эсминцев, упорно висевших как раз вне зоны досягаемости ее ракет, не было никаких признаков мантикорцев. Конечно же, эти шпионы уже раззвонили о вторжении по всей системе, и командир их обороны прекрасно все знает и где-то прячется, но это ее не беспокоило. Никакая система РЭП не поможет ему проскользнуть к боевым порядкам Чин на дистанцию выстрела незамеченным. Даже если только он не находился в сверхъестественно удачной позиции, когда получил первое донесение о прибытии ее кораблей, у него не хватит времени занять позицию для атаки (разве что абсолютно самоубийственную) без активации собственных импеллеров.

Однако вопреки собственным рассуждениям она чувствовала явное напряжение. Уже скоро поворот, а она никак не может обнаружить этих ублюдков! Они давно должны были появитья… если только не решили оставить «Ханкок» без боя.

Если предположить, что ее информация об их численности верна, этот шаг был разумным ходом, однако он противоречил ее собственным представлениям о мантикорском Флоте. Эдвард Саганами установил стандарты для КФМ в своем последнем бою, когда погиб, защищая конвой, – он в одиночку сражался против пяти кораблей. Его преемники в течение многих столетий доказывали, что достойны его славы, и традиции их создавались не за один день. И Женевьева не могла себе представить, что мантикорский адмирал подмочит свою репутацию, отступив без боя.

Нет, он где-то здесь и что-то замышляет. Она не могла его увидеть, но ей и не надо было видеть его, чтобы понять это.

* * *

– Остановка двигателя через пять минут, – доложила Озелли.

– Спасибо, Шарлотта. – Хонор посмотрела на экран, который показывал теперь лицо Марка Сарнова, и открыла рот, чтобы доложить ему.

– Я слышал, – опередил он, и выражение его лица было менее напряженным, чем раньше.

Действительно, он выглядел почти спокойным, как будто почувствовал облегчение, когда наступил этот момент. Да, холодно подумала Хонор, они смогли пробраться так далеко, не будучи замечены противником. Дредноуты авангарда двадцать восемь минут назад сделали поворот и едва ли продолжали бы снижать скорость, если бы знали, что неприятель теперь находился прямо перед ними.

– Да, сэр. Какие будут приказания?

– Пока никаких.

– Хорошо, сэр.

Хонор откинулась назад, положив локти на подлокотники командирского кресла, и снова посмотрела на план-схему. С момента прибытия флота вторжения прошло шесть часов пятнадцать минут. В настоящий момент компьютерные изображения неприятельских кораблей кроваво-красными точками усеяли экран. Корабли постоянно уменьшали скорость, но все же двигались быстрее, чем «Ника», на 20 000 км/с, и тот факт, что именно таких действий и ждали от врага защитники «Ханкока», не делал ситуацию менее нервирующей.

* * *

– От «Аргуса» поступило какое-то сообщение, сэр.

Роллинз перестал шагать и бросил быстрый взгляд на капитана Холкомба. Начальник штаба навис над плечом операциониста флота капитана Сантьяго и смотрел на его экран. Адмирал заставил себя молчать, пока не высветится полная информация.

– Пять кораблей, сэр, – доложил наконец Холкомб. – Они удаляются с ускорением около четыре-точка-девять километра в секунду в квадрате от мантикорской базы и адмирала Чин и направляются к гипергранице. – Он взглянул на индикатор времени. – Задержка передачи от станций, которые их засекли, – около тридцати трех минут, сэр.

– Идентификация?

– Они довольно большие, сэр, – ответил Сантьяго. – Раз они развивают такую скорость, то должны быть, по всей вероятности, линейными крейсерами, но это никак не подтвердить.

– Сопровождение?

– Не видно, сэр.

– Понятно.

Роллинз засунул руки глубже в карманы и продолжил ходить по мостику. Пять предполагаемых линейных крейсеров уходили прочь. В этом был смысл, особенно если защитники «Ханкока» захвачены врасплох. Вероятно, они не смогли вместить весь персонал базы на борт такого небольшого числа кораблей, но если им пришлось в срочном порядке организовывать эвакуацию и вывозить хотя бы то, что смогут, расчет времени был правильным. Только где же корабли сопровождения?

Адмирал нахмурился и зашагал чуть быстрее. «Аргус» заметил горстку эсминцев и крейсеров, прикрывавших самое вероятное направление атаки со стороны «Сифорда», не говоря уже об эсминцах висевших на флангах у Чин. Может быть, мантикорцы разместили в качестве заградительных отрядов все свои легкие суда, что, в свою очередь, могло объяснить отсутствие сопровождения у боевых кораблей, но все же…

– Эд, оповести «Новый Бостон», – сказал он. – Передай адмиралу Чин, что «Аргус» подтвердил отход подразделений неприятеля, вероятно линейных крейсеров. Сообщи их направление и подчеркни, что это ориентировочная идентификация.

– Есть, сэр. Приказать ей отправиться в погоню за ними?

– Нет, черт возьми! – рявкнул Роллинз. – Ей никак не догнать их, а если они задумали какую-то ловушку, то нет смысла делать то, что они хотят.

– Так точно, сэр.

* * *

– Готовность к отключению двигателя… давай… – сказала Озелли, и старшина Констанца тотчас заглушила двигатель «Ники».

– Поворот, – тихо приказала Хонор. – Жорж, подтверди этот же приказ остальным кораблям оперативной группы.

– Есть, мэм.

Моне включил сеть общего оповещения: связь с оперативной группой осуществлялась с его панели, тогда как Чандлер контролировала всю тактическую сеть группы. Адмиральский пост связи получал информацию непосредственно от сверхсветовых передатчиков сенсорных платформ и загружал данные в общую сеть.

– Поворачиваем, мэм, – пробормотала рулевой Констанца, и ее руки мягко развернули линейный крейсер бортом прямо на приближающихся хевенитов.

Маневр по выходу на ударную позицию был не слишком быстрым: без импеллерного клина «Ника» двигалась со скоростью черепахи – очень ленивой черепахи. Подвески тоже не помогали движению. Маскирующая система «Ники» хорошо укрывала от врага ее саму, но выходящие за габариты подвески находились вне зоны активной защиты. Существовал только один способ спрятать их – удерживать в тени корабля.

– Поворот завершен, мэм, – растягивая слова, доложил Моне.

– Благодарю вас.

Хонор взглянула на экран канала связи с адмиралом, и Сарнов кивнул ей.

– А сейчас, – тихо произнес он, – ждем.

* * *

– Еще одно сообщение с флагманского корабля, мэм, – сказал офицер связи адмирала Чин.

Женевьева, подняв бровь, посмотрела на него.

– «Аргус» докладывает, что следы импеллерных двигателей, удаляющиеся от базы, все еще держат курс на гиперграницу.

– Благодарю вас.

Чин обменялась взглядами с начальником штаба и штурманом эскадры. Коммандер Клим напряженно хмурился, как и сама адмирал, но коммандер ДеСото казался равнодушным. Хотя это почти ничего не значило. Операционист был хорошим здравомыслящим техником, но ему не хватало воображения начальника штаба.

Чин опустилась в кресло и задумалась. Она размышляла, не проявляя больше признаков беспокойства, потому что появление импеллерных следов на удалении от базы позволило ей слегка расслабиться, но болезненная заноза сомнений все же не покидала ее мозг.

Судя по скорости, это точно должны были быть линейные крейсера, да и двигались они слишком долго для «обманки». Однако она была уверена, что мантикорцы попытаются что-нибудь предпринять, прежде чем покорно сдать базу: они потратили слишком много сил, времени и денег на ее создание, чтобы пойти на это.

– Расстояние до базы? – спросила она ДеСото.

– Выходим на один-ноль-восемь миллионов километров, мэм.

* * *

– Расстояние до базы один-ноль-один миллионов километров, сэр, – сказала Хонор Марку Сарнову. Адмирал откинул голову:

– Готовность к развороту и открытию огня.

Голос адмирала прозвучал немного резко, но это было лишь проявление нервотрепки двух последних часов, и уважение к нему Хонор поднялось еще на одну отметку. Дредноуты противника приблизились к отметке девяносто три миллиона километров от базы, их скорость на данный момент была на 5 600 км/с выше, чем у кораблей Сарнова. Если они сейчас двинутся в погоню на максимальной мощности, он может оказаться в радиусе действия их энергетического оружия, несмотря на то что пойдет с более высоким ускорением. Хонор знала все о хитростях, которые, как надеялся адмирал, могут снизить скорость неприятеля, потому что сама помогала их изобретать, но она также знала, что произойдет, если эти хитрости не сработают. У противника было слишком много кораблей при небольшой рассредоточенности сил, и адмиралу Сарнову вряд ли удастся спасти свои линейные крейсера, если неприятель будет их решительно преследовать, но адмирал соглашался на это, чтобы с максимальным эффектом произвести один верный выстрел, на который он мог рассчитывать. Чтобы решиться на такое, требовалась огромная смелость – или полное отсутствие воображения.

Хонор оглянулась на план-схему и позволила мыслям вернуться к подвескам с ракетами. «Ника» перестроила компенсаторы инерции, и более мощные импеллеры позволяли ей тянуть на буксире целых семь подвесок, «Ахиллес», «Агамемнон» и «Кассандра» управлялись с шестью, а более старые корабли класса «Отважный» тащили только по пять. «Только» пять! Правый уголок рта Хонор дернулся.

Хонор чувствовала, как внутреннее напряжение все глубже овладевает ею, мрачное предчувствие мохнатой лапой продиралось сквозь ее профессиональное спокойствие, пока мимо уносились прочь километры пространства, но тут Марк Сарнов заговорил с экрана, расположенного около ее правого колена.

– Итак, леди Хонор! – обратился он очень официально. – Приступайте!

Глава 30

– Контакт!

Адмирал Чин резко выпрямилась в своем кресле. ДеСото, склонившись, внимательно разглядывал свой дисплей, а она хмурилась, потому что секунды шли за секундами, а информации все не было.

– Я не знаю точно, что это, мэм, – произнес он наконец. – Я обнаружил несколько очень маленьких целей на радаре примерно в семи миллионах километров. Они находятся вне зоны действия нашей аппаратуры и слишком малы для линейных крейсеров, даже для ЛАКов, но расположены почти точно по нашему основному курсу. Мы нагоним их на скорости примерно пять-пять-девять-четыре километра в секунду, и… Господи, помоги!

* * *

Оперативная группа адмирала Марка Сарнова, выполнив разворот, навела все бортовые орудия на приближающегося врага. Ракетные подвески тянулись за кормой каждого корабля, словно упругий хвост.

– Приготовиться, – прошептала Хонор. Ни один активный датчик не работал, но они несколько часов напролет выверяли информацию, поступавшую от пассивных систем, и она почувствовала, как губы норовят вопреки ее воле улыбнуться.

Тонкие лазерные лучи тактической сети связали их оперативную группу в огромный единый организм, и индикаторы приборов вспыхивали один за другим, как только каждый дивизион линейных крейсеров подтверждал захват заданной ему цели для автоматического сопровождения. Она подождала пару секунд и…

– Огонь! – выкрикнула Хонор.

И оперативная группа «Ханкок-001» взорвалась, как вулкан.

* * *

Только «Ника» и «Агамемнон» обрушили на хевов сто семьдесят восемь ракет – почти пять бортовых залпов супердредноута класса «Сфинкс». У других дивизионов ее эскадры было меньше снарядов, но даже эскадра крейсеров Ван Слайка дала залп, равный двум залпам дредноута класса «Беллерофонт». На голову адмирала Чин обрушилось девятьсот снарядов, и все корабли Сарнова одновременно пришли в движение. Они развернулись, легли на первоначальный курс, внеся поправку в ускорение, выбросили в пространство радиолокационные ловушки и станции помех и помчались прочь тем самым курсом, которым шли хевениты, с ускорением 4,93 км/с2.

На одно ужасное мгновение мысли Женевьевы Чин застыли.

Даже две эскадры супердредноутов не могли бы произвести столь внушительный залп, а у мантикорцев были только линейные крейсера!

Но это все же произошло, и сорок лет тренировок вернули ее к реальности.

– Право руля, девяносто градусов! Всем боевым единицам повернуть! – выкрикнула она и сильно ударила кулаком по подлокотнику командирского кресла.

Ее корабли начали разворачиваться. Пространство для разворота было ограничено, а дредноуты двигались медленно, и она проклинала драгоценные секунды, потерянные из-за внезапного изумления.

Шквал огня обрушился на корабли Народной Республики, где испуганные операторы оборонительных систем замерли в растерянности. На их экранах не появлялось ничего, что могло бы стрелять, а ясновидящими они не были…

Протоворакетная оборона начала вести огонь, сначала редкими единичными залпами. Выстрелов становилось все больше и больше. Дредноуты были щедро оснащены активной защитой, но мантикорцы обрушили всю ярость прицельного огня на четыре дредноута и такое же количество линейных крейсеров… и почти каждый третий из подлетающих снарядов нес не лазерную боеголовку и даже не обычную ядерную. Вместо этого они были начинены лучшими системами РЭП и электронными обманками, изобретенными на Мантикоре, и на систему слежения хевенитов обрушился кипящий ад. Следы импеллерных двигателей расходились в разные стороны и вновь сплетались, словно в безумной страсти, станции помех запутали защитные радары, невообразимый электронный «белый шум» парализовал сети управления огнем эскадры, которая только что даже не подозревала, что на нее собираются напасть. Половина сети вышла из строя – правда, только на несколько секунд, затем связи восстановились, но эти секунды каждый корабль адмирала Чин оставался на пути урагана огня сам по себе. Лишившись централизованного управления, они были вынуждены прибегнуть к местному, два или даже три корабля выпустили несколько ракет… но ни одна никого толком не задела.

Противоракетные установки и лазерные батареи разнесли на части десятки – огромное множество! – ракет, но ничто не могло преградить путь шквалу огня мантикорцев, и Чин вжалась в командирское кресло, когда флагманский корабль затрясся в агонии. Лазерные боеголовки поразили «Новый Бостон» кинжалами рентгеновских лучей, разметав на части и испарив людей и технику, и это были еще легкие удары, ослабленные бортовой защитой и антирадиационным экраном.

«Новый Париж», ведущий дредноут Чин, медленно разворачивался, когда более дюжины боеголовок взорвалось почти перед его носом. Смертельные рентгеновские пучки вонзились как раз в широко открытую горловину клина, и Чин не отрываясь смотрела на экран, в тоске и ужасе наблюдая, как «Новый Париж» разваливается на части. Вот только что это был огромный корабль в шесть миллионов тонн, а в следующее мгновение он превратился в огненный шар.

Тяжелые крейсера «Валид» и «Сулейман» погибли одновременно с ним, другие корабли получали удар за ударом. Дредноут «Вальденсвиль» затрясся, когда взорвалось переднее кольцо импеллера, линейный крейсер «Малик» потерял ускорение, потому что его клин полностью вышел из строя. Дивизион тяжелых крейсеров старался прикрыть его от системы наведения мантикорцев своими клиньями, но без собственного клина и защитных стен «Малик» был обречен. На глазах у Чин его команда разлеталась в спасательных капсулах, стремясь покинуть беспомощный корабль, прежде чем мантикорцы определят его точное положение и разнесут вдребезги. Повреждение клина «Вальденсвиля» уменьшило его ускорение вдвое, дредноут «Каплан» потерял четверть орудий правого борта, однотипный с ним корабль «Хевенспорт» был поврежден почти так же серьезно, а за линейным крейсером «Альп Арслан» тащился хвост газа и обломков.

Однако выжившие корабли авангарда наконец опомнились и открыли огонь из бортовых орудий, их ракеты полетели вдогонку за мантикорцами. Это был слабый ответ на мощный залп, потрепавший команду Чин, и все же она кровожадным взглядом смотрела вслед улетающим ракетам. Монти убегали от нее, давая ее ракетам идеальна ракурс атаки, но Женевьева в ярости сжала кулаки, потому что ее ракеты почти полностью были отвлечены помехами, а мантикорские противоракеты и лазеры уничтожали те немногие, которые прорвались. В отличие от нее, неприятель знал, что попадет под обстрел, а их активная защита была поразительно эффективной.

Новый залп мантикорских снарядов полностью уничтожил «Малика». На этот раз снарядов было немного, всего несколько дюжин, но линейный крейсер был уже неподвижной мишенью. Эскорт крейсера сделал все возможное, чтобы остановить их, но по меньшей мере с десяток все же прошли, и на них даже не было лазерных боеголовок. Мегатонная ядерная вспышка превратила корабль весом восемьсот пятьдесят тысяч тонн в звезду, и Чин тихо выругалась с горькой злостью.

Дредноут и три линейных крейсера – все три класса «Султан» – погибли так же, как «Малик». Противник вел прицельный кинжальный огонь, и Чин угодила прямо под него. Она заставила себя смириться с этим фактом, затем снова посмотрела на план-схему и оскалилась, изучая полученные данные. Нет, она не понимала, как линейным крейсерам удалось обрушить на нее такой шквал ракет, – но при этом они подставились сами. Несмотря на то что мантикорцы имели большее ускорение, у нее было более чем достаточное преимущество в уже набранной скорости, чтобы догнать их, – и тогда противник не сможет противостоять энергетическому оружию дредноута.

– Возвращаемся на прежний курс, – проскрежетала она.

– Есть, мэм.

Голос ДеСото звучал чуть слышно и дрожал, но коммандер быстро пришел в себя, и потрепанная команда Чин отправилась в погоню за своими мучителями. И вдруг…

– Еще один контакт, адмирал. Поправка: многочисленные цели, направление – один-семь-девять на ноль-ноль-восемь, расстояние один-ноль-шесть-точка-девять миллионов кликов!

На тактическом экране ее командирского пульта загорелись новые светлые точки, и Чин сжала зубы. Шестнадцать супердредноутов – две полные линейные эскадры – приближались к ней от «беспомощной» ремонтной базы с ускорением 4,3 км/с2!

– Обратный курс. Максимальное торможение!

* * *

У Хонор заблестели глаза, когда она увидела, что супердредноуты устремились к авангарду хевенитов. Конечно, ремонтная база не имела активной обороны, но ее гравитационные датчики наблюдали жестокую перестрелку начала битвы, и от системы управления транспортным потоком требовалось только включить предварительно запрограммированные обманки, которые Сарнов оставил на орбите базы. Теперь они мчались от станции к врагу, и у хевов не было другого выхода, кроме как тормозить на максимальной тяге – в слабой надежде избежать полного уничтожения крупными кораблями стены.

* * *

Адмирал Чин в течение долгих-долгих секунд сидела молча и неподвижно. Прошла минута, две. Три. Двигатели ее корабля перегревались, тормозя безрассудное движение в сторону мантикорских супердредноутов. Но расстояние неумолимо сокращалось, и глаза адмирала вспыхнули от бессильной ярости – линейные крейсера все дальше уходили в отрыв. Ракетная перестрелка продолжалась, не утратив свирепости, несмотря на уменьшение интенсивности, вызванное тем, что обе стороны отвернули борта друг от друга, но преимущество монти в ракетах, а особенно радиоэлектронной защите позволяло им удерживать превосходство. Хуже того, они почти игнорировали всех остальных, но упорно обстреливали «Вальденсвиль», чей поврежденный двигатель не позволял дредноуту подстроиться под тормозящие корабли сопровождения. «Вальденсвиль» все больше и больше отрывался от них, уходя вперед – все ближе и ближе к линейным крейсерам, а оставшиеся корабли Чин разворачивались тем временем против супердредноутов противника.

Она уставилась на тактический экран, затем с тихим ругательством выбралась из кресла и, тяжело ступая, прошла к основной голосхеме мостика. Когда она расстегнула ремни безопасности и сняла шлем, ДеСото и Клим обменялись унылыми взглядами, но ни один не осмелился запротестовать, пока она всматривалась в голограмму.

– Подтвердите идентификацию этих супердредноутов! – бросила она.

– Что, мэм?

Вопрос ДеСото вырвался от крайнего удивления, и штурман эскадры быстро откашлялся, когда Чин повернулась и пристально посмотрела на него.

– Гм, у наших приборов высокий уровень точности, мэм, – поспешил он с ответом, оглядываясь на собственный дисплей. – Излучения и мощность импеллерных двигателей соответствуют информационной базе данных по спецификации на супердредноуты класса «Сфинкс».

Адмирал издала глубокое угрожающее горловое рычание. Она крепко сцепила руки за спиной, а штабные офицеры тихо сидели, наблюдая, как она в гневе раскачивается взад и вперед, приподнявшись на носки. Огромная голографическая сфера подтверждала доклад штурмана, но теперь, когда прошла неосознанная растерянность Чин, ее собственное тактическое чутье протестовало против этой информации. Это было совершенно бессмысленно. Если линейные крейсера смогли обрушить на нее такой мощный ракетный удар (а она уже начала подозревать, как им это удалось), значит, корабли первой линии могли открыть даже более сильный огонь! Две эскадры супердредноутов могли бы уничтожить все ее корабли и приблизиться к тому, чтобы резко уменьшить превосходство всей оперативной группы Роллинза одним ударом. И если мантикорцы сумели незамеченными подвести на выстрел линейные крейсера, это означало, что то же самое они могли сделать с супердредноутами.

А если это супердредноуты, почему тогда линейные крейсера убегают? Они уносились прочь от нее с ускорением почти 5 км/с2, в сочетании с торможением ее собственных двигателей суммарный вектор их ускорения составлял около 9,45 км/с2. Конечно, ни один линейный крейсер не захочет подходить к вражескому дредноуту ближе, чем требуется, но их курс также позволял им отвечать на выстрелы ее оружия только орудиями, расположенными на корме. Правда, их огонь наносил «Вальденсвилю» все возрастающий урон, но они могли бы развернуться бортом и вчетверо увеличить интенсивность огня, а с пришедшими им на помощь супердредноутами Чин не могла, вероятно, рисковать задержкой отступления и развернуться, чтобы ответить им.