Текст книги "Испытание адом"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 49 страниц)

ГЛАВА 25

При звуке колокольчика Хонор оторвалась от терминала и нажала кнопку консоли письменного стола, не так давно принадлежавшего гражданину бригадиру Трека. Ему же принадлежал и кабинет, однако гражданин бригадир, внезапно став покойником, ни в том ни в другом уже не нуждался.

Дверь плавно открылась, и в проеме показались Лафолле и Алистер МакКеон, оживленно разговаривая. Во время боя за парк бронемашин телохранитель был легко ранен, однако для Фрица Монтойи, получившего, наконец, доступ к современному медицинскому оборудованию, лечение подобных ран не составляло труда. Майор чувствовал себя хорошо. А поскольку у его землевладельца появились апартаменты, у дверей которых можно было нести караул, он (с явным вздохом облегчения) вернулся к своей привычной роли. Ему недоставало только зеленого грейсонского мундира.

Когда дверь открылась, МакКеон посмотрел через плечо Лафолле и кивнул Хонор. Очевидно, он хотел закончить разговор с гвардейцем. При виде его угрюмого лица Хонор стало не по себе, а уловленный краешек эмоций Алистера заставил ее желудок сжаться. Уорнер Кэслет, сопровождавший Алистера, выглядел еще мрачнее.

Нимиц, в последние дни большую часть времени дремавший на насесте, изготовленном для него Хонор и Лафолле, поднял голову. Хонор погладила его и, вопреки дурным предчувствиям, ощутила облегчение. Кот по-прежнему двигался осторожно, боясь потревожить покалеченную среднюю лапу, однако в ответ на ласку он излучал любовь и удовлетворенность. Перемена обстоятельств пришлась ему по вкусу: на Стиксе было куда прохладнее, чем в «Геенне», да и помещения базы, в отличие от лагерных хижин, оснащались кондиционерами. А главное, обнаружилось, что на огромных плантациях БГБ выращивают сельдерей!

Этот факт обнаружил Карсон Клинкскейлс, на второе утро их пребывания на Стиксе примчавшийся к Хонор с еще влажными от росы листочками. Нимиц был на вершине блаженства. Кот и раньше неплохо относился к Клинкскейлсу, но этот подарок ввел молодого энсина в избранный круг самых близких его друзей.

Воспоминания вызвали у Хонор мимолетную улыбку, исчезнувшую, как только она заставила себя вернуться к действительности. МакКеон закончил разговор с Лафолле и вместе с Уорнером вошел в кабинет.

– Алистер, Уорнер, доброе утро, – спокойно поздоровалась Хонор, не позволив голосу выдать обеспокоенность.

– Доброе утро, мэм, – ответил Кэслет.

МакКеон ограничился кивком. Только по одному этому Хонор, даже не умея читать эмоции, могла бы уверенно сказать, что он встревожен.

Жестом пригласив гостей сесть, коммодор Харрингтон откинулась в кресле и присмотрелась к вошедшим. За время пребывания на Аиде оба загорели и похудели. Ее прежде бледная кожа тоже приобрела оттенок золотистой бронзы, мышечная масса понемногу восстанавливалась, несмотря на то, что делать физические упражнения с одной рукой было не слишком удобно. Как, впрочем, и работать одной рукой на клавиатуре.

Кроме загара и подтянутости, Хонор и Алистера сближало наличие висевших на поясе импульсных пистолетов. У Кэслета оружия не было.

– Ты чем-то расстроен, Алистер? – начала она разговор. – В чем дело?

– Мэм, сегодня утром мы обнаружили еще два тела, – официальным тоном ответил МакКеон.

Хонор вздрогнула, ощутив за его словами чувство беспомощной растерянности. Она подняла бровь, и он, скривившись, продолжил:

– Мерзкое дело, Хонор. Убийцы не спешили. Их было пятеро или шестеро… а характер повреждений указывает на пытки и насилие сексуального характера.

– Понятно.

Хонор машинально потерла пальцами лицо. За последние восемь месяцев она уже привыкла не ощущать прикосновений к левой щеке, а сейчас ей захотелось вообще утратить всякую чувствительность. Но лишь на мгновение. Безжалостно раздавив это проявление слабости, она отняла руку от лица и спросила:

– Соображения есть? Кто мог это сделать?

– Не думаю, что кто-то из «Геенны», – ответил МакКеон и покосился на Кэслета.

– Я тоже так не думаю, мэм, – подтвердил хев.

После захвата лагеря «Харон» он оказался практически в изоляции, ибо захваченные в плен сотрудники БГБ смотрели на него с горьким презрением, как на предателя, а для освобожденных на острове узников он оставался врагом. К нему даже пришлось приставить вооруженную охрану.

– Почему? – спросила Хонор.

– Из-за характера увечий, мэм. Полагаю, многие узники «Геенны» с удовольствием разделались бы со всеми служащими Госбезопасности и, честно говоря, их трудно в этом винить. Но тут… – он хмуро покачал головой, – тут совсем другое. Патологическая ненависть, на грани безумия. Я, конечно, не психиатр, но природа нанесенных увечий заставляет меня предположить, что в числе убийц был тот, кого привезли сюда в качестве сексуального раба. И, – он посмотрел ей в глаза, – желание такого человека отомстить вполне понятно. Винить его еще труднее, чем узников «Геенны».

– Ну да… – хмуро повторила Хонор, поглаживая край консоли указательным пальцем и обдумывая услышанное.

Похоже, Кэслет был прав. Гарриет Бенсон в первый же день знакомства рассказала Хонор о том, что гарнизон Стикса считал узников своей собственностью. Своими игрушками, забавляясь с которыми они порой поступали, как злые испорченные дети, безжалостно откручивающие куклам головы. Правда, в качестве сексуальных рабов чаще использовали политических заключенных, «врагов народа». К военнопленным относились с большей осторожностью: военных обучали основам рукопашного боя, а это, при определенных обстоятельствах, грозило… испортить удовольствие.

Теперь обстоятельства переменились. База потеряла убитыми, ранеными и пленными две трети своего гарнизона, однако шесть или семь сотен хевов разбежались по острову. В отличие от остальной территории планеты, на Стиксе они могли кормиться с земли, а чтобы отлавливать их на огромном острове, у Хонор не хватало людей. Беглецам даже не было нужды разбираться в свойствах местных диких растений: плантации БГБ покрывали десятки квадратных километров.

Трагедия беглых хевов заключалась в том, что бывшие рабы знали остров лучше своих хозяев. Они поддерживали связь с работниками плантаций (кстати, многие из них угодили на плантации после того, как надоели своим хозяевам). К моменту нападения Хонор на Стикс на острове скрывалось около двух десятков беглых рабов: инсценировав собственную смерть (они считались утопившимися, а отсутствие тел легко объяснялось быстрыми течениями и прожорливостью водяных хищников), беглецы нашли убежище у своих собратьев на полях. Однако, чтобы не попасться на глаза патрулям, следовало хорошо изучить все укромные уголки острова… А стало быть, бывшие рабы знали, где могут скрываться их бывшие хозяева, несравненно лучше, чем люди Хонор. Заподозрить недавних узников в любви к своим мучителям было трудно, и предположение, что они попросту не стали дожидаться, пока заработают обещанные Хонор и Рамиресом трибуналы, выглядело весьма правдоподобным.

«В этом есть и плюсы, – подумала она. – Эти жуткие расправы, скорее всего, заставят тех, кто прячется, сдаться. Но я ничего подобного не хотела. Я обещала им справедливость и правый суд, а не слепую звериную месть. Я не имею права поощрять разгул беззакония».

Глубоко вздохнув, Хонор подняла голову.

– Знаете, мне тоже трудно осудить этих людей за желание посчитаться со своими мучителями, – тихо сказала она и, заметив, что взгляды обоих собеседников переместились к парализованной половине ее лица, покачала головой, – Но при всем сочувствии к мотивам мы, представители цивилизованных народов, не можем попустительствовать преступлениям. Уорнер, – она перевела взгляд на Кэслета, – придется вам поговорить с пленными. Я знаю, как они к вам относятся… и понимаю, что у вас нет особого желания вступать с ними в разговоры. Но ваша позиция ближе всего к нейтральной из того, чем мы располагаем.

Кэслет понурился, но в конце концов кивнул.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– И что, мэм, я должен буду им сказать?

– Правду. Расскажите, что я не желаю продолжения убийств, но людей у меня мало, и организовать надежное патрулирование всего острова мне не под силу.

МакКеон, заслышав это, нервно заерзал в кресле. Харрингтон криво усмехнулась.

– Невелика тайна, Алистер, это им и так понятно. Кроме того, заключенные всегда многочисленнее тюремщиков. Тюрьмы для того и строят, чтобы сэкономить на охране: уж кто-кто, а ребята из БГБ это хорошо знают! А если у кого и возникнут другие соображения, ему достаточно поднять голову и посмотреть на трехствольники на вышках. Их вид способен охладить самые горячие головы.

Мгновение она удерживала его взгляд, а когда он, кисло усмехнувшись, пожал плечами, снова обратилась к Кэслету.

– Разъясните им, что я могу обезопасить их от расправы со стороны бывших рабов единственным способом: заключив под стражу. И можете добавить, Уорнер, что у меня нет ни малейшего желания заботиться об их безопасности. Просто это не меняет моего отношения к своему долгу.

– Да, мэм, – со вздохом ответил Кэслет, на мгновение опустив глаза. – Так и скажу. Беда в том, что, хотя это чистая правда, я все равно буду чувствовать себя обманщиком/ Я же знаю, что их ожидает.

– Так что же нам делать? Оставить виновных безнаказанными? – мягко спросила Хонор, и он торопливо покачал головой.

– Нет, мэм. Конечно нет. Я насмотрелся на то, что вытворяла Госбезопасность и с этими людьми, и с военнопленными, и с нашими же честными офицерами, не по своей вине… – Он осекся и поджал губы. – Да, конечно, кто-то должен призвать их к ответу. Это несомненно. Просто…

– Просто, Уорнер, вы чувствуете себя так, словно предлагаете им прыгнуть из огня да в полымя, – тихо вставил МакКеон.

Кэслет, взглянув на широкоплечего коммодора, кивнул, и тот продолжил:

– Мне ваши чувства понятны, но примите во внимание то, что их, по крайней мере, будут судить, а приговоры будут выноситься в строгом соответствии с военными законами. Они не будут произвольными: вы не хуже меня знаете, что Хонор не допустит того ужаса, которому мы были свидетелями. Худшее, что их ожидает, это расстрел или петля… и, между нами, некоторые из них заслужили куда более суровую участь.

– Понимаю, Алистер. Я… – Кэслет пожал плечами. – Я все это знаю и постараюсь втолковать всем, кто захочет меня слушать.

– Спасибо, – повторила Хонор. – А еще передайте, что если они как можно шире распространят мое предложение сдаться, то спасут этим много жизней. Однако я не стану давать никаких гарантий неприкосновенности или обещать амнистию. Я хочу пресечь незаконное кровопролитие, но все, на что могут рассчитывать виновные, это объективное рассмотрение их дел военным трибуналом.

– Да, мэм.

– А пока Уорнер занимается хевами, – мрачно обратилась она к МакКеону, – тебе, Алистер, с Хесусом и Гарриет надо наладить контроль над бывшими рабами. Сегодня я собираюсь сама выступить перед ними: напомнить, что мы обещали справедливый суд, а не право на убийства, и предупредить, что для предотвращения таких эксцессов мои люди получат приказ применять оружие. Мне очень не хочется прибегать к столь крайним мерам, но, боюсь, здешние узники натерпелись такого, что, кроме угрозы смерти, их не испугает ничто. И еще: если вы с Хесусом поддержите меня, я введу на острове комендантский час. Возможно, это позволит хотя бы уменьшить число трагических происшествий.

– А что, неплохая идея, – задумчиво произнес МакКеон. – Бывших рабов, считая с теми, кто трудится на полях здесь около пяти сотен. Нам удалось не допустить их к оружию… не считая захваченного у «черноногих», с которыми они уже… разобрались… но по численности они не уступают нам.

– Знаю, – вздохнула Хонор, – и очень не хочу снова сажать их под замок. Во-первых, они и без того настрадались, а во-вторых, это может сделать нас врагами и в их глазах.

– На этот счет я бы особо переживать не стал, – возразил МакКеон. – Да, это может вызвать недовольство, даже озлобление, но ненадолго. Слишком уж велика разница между объявлением комендантского часа, пусть он даже поддерживается силой, и тем, что вытворяли тут «черноногие». Ну а когда заработают трибуналы, все встанет на свои места.

– До тех пор пока все не встанет на свои места, нам будет не просто удерживать ситуацию под контролем, – вздохнула Хонор. – Людей не хватает, отчаянно не хватает людей!

– Согласен. – МакКеон передвинулся на краешек сиденья и задумчиво прикрыл глаза. – А как продвигается дело с базой данных, – спросил он спустя мгновение, – есть успехи?

– Небольшие, но есть, – ответила Хонор, похлопав по терминалу, куда только что загрузила последний отчет своей компьютерной команды, – Скотти, Харкнесс, Энсон, Джаспер и Ашер с удовольствием потрошат их секретные файлы. Хевов подвела чрезмерная самоуверенность: о возможности захвата этой базы противником они просто не думали. Такого, по их мнению, случиться не могло, доступ к файлам имели только сам Трека и его заместитель… а уничтожить базу данных можно было лишь с планетарного командного пункта. По их мнению, угроза если и могла возникнуть, то только из космоса, а пока враг пробивается сквозь орбитальную систему защиты, внизу успеют стереть все секретные данные. Вышло иначе: Хесус захватил их командный пункт с земли прежде, чем кто-то из их начальства успел туда добраться.

– Выходит, мы получили их записи в целости и сохранности?

– Во всяком случае, нашим ребятам дело представляется именно так. А система защиты оказалась куда менее сложной и изощренной, чем та, которую Харкнесс взломал на «Цепеше». Повозиться там, правда, придется, но, как объясняет Энсон, не столько из-за сложности доступа, сколько из-за огромного объема информации.

– Они хоть прикинули, сколько у них уйдет времени?

– Приблизительно. Харкнесс и Ашер сходятся на том, что дней через пять у нас будет полный список заключенных. Насколько точный… ну, это зависит от того, насколько ответственно относились хевы к своим обязанностям, – (ее гримаса ясно показала, что она думает по этому поводу), – но мы хотя бы узнаем, от чего отталкиваться в поисках.

– И то хорошо! – с явным облегчением сказал МакКеон. – Но скажу так: при всем моем уважении к Хесусу и его соратникам, в первую очередь надо искать военнопленных с флотов Альянса.

Хонор смерила его суровым взглядом, но он лишь пожал плечами.

– Нашим друзьям с «Геенны» я доверяю полностью, но, замечу, на взаимную притирку у нас ушел не один месяц. Сейчас нам предстоит нарастить свои силы очень быстро, а это лучше делать, опираясь на собственные кадры. Что позволит потом сплотить вокруг этого кадрового ядра представителей разных звездных систем. Я уж не говорю о том, что среди военнопленных наверняка найдутся люди, жаждущие мести не меньше, чем рабы Стикса.

– Он прав, мэм, – спокойно и почтительно произнес Кэслет, хотя уголок его рта нервно дернулся. – Конечно, я здесь человек вроде как лишний, но мне хотелось бы видеть вашими подчиненными людей, на чью преданность и сплоченность вы сможете полностью положиться. Хотя бы для того, чтобы защитить меня от излишне ретивых мстителей, не видящих разницы между Народным флотом и Госбезопасностью.

Хонор хмыкнула, покачалась в кресле, кусая ногти, и кивнула.

– Ладно, Алистер, признаю, ты прав. Но прежде чем предпринимать какие-то шаги, я должна обсудить этот вопрос с Гарриет и Хесусом. Не хочу, чтобы у них сложилось впечатление, будто мы им не доверяем и действуем за их спинами.

– Согласен, – сказал МакКеон.

Мысли Хонор уже неслись дальше, к следующему неприятному вопросу.

– Нашли еще кого-нибудь из экипажа Проксмира?

– За последнюю пару часов новых донесений не поступало, – ответил, поморщившись, МакКеон.

После уничтожения курьера Меткалф и Дюшен впали в депрессию: они понимали, что выбора у них не было, но попадание в реактор не оставило команде шансов выжить. Обе женщины едва не сломались под тяжким грузом вины. Они продолжали скрупулезно выполнять свои обязанности, и Алистер полагал, что со временем душевный кризис будет преодолен, но сейчас больно было видеть, как они казнят себя за то, чего не могли предотвратить.

Семеро членов экипажа в момент нападения находились на земле и попали в плен. Трое упорно отказывались сообщать что-либо, кроме своего имени, звания, должности и личного номера, но остальные были так потрясены неожиданной переменой в своем положении, что с готовностью выкладывали все, что знали. Правда, офицеров среди них не оказалось, и знали они совсем немного. Удалось выяснить, что на планете должны находиться еще восемь человек из экипажа курьера. МакКеон надеялся отыскать их среди пленных или беглецов, однако не исключал и возможность того, что все они погибли при штурме базы. Потери сил Харрингтон составили в этой операции пятьдесят два человека убитыми и около ста ранеными; среди погибших были двое, бежавших с «Цепеша». МакКеон знал, как тяжело переживала Харрингтон гибель Хальбертона и Харриса. После стольких суровых испытаний они все же погибли, и Хонор полагала, что судьба обошлась с ними жестоко и несправедливо. Правда, потери Госбезопасности были втрое выше. Точнее, поправил себя Алистер, известные потери. Из-под развалин до сих пор извлекали убитых и фрагменты человеческих тел.

– Продолжайте поиски, Алистер, – сказала Хонор. – Кроме Трека, – (она поморщилась: комендант базы снискал такую любовь своих рабов, что они разорвали его в клочья, попросту не дав возможности сдаться в плен), – и его заместителя, никто не знал, сколько еще оставалось служить здесь Проксмиру и не получил ли он приказа о переводе. Ведь если получил и не явится вовремя к месту нового назначения…

Она снова пожала плечами, и МакКеон спокойно кивнул. Возможность уничтожения курьера изначально принималась в расчет, однако он знал, как надеялась Хонор захватить его целым и невредимым. Разумеется, легкое суденышко не могло унести из системы Цербера всех повстанцев, но его можно было послать в ближайшую систему Альянса. Хотя Аид находился во внутреннем пространстве Народной Республики, вдалеке от границ, командование Альянса могло бы, узнав координаты планеты, направить сюда скоростной конвой с сильным военным сопровождением и эвакуировать всех пленных прежде, чем на Новом Париже узнают о случившемся. Конечно, риск был велик, но, с учетом оборонительной тактики Народного флота, подобная операция представлялась осуществимой, а психологические последствия массового освобождения обещали стать бесценными – и для Альянса, и для Народной Республики.

Однако гибель курьера сделала этот план неосуществимым; повстанцам оставалось лишь надеяться на то, что в системе появится еще один корабль-гонец, с которым им повезет больше.

И рассчитывать на это можно было лишь в том случае, если неприбытие погибшего курьера к месту назначения не побудит командование флота послать к Аиду эскадру легких крейсеров.

Да, это проблема, хмуро размышляла Хонор. Огневая мощь орбитальных оборонительных средств была очень высока, однако система имела ряд серьезных недостатков. Главным из них являлось стационарное размещение огневых средств: батареи на искусственных спутниках и астероидах не могли маневрировать, то есть были уязвимы для ракетной атаки с дальнего расстояния, которую, несомненно, предпримет любой мало-мальски толковый командир, знающий, какие средства ему противостоят. МакКеон (и Хонор тоже) испытал огромное облегчение, узнав, что хевы додумались-таки разместить мощные ракетные установки на всех трех лунах Аида. Было бы разумно, на случай каких-то происшествий на Стиксе, оставить там и пусковые расчеты, но на то, что противник предпочел сэкономить на персонале, повстанцы почему-то не жаловались. Управляемые дистанционно пусковые установки имели не слишком большой боезапас, а тот факт, что скорость передачи сигнала ограничивалась скоростью света, усложнял управление лунными батареями. Нифльхайм, самая большая и самая удаленная из лун, имел радиус орбиты в полторы световые секунды, и даже Тартар в перигее приближался к Аиду лишь на сто пятьдесят шесть тысяч километров. Хевы не разместили людей и там, так что открыть огонь по Стиксу было некому. А вот Стикс, несмотря на запаздывание сигнала, имел возможность при любой атаке пустить в ход оружие дальнего действия.

В отличие от лун, уничтожить искусственные спутники было очень легко… если, конечно, атакующие знали, что надо уничтожать. Поскольку курьер Проксмира так никуда и не улетел, противник не может знать о захвате базы, и у первых кораблей БГБ, которые окажутся поблизости, не будет никаких оснований предполагать, что орбитальные спутники контролируются чужаками. Не имея причин открывать огонь с дальней дистанции, любой корабль хевов должен входить в систему в обычном режиме. Хонор и ее людям оставалось лишь затаиться и выжидать, как выжидает паук в центре паутины. А как только противник сбросит скорость и войдет в зону поражения орбитальных средств ближнего боя, преимущество перейдет на сторону Харрингтон, а врагу останется лишь сдаться или погибнуть.

У повстанцев был реальный шанс завладеть звездным кораблем, который сгодился бы на роль курьера.

– Сколько связистов попало нам в руки?

Вопрос Хонор прервал размышления МакКеона; он не сразу вернулся к действительности.

– Э-э… точно не знаю. У нас слишком мало людей, чтобы проверить всех пленных. Связисты среди них наверняка есть, но…

– Эту работу надо сделать срочно. И в первую очередь вычислить всех, кто имел доступ к средствам связи.

МакКеон поднял бровь, Хонор пожала плечами.

– Насколько нам удалось выяснить, «Граф Тилли» был единственным кораблем военного флота, когда-либо заходившим в систему. По-видимому, Госбезопасность держала ее координаты в тайне от всех, включая военное командование. Мне неизвестно, что случилось с Турвилем и его кораблем – надеюсь, после гибели этой фанатички Рэнсом к власти пришли люди более разумные, и они не станут преследовать адмирала и его офицеров за проявление элементарной порядочности, – однако Сен-Жюст едва ли захочет делиться сведениями о местоположении базы с другими флотскими командирами. А следовательно, любой прибывший сюда корабль почти наверняка будет принадлежать Госбезопасности.

Она сделала паузу. МакКеон кивнул, однако выглядел он озадаченным.

– Алистер, у БГБ не так уж много звездных кораблей. А следовательно, связисты этих кораблей вполне могут знать связистов базы «Харон» и в лицо, и по голосу. И если один из них увидит на экране коммуникатора незнакомого человека, у него могут возникнуть подозрения.

Снова кивнув, МакКеон потер бровь.

«Надо же, она и это предусмотрела, – подумал он. – Я вязну в сиюминутных проблемах, а она тем временем опережает меня на несколько шагов».

– Найти связистов – еще полдела, мэм, – вмешался Кэслет. – Почему вы решили, что они согласятся с вами сотрудничать? Да, я и сам не лучшего мнения о персонале БГБ, однако некоторые из этих людей храбро дрались, хотя и были захвачены врасплох. Многие из них так же отважно сражались против Ла Бёфа и Уравнителей. Такой человек не станет обманывать своих и найдет способ предупредить их об опасности, даже если приставить пистолет к его затылку.

– Не исключено, – согласилась Хонор.

Она не стала упоминать о том, что способна уловить подобные намерения с помощью Нимица. Уорнер все равно был прав: иные люди способны обернуться львами совершенно неожиданно, и даже кот не сумеет заранее распознать, какие именно действия могут вызвать взрывную реакцию. Но Хонор успела подумать и об этом.

– Не исключено, – повторила она, – но я и не собираюсь сажать никого из них к коммуникатору. Как оказалось, на базе имеется неплохое компьютерное оборудование… а у меня есть группа умелых специалистов. Как только мы найдем связистов и введем их изображения в компьютеры, мои ребята сумеют сконструировать убедительные говорящие голограммы. Харкнесс уже нашел весьма объемный каталог файлов, где содержатся записи переговоров Трека с прилетающими кораблями. Их еще надо расшифровать, но после декодирования мы сможем сделать на их основе все, что угодно. Не исключено, что нам удастся отыскать и записи переговоров связистов. Тогда можно будет обойтись и без живых людей, но я предпочитаю подстраховаться.

– Понятно, – пробормотал Кэслет, глядя на нее с нескрываемым уважением и не подозревая, что МакКеон испытывает сейчас ровно те же чувства.

Хонор уловила исходившее от них восхищение, но ничем этого не выдала. Сама-то она считала, что умение предвидеть относится к числу обязательных для командира простейших навыков.

– Итак, – решительно сказала коммодор Харрингтон, – учитывая, что нехватка людей ограничивает наши возможности, определим приоритетные задачи. Во-первых, заставить скрывающихся хевов сдаться, чтобы мы могли их защитить… – При этих словах она поморщилась, однако продолжила без паузы: – Во-вторых, убедить бывших рабов прекратить расправы и внушить им, что все их мучители понесут наказание в соответствии с законом. В-третьих, разобраться со списками военнопленных и привлечь к делу всех, кто служил в Королевском флоте или других союзных флотах. В-четвертых, нужно отыскать всех уцелевших членов экипажа Проксмира и попытаться выяснить, предстояло ли ему сменяться, и если да, то когда. И в-пятых, надо выявить всех связистов. Кажется, все. Я ничего не упустила?

– Ничего, – подтвердил МакКеон. – Но мне хотелось бы затронуть еще один вопрос.

Хонор кивнула.

– Дело в том, что среди беглых могут быть офицеры, осведомленные о скором плановом прибытии какого-нибудь корабля. Меня, с моей маниакальной подозрительностью, смущают две неприятные возможности. Одна заключается в том, что беглецы попытаются предупредить прилетевших. Да, мы удерживаем главный узел связи, но вполне возможно, что разбежавшиеся по острову прихватили с собой и передатчики большей дальности, чем у ручных коммуникаторов. Я уж не говорю о том, что таким предупреждением может стать примитивный световой сигнал или что-то в этом роде. Поэтому я предлагаю организовать патрульные облеты острова. Сенсоры хевов не настолько хороши, чтобы обнаружить скрывающихся людей, но с небольшой высоты и на небольшой скорости мы, при тщательном подходе к делу, сможем выявить замаскированные машины и источники энергии.

– Превосходно, Алистер! – Хонор энергично кивнула. – А второе?

– Сейчас… – Он почесал бровь. – Меня волнует вот что. При обычных обстоятельствах даже беглецам хватает ума не трогать плантации. Им они даже нужнее, чем нам, поскольку у нас есть еще и продовольственные склады. Но, так или иначе, это единственный источник провизии на планете.

Он сделал паузу, и Хонор кивком показала, что следит за его мыслью.

– Так вот, если беглецы знают, что в ближайшие три-пять стандартных месяцев сюда должен кто-то прилететь, они могут попытаться уничтожить урожай. Подумайте об этом, мэм. Если мы лишимся возможности пополнять запасы провизии, нам останется лишь сдаться первому же кораблю хевов – или умереть с голоду.

– Это, Алистер, очень неприятная возможность, – спокойно сказала Хонор.

– Согласен, – вставил Кэслет. – И об этом следует подумать, хотя мне такая акция кажется маловероятной.

Взгляды офицеров королевы обратились к нему, и он невесело усмехнулся:

– По острову разбежались не военные, а персонал Госбезопасности. Да, я сам только что говорил вам, что некоторые из них способны проявить немалое мужество, но только как индивидуумы. Не думаю, что эти люди способны к самоорганизации, к созданию активно действующих групп сопротивления. Кроме того, попытка уничтожить продовольствие таит в себе страшную угрозу не столько для нас, сколько для них. Даже если каким-то графиком предусмотрено скорое прибытие целой эскадры, никто из беглецов не может быть уверен в том, что корабли действительно прибудут, а если прибудут, то не окажутся уничтоженными или захваченными. Они ведь знают, что командный пункт, а значит, и орбитальные средства обороны в ваших руках. А вот того, что курьер погиб, они могут и не знать. Скорее, им следует предположить, что вы его захватили, ведь им известно о наличии в вашем распоряжении как минимум двух штурмовых шаттлов. Иными словами, с их точки зрения, вы уже послали за помощью, и они, безусловно, знают, как поступили бы на вашем месте.

– А как? – спросил МакКеон, воспользовавшись паузой.

– Улетели бы и оставили их здесь, – просто ответил Кэслет. – На вашем месте они не стали бы беспокоиться ни о ком, кроме себя, – возможно, даже о других находящихся на планете военнопленных. Забрались бы на первый подвернувшийся корабль и поспешили домой… и, может быть, еще и уничтожили бы перед отлетом эти самые плантации. В надежде, что оставшиеся перемрут с голоду прежде, чем кто-нибудь объявится, чтобы их спасти.

– В этом есть резон, – согласилась после недолгих размышлений Хонор. – Скорее всего, Уорнер, вы правы, но мы все равно не должны рисковать. Алистер, обсуди этот вопрос с Гарриет и Анри. Пусть разработают график несения караула. Если надо, можно использовать боты и бронемашины, но неприкосновенность плантаций должна быть обеспечена. И как можно скорее реализуй идею насчет разведывательных полетов на низкой высоте. Поручи это… Соломону и Джерри. Да, и Саре тоже. Их с Джерри надо так загрузить работой, чтобы у них не осталось времени на самобичевание.

– Об этом я позабочусь, – обещал МакКеон.

– Хорошо. В таком случае мы обсудили все… кроме одной мелочи.

– Что еще за мелочь?

– Сегодня утром я говорила с Фрицем. Он в восторге от того, что дорвался до оборудованной клиники, и просит прислать в его распоряжение некоего коммодора МакКеона.

– Что?

МакКеон заморгал, и Хонор покатилась со смеху.

– Алистер, госпиталь у него далеко не мантикорский, хевы не освоили регенерацию, да и если бы у них имелись наработки в этой области, я, да простит меня Уорнер, предпочла бы не доверяться их оборудованию, а потерпеть до дому. Но стоматологический кабинет здесь неплохой.

МакКеон непроизвольно поднес руку ко рту, ставшему щербатым после удара прикладом, и Хонор улыбнулась.

– Вырастить тебе новые зубы можно только дома, но Фриц только что прочитал руководство по протезированию и ему не терпится найти подопытного кролика, чтобы опробовать проверенную временем старинную методику. Он обещает вставить тебе самый настоящий зубной мост. Так что, друг мой, разобравшись с делами, о которых мы здесь говорили, изволь прибыть в клинику. Негоже разочаровывать нашего доктора.

– Но у меня дел по горло… – начал было МакКеон, однако Хонор не дала ему договорить.

– Разговорчики, коммодор! Вы с Фрицем – да и Уорнер с Эндрю тут руку приложили – с момента, как мы убрались с «Цепеша», только и делали, что заботились о моем здоровье. Теперь настал мой черед, и, богом клянусь, ты у меня сядешь в зубоврачебное кресло! Вам все понятно, коммодор?