Текст книги "Небесное Око"

Автор книги: Дэвид Кек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Первая мысль Дьюранда была – его настигли, и он пытался вцепиться в одного из людей Гоула. Покачнувшись, он упал на землю. Незнакомец нависал над ним, а у Дьюранда не было ничего, кроме ножа. Однако, присмотревшись, он понял, что стоявший перед ним незнакомец не двигается с места.

Пошатываясь, Дьюранд поднялся на ноги. Сначала он подумал, что перед ним – статуя какого-то забытого святого, но потом вспомнил тепло живой человеческой плоти, которую ощутили его пальцы. Дьюранд вплотную приблизился к незнакомцу и, содрогнувшись, понял, что в дубраве виднеются и другие застывшие истуканами фигуры. Незнакомец сжимал копьё в поднятой руке, лицо было искажено, а рот распахнут, словно человек заходился в беззвучном крике. Человек был одет в тунику, а на его левой руке висел щит. Дьюранд обошёл незнакомца, чтобы посмотреть герб, изображённый на щите. В центре щита виднелся металлический выступ, защищавший кулак воина, а вокруг этого выступа был намалёван вытянувшийся в прыжке олень. Дьюранд вспомнил, что уже видел такие щиты – они украшали стены залов в замке Акконеля. Лишь скальды да расхитители могил могли сказать, сколь древние эти щиты.

Времени у Дьюранда не было.

Он не слышал ничего подозрительного, но понимал, что люди Гоула все ещё могут продираться сквозь заросли. Дьюранд тронулся с места, но снова на мгновение остановился, заглядевшись на развернувшуюся перед ним картину. Казалось, какая-то неведомая сила перенесла сюда сцену битвы за Фецкую лощину, одновременно заставив сражающихся воинов замереть как вкопанные на месте. Дьюранд шёл мимо застывших воинов. Некоторые из них были нагими по пояс. На поясе одного из мужчин висел медный горн, верхняя часть которого была выкована в форме рычащей львиной пасти. Рты многих воинов были распахнуты в крике. Остекленевшие глаза сверкали в свете луны.

Неожиданно издалека донёсся удар колокола, который, казалось, потряс основы мироздания. Дьюранд поднял взгляд на одного из воинов и затрепетал от ужаса – глаза воина ожили – и Дьюранд оказался лицом к лицу с истошно кричащим человеком.

Дьюранд бросился прочь, огибая замершие тела. Никогда в жизни он не бегал с такой скоростью. В голове билась только одна мысль: «К реке! Надо добраться до реки!». Не важно, сколь дико и безумно место, в котором он сейчас находился. Если ему удастся добраться до реки – он в безопасности. Потусторонние силы не властны пересечь водяную преграду.

Нет никакого сомнения – сошедшиеся в битве воины, несмотря на древние одежды, были Сынами Атти. Это были далёкие предки Дьюранда – он ясно различал потемневшие от времени гербы на щитах. Что за сила подняла их из могил? Продираясь через сплетение застывших тел, Дьюранд прилагал все усилия к тому, чтобы ни до кого и ни до чего не дотрагиваться. У сил иномирья свои страшные правила – имён не называй и ничего не трогай. Одна маленькая ошибка – и твоя душа будет навеки загублена.

Снова ударил колокол, и лунный свет вспыхнул на воздетых к небу мечах и наконечниках копий. Дьюранд очутился в самом пекле застывшей на веки схватки. Ужасный запах бил с ноздри, валил с ног. Дьюранд видел замерших в агонии солдат, насаженных на копья, кровь, брызжущую из разрубленных ударами мечей шлемов. Дьюранд мчался вперёд, понимая, что в той далёкой битве аттийцы сошлись лицом к лицу не с врагом, а со своими же собратьями. Все гербы, что он увидел на щитах, были ему знакомы. Судя по ним, некоторые из воинов были родом из Гирета. Будь на его месте герольд, он бы перечислил все роды поимённо. Битва, развернувшаяся перед Дьюрандом, была одним из эпизодов междоусобной войны. Как раз в такое братоубийственное безумие были готовы ввергнуть королевство Кассонель и его хозяева.

Снова загремел колокол. По рукам тысяч воинов, сжимавших оружие, прошла судорога. Их взгляды, в которых горело неугасимое пламя, устремились к вершине холма, где герцог с сыном разбили лагерь. Дьюранд проследил за взглядом воинов и содрогнулся – там, вдалеке, на вершине холма полыхала деревня, в небо вздымались шпили монастыря, охваченного языками пламени.

Набат захлебнулся. Дьюранд понял – несчастные глупцы тысячи лет назад осадили и сожгли монастырь, и были навеки прокляты. Теперь до скончания времён они были обречены еженощно выходить друг с другом на бой. Дьюранд бежал прочь со скоростью листка, подхваченного ураганом.

У всего есть свой предел. Тяжело дыша, Дьюранд остановился. Вот уже несколько лиг он бежал по тихому лесу, оставив далеко позади воинов, которые из ночи в ночь восставали из могил, чтобы вступить друг с другом в схватку. Дьюранд оглянулся и посмотрел на холм – ни звуков битвы, ни язычка пламени.

Ему каким-то образом удалось выбраться из лощины, так и не выйдя к реке. Дьюранд дрожал. За плечом у Дьюранда был мех с вином, который он так и не бросил, когда его попытались схватить солдаты Гоула. Дьюранд схватил мех и с жадностью приник к нему. Напившись, он рухнул на колени, скинув на землю кольчугу.

Дьюранд закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. Он бросил герцога Аильнора. Он отказался от поисков леди Альвен. Он стоял у дверей её покоев, слышал плач ребёнка, но так ничего и не предпринял.

Некоторое время он прислушивался к биению собственного сердца, как вдруг из темноты, словно в ответ на его невесёлые мысли, донёсся крик. Дьюранд замотал головой, решив, что ему показалось, но крик повторился – женский крик. Дьюранд поднялся. Он великолепно понимал, что это не может быть Альвен, но все же… Дьюранд двинулся во тьму.

До него донёсся мужской голос. Слов Дьюранд различить не мог, единственное, что он слышал – мужчина говорил с издёвкой. Не исключено, что он пьян. Снова громким голосом заговорила женщина. Дьюранд понимал, что уже близко. Наконец, он продрался сквозь плотные заросли ивняка и вышел к берегу, заросшему тростником. От пьянящего запаха воды слегка закружилась голова. Дьюранд раздвинул тростник и увидел стоящую в реке женщину. Её юбки на глади воды казались распустившимися лилиями.

Кто-то грубо рассмеялся.

На противоположном берегу толстяк с подбитым глазом хлопнул в ладоши и, хихикая, произнёс:

– Разрази меня гром, если перед нами не русалка.

Среди деревьев мелькали тени людей. Видимо, они и загнали женщину в воду. Теперь она медленно пятилась, с каждым шагом приближаясь к Дьюранду. «Ходить по реке, не зная брода, опасно», – подумал он.

– Что такая красавица здесь делает одна? – поинтересовался толстяк. – Гретмон, ты бы оставил такую лапочку в одиночестве? Я бы – нет.

Качая головой, к берегу подошёл ещё один мерзавец. Лунный свет сверкнул в его волосах. Дьюранд услышал в темноте смешки – в зарослях прятались ещё люди, и их было немало.

– Я вас предупреждаю, – заговорила девушка. – Лучше убирайтесь добром, а не то пожалеете. Тёмные пряди густых волос ниспадали на её гордый стан. Теперь она вошла в реку уже по пояс.

– Правильно, ребята, – протянул толстяк. – Хахаль нашей русалочки может показаться в любой момент. Если бы у меня была такая красавица, я бы её под замком держал, глаз с неё не спускал. Давай, полезай на берег, мы с ребятами окажем, как галантно мы умеем обращаться с красотками.

Девушка обрушила на голову толстяка поток проклятий.

Дьюранд сжал рукоять кинжала. Неважно, сколько там на берегу негодяев, но оставаться в стороне он не намерен. Девушка опустила руки в воду. Дьюранд понял – чтобы бежать, ей надо подобрать юбки. Толстяк, стоявший на берегу, вроде бы тоже заметил её движение. Он ухмыльнулся. Из леса к берегу шагнуло ещё трое подонков, сжимавших в руках топоры и дубинки. Женщина кинулась бежать. Улюлюкая, мужчины бросились за ней. Дьюранд сжался в тростнике, понимая, что единственным его преимуществом будет неожиданность.

Девушка оступилась, упала, но нашла в себе силы подняться и через мгновение она уже продиралась к берегу сквозь тростник, не заметив притаившегося Дьюранда. Промокшие насквозь юбки цеплялись за землю. Она не могла уйти далеко, и двое негодяев, на лицах лица которых застыла маска похоти, это великолепно понимали. Когда они вломились в тростник, на них выпрыгнул Дьюранд, нанеся мощный удар в голову русоволосому. Толстяк замер, схватившись за булаву:

– Так значит ты и есть… – он не договорил, получив удар в челюсть. В тростнике, пытаясь встать, барахтался русоволосый. Приближалось ещё трое преследователей. Дьюранд кинул быстрый взгляд на девушку – её тень белыми пятном мелькала среди кустов. Толстяк взмахнул булавой, промахнувшись лишь на волосок, – Дьюранд знал – булава в сильных умелых руках – страшное оружие. Толстяк глянул Дьюранду за плечо пытаясь разглядеть, далеко ли сумела убежать их жертва, и Дьюранд, воспользовавшись моментом, перехватил руку толстяка, сжимавшую булаву, одновременно нанеся резкий удар сверху вниз под подбородок. Толстяк, разжав пальцы, как подкошенный рухнул в тростник – булава осталась в руках Дьюранда.

Чтобы сражаться, под ногами должна быть твёрдая почва, но, чтобы победить, на негодяев надо нагнать страх. Дьюранд бросился вперёд, прыгнув в воду, размахивая булавой над головой и рыча, как варвар, свалил одним ударом ещё одного преследователя, обратив остальных в бегство.

Толстяк снова был на ногах:

– Трусы, – рявкнул он улепётывающим подельщикам.

Дьюранд резко повернулся к нему. Теперь они были один на один, и на этот раз булава находилась в руках Дьюранда. Кинув испуганный взгляд на противника и поняв, что преимущество уже не на его стороне, толстяк бросился прочь.

Шум, который негодяи подняли своим бегством, постепенно начал стихать. Мокрые, хрупкие руки девушки опустились Дьюранду на плечи, крепко сжав его. Дьюранд почувствовал приступ дикого желания. Он перевёл дух. Девушка разомкнула объятия.

Дьюранд повернулся и посмотрел на неё. Девушка была несколько ниже, чем показалось ему в первый момент. Конечно же, перед ним была не Альвен, дочь герцога Абраваналя Гиретского.

– Почему ты меня… – начала девушка.

– Не мог же я тебя бросить.

– Они не знали, что ты здесь.

– Я услышал твой крик, – у Дьюранда перехватило дыхание, девушка стояла практически вплотную к нему. – Нам надо отсюда поскорее выбираться. Если хотя бы один из них умеет считать, они вернутся.

Девушка кивнула и, бросив взгляд на реку, направилась к берегу. Промокшее платье волочилось по грязной земле, плотно облегало бедра. Дьюранд, как ни старался, не мог отвести от девушки взгляд. Неожиданно она обернулась.

– Я тебя уже видела.

Дьюранд открыл было рот, но девушка покачала головой.

– Я видела твоё лицо. Давным-давно. Быть может, во сне.

Она устало посмотрела на него. Девушка вся дрожала от холода.

– Ты простудишься, – нашёлся Дьюранд. – У меня даже плаща с собой нет. Но тебе не о чем волноваться. Со мной ты в безопасности. Подожди здесь, мне надо собрать вещи. Я их оставил где-то у деревьев. Подожди чуть-чуть, и я тебя отведу, куда ты только попросишь. Не бойся.

Неожиданно Дьюранд понял, что у него в жизни снова появилась цель. Девушка не сводила с него глаз, но в темноте он не мог разглядеть выражения её лица.

– Стой здесь, – повторил Дьюранд и бросился к деревьям, туда, где лежал узел с его доспехами. В голове не было ни единой мысли. Спустя несколько мгновений, он снова стоял на берегу, взвалив на плечи свои вещи. Девушки не было.

Он искал её целый час, а потом, махнув на все рукой, перешёл речушку в брод, оставив всякую надежду на то, что он пересекает полноводную Бейндрол. Отчего же он не спросил ту странную девушку, что это за место? Он может находиться где угодно. Впрочем, девушка говорила без акцента, а это было уже немало. На противоположном берегу он увидел дорогу, которая бежала вдоль реки, а потом сворачивала в лес, где разветвлялась влево и вправо. Колея глубоко отпечаталась в земле. Дьюранд понял, что перед ним не звериные тропы, а дорога, проложенная людьми. Дьюранд внимательно её осмотрел, но так и не обнаружил никаких следов женщины, которую спас у реки.

«Владыка небесный, где же Бейндрол? Где я нахожусь? Каким же я был глупцом! Впрочем, нет, я ещё хуже глупца. Властитель судеб, куда же ты меня забросил?» – думал Дьюранд.

Дьюранд направился по дороге, уводящей налево. Его обдувал прохладный ветерок, нос щекотал чарующий аромат воды, деревьев и влажной земли. Спустя некоторое время, когда земля по правую сторону дороги пошла вверх, образуя склон холма, Дьюранд почувствовал и другие запахи – лошадиного пота, навоза, вонь выгребных ям. Пахло человеком.

Дьюранд посмотрел вперёд на уходящую вдаль дорогу, на верхушки деревьев, растущих на вершине холма, которые, казалось, упирались в самое небо. Сам холм, вздымавшийся на десять фатомов ввысь, был подобен утёсу, на котором стоял Ферангор. С отчаянием Дьюранд подумал, что дорога идёт в обход холма и ему придётся свернуть.

Глубоко вздохнув, Дьюранд принялся карабкаться по склону, словно медведь, продираясь сквозь кустарник. Где-то на вершине горели огни. Там и впрямь был разбит лагерь. В свете костров среди палаток и деревьев бродили слуги и оруженосцы. Немного в стороне, на границе темноты и света, стояли лошади, от которых поднимались облачка пара. Тени играли на стенах шатров.

Не успел Дьюранд подумать, на чей лагерь он наткнулся, как вдруг на него из кустов набросилась тень, которая, опрокинув его на землю, принялась энергично молотить кулаками:

– Ублюдок! Подкрасться вздумал! – взревел напавший, обдав Дьюранда запахом чеснока и пива.

Дьюранд, лёжа на спине, попытался упереть в землю локоть.

– Дьявол! – Дьюранда обдала очередная волна чесночного аромата. Он попытался опереться коленями о землю и приподняться вместе с напавшим на него человеком, одновременно стараясь вцепиться руками в волосы или капюшон незнакомца, но пальцы лишь скользили по кольчуге.

– Демоны ада! Полегче, скотина, – пальцы мужчины сомкнулись у Дьюранда на затылке, сграбастав в кулак волосы. Нападающий резко рванул вверх, и Дьюранд ткнулся подбородком в землю. Противник быстро перехватил его руки.

– А теперь, – незнакомец ткнулся бородой-веником Дьюранду в ухо. – Я тебя прирежу, как свинью, твоим же собственным ножом, – Дьюранд почувствовал, как мужчина шарит у него на поясе. Кинжал с лязгом выпрыгнул из ножен. Дьюранд не мог и пальцем пошевельнуть.

– Сэр Бейден! – послышался ещё один голос, доносившийся с расстояния нескольких шагов от них.

– Бейден! – ещё один голос.

– Я кое-кого поймал за палатками! – прорычал напавший на Дьюранда. – Думаю, этого сукиного сына отправили шпионить за его светлостью.

– И ты его теперь собираешься убить? Подумай, что ты делаешь! У нас же турнир.

– Он шпион!

А как же герольды? Что скажут они, когда узнают, что ты прикончил человека за пределами ристалища? Представь, что будет со всеми нами, если ты нарушишь перемирие, объявленное королём. Ты сильно ошибаешься, если считаешь, что его светлость придёт в восторг, узнав, что из-за тебя нас всех выставили с турнира.

– Не суй нос куда не просят, Эйгрин, – прорычал голос над ухом Дьюранда. – А то я и тебе выпущу кишки.

– Рискни. Другие уже пытались.

Человек, прижимавший Дьюранда к земле, зарычал.

– Бейден, я не потреплю, чтобы один из моих людей угрожал человеку из свиты его светлости.

Тяжесть, навалившаяся на Дьюранда, исчезла. Незнакомец, наконец, отпустил его.

– Конзар.

– Именно.

Дьюранд кинул взгляд через плечо. Три человека, три обнажённых клинка.

– Я не нарушил перемирие. Пусть этот сукин сын живёт. Я его поймал, когда он что-то вынюхивал за нашими палатками. Я его не знаю, но он явно не коробейник – это и ребёнку ясно. А для крестьянина он слишком крепко сбит. Вы только посмотрите на его плечи.

– У него на поясе перевязь для меча, а куртка как раз для верховой езды, – заметил человек, которого назвали Эйгрином.

– Видать, чей-то наёмник, – пришёл к заключению Бейден.

Дьюранд лежал тихо, по возможности стараясь не шевелиться. Он слышал о Конзаре. Теперь надо было узнать, куда его занесло.

– Вставай, – приказал Конзар, – медленно.

Дьюранд поднялся на ноги. В нескольких шагах от него, обнажив меч, стоял высокий человек. В свете луны его волосы, одежда и клинок в руках казались одинакового сероватого, стального цвета. Видимо, это был Конзар – знаменитый воин, не раз бравший призы на турнирах и сразивший на ристалище не один десяток противников.

Дьюранд встал так, чтобы Конзар мог ясно видеть его руки. Ему удалось стряхнуть с себя Бейдена, однако Дьюранд великолепно понимал, что против троих противников у него нет никаких шансов, особенно если одним из противников окажется Конзар.

Конзар стоял дальше всех. Чуть ближе Дьюранд увидел стриженного под горшок рыцаря с вытянутым лицом. Рыцарь был недвижим, словно статуя, вырезанная из камня. Ближе всех к Дьюранду находился оскалившийся волком рыжеволосый крепыш, осторожно ощупывающий свою челюсть. Конзар пристально посмотрел на Дьюранда:

– Ты кто?

– Меня зовут Дьюранд. Дьюранд из Коль.

– Че?! – перебил Дьюранда рыжий. – Из Гирета что ли?

– Кто послал тебя? – продолжал Конзар.

– Никто. Где я нахожусь?

– Хочешь сказать, что набрёл на нас совершенно случайно? – расхохотался Бейден. – Кон, давай вернём ему нож.

Конзар не сводил с Дьюранда взгляда:

– Отчего-то я тебе не верю.

– Властитель Небесный, – вздохнул Дьюранд. Что же ему сказать? Наверняка можно найти ответ, который бы их устроил, но ему ничего не приходило в голову. – Милорд, я смертельно устал. Я всего-навсего хотел добраться до турнира. А теперь прошу вас, скажите, где я нахожусь?

– Хотел добраться до турнира… – задумчиво повторил Конзар.

– Именно, – кивнул Дьюранд. – Я не думал… – Дьюранд прикрыл лицо руками, собираясь с мыслями.

Когда он отвёл ладони от лица, то обнаружил, что Конзар продолжает все так же внимательно на него смотреть.

– Значит, ты хотел добраться до турнира, – сказал он.

– Да.

Длиннолицый рыцарь по имени Эйгрин покачал головой. Конзар кинул на него быстрый взгляд.

– Где я? – в который раз спросил Дьюранд.

– В Редуиндинге, – сухо ответил Конзар. – Ты на турнире в Редуиндинге.

– Но… – получается, он пешком за семь часов преодолел путь, на который бы у всадника ушло никак не меньше семи дней. Дьюранду показалось, что земля уходит у него из-под ног; только чудо помогло ему устоять на месте. – Состязания уже начались?

– Начались, – ясные глаза Конзара, казалось, заглядывали в самую душу.

Вот он шанс, вот то, о чем он мечтал! Силы Небес улыбнулись ему, сейчас не время отступать.

– Я хочу принять участие в турнире, – заявил Дьюранд.

Бейден громко фыркнул, но Дьюранд даже не посмотрел в его сторону, стараясь не отводить взгляда от глаз Конзара.

– Я не вор. Я Дьюранд из Коль. Сын Хрока. Меня знает любой, кто бывал в Акконеле. Спросите их.

Эйгрин снова покачал головой. Мужчины переглянулись. От шатров к ним двинулась ещё одна фигура, сжимавшая в руках лампаду. Когда человека отделяло от Дьюранда всего лишь несколько шагов, свет лампады упал на его лицо – чёрные, как смоль, глаза и волосы. Мужчина как две капли воды был похож на леди Альвен.

Дьюранд раскрыл от изумления рот.

– Небеса, – только и смог выдавить из себя он.

– Акконель, говоришь? – усмехнулся Конзар.

И Дьюранда, обратившего взгляд к небесам, крепко взяли под руки.

Глава 9
Суд у озера

Шатёр, в который отвели Дьюранда, выделялся богатым убранством. У стен были расставлены резные сундуки, а пол был покрыт искусно расшитым ковром, привезённым из-за Внутренних морей. В шатре было полно до зубов вооружённых рыцарей, внимательно смотревших на Дьюранда. Не сводил с него взгляда и черноволосый мужчина, одетый в красное, мужчина, так напоминавший лицом Альвен Гиретскую, – по-видимому, в данный момент его судья. Мужчина добродушно посмотрел на сэра Конзара.

– Ну и кого же вы мне привели, капитан? Официальное представление, насколько я понимаю, уже состоялось.

«Кто же это?», – лихорадочно силился понять Дьюранд. Конзар не проронил ни слова.

– Итак, – молодой человек хлопнул в ладоши, – может, мне все объяснит сэр Эйгрин?

Эйгрин, моргнув, склонился в поклоне.

– Ваша светлость, этот человек утверждает, что его знают в Акконеле.

Молодой лорд склонился в кресле:

– Та-а-к… – протянул он. – Крепкий. Черноволосый, синие…

– Думаю, если он бывал в Акконеле, его наверняка запомнили, – проворчал Бейден.

Лорд, лицо которого так напоминало образ Альвен, задумчиво посмотрел на Дьюранда.

– Говорит, что прошёл девяносто лиг в обход Сильвемера и все ради того, чтобы попасть на турнир. А ещё говорит, что он из Коль.

– Без лодки ему ничего больше не оставалось. Только идти в обход, – кивнул лорд.

Они с ним играли. Дьюранд окинул шатёр изучающим взглядом. Он был озадачен – по непонятной причине рыцари смотрели на него гораздо более недружелюбно, чем их сюзерен, который прищурившись сидел в кресле.

– Ладно, сдаюсь. Расскажи мне, кто ты такой. Тогда, быть может, мне придёт на ум, что с тобой делать.

– Меня зовут, Дьюранд, ваша светлость, сын Хрока, барона Коль.

Молодой лорд откинулся в кресле, сунув пальцы за шитый ремень:

– Кому ты служил?

– Я служил сэру Кирену, ваша светлость. Кирену из Арбурхолла.

Повисло тягостное молчание.

– Я уж думал, он давно вышел из того возраста, когда играют в рыцарей и оруженосцев. Лис старше, чем наш славный Кон, а скольких оруженосцев сменил Кон, знает лишь Господь.

Конзар прикрыл глаза, словно имя Кирена пробудило в нем неприятные воспоминания.

– Впрочем, я наслышан о Кирене. Как докажешь, что ты служил в Акконеле? Ты знаешь, кто я? – спросил юный лорд.

Дьюранд принялся лихорадочно соображать. Альвен была не единственным ребёнком герцога, кроме неё у него была ещё одна дочь и два сына. Младшая дочь и наследник жили в Акконеле, а вот младший сын… Он никогда его не видел. Однажды летом часть двора без лишнего шума и помпы отправилась на его свадьбу в Монервее. Дьюранд попытался вспомнить, как звали младшего сына герцога.

– Ламорик, – выдохнул Дьюранд.

По толпе рыцарей и слуг пронёсся ропот. Кто-то выругался.

– Точно, – кивнул молодой лорд.

Ропот в шатре усиливался, но Дьюранд едва его слышал. Перед ним сидел младший сын герцога Гиретского, брат женщины, которую не без помощи Дьюранда заточили в башню Ферангора, дядя ребёнка, которого скорее всего уже нет в живых. Дьюранду показалось, что Силы Небес насмехаются над ним.

– Согласись, догадаться было не просто, – заёрзав в кресле, сказал Ламорик.

– Ваша светлость, – пошатываясь, Дьюранд отвесил поклон.

– Не спорю, мой друг, – кивнул Ламорик, – прошло немало лет с той поры, когда я в последний раз почтил своим присутствием Акконель, край, который я и родиной толком назвать не могу. Я появился на свет, когда отец… разъезжал по гостям.

Никто не рассмеялся.

– Так, значит, ты Дьюранд из Коль, сын одного из вассалов моего отца. Я же – Ламорик – младший сын герцога Абраваналя. Вот мы и познакомились. Отчего ты не с сэром Киреном? Отчего ты не в Акконеле?

– Ваша светлость… Предполагалось, что я унаследую лён под названием Грейвенхольм, но изначально наследником был… все думали что он…

– Ты о чем? – Ламорик показался озадаченным. Наконец, его лицо просияло догадкой. – Кораблекрушение? Ты о Хирнане? Он нашёлся?

Дьюранд подумал, что ему надо рассказать об Альвен и её сыне.

– Да, его звали Хирнан, – произнёс Дьюранд.

– Силы Небесные! Земли его отца должны были отойти тебе. Как, говоришь, звался лён? Грейвенхольм?

– Да.

– И что сейчас?

– Что?

Альвен наверняка мертва. Дьюранд с тоской вспомнил её образ в окне высокой башни.

– Что сейчас? – повторил Ламорик. – Ведь Грейвенхольм тебе не достался.

– Ничего, – выдавил из себя Дьюранд. – Мой отец не может прогнать человека, который принёс ему присягу.

– Господь да убережёт нас от честных отцов. Но кто тебя сюда послал? Мы не получили от Кирена ни весточки.

– Кирен? Он… он ни о чем не знает, – нашёл в себе силы признаться Дьюранд.

– Ты хочешь сказать, что просто ушёл от него?

– Вряд ли я могу взять к себе в свиту рыцаря, бросившего своего сюзерена, которому принёс клятву верности. Неужели ты… Рыцарь.

– Ваша светлость, – произнёс Дьюранд. – Я не рыцарь.

– А кто тогда? Оруженосец? Именем душ усопших, заклинаю тебя, ответь, что мне с тобой делать? Герольды отрежут мне уши, если я позволю тебе сражаться на турнире. Какой от тебя прок? Я имею полное право приказать бичевать тебя и с позором доставить в Акконель. Даже не знаю, что сказать. Ты не рыцарь. Ты оруженосец. Ты поклялся служить верой и правдой старине Кирену, а потом сбежал от него. Я угадал?

Дьюранд молчал. Он не мог заставить себя сказать Ламорику то, что должен.

Ламорик резким движением руки отбросил со лба локон волос:

– Властитель Небесный! Все мои люди при деле, мне некого отправить с тобой в Акконель, по крайней мере сейчас. Общий турнир начнётся утром, – Ламорик помолчал. – Глаз с тебя не спущу. С этого момента ты поступаешь в распоряжение Гутреда. Ему вечно не хватает помощников. Гутред?

– Да, ваша светлость, – вперёд вышел слуга невзрачного вида.

– Кажется, мы нашли тебе помощника. Дьюранд, – продолжил Ламорик, – будешь делать все, что тебе скажет Гутред, и помалкивай. Никому ни слова о том, что ты сегодня видел. По определённым причинам я скрываю своё подлинное имя. Ты меня понял?

Дьюранд кивнул. Он не имел ни малейшего представления о том, что за игру затеял Ламорик, но понял, что ему лучше лишний раз не раскрывать рта.

– Да, и ещё, – поднял руку Ламорик. – Не забывай, Гутред, что на турнир приехал главный герольд Эрреста. За нами следят.

Дьюранд окинул взглядом рыцарей, стоявших полукругом у кресла своего сюзерена, и вышел вслед за слугой из шатра, не в силах поверить, что он сумел удержать язык за зубами.

Как только Дьюранд вышел из шатра, на него набросился слуга:

– Значит так, я служу Ламорику, понял? Служу десять лет верой и правдой, а до того был солдатом. Я за тобой приглядывать буду, ясно? Ничего плохого ты ему не сделаешь.

– Клянусь я…

– Можешь клясться, чем хочешь. Глаз с тебя не спущу. Старого Кирена каждый знает, – слуга почесал длинный нос и сухо рассмеялся, – но далеко не каждый может в драке оставить на Бейдене отметину.

– У меня не было выбора.

– Когда раздобудешь пару грошей, найди хорошего камнереза – он высечет эти слова на твоём надгробии. Старина Бейден не из тех, кто прощает, – Гутред оборвал смех и кивнул на землю. – Спать будешь здесь.

Как только Гутред ушёл, Дьюранд без сил повалился на траву. Лёжа, он обвёл глазами красные, жёлтые, синие шатры, светившиеся изнутри, словно разноцветные фонарики. Лошади тихо фыркали и переступали ногами рядом с колышками, к которым были привязаны.

Дьюранд в отчаянии подумал, что на его совести теперь жизнь женщины. Какая разница, что он пытался её спасти? Сейчас он находится в каких-то десяти шагах от её брата. Ламорик должен обо всем узнать.

Дьюранд лежал на боку, земля была мокрой, и холодная влага просачивалась через одежду. Рыцари и пажи в лагере начали тушить огни.

– Ты говорил во сне странные вещи!

Над Дьюрандом кто-то склонился, расплывшись в ухмылке, обнажившей гнилые пеньки зубов. Дьюранд заметался в полудрёме. Где он? С Киреном? С Гермундом-скальдом? Заперт в замке в Ферангора вместе с Альвен, умирающей в башне?

Открыв глаза, Дьюранд, поймал на себе мрачный взгляд Гутреда. "О чем я говорил во сне? " – испуганно подумал он.

– Короче, – подбоченясь, заявил Гутред. – Я не знаю, откуда тебя принесло и что творится у тебя в башке. Сегодня день общего боя. Если мы хотим, чтобы щит его светлости оказался в реестре главного герольда, нам надо пошевеливаться. Поднимайся.

Дьюранд, заставив себя встать, побрёл вслед за оруженосцем, пробирающимся сквозь опутанный туманом лагерь. То там, то здесь мелькали тени пажей, слышался чей-то кашель – если бы не это, Дьюранд мог бы подумать, что умер и оказался на том свете. Где-то в тумане главный герольд Эрреста, чья семья со времён Эйнреда служила государю вот уже три сотни лет, нёс свиток с изображением щитов участников турнира.

– Значит так, урод. На время турнира забудь имя его светлости. Он никакой не Ламорик. Здесь он сражается инкогнито под прозвищем Красный Рыцарь. Не произноси его имени – заруби это на носу.

В свите Ламорика оказалось не менее дюжины оруженосцев. Как это ни странно, ими командовал Гутред, хотя он и был простолюдином. Он энергично сыпал распоряжениями, одних отправляя к подножью холма за водой, других назначая в помощники рыцарям, которым предстояло выйти на ристалище.

– Мы с тобой отвечаем за доспехи милорда Ламорика, а я, вдобавок, буду приглядывать ещё и за тобой. О завтраке можешь не беспокоится. Ты его пока не заработал.

Дьюранд и не думал беспокоиться о завтраке.

– Значит так, сейчас займёмся доспехами. Кольчуги складывайте в бочки. Вон уксус, вон песок из озера. Всем чистить доспехи, пока я не прикажу остановиться.

Дьюранд зазевался и тут же получил хороший тычок в спину.

– Ты чего тут стоишь, рот разинул? – накинулся на него Гутред. – Думаешь, я дам тебе отлынивать? Как бы не так! Никуда отсюда не уходи. И даже не помышляй о бегстве. И не дай тебе Бог кому-нибудь ляпнуть имя его светлости.

Дьюранд погрузил в бочонок лучшую кольчугу, которую когда-либо держал в руках – гибкую, эластичную, хорошо закалённую в кузнечном горне. Где-то вдалеке у города в предрассветном сумраке серебрились волны Сильвемера. Дьюранд был не в силах оторвать от них взгляда. Всего за одну ночь он обогнул самое большое озеро в Аттии. Как? На западном берегу располагался проклятый всеми Гесперанд, на юге – Мерчион – обитель потусторонних сил, на востоке – Замки Молчания и лорды-исполины. Прошлой ночью он искал Альвен в далёком Ирлаке. А сегодня он уже смотрит на повозки коробейников, тянущихся к Редуиндингу. Какая Сила забросила его сюда и зачем?

Показался Ламорик. Он остановился на расстоянии дюжины ярдов от оруженосцев и заговорил с Гутредом, который, не глядя на Дьюранда, время от времени показывал на него рукой. Казалось, Дьюранд получил то, что хотел. Он успел на последний турнир, его взяли на службу к лорду. Однако Дьюранда снедала мысль, что он занимает чужое место. Как он может здесь находится после всего, что совершил? Но вместе с тем ему, наконец, представился шанс, о котором он долго молил небеса. Разве он может просто так отказаться от него? Что за Сила перенесла его в Редуиндинг?

Весь следующий час прошёл в подготовке участников турнира и их лошадей к предстоящему бою. Подул свежий ветер, разорвав в клочья пелену тумана, опутывавшую лагерь. Вокруг ристалища толпами бродили торговцы, на все лады расхваливая перед рыцарями и зеваками мясные пироги и пиво. У самого края ристалища плотники сколотили трибуны, на которых, словно голуби на жёрдочке, расселись, не различая чинов и званий, старики и дети, простолюдины и благородные.