Текст книги "Небесное Око"

Автор книги: Дэвид Кек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– Что пророчит мне это знаменье? Я сыт ими по горло! Был шторм, погиб олень. О каком ждущем меня несчастье я должен догадаться?

Гермунд не проронил ни слова – просто покачал головой у Дьюранда за спиной.

– Ты способен что-нибудь разглядеть этом? – спросил Дьюранд.

– Я знамения не толкую, – выдохнул Гермунд.

– Скажи мне все же, что ты видишь.

– Нет, – прошептал Гермунд. – Некогда я служил при дворе одного великого человека. У него была жена, она готовилась вот-вот разродиться. Позвали мудрую. Что-то пошло не так. Ребёнок выжил. Женщина умерла.

Дьюранд взглянул на вывалившийся язык оленя.

– Какое это имеет отношение…

– Пророчество. Когда мудрая умащивала бальзамом и льняным маслом тело усопшей, она кое-что увидела. Она узрела будущее родившегося ребёнка: «Что бы он ни сделал – все пойдёт прахом», – еле слышно произнёс Гермунд.

– Черт, – выругался Дьюранд, вспомнив свою беседу в колодце. – Ну и 'e0к, Гермунд? Пророчество сбылось?

– Недавно до меня дошли вести. И эти вести заставили меня задуматься.

Глава 4
В пути

– В любой момент он может показаться, – сказал Гермунд, вглядываясь вдаль.

Они надеялись вот-вот увидеть город.

Как обычно, они опаздывали.

За последние две недели они объездили весь восток и юг великого Сильвемера. Они опоздали на турнир в Рамсхилл на три дня. В Меренесе рябой ключник прогавкал, что в этом году турнир проводиться не будет, поскольку в городе объявлен траур – умер кто-то из знатных. Через неделю и без того тощий кошелёк Дьюранда окончательно опустел, а последняя краюха хлеба была съедена. Теперь они торопились на единственный оставшийся турнир в Редуиндинге – последний из тех, которые проводились до зимы. Их путь лежал по объездному, идущему по диким местам тракту Сильвемера. Им надо было преодолеть не меньше сотни лиг, а в запасе оставалась всего одна неделя.

Они скакали изо всех сил. Посланники короля способны покрыть пятнадцать лиг в день, но они постоянно меняют коней. И они никогда не ездят вдвоём на одном коне.

Дьюранд понимал, что им надо во что бы то ни стало добраться до Редуиндинга. Они устали, им хотелось есть. Дьюранд опасался, что путешествие окончательно доконает маленького скальда, но другого выхода не было. Они должны попасть на турнир, иначе им не пережить надвигавшейся зимы. Где-то вдалеке залаяла собака.

– Ты слышал? – спросил Дьюранд.

Гермунд кивнул. Между холмами показались крытые соломой крыши деревушки. Гермунд наклонился к Дьюранду и произнёс:

– Теперь посмотрим, удастся ли мне выторговать нам ужин. Мы…

– А ну стойте! – раздался женский голос.

Впереди дорогу преграждала толпа тощих людей с серпами и мотыгами в руках.

Гермунд стянул с головы шляпу, помял её в руках и крикнул:

– Мы не причиним вам вреда!

– Интересно. Они не причинят вреда. Пропустите их, – приказала женщина. Несколько пахарей в толпе неуверенно переглянулись. – Стойте на месте, безмозглые сукины дети! Слушайте путники, – обратилась она к Дьюранду и Гермунду. – Час уже поздний, а на дороге неспокойно. Воры. Они уводят наш скот. Вчера увели трех баранов, которых мы собирались забивать. Работы до посевной здесь нет, а чужаки нам без надобности.

– Сударыня, – начал Гермунд. – Мы вовсе не подёнщики в поисках…

– Глядя на вас, не скажешь.

– У нас же хороший конь.

– Вы едете вдвоём на одном коне. И я уже подумываю, не спросить ли, откуда этот конь у вас взялся. Он плохо выглядит.

– Мой друг был при дворе…

– Довольно. Разговор окончен, к чему зря лясы точить. А ну-ка парни…

Пара длиннолицых крестьян принялись раскручивать пращи.

– Дьюранд, гони! – крикнул Гермунд. Над их головами засвистели камни.

Они остановились только возле холмов.

– Повезло, – покачал головой Дьюранд. В него так и не попали.

– За себя говори, – буркнул скальд потирая голову. – Теперь ухо распухнет.

– С тобой все в порядке?

– Переживу. Сейчас цикл Кровавой луны, канун зимы, так что все идёт наперекосяк. А в этом году ещё и бунт Сумасшедшего Бороджина в Гейтане, король новые налоги вводит. Впрочем, поверь мне, начнётся цикл Горькой луны и все придёт в норму.

Дьюранд кивнул.

И снова несчастный Брэг медленно трусил по дороге. Дьюранд понятия не имел, сколько ещё сможет выдержать бедный конь. Если б его кормили, холод был бы ему нипочём. Но сейчас Брэг сильно отощал, и Дьюранд серьёзно за него беспокоился.

Тракт шёл краем леса.

– Ты не знаешь, нет ли здесь неподалёку хижины? – спросил Дьюранд.

– К чему тебе хижина, когда здесь живёт такой гостеприимный и сердечный народ? Впрочем, клянусь, ещё немного такой скачки и я развалюсь надвое. Когда тащишься по дерьму, чувствуешь себя настоящим принцем, особенно если…

Брэг оступился. Гермунд взвизгнул. Дьюранд, проведя немало времени в седле, успел соскочить, когда Брэг стал заваливаться на бок. Промедли он хотя бы мгновение, конь, несомненно, придавил бы его.

Дьюранд и Гермунд покатились вниз по склону холма, отчаянно пытаясь ухватиться за побеги деревьев. Ветки папоротника, утесника и терновника нещадно нахлёстывали их. Наконец Дьюранду удалось остановить своё падение. Он встал и огляделся. Гермунд уже стоял на ногах и отряхивался. Брэг отчаянно бил ногами в зарослях кизила.

– О Господи, – пробормотал Дьюранд и поспешил вниз по склону к коню.

Брэг пронзительно ржал. Гермунд подобрался к нему поближе.

– Боги, – вздохнул он.

Дьюранд, забыв обо всем, продирался к коню сквозь кустарник – надо был срочно осмотреть Брэга. Несчастный конь отчаянно сучил ногами, рискуя проломить хозяину голову. Подойдя ближе, Дьюранд увидел именно то, чего опасался. Ни один конь не мог пережить такого падения. Правая задняя нога Брэга была неестественно выгнута – это означало, что прямо у подколенника переломана берцовая кость.

– О Господи, – повторил Дьюранд. Конь от боли и страха заметался ещё сильнее.

Дьюранд встретился взглядом с Гермундом, глаза которого были полны страха и надежды, и покачал головой.

– Царица Небесная, – пробормотал Дьюранд сквозь зубы. Он вспомнил о сотне лиг, которые они преодолели вместе с Брэгом, о том, как, преследуя оленей и косуль, нёсся он в свете солнечных лучей, а рядом с ним скакали охотники и слуги старого герцога Абраваналя.

Брэг снова истошно заржал. Дьюранд сглотнул, понимая, что ему сейчас придётся сделать. Гермунд вряд ли сможет ему помочь. Меча у Дьюранда не было, но у него оставался кинжал. Он положил руку на шею Брэга и полоснул в том месте, где у коня на горле билась жила. Он держал Брэга до тех пор, пока тот не изошёл кровью. Дьюранд оставался с конём до последнего – больше он ничего не мог для него сделать.

Когда все было кончено, Дьюранд поднялся с земли. Его трясло. Он собрал скатанные постели, лютню, свёрнутую кольчугу. Гермунд сначала стоял рядом, не говоря ни слова, а потом принялся помогать.

Дьюранд с трудом подавил в себе острое желание вернуться в деревню и навсегда отучить её жителей прогонять прочь путников, ищущих ночлег.

Измотанные, голодные, окоченевшие от холода Дьюранд и Гермунд побрели на запад. Кольчуга, которую Дьюранд положил себе на плечо, давила, словно проклятие, но он даже не допускал мысли бросить её – десятки тысяч железных колечек и заклёпок, которые кузнец умело сплёл и закалил в горне. И кольчуга, и Брэг были подарены Дьюранду Киреном. Без кольчуги рыцарю не обойтись, она стоила целую деревню. От усталости голова Дьюранда стала подобной пустому горшку – в ней не было ни единой мысли.

Они шли и шли. Им не дойти до Редуиндинга в срок, но Гермунду не удалось уговорить Дьюранда отказаться от затеи. Они проходили мимо свинопасов, сбивавших с дубов последние жёлуди для своих стад, мимо женщин в полях, которые, согнувшись, размахивали серпами над жнивьём. Когда поля сменялись болотами, они видели, как бедняки ходят босыми по грязи, срезая тростник. Лига сменяла лигу. Око Небес звало их на запад.

Как-то они спросили у бедняков дорогу. Несчастные с ног до головы были перемазаны грязью, отчего были похожи на покойников, и все же улыбались. Один из них поклонился, каким-то невероятным образом распознав в Дьюранде человека благородного происхождения. Дьюранд кивнул в ответ и, повернувшись к Гермунду, произнёс:

– Не зависимо от того, что я делаю, есть и другие, чья судьба горше моей.

Гермунд рассмеялся и, кивнув на свёрнутую кольчугу, лежащую на плече Дьюранда, сказал:

– Можешь её надеть. Посмотрим, что ты запоёшь.

– Ты прав, если бы я шёл, облачённый в доспехи, мой удел был бы куда как печальней.

Когда они спустились в долину, уже вечерело. Первый день пути подходил к концу.

Дьюранд повернулся к собирателям тростника:

– Как называется это место?

Крестьяне переглянулись, и один из них ответил:

– Деревня Балян, сир.

Название Дьюранду ничего не говорило. Он повернулся к скальду, чтобы спросить, сколько они прошли. Выражение глаз скальда сказало Дьюранду больше, чем он хотел знать.

– Сколько мы прошли?

– Три лиги, Дьюранд. Примерно три лиги.

Дьюранд кивнул. Им предстояло пройти девяносто лиг.

Ошеломлённый, он поблагодарил крестьян и принялся взбираться на холм. Если судьба им не улыбнётся, они скоро умрут от голода.

С вершины холма они увидели раскинувшуюся перед ними долину, через которую серебряной лентой бежала река Бэйндрол. Око Небес клонилось к закату, заливая светом первые зеленеющие всходы озимых.

За спиной Дьюранда тяжело вздохнул Гермунд.

– Слушай, я договорился с крестьянами. Они обещали накормить нас и дать место у костра, если мы им поможем…

Лучи солнечного света сверкнули, отразившись от металлической колонны, змеящейся по склону холма за рекой. Дьюранд, казалось, мог ясно различить шпоры, рукояти мечей, гребни шлемов, ярко сияющие в лучах Небесного Ока. Кавалькада всадников словно явилась прямо из его грёз.

– Рыцари, – тихо вздохнул Дьюранд, словно боялся, что звук его голоса развеет прекрасное видение и кавалькада исчезнет.

– Дьюранд, что это?

Дьюранд, сжав в руке край плаща, смотрел, как рыцари один за одним исчезают за гребнем холма. Наконец-то судьба улыбнулась ему.

Ждать он не будет.

– За мной, скальд, – крикнул Дьюранд, бросившись вниз по склону холма. Он не даст такому подарку судьбы выскользнуть у него из рук.

– Куда ты несёшься? – пыхтел сзади Гермунд. – Я не собираюсь скакать через живые изгороди.

Они неслись мимо работающих в полях крестьян, обрушивавших на них проклятья. И вдруг на их пути оказалась река шириной никак не меньше двадцати саженей. Куда ни глянь – ни моста, ни брода.

– Если ты решил от меня сбежать, – пошатываясь, сказал Гермунд, – то зря остановился. Я ещё полон сил.

– Нам надо перебраться!

– Ладно, – скальд тяжело дышал. – Но я… настаиваю… ничего не сказал… ни слова… ты сошёл с ума… какой-то лесной демон… овладел твоим разумом…

Скальд поднял брови, ожидая от Дьюранда объяснений. Когда же их так и не последовало, он хмыкнул:

– Ладно. Думаю, я знаю, где мы находимся.

Они потратили полчаса на поиски моста. Дьюранд все тянул шею, в надежде разглядеть сверкающие на солнце доспехи, но тщетно.

Наконец скальд махнул рукой на воду, бурлящую у тысяч мелких камней, пересекавших реку.

– Думается мне, что перед нами Койстрильский брод, – пояснил скальд. – Некогда здесь разыгралась страшная битва.

Гермунд кинул взгляд на руины стен, которые покрывали склоны холмов.

Дьюранду больше ничего не надо было знать. Согнувшись под тяжестью доспехов на плече, он прыгнул в реку. Когда они взобрались на холм, возвышавшийся на противоположной стороне реки, у него перед глазами плыли красные и чёрные круги. Перед ними раскинулась пустая дорога. Всадников нигде не было видно.

– Здесь проезжали, – Гермунд, утирая пот, показал на истоптанный тракт. – Их было не так уж и много – около двух десятков. У некоторых были хорошие лошади. Следы оставили не крестьянские лошадки и не коровы. На копытах были подковы.

– В тот момент, когда я их увидел, они были здесь.

– Значит, мы ищем не коров, а рыцарей? – помолчав, спросил скальд.

– Точно.

– Спасибо, что, наконец, мне все объяснил.

Дорога в том месте, где они стояли, расходилась. Одно из ответвлений тракта уводило прочь от реки. Гермунд опустился на колени и принялся ощупывать следы, втоптанные в грязь тракта.

– Нам надо нагнать их, – сказал Дьюранд.

– Они поехали в направлении Торментиля. Это довольно большой городок, стоящий на краю леса в паре лиг на запад отсюда.

Дьюранд поднял лицо к Небесному Оку – по его прикидкам до заката осталось ещё несколько часов.

– Впрочем, они могут остановиться, не доезжая до Торментиля. Они вообще могут куда-нибудь свернуть.

– Торментиль, – медленно произнёс Дьюранд, словно смакуя название города, о котором никогда раньше не слышал.

– Там много разных таверн, где можно переночевать. Вполне пристойный город. Мы к нему ближе всего.

Дьюранд криво улыбнулся.

– Либо рыцари ехали в город, либо мы их уже никогда не догоним. Так или иначе, мы отправляемся в Торментиль.

– До него же целых три лиги! – воскликнул измученный скальд.

– Ничего, Гермунд, зато, когда солнце скроется за горизонтом, нам, может, удастся побаловать себя пивом.

Вместе с темнотой пришли и сомнения.

«Что это были за рыцари?», – думал Дьюранд. Это мог быть какой-нибудь лорд, направляющийся со своими вассалами на турнир в Редуиндинге, но нельзя было исключать и других вариантов. Так или иначе, судьба в первый раз за долгое время, наконец, дала ему шанс, что же касается невзгод… Мужчина должен их переносить, сжав зубы и не жалуясь.

Грачи, рассевшиеся на голых ветвях деревьев, которые росли вдоль тракта, громко кричали, словно смеясь над ним.

– Дьюранд.

Ему казалось, что он, помимо седельных сумок, взвалил на плечи ещё и Брэга, голод снедал его, глаза жгло, словно в них сунули по свече. При каждом шаге щит хлопал его…

– Дьюранд, стой.

Скальд аккуратно, так чтобы не измазаться в грязи, склонился над дорогой. Понять, что он пытается рассмотреть, было невозможно.

– Что?

– Кажется, нам повезло.

Услышав это, Дьюранд чуть не рассмеялся.

– Мы можем рассчитывать на ужин. Если не будешь бурчать, я, может быть, даже поделюсь с тобой.

Дьюранд собрался было перебить скальда, как вдруг Гермунд поднял указательный палец и сделал вид, что принюхивается:

– Чуешь?

Дьюранд принюхался и нахмурился – он так ничего и не почуял.

– Коровий навоз, – подсказал Гермунд.

– Неужели ты проголодался настолько, что…

– Город близко, и ставлю в заклад голову, что этот город – Торментиль. – Гермунд огляделся и на расстоянии нескольких шагов увидел у живой изгороди странный силуэт. – Погляди! Они его здесь специально поставили.

Скальд кинулся к силуэту, который очень напоминал придорожный алтарь – небольшое каменное строеньице с нишей. Приблизившись к алтарю, Гермунд замер и медленно отступил назад.

– Боги!

Подавив лёгкий приступ паники, Дьюранд скинул в траву седельные сумки и подошёл к Гермунду. Сначала он ничего особенного не увидел – обычная каменная кладка и чёрная дыра, проделанная в ней на уровне пояса. Дьюранд подошёл ближе, но тьма все ещё хранила свой секрет. В ноздри Дьюранду ударил запах. Резкий запах.

Многие путники оставляли у иконы в придорожном алтаре цветы или венки. Кто-то совершал подношение хлебом и вином. В этом не было ничего необычного. Однако сейчас до Дьюранда доносился запах навоза.

– Властитель Небесный! – пробормотал Дьюранд, содрогнувшись. Запах был ужасен, но дело было даже не в том, что от алтаря несло, словно из отхожего места. Дьюранд сжал зубы.

Серебристый свет луны осветил нишу в алтаре. Где-то там должна была быть икона с изображением кого-нибудь из святых, истёртая от бесчисленных прикосновений путников. Исходя из того, что алтарь стоял на дороге, Дьюранд рассчитывал, что скорее всего с иконы на него будет смотреть Странник.

Увиденное заставило Дьюранда снова содрогнуться. Камень был измазан кровью и калом, а образок святого был чем-то залеплен, скрывая от Дьюранда изображение. Какая-то кожица с волосками. Дьюранд отшатнулся, поняв, что образок святого залеплен кожей, сорванной с чьих-то с век, а волоски были ресницами.

– Это сделал какой-то безумец, – выдавил из себя Гермунд.

– Кто осмелился на такое? – покачал головой Дьюранд. Все в Аттии слышали рассказы о лордах, которые, проснувшись наутро, обнаруживали, что ослепли, и все оттого, что накануне оставили лошадей в святилище, превратив его в конюшню. Ходили истории о людях, которые, поднеся святым деньги, передумывали и забирали серебро с алтарей, отчего в скором времени становились калеками или разорялись. Дьюранд не мог представить, кто отважится играть с Силами Небес.

– Черт, – выругался Гермунд, – давай убираться отсюда подобру-поздорову. Кто-то решил поиграть с Великими. Неподалёку город, и пока мы до него не доберёмся, я и слова об этом месте не произнесу.

Дьюранд не собирался с ним спорить.

Глава 5
На службе у лорда

Они шли, не сводя глаз с деревьев, подступающих к обочинам тракта. Где-то рядом бродит убийца. Или гробокопатель. Безумец или некромант.

Из зарослей деревьев донёсся волчий вой.

– Боги! Всему должен быть предел! – простонал Гермунд.

Дьюранд услышал топот лап и тяжёлое дыхание оскаленной пасти, из которой свешивался длинный язык.

– Бежим, – сказал Дьюранд, и они припустили.

Топот ног за их спиной становился все ближе и ближе.

От дикого, полного мощи и злобы волчьего воя кровь стыла в жилах. Они знали, что в любой момент зубы хищника могут сомкнуться у них на горле.

Неожиданно показались дома.

Это был город. Впереди горел огонь, и Дьюранд, бросив сумки, кинулся к нему из последних сил.

Их окружили.

Дюжина вооружённых людей, сидевших у костра, вскочила на ноги. Отблески огня плясали на остриях клинков, на секунду Дьюранду показалось, что люди до смерти напуганы.

– Попался, ублюдок! – раздался чей-то крик, и солдаты бросились на Дьюранда. На мгновение в его голове мелькнула мысль о Гермунде, мелькнула и оборвалась – что-то тяжёлое опустилось ему на плечо. Дьюранд попытался защититься, но тычки кулаков сыпались на него словно удары молота на наковальню… из глаз брызнули искры.

Потом все прекратилось.

Дьюранд, лёжа в грязи, приподнял голову и кинул на солдат взгляд. На него уже никто не смотрел. Кто-то смеялся, кто-то щёлкал языком. Все взгляды были обращены на маленького человечка, стоящего у костра. Только священнику под силу остановить толпу солдат. Человечек был облачён в чёрное, рукава спускались почти до земли. Висящая мешком одежда и длинные голени делали его похожим на грача. Человечек вздёрнул вверх лысую, обтянутую бледной кожей голову.

– Ах да. Страх и злоба, – проворковал человечек, – две стороны одной медали.

Загорелый солдат с венчиком льняных волос повернулся к чернецу.

– Шёл бы ты отсюда, пока с тобой чего не случилось.

Дьюранд понимал, что незнакомец в схватке с солдатом не выстоит, и все же тощий человечек не выказывал никаких признаков страха.

– Быть может, ты прежде замечал, что дворняга рычит, когда пугается.

– Ну все, – выдохнул солдат, – с нас довольно.

– Какой ты горячий, – щёлкнул чернец языком, – и какой торопливый. Знаешь, со временем все такими становятся.

Солдат потянулся к булаве, висящей на поясе. Неожиданно дверь дома распахнулась, залив все вокруг светом, исходящим из комнаты. На пороге появилась фигура здоровяка, одетого в доспехи десяти королевств.

– В чем дело? – прорычал здоровяк, сверкнув глазами. – Я что, как мамочка, должен следить за каждым вашим шагом? – прищурившись, он ткнул пальцем в чернеца. – Довольно. Старина Мульсер не настолько бесполезен, чтобы я мог позволить над ним насмехаться.

Пожав плечами, чернец поклонился, и русоволосый солдат убрал руку с булавы. Все становилось на свои места – чернец задирался, потому что знал – за него заступятся. Здоровяк перевёл взгляд на Дьюранда:

– А ты кто такой?

Пошатываясь, Дьюранд поднялся на ноги, и здоровяк окинул его с ног до головы сердитым взглядом.

– Я Дьюранд из Коль.

Посмотрев на капитана, Дьюранд увидел лошадей, привязанных за домом, отсветы костров на сложенных на земле шлемах и мечах. Несмотря на боль от побоев, он усмехнулся: он все-таки догнал рыцарей.

– Ты начал драку? – спросил капитан.

– Прошу прощения, ваша светлость, – ответил Дьюранд, поняв, что ему наконец улыбнулась судьба, – я наткнулся на ваших солдат. Но я не собирался причинять им никакого вреда, хотя я обучен обращению с оружием.

– Ясно, – капитан оскалился в усмешке. Зубы верхней челюсти у него были выбиты от клыка до клыка. – Меня зовут Гоул. Сэр Гоул из Лазариджа. Я служу лорду Радомору, сыну герцога Ирлакского, который правит землями к западу от Бейндрола.

Имя лорда было Дьюранду знакомо. Он был героем и даже женился на старшей дочери герцога, которому Дьюранд служил. Их свадьбу Дьюранд помнил смутно.

– Считай, что ты нанят. Мы иногда теряем людей. Но, друг Дьюранд, согласно древнему обычаю теперь ты должен купить выпивки своим новым товарищам. Особенно если ты сошёлся с ними в драке и наградил их парой зуботычин.

Дьюранд вспомнил о пустом кошеле, висящем на поясе:

– В последний месяц мне не слишком везло.

Гоул усмехнулся:

– Это не беда, – он сорвал с пояса кошель и бросил Дьюранду. Кошель, пролетев сквозь дым и отблески костра, оказался в его руках.

– Считай, что это твоё жалование.

Один из солдат взял у Дьюранда кошель и взвесил его в руке:

– Да тут денег хватит, чтобы упиться допьяна.

– Так пей, – бросил Гоул и повернулся к Дьюранду. – Ты слишком оголодал, чтобы сражаться, впрочем, это дело поправимое. Здесь, в Торментиле, мы охотимся за вором.

Сидевшие у костров солдаты переглянулись.

– Да, ребята. Мы нашли корень всех бед. Теперь ясно, отчего у народа нет денег платить подати, а урожаи в последние годы были такими скудными. Местный бейлиф [Бейлиф – представитель знатного дворянина, осуществляющий административную и судебную власть.] обманывал нашего лорда. Взимал подати с народа, за что только можно, и все оставлял себе. Ещё он получил во владение мельницу. Два года людей обирал. Вот народ на лорда и короля возмущается, а во всем виноват этот сукин сын. Ворюга, запятнавший доброе имя милорда. Из-за таких, как он, вся смута и начинается. Теперь этого мерзавца поймали за руку.

Ну что ж, охота за вором – не такое уж плохое начало.

– Ух ты! – воскликнул один из солдат. – Ещё один. Из-за повозок на свет костров вышел Гермунд.

Пока солдаты пили, Дьюранд отправился собирать свои вещи, брошенные на дороге. Теперь за его спиной оставалось не меньше дюжины воинов, поэтому он больше не боялся опасности, исходящей от леса. Гермунд отправился вслед за ним.

– Боже, Дьюранд, да ведь это же он, – произнёс Гермунд, подойдя поближе.

– Кто? – уточнил Дьюранд. Ему показалось, что на тракте он увидел одну из своих сумок.

– Помнишь, о пророчестве, которое я говорил? – в голосе скальда слышались нотки отчаяния. – Речь в нем шла о Радоморе.

Дьюранд с трудом попытался воскресить в памяти пророчество.

– Я был при дворе его отца! – продолжил Гермунд. – И вот мы встретились с людьми его сына.

Дьюранд нагнулся, чтобы подобрать сумку, лежащую в луже. Почувствовав тяжесть, он понял, что нашёл свои доспехи. Когда он поднял сумку из лужи, с неё стекла вода.

– Гермунд, я был на свадьбе у Радомира, – Дьюранд вспомнил черноволосую дочку герцога. – Не забывай, Радомир настоящий герой.

– Да но…

– Он чуть не погиб, спасая жизнь королю в битве при Хэллоудауне. – Дьюранд ясно помнил пир, который закатил в Акконеле, и громкие песни скальдов, от которых тряслись стропила.

– Дьюранд, это все так, но…

– Он из благородного рода, в котором были и короли, – Дьюранд склонился, чтобы подобрать ещё одну сумку.

– Его прадедом был король Карондас.

Дьюранд торжествующе развёл руками.

– Ты знаешь, монеты в полпенса с изображением его лица все ещё в ходу в Эрресте. Мы наконец-то наткнулись на рыцарей. Я не могу просто уйти.

– Слушай, я…

– К тому же, – Дьюранд привёл ещё один довод, – я уже взял деньги.

– Я видел, – пробормотал скальд. – С ними ты голодать не будешь.

Дьюранд его не слушал. Он новичок, а новичков проверяют. Он уже нашёл почти все свои вещи. Все они были насквозь мокрые.

– Мы бы ни за что не успели на турнир. И долго бы я протянул без гроша в кармане? Спустя месяц я бы умер от голода или стал бы просить подаяние. И если бы ты продолжал скитаться вместе со мной, твоя судьба была бы не лучше.

Гермунд поймал Дьюранда за рукав:

– Мне было видение.

– Гермунд, ну сам посуди. Он же герой. Какой толк в твоём пророчестве?

Гермунд что-то увидел в грязи и с рассеянным видом нагнулся. Он поднял перемазанный грязью ремень.

Дьюранд устало взглянул на скальда. За их спинами горели костры.

– Ладно, Гермунд, расскажи, что ты видел.

Гермунд заморгал, уставившись в землю:

– Грабежи. Тьму и войну. Стены, ворота и башни. Огонь. И слова. Я не знаю, откуда пришли эти слова.

Из лагеря донёсся рёв. Гоул снова распекал нерадивых.

– Гермунд, ты же понимаешь, я выбежал из леса, я был им совсем чужим, – Дьюранд кивнул в сторону костров, – а Гоул сразу принял меня в отряд. Ты сам это видел. Видимо, так захотели Силы Небес.

Дьюранд взялся за ремень в руках Гермунда и потянул. С хлюпающим, чавкающим звуком из грязи показался щит. Дьюранд взвалил его на спину, а Гермунд принялся вытирать его, пока на щите не проступил герб – головы трех оленей.

Издалека до них доносился голос Гоула.

– Мне надо идти, – сказал Дьюранд и, развернувшись, пошёл к кострам.

– Итак, большинство из вас лыка не вяжут, с вами мы разберёмся позже. Мне нужно несколько человек. Ну и кто отправится со мной на небольшую ночную прогулку? – капитан обвёл солдат взглядом. – Ты пойдёшь. Ты. И ты, – он остановился, уставившись на Дьюранда. – Ты тоже пойдёшь с нами.

Дьюранд прошёлся мимо солдат и остановился у могучего вальдурианца с длинной бородой и выбритым лбом, который, скрестив на груди руки, внимательно смотрел на Гоула.

– А ты, Фальк Ан'Тинан. Ты ведь все ещё с нами?

Великан пожевал толстыми размером с палец губами. «Вот уж над кем не стоит насмехаться», – подумалось Дьюранду. Пояс, обхватывавший гиганта, пришёлся бы в пору и быку. Дьюранд слышал, что горные крепости вальдурианцев были закрыты для чужаков ещё задолго до того дня, когда Сэрдан обратил свой взор к Фарадору. С высоты гор воины перевалов взирали за взлётами и падениями государств, словно на волны, бьющиеся о берег острова.

– Я знаю, ты с нами последнюю ночь, – сказал Гоул. – Но утро ещё не наступило. А поскольку милорд назначил меня вашим капитаном, я должен проследить, чтобы вы отработали каждый грош. А ты, мой друг, все ещё должен милорду несколько часов.

Вальдурианец даже глазом не моргнул:

– Меня должны были отпустить в Хэллоудауне. Мы пришли, чтобы сражаться с Бороджином и его гейтанцами. Битва закончена, договор исполнен.

Гоул отвернулся от вальдурианца и с насмешкой посмотрел на своих солдат. «Интересно, как вальдурианца сюда занесло?», – подумал Дьюранд.

– Мне просто нужны крепкие ребята, – сказал Гоул. – Боятся нам нечего. Всего лишь ночная прогулка. Короче, чтобы найти мельника, для начала надо найти мельницу. За мной.

Мрачный вальдурианец пожал плечами и поправил перевязь с мечом.

Гоул приложил к уху ладонь, прислушиваясь. Издалека до них доносилось поскрипывание мельничного колёса и журчание воды.

Они шли огородами, пока не показалась мельница, колесо которой вращалось в небольшой речушке – одном из притоков Бейндрола. Дьюранд с удовлетворением обратил внимание на то, что далеко не все солдаты Гоула оказались пьяными. Те, что отправились с ними, двигались быстро и тихо. Двух солдат Гоул послал к парадному входу.

– Мы пришли от лорда Радомора, – закричал Гоул. Изнутри донёсся хлопающий звук. – Ломай дверь! – заорал он. Солдаты поднажали, но дверь устояла.

Гоул ткнул пальцем в Дьюранда и вальдурианца:

– Вы двое, в обход!

Они сорвались с места и, продираясь сквозь кусты, обогнули мельницу. Негодяй бейлиф выскочил из чёрного хода и резко нагнулся, пряча что-то в воде. Его отделяло от преследователей вращающееся мельничное колесо.

– Выходи! – рявкнул Дьюранд, рявкнул громко, чтобы перекрыть плеск воды.

Бейлиф глянул на Дьюранда сквозь пелену вращающихся лопастей, после чего – у Дьюранда перехватило дыхание – прыгнул на колесо. Солдаты взревели от ярости. Бейлиф взмыл вверх, вцепился руками в крышу, подтянулся и пропал из виду.

– Властитель Небесный! – выдохнул один из солдат, появившийся за спиной Дьюранда. – Никогда такого не видел.

Дьюранд поглядел вверх – до крыши было не меньше трех фатомов [Фатом – морская сажень, равна 186 см.]. Если он поймает негодяя, то докажет, что его наняли не зря.

– Что сделал один, сможет и другой, – сказал он и, сжав зубы, прыгнул.

Он чуть не промахнулся.

Когда его ноги чуть не соскочили со скользкой лопасти мельничного колёса, его на мгновение сковал ужас. Он стал подниматься вверх. Отсветы факелов играли на мелких волнах. На дне реки он увидел силки, расставленные на угрей. Колесо заскрипело, и он, рванувшись вверх, перевалился через край крыши. Мельничное колесо обиженно застонало, словно сожалея об упущенной жертве.

– Государь Небесный, дай мне мужества, – взмолился Дьюранд, поднимаясь на ноги и оглядываясь в поисках бейлифа. Крыша была пуста, казалось, Дьюранд очутился на маленьком, голом, всеми покинутом островке.

– Великолепно, – раздался голос сэра Гоула. – А теперь слезай, ублюдок ненормальный.

Дьюранд озадаченно замер, но потом догадался, что капитан обращается не к нему и что бейлиф все ещё на крыше.

Дьюранд пополз к коньку поросшей вьюнками крыши. «Давно здесь кровельщика не было», – подумал он.

– Спускайся и поделись с нами звонкой монетой, – продолжил Гоул. – Может быть, я даже тебя отпущу. Игра окончена.

Дьюранд перегнулся через конёк и увидел бледную тень, распростёршуюся на покрытой плесенью соломе. Человек смотрел на Гоула и солдат.

– Спускайся, а то мне не хочется поджигать мельницу. Ты что, там решил поселиться на веки вечные? Мы тебя поймали.

– Тень не двинулась с места. Пройдоха мельник-бейлиф полагал, что сзади него никого нет, а Гоул далеко не сразу решится поджечь мельницу, принадлежавшую лорду.

Дьюранд тихо пополз к ногам бейлифа.

– Приятель, а ты, видать, моряк, – сказал Гоул. – Мы таких фокусов никогда не видели.

Один из солдат буркнул что-то неразборчивое, и компания разразилась смехом.

Дьюранд полз вниз по скату крыши, прилагая все усилия к тому, чтобы не сорваться и издавать поменьше шума. Впрочем, голоса с улицы и шум мельничного колёса приглушали шорох соломы, по которой он полз. Наконец он подобрался к самому краю, с которого была видна улица и солдаты, задравшие головы, – они его заприметили.