Текст книги "Небесное Око"

Автор книги: Дэвид Кек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Люди в зале, пробормотав молитву Владычице Небесной, встали с мест. Каждый отряд по очереди подходил к Властительнице, чтобы перед уходом поблагодарить её за доброту и гостеприимство. Ламорик, так и не снявший шлема, низко поклонился. Морин же, наоборот, держал спину прямо, ограничившись коротким кивком. Кассонель, как и Ламорик, склонился перед Властительницей в поклоне. Барон выглядел вполне здоровым, и лишь хромота свидетельствовала о недавнем падении с лошади. Дьюранд встал и спустился с возвышения, чувствуя себя призраком.

– Дьюранд? – раздался голос Гермунда. – Он здесь, я нашёл его!

Берхард устремился к ним. Энергично работая локтями, он пробивался сквозь толпу выходящих из залы людей.

– Держи – одноглазый рыцарь протянул Дьюранду меч рукоятью вперёд. – После боя крестьяне просто развернулись и ушли. Они так и не сказали ни слова, будто воды в рот набрали. Вот я твой меч и подобрал. Конзар решил, что, если ты выкарабкаешься, меч тебе пригодится.

Гермунд осторожно похлопал Дьюранда по плечу.

– Если бы ты стоял на шаг дальше… даже на полшага, – покачал головой Берхард. – Твоя башка разлетелась бы, как тыква. Он тебя, в основном, рукоятью приложил. Признаюсь как на духу, когда он стал опускать меч, я так за тебя перепугался, что закрыл свой единственный здоровый глаз.

Дьюранд потрогал лоб.

– Представить не могу, как человек с закрытыми глазами может поразить кого-то копьём, ладно, пусть даже обломком копья, – продолжил Берхард. – Но Оуэн утверждает, что удар пришёлся прямо сюда.

Берхард протянул руку и ткнул двумя пальцами Дьюранду в грудь, отчего тут же заныло сломанное ребро.

Дьюранд поморщился, и Берхард тут же убрал руку.

– Дьюранд? – с беспокойством произнёс Гермунд.

Берхард, напустив на себя серьёзность, кивнул головой:

– Тебя крепко приложили по голове. Кое-что ты мог и забыть. Такое бывает. Помнишь, что было до, а потом бац – и ты на полу.

– Давай выведем его отсюда, – скальд дёрнул Берхарда за рукав.

Грудь болела. Ребра сдавливало что-то твёрдое. Они прошли через внутренний двор, погруженный в тишину и ночную прохладу, и направились к замковым воротам.

– Ты победил, Дьюранд, – молвил Берхард. – Никто тебя не смеет ни в чем винить.

– Сэр Берхард, – произнёс Гермунд. – Я уверен, что как только у него в голове проясниться, с ним все будет в порядке. Я позабочусь об этом.

Берхард кивнул, собираясь оставить их:

– Знаешь, Дьюранд, на турнирах и не такое случается. Твой друг знал об этом, – развернувшись, одноглазый рыцарь направился в сторону шатров.

Дьюранд почувствовал на себе взгляд скальда:

– Расскажи мне о бое, – попросил он.

– Ты победил.

Дьюранд принялся копаться в памяти, окутанной пеленой мрака, с ужасом думая о том, какие образы предстанут перед его глазами, если пелена спадёт.

– Я победил.

– Что ты помнишь?

– Помню удар. Помню, как на меня опускался клинок, – Дьюранд нахмурился. Память была пуста.

– Ага. От удара ты, видать, потерял сознание, глаза, по крайней мере, у тебя были закрыты. Но ты выставил вперёд обломок копья, словно это был кол. Керлак рванулся вперёд и налетел на острие. Удивляюсь как ты себя не пропорол другим концом.

– Черт, – прошептал Дьюранд.

Гермунд кивнул и тихим голосом продолжил.

– Несколько мгновений вы так и стояли. А потом Керлак выронил меч.

Дьюранд, покачав головой, нащупал пальцами угловатую ссадину на груди. Именно в это место упирался обломанный край копья. Ссадина пульсировала, будто второе сердце.

– Он умер ещё до наступления сумерек, – вздохнул скальд.

– Владыка Небесный, – пробормотал Дьюранд.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне надо подумать, – качнул рукой Дьюранд и в одиночестве побрёл по тропинке, ведущей в поле, по которой совсем недавно ступала Властительница со свитой. Как странно. Если бы не Гесперанд, Ламорик с отрядом сразу же отправился бы на маленький турнир к Морину. Отец Ламорика мог бы не торопиться с похоронами Альвен и дождаться прибытия сына. Сын Оссерика мог погибнуть в море, и тогда Грейвенхольм достался бы Дьюранду. Дьюранд вспомнил, как стоял в карауле в Ферангоре. Произошла целая куча событий, которой лучше было бы не приключаться.

Он вовсе не собирался сражаться на турнире. Он должен был подавать запасные копья Гутреду и возиться со снаряжением. Он познакомился со славным малым, но не прошло дня – и он убил его.

Перед ним раскинулось истоптанное ристалище, и Дьюранд ступил на траву, примятую там, где стояли трибуны. Со стороны казалось, что поле взрыто не копытами боевых коней, а вспахано крестьянскими плугами.

В гордом одиночестве он преклонил колено. На плечи давил тяжкий груз усталости. Ребра болели. Он стоял примерно в том месте, где пал Керлак. Дьюранд вспомнил о предупреждении отца: странствующий рыцарь вечно рискует погубить свою бессмертную душу.

Дьюранд заморгал и тяжело вздохнул. Берхард прав: в случившемся нет его вины. Каждый рыцарь, выходящий на ристалище, знает, что на карту поставлена его жизнь.

У леса он заметил угловатый силуэт колодезного ворота. Дьюранд решил, что ему надо освежиться. Плеснуть в лицо холодной воды – что может быть лучше. Вскоре его пальцы прикоснулись к холодной каменной кладке колодца. Ведра у края колодца не было, лишь верёвка свешивалась вниз. Дьюранд глянул вниз и увидел, как в глубине на поверхности воды отражается серебристый диск луны. Его собственная чёрная тень по форме напоминала замочную скважину.

Он повернул ворот и отражение луны, покрывшись рябью, поплыло ему навстречу. Дьюранд извлёк бадью из колодца и опрокинул её на себя. Потоки ледяной воды обрушились на лицо и грудь.

– Тебя зовут Дьюранд? – раздался женский голос.

Он – в Гесперанде, удивляться здесь нечему. В любой момент могло произойти самое невероятное. Дьюранд обернулся. С него ручьями лилась вода.

В дюжине шагов от него на лугу стояла Дева Реки, её кожа была белой в свете луны. Она казалось совсем маленькой, зелёная вуаль подчёркивала бледность её лица. Лёгкий ветерок играл плащом, свешивающимся за её плечами. Дьюранд был не в силах отвести взгляда.

– Я… я должна была предвидеть, – она опустила взгляд, и Дьюранд увидел, как погас огонёк в её глазах. – Боюсь, я не ожидала…

Дьюранд вдруг понял, что перед ним вовсе не его Дева Реки.

– Прости, – прошептала Властительница Боуэра.

Дьюранд был не в силах ни оторвать от неё глаз, ни произнести что-нибудь в ответ. Он просто смотрел на неё.

– Я увидела, в тебе что-то есть, – тихо произнесла она. – Я не думала, что это… Я не желала…

Она была прекрасна и очень печальна. Он поднял руку. Её щека была холодна как снег, но все же он почувствовал тепло, запустив пальцы в её волосы. Властительница казалась совсем юной и очень хрупкой.

Она приникла к Дьюранду, глядя прямо ему в глаза.

– Дьюранд… – она положила руки ему на плечи, и они, слившись в поцелуе, опустились на землю.

Он чувствовал её нежную кожу, её тонкие руки скользили по его телу, словно крылья голубки. Дьюранд задыхался. Её дыхание щекотало губы и нос, и вместе с тем, он чувствовал, как где-то в лесу несутся вперёд призраки давно сгинувших рыцарей. Казалось, на него снова обрушился поток ледяной воды из колодца. Земля содрогалась под копытами призрачных коней. Он ослеп. Он потерял способность думать.

Не отрываясь от губ девушки, он на ощупь схватил её юбки и рванул их вверх, обнажив ей ноги. Её руки коснулись пояса Дьюранда, стянули с него куртку и тунику. Он почувствовал, как холодные пальцы скользнули по животу, развязали тесёмку на штанах. Дьюранд потерял самообладание. Встав на колени, стянул с неё сорочку. Властительница лежала перед ним на земле, прекрасная в своей наготе. Он поцеловал её, нежно дотронулся до груди. Она потянулась, ища его губ. Осторожно он опустился на неё, и ноги девушки сплелись за его спиной. Её пятки прижались к его икрам.

Когда он, наконец, утомлённый перекатился на спину, она последовала за ним, прижавшись к его груди. Дьюранд глядел на небо, а она играла с локоном его чёрных, как смоль, волос. Постепенно движение её рук замедлилось и сошло на нет.

Она вздохнула, Дьюранд ощутил на щеке её дыхание. Неожиданно он почувствовал, как девушка напряглась словно зверёк.

– Царица Небесная, только в такие моменты все возвращается на круги своя, – девушка приподнялась. Её лицо скрывала тень.

– Возвращается? – переспросил Дьюранд.

– Все эти годы. Столько людей, и все ради этого момента. Сейчас я их вижу. Я вижу их всех.

– Я не…

– Они сражались здесь, – она обернулась, непроизвольно прикрыв грудь руками. – Мой муж. Бедный Сейвин. Отзвуки. Думаю, это именно то, чего я хотела. Я могла все остановить и повернуть вспять. Но я этого не сделала. Я эхо, вернувшееся к жизни.

Она воззрилась на Дьюранда, словно увидела его в первый раз.

– Ты не очень похож на Сейвина. Он был жестоким. А Керлак! Бедный мальчик. Эоркан был совсем другим. Он не заслуживал…

Она увидела, как Дьюранд дёрнулся. Он подумал о Керлаке и о словах, срывавшихся с уст сухоликих в терновнике.

Девушка оглянулась на ристалище:

– Дева Весны скорбела не об усохших полях и увядших цветах. В те времена жили двое мужчин. Два лучших друга. Когда на землю опустилась ночь, Ильсандер и Бруна сошлись на поле, покрытом иссохшей травой. Она заигрывала с обоими и не смогла вовремя остановиться. Два лучших друга схватились в битве за право стать мужем Девы Весны. Их армии бились от рассвета до заката среди серых лугов. Когда красное, как кровь, Око Небес коснулось горизонта, Ильсандер пал от руки своего друга.

Бруна Широкоплечий.

Образы, которые Дьюранд так хотел навсегда изгнать из памяти. Булькающие голоса сухоликих в терновнике, девочка, глотающая гадюк… Ильсандер и Бруна. Сухоликие, прикоснувшись к Дьюранду, почувствовали, что в его жилах течёт кровь Бруны. Одного из этих мерзких существ звали Ильсандер. Как раз об этом говорил Гермунд.

– Прослышав о гибели Ильсандера, Дева Весны закричала. Именно об этом крике и сохранилась память з легендах, – девушка склонилась над Дьюрандом.

– Кто ты? – прошептал он, страшась услышать ответ.

– История повторилась. Мой супруг… герцог… он был, как Ильсандер, – вздохнула Властительница. – Как же молода я была. Если бы я сказала Сейвину, что надежды нет, можно было избежать ссоры. Во что же мы превратились? Бедный Эоркан. Улыбками, что я раздавала направо и налево, я навлекла проклятье на всех нас.

Она кинула на Дьюранда взгляд, полный боли. Властительница казалась сейчас такой беззащитной. Дьюранд не мог поверить своим ушам. Неужели эта хрупкая девушка, совсем дитя, стала причиной того, что целое герцогство оказалось вырванным из полотна мироздания?

Властительница, протянув руку, дотронулась до кровоподтёка на его груди.

– Впрочем, страдаю не только я. Долг тяжким бременем лежит на мне, но я продолжаю жить. И только в такие моменты я начинаю понимать, что зажилась в этом проклятом месте. Сюда приходило много Эорканов и Сейвинов. И до скончания времён они будут являться сюда, чтобы сойтись в битве.

Дьюранд в изумлении разинул рот:

– Но это несправедливо! Нельзя вечно расплачиваться за один-единственный грех. Наверняка, есть способ снять заклятье.

– Мысли путаются, – веки девушки затрепетали, – в стародавние времена я покрыла себя позором. Именно из-за этого ты обагрил свои руки кровью, но… у меня есть для тебя подарок…

Дьюранд попытался возразить.

– Ты не думай, что я такая уж беспомощная. Даже когда приходят грёзы. Я проклята… – она горько усмехнулась. – Всего лишь проклята.

Девушка нащупала зеленую вуаль, которая была на ней, когда она приблизилась к колодцу.

– Возьми, Дьюранд. Увези это с собой из Гесперанда. Ради меня ты лишил человека жизни, я же тебе жизнь подарю. Я приду на помощь, когда ты меня позовёшь.

Она сунула ему в руку тонкую ткань. Глаза девушки затуманились, словно дар, который она поднесла Дьюранду, мог нарушить древнее заклятье.

– Грёзы… – прошептала она, сворачиваясь клубочком на траве, как дитя.

– Я не могу оставить тебя здесь, – промолвил Дьюранд, подумав о холоде ночи.

– И все же я останусь здесь, – дрожа, отозвалась она.

– Я не оставлю тебя, – сказал он.

– Оставишь, – прошептала она.

У Дьюранда не оставалось другого выхода. Оборвав бесцельный спор, он поднял девушку на руки и понёс её по лугу к замку. Бледные рыцари вышли из ворот навстречу Дьюранду, запахло воском. Неожиданно Дьюранд понял, что стражи, охраняющие замок, мертвы, но его это даже не удивило. Он увидел на телах рыцарей глубокие раны, которые давно перестали кровоточить. Со всей осторожностью, нежно, приняли они из рук Дьюранда тело Властительницы, и воин понял, что теперь она в безопасности.

Когда Дьюранд повернулся, чтобы уйти, его взгляд упал на одного из стражей. Несмотря на мертвенно-бледный цвет лица, Дьюранд узнал Керлака.

Дьюранд направился в лагерь, не в силах заставить себя забыть тусклый свет, который он увидел в глазах рыжеволосого воина. Наконец он добрался до шатров и уснул, сжимая в руках подарок Властительницы Боуэра.

Глава 16
Мост через Гласс

Дьюранд проснулся, обнаружив, что лежит в палатке, а в лицо ему бьёт свет. Утро ещё не наступило.

Дьюранд зашевелился под одеялом, ища рукой меч, но, вглядевшись, увидел, что над ним склонился Конзар, сжимавший в руках горящую лампаду.

– Предрассветные сумерки, – промолвил капитан. – Я всю жизнь ждал этого момента. Теперь настала пора действовать. Вставай и собирайся. Я уже не молод.

– Куда же я без…

– Шевелись быстрее. И не поднимай, пожалуйста, лишнего шума.

Дьюранд выбрался из палатки и увидел, что некоторые из оруженосцев, находившихся под началом Гутреда, уже снуют по лагерю.

Моргая, Дьюранд вгляделся в предрассветную мглу. Огромный замок, сложенный из белоснежного известняка, словно корова языком слизнула. Крепость исчезла, кругом шелестели листья деревьев. Там, где высился замок, теперь громоздилась груда каменных глыб.

Дьюранд сделал несколько шагов, и чуть не упал, споткнувшись о ствол поваленного дерева. Вместе с замком пропали и луг, и деревня. Теперь лагерь стоял в густых зарослях папоротника, окружённых чащей леса.

Конзар, уже сидевший в седле, тронул лошадь, промолвив:

– Мы сюда ехали этой дорогой.

Отряд тронулся в путь, оставляя за собой развалины замка, которые, казалось, притаились во мгле, словно великаны-людоеды. Дьюранд подумал о Властительнице, которую отнёс в замок прошлой ночью. Женщина, которую он сжимал в объятьях, женщина, источавшая аромат полевых цветов, запах которых до сих хранили его руки, теперь обратилась в прах. Дьюранд вспомнил о бледных стражах, подносивших рыцарям блюда на пиру. Все кануло в небытие.

Все, кроме вуали, которую он сжимал в руке.

Вскоре перед ними показалась окутанная туманом река Гласс. Отряд Ламорика остановился у изогнувшегося дугой моста, поросшего мхом. Несмотря на то что, казалось, прошла целая вечность с того момента, когда они впервые увидели этот мост, отряд Ламорика оказался у реки в полном составе. На турнире не погиб ни один человек. Бейден, словно волк, скалился в беззубой улыбке. Берхард скрёб щеку, поглядывая на деревья. Когда отряд вступил на мост, Дьюранд, опустив взгляд, увидел в воде тёмные силуэты рыб, боровшихся с холодным течением, грозившим унести их в окутанное туманами Зимнее море.

Конзар проехал мимо Дьюранда и, повернувшись к отряду, заговорил:

– Теперь мы почти в безопасности, – начал он. – Но помните, мы ещё в Гесперанде.

– Верно, тут могут твориться странные вещи, – согласился Берхард.

– Верно, – кивнул Конзар. – Но поскольку мы ничего не можем с этим поделать, займёмся делами насущными, – капитан вздёрнул подбородок. – Я выдернул вас из постелей в тот час, когда вы предпочли бы сон чему-либо другому. Так?

По отряду прокатилась волна ропота. Что за нужда была вставать в такую рань? Внизу под мостом шумела река. Капельки росы поблёскивали на бородах и плащах воинов.

– Надо полагать, у меня была серьёзная причина поднять вас в предрассветный час. Верно говорю? Судите сами. Я желаю сразиться с Кассонелем, – сказал Конзар. – Вам всем об этом известно.

Воины утвердительно закивали.

– Что ж, – Конзар выхватил из ножен меч. – Я больше не собираюсь ждать. Некогда Кассонель встал в дверях и не дал нам пройти. Теперь настал наш черёд преградить ему путь.

Отряд замер. Дьюранду показалось, что он снова оказался в волшебном мире замков, прекрасных женщин, и стародавних проклятий, который этим утром рассеялся как дым, оставив после себя лишь мокрый папоротник и ноющие от влаги кости. Значит, Конзар решил встать на мосту и биться над рекой Гласс. Что ж, об этом будут говорить по всей Аттии.

– Мы не дадим Кассонелю пройти по этому мосту, – глаза Конзара полыхнули яростью. Капитан подался вперёд. – Мы остановим барона здесь, и наш подвиг будет воспет в балладе, лучшей, чем та, что была сложена о нем.

В тишине, прерываемой лишь шумом реки, раздался голос Гермунда:

– О Боги! – скальд прижал ладони к лицу.

– В чем дело? – рявкнул капитан.

Гермунд не ответил, и капитан, продолжавший сжимать ь руке клинок, тронул поводья коня.

– Я спрашиваю, в чем дело?

Скальд стянул с головы шляпу:

– Сэр Конзар, мне право неловко, но, насколько мне известно, через эту реку переброшен ещё один мост.

– Дорога только одна, – возразил капитан.

– Я пришёл со стороны леса. Там не дорога, а скорее тропинка, о которой, впрочем, кто-нибудь может знать. Я пересёк реку по мосту у маленького городка, местные называли его Сенгрин. Мост недалеко.

Конзар всматривался в туман, окутавший реку:

– Глупо пытаться обмануть собственную судьбу.

– Похожа, наша затея с мостом провалилась, – вздохнул Ламорик.

– Помните ураган, – произнёс Гермунд. – Мост мог обрушиться.

– Этот мост не рухнул, – ответил Конзар.

Окаменевшее лицо капитана заставило Дьюранда пожалеть о своём поступке на турнире, о том броске копья, который выбил барона из седла, положив конец так и не начавшейся схватке с Конзаром.

– Мост каменный? – выдохнул Дьюранд.

– Нет, – повернулся к нему Гермунд. – Мост деревянный. Деревянный, но крепкий.

– Что ты задумал, Дьюранд? – спросил Конзар.

– Мы обрушим мост, сэр Конзар, – ответил Дьюранд, набрав в грудь побольше воздуха. – Дайте мне топоры и пару человек в помощь.

– Дровосеком стать захотелось? – поинтересовался Оуэн. – Ты вообще представляешь, как надо потрудиться, чтобы обрушить мост?

– Что-нибудь придумаем.

Оуэн собрался было возразить, но капитан поднял руку, призывая к молчанию.

– Попробуем, – сказал Конзар. – Дьюранд, пусть твой дружок-скальд отведёт тебя к мосту. Вам надо будет его обрушить, – в возбуждении капитан показал рукой на Оуэна. – Возьми с собой нашего дровосека. Если вам не удастся разрушить мост, мы проторчим здесь впустую.

Дьюранд знал, что долги надо возвращать.

– Мы обрушим мост, – сказал он.

Если это, конечно, возможно. Кивнув Конзару, он заткнул зеленую вуаль за пояс.

– Мы выставим себя дураками, – шум реки заглушал голос Оуэна, сальные волосы которого были цвета старой, истёршейся верёвки.

Трое мужчин вглядывались в туман, надеясь на то, что в лесу никого нет. Оуэн качнулся в седле, когда его лошадь вступила на узкую тропинку.

– Они поднимут Конзара на смех. Только представьте, они подъезжают к реке и видят, как мы рубим топорами опоры моста в сорок футов длиной. Нам повезёт, если они нас не убьют.

Туман клубился среди деревьев. Ворчание Оуэна было не в состоянии отвлечь Дьюранда от мыслей об урагане, замке, который превратился в груду камней, и проклятых жителях деревни. Отряд пока ещё не оставил пределы Гесперанде. Журча, Гласс несла вдаль свои воды. Узкая тропинка вела вдоль крутого берега. Огромные корни, торчавшие из насыпи, грозящей в любой момент обвалиться, нависали над тёмными водами реки. Впереди ехал Гермунд. Конь Дьюранда тихо заржал.

– Если бы мы могли ослабить опоры моста так, чтобы по нему нельзя было проехать… – начал Дьюранд, заставив себя отогнать мысли о замке.

– Угу, – кивнул Оуэн. – Барон Кассонель с отрядом выезжает к реке и видит, как ты по горло в воде ковыряешься в опорах. У тебя острый нож есть?

– А что нам остаётся делать? – огрызнулся Дьюранд.

– Ты ещё молод. Со временем поймёшь, что иногда у человека не остаётся выбора. Взять, к примеру, «Книгу Лун». Ты должен благодарно принимать то, что ниспосылает тебе судьба.

– Джентльмены, – прервал их Гермунд, – здесь спуск к реке.

– После тебя, – отозвался Оуэн.

Тропинка резко забирала в сторону. Начинался крутой спуск к шумящей в белесом тумане реке. Оуэн отвесил шутливый поклон, пропуская Дьюранда вперёд. Несмотря на браваду, рыцарю было явно не по себе. Лошади, скользя копытами по грязи, стали спускаться к Гласс, от которой исходили волны холодного воздуха.

– Властелин Небесный, – пробормотал Оуэн. Из тумана до них донёсся влажный шлёпок.

Гермунд остановился. Теперь они слышали лишь шум реки. Дьюранд сглотнул. Гермунд начал было поворачиваться к нему, растягивая губы в улыбке, как вдруг звук влажного шлёпка повторился. Ещё один шлёпок. И ещё один. Звучавшие в тумане жуткие звуки лишали мужества, заставляя кровь стыть в жилах, но Оуэн и не притронулся мечу. Дьюранд не имел желания первым выхватить клинок из ножен. Его пальцы крепко сжали рукоять топора. Дьюранд захватил с собой топор, чтобы рубить опоры моста, но он вполне может сгодиться и в бою.

Гермунд тронул поводья и медленно двинулся вперёд. Оуэн кинул недоверчивый взгляд на Дьюранда. В звуках, доносившихся до них, не было угрозы, однако никто из троих не понимал, кто издавал эти жутковатые шлёпки. Они подошли к самому берегу и увидели, что река изгибается, исчезая за крутым поворотом. Там, за излучиной, что-то мелькнуло, и раздался очередной шлёпок, брызнули капли воды.

Гермунд замер и медленно, словно против воли, тронул поводья, направив коня за поворот.

– Господи, – раздался его голос.

– Что ты видишь? – спросил Дьюранд.

Гермунд словно окаменел. Оуэн спешился и, выхватив из ножен огромный меч, направился к Гермунду. Увидев картину, представшую перед скальдом, гигант застыл на месте.

– Что там?

Так и не получив ответа, Дьюранд спрыгнул с лошади и, подойдя к замершему рыцарю и скальду, увидел то же, что и они.

На заросшем травой берегу одиноким зубом торчал огромный камень, на котором лежала груда мокрой одежды. Спустя мгновение, мелькнула рука и ещё одна мокрая туника шлёпнулась на вершину валуна. Дьюранд сделал ещё один шаг. Теперь он мог разглядеть круглое лицо женщины, а может быть, и девушки. Прачка. В свете разгорающейся зари он увидел её щеку цвета сырого теста. Прачка сидела на корточках у вороха грязной одежды. Женщина полоскала в воде синюю тунику, измазанную чем-то тёмным.

Неожиданно прачка повернулась к Дьюранду лицом, и он вздрогнул, увидев чёрные сверкающие глаза, вокруг которых темнели синяки. Но не это потрясло Дьюранда. Лицо женщины, словно морда форели, которую выловили из пруда, не выражало никаких чувств и эмоций. Несчастная была слабоумной. Дурочкой.

Дьюранд понял, сколь глупо он выглядит с мечом в руках. Казалась, женщина была готова сорваться с места и пуститься наутёк. Дьюранд положил клинок на траву и показал прачке пустые ладони. Женщина вскочила и повернулась к реке, собираясь прыгнуть в воду. Она была маленького роста и сутулой.

– Не надо, – успокаивающее произнёс Дьюранд. За спиной что-то крикнул Гермунд, но Дьюранд не обратил на него никакого внимания. Сейчас главным было спасти женщину.

Прачка попятилась. Восковый лоб выдавался вперёд, нависая над оплывшими чертами лица. Все внимание Дьюранда было приковано к её глазам. Он никогда не видел таких чёрных глаз. Зрачки были огромными, заполнившими всю радужку, а белки только подчёркивали их черноту. Перед Дьюрандом был не человек. Потрескавшиеся губы расползлись в стороны, обнажая частокол белых зубов-игл.

– Дьюранд, – прошипел Гермунд.

– Назад, – прокаркала женщина.

– Что?

– Н-а-а-з-а-а-д.

– Дьюранд, не стой у неё на дороге! – крикнул Гермунд.

– Прошу, – жуткое создание скрутило синюю тунику, выжимая её. – Короли. Королей вижу я. Все скажу. Спрашивай чего хочешь. Все скажу. Только отпусти. Отпусти.

– Все скажешь?

– Дьюранд, нет! – Гермунд вцепился в его руку и рванул с такой силой, что Дьюранд чуть не упал в реку.

Стоило Дьюранду на мгновенье отвлечься, как женщина, подхватив лежавшую у валуна одежду, бросилась прочь, прыгая по камням, наполовину погруженным в воду. По какой-то причине она боялась коснуться водной глади, словно глубина реки даже у самого берега была не меньше тысячи фатомов.

– Во имя всех святых, кто это был? – прошептал Дьюранд.

– Прачка, – Гермунд растопырил пальцы в знаке Небесного Ока.

– Чего?

– Прачка. Нам повезло. – Скальд окинул взглядом крутую насыпь, спускавшуюся прямо к берегу.

– Владыка Небесный, ты о чем?

– Она – одна из проклятых. Вернее они.

– Она что, пришла в наш мир только ради того, чтобы постирать себе одежду?

– Это не её одежда. Погляди под ноги.

Они стояли как раз на том месте, где женщина, склонившись над рекой, стирала рубахи. В свете нарождающейся зари Дьюранд увидел, что вся земля перемазана кровью. Кровью был забрызган и валун. В ноздри бил жуткий запах.

– Она стирает одежду тех, кто скоро умрёт. Кое-кто говорит, что она скорбит об обречённых, кто-то – что она радуется грядущей смерти. Она бы многое смогла тебе рассказать, – прохрипел севшим голосом Гермунд и покачал головой – Очень многое.

– Ты о чем?

– Говорят, она знает, чьи одежды стирает, и ей ведомо, как человек умрёт. А ещё говорят, что она может назвать тот день, когда возьмёт в руки и твою рубаху, перемазанную кровью. Впрочем, кому под силу жить, зная, день своей смерти?

Оуэн уставился на реку, сжимая в руках меч.

– Владыка Небесный, – прошептал он.

– Дьюранд, говорят, для того чтобы узнать свою судьбу, достаточно преградить ей путь к воде.

Оуэн переступил с ноги на ногу:

– Если мы хотим обрушить мост, нам надо пошевеливаться. Плевать, что я вам говорил, надо попробовать. Что касается меня, то я своей рубахи у неё не увидел, и, скажу честно, мы будем выглядеть настоящими идиотами, если вернёмся, так и не доехав до моста.

– Верно, – согласился Гермунд. – По коням. Посмотрим, смогу ли я вывести вас к мосту.

Трое мужчин, перегнувшись через перила моста, высокого и прочного, словно королевские кладовые, смотрели вниз.

Опоры и перекрытия, поддерживавшие мост, вздымались на пять фатомов ввысь. Дьюранд покосился на маленькие топорики, с помощью которых им предстояло обрушить такую громаду.

– Знаете, – задумчиво произнёс Оуэн, – по-моему, будет проще изрубить в щепу каменный мост, а этот оставить на месте.

– Лучше бы я смолчал, – прошептал Гермунд.

– Твой приятель-скальд иногда говорит дельные вещи, – бросил Оуэн Дьюранду.

Дьюранд побрёл вдоль перил. Обязательно должно быть хотя бы одно слабое место. Тщетно. Мост был построен из толстенных брёвен, а доски настила за десять веков под копытами коней и кованых колёс телег слились в единое неразделимое целое.

Копыта коня Оуэна застучали по мосту. Дьюранд, не в силах слушать брюзжание рыцаря, присел на корточки. В руках он сжимал топорик, который так и не пригодился. Все кончено. Дьюранд отбросил со лба прядь волос. Его что-то царапнуло. Дьюранд глянул на руку и обнаружил, что она испачкана в смоле. Он перемазался, когда трогал распорки моста. Неожиданно его осенило: для того чтобы мост стоял долго, его покрыли смолой.

– Не удивительно…

– Что не удивительно? – поинтересовался Оуэн.

Дьюранд, помолчав, кинул на рыцаря хитрый взгляд:

– Избавиться от деревянного моста проще простого…

– После урагана? Повсюду грязь, деревья насквозь мокрые. Топорами – мы и то быстрее управимся.

Гермунд спешился и, подойдя к краю моста, присел на корточки и, вытянув руку, поковырял балку.

– Они пропитали дуб смолой. И смолы они не жалели. Оуэн, заморгав, уставился на Гермунда и Дьюранда и, наконец, расплылся в широкой улыбке.

– Ладно, может у Конзара остаётся шанс сразиться со своим недругом.

– Им не составит труда выстроить ещё один мост, – состроил рожу Гермунд. – В их распоряжении целая вечность.

– Попытайся высечь огонь. Мы попробуем найти трут.

Дьюранд и Оуэн разделились, бросившись к деревьям в поисках чего-нибудь сухого для растопки. Дьюранд присел на корточки под большой елью, в колени впились иголки, руки продирались сквозь сухие смолистые ветви. Иголки наверняка будут гореть, даже если весь Гесперанд насквозь промок. Он потащил ворох ощерившихся иглами веток к мосту. У Конзара будет шанс сразиться с Кассонелем.

Гермунд стоял на коленях, дуя на маленькую горку мха, от которой уже тянулся дымок:

– Давай быстрее. Сначала мы разведём огонь на той стороне, где находится Боуэр, затем переведём лошадей и потом подожжём мост с другой стороны.

Дьюранд свалил сухие ветки у самого въезда на мост и кинулся обратно в лес, оставив Гермунда трудиться над огнём. Дьюранд носился от моста к лесу и от леса к мосту, подтаскивая еловые ветки, понимая, что стоит пламени хотя бы ненадолго разгореться, смола тут же вспыхнет. Вдалеке стучал топором Оуэн.

Вскоре на мосту громоздилась гора хвороста, озарённая первыми лучами поднимающегося над горизонтом Небесного Ока, разогнавшего окрасившиеся розовым облака. Оуэн и Дьюранд схватили под уздцы лошадей и поведя их через мост, тогда как Гермунд продолжал колдовать над огнём.

– Надеюсь, Кассонель со своими ребятами не слишком торопятся, – пробурчал Оуэн. – Меньше всего мне сейчас хочется столкнуться с отрядом рыцарей.

– Он даже не догадывается, что для спешки есть причины.

Они крепко привязали лошадей на противоположном берегу. Несмотря на то что они собирались вернуться к Конзару сразу же, как только загорится мост, лошади могли испугаться пламени и убежать, прежде чем они успеют на них вскочить.

– Ух ты! Кажется, занялось! – донёсся до них голос Гермунда.

В нос Дьюранду ударил запах горящей смолы. Забыв о том, что они находятся в Гесперанде, улыбающиеся, как мальчишки, Оуэн и Дьюранд бросились к мосту, на котором уже плясали языки пламени.

– Властелин Небесный, что же вы делаете?! – закричал кто-то. На самом краю моста стоял крепкий высокий незнакомец, взирающий из-за полыхающего огня на Дьюранда и Оуэна так, словно перед ним были два безумца.

– Ублюдки! – выругался он, и вдруг гнев на его лице сменился страхом. Повернувшись, он бросился по мосту за помощью. Жителей деревни вполне хватит, чтобы остановить их и затушить разгоравшееся пламя.

Оуэн рванулся сквозь дым за незнакомцем. Дьюранд кинулся следом. Незнакомец оказался зажатым между воинами и огнём. Глаза крестьянина бегали, он лихорадочно искал выход из ловушки, в которую попал. Надеясь проскочить мимо Дьюранда, он бросился вперёд. Дьюранд прыгнул ему навстречу, нанеся удар локтем. Воин ожидал, что удар швырнёт крестьянина на настил моста, но вместо этого несчастный отлетел к низким перилам и перекувырнулся через них.