Текст книги "Небесное Око"

Автор книги: Дэвид Кек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Кто-нибудь примет вызов? Эйгрин? – острие меча теперь было нацелено на длиннолицего воина. – Я нанял лучших рыцарей, и теперь я хочу увидеть, чего они стоят. Выходи, Эйгрин. Посмотрим, чему научили тебя в Святом ордене.

Эйгрин моргнул. Он окинул взглядом остальных, словно задумавшись на миг, не найдётся ли ему замена. Среди сидящих у костра были Бейден, Берхард, Конзар. Не говоря ни слова, Эйгрин выхватил из ножен меч. Лицо Ламорика расползлось в улыбке, и оба рыцаря подняли щиты.

– Отлично, – произнёс Ламорик. – Ну, берегись.

С этими словами он принялся вращать меч, сверкающий в пламени костра. Эйгрин отпрыгнул, заставив отодвинуться в сторону устроившихся у огня людей. Сердца зрителей учащённо забились. Судя по скупым движениям Эйгрина, он был талантливым мечником.

Ламорик размахивал мечом с такой скоростью, что, казалось, уже сам не в силах остановить это бешенное вращение. Эйгрин подобрался и, занеся над головой щит, рванулся в сверкающую арку, образованную вращающимся мечом молодого лорда. Ламорик подался вперёд и всем весом насадил себя на кончик меча противника. Все ожидали, что молодой лорд рухнет, истекая кровью, но из тонкого разреза на жилете не пролилось ни единой багряной капли.

– Вы слишком много размахивали мечом, ваша светлость, – промолвил Эйгрин. Ламорик скорчил рожу и медленно отступил в сторону.

– Если вы уж начали размахивать мечом, вы должны научится быстро останавливать его вращение, – с серьёзным видом кивнул Конзар.

Пальцы юного лорда нащупали на жилете разрез, оставленный мечом Эйгрина и безумный блеск в глазах Ламорика померк.

– Ясно, – Ламорик тяжело дышал. – Эти шуточные схватки… Последние несколько дней я чувствовал себя неуверенно. Слишком часто рискую, – резко втянув воздух, он обнажил зубы в улыбке.

Дьюранд заметил, что Гутред на него смотрит, и несмотря на то, что Дьюранд перехватил его взгляд, старый оруженосец не отвёл глаз.

– Кто-нибудь ещё желает испытать моё искусство владения мечом? – осведомился Ламорик.

Он обвёл взглядом сидящих вокруг костра и воззрился на Дьюранда, по телу которого пробежал холодок страха. Если бы ему предоставили выбор, он бы, конечно, предпочёл деревянные мечи. Настоящее, боевое оружие – совсем другое дело. Не то, чтобы он особенно боялся отточенного клинка – его боялись все. Но оруженосец, изувечивший лорда, долго не проживёт.

– Если Вы настаиваете, ваша светлость, – наконец ответил Дьюранд.

Казалось, Ламорик заметил, что Дьюранд промедлил с ответом:

– Боишься меня покалечить? – поинтересовался он, и что-то в выражении лица Дьюранда подсказало ему ответ.

– Отлично. Такая преданность достойна похвалы. Но я от тебя так просто не отстану. Пожалуй, у нас найдётся противник, достойный тебя. Может быть, сэр Оуэн? Не думаю, что он будет возражать против парочки другой лишних царапин.

Рыцари рассмеялись.

Имя Оуэн ничего Дьюранду не говорило, да и лицо рыцаря он вспомнить не мог. Через мгновение к костру шагнул гигант размером с ломовую лошадь, скрестивший на груди мощные руки. Бровь исполина рассекал свежий шрам. Дьюранд вспомнил, как они с оруженосцами выволакивали этого гиганта с ристалища в Редуиндинге. Рыцарь улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.

– Наконец мы узнаем, из чего сделан наш новичок, – усмехнулся Ламорик.

Рыцари заулыбались, оценив каламбур своего господина.

– Да уберегут нас Небеса от смертоубийства, – кивнул Ламорик. – Зато мы узнаем, чего стоит новичок в настоящей битве.

Несмотря на то, что сэр Оуэн был толстопузым, его руки были перевиты венами толщиной с канаты осадных машин. Он вытащил меч длинной в четыре фута.

– Советую одеть на себя кожаную куртку, да потолще, – прогремел великан. – Я с тобой нежничать не буду.

– Только после вас, – ответил Дьюранд и, увидев, как исполин, улыбнувшись, кивнул, пошёл вслед прочь от костра.

«Наверное, я тронулся умом», – размышлял Дьюранд, направляясь к шатрам. Судя по взгляду Гутреда, старый оруженосец уже узнал его тайну. Сначала его победил Конзар, а теперь Ламорик заставил драться с Оуэном.

Сэр Оуэн отправился в свой шатёр, а Дьюранд принялся копаться в сваленных в кучу вещах, принадлежавших оруженосцам и слугам. Наконец, его руки сомкнулись на увесистом узле, заваленном одеялами, в котором были сложены его доспехи. Оуэн говорил только о кожаной куртке, поэтому Дьюранд не имел права надеть кольчугу – иначе его назовут трусом. Отказавшись от доспехов, которые в предстоящей схватке могли спасти ему жизнь, Дьюранд натянул через голову дурно пахнущую, подбитую куртку.

За лугом, на котором мелькали огоньки костров, двигалось что-то тёмное – к Боуэру серой кошкой приближалась полночная буря. На самом лугу стояла тишь: ни ветерка, ни какого бы то ни было другого признака непогоды.

Дьюранд накрыл куском парусины сложенные вещи и направился обратно к костру, заметив, что количество собравшихся вокруг него рыцарей и оруженосцев увеличилось.

– Черт, – пробормотал он себе под нос. К огню подошло не просто несколько рыцарей из других отрядов, в толпе Дьюранд приметил яркие платья служанок из замка. В клубах дыма, идущего от костра, стоял, разминая руки, Оуэн, поигрывая мечом и щитом, словно они были игрушечными. По-видимому, их схватке предстояло превратится в поединок борцов на ярмарочной площади или… или в публичную порку.

– Владыка Небесный, – прошептал Дьюранд. Среди толпы он заметил стройную фигурку девушки, лицо которой обрамляли огненные волосы. Это была Дева Реки, женщина, с которой он впервые встретился в землях, лежащих на расстоянии долгих лиг от Гесперанда. Казалось, с той первой встречи прошли годы. Девушка перехватила его взгляд, отчего у Дьюранда спёрло дыхание.

Дьюранд шагнул в круг.

Оуэн оскалился, обнажив золотые зубы, и, слегка согнув ноги, принял боевую стойку.

– Готовься к бою, – весело прорычал он. Дьюранд увидел устремлённый на него взгляд огромных чёрных глаз девушки. Дьюранд отвернулся от неё. Мир съёжился, теперь в нем для Дьюранда существовал только противник, меч и пляшущий огонь.

Схватка началась.

Оуэн принялся размахивать мечом, словно кузнечным молотом. Клинок со свистом описывал круги – здоровяк решил прибегнуть к тактике, которой только что неудачно воспользовался Ламорик. Дьюранд ждал, неожиданно для себя оказавшись в том же самом положении, что и Эйгрин. Наконец, улучшив момент, Дьюранд пригнулся, подняв высоко над головой щит. Гигант разгадал его манёвр, двинув Дьюранду коленом между ног. Дьюранд покатился по земле, краем сознания отметив, что не учёл одну простую истину: Оуэн и Ламорик все-таки были разными противниками.

– Он это надолго запомнит, – рассмеялся Бейден, и прежде чем Дьюранд успел собраться с мыслями, рыцарь подскочил к нему и рывком поставил на ноги.

Оуэн слегка пригнулся, отблески костра сверкнули на зубах.

Пытаясь перевести дух, Дьюранд поднял меч. Несмотря на боль и слабость после страшного удара, Дьюранд, сощурившись от света, который отбрасывал клинок, вдруг понял, что в этом поединке меч только отвлекает внимание. Хороший боец в подобном сражении вряд ли нанесёт смертельную рану противнику. Но Оуэн, в отличие от Эйгрина, вовсе не считал поединок детской забавой. Отнюдь. Оуэн сражался всерьёз, и он явно намеревался оставить Дьюранда лежать бездыханным на земле.

Согнувшись, гигант двинулся вперёд. Его силуэт чётко вырисовывался на фоне костра. Улучшив момент, когда великан оторвал от земли ногу, Дьюранд сделал ложный выпад мечом и, одновременно сжав перетянутую ремнями руку в кулак, снизу вверх нанёс краем щита страшный удар по почкам рыцаря. Но этим дело не закончилось. Вогнав плечо под ребра гиганту, Дьюранд рванул вперёд, перебирая ногами. В глазах потемнело от натуги. Гигант поддался, оступился, и противники покатились по земле. Дьюранд так и не ослабил хватку. Оуэн распростёрся на траве, Дьюранд оказался сверху. Толпа молчала, потрясённая неожиданным исходом поединка. Ликуя, Дьюранд попытался встать, но понял, что это не так-то просто – Оуэн, вцепился в куртку мёртвой хваткой.

– Отлично, – прошипел он, ухмыляясь, несмотря на страшную боль, которую, возможно, испытывал. – Очень неплохо. Но погляди сюда.

Что-то коснулось подбородка Дьюранда, холодком защекотав кожу. Скосив глаза, он увидел приставленное к горлу лезвие кинжала.

– Думаю, ничья, – предложил великан.

Дьюранд посмотрел в глаза рыцаря, окинул взглядом всклокоченные волосы и бороду, золотые зубы, оскаленные в ухмылке. Отчего-то ему захотелось рассмеяться.

Исполинская рука отпустила его.

Дьюранд поднялся на колени, собираясь встать. Его окружили женщины в шёлковых одеждах, отороченных мехом. Казалось, он очутился внутри роскошного балдахина. Дьюранд почувствовал на себе пристальный взгляд.

– Очень впечатляюще, молодой человек, – произнесла Властительница Боуэра. Она протянула точёную ручку и помогла Дьюранду подняться на ноги. Лоб обдало её горячее дыхание. Дьюранд взглянул ей в лицо – она была прекрасна: красные как вишни губы, совершенные черты лица.

– Спасибо, – выдавил из себя Дьюранд.

Властительница улыбнулась, отчего на её щеках появились ямочки.

– В тебе что-то есть, – сказала она. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, словно Дьюранд был загадкой, которую ей очень хотелось разгадать. – Какие у тебя широкие плечи. Интересно, кем ты станешь? Кто ты?

Она скользнула взглядом по Дьюранду, который почувствовал пробуждающееся в нем желание. Она была очень близко. Он видел, как лёгкий ветерок шевелит кончики её волос. Её губы застыли в полуулыбке.

– Я Дьюранд из Коль, – осторожно произнёс он.

– Вот как?

Дьюранд понимал: он говорит не то, что нужно. Его ответ был недостаточным, более того, неуместным. Она улыбнулась, словно извиняясь.

– Я рада видеть тебя здесь, Дьюранд, – она сжала его руку, отчего по всему телу Дьюранда прокатилась волна жара.

Властительница окинула взглядом толпу:

– Я вас всех рада здесь видеть.

Дьюранд, сглотнув, не сводил с неё взгляда, будучи не в силах произнести ни слова.

Глава 13
Цена секретов

Гутред приставил Дьюранда к работе, приказав оттащить часть бочек с припасами к лесу.

Пока остальные пили и отдыхали, Дьюранд таскал бочку за бочкой к краю чащи, из которой раздавались зловещие стоны и крики, заставлявшие стыть в жилах кровь. Краем глаза он заметил, как из-за деревьев показалась фигура, направившаяся к лагерю.

– Где я, черт возьми? – недоуменно произнёс незнакомец и, оступившись, налетел на бочонок с мукой.

Раздался громкий треск, и над бочонком поднялось белое облако. Сжав зубы Дьюранд шагнул вперёд, чтобы помочь встать незнакомцу, барахтавшемуся в припасах Гутреда. Лицо человека было скрыто бесформенной шляпой. Незнакомец, заворчав, сдвинул её на затылок.

– Гермунд! – Дьюранд непременно бы рассмеялся, если бы не наполненные ужасом глаза перемазавшегося в муке скальда.

– Дьюранд?

– Ага.

– Мне это не нравится. Совсем не нравится. Что ты здесь делаешь?

– Я здесь вместе с Ламориком Гиретским.

– Как? Я думал, ты служишь лорду…

– Нет, – Гермунд не должен был произносить имени, готового сорваться с губ. – Сейчас я в услужении у Ламорика.

– Чёртов Гесперанд, – проворчал Гермунд. – Я уверен, что был никак не меньше, чем в лиге от его границ.

– Гермунд, – прошептал Дьюранд, заметив, как дрожат руки. Скальд был словно ниточкой из прошлого. – Я так рад тебя видеть.

Но скальд его не слушал, всматриваясь в шатры, замок и широкий луг.

– Неужели я попал на турнир? Только не это! Неужели я оказался за рекой? О боги!

Дьюранд услышал доносящиеся до них крики и, проследив за взглядом скальда, замер в изумлении, увидев, как последние люди, сжав в руках факелы, покидают лагерь.

– Полагаю, турнир начался, – сказал Гермунд и, семеня кривыми ногами, пошёл на свет.

Когда они прибежали к лагерю, там уже никого не было. С небес нисходило яркое сияние полной луны, очерченной шелковистыми облаками. Чужая луна на чужом небе. Палатки стояли всеми покинутые, а силуэты стражников на башнях были единственными, кто оживлял картину, представшую перед Дьюрандом и скальдом.

– Царица Небесная, я же только что здесь был.

– Должно быть, турнир уже начался.

– В темноте?

– Думаю, нам сюда, – скальд направился в сторону колодца. Дьюранду ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда они вышли на прогалину, перед ними словно предстала картина из легенд.

Одетые в прекрасные наряды, сверкающие в серебристом, словно сверхъестественном, свете луны, Властительница и её свита стояли на гребне полого склона холма, спускающегося к деревне. Дьюранд и Гермунд притаились в дюжине ярдов от женщин. Властительница держала что-то в руках, вроде бы букет цветов, но из-за большого расстояния сказать наверняка было нельзя.

Чуть ниже, выстроившись в два ряда, протянувшиеся от белоснежных стен замка до деревенских полей, стояли в молчании рыцари, оруженосцы и конюхи. Мужчины были в полном снаряжении: доспехах, кожаных куртках. Рыцари на согнутых руках держали шлемы, богато украшенные пышными плюмажами. Металл тускло блестел в свете луны.

– Когда они успели подготовиться? – недоумевал Дьюранд, – Я же таскал бочки совсем недолго.

– Пошли, – прошептал Гермунд. – Вон он, Ламорик, слева. Мы обойдём сзади.

Они принялись спускаться по склону. Наконец Дьюранд приметил венчик седых волос Конзара.

– Сюда, – прошептал Дьюранд. Теперь уже он показывал дорогу. Вместе со скальдом они пристроились сзади отряда Ламорика. Молодой лорд стоял, надев на голову красный шлем, скрывавший его лицо. Все с восхищением взирали на Властительницу и её свиту. Дьюранд кинул взгляд на Гермунда и принялся протискиваться вперёд, желая все увидеть сам.

Как только он оказался в первом ряду, Властительница и окружавшие её девушки подняли глаза, но устремили их не на Дьюранда, а к вспаханным деревенским полям, расположенным внизу склона. У дальнего края поля, словно у берега озера, наполненного чёрными водами, в молчании собралась толпа крестьян. Как только на них опустился взгляд Властительницы, от толпы крестьян отделился старик, который направился через поле к замку. Несмотря на то, что его ноги ступали по влажной распаханной земле, старик шёл бодро, удивительно ловко удерживая равновесие. Он ни разу не поскользнулся.

Сосредоточив все внимание на старике, Дьюранд совсем забыл о Властительнице и её спутницах. Они тронулись с места и принялись спускаться по склону холма. Когда женщины проходили мимо него, прекрасные и недоступные в своей красоте, Дьюранд вытянулся в струнку.

Гермунд покачал головой.

У самого края поля Властительница со свитой и одинокая фигурка старика встретились. Крестьянин потянулся к Властительнице, и прекрасная женщина, склонившись, протянула ему букет. Дьюранд неожиданно понял, что в руках у Властительницы были вовсе не цветы, а сноп пшеничных колосьев, посеребрённых светом луны. Старик с достоинством принял скоп колосьев, нежно, словно спящего ребёнка прижав его груди.

– Дева Весны, – прошептал Гермунд. – Похоже, властительница Боуэра без ума от древних обрядов. Полная луна. Ритуал, посвящённый сбору урожая. Последнее зерно. Это же культ Девы Весны. Как будто сейчас месяц жатвы.

Шёпот скальда был единственным голосом, раздававшимся в тишине. Дьюранд не смел проронить ни звука.

Крестьяне на противоположном краю поля опустились на колени. По спине Дьюранда пробежал холодок. Все замерло. Только девять женщин шли вдоль поля, плавно и неспешно, словно они плыли над вспаханной землёй.

– Дева Весны почти ровесница тех ребят, что ты повстречал в терновнике, – голос скальда в гробовой тишине звучал дико, казался святотатством. – Все живое умирало. Сын Зари и Властитель Преисподней решили погубить все живое. Щупальца хлада опутали мир, и Око Небес померкло. И тогда пришла Мать. Она поместила на небосвод луну, заставила вновь вращаться замершее колесо жизни, разделила человеческий род на мужчин и женщин. Но остался страх. То, что она сотворила, оказалось недостаточным. Мир продолжал погружаться во тьму и холод, где пребывал бы до скончания времён.

– Гермунд, – прошептал Дьюранд.

Скальд нахмурился, но все же продолжил:

– Дева Весны была первой женщиной, пришедшей в наш мир. Или одной из первых. Она скорбела о тех живых существах, что сгинули, не дождавшись её. Она рыдала, и все живое слышало её плач.

Дьюранду показалось, что он понимает, отчего обряд, который разворачивался перед ними, проходил в молчании. Тишина была данью памяти тому плачу.

Деревенский глава поклонился Властительнице, и она кивнула ему в ответ. Жилистые пальцы с нежностью погладили колосья, лежавшие на сгибе руки, и зачерпнули пригоршню зёрен. Старик нагнулся и широким жестом швырнул первые семена озимых на распаханное поле. Сев начался.

Дьюранд заметил, что некоторые из рыцарей зажмурили глаза. Крестьянин шёл вдоль поля, методично разбрасывая зёрна, и наконец, когда он дошёл до его края, от снопа колосьев в его руках ничего не осталось. Он повернулся к Властительнице, которая медленно кивнула, после чего вместе со свитой отправилась назад в сторону замка. Процессия в молчании прошла мимо выстроившихся в ряд вооружённых мужчин.

Гермунд качал головой, глядя, как женщины одна за другой исчезают во мраке распахнутого зева замковых врат:

– Месяц жатвы. Полная луна, входящая в новую фазу. Неудивительно, что Повелители выбрали именно этот день.

Ровные ряды рыцарей распались. Конзар, явно не желая ступать на тропу, по которой только что прошла Властительница со свитой, окинул отряд взглядом.

– Все как и прежде, – проговорил он. Его ледяной взгляд сначала упал на Дьюранда, потом на Гермунда.

– Он пришёл из леса, – пояснил Дьюранд.

– Меня зовут Гермунд. Я скальд.

Эти слова, казалось, развеселили Конзара.

– Ну что ж, тогда тебе придётся спеть обо мне песню.

Скальд озадаченно посмотрел на капитана, моргнул и с неожиданным беспокойством произнёс:

– Да, конечно, я припоминаю эту балладу.

Дьюранд про себя отметил, что Гермунда надо будет хорошенько обо всем расспросить. Судя по всему, скальд знал о какой-то тайне Конзара.

Капитан кивнул и, повернувшись к ним спиной, обратился к отряду Ламорика.

– Напоминаю всем, – прозвучал уставший голос Конзара, – всем, если кто забыл, и на заметку каждому, кто не знал. Тем, кто завтра выйдет биться на ристалище, спать запрещается. Так здесь заведено.

Подобное правило было сущей нелепицей и безумием, однако Дьюранд заметил, что не он один энергично кивает. Они находились в землях, где правила и законы простых смертных ничего не значили.

Настроение у расходившихся рыцарей было самым разным. Керлак потирал лоб, то ли в замешательстве, то ли испытывая облегчение. Берхард улыбался, смешно подняв брови домиком. Гутред бросил на Дьюранда мрачный взгляд. Бейден оскалился продемонстрировав всем пару оставшихся зубов, а барон Кассонель молчаливо пробирался сквозь толпу, двигаясь с грацией и осторожностью хищного зверя, выслеживающего добычу.

Несмотря на то, что Боуэр казался островком, отделённым от остального мироздания непреодолимой преградой, на этом островке оказались и враги Дьюранда. Дьюранд прикинул шансы на успешный побег, но тут же вспомнил о Сейвине и его кровоточащем копьё. Спасенья ждать было неоткуда.

– Значит, ты служишь оруженосцем? – уточнил Гермунд.

– Что ты знаешь об этом месте, Гермунд? – ответил Дьюранд вопросом на вопрос.

– Ну-у-у… – протянул скальд. – Не так уж и много. Проклятье скальдов – всех баллад не выучишь, даже если будешь зубрить их без малого четырнадцать лет.

– И все же, Гермунд.

– Есть древняя легенда об Утраченном Гесперанде. О герцоге и его супруге.

– Герцоге?

– И, конечно же, о Сейвине.

Дьюранд замер, схватив рванувшегося Гермунда за грудки. Кругом одни загадки и тайны. В надежде, что сейчас он получит ответ хотя бы на один вопрос, Дьюранд не рассчитал сил и чуть не поднял маленького скальда над землёй.

– Во имя Небесных Сил, – просипел, выпучив глаза, скальд.

Дьюранд понял, что они привлекают внимание. Он отпустил Гермунда и, когда неодобрение в глазах проходящих мимо рыцарей сменилось равнодушием, Дьюранд склонился и прошептал на ухо скальду одно единственное имя:

– Сейвин.

– Да, Дьюранд, Сейвин.

– Расскажи мне о нем, – расталкивая людей, сидящих у костров и клонящих в дремоте головы, Дьюранд потащил Гермунда к стенам замка.

– Прошу тебя Гермунд, расскажи мне о нем.

На серебряный диск луны наползло облако, померк леденящий свет, заливавший замок и стражников на башнях. Ветер зашумел в ветвях деревьев, пригнув высокую траву.

– Расскажи мне о нем, – снова повторил Дьюранд.

– Это, быть может, всего лишь легенда. В результате того, что произошло, на Гесперанд легло проклятие. Здесь были замешаны Великие Силы.

Листья шелестели на ветру.

– Эта история случилась во времена Великого Царства, уже после того, как столицу перенесли к Зимнему морю, – Гермунд сощурился от порывов безжалостного ветра. – Время было лихое, – переплыв Гремящее море, вернулись Сыны Гештара. Их армии обрушились на земли, оставляя за собой огни пожаров.

Ветер, словно дыхание гигантского зверя, явившегося из адской бездны, задувал разожжённые в лагере костры. Среди шатров и палаток, суетясь, бегали люди.

– Продолжай, Гермунд.

– В те времена Великим царством правил Аллестан. Он узнал о высадке Сынов Гештара, о городах Оберна, павших под натиском вражеских армий, о гибели своих вассалов, о разграбленных храмах. И тогда он собрал войско со всего Великого Царства. Пришли корабли из Партанора, легионы из Вуранны, Кальдуры. Пришли полки даже из Древнего Эрреста.

Гермунд остановился, чтобы перевести дыхание:

– Здесь в Гесперанде, в самом сердце Эрреста, правил герцог Эоркан. Он не пошёл на войну. Народ уговорил герцога остаться, люди не желали лишаться защиты. Одним словом, были тысячи самых разных причин. В замке у герцога была стража. Одного из воинов той стражи звали Сейвин. У него был брат. Он отправился на юг!

Несмотря на ревущую бурю, Дьюранд старался ничего не упустить из сбивчивого рассказа скальда.

– Нам надо где-нибудь укрыться! – закричал Гермунд, но Дьюранд хотел знать, чем заканчивается легенда. Сам Гесперанд пытался прервать рассказ скальда.

– Что было дальше? – взревел Дьюранд, перекрывая голосом свист ветра.

– О Господи, – покачал головой Гермунд. – Сейвин с братом были очень близки. Они вырезали копья из ствола одного и того же ясеня и, взрезав ладони, на крови поклялись в дружбе и верности.

Тучи полностью затянули луну, погрузив мир во тьму. Дьюранд слышал доносящиеся из лагеря крики людей и ржание лошадей. Ветер трепал волосы, рвал плащ с плеч.

– Боги, – взмолился Гермунд.

– Говори!

– Младший брат отправился на войну. Никто не знал, в сколь тяжком положении оказалось Великое царство. Войска Гештара… Войска невольников с покорённых земель. Марагрим. Ненгур. Ротгар. Воины, ревущие, будто дикие звери. Бубнящие себе что-то под нос великаны, ползущие по земле на четвереньках, словно скот. Невиданные твари, которых никто прежде не видел, словно явившиеся из ночных кошмаров. Трюмы кораблей скрывали десятки тысяч этих бестий, диких животных, призраков, рабов. Дружины Аттии подходили к полю боя разрозненными, по частям, и гибли. В основном, полки состояли из воинов Эрреста. Но никто не знал о том, что творится. Сыны Гештара опутали поле битвы непроглядной завесой тьмы, – скальд поморщился. – Тайные Повелители… Они тоже ни о чем не знали. Они ждали вещих снов, но вместо грёз приходило забытьё. Они склонялись над ртутной амальгамой в надежде узреть, что происходит, но видели лишь отражения собственных длинных бород. И все же копьё Сейвина приоткрыло завесу тайны.

Дьюранд склонил голову, чтобы яснее слышать заглушаемый рёвом ветра голос скальда.

– Дьюранд, копьё плакало. По ясеневому древку бежали кровавые слезы. Это была кровь брата Сейвина и рабов Гештара. Сейвин понял, что его брат и добрая половина Сынов Атти находятся в страшной опасности. И что ещё хуже, они находились на расстоянии трехсот лиг от Сейвина, готового бросить на чашу весов собственную жизнь. Сейвин кинулся к герцогу Эоркану и показал ему кровоточащее копьё, и герцог призвал Тайных Повелителей. Это сейчас они стали героями легенд, а в те времена их мог найти любой человек благородного происхождения. Тайные Повелители воззвали к изначальным силам и сплели великое заклинание, которое должно было перебросить герцога Эоркана и пять собранных им полков на поле битвы в трехстах лигах от Гесперанда, – Гермунд попытался закрыться плащом от ветра. – Но все пошло не так, как было задумано. Страшные клятвы приковали герцога и его войско к его же владениям. Повелители допустили в заклинании ошибку, и вместо того, чтобы переместить Эоркана с войском на поле боя, они вырвали Гесперанд из полотна мироздания. Это было в месяц жатвы. Стояла полная луна, входящая в новую фазу, – Гермунд ткнул пальцем вверх. – Когда Повелители закончили заклинание, Эррест содрогнулся.

Раздался грохот и ветер стих. Над Боуэром повисла тишина. Гермунд оглянулся на раскинувшуюся вдали деревню, потом, задрав голову, посмотрел на замок. По долине бегали люди. Пытаясь привести лагерь в порядок, они поднимали шатры и палатки, сорванные порывами ветра.

Гермунд коротко рассмеялся. Дьюранд покачал головой.

– Об остальном мало что известно. Думаю, начиная именно с той ночи, когда было произнесено заклинание, появился обычай каждые семь лет проводить здесь турнир. Но зачем он проводится, не знает ни один из ныне живущих. Быть может, турнир у замка прекрасной Дамы – отзвук событий давно минувших дней?

Дьюранд вспомнил слова Сейвина – «Меня ждёт моя дама». Что же здесь произошло?

– Говорят, герцог Эоркан и поныне скачет во главе своего войска и его место в Великом Совете остаётся свободным. Вот только он и его войско обратились в призраков. Заклинание вырвало Гесперанд из сердца Эрреста. И теперь герцогство то появляется, то пропадает. Иногда здесь найдёшь лишь руины, а иногда – замок и людей. Впрочем, не надо забывать, что даже младенцы в этих землях старше самых древних стариков в Аттии.

Тучи рассеялись, и Боуэр вновь заливал свет луны.

– Гермунд, скажи, отчего ты так испугался, когда меня увидел?

– Заклинание сплели здесь, – скальд словно пропустил вопрос мимо ушей. – Здесь его центр, его средоточие. Страшное заклинание, потрясшее основы мироздания. Я и представить не могу, что за силы надо иметь, чтобы его сплести, – Гермунд помолчал и добавил. – На каждом турнире в Боуэре обязательно кто-то гибнет.

Дьюранд медленно кивнул. Страшное заклятье, висевшее над герцогством, обряд сбора урожая – все это было неразрывно связано со смертью. Он вспомнил полное ярости лицо Сейвина – воина, пытавшегося воспротивиться собственной судьбе, злому року. Гесперанд был полон тайн и загадок.

О герцогстве ходило немало легенд. Дьюранд слышал о людях, которым удавалось живыми и невредимыми пересечь проклятые земли. Кто-то видел одинокие развалины в зелёных лугах, кто-то стены замков и снующих вокруг них людей. Обитатели Гесперанда были обречены жить здесь до скончания веков: стоило им ступить на землю смертных, и их тела обратились бы в прах.

– Гермунд, – Дьюранд замялся. – Прости меня, я был груб с тобой. Я многое повидал, – он шумно втянул носом воздух. – Я уже не тот Дьюранд, что расстался с тобой в Торментиле.

– Слушай…

– Присоединяйся к остальным, если хочешь. А мне надо подумать.

Дьюранд побрёл прочь от лагеря, замедлив шаг на гребне холма рядом с тем местом, где стояла Владычица со своей свитой. Священники говорят, что Сын Зари и Владыка Преисподней наполняют души людей гордыней, жадностью и страхом, заставляя раз за разом творить подлости, покуда человек полностью не свернёт с пути истины.

Но у человека есть и привилегия, которую не отнять никому. И эта привилегия – право на выбор.

– Мой верный Гутред, – произнёс в темноте чей-то голос, – желает знать, отчего ты бродишь в темноте один.

Дьюранд вздрогнул. Отблески далёких костров осветили грубые черты лица обратившегося к нему воина. В десяти шагах от Дьюранда стоял Конзар, подбрасывая в руках камешек.

– Ты славно сражался со стариной Оуэном, – сказал он. – Тебе повезло. Если бы ты сразу заметил кинжал и перехватил его, ты бы выставил Оуэна дураком и нажил бы себе врага, – капитан выдержал паузу. – А наживать себе врагов – ошибка.

Дьюранд кивнул, чувствуя на себе пытливый взгляд Конзара. Повисло молчание.

– Он тебе рассказал? – спросил капитан. – Я о твоём дружке-скальде.

Дьюранд на мгновение растерялся, но тут же вспомнил о короткой беседе Гермунда и Конзара. Ещё один секрет. Ещё одна тайна.

– Сэр Конзар…

– Сейчас это уже скорее бородатый анекдот, – усмехнулся капитан. – Я об истории с бароном Кассонелем. Ты её знаешь? – Конзар впился в Дьюранда взглядом.

Лишь однажды Кассонель совершил подвиг, прославивший его на все королевство.

– Он в одиночку победил целый отряд.

– Верно, – кивнул Конзар. – На турнире в Тернгире. Его светлость, Лудегар, герцог Беорана, отказался сражаться с Кассонелем.

– Вы были тогда с герцогом?

– Кассонель был молод, – улыбнулся Конзар, – совсем мальчишка. Он бросил перчатку Лудегару, но герцог лишь рассмеялся в ответ. Тут прибежал посыльный из порта, он принёс дурные вести. С нашим кораблём случилась беда. Лошади, снаряжение, доспехи – все пошло ко дну. Мы бросились в порт, но ничего, кроме чаек и тупо пялящихся на нас матросов, так не нашли. Когда мы пошли назад, у чёрного входа в замок нас ждал Кассонель. И снова он бросил перчатку герцогу, заявив, что его светлость сможет пройти лишь в одном случае – признав себя пленником Кассонеля. Герцог бросал на него рыцарей, одного за другим, и над каждым Кассонель одерживал верх. Он, словно Страж Райских Врат, стоял в узком проходе и никого к не подпускал к дверям. Нас было двадцать семь человек. Он побил нас всех. А после пришла очередь герцога.

– Властитель Небесный, – выдохнул Дьюранд.

Побить двадцать семь рыцарей, проверенных в боях и походах! Чтобы стать героем, ни к чему легионы тьмы и Тайные Повелители.

– В те годы я был на службе у герцога. Он даже поговаривал о свадьбе – на примете была овдовевшая баронесса, владевшая шестьюдесятью поместьями. Ей был нужен муж, да к тому же она, на мой взгляд, не была страшилищем. Дверь, что охранял Кассонель, вела во внутренний двор замка, где собрался цвет рыцарства. Присутствовал там и король Рагнал, хотя в те времена он был всего лишь юным принцем.

Дьюранд взглянул на лучики морщин, разбегавшихся от уголков глаз Конзара, на седые локоны его волос…

– Термагант в его руках был воистину быстр, – покачал головой капитан.