Текст книги "Колдунья из Даршивы"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Велла пребывала в меланхолическом состоянии духа. Для нее такое настроение было непривычным, но ей это казалось довольно приятным. Нарисованное на лице выражение сладкой томной печали имело свои преимущества. Она с достоинством бродила по величественным, выложенным мрамором коридорам дворца в Бокторе, и все уступали ей дорогу. Велла предпочитала не думать, что ее кинжалы могли играть определенную роль в этом всеобщем уважении. Она уже почти неделю не грозила никому кинжалом – в последний раз ей пришлось им воспользоваться, когда один из слуг ошибочно расценил ее приятельское отношение как намек на возможность более интимной дружбы. Впрочем, Велла не причинила ему особого вреда, и он простил ее раньше, чем остановилось кровотечение.

Каждое утро Велла посещала гостиную королевы Драснии. Эта женщина одновременно восхищала и удивляла ее. Королева Поренн была маленькой и хрупкой, не носила кинжалов и редко повышала голос, но вся Драсния и все прочие алорийские королевства испытывали к ней глубокое почтение. Сама Велла, неизвестно почему, согласилась с предложением королевы носить платье из бледно-лилового атласа. До сих пор она предпочитала черные кожаные штаны, жилет и сапоги. Эта одежда не стесняла движений и предоставляла Велле возможность откровенно демонстрировать свои прелести тем, на кого она хотела произвести впечатление. В особых случаях Велла надевала легко сбрасываемое шерстяное платье и прозрачное белье из розового маллорейского шелка, обволакивавшее тело во время танцев. С другой стороны, атлас приятно холодил кожу, заставляя чувствовать, что женщине требуется нечто большее, чем пара кинжалов и готовность в любой момент их использовать. Велла негромко постучала в дверь гостиной.

– Да? – послышался голос Поренн. Неужели королева никогда не спит?

– Это я, Поренн, Велла.

– Входите, дитя мое.

Велла стиснула зубы. В конце концов, она не ребенок. С двенадцати лет она путешествовала по разным странам. Раз шесть ее продавали и покупали; один безумно счастливый год она была замужем за надракийским траппером по имени Текк, которого обожала до исступления. Однако Поренн, кажется, предпочитала смотреть на нее, как на жеребенка, которого необходимо объездить. Маленькая светловолосая королева Драснии непостижимым образом стала для нее матерью, которую она никогда не знала, и воспоминания о купле-продаже, замужестве и кинжалах исчезали под действием этого мягкого спокойного голоса.

– Доброе утро, Велла, – поздоровалась Поренн, когда надракийская девушка вошла в комнату. – Хотите чаю? – Хотя на людях королева всегда носила черное, сейчас на ней было светло-розовое платье, в котором она выглядела особенно хрупкой и ранимой.

– Привет, Поренн, – отозвалась Велла. – Нет, спасибо. – Она опустилась в кресло возле дивана королевы.

– Не плюхайтесь в кресло, Велла, – упрекнула ее Поренн. – Благородные дамы так не делают.

– Я не дама.

– Возможно, еще нет, но я над этим работаю.

– Почему вы тратите на меня свое драгоценное время, Поренн?

– Потому что вы – самый достойный для этого объект.

– Я? Достойна?

– Более, чем вы думаете. Вы рано встали. Вас что-то беспокоит?

– Я не могла уснуть. Меня беспокоили странные видения.

– Не позволяйте снам тревожить вас, дитя. Иногда сны – будущее, иногда – прошлое, но чаще всего – просто сны.

– Пожалуйста, Поренн, не называйте меня «дитя», – запротестовала Велла. – Думаю, в некоторых отношениях я не моложе вас.

– Годами – возможно, но годы – не единственный способ измерения времени.

В дверь осторожно постучали.

– Да? – откликнулась Поренн.

– Это я, ваше величество, – послышался знакомый голос.

– Входите, маркграф Хендон, – пригласила королева.

Дротик не изменился с тех пор, как Велла видела его в последний раз. Он был таким же худощавым и аристократичным, а сардоническая усмешка по-прежнему кривила его губы. На нем как обычно были перламутрово-серый камзол и узкие черные брюки. Он Церемонно поклонился.

– Ваше величество, госпожа Велла...

– Не смейтесь надо мной, Дротик, – огрызнулась Велла. – Никакая я не госпожа, у меня вообще нет титула.

– Вы еще ей не сказали? – мягко осведомился Дротик у королевы.

– Я приберегаю это к ее дню рождения.

– О чем вы? – спросила Велла.

– Имейте терпение, дорогая, – сказала ей Поренн. – В положенное время вы узнаете о вашем титуле.

– Я не нуждаюсь в драснийском титуле.

– Все нуждаются в титуле, дорогая.

– Она всегда была такой? – бесцеремонно спросила Велла у начальника драснийской разведки.

– Ее величество отличалась несколько большей изобретательностью, когда у нее были молочные зубы, – вежливо ответил Дротик, – зато стала более остроумной, когда у нее выросли коренные.

– Не смейтесь надо мной, Хендон, – упрекнула его Поренн. – Как выглядит Рэк-Урга?

– Безобразно – как и большинство мургских городов.

– А как поживает король Ургит?

– Он недавно женился, ваше величество, и до сих пор не вполне пришел в себя от этого события.

Поренн скорчила гримасу.

– Я не послала подарка!

– Я взял на себя смелость позаботиться об этом, ваше величество, – сказал Дротик. – Купил в Тол-Хонете изысканный серебряный сервиз – разумеется, по сходной цене. Мой бюджет, как вам известно, ограничен.

Королева бросила на него-сердитый взгляд.

– Счет я оставил вашему камердинеру, – добавил Дротик без тени смущения.

– Как идут переговоры?

– На редкость хорошо, ваше величество. Кажется, король мургов не унаследовал рассеянности, присущей представителям дома Ургасов. Он весьма проницателен.

– Я так и предполагала, – заметила королева.

– У вас есть какие-то секреты, Поренн, – недовольно сказал Дротик.

– Они часто бывают у женщин. А маллорейские агенты в Дроиме в курсе дел?

– О да, – улыбнулся Дротик. – Иногда нам приходится действовать чересчур откровенно, дабы быть уверенными, что до них все дошло, но они более-менее осведомлены о прогрессе переговоров. Кажется, мы смогли внушить им тревогу.

– Как прошел обратный путь?

Дротик слегка поежился.

– Король Анхег предоставил нам корабль. Его капитаном был этот пират Грелдик. Я совершил ошибку, сказав ему, что спешу. Так что плавание было малоприятным.

В дверь снова постучали.

– Да? – отозвалась Поренн. Слуга открыл дверь.

– Надракиец Ярблек снова здесь, ваше величество, – доложил он.

– Пожалуйста, впустите его.

По лицу Ярблека Велла сразу поняла, что ему безумно хочется выпить. Ее хозяин во многих отношениях был прозрачен, как стекло. Ярблек стащил с головы поношенную меховую шапку и бесцеремонно швырнул ее в угол.

– Доброе утро, Поренн, – поздоровался он. – У вас есть что-нибудь выпить? Я провел в седле пять дней и умираю от жажды.

– Вон там. – Поренн указала на сервировочный столик у окна.

Ярблек пересек комнату, налил полный кубок из хрустального графина и сделал большой глоток.

– Дротик, – осведомился он, – у вас имеются люди в Яр-Надраке?

– Есть немного, – осторожно признал Дротик.

– Лучше поручите им приглядывать за Дростой. Он что-то замышляет.

– Дроста всегда что-нибудь да замышляет.

– Верно, но на сей раз это может оказаться более серьезным. Дроста возобновил контакты с Мал-Зэтом. Он не общался с Закетом с тех пор, как перешел на другую сторону в Тул-Марду, но теперь они вновь переговариваются. Мне это не нравится.

– Вы уверены? Никто из моих людей об этом не докладывал.

– Значит, ваши люди действуют во дворце, а Дроста не ведет там серьезных дел. Лучше переместите их в таверну «Одноглазый пес» на берегу реки, в воровском квартале. Дроста ходит туда развлекаться. Эмиссар из Мал-Зэта встречался с ним там в комнате наверху, когда Дроста смог оторваться от своих девок.

– Хорошо, я немедленно направлю туда своих людей. А у вас есть предположения, что именно они обсуждали?

Ярблек покачал головой и устало опустился на стул.

– Дроста велел своим гвардейцам не пускать меня туда. – Он посмотрел на Веллу. – Выглядишь ты так себе. Выпила лишнее прошлой ночью?

– Я теперь почти не пью, – ответила она.

– Я знал, что ошибся, оставив тебя в Бокторе, – мрачно произнес Ярблек. – Поренн дурно на тебя влияет. Ты перестала злиться на меня?

– Да. Это не твоя вина, что ты глуп.

– Спасибо. – Он окинул девушку оценивающим взглядом. – Платье мне нравится. В нем ты больше похожа на женщину.

– А у тебя были сомнения на этот счет? – ядовито осведомилась Велла.

* * *

Адис, главный евнух дворца королевы Салмиссры, получил вызов рано утром и прибыл в Тронный зал, дрожа от страха. В последнее время королева пребывала в странном расположении духа, и Адиса беспокоили неприятные воспоминания о судьбе его предшественника. Он вошел в тускло освещенный зал и простерся ниц перед троном.

– Главный евнух приблизился к трону! – пропел в унисон хор обожателей. Хотя Адис до недавних пор сам участвовал в этом хоре, торжественный возглас подействовал на него раздражающе.

Королева дремала на диване; чешуйки ее пятнистого, изогнутого спиралью тела с сухим шелестом терлись друг о друга. Она открыла бездушные змеиные глаза и высунула раздвоенный язык.

– Ну? – осведомилась она свистящим шепотом, от которого у Адиса кровь застывала в жилах.

– В-вы выз-зывали меня, божественная Салмиссра, – запинаясь, произнес он.

– Мне это известно, идиот! Не раздражай меня, Адис. Я скоро буду сбрасывать кожу, и в такое время меня легко вывести из себя. Я просила тебя узнать, что замышляют алорийцы, и жду твоего доклада.

– Я не мог узнать многого, моя королева.

– Это не тот ответ, который я хотела услышать, Адис, – угрожающе прошипела Салмиссра. – Возможно, обязанности, которые налагает на тебя должность, превышают твои возможности?

Адис задрожал всем телом.

– Я п-послал за Дроблеком, ваше величество, – драснийским портовым чиновником здесь, в Стисс-Tope. Я думал, что он сможет пролить свет на ситуацию.

– Может, и так. – Она рассеянно взглянула в зеркало. – Вызови также толнедрийского посла. Что бы ни делали в Хтол-Мургосе алорийцы, Вэрен в этом замешан.

– Простите меня, божественная Салмиссра, – сказал Адис, – но каким образом действия алорийцев и толнедрийцев касаются нас?

Королева медленно повернула голову, покачивая в воздухе изогнутой шеей.

– Неужели ты настолько туп, Адис? – спросила она. – Нравится нам это или нет, но Найс – часть мира, и мы всегда должны знать, что делают наши соседи и почему. – Салмиссра сделала паузу, нервно пробуя воздух языком. – Вокруг идет какая-то игра, и я хочу точно знать, какая именно, прежде чем решить, принимать ли в ней участие. – Она снова помедлила. – Ты выяснил, что случилось с этим одноглазым парнем – Исасом?

– Да, ваше величество. Он был завербован драснийской разведкой. По последним сведениям, он находился в Рэк-Урге с алорийскими дипломатами.

– Как странно! Думаю, дело достигло той стадии, когда мне срочно требуется подробная информация. Не подведи меня, Адис. Ты знаешь, что твое положение не вполне безопасно. Теперь можешь меня поцеловать.

Королева наклонила голову, и Адис коснулся дрожащими губами ее холодного лба.

– Хорошо, Адис, – сказала она. – Можешь идти. – И Салмиссра вернулась к созерцанию своего отражения в зеркале.

* * *

Натель, король Мишрак-ак-Тулла, являл собой персону довольно-таки жалкую – вялый молодой губошлеп с тусклыми глазами, гладкими волосами цвета пакли и полным отсутствием даже жалкого подобия интеллекта. Его королевская мантия была сморщенной и засаленной, а корона была ему велика и висела на ушах, нередко соскальзывая на глаза.

Агахак, похожий на мертвеца верховный иерарх Рэк-Урги, не выносил молодого короля туллов, но принуждал себя сохранять вежливость во время их теперешней дискуссии. Вежливость не принадлежала к сильным сторонам его натуры. Он предпочитал резкие приказы, подкрепленные угрозами ужасной кары за их невыполнение, но внимательное изучение личности Нателя убедило его, что молодой король свалится в обморок при любом намеке на угрозу или ультиматум. Поэтому Агахак был вынужден использовать лесть и уговоры.

– В пророчестве ясно сказано, ваше величество, – снова начал он, – что тот король, который будет сопровождать меня к месту встречи, станет владыкой всего Ангарака.

– Это означает, что я получу Хтол-Мургос и Гар-ог-Надрак? – спросил Натель. Его бессмысленный взгляд слегка оживился.

– Разумеется, ваше величество, – заверил его Агахак. – И всю Маллорею в придачу.

– Но не вызовет ли это гнев Каль Закета. Я этого не хочу. Знаете, что он однажды велел высечь моего отца? Он собирался распять его, но поблизости не нашлось ни одного дерева.

– Да, я слышал об этом, но не беспокойтесь. Закету придется преклонить перед вами колена.

– Закету – передо мной? – Натель рассмеялся. Смех его был таким же вялым и бессмысленным, как и взгляд.

– У него не останется выбора, ваше величество. Если он откажется, новый бог тотчас же расщепит его на атомы.

– А что такое атом?

Агахак стиснул зубы.

– Очень маленький кусочек, ваше величество, – объяснил он.

– Я бы не возражал, чтобы Ургит и Дроста склонились передо мной, – признался Натель, – но сомневаюсь насчет Закета. Ургит и Дроста считают себя очень умными. Мне бы хотелось сбить с них спесь. А вот Закет... – Его взгляд снова прояснился. – Значит, я получу все золото Хтол-Мургоса и Гар-ог-Надрака, верно? И его будут добывать в земле для меня? – Корона Нателя вновь соскользнула на глаза, и он тряхнул головой, чтобы она не мешала ему видеть.

– Вы получите все золото Маллореи, все драгоценности, шелка и ковры, и они даже подарят вам слона, чтобы вы ездили на нем.

– А что такое слон?

– Очень большое животное, ваше величество.

– Даже больше лошади?

– Гораздо больше. Кроме того, вы получите Толнедру, а вам известно, как много у них денег? Вы будете королем всего мира...

– Даже больше быка? Иногда я видел таких огромных быков...

– В десять раз больше быка. Натель радостно засмеялся.

– Готов спорить, что слон – это удивительный зверь!

– Безусловно, ваше величество.

– Так что я для этого должен сделать?

– Вы должны отправиться со мной в Место, которого больше нет.

– А вот это мне непонятно. Как можем мы отправиться туда, чего больше нет?

– Пророчество откроет нам это в свое время, ваше величество.

– Ага, понимаю! У вас есть предположение, где может быть это место?

– Факты, которыми я располагаю, указывают, что оно где-то в Маллорее.

Лицо Нателя внезапно вытянулось.

– Ничего не выйдет, – с раздражением произнес он.

– Почему, ваше величество?

– Я очень хотел бы отправиться с вами, Агахак. Хотел бы получить все золото, все шелка, ковры и прочее и заставить Ургита, Дросту, а может, даже Закета склониться передо мной, но я не могу.

– Не понимаю. Почему не можете?

– Мне не разрешают покидать дом. Мать жестоко накажет меня, если я это сделаю. Я даже подумать не могу о том, чтобы отправиться в такую даль, как Маллорея.

– Но вы же король!

– Это ничего не меняет. Я делаю все, что говорит мне мать, а она рассказывает всем, какой я хороший мальчик.

Агахак еле удержался от того, чтобы не превратить этого полоумного в жабу или медузу.

– Почему бы мне не переговорить с вашей матерью? – предложил он. – Уверен, что я смогу убедить ее дать вам разрешение.

– Неплохая мысль, Агахак. Если мама позволит, я помчусь с вами как молния.

– Отлично, – кивнул Агахак, поворачиваясь.

– Да, Агахак... – Голос Нателя звучал озадаченно.

– Ну?

– Что такое «пророчество»?

* * *

Они собрались в Во-Мандоре, подальше от наблюдательных глаз своих королей, чтобы обсудить нечто личное и неотложное. Конечно, это слегка попахивало неповиновением, а люди используют весьма неприятное слово, характеризуя тех, кто не повинуется своим королям.

Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.

Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.

– Хорошо, – сказал он, – давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.

– Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, – ответил великий рыцарь. – Ручаюсь своей жизнью. – На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.

– Достаточно простого «да», Мандореллен, – вздохнул Бэрак. – Итак, – продолжал он, – нам запрещено ехать с Гарионом и остальными, верно?

– Так сказала Цирадис в Реоне, – ответил Хеттар, как всегда одетый в широкий плащ из конской шкуры, а хохол на выбритой голове стягивало серебряное кольцо.

– Пусть так, – продолжал Бэрак. – Мы не можем ехать с ними, но нам ничто не может помешать отправиться в Маллорею по своим делам, не так ли?

– Каким именно делам? – осведомился Лелдорин.

– Потом придумаем. У меня есть корабль. Мы отправимся в Тол-Хонет и нагрузим его чем-нибудь. А потом поедем в Маллорею и займемся какой-нибудь торговлей.

– Каким образом ты намерен вывести «Морскую птицу» в Восточное море? – спросил Хеттар. – Тебе не кажется, что это слишком долгое плавание?

– У меня есть карта, – ответил Бэрак. – Мы можем проплыть вокруг восточной оконечности Хтол-Мургоса. А оттуда до Маллореи рукой подать.

– Я думал, мурги держат в секрете карты своего побережья, – промолвил Лелдорин. На его открытом молодом лице отразилось недоумение.

– Так и есть, – усмехнулся Бэрак, – но Дротик побывал в Рэк-Урге и умудрился выкрасть одну из них.

– А каким образом ты забрал ее у Дротика? – спросил Хеттар. – Он хранит секреты еще лучше, чем мурги.

– Дротик возвращался в Боктор на корабле Грелдика. Моряк из него никудышный, поэтому он чувствовал себя скверно. Грелдик стянул у него карту, а картограф сделал копию. Дротик так и не узнал, что его обокрали.

– План превосходен, – серьезно сказал Мандореллен, – но мне кажется, я вижу в нем просчет.

– Вот как?

– Всем на этом свете известно, что Маллорея – обширный континент, тянущийся на тысячи лиг от лучезарного юга до полярных льдов на дальнем севере. Нам может не хватить всей жизни, чтобы найти наших друзей, ибо, насколько я понимаю, в этом состоит твое предложение.

– Я как раз к этому подхожу, – сказал Бэрак. – Когда мы были в Бокторе, я напоил Ярблека. Он достаточно проницателен и осторожен, когда трезв, но если влить в него полбочонка эля, становится разговорчивым. Я задал ему несколько вопросов насчет дел, которые он и Шелк крутят в Маллорее, и получил несколько интересных ответов. Вроде бы у них обоих имеются конторы в каждом крупном городе Маллореи, и эти конторы постоянно контактируют друг с другом. Чем бы Шелк ни занимался, он никогда не упустит из виду свои деловые интересы. Каждый раз, оказываясь поблизости от этих контор, он найдет предлог остановиться и посмотреть, сколько миллионов заработал на прошлой неделе.

– Это верно, – согласился Хеттар.

– Все, что мы должны сделать, это бросить якорь в каком-нибудь маллорейском порту и заглянуть в контору маленького проныры. Люди Шелка точно знают, где находится их хозяин, а там, где Шелк, мы найдем и всех остальных.

– Я был не прав, милорд, – извинился Мандореллен. – Можешь ли ты простить меня за недооценку твоей проницательности?

– Все в порядке, Мандореллен, – великодушно отозвался Бэрак.

– Но, – возразил Лелдорин, – нам по-прежнему запрещено присоединяться к Гариону и другим.

– Верно, – согласился Мандореллен. – Мы не можем приближаться к ним, не подвергая опасности успех их дела.

– Думаю, я и здесь нашел выход, – промолвил Бэрак. – Мы не можем скакать рядом с ними, но Цирадис ведь ничего не говорила о том, на каком расстоянии мы должны от них держаться, не так ли? Нам самим решать, это будет одна миля или двадцать. Мы будем достаточно близко и, если они попадут в переделку, сумеем им помочь и вернуться на прежнее расстояние. Тут все в порядке, верно?

Лицо Мандореллена внезапно прояснилось.

– Это наш моральный долг, милорд! – воскликнул он. – Боги не посылают удачу тем, кто не приходит на помощь путникам, попавшим в беду.

– Я знал, что ты посмотришь на это именно таким образом, – усмехнулся Бэрак, хлопнув приятеля по плечу огромной ручищей.

– Софистика, – резким голосом произнес Релг. На улгском фанатике теперь была туника, очень напоминавшая ту, которую обычно носил Дарник. Его некогда бледная кожа загорела от солнца, а повязка на глазах исчезла. Годы работы на воздухе возле дома, который он построил для Таибы и их многочисленных детей, постепенно приучили к солнцу его глаза и кожу.

– То есть как это – софистика? – запротестовал Бэрак. – Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказал, Бэрак. Боги смотрят на наши намерения, а не на наши ловкие оправдания. Ты, как и все мы, хочешь отправиться в Маллорею на помощь Бельгариону, но не пытайся одурачить богов своими выдумками.

Все беспомощно уставились на улга.

– Но это был такой хороший план, – жалобно произнес Бэрак.

– Очень хороший, – согласился Релг, – но он подразумевал неповиновение, а неповиновение богам и пророчеству – грех.

– Опять грех, Релг? – с отвращением сказал Бэрак. – Я думал, ты с этим покончил.

– Не совсем.

Унрак, сын Бэрака, который в свои четырнадцать лет не уступал в силе и ловкости любому взрослому, поднялся на ноги. На нем была кольчуга, а у пояса висел меч. Огненно-рыжие волосы топорщились во все стороны, а на щеках уже появился легкий пушок.

– Посмотрим, верно ли я понял, – заговорил он уже не ломающимся юношеским голосом, а звучным баритоном. – Мы должны повиноваться пророчеству, не так ли?

– Каждому его слову, – твердо произнес Релг.

– Тогда я обязан ехать в Маллорею, – заявил Унрак.

– Тебе не кажется, что ты несколько торопишься? – спросил его отец.

– Все не так уж сложно, отец. Я потомственный защитник наследника Ривского трона, правильно?

– Правильно, – откликнулся Хеттар. – Продолжай, Унрак. Что у тебя на уме?

– Ну, – объяснил Унрак, слегка краснея под взглядами старших, – если принц Гэран находится в Маллорее и ему грозит опасность, я должен отправляться туда. Так гласит пророчество. Но так как я не знаю, где он, то буду следовать за королем Бельгарионом, пока он не найдет своего сына, чтобы я мог его защитить.

Бэрак одобрительно усмехнулся.

– Но, – добавил Унрак, – я не слишком опытен в таких делах, поэтому нуждаюсь в руководстве. Не мог бы я убедить тебя и твоих друзей, отец, поехать вместе со мной, дабы уберечь меня от ошибок?

Хеттар встал и пожал руку Бэраку.

– Поздравляю, – просто сказал он.

– Ну, Релг? – осведомился Бэрак. – Это тебя удовлетворяет?

Релг задумался.

– Пожалуй, да, – наконец сказал он, и Бэрак впервые увидел усмешку на его суровом лице. – Когда мы отправляемся? – спросил Релг.

* * *

Его императорское величество Каль Закет Маллорейский стоял у окна высокой башни в Мейг-Ренне, глядя на широкую гладь великой реки Маган. Целая армада речных судов всевозможных размеров продвигалась по водной поверхности к причалам, где императорские легионы ожидали погрузки.

– У вас есть еще какие-нибудь новости? – спросил император.

– Они несколько хаотичны,ваше императорское величество, – ответил Брадор – облаченный в коричневую мантию министр внутренних дел, – но вроде бы основное столкновение между Урвоном и Зандрамас должно произойти в Пельдане. Урвон двинулся с севера, а Зандрамас аннексировала Пельдан в прошлом месяце, чтобы создать буферную зону между ним и Даршивой. Она двинула свои силы в Пельдан навстречу противнику.

– Каково ваше мнение, Атеска? – спросил Закет.

Генерал Атеска встал и подошел к карте, висящей на стене. С минуту он изучал ее, а затем ткнул пальцем в точку на левом берегу реки Маган.

– Здесь находится город Ферра, ваше величество, – сказал он. – Мы совершаем сюда бросок и оккупируем его. Он становится основной базой операции. В этом месте Маган около пятнадцати миль в ширину, и будет не слишком трудно перекрыть движение через реку со стороны Даршивы. Таким образом Зандрамас не сможет получать подкрепление. Урвон будет обладать численным превосходством и сокрушит ее армию. Конечно, он понесет потери. Фанатизм заставит их сражаться до последнего. Уничтожив армию Зандрамас, Урвон остановится, чтобы зализать раны. Вот тут-то мы и будем атаковать. Его силы к тому времени истощатся, а наши войска будут абсолютно свежи. Результат вполне предсказуем. А потом мы можем пересечь Маган и вторгнуться в Даршиву.

– Отлично, Атеска, – одобрил Закет, холодно улыбнувшись. – Ваш план не лишен иронического очарования. Сначала мы позволяем Урвону уничтожить Зандрамас, а потом уничтожаем его самого. Мне нравится идея заставить апостола Торака сделать за меня грязную работу.

– С позволения вашего величества я бы хотел возглавить наш авангард и понаблюдать за оккупацией Ферры, – добавил генерал. – Зандрамас наверняка будет вынуждена контратаковать, поэтому мы разделим ее армию надвое. Нам понадобится укрепить город. Мне также придется выставить патрули на реке, чтобы удержать ее от попыток провести войска в Пельдан в обход наших флангов. Это главная часть операции, и мне бы хотелось руководить ею лично.

– Разумеется, Атеска, – согласился Закет. – Я бы не доверил это никому другому.

– Ваше величество очень добры, – поклонился Атеска.

– Простите, ваше императорское величество, – вмешался Брадор, – но мы получаем тревожные сообщения из Хтол-Мургоса. Наши агенты докладывают, что там происходят очень серьезные переговоры между Ургитом и алорийцами.

– Между Ургитом и алорийцами? – недоверчиво переспросил Закет. – Да ведь они всегда ненавидели друг друга!

– Возможно, у них обнаружился общий враг, – деликатно предположил Брадор.

– Вы имеете в виду меня?

– Это кажется вполне логичным, ваше величество.

– Мы должны это прекратить. Думаю, скоро нам придется атаковать алорийцев, чтобы у них не осталось времени для авантюр в Хтол-Мургосе.

Атеска прокашлялся.

– Я могу говорить откровенно, ваше величество? – спросил он.

– Я никогда не слышал, чтобы вы говорили как-нибудь иначе, Атеска. Что у вас на уме?

– Вести войну на два фронта может только идиот, а на три – только безумец. Вы ведете одну войну в Пельдане, другую – в Хтол-Мургосе и намерены развязать третью в Алории. Я категорически против этого!

– Вы храбрый человек, Атеска, – криво улыбнулся Закет. – Не могу припомнить, чтобы кто-нибудь назвал меня подряд идиотом и безумцем.

– Надеюсь, ваше величество простит мою прямоту, ибо я изложил свое искреннее мнение о положении дел.

– Все в порядке, Атеска, – махнул рукой Закет. – Вы здесь, чтобы советовать мне, а не льстить, и ваша откровенность заслуживает одобрения. Хорошо, мы воздержимся от войны с алорийцами, пока не покончим со здешними делами. Я согласен быть идиотом, но безумие – особая статья. Миру хватило зрелища сумасшедшего Таур-Ургаса. – Он начал шагать взад-вперед и внезапно воскликнул: – Черт бы тебя побрал, Бельгарион! И куда это ты подевался?

– Э-э... ваше величество, – неуверенно заговорил Брадор. – Бельгариона нет на Западе. На прошлой неделе его видели в Мельсене.

– Что он там делает?

– Мы не смогли это выяснить, ваше величество. Как бы то ни было, он уже наверняка покинул острова. Мы думаем, что он где-то поблизости.

– Чтобы поучаствовать в смуте! Ищите его повсюду, Атеска! Мне нужно о многом поговорить с этим молодым человеком. Он странствует по миру, словно стихийное бедствие!

– Я попытаюсь установить его местонахождение для вашего величества, – ответил Атеска. – А теперь, с позволения вашего величества, я отправлюсь наблюдать за погрузкой войск.

– Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до Ферры?

– Возможно, три или четыре дня, ваше величество. Я поставлю солдат к веслам.

– Им это не понравится.

– Им и не должно это нравиться, ваше величество.

– Ладно, ступайте. Через несколько дней я последую за вами.

Атеска отдал честь и повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, Атеска, – сказал Закет ему вслед, – почему бы вам не взять с собой котенка? – Он указал на кучу котят в дальнем углу комнаты. Полосатая кошка тревожно наблюдала за ними с каминной полки.

– Премного благодарен, ваше величество, но... – Атеска запнулся, – от кошачьего меха у меня распухают веки, а в течение следующих нескольких недель мне понадобятся глаза.

– Понятно. – Закет вздохнул. – Хорошо, Атеска, это все.

Генерал поклонился и вышел из комнаты.

– Ну, – задумчиво промолвил Закет, – раз он не взял котенка, придется дать ему вместо него мaршальский жезл, но только если кампания окажется успешной, понятно?

– Абсолютно, ваше величество, – отозвался Брадор.

* * *

Коронация эрцгерцога Отрата императором Маллореи прошла вполне спокойно. Конечно, Отрат был полнейшим ослом, и его пришлось держать за руку во время всей церемонии. Когда все закончилось, Зандрамас усадила его на узорчатый трон дворца в Гемиле, велела всем постоянно ему льстить и потихоньку удалилась.

Принц Гэран находился в обычной комнате храма, которую Зандрамас выбрала для себя. Гролимская жрица средних лет наблюдала за ним.

– Он вел себя хорошо этим утром, святая Зандрамас, – доложила она.

– Хорошо, плохо – какая разница? – пожала плечами Зандрамас. – Вы можете идти.

– Да, о святая жрица. – Женщина преклонила колени и вышла из комнаты. Принц Гэран посмотрел на Зандрамас с серьезным выражением на маленьком личике.

– Этим утром вы спокойны, ваше высочество, – с иронией заметила Зандрамас.

Лицо ребенка не изменилось. Хотя они провели вместе больше года, Гэран никогда не выказывал привязанности и, что еще более огорчительно, страха по отношению к Зандрамас. Он протянул ей игрушку.

– Мячик!

– Очевидно, – промолвила Зандрамас.

Возможно, потому что его пронизывающий взгляд беспокоил ее, она пересекла комнату, встала перед зеркалом и, сбросив капюшон, уставилась на свое отражение. По крайней мере, лицо оставалось нетронутым. Зандрамас с отвращением посмотрела на огоньки, мелькающие под кожей ее рук. Затем, распахнув мантию, она стала разглядывать свое нагое тело. Искры, несомненно, распространялись. Ее грудь и живот также были охвачены светящимся хороводом.

Гэран подошел к ней.

– Звездочки, – сказал он, указывая на зеркало.

– Иди играть, Гэран, – ответила ему Дитя Тьмы, запахнувшись в мантию.