Текст книги "Разрушитель"

Автор книги: Девид Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

В ГОСТИ ДОМОЙ

– Напоминаю, – сказал он, надевая браслет, словно часы, на руку заключенного, – с помощью этого передатчика мы будем контролировать каждый ваш шаг, где бы вы ни находились. И не пытайтесь его снять или разбить. Малейшее его повреждение сразу же будет замечено в контрольной лаборатории. Кроме того, все ваше тело будет сразу же парализовано. Передатчик защелкнулся на руке Спаркслина, и маленький ключ, точнее, маленькая золотая пластинка, с помощью которой передатчик закреплялся на руке, исчезла в кармане сержанта.

Спаркслин помотал рукой, словно проверяя, хорошо ли держится этот чертов браслет, и вздохнул.

– А как насчет надежности? Вдруг он сам по себе отключиться? Что же мне тогда – валяться парализованным до вашего прибытия?

– Надежность мы вам гарантируем.

– Ну, а если я упаду и ударюсь передатчиком об асфальт?

– Придется немного поостеречься, – хмыкнул сержант. – Всего один день.

– Ну, так я пошел? – спросил Спаркслин.

– Да, только не забывайте, что в десять часов вы должны быть здесь.

Город утопал в утренней прохладе.

Все было, как обычно, как всегда куда-то спешили ранние прохожие, чуть ли на ходу выхватывая у веселых роботов свежие газеты, мчались пока еще немногочисленные машины.

Все было, как всегда, но как раз это и вселяло в душу Джона грусть. На миг ему подумалось, что будет, когда он вернется сюда через шестьдесят лет. Возможно, это будет для него почти то же самое, что попасть на другую планету. Кто знает, как станет развиваться цивилизация эти шестьдесят лет. Если так, как и сейчас, то, пожалуй, вскоре ни одного человека не останется, одни роботы.

Джон грустно улыбнулся этой мысли, но тут же решил гнать из души черные тучи, воспринимать все шутя, иначе ему не пережить эти четыре дня.

«Что ж, наверное, самое разумное теперь – явиться домой», – подумал Джон и вдохнул свежий утренний воздух полной грудью.

– Ну, что, сначала к жене?

Только сейчас Спаркслин вспомнил, что рядом с ним находиться его конвоир.

– А почему ты так решил? – повернулся к нему заключенный.

– Да обычно все так делают, – пожал плечами парень. – Хоть мне, в общем-то, все равно.

– Кстати, как тебя зовут?

– Джоб Снодграсс.

– А меня можешь называть просто Джоном.

– Я не имею права, – отчеканил конвоир.

– Да, дружище, работенка у тебя, конечно, не позавидуешь. Целыми днями, как тень, шляться за человеком, и даже поговорить с ним нормально нельзя.

Снодграсс промолчал.

Внешне ничего не выдавало в нем конвоира. Обыкновенный мальчишка. Темные волосы, чуть пробивающиеся черные усики, которые, впрочем, ему не очень шли. Большие внимательные глаза, чуть выпирающий подбородок и довольно толстые губы, которые он, наверное, и хотел немного припрятать своими усами.

Хотя, конечно, бросив на него внимательный взгляд, можно было заметить, что у него под выпущенной поверх брюк рубашкой находится оружие. А более-менее сведущий в полицейских делах человек обязательно обратил бы внимание на точно такой же, как и у Спаркслина, браслет на левой руке, который прозрачно намекал на его профессию.

Кроме того, под рубашкой у Снодграсса находился бронежилет, но об этом, конечно, можно было только догадываться.

Впрочем, когда-то у конвоиров была своя униформа, но после того, как разъяренная толпа на глазах у одного из них буквально растерзала преступника, изнасиловавшего и убившего четырех девочек, ее отменили.

– Ну, что же, Джоб, приглашаю тебя к себе в гости, – сказал Спаркслин, – если, конечно, у тебя нет других планов.

Не дожидаясь ответа, он двинул вверх по Голдстрит, внимательно рассматривая здания с обеих сторон улицы, словно видел их в первый раз.

День обещал быть жарким. Вот уже целую неделю солнце не щадило беспомощную землю, а горожан заставляло ежедневно вливать в себя столько прохладительных напитков, сколько в другое время им бы не одолеть и за месяц. Не очень помогали даже жаропонижающие таблетки, которые несколько адаптировали тело к высокой внешней температуре. К тому же они были очень дорогими.

Квартира Спаркслина находилась на шестом этаже огромного двадцатипятиэтажного дома.

Лишь только лифт, в мгновенье ока преодолев нужное расстояние, замер на месте, Джона охватило легкое волнение. И как он ни пытался его преодолеть, ничего не получалось.

Джон вышел из лифта и, подойдя к своей квартире, нажал кнопку звонка, хотя у него в кармане находился ключ. Над дверью тут же загорелась красная лампочка, а рядом с ней небольшой глаз объектива видеокамеры уставился на него и на Джоба, чтобы на всякий случай запечатлеть их на пленку.

Дверь тут же отворилась, и на пороге появилась растерянная, но ужасно обрадованная приходу своего мужа Диана. Как всякая неисправимая соня, она только что выпорхнула из кровати, и от нее веяло ни с чем не сравнимым постельным теплом. Диана без конца поправляла на груди свой белоснежный халат, слегка улыбалась и никак не могла найти нужные слова.

– А я уже думала, что не увижу тебя, – наконец произнесла она и тут же поняла, что сказала непоправимую глупость.

– Ну, на большее я и не рассчитывал, – притворно вздохнул Спаркслин.

Диана бросилась ему на шею.

– Ну, а на это вряд ли мог рассчитывать даже Ален Делон, – вскинул брови Джон.

– Кто такой Ален Делон? – оторвалась от него Диана.

– Да актер такой был, женщины при виде его прямо стонали.

– Глупые, – тихо сказала Диана.

– Ну, тогда впусти меня, наконец, в квартиру, улыбнулся Джон.

– Проходи, – Диана посмотрела на Джоба Снодграсса. – Проходите.

– Это мой охранник, – заметил ее взгляд, весело сказал Джон. – А по совместительству конвоир. В общем, почти член семьи, поскольку он везде должен быть вместе с нами. Правда, Джоб?

– Да, – равнодушно ответил конвоир.

– Зовут его Джоб Снодграсс. А это, дружище, как ты уже, наверное, догадался, моя жена Диана, – снова обратился он к парню.

– Очень приятно, – сказал тот и кивнул головой.

Они вошли в квартиру, которая состояла из трех больших комнат – спальни, детской, комнаты для гостей – и кухни.

– Элли, конечно, еще спит? – спросил Джон жену, опускаясь в любимое кресло.

– Да. Разбудить? – встрепенулась Диана.

– Да нет, что ты. У меня в запасе целый день, – остановил ее Джон.

– Хорошо, тогда я пойду переоденусь.

Джону показалось, что она направилась в соседнюю комнату слишком быстро. И вообще, она вела себя, словно гостья в чужом доме – скованно и немного растерянно.

– Диана, – негромко позвал ее Джон и поднялся с кресла.

Женщина остановилась.

Он подошел к ней, положил руки на плечи и так же негромко произнес:

– У меня к тебе будет большая просьба: давай проведем этот день так, словно за ним нас не ожидает никакая разлука, так, как мы провели первые дни нашего медового месяца.

– Хорошо, – кротко согласилась Диана, а на губах ее появилась тихая, мечтательная улыбка:

– Правда, свой медовый месяц мы провели на Канарских островах.

– Ну, Канары я тебе обещать не могу, но весь Лос-Анджелес в твоем распоряжении.

– О, ты сказочно богат! – засмеялась Диана и скрылась в спальне.

– Садись, дружище, – обратился Джон к Джобу Снодгрессу, – и чувствуй себя, как дома.

Джоб опустился в кресло.

И тут из детской, протирая сонные глазки, медленно вышла Элли.

– Кого я вижу! – крикнул радостно Джон, подбежал к дочке и подхватил ее на руки.

– А мама сказала, что ты далеко уехал, – призналась девочка.

– Но разве я могу уехать, не попрощавшись с тобой? – серьезно спросил Джон.

– Не-а, – уверенно покачала головой Элли. – А ты можешь не ехать далеко?

– К сожалению, там без меня никак не справятся. Я ничего не могу поделать.

Элли замолчала, пытаясь осмыслить то, что сказал ей только что отец.

В это время в комнату вошла улыбающаяся Диана. На ней было длинное светло-голубое платье, одно из тех, которые она впервые надела, когда у них начался медовый месяц.

– Ты прелестна! – воскликнул Джон.

Малышка Элли слезла с его рук, подбежала к маме и прижалась к ее ногам.

– Спасибо, – улыбнулась Диана. – Ну что, будем завтракать?

– А что у нас на завтрак?

– На завтрак? Ты знаешь, я так переживала эти дни… Боюсь, в нашем холодильнике выбор не очень большой. Но мы можем заказать что-нибудь по телефону.

– Давай, – согласился Джон. – Нам спешить все равно некуда.

– Надеюсь, вы с нами позавтракаете? – спросила Диана Джоба.

– Нет, – покачал головой конвоир.

– Почему?

– Я не имею права нарушать инструкцию.

– Какое же это нарушение? Просто посидеть вместе за столом…

– Извините, мне не положено. К тому же я уже позавтракал.

– Да-а, – вздохнула Диана, – работа у вас – не позавидуешь. Вы ее сами выбрали?

Женщина старалась изо всех сил хоть немножко расположить к себе угрюмого конвоира.

– Дело в том, что эта работа – своего рода экзамен при поступлении в одно из полицейских спецподразделений, – откровенно признался Джоб и тут же испугался, не сболтнул ли он чего лишнего.

– Вот как? – Диана постаралась произнести эти слова как можно уважительнее. – Ну, что ж, не буду вам мешать достойно сдавать ваш экзамен.

Она сняла телефонную трубку, набрала нужный номер.

– Пожалуйста, Бикон-стрит, десять, квартира сорок четыре. Салат из индейки, биточки по-шведски, цыпленок, тушеный с грибами по-английски, пудинг, бифштекс с картофелем. Каждого блюда по две порции. Спасибо. Будем очень признательны.

Диана положила трубку.

– Ну, а что-нибудь выпить, я думаю, у нас найдется и дома. Ты что будешь, виски?

– Увы, – развел руками Джон, – мне не разрешается пить.

– Почему?

– Наверное, чтобы не нализался и потом не выкинул чего-нибудь.

– Но совсем немножко…

– Кстати, можешь ознакомиться с инструкцией, что мне можно, чего нельзя, и что будет, если я нарушу ее. Боюсь, что твои желания немного уменьшаться.

Спаркслин достал из кармана небольшую помятую книжицу и осторожно, словно бомбу, протянул ее жене.

ВЕСЕЛОЕ ЗАВЕДЕНИЕ

Саймон Филлипс ушам своим не поверил, когда услышал, что его на целый день отпускают гулять по городу. Он повидал в своей жизни немало дураков, но таких кретинов встречал впервые. Стоило им столько гоняться за ним, перестрелять кучу народа, чтобы тут же отпустить Саймона на все четыре стороны. В том, что ему удастся удрать, Филлипс нисколько не сомневался.

Он старался не выдавать свою радость, для приличия взял из рук верзилы небольшую книженцию и принялся читать, что ему можно и чего нельзя делать. Через несколько секунд стены камеры вздрогнули от его хохота.

– С ума можно сойти, – давился он от смеха, – нельзя переходить дорогу на красный свет, сорить в общественных местах, ну просто умора!

– Возможно, вам будет не так смешно, когда вы прочитаете, какое наказание повлечет за собой на рушение этих пунктов, – спокойно сказал верзила.

– Как раз это еще смешнее. Я вижу, вы все здесь немного свихнулись.

Верзила никак не отреагировал на эти слова.

– Однако, чего же мы ждем? – нетерпеливо сказал Филлипс. – По-моему, я и так у вас слишком задержался.

– Вы должны внимательно ознакомиться с инструкцией, – сказал сержант Броуди.

– Да заткни ты ее себе в задницу, – не выдержал Саймон. – В моей башке своя инструкция, намного лучше этой твоей стряпни.

Верзила промолчал, всем своим видом давая понять, что он ни за что не отступит от принятых здесь правил.

– Хорошо, хрен с тобой, – мрачно сказал Филлипс, – не будем терять время на пустяки.

Он нетерпеливо начал бегать глазами по страницам с мелким шрифтом.

– Все, – перелистнул последнюю страницу через несколько минут Саймон. – Теперь я свободен?

– Не совсем, – ответил сержант Броуди. – Рядом с вами на протяжении всего дня будет находиться ваш конвоир, Ричард Конанд.

Верзила показал рукой в сторону невысокого, совсем еще юного паренька.

Филлипс опять зашелся смехом. Этого конвоира можно пронзить насквозь одним пальцем, подумал он, а вслух, немного успокоившись, произнес:

– Сержант, а я и не знал, что у вас тут так весело. А то я бы почаще к вам заглядывал. Ну что, может, будем прощаться?

– Одну минуту, – невозмутимо произнес Броуди и достал из кармана передатчик в виде узкого железного браслета. – Распишитесь, что вы ознакомились с инструкцией. Кстати, если желаете, вы имеете полное право отказаться от предоставленной вам отсрочки.

Филлипс расписался, а затем спокойно произнес:

– В следующий раз, когда выйдешь на улицу, будь поосторожнее, а то опять кирпич сверху упадет. Тогда может не только крыша поехать.

Верзила ничего не сказал, взял Филлипса за руку и надел на нее браслет.

– А это еще что за игрушки? – удивился Саймон. – Я же не баба какая-нибудь, чтобы…

– Это передатчик, с помощью которого мы будем контролировать каждый ваш шаг, где бы вы ни находились. Не пытайтесь его снять – это невозможно. При малейшей попытке разбить его, ваше тело сразу же будет парализовано.

Саймон разинул от удивления рот.

– Козлы вонючие, что придумали.

– Повторяю, вы имеете полное право отказаться от предоставленной вам отсрочки.

– Пошел к черту, – огрызнулся Филлипс. – Надеюсь, теперь-то уж я свободен?

– Да, – ответил сержант и открыл дверь камеры. – В десять часов вы должны быть здесь.

– Буду лететь со всех ног, – зло бросил ему Саймон и вышел из камеры.

На улице он сразу же попробовал снять передатчик, но тот плотно обхватывал запястье руки.

– Вы нарушаете инструкцию, – заметил ему конвоир, который следовал за ним, словно тень.

– Пошел к черту, – зло бросил Филлипс и презрительным взглядом смерил Конанда. – Дать бы тебе по башке, чтобы она развалилась на две части.

Он вздохнул и попробовал ешь раз снять передатчик.

Конанд сохранял спокойствие, будто с ним разговаривал младенец.

– Ладно, пошли, – Филлипс бросил пустое занятие и неторопливо двинулся по улице.

Конвоир направился за ним следом.

В ПАРКЕ

Джон Спаркслин со своей семьей гулял по городу. Элли он держал на руках, а Диана шла рядом. Джоб Снодграсс следовал немного сзади.

Они заходили почти в каждый магазин, который встречался им по дороге, болтали о всяких пустяках, словно впереди у них была целая вечность.

Потом они направились в Центральный парк. Элли каталась на карусели, а Джон и Диана издали любовались ею.

– А у тебя хорошенькая жена!

Трое парней навеселе появились неизвестно откуда. Один из них хлопнул Диану по заду и громко засмеялся.

– А тут есть за что подержаться.

– Что ты говоришь? А ну-ка дай я попробую. Ты не против, хозяин?

– Какое там «против»? У него вон уже штаны от страха мокрые.

Все дружно захохотали.

Джон сжал кулаки и медленно направился на парней.

– Остановись! – закричала Диана. – Остановись, тебе же нельзя.

– Конечно, у него сейчас пупок развяжется!

– Что ты! Ты посмотри, как его ветром пошатывает!

– Поддержи его, Фрэнк, а то он сейчас здесь носом всю землю вскопает!

Диана схватила Джона за руку. Он остановился и негромко произнес:

– Мразь.

Улыбки сразу исчезли с лиц парней. Один из них почти вплотную подошел к Спаркслину и процедил сквозь зубы:

– А ну-ка повтори.

– Подожди, Фрэнк, сейчас мы ему ротик навсегда закроем, а то слишком воняет. Меня уже тошнит от него.

Длинный парень с немного вьющимися волосами и рассеченной нижней губой бросился на Спаркслина, но тот ловко увернулся и первый ударил его в живот. Длинноволосый согнулся, широко раскрытым ртом хватанул воздух и тут же получил удар по шее. Взвыв от боли, он растянулся на земле.

Остальные двое поспешили ему на помощь, но один из них тут же отлетел к ближайшему дереву. Второй оказался половчее. Он увернулся от удара и схватил Джона за руку, на которой висел передатчик.

– Джон! – закричала Диана испуганно. – Помогите же ему! – обратилась она к Джобу Снодграссу, но конвоир даже не шевельнулся.

Спаркслин ухватился свободной рукой за шею нападавшего и стал давить. Тот отпустил его руку, затем выкатил глаза и начал медленно опускаться на колени. Спаркслин оставил парня в покое, и, увидев, как тот уткнулся лицом в землю, недоуменно пожал плечами.

Диана прижалась к груди мужа, потом повернула голову в сторону Снодграсса и спросила:

– А если бы его убивали, вы бы тоже так вот стояли и молча наблюдали за всем этим?

– У меня приказ: не вмешиваться ни в какие драки, – спокойно, но, казалось, чуть-чуть неуверенно произнес конвоир. – Впрочем, в случае серьезной опасности здесь бы появился полицейский наряд, – словно оправдываясь, торопливо добавил мальчишка.

Диана ничего не сказала.

В это время карусель остановилась, и они втроем направились к ней. Джон помог Элли выбраться из игрушечного поезда.

– Ну как, тебе понравилось? – весело спросил он дочку, прижимая ее к груди.

– Да, очень, – ответила она. – Я еще хочу.

– Нет-нет, – запротестовала Диана, – мы уже уходим из парка.

– Почему? – немного расстроено спросила Элли.

– Тебе уже пора отдыхать.

Они неторопливо направились домой.

– А завтра мы опять придем сюда? – не отставала Элли.

– Не знаю, – тихо сказала Диана, – ты же знаешь, что сегодня вечером папа уезжает.

Наступило неловкое молчание.

– Эй! – вдруг послышалось сзади.

Они оглянулись. К тем трем парням, которые недавно затеяли драку, прибавилось еще четверо. Один из них держал в руке железный прут, другой размахивал тяжелой цепью. Они приближались молча, лишь глаза их блестели в предвкушении драки.

– Диана, – спокойно сказал Джон, – отведи куда-нибудь подальше Элли.

– А ты? – испуганно спросила Диана.

– Видишь этих больных? По-моему, им нужна моя консультация. Уходи же быстрее.

Диана схватила Элли на руки и подалась прочь.

– Тебе бы тоже не мешало отойти в сторону, – с усмешкой обратился Джон к своему конвоиру, – еще кто-нибудь заденет случайно, а мне по ошибке еще пару лет набросят.

Снодграсс ничего не сказал в ответ и остался стоять на своем месте.

Компания приближалась.

– Имей в виду, – сказал Джон, – если этот чертов браслет заклинит, тебе придется отбиваться одному. Так что пока попытайся вспомнить какую-нибудь молитву.

Снодграсс опять промолчал. Казалось, он превратился сейчас в гипсовую статую, которой абсолютно все равно, что происходит вокруг.

Но как только компания оказалась почти совсем рядом, он нажал маленькую кнопочку на своем передатчике, и на нем тут же замигала красная лампочка.

Тем временем длинноволосый с рассеченной губой бросился на Спаркслина. За ним последовали остальные. Завязалась драка, в которой проломить кому-нибудь череп было так же просто, как достать пальцем кончик своего носа.

Спаркслин был человеком недюжинной силы, и подходи нападавшие к нему по-одному, он бы разбрасывал их, как надувные игрушки. Но они лезли все сразу, и он не успевал увертываться от ударов, шаг за шагом отступая назад.

Вдруг один из нападавших увидел стоявшего в стороне Снодграсса и направился к нему.

– Это еще что за привидение?! А ну-ка покажи зубы, я вижу, у тебя несколько лишних.

Он размахнулся, но его кулак не успел одолеть и половины нужного расстояния. Снодграсс резко повернулся боком и так же резко ногой ударил нападавшего в грудь. Тот пролетел задом несколько метров и спикировал под ноги к своему напарнику. К Снодграссу бросилось сразу несколько человек, но этот, на вид совсем щупленький парнишка, завертелся, как юла, нанося удар за ударом нападавшим.

Спаркслину сразу полегчало, и его кулаки замелькали в воздухе значительно чаще.

Но тут послышался вой полицейских сирен и сразу с нескольких сторон к ним на большой скорости приблизились машины. Немного не доезжая, они круто развернулись, из них тут же посыпались полицейские с автоматами в руках.

Драка тут же прекратилась. Растерянной компании заламывали руки и толкали лицом в траву.

К Спаркслину подошел сержант Броуди и металлическим голосом произнес:

– Однако вы все же плохо ознакомились с инструкцией, Джон Спаркслин.

– Черт, я бы их и пальцем не тронул, это дерьмо вонючее, но они первыми начали. Что же мне было – показать им свой зад?

– Джоб Снодграсс, пройдемте со мной, – ни на кого не глядя, Броуди направился к своей машине.

Снодграсс направился за ним. Через минуту он вернулся и сказал Джону:

– Вы свободны.

– Чертовы добродетели, – пробубнил под нос Спаркслин и направился навстречу испуганной жене, которая с Элли на руках шла к ним.

ПРЕСТУПНИК, КОТОРЫЙ ГУЛЯЕТ ПО ГОРОДУ

Саймон Филлипс брел по утреннему городу и напряженно думал, как ему избавиться от этого проклятого передатчика. Он заметил на руке своего конвоира точно такой же передатчик и сначала решил было убить парня в надежде, что у того в кармане окажется ключ. Но, с другой стороны, ключа могло и не оказаться, а ему самому тогда точно будет крышка. Надо было как-то разузнать о ключе у самого конвоира, но как это сделать половчее, ему никак не приходило в голову.

– Тебя, кажется, Ричард Конанд зовут? – наконец непринужденно спросил он.

– Да, – сухо ответил тот.

– У меня есть несколько друзей, у которых тоже фамилия Конанд. Может, кто-нибудь из них твой родственник, а? Кто у тебя есть?

– Я не обязан отвечать на ваши вопросы, – отчеканил конвоир.

– Ну, как хочешь, – спокойно сказал Филлипс, хотя в душе готов был разорвать своего случайного напарника на мелкие кусочки. Он терпеть не мог такого отношения к себе, и готов был уже мстить ему до самой смерти.

Некоторое время они шли молча. Проходя через маленький сквер, Саймон остановился у одной из лавочек.

– Давай посидим немного, – предложил он и сам тут же сел.

– Это ваше право, – сказал Конанд и остался стоять. Внутри у Филлипса все кипело. Казалось, от злости он сам сейчас разорвется, как бомба, на мелкие кусочки.

– Слушай, а что у тебя на руке точно такая же игрушка? Тебе что, тоже не доверяют?

– Нет, это для связи с полицейским участком, – наконец «прорвало» Конанда.

У Филлипса на душе немного прояснилось. Теперь он уже, пожалуй, не стал бы разрывать парня на куски и сделал бы его смерть менее мучительной.

– А, понятно, – сказал Филлипс. – И ты что, так и ходишь с ним с утра до вечера, пока не снимут? А если ты захотел, например, с девочкой переспать, а? Там же тоже все фиксируется. Представляешь, картинка какая…

– Если вас интересует, есть ли у меня к нему ключ, то его у меня нет.

Филлипс выругался про себя. Этот молокосос не такой уж и простак, как может показаться на первый взгляд.

– Да на черта мне этот ключ, – скривился он. – меня сейчас другое интересует. Это куда важнее.

Он замолчал, словно раздумывая, продолжать разговор или не стоит.

– Ты, наверное, считаешь, что имеешь дело с обыкновенным преступником, да? Ошибаешься, парень. Преступники нищие, попрошайки, потому что они портят жизнь и себе, и окружающим. А я не преступник. Я сказочно богат. Я мог бы скупить здесь полгорода.

Филлипс понял, что с полгородом он немножко загнул, но отступать было поздно.

– И пусть эти кретины погружают меня в криогенный раствор на сорок лет, мои деньги все равно останутся со мной, потому что они хорошенько припрятаны. Через сорок лет я проснусь, достану свои деньги и все здесь будет мое. Но чтобы не ждать сорок лет, я могу предложить тебе часть своего капитала. Я ничего не теряю, потеряешь только ты, если откажешься.

– Вы зря затеяли этот разговор, и я предупреждаю, что больше не стану отвечать ни на один ваш вопрос. Все ответы вы сможете найти в инструкции.

– Дерьмо ты, вот ты кто! – не удержался Филлипс. – Теперь ты не нужен никому, а я предлагаю тебе все: деньги, власть, женщин.

Конанд промолчал, глядя куда-то в сторону. Казалось, ему совершенно нет никакого дела до этого разъяренного темнокожего.

– Я могу тебя сделать человеком!

Конанд не проронил ни слова.

Филлипсу надоела эта игра, и он пригрозил, тыча указательным пальцем в небо:

– Помни только одно. Через сорок лет меня вылупят обратно. Ты станешь к тому времени жалкой старикашкой и будешь жить в какой-нибудь грязной лачуге. Я найду тебя, где бы ты ни был. Сначала я отрублю твои поганые пальцы на руках и ногах. Затем я выколю твои глаза. Ты будешь очень долго умирать, запомни, очень долго.

Парень резко повернулся в сторону Филлипса и тихо проговорил:

– Я сейчас жалею только об одном.

– О чем? – спросил Саймон.

– О том, что не могу врезать тебе. Хотя мне очень этого хочется.

Саймон рассмеялся.

– Да, ты ничего не можешь. Потому что ты беспомощная, покорная дворовая собака, которая живет на подачки. Ты даже хуже нее. Ты насекомое, которое можно раздавить каблуком, и никто не заметит этого.

Филлипс тяжело дышал, глаза его налились кровью. Казалось, еще мгновение, и он бросится на своего конвоира и будет бить, пока не убьет до смерти.

– А я все могу, – продолжал он. – Я даже сейчас могу убить тебя. И единственное, что меня останавливает, так это то, что ты потом не увидишь, как я буду с удовольствием плевать в твою рожу.

Филлипс поднялся со скамейки.

– Я тебе даю последний шанс, – прошипел он. – Если ты не конченый идиот…

– Пошел в задницу.

– У-у-у! – беспомощно заревел Саймон и пошел прочь.

Он решил, что обязательно убьет Конанда. Но как избавиться от этого чертового передатчика?!

И вдруг у него в голове мелькнула мысль: а что, если передатчик это всего лишь какая-нибудь игрушка, и они просто пугнули его, чтобы не сбежал?

Саймон даже остановился, удивившись своему предположению. Глаза его оживленно забегали. Но как проверить это? Хорошо, если его предположение окажется верным, а если нет? Тогда он испортит все дело. Филлипс решил отложить этот вариант до вечера и зашагал дальше, понятия не имея, куда и зачем ему идти. Конечно, можно было вырубить этого обнаглевшего сопляка одним ударом, а самому попытаться скрыться в подземных канализациях. Но кто знает, какие возможности у передатчика на руке у этого тупого насекомого. Еще нажмет на какую-нибудь кнопку, и останутся от Саймона одни ботинки.

«Все равно я тебя убью! – зло подумал Филлипс, оглянувшись на своего конвоира. Тот плелся за ним следом. – Не долго тебе осталось…»

Конанд поймал его ненавидящий взгляд, но ни один мускул не дрогнул на его лице.