Текст книги "Новая трилогия Возвышения. Том 2"

Автор книги: Дэвид Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 87 страниц)

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я считаю, что писателю не следует застревать в одной особенной «вселенной», снова и снова рассказывая об одних и тех же героях и обстоятельствах. Чтобы не «протухнуть», я стараюсь не писать подряд две книги об одной и той же «вселенной». Но трилогия Бури Возвышения («Риф яркости», «Берег бесконечности» и «Небесные просторы») представляет исключение. Заранее я никогда не решаю «написать трилогию», но эта работа по мере продолжения приобретала текстуру и все нарастающую сложность. Так бывает в жизни. Когда бросаешь камень в пруд, рисунок разбегающихся кругов может казаться ясным. Но брось еще несколько камней подряд, и рисунок изменится так, как ты себе и представить не мог. Реалистичное повествование примерно такое же. Усложения и последствия разбегаются во всех направлениях.

Меня много раз спрашивали о моей серии «Возвышение». Это определенно не первый случай, когда писатель размышляет о возможностях генетического изменения животных, не обладающих разумом. Среди примеров «Остров доктора Моро», «Планета обезьян» и серия «Инструменталии» Кордвайнера Смита. Я вырос, восхищенно читая эти книги и произведения многочисленных последователей этих писателей. Но я заметил также, что авторы таких историй обязательно считают, будто «хозяева»-люди всегда поступают максимально злобно и глупо. Иными словами, если мы изменяем животных, чтобы усилить их интеллект, то это всегда делается, чтобы поработить их и жестоко с ними обращаться.

Не поймите меня неверно! Эти истории с их моралью помогли продвинуть наше коллективное сознание к эмпатии и терпимости. Однако я считаю, с известным оттенком иронии, маловероятно, чтобы наша цивилизация не стала жестоко относиться к новым разумным существам потому, что эти книги сделали свое дело.

В серии «Возвышения» проблема переносится на новый уровень. Допустим, мы генетически преобразуем шимпов, дельфинов и других животных, сделаем это с лучшими намерениями и предоставим им право голоса и гражданство в нашей многообразной культуре. Разве при этом не возникнут проблемы? Достаточно интересные, чтобы стоить одной-двух историй? На самом деле я ожидаю, что мы когда-нибудь действительно пойдем по этому пути. Одиночество рано или поздно заставит нас предпринять попытку Возвышения. И когда обезьяна заговорит, кто посмеет сказать: «Верните ее в прежнее состояние»?

Пора подумать о дилеммах, которые встанут перед нами, даже если мы поведем себя разумно.

Как «Великолепное время года» позволило мне исследовать широкий круг отношений, возникающих при самоклонировании, так Вселенная Возвышения дает шанс поэкспериментировать с различными представлениями о межзвездной цивилизации. И поскольку это совершенно беззастенчивая космическая опера, оба эти представления могут быть сведены и доведены до высокой степени! Например, если мы предполагаем возможность передвижения быстрее скорости света, я иду дальше и изобретаю десяток способов обмануть Эйнштейна. Чем больше, тем веселей!

Во многих произведениях предполагается, что, когда мы выходим на звездные линии, все уже готово к большим приключениям. (Например, злодеи хоть и опасны, но всегда существует возможность победить их с помощью какого-нибудь отважного героя.) На самом деле в нормальном состоянии в любой части вселенной все находится в равновесии. Положение такое же, каким стало очень давно. Это равновесие закона или, может быть, смерти. Мы можем быть самыми первыми, как в моих «Хрустальных сферах». Или можем опаздывать, как в книгах о Возвышении. Но очень маловероятно, чтобы мы встретились с чужаками как равные.

Еще одна тема этой серии – сохранение окружающей среды. То, что мы делаем с Землей, заставляет меня думать, не прошел ли по галактике «лесной пожар», экологический холокост, развязанный предшествующими звездными расами, которые беззаботно использовали населенные планеты и их «Галактическая империя» перегорела за какие-нибудь десять тысяч лет. (Заметьте, как часто в фантастических романах слышен крик: «Давайте заполним галактику!» И если так действительно происходило несколько раз, возможно, это и есть объяснение очевидной пустоты: кажется, в данный момент в галактике немного голосов, если вообще не один.)

Галактика может очень быстро «перегореть», если не существует правил, регулирующих использование колонистами планет и заставляющих их мыслить долговременно, а не в терминах своих современных эгоистических интересов. Вселенная Возвышения показывает одну такую возможность. Что касается неприятных особенностей некоторых из моих галактов – их одержимости прошлым или фанатизма, например, – то все же приоритет отдается сохранению планет, обиталищ и потенциальной разумной жизни. В результате возникает шумная, энергичная, полная ссор вселенная, заполненная жизнью в гораздо больше степени, чем при других предпосылках.

Кстати, я не думаю, чтобы мы жили в такой дикой экстравагантной Вселенной Возвышения. Но мне кажется, что, наряду с серьезными проблемами, забавно поиграть и в такое царство.

Громоздите чудеса друг на друга!

И ждите. Их будет еще больше.

БЛАГОДАРНОСТИ

Хочу поблагодарить проницательных и откровенных читателей, познакомившихся в рукописи с отдельными частями этой книги, особенно Стивена Джонса, Стайна Сигурдс-сона, Рубена Краснопольски, Дэмиена Салливана и Эриха Р. Шнайдера. Очень помогли также Кевин Лено, Ксавье Фэн, Рей Рейнольде, Эд Аллен, Ларри Фредриксон, Мартин Фогг, Даг Макэлвин, Джозеф Трела, Дэвид и Джой Криспы, Карло Джоджа, Брэд Де Лонг, Лесли Матесон, Сара Милкович, Джеррит Керквуд, Энн Келли, Анита Гулд, Данкан Одом, Джим Панетта, Нэнси Хэйс, Роберт Болендер, Кэтлин Хол-ланд, Маркус Сарофим, Майкл Тайс, Пэт Мэннион, Грег Смит, Мэтью Джонсон, Кевин Конод, Пол Ротемунд, Ричард Мэйсон, Уилл Смит, Грант Свенсон, Ройан Эгнор, Джейсон М. Робертсон, Майка Олтман, Роберт Херт, Ма-нодж Касичайнула, Энди Эшкрофт, Скотт Мартин и Джеффри Слостад. Полезные наблюдения сделали профессора Джозеф Миллер и Грегори Бенфорд. Роберт Колкинбаш составил словари. Роман много выиграл благодаря проницательности и помощи со стороны моего агента Ральфа Вичи-нанцы, а также Пэт ЛоБрутто и Тома Дюпре из «Бэнтам букс».

Последняя песня Эмерсона взята из финала оперы Джу-зеппе Верди «Фальстаф».

Некоторые идеи книги зародились не в моем искаженном воображении. Фрактальный Мир, эта грандиозная структура, сплошные пушистые острия, предоставляющие гораздо большую поверхность (для окон), чем любая сфера Дайсона, описан доктором Дэвидом Крисвеллом в его пророческой работе «Межзвездная миграция и опыт человечества», изданной Беном Финни и Эриком Джонсом (Издательство Калифорнийского университета).

Как обычно, книга была бы гораздо беднее без мудрого и очень человечного вклада моей жены – доктора Черил Бригхем.

А теперь… подарок![8]8
  В оригинале использовано словоlagniappe, обозначающее подарок, который традиционно вручается покупателю в знак успешного завершения сделки. – Примеч. пер.


[Закрыть]

Я однажды уже поступил так – после послесловия к «Земле». Небольшая развязка – рассказ после окончания истории – для тех, кто внимательно прочел последние строки книги. Мы навещаем одного из героев спустя примерно год после Великого Разрыва и делаем попытку связать хотя бы несколько (из очень многих) разорванных нитей.

Наслаждайтесь.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ (РАЗВЯЗКА)

Морская вода на Хурмуфте солоней, чем на Джиджо.

Ветры дуют неустойчиво, но необычно ритмичными порывами, поэтому идти короткими галсами опасно и трудно.

Пока вы не уловите последовательности. После этого вы улавливаете темп и чувствуете каждый порыв. Легко придерживая руль, можно оседлать бриз и заполнить паруса, так что корабль понесется, едва касаясь верхушек волн!

Когда я в первый раз сделал это с Дор-хуниф на борту, она вопила так, словно сама Смерть поднялась из глубин, чтобы лично ей пропеть Песню Призыва. К тому времени как мы вернулись в новую пристань, промокшие с ног до головы, она так дрожала, что я подумал, что зашел слишком далеко.

Как я ошибался! Как только мы переступили через порог нашей маленькой прибрежной куты, она схватила меня и мы целых три мидура занимались любовью! Несколько дней после этого у меня болели позвонки.

(Вскоре я понял, что цивилизованные хуны редко испытывают порывы опьяняющего возбуждения. На Джиджо это было частью повседневной жизни и помогало уравновешивать инстинктивную хунскую осторожность. Но у наших звездных родичей такая спокойная, устоявшаяся жизнь – за исключением короткого периода течки раз в году, – что они вряд ли думают о сексе! К счастью, Дор-хуниф понравился этот новый подход – как урам сразу понравилась лава.)

Увы, у нас все меньше времени для совместных романтических путешествий. Бизнес разрастается; по высокогорьям, где тысячи лет располагаются хунские поселки, с аккуратными городскими улицами, далеко от прибоя, распространяется новость. Думаю, что после всего этого времени накопилось очень много напряжения. А может, это связано с тем, как недавно были потрясены Пять Галактик. В любом случае очень многие, особенно молодое поколение, готовы для разнообразия испытать нечто новое. Что-то такое, чему нас не учили наши патроны гутатса.

Ежедневно к нашему дому на пустынном берегу прибывают все новые группы, выходят из своих летающих экипажей и смотрят на сверкающую лагуну. Их явно пугает такое количество воды, они с детства усвоили урок: океан опасен.

Конечно, любой хунский бухгалтер знает, что риск может быть оправданным, если выгода превышает потенциальные потери.

Требуется всего одно короткое плавание по ветреному заливу, чтобы убедить большинство.

Бывают вещи, которые стоят небольшого риска.

Мой тесть занимается подробностями нашего бизнеса. Твафу-ануф ушел в отставку со своего поста в Институте Миграции, чтобы управлять нашим маленьким домом отдыха, встречаться с инвесторами, получать разрешения на использование среды и брать в аренду как можно большие участки берега, прежде чем другие хуны поймут их истинную ценность. Он все еще считает наше предприятие безумным и сам ни за что не заходит на палубу. Но всякий раз как старик просматривает счета, я слышу, как он начинает счастливо ворчать.

Его нынешняя любимая песня? «Что нам делать с пьяным моряком»!

Меня слегка тревожит, что ни волшебные образы Мел-вилла, ни джиджоанская морская поэзия Фвхун-дау не произвели на Твафу-ануфа такого впечатления, как несколько земных застольных песен. И когда он переходит к той части, где говорится о том, как пьянице бреют брюхо ржавой бритвой, балки дрожат от его голоса.

Кто бы мог подумать?

Я теперь очень занят – даю уроки мореходного дела и почти все изобретаю заново с самого начала, так что у меня нет времени заниматься литературой. Мой дневник не открывается много джадуров подряд. Кажется, моим детским честолюбивым стремлениям стать знаменитым писателям придется подождать. Может быть, в другой жизни.

На самом деле я нашел лучший способ изменить моих собратьев хунов. Принести в их жизнь немного счастья. Изменить их репутацию скучных ограниченных бухгалтеров. И, может быть, сделать их немного более приятными соседями.

На Джиджо хуны нравятся всем другим расам! Надеюсь, что увижу, как и здесь будет то же самое. На звездных линиях цивилизации.

А литературное возрождение в хороших руках. Вернее, в хороших глазных стебельках.

Гек уступила и согласилась с частью предназначенной для нее роли.

– Хорошо, у меня будут дети, – заявила она. – Если дадите мне достаточно хунских нянек, чтобы их выращивать. Я сама ведь воспитана хунами, и посмотрите, что из этого вышло!

В прошлом я бы ответил на это насмешливой шуткой. Но без Клешни и Ур-ронн все стало иным. К тому же я теперь женат. Скоро буду отцом. Пора научиться такту.

Гек пришлось согласиться забеременеть, потому что она единственная, кто может вернуть расу г'кеков в Четыре Галактики. Но от второй части плана – жить в тайне и уединении, прячась от старинных врагов своей расы, – она отказалась решительно.

– Пусть придут! – кричит она, вращая колесами и размахивая глазами, готовая встретить всю джофурскую империю и всех остальных, кто помог уничтожить ее племя. Не знаю. Возможно, дело в ее растущей известности, или в той свободе движений, которую она ощущает, когда носится по ровным тротуарам города Хармуфта, или во все большем количестве студентов, посещающих ее салон по изучению земной и джиджоанской литературы. Но она теперь редко приходит на берег, а когда приходит, я мидурами слушаю ее, не вставляя ни слова.

Может быть, она права. Наверно, я становлюсь еще одним скучным старым хуном.

Или проблема в том, что все г'кеки неуступчивы, а Гек способна на компромиссы еще меньше других. Она не понимает, что нужно встречать жизнь на полпути. Любое изменение, которое вы вносите во вселенную, вызывает соответствующую перемену в вас самих.

Я принес своим звездным родичам дары Джиджо – приключения и детство. Они, в свою очередь, научили меня ясности и спокойствию, какие приносят дом, очаг и мелодичные ритуалы, унаследованные от туманного прошлого, прежде чем наша раса ступила на путь Возвышения или подумала о далеких звездах.

Теперь звезды стали еще дальше. С тех пор как Пять Галактик неожиданно стали четырьмя, половина пунктов перехода и межпространственных троп стали неустойчивыми, и многие такими и останутся на протяжении всей нашей жизни. Потеряно бесчисленное количество кораблей, разорваны торговые связи, и теперь планеты вынуждены рассчитывать только на собственные ресурсы.

Полагаю, это означает, что пройдет немало времени, прежде чем мы получим весточку от Ур-ронн. Я уверен, что она замечательно проводит время где-то там, работая с инженерами всех рас, по длинную шею погрузившись в проблемы, которые необходимо решить.

Уры не сентиментальны, но я надеюсь, она время от времени вспоминает нас.

А о Клешне я могу только сказать, что мне его ужасно не хватает.

Иногда приходится уступать.

Смерть всегда была одной огромной, безнадежно непреодолимой пропастью. Теперь появилась и другая. Когда окончательно оторвалась Четвертая Галактика, все живое ощутило это на самом глубинном органическом уровне. Даже на планетах это ошеломило многих. И много дней все ходили словно в оцепенении.

Ученые полагают, что последствия разрыва в самой Четвертой Галактике должны ощущаться еще сильнее, но точно мы этого не знаем, потому что теперь все это гигантское звездное колесо стало для нас навсегда недосягаемо. А вместе с ним и Джиджо. Мои родители. Мой дом.

Есть, конечно, и компенсация. Приятно представить себе дельфинов, весело плавающих в шелковых водах Вуфона, играющих в перегонялки с мусорным кораблем моего отца, а потом подплывающих к берегу, чтобы при свете Лусена поговорить о поэзии.

Конечно, Община Шести Рас может теперь порвать Священные Свитки и перестать прятаться от неба. Потому что законы цивилизации Пяти Галактик на Джиджо больше не распространяются. Быть может, жители Джиджо уже разобрались с захватчиками джофурами. А может, перед ними новый кризис. Но все равно бремя вины, унаследованное от предков, больше не тяготит нас. Обитатели Склона больше не нарушители – не сунеры.

Джиджо принадлежит им, и они должны теперь заботиться о планете и защищать ее.

Я верю, что у них все получится. С небольшой помощью кости Ифни.

Кстати, о необычных колонистах. Ко мне пристает маленькая, похожая на выдру тварь, требует еще одного одолжения.

Грязнолапый, как только признался, что умеет говорить, принялся болтать непрерывно. Он все время хочет знать, не появился ли в порту Хурмуфта корабль тимбрими или любой другой из Второй Галактики. Нетерпение Грязнолапого очень характерно. Хотя он называет себя титлалом, для меня он всегда останется нуром. Я доказываю это, раздувая горловой мешок и начиная ворчать. Он тут же присоединяется к моей любимице Хуфу у меня на плечах, и вскоре они сворачиваются, забыв обо всем на свете.

– Он никогда от нас не уйдет, – предсказывает Дор-хуниф. И действительно, Грязнолапому нравится повседневная работа на яхте, нравится карабкаться по снастям и парусам, жевать лакомства и отпускать ядовитые замечания в адрес сухопутных пассажиров.

Но я до конца не уверен. В этом маленьком создании горит огонь. Он подобен человеку, у которого есть цель, или уру с устройством, которое тот хочет попробовать. Грязнолапый никогда не успокоится, пока не кончит начатое.

Насколько я знаю титлалов, это связано с шутками. С какой-то очень долговременной и отчаянно забавной шутке… конечно, если вы не ее объект.

Мне кажется, однажды мы проснемся и обнаружим, что он исчез – и все наши снасти связаны узлами. Это его манера говорить до свидания.

Сейчас, когда я пишу это, Грязнолапый сидит у меня на плече, загадочно улыбается и наслаждается моими рассуждениями, не давая разгадки.

Хватит. Слезай, маленький мошенник! Нас ждут клиенты. Ветер свежий, и вдоль серебристого горизонта плывут облака.

Давай поможем окоченевшим старым хунам понять, что такое жизнь.

ПЕРЕЧЕНЬ РАЗУМНЫХ РАС

Г'кеки – первая раса сунеров, прибывшая на Джиджо около двух тысяч лет назад. Возвышенные расой друли, г'кеки обладают биомагнетически приводимыми в движение колесами и глазными стебельками вместо голов. Большую часть своего периода разумности они жили не на планетах. Г'кеки исчезли во всех Пяти Галактиках и сохранились только на Джиджо.

Глвйверы — третья раса сунеров на Джиджо. Возвышенные таннуктайурами, которые, в свою очередь, были возвышены буйурами, глейверы способны передвигаться на двух конечностях, у них опалесцируюшая кожа и большие выпуклые глаза. Примерно в метр ростом, они обладают раздвоенным хватательным хвостом, который помогает их не очень эффективным рукам. Со времени незаконного поселения на Джиджо они регрессировали до состояния предразумности. Для некоторых глейверы – это блестящий образец для подражания, показывающий всем путь к Тропе Избавления.

Джофуры – организмы, напоминающие заостренную коническую груду пончиков; подобно своим родичам треки, джофуры состоят из сменяемых губчатых «сочных колец», обладающих ограниченным разумом. Объединившись, эти кольца создают разумное общинное существо. Специализированные кольца служат груде органами чувств, манипулирующими органами и иногда обладают поразительными химосинтезирующими способностями. В виде треки эта уникальная раса была возвышена поа. Позже фанатичные оайлие снабдили их мастер-кольцами, которые трансформировали треки в джофуров, своенравных и предельно честолюбивых.

Квуэны – четвертая раса сунеров на Джиджо. Возвышенные зошами, квуэны обладают радиально симметричным экзоскелетом с пятью ногами, вооруженными когтями. Их мозг частично располагается в убираемом центральном куполе. Мятежное племя квуэнов поселилось на Джиджо, чтобы сохранить древнюю кастовую систему, в которой серая разновидность поставляла королев-матриархов, а красная и синяя разновидности были слугами и ремесленниками. Условия на Джиджо, включая более позднее появление людей, привели к крушению этой системы.

Люди — самая молодая раса сунеров, прибывшая на Джиджо менее трехсот лет назад. Волчата-люди эволюционировали на Земле, где, возможно самостоятельно, достигли стадии технологической цивилизации и примитивных космических полетов. Их величайшее достижение – возвышение неошимпанзе и неодельфинов.

Ротены – загадочная галактическая раса. Одна группа людей (даккины или даники) верит, что ротены и есть утраченные патроны землян. Ротены – двуногие существа, крупнее людей, но с такими же пропорциями. Их считают плотоядными.

Треки – вторая по времени раса незаконных поселенцев на Джиджо. Треки – это предшественники джофуров, сбежавшие от навязываемых им мастер-колец.

Уры – шестая раса сунеров на Джиджо. Плотоядные кентавроподобные обитатели травянистых равнин; у них длинные гибкие шеи, узкие головы и лишенные плеч руки, которые заканчиваются проворными пальцами. Уры начинают жизнь в виде крошечных шестиногих личинок, которых матери выбрасывают из сумок и предоставляют самим заботиться о себе. Всякая личинка, дожившая до «детства», может быть принята в урское племя. Самки уров достигают размеров крупного оленя и обладают двумя сумками, в которых держат миниатюрных мужей, размером меньше домашней кошки. Самка, у которой должны родиться личинки, выбрасывает одного или обоих мужей, чтобы освободить место для потомства. Уры испытывают отвращение к воде в ее чистой форме.

Хуны — пятая волна поселенцев на Джиджо, двуногие всеядные со светлой чешуйчатой кожей и ногами, поросшими белой шерстью. Их позвоночники – это массивные полые сооружения, представляющие собой часть циркуляционной системы. Горловой мешок хунов, первоначально использовавшийся в брачных столкновениях, теперь применяется для «ворчания». Будучи возвышенными гушатса, хуны стали повсеместно известны как скучные и педантичные чиновники галактической культуры.