Текст книги "Новая трилогия Возвышения. Том 1"
Автор книги: Дэвид Брин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 84 страниц)
Теперь он был слишком занят, чтобы испытывать муки угрызений совести. И по мере того как деятельность на тайной базе становилась все более лихорадочной, у Лестера не было времени даже на чувство вины. Нужно было постоянно проверять трубы, переносящие растворы. Трубопровод извилисто пролегал через лес бу и переносил ядовитые жидкости, созданные группой синтезирующих треки, в высокие емкости, где они принудительно сгущались в адскую смесь.
Лестеру приходилось также проверять новую машину, которая разворачивала лигу за лигой прочный трос, обвивала вокруг массивных стволов бу, тем самым тысячекратно увеличивая его прочность.
Еще нужно было заниматься загорающимися жуками. Один из помощников Лестера нашел новое применение этим старым паразитам, опасным преобразованным буйурами насекомым, которых все Шесть Рас ненавидели, но которые теперь помогли решить сложную техническую проблему. Идея казалась перспективной, но требовалось ее проверить, прежде чем включать в общий план действий.
Шаг за шагом план прогрессировал – от дикой фантазии к отчаянному риску. Говорили, что местные хунские букмекеры принимают ставки только один к шестидесяти на то, что план удастся, и больше пока никто не предлагает.
Конечно, каждый раз как они решали проблему, ее сменяли три другие. Но это ожидалось, и Лестер смотрел на растущую сложность как на благо. Быть постоянно занятым – единственный способ избавиться от навязчивых картин, которые снова и снова возникают в памяти.
Золотой туман, опускающийся на крепость Дуден. Только погружение в работу позволяет на время забыть отчаянные крики г'кеков, захваченных ядовитым дождем, который лился с джофурского крейсера.
Крейсера, который он так беззаботно призвал, поддавшись своему величайшему пороку – любопытству.
Не вини себя, Лестер, на галсемь говорила Ур-Джа. Враг все равно вскоре обнаружил бы Дуден. А твои исследования принесли очень ценную информацию. Она помогла покончить с эпидемией квуэнов и хунов. Жизнь состоит из сделок и обменов, мой друг.
Может быть. Лестер допускал, что события могли развиваться и так. Особенно если вы предполагаете, как делают многие, что бедные г'кеки все равно обречены.
Такого рода философия легче дается урам, которые знают, что лишь немногие их отпрыски смогут выжить. Мы, люди, горюем всю жизнь, если теряем сына или дочь. И если уры кажутся нам черствыми и бессердечными, неплохо бы помнить, что они нас считают нелепо сентиментальными.
Лестер пытался рассуждать как уры.
Но у него ничего не вышло.
Пришли новости от коммандос, которые смело проникли в глубину озера, образовавшегося на Поляне Собраний. Сержант Джени Шен доложила о частичном успехе. Удалось освободить нескольких даников из захваченного корабля, но остальных, включая молодого мудреца-еретика Ларка Кулхана, захватили джофуры. С точки зрения Лестера, полная неудача.
Что сейчас делают чужаки с бедным Ларком?
Мне не следовало соглашаться с его опасным планом.
Лестер понял, что у него нет темперамента военного вождя. Он не может посылать разумных, как огонь в топку, даже если это цена победы.
Когда все это кончится – если, конечно, кто-нибудь уцелеет, – Лестер собирался уйти в отставку со своего поста в Совете Мудрецов и стать самым замкнутым ученым в Библосе, ползая, как привидение, мимо полок с древними томами. Или возобновить свою прежнюю практику медитаций в узком Каньоне Благословенных, где, как известно, земные заботы рассеиваются под сладким океаном отчужденного забвения.
Это звучит соблазнительно – возможность уйти от жизни.
Но пока у него слишком много дел.
Теперь Совет собирался редко.
Фвхун-дау, который всю жизнь изучал языки и обычаи знаменитых галактов, теперь отвечал за переговоры с джофурами. К несчастью, похоже, договариваться почти не о чем. Возможны только тщетные просьбы к захватчикам изменить их многокольчатые намерения. Фвхун-дау посылал неоднократные просьбы к тороидным чужакам, указывая, что высокие мудрецы ничего не знают о «корабле дельфинов», который все ищут.
Поверьте нам, о великие повелители джофуры, умолял хунский мудрец. У нас нет тайной связи с вашей добычей. События, о которых вы говорите, никак не связаны друг с другом, это всего лишь ряд совпадений.
Но джофуры были слишком разгневаны, чтобы поверить в это.
В попытках переговоров Фвхун-дау помогал Горш, новый представитель треки в Совете. Но у треки, заменившего Аскса, не было никаких новых мыслей или предложений. Он был членом гильдии взрывников города Тарек, очень способным и ценным техническим специалистом, но ничего не знал о своих дальних родственниках джофурах.
Но Горш обладал особой способностью, которая оказалась необыкновенно полезной. У него было призывающее кольцо.
Переменчивые летние ветры разносили призывный запах треки по всему Склону, обращение Горша ко всем подготовленным грудам колец.
Приходите, приходите туда, где вы/мы необходимы.
Сотни треки уже стояли цепочкой жирных груд, которая растянулась почти на лигу, извиваясь меж стволов бу. Каждый доброволец сидел на отдельной роскошной груде разлагающейся материи, которую постоянно подбрасывали рабочие команды, как подбрасывают поленья в топку парового двигателя. Пыхтя и дымясь от напряжения, химико-синтезирующая группа каплю за каплей отправляла блестящую жидкость в импровизированные желоба, сделанные из расколотых и выдолбленных стволов; получались ручейки, которые сливались в дурно пахнущий поток.
Неподвижные, бессловесные, они ничем не походили на разумные существа. Скорее высокие жирные пчелиные ульи, выстроенные в ряд вдоль дороги. Но наружность обманчива. Лестер видел, как по телу ближайшего треки пробегает разноцветная рябь – тонкая игра теней, которая вначале возникала между двумя соседними кольцами, как будто они непрерывно разговаривают друг с другом. Но затем создавался единый рисунок из света и теней в точках, которые ближе всего располагались к соседям с обеих сторон. Те груды, в свою очередь, отвечали изменениями на своей поверхности.
Лестер узнавал волнообразный мотив – это смех треки. Работники обменивались шутками и от кольца к кольцу, и от груды к груде.
«Они самые странные из всех Шести, – подумал Лестер. – И все же мы понимаем их, а они нас.
Сомневаюсь, чтобы даже самые мудрые и высокоразвитые галакты могли то же самое сказать о джофурах. Там вся их передовая наука не может достичь того, чего мы достигли, просто день за днем живя рядом с треки».
Лестер мог заметить, что шутки грубоватые. Многие из этих работников – аптекари из поселков со всего Склона. Тот, что ближе всего к Лестеру, рассуждает, как еще можно использовать вещество, которое они готовят, возможно, как надежное средство от постоянной проблемы хунов – запора, особенно если применение средства сопровождается обильным теплом.
Так по крайней мере Лестер интерпретировал игру света. Но он не эксперт в нюансах и оттенках. И конечно, работники могут обмениваться грубоватыми шутками. Они напряженно работают день за днем и все еще отстают от графика.
Но с каждым мидуром по призыву запаха, посланного их мудрецом, прибывают все новые треки.
«Теперь нам остается надеяться, что джофуры слишком привыкли к высокой технологии и городскому образу жизни, чтобы пользоваться такими методами и определить наше местонахождение по запахам, приносимым ветром».
Мудрец квуэн – Ум-Острый-Как-Нож – несет на своей широкой синей спине все административные обязанности.
Надо размещать беженцев, организовать доставку припасов, распределять отряды милиции, подавлять вспышки гражданской войны между Шестью. Недавно удалось добиться большого успеха – подавить эпидемию, размножив образцы вакцины, которые Джени Шен принесла с озера Поляны, и с помощью курьеров на глайдерах разослав их по всему склону.
Но несмотря на такие отдельные успехи, социальная ткань Общины продолжала распадаться. Приходили новости об урских отрядах, которые пересекают официальные границы Склона, пытаясь уйти от судьбы, которая угрожает всем Шести Расам. Равнина Уоррил охвачена пламенем войны между темпераментными и вспыльчивыми урскими кланами. И плохие новости все продолжают поступать.
В последнем сообщении говорилось, что несколько ульев серых квуэнов открыто объявили о полном разрыве с Общиной, восстанавливая суверенитет над своими древними территориями. Подстегнутые разрушением города Овун, некоторые серые принцессы даже заявили об отказе подчиняться собственному высокому мудрецу.
«Мы не собираемся слушаться какого-то простого синего, – сообщил один из серый ульев, унижая Ум-Острый-Как-Нож и восстанавливая древний фанатизм. Будешь давать нам советы, когда обретешь подобающее имя».
Разумеется, красные и синие квуэны никогда не пользуются именами как таковыми. Жестоко и высокомерно упоминать об этом недостатке, унаследованном от древних времен и других миров.
И что еще хуже, приходили сообщения, что ульи серых начали собственные переговоры с джофурами.
«Кризис может развести нас или свести».
Лестер проверял работу смешанного отряда квуэнов и хунов, который возводил хрупкие леса вокруг нескольких отобранных стволов бу. Только небольшая часть из отмеченных стволов было лишена ветвей и подготовлена, но отряд все лучше осваивался с незнакомой работой. Некоторые квуэны обладали опытом, унаследованным от бабушек, которые в древние времена строили страшные катапульты в городе Тарек, господствующем над двумя реками. Это продолжалось до тех пор, пока длительная осада не покончила с древним правлением.
Такая бурная деятельность может быть обнаружена внимательным взглядом с неба. Но каждый отобранный ствол окружали другие, более высокие, поглощая суматоху морем великанской травы.
«Мы, во всяком случае, на это надеемся».
Работой руководили несколько уров и людей, они все время сверялись с древними чертежами, найденными в единственной редкой книге в Библосе, восходящей к дням до контакта. В книге излагалась технология волчат, в которой в течение уже многих миллионов лет не нуждались галактические государства. Бок о бок мужчины и женщины рядом с коллегами урами излагали причудливые концепции из книги, переводили необычные рецепты, адаптируя их к местным материалам и умениям.
Условия были спартанские. Многие добровольцы страдали от лишений. Чтобы достичь этого леса из высоких зеленых колонн, им пришлось преодолеть многие лиги по крутым горным тропам, как и прерии, уходящим в бесконечность.
Всех добровольцев объединяла одна цель – найти способ, с помощью которого Община Шести Рас могла бы нанести ответный удар.
Ур– Джа металась между шумящими толпами, приводила хаос в порядок, убеждалась, что у синтезаторов-треки достаточно пищи и сырья и что каждый трос туго натянут. Из всех мудрецов Ур-джа наиболее подготовлена, чтобы вместе с Лестером руководить работами. Ее шкура стала пятнистой от старости, сумки высохли, но ум в узком черепе оставался острым – и более прагматичным, чем когда-либо у самого Лестера.
Из всех высоких мудрецов оставался только Вуббен.
Рассудительный и многознающий. Обладающий глубокой проницательностью. Предводитель расы, которую враг, ничего не забывающий и никогда не сдающийся, давно обрек на уничтожение. Из всех рас изгнанников племя Вуббена больше двух тысяч лет назад первым преодолело жестокие ветры Измунути и нашло на Джиджо убежище.
Колесные г'кеки – одновременно дружелюбные и загадочные.
Соседи, хоть и странные.
Хрупкие, но надежные.
Безлицые, однако открытые, как книга.
Как много потеряла бы без них вселенная!
Несмотря на то что им трудно передвигаться по неровным тропам, некоторые г'кеки добрались до далекой горной базы и теперь ткали прочные ткани или использовали свое острое зрение, чтобы делать мелкие части. Однако их мудреца нигде не было видно.
Вуббен отправился на юг, в святое место, в опасной близости от корабля джофуров. Там он тайно попытается вступить в контакт с самой высокой и святой силой на Джиджо.
Лестер тревожился о своем мудром друге со скрипучими осями, который отправился в опасный путь в одиночестве.
Но кто-то должен это сделать.
«Вскоре мы узнаем, были ли все это время глупцами или верили в то, что достойно нашей любви».
Полоска ослепительной белизны обозначала границу Спектрального Потока; здесь наклонная плита сверкающего камня исчезала под океаном ослепительных песчинок. К северу от этого пункта начиналась совсем другая пустыня, которая казалась менее враждебной сознанию и глазу, но была столь же опасной. Пустыня, где жили только выносливые существа.
И очень опасные.
Когда следы сбежавшего еретика пересекли эту границу, они изменились. Больше не светились уникальными оттенками масляных красок, одновременно говоря правду и обманывая. Без всякого перерыва уходя вперед, следы становились простыми углублениями на равнине Режущего Песка, углублениями, которые постепенно разглаживались под ветром, ласкавшим дюны. Видно было только, что недавно здесь прошел двуногий гуманоид, прихрамывая на левую ногу.
Фаллон мог сказать еще одно: путник очень спешил.
– Мы больше не можем идти по следу, – сказал он своим молодым спутницам. – Наши лошади устали. И это царство Дединджера. Он знает его лучше нас.
Реза и Пана смотрели на песчаную пустыню в не меньшем отчаянии, чем он. Старшая всадница, крепкая рыжеволосая женщина, с ружьем через плечо, не согласилась.
– Мы должны идти вперед. Еретик знает все. Если он доберется до своей банды, они вскоре вместе с ним вернутся в Кси и нападут на нас. Или выдадут наше местоположение чужакам. Этого человека нужно остановить.
Фаллон видел, что, вопреки этой решимости и ярости, на сердце у Резы было неспокойно. Несколько дней они преследовали Дединджера по знакомой им пустыне – обширной каменной плите, такой ядовитой, что осколок, застрявший в коже, может погрузить вас в дрожащую лихорадку. Место, совершенно лишенное жизни, где дневной свет вызывает перед незащищенными глазами удивительные зрелища: водопады и огненные пропасти, золотые города и сказочную пыль. Даже ночью не было отдыха, потому что и лунный свет мог заставить задрожать того, кто без предупреждения увидит эти призрачные тени краем зрения. Таковы были ужасные чудеса Спектрального Потока, в большинстве случаев более негостеприимной местности, чем лежащая впереди космическая пустыня. Такой негостеприимной, что мало кто из джиджоанцев осмеливался исследовать ее окраины. И поэтому тайна Кси оставалась нераскрытой.
Реза справедливо опасалась последствий, если Дединджеру удастся благополучно уйти и особенно если он заключит союз с ненавидящими лошадей урами, которые называют себя Урунтай. К этому времени трудности и препятствия Спектрального Потока уже должны были остановить беглеца. Три преследователя ожидали, что схватят его еще вчера, если не позавчера.
«Это моя вина, – думал Фаллон. – Я был слишком самоуверен. Слишком нетороплив. Мои старые кости не выдерживают галоп, а я не разрешал женщинам скакать без себя».
Кто бы мог подумать, что Дединджер без всякой практики так хорошо научится ехать верхом, со смесью заботы и жестокости подгоняя украденную лошадь, так что бедное животное пало только за две лиги до границы?
И даже после этого он шел так быстро, что расстояние между ними почти не сокращалось. Иллии берегли своих драгоценных животных, а этот безумец умудрился пересечь местность, которая должна была бы убить его.
«Мы преследуем сильного, изобретательного противника. Я предпочел бы встречу с ледовым отшельником хуном или даже с серым чемпионом, чем с этим парнем, прижатым к дюне».
Конечно, постепенно Дединджер выдохнется, дойдет до предела сил и выносливости. Может, он в беспамятстве лежит сейчас за следующей дюной. Что ж, надеяться не вредно.
– Хорошо, – кивнул Фаллон. – Пойдем дальше. Но будьте осторожны. И готовы действовать быстро, когда я скажу. Пойдем по следу до темноты, потом, даже если не догоним его, вернемся.
Реза и Пана согласились с ним и послали лошадей вперед. Животные, прижав уши, без всякого энтузиазма ступили на песок. Они тревожно заржали. Лишенные цветового зрения и воображения, они обладали иммунитетом к ослепляющим картинам Спектрального Потока, но это царство ослепительной белизны им явно не нравилось. Вскоре все три человека сняли симбионтов реуков и надели темные очки урской работы с поляризованным покрытием из рыбьих мембран.
Ифни, какое ужасное место, думал Фаллон, наклоняясь в седле и всматриваясь в следы предателя. Но Дединджер здесь дома.
Теоретически это не должно было иметь значения. Перед тем как передать свой пост ученику, Дверу, Фаллон был главным разведчиком и следопытом Совета мудрецов, экспертом, который предположительно знает каждый гектар Склона. Но это всегда было преувеличением. О, он провел некоторое время в этой пустыне, познакомился с грубыми необразованными людьми, которые живут под некоторыми полыми дюнами и зарабатывают на жизнь охотой.
«Но в те дни я был намного моложе. Это было задолго до того, как Дединджер начал проповедовать жителям песков, льстя им и убеждая в том, что только их образ жизни праведен. Они лидеры, им предстоит возглавить движение человечества по Тропе Избавления.
Я был глуп, считая, что все еще могу быть „разведчиком“ в этой местности».
И конечно, Фаллон был захвачен врасплох, когда им пришлось пересечь рокочущие пески.
След беглеца поднимался по склону дюны по дуге, по которой лошадям было бы трудно следовать. Фаллон решил срезать путь, сберегая время и энергию, но вскоре песок перестал смягчать удары лошадиных копыт. Напротив, каждый шаг сопровождался низким звуком, гулким, словно удары барабана. С проклятием Фаллон повернул назад. Учеником он однажды неразумно прыгнул в самую середину рокочущей дюны, и ему повезло, что она не обрушилась под ним. Тем не менее следующий пидур он провел, сжимая голову, в которой продолжало звенеть.
Пришлось осторожно отходить назад, а потом все-таки огибать препятствие.
«Теперь Дединджер знает, что мы его преследуем, – бранил себя Фаллон. Сосредоточься, черт возьми! У тебя есть опыт, пользуйся им!»
Он оглянулся на молодых женщин, чей тайный клан избрал его, чтобы он приятно провел среди них свою отставку, один из четырех мужчин на всех полянах Кси. Пана все еще очень молода, а вот Реза уже трижды делила с Фаллоном постель. В последний раз она была очень добра и сделала вид, что не замечает, когда он слишком быстро уснул.
«Они считают, что опыт и способность мыслить – предпочтительные черты их компаньонов мужчин, эти качества компенсируют убывающие силы. Но я сомневаюсь в разумности такой политики. Разве не лучше ли им было держать при себе молодого жеребца, вроде Двера?
Двер гораздо лучше подходит для такой миссии. Парень схватил бы Дединджера уже несколько дней назад, надежно связал бы и вернул.
Что ж, не всегда найдешь идеального человека, пригодного для любой работы. Надеюсь только, что Лестер и остальные мудрецы хорошо используют Двера. Он на редкость одарен».
Фаллон никогда не был так «естествен», как его ученик. В прошлом он компенсировал это дисциплиной и вниманием к мелким деталям и подробностям. И никогда не позволял себе отвлечься во время охоты.
Но времена меняются, и человек утрачивает свои способности. Сегодня он не может не отвлекаться и не переноситься в прошлое. Что-нибудь всегда напоминает ему об ушедших днях, о прошлом, которое было так насыщенно и богато. О, каким он был в те времена, когда бежал по степи рядом с Ул-тичо, товарищем по охоте на равнинах, чья великолепная жизнь оказалась такой краткой. Эта дружба значила для Фаллона больше, чем отношения с любым человеком и до и после. Никто лучше не понимал тишину в его беспокойном сердце.
«Ул– тичо, радуйся, что не увидела этот год, когда все распадается. Наши времена были лучше, старая подруга. Джиджо принадлежала нам, и даже небо не представляло угрозы, с которой мы не могли бы справиться».
Следы Дединджера по-прежнему отчетливо видны, они огибают большую дюну. Отметки все более свежие, а хромота усиливается с каждым шагом. Беглец вот-вот упадет. Если он продолжит идти, то самое большее спустя мидур всадники его нагонят.
«И мы все еще на небольшом расстоянии от убежища с пресной водой. Неплохо. Мы еще выйдем из положения».
Предположения – это роскошь, которую могут себе позволить цивилизованные люди, но не воины или жители этой местности. В неуверенных следах Фаллон читал обнадеживающую историю и потому пренебрег основным правилом, которому сам учил Двера.
Они двигались по ветру, и поэтому запах не предупредил животных, когда они повернули и оказались на северной, затененной стороне дюны. И неожиданно услышали голоса – крики, полные гнева и опасности. И прежде чем зрение Фаллона успело адаптироваться, он и женщины оказались окруженными десятком нацеленных арбалетов, которые держали серые люди в плащах, тюрбанах и мембранных очках.
И тут Фаллон рассмотрел прямо впереди сооружение, убежище от непогоды, сложенное из неровных камней. И с опозданием уловил запах пресной воды.
«Новый колодец? Построенный после того, как я побывал здесь в молодости? Или я забыл об этом?»
Более вероятно, что жители пустыни рассказали главному разведчику не обо всех своих тайных убежищах. С их точки зрения, гораздо лучше, чтобы высокие мудрецы считали свои карты полными, а у них в то же время будет кое-что в запасе.
Медленно и осторожно поднимая руки от пистолета на поясе, Фаллон увидел Дединджера, обгоревшего на солнце и державшегося за последователей. Пустынный пророк дрожал, а окружающие осторожно лили в его потрескавшиеся губы воду.
«Мы были так близко!»
Это Фаллон должен был сейчас держать Дединджера. Так и было бы, если бы все повернулось немного по-иному.
«Простите», – молча извинился Фаллон перед Резой и Паной. На лицах женщин было удивленное, но мрачное выражение.
«Я старик и я вас подвел».
