Текст книги "Новая трилогия Возвышения. Том 1"
Автор книги: Дэвид Брин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 84 страниц)
Яростный ветер полета срывал влагу с глаз и избавлял ее от стыда из-за текущих по щекам слез. Но Рети продолжала плакать от ярости, думая о всех своих утраченных надеждах. Лежа вытянувшись на жесткой металлической платформе, цепляясь за ее края руками и ногами, она боролась с ветром, а ветви деревьев хлестали ее по лицу, застревали в волосах и оставляли кровоточащие царапины.
Но в основном она цеплялась изо всех сил, сражаясь за жизнь.
Машина чужаков под ней должна быть ее верным слугой! Но эта проклятая штука не замедляет свое паническое отступление, хотя опасность осталась далеко позади. Если Рети сейчас упадет, в лучшем случае ей понадобится много дней, чтобы вернуться в родную деревню, где всего мидур назад произошла короткая жестокая стычка.
Мысли ее мешались. За несколько сердцебиений все ее планы рухнули, и все по вине Двера!
Она слышала стоны молодого охотника, которого под ней держали в плену металлические руки. Поврежденный робот продолжал лететь вперед, и Рети забыла о страданиях Двера, которые он сам на себя и навлек, пройдя весь путь к Серым Холмам из своего безопасного дома у моря – со Склона, – где живут шесть разумных рас на гораздо более высоком уровне невежественной бедности, чем клан дикарей, в котором она родилась. Зачем слопи пешком бредут за две тысячи лиг, чтобы добраться до проклятой пустыни?
Чего надеялись достичь Двер и его друзья? Завоевать диких родичей Рети?
Да хоть бы весь ее вонючий род забрал! И всех урских сунеров, которых Кунн покорил огнем из своей громогласной летающей лодки. Двер может забирать их всех. Но не мог ли он спокойно подождать в лесу, пока они с Кунном не закончили бы свои дела и не улетели? Зачем ему потребовалось ускорять события и нападать на робота, на котором была она?
Он это сделал из зависти. Не мог вынести, что я единственная на всей Джиджо имела шанс улететь с этой проклятой планеты.
Но в глубине души Рети знала другое. Так поступать не в характере Двера.
Зато в моем характере.
И когда он снова застонал, Рети гневно пробормотала:
– Тебе будет еще хуже, Двер, если из-за тебя я не улечу с этого комка грязи!
Вот и конец ее торжественному возвращению.
Вначале казалось забавным вернуться. Спуститься с затянутого облаками неба в серебряной стреле Кунна, гордо появиться под изумленные оханья оборванных родичей, которые целых четырнадцать лет угнетали ее. Достойная кульминация ее отчаянного замысла, когда всего несколько месяцев назад она наконец набралась мужества и убежала от грязи и обид, отправилась на поиски сказочного Склона, который когда-то покинули ее предки, когда предпочли «свободную» жизнь диких сунеров.
Свободную от вездесущих законов мудрецов о том, каких животных можно убивать. Свободную от раздражающих правил, сколько детей можно иметь. Свободную от жизни с соседями, четвероногими или пятиногими и даже катящимися на колесах.
Рети презрительно фыркнула, подумав об основателях своего племени.
Свободную от книг и медицины. Свободную для жизни Диких животных!
Сытая этой жизнью по горло, Рети отправилась на поиски чего-то лучшего.
Путешествие едва не погубило ее – ей пришлось пересекать ледяные потоки и выжженные пустыни. Но хуже всего досталось на высоком горном переходе, когда она вслед за загадочной металлической птицей попала в сеть мульк-паука. Эта сеть превратилась в смертельную ловушку, когда ее нити сомкнулись и из них закапали золотистые нити.
Пришло непрошеное воспоминание: Двер прорубается сквозь ужасную чащу со сверкающим мачете в руке, а потом защищает ее своим телом, когда паутину охватывает огонь.
Рети вспомнила яркую птицу, охваченную пламенем, предательски сбитую точно таким же роботом, как ее «слуга». Тем самым, который сейчас несет ее Ифни знает куда.
Мысли Рети смешались: резкий поворот едва не сбросил ее за борт. Она гневно закричала на робота:
– Идиот! В тебя больше никто не стреляет! Это были всего лишь несколько слопи, и все они были пешими. Ничто на Джиджо не может больше поймать тебя!
Но взбесившаяся машина продолжала нестись вперед, скользить на подушке невероятной божественной силы.
Рети подумала, не чувствует ли робот ее презрение. Дверу и двум-трем его друзьям, вооруженным грубыми огненными палками, потребовалось всего несколько дуров, чтобы обезоружить и прогнать так называемый боевой корабль, хотя при этом они и сами пострадали.
Ифни, какой удар. Она посмотрела на покрытую черной гарью дыру, оставшуюся на месте антенны после неожиданного нападения Двера. Как я объясню все это Кунну?
Статус Рети как почетного звездного бога и так был хрупок. Рассерженный пилот может просто бросить ее в этих холмах, где она выросла, среди дикарей, которых она презирает.
Я не вернусь в племя, поклялась она. Скорее присоединюсь к диким глейеверам, буду поедать насекомых с туш животных на Отравленной равнине.
Конечно, во всем виноват Двер. Рети с ненавистью прислушалась к стонам молодого глупца.
Мы направляемся на юг, куда улетел Кунн. Робот, должно быть, должен доложить лично, теперь, когда он не может говорить на расстоянии.
Вспомнив, каким мастерством в пытках владеет Кунн, Рети начала надеяться, что рана Двера снова откроется. Умереть от потери крови для него гораздо лучше.
Летящая машина миновала Серые Холмы и теперь неслась над поросшей деревьями равниной. Ручьи сливались, превращаясь в реку, которая, медленно извиваясь, текла на юг.
Полет стал спокойней, и Рети рискнула сесть. Но робот не стал выбирать естественный кратчайший путь над водой; напротив, он следовал каждому изгибу и редко отходил от речных отмелей.
Местность казалась приятной. Пригодной для скота и земледелия, если вы знаете, как это делать, и не боитесь быть пойманными.
Рети вспомнила все чудеса, которые видела на Склоне, после того как едва спаслась из паутины мульк-паука. Там были всевозможные виды мастерства, которых не знает племя Рети. И все же, несмотря на свои хитроумные водяные мельницы и сады, несмотря на металлические инструменты и бумажные книги, слопи казались изумленными и испуганными, когда Рети добралась до знаменитой Поляны Праздников.
Шесть рас вывело из равновесия недавнее прибытие звездного корабля, с которым кончилась двухтысячелетняя изоляция.
Рети пришельцы из космоса казались чудесными. Хозяевами корабля были невидимые ротены, но управляли им люди, такие красивые и всезнающие, что Рети все отдала бы, лишь бы стать похожей на них. Чтобы не быть обреченной дикаркой с обожженным лицом, влачащей жалкую жизнь на запретной планете.
У нее появился смелый замысел и правдами и неправдами она его осуществила! Рети познакомилась с этими высокомерными людьми: Линг, Беш, Кунном и Ранном – сумела заслужить их расположение. И когда ее попросили, с радостью провела Кунна к лагерю своего племени, всего лишь за четверть дня повторив свой маршрут и жуя галактические лакомства, когда смотрела в окно лодки на пролетающие внизу пустыни.
Годы обид были вполне вознаграждены изумленными взглядами испуганных родичей: ведь грязная девчонка неожиданно превратилась в Рети, звездную богиню.
Если бы только этот триумф продолжался.
Она вернулась к действительности, услышав, что Двер зовет ее по имени.
Перегнувшись через край, Рети увидела его обветренное лицо и растрепанные черные волосы, слипшиеся от пота. Самодельная повязка на одной ноге окровавлена, хотя свежей крови Рети не видит. Захваченный безжалостными щупальцами робота, Двер одной рукой прижимает свой драгоценный, ручной работы лук, как будто это последнее, с чем он готов расстаться перед смертью. Рети не могла поверить, что когда-то ей хотелось украсть это примитивное оружие.
– Чего тебе? – спросила она.
Молодой охотник посмотрел ей в глаза. Голос его звучал хрипло.
– Можно мне немного воды?
– Если бы она у меня была, – ответила Рети, – назови хоть одну причину, по которой я должна с тобой поделиться!
Шорох у пояса. Из сумки показалась узкая голова и длинная шея. Сверкнули три темных глаза – два с веками и один без, фасеточный, как драгоценный камень.
…жена, не лги ему! – у жены есть бутылка с водой! – йии чует ее горечь.
Рети со вздохом приняла это неожиданное вмешательство своего миниатюрного «мужа».
– Осталась всего половина. Никто не предупредил меня, что я отправляюсь в путешествие.
Маленький самец ур неодобрительно засвистел.
…жена, поделись с ним, иначе тебе не повезет! – ни одна нора не спасет наших личинок!
Рети едва не возразила, что ее брак с йии ненастоящий. У них никогда не будет «личинок». Но йии, кажется, хочет пробудить ее совесть, хотя ясно ведь, что каждый за себя.
Мне не следовало рассказывать ему, как Двер спас меня от мульк-паука. Говорят, самцы уры тупы. Неужели мне повезло выйти замуж за гения?
– Ну ладно!
Бутылка, чудо работы чужаков, весила меньше, чем жидкость в ней.
– Не урони ее, – предупредила она Двера, опуская красную ленту. Двер с радостью схватил бутылку.
– Нет, дурак! Крышка не вынимается, как пробка. Поворачивай ее, пока она не снимется. Вот так. Ничего не знающий джики слопи!
Она не стала добавлять, что концепция отвинчивающейся крышки и ее поставила в тупик, когда Кунн и остальные впервые предоставили ей временный статус даника. Конечно, потом она освоилась.
Рети нервно смотрела, как он пьет.
– Не пролей! И не смей пить все! Слышишь? Хватит, Двер. Прекрати. Двер!
Но он продолжал жадно пить, не обращая внимания на ее гневные протесты. Когда бутылка опустела, Двер улыбнулся потрескавшимися губами.
Слишком пораженная, чтобы действовать, Рети знала: на его месте она поступила бы так же.
Да, подтвердил внутренний голос. Но от него ты этого не ожидала.
Ее гнев усилился, когда Двер изогнулся, наклонил тело в направлении стремительного полета робота. Прищурившись на ветру, он держал петлю от бутылки в руке и словно чего-то ждал. Летящая машина миновала невысокий холм, перескочив через колючие заросли, потом снова начала спускаться, едва уклоняясь от древесных стволов. Рети крепко держалась, закрыв йии в сумке. Когда самая опасная часть спуска кончилась, она снова перегнулась через край и отскочила, встретив пару черных глаз-бусинок!
Опять этот проклятый нур. Тот самый, которого Двер называет Грязнолапым. Несколько раз темное гибкое существо пыталось выбраться из промежутка между торсом Двера и вмятиной в борту робота. Но Рети не нравилось, как нур смотрит на йии, пускает слюну, оскаливая острые зубы. Теперь Грязнолапый стоял на груди Двера, цепляясь передними лапами и готовясь к новой попытке.
– Убирайся! – Она замахнулась на узкую улыбающуюся морду. – Хочу посмотреть, что делает Двер.
Со вздохом нур вернулся в свое убежище на боку робота.
Показалась синяя вспышка, и Двер бросил бутылку. Она с всплеском ударилась о мелкую воду, оставляя за собой след. Молодому человеку пришлось сделать несколько попыток, прежде чем бутылка повисла открытым горлышком вперед, наполнилась и Двер потянул ее к себе.
Я тоже об этом думала. Если бы была близко, попробовала бы.
Двер потерял много крови, поэтому справедливо дать ему напиться, прежде чем вернуть ей бутылку.
Да. Это справедливо. И он бы тоже поступил так. Вернул бы бутылку полной.
Рети посмотрела в лицо неприятной мысли.
Ты ему доверяешь.
Он враг. Он причинил тебе и даникам множество неприятностей. Но ты доверяешь Дверу свою жизнь.
Когда придет время встать перед поклоняющимся ротенам звездным воином, подобной веры Кунну у Рети не будет.
Двер в последний раз наполнил бутылку и протянул ее Рети.
– Спасибо, Рети, я у тебя в долгу.
Щеки ее вспыхнули, и ей не понравилось это ощущение.
– Забудь об этом. Просто кинь петлю.
Он попытался. Рети чувствовала, как петля скользнула по ее пальцам, но после нескольких попыток поняла, что не может ее схватить. Что будет, если я не смогу вернуть ее?
Из своей узкой ниши появился нур и взял петлю в зубы. Вскарабкался на грудь Двера, потом использовал в качестве опоры разбитую трубу лазера и подобрался ближе к руке Рети. Что ж, подумала она. Если он хочет быть полезным.
И когда она протянула руку, нур прыгнул, используя эту протянутую руку словно ветку дерева. Рети взвыла, но прежде чем она смогла что-то сделать, Грязнолапый уже сидел наверху и самодовольно улыбался.
Маленький йии завопил. Самец ур убрал голову в сумку и затянул изнутри молнию.
Рети увидела на рукаве пятна крови и попыталась сбросить сумасшедшего нура. Но Грязнолапый легко уклонился, подобрался поближе, виновато улыбнулся, низко заворчал и двумя проворными лапами протянул бутылку с водой.
Тяжело вздохнув, Рети приняла ее и позволила нуру сесть поблизости – но подальше от йии.
– Кажется, мне никак от вас не избавиться, приятели, – вслух сказала она.
Грязнолапый зачирикал. А снизу послышался короткий смешок Двера, иронический и усталый.
Мне было одиноко и больно в этой тесной металлической клетке. Отдаленный гул двигателей напоминал колыбельную, которую пел отец, когда я болел ишиасом или чесоткой пальцев ног. Иногда звук повышался, и мои чешуйки начинали зудеть. Похоже на стон обреченного деревянного корабля.
Наконец я уснул.
…и проснулся в ужасе: два одетых в металл шестиногих чудовища пытались упрятать меня в сооружение из стальных трубок и петель. Вначале мне показалось, что это орудие пытки из эпохи до контакта. Я такое однажды видел на иллюстрации Доре к «Дон Кихоту». Сопротивление ни к чему не привело, только стало еще больнее.
Наконец в замешательстве я сообразил. Это не орудие пыток, а корсет, сделанный по форме моего тела: он должен принять на себя тяжесть, чтобы уберечь поврежденную спину. Когда меня поставили на ноги, я пытался подавить панику, ощутив прикосновение холодной стали. Удивленно и облегченно покачиваясь, я обнаружил, что могу немного ходить, хотя на каждом шагу морщился.
– Ну, спасибо, большие отвратительные жуки, – сказал я ближайшему фувнтусу. – Но могли бы меня и предупредить.
Я не ждал ответа, но один из них повернул свой бронированный корпус – с горбом на спине и расширением в конце – и наклонился ко мне. Я решил, что это поклон вежливости, хотя, вероятно, для них значил совсем другое.
На этот раз выходя они оставили дверь открытой. И я впервые вышел из своего стального гроба и двинулся вслед за массивными созданиями по узкому коридору.
Я уже догадался, что нахожусь на какой-то подводной лодке, достаточно просторной, чтобы в ее трюме поместился весь хунский экипаж самого большого корабля с морей Джиджо.
Тем не менее мне она показалась какой-то мешаниной разнообразных частей. Я вспомнил Франкенштейна, сделанного из частей множества трупов. Таким же казался и этот гигантский корабль, который тащит меня неведомо куда. Всякий раз когда мы проходили мимо люка, мне казалось, что он ведет в другой корабль, сделанный совсем другими мастерами совсем иной цивилизации. В одной секции палуба и переборки были из клепаных листов стали. Другая зона сделана из какого-то волокнистого вещества, гибкого, но прочного. Размеры коридоров менялись, они становились то узкими, то широкими. Половину пути мне приходилось сгибаться под низким потолком: не очень приятно, учитывая состояние моей спины.
Наконец со свистом отошла скользящая дверь. Фувнтус изогнутым щупальцем поманил меня вперед, и я вошел в тускло освещенное помещение, гораздо больше моей прежней клетки.
Сердце мое радостно забилось. Передо мной были мои друзья! Все – и все живые!
Они собрались у круглого иллюминатора и смотрели на черные океанские глубины. Я мог бы попытаться незаметно подобраться к ним, но у квуэнов и г'кеков глаза буквально на спине, так что застать врасплох Гек и Клешню очень непросто.
(Несколько раз мне это удавалось.)
Когда они выкрикнули мое имя, Ур-ронн повернула свою длинную шею и на четырех стучащих копытах всех перегнала. Мы обнялись.
Первой вернулась к норме Гек. Она крикнула Клешне:
– Следи за своими когтями, Крабья Морда! Сломаешь мне ось. Все отойдите. Разве не видите, что Олвин ранен? Освободите для него место.
– Смотри, кто говорит, – ответила Ур-ронн. – Твое левое колесо только что едва не лишило его пальцев ног, Осминожья Голова!
Сам я этого не заметил, так был счастлив, услышав их ядовитые подростковые шутки.
– Хр-рм. Дайте-ка я на вас посмотрю. Ур-ронн, ты кажешься гораздо более сухой, чем в последний раз.
Наша урская подруга радостно заржала сквозь свою носовую перегородку. На ее шкуре виднелись большие голые пятна – туда попала вода при катастрофе.
– Нашим хозяевам потребовалось немало усилий, чтобы выработать правильный уровень влажности в моей гостевой комнате, – ответила она. Видно было, что во многих местах следы грубого шитья – это фувнтусы зашивали разрезы от осколков стекла «Мечты Вуфона». К счастью, у ее племени нет таких брачных игр, как у многих рас. Для уров важна не наружность, а статус. Несколько шрамов помогут Ур-ронн выделиться среди других кузнецов.
– Да. И теперь мы знаем, как пахнет ур, принявший ванну, – добавила Гек. – Им стоит это делать почаще.
– Не тебе говорить. Этот зеленый пот из глаз…
– Ладно, ладно! – рассмеялся я. – Помолчите и дайте мне взглянуть на вас.
Ур-ронн была права. Стебельки Гек нуждались в очистке, и у нее были какие-то неприятности со спицами. Многие поломаны, хотя по краям уже отрастают новые волокна. Но какое-то время ей придется двигаться осторожно.
А что касается Клешни, то он выглядел вполне счастливым.
– Думаю, ты был прав: в глубинах действительно есть чудовища, – сказал я нашему краснопанцирному другу. – Хотя они и не похожи на тех, что ты опи…
Я завопил: спину словно пронзили острые иглы, поднимаясь к шейному хребту. Но я быстро узнал ворчание Хуфу, нашего маленького нура, нашего сувенира. Хуфу радовалась и требовала от меня немедленного ответа. Но прежде чем я смог установить, на что способен мой поврежденный горловой мешок, Ур-ронн присвистнула со стороны темного иллюминатора.
– Они снова включили прожекторы, – сообщила она благоговейным тоном. – Олвин, иди быстрей. Ты только посмотри!
Я неловко занял освобожденное для меня место. Гек погладила мне руку.
– Ты всегда хотел это увидеть, приятель, – сказала она. – Так что смотри и удивляйся.
– Добро пожаловать в Большую Помойку.
Вот еще одно воспоминание, мои кольца. Событие, последовавшее за краткой Битвой на Поляне, такой быстролетной, что воинственные крики все еще оскверняют наши изуродованные лесистые ущелья.
Достаточно ли затвердел воск? Можете ли вы прикоснуться/ощутить ужасающую тревогу и пугающую красоту того вечера, когда мы смотрели на летящий над головой жесткий, немигающий огонь?
Проследите жирное воспоминание об этой искре, пересекающей небо, становящейся все ярче по мере приближения.
Никто не может усомниться в том, что это такое.
Крейсер ротенов возвращается за добычей, за биосокровищами, награбленными на уязвимой планете.
Возвращается за оставленными товарищами.
Но вместо генетической добычи экипаж увидит свою станцию разрушенной, а друзей убитыми или захваченными.
Хуже того, нам известна теперь их истинная сущность! Мы, изгнанники, можем свидетельствовать против них в Галактическом суде. Если выживем.
Не нужно быть гением, чтобы понять, какая опасность нам грозит. Нам, шести падшим расам на заброшенной Джиджо.
Как мог бы написать земной автор, мы оказались в груде вонючей мульчи. Очень спелой и глубокой.
Путь из тревожной неясности привел к чему-то возбуждающему, почти прозрачному.
Но не сразу.
Когда ее неожиданно усадили верхом на скачущее существо прямо из мифа, первой реакцией Сары было удивление, смешанное с ужасом. Фыркающая, с огромной головой, с развевающейся гривой, лошадь была гораздо страшнее каменного памятника уничтоженному виду в городе Тарек. С каждым прыжком ее мускулистый торс изгибался, и у Сары стучали зубы, когда отряд при свете бледной луны пересекал холмы Центрального Склона.
После двух бессонных ночей и дней эскадрон легендарных животных словно во сне вошел в разрушенный урский лагерь – в сопровождении урского эскорта. Сара и ее друзья спаслись от плена, их прежние похитители лежали мертвыми или связанными полосками кожи, но она ждала в любой момент нового рабства. И вот вместо свежих вражеских подкреплений появились эти удивительные спасители.
Удивительные для всех, кроме взрывника Курта, который встретил вновь прибывших как долгожданных друзей. Пока Джома и Незнакомец удивлялись виду настоящих лошадей, Сара не успела мигнуть, как оказалась в седле.
Блейд вызвался остаться у гаснущего костра и позаботиться о раненых, хотя каждый изгиб его синего панциря был полон завистью. Сара охотно поменялась бы местами со своим квуэнским другом, но хитиновая броня слишком тяжела для лошади. Не было времени даже подбодрить Блейда – отряд двинулся тем же путем, каким появился, унося ее в ночь.
От грохота копыт у Сары скоро разболелась голова.
Думаю, все же это лучше плена у шовинистов людей Дединджера и фанатичного Урунтая. Союз фанатиков, опасный, как смесь взрывника, был создан, чтобы захватить Незнакомца и продать его ротенским захватчикам. Но они недооценили загадочного путника. Вопреки утрате речи, звездный человек сумел возбудить вражду между людьми и урами, и эта вражда закончилась кровавой схваткой.
И мы стали хозяевами своей судьбы, хотя и ненадолго.
Но вот иной союз людей и кентавроподобных уров! Более сердечная группа, но столь же решительно стремящаяся утащить ее Ифни знает куда.
Когда светлый Торген поднялся над холмами, Сара смогла разглядеть урских воинов, их бока в боевой раскраске, но не такой кричащей, как у Урунтая. Но в их взглядах то же мрачное пламя, которое обжигает души уров, когда пахнет схваткой. Уры двигались строем в постоянном ожидании засады, держали в стройных тонких руках арбалеты, извивали длинные шеи и все время были настороже. Хоть они и значительно меньше лошадей, это грозный противник.
Еще поразительней были спасители-люди. Шесть женщин, приехавших с севера с девятью оседланными лошадьми, словно ожидали на обратном пути прихватить с собой еще двух или трех человек.
Но нас шестеро. Курт и Джома. Прити и я. Незнакомец и Дединджер.
Не важно. Суровые воины как будто не возражали, садясь по двое на одну лошадь.
Может, поэтому все они женщины? Чтобы тяжесть была поменьше.
Ловко сидя верхом, женщины казались встревоженными, пока ехали по холмистой равнине со множеством ущелий и скальных выступов. Сара догадывалась, что им не нравится передвигаться ночью по незнакомой местности, и вполне их понимала.
Ни одного знакомого лица. Месяц назад это могло бы удивить Сару, учитывая небольшое население Джиджо. Склон оказался гораздо больше, чем она думала.
Двер рассказывал о своих путешествиях по заданиям мудрецов. Он клялся, что побывал повсюду в округе тысячи лиг.
Но ее брат никогда не упоминал об амазонках-всадницах.
Сара даже подумала, не прилетели ли они с другой планеты: похоже, сейчас год космических кораблей. Но нет. Несмотря на несколько необычный сленг, их сжатая речь происходит от джиджоанских диалектов, которые Сара знает по своим исследованиям. И хотя всадницы не были знакомы с местностью, они знали, что нужно сторониться дерева мигурв, когда тропа проходила вблизи его липких листьев. Незнакомца жестами предупредили, чтобы он не трогал их семенных стручков, все же тот от любопытства не удержался и на собственном горьком опыте понял, что поступил так зря.
Сара оглянулась на Курта. Его племянник счастливо и изумленно болтал, обмениваясь широкими улыбками с Незнакомцем.
Сара поправилась.
С Эмерсоном.
Она смотрела на смуглого мужчину, который несколько месяцев назад упал с неба и погрузил свои ожоги и раны в болото у деревни Доло. Это больше не полумертвец, которого она выхаживала в своем древесном доме. Звездный путник оказался изобретательным и предприимчивым авантюристом. По-прежнему лишенный речи, он несколько мидуров назад миновал поворотный пункт, когда принялся стучать себя в грудь, повторяя единственное слово: Эмерсон – снова и снова. Он гордился подвигом, который нормальные люди воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Произнес собственное имя.
Эмерсон верхом на лошади казался как у себя дома. Значит ли это, что лошадей все еще используют на божественных планетах Пяти Галактик? Если это так, то какой цели они могут служить там, где чудесные машины по кивку или подмигиванию выполняют любое желание?
Сара взглянула на свою помощницу шимпанзе: не открылись ли от толчков пулевые раны Прити. Ухватившись обеими руками за пояс всадницы, Прити все время держала глаза закрытыми. Несомненно, она была погружена в свою любимую вселенную абстрактных форм и фигур – лучший мир, чем этот, с его печальной и неупорядоченной нелинеарностью.
Остался Дединджер, предводитель мятежников, который ехал со связанными руками, и Сара не стала жалеть ученого, ставшего пророком. За многие годы обучения своих последователей, когда он направлял жителей пустыни по тропе Избавления, бывший мудрец должен был научиться терпению. Ястребиное лицо Дединжера оставалось совершенно бесстрастным, и Сару это тревожило.
Он на что-то рассчитывает.
Там, где скалистая тропа встречается с открытой равниной, она поворачивает. Вскоре отряд урских воинов Улашту отстал, не в силах поспевать за лошадьми.
Неудивительно, что, когда первые поселенцы люди высадились на Джиджо, уры возненавидели лошадей. Эти животные придают нам мобильность – особенность, которую особенно высоко ценят предводительницы уров.
Два столетия назад, нанеся поражение в битве людям, подлинный Урунтай заявил, что все любимые кони людей – его добыча, и всех их перебил.
Они решили, что если мы вынуждены будем сражаться пешком, то не причиним им неприятностей. Ошибка, оказавшаяся фатальной, когда Дрейк Старший создал коалицию, преследовавшую Урунтай и разбившую его в битве у водопада Мокрых Копыт.
Но, кажется, лошади все-таки не исчезли. Как клан всадников мог все это время оставаться незамеченным?
И самое удивительное: почему они появились сейчас, рискуя обнаружением, чтобы встретиться с Куртом?
Должно быть, виноват кризис звездных кораблей, покончивший с благословенной/проклятой изоляцией Джиджо. Какой смысл хранить тайну, если Судный День наступает?
К тому времени как посветлело затянутое облаками небо, Сара страшно устала, у нее онемело тело. Впереди, вплоть до темно-зеленых болот, расстилалась холмистая местность.
Наконец у затененного ручья всадники спешились. Сару на руках отнесли к одеялу, и она с дрожащим вздохом упала на него.
Во сне она видела людей, которых оставила за собой.
Нело, ее отец, работает на своей любимой бумажной мельнице, не подозревая, что кто-то замышляет разрушить ее.
Мелина, ее мать, семь лет уже мертвая, которая всегда казалась чужаком, с тех пор, как давным-давно пришла в Доло с маленьким сыном на руках.
Хрупкий Джошу, возлюбленный Сары в Библосе, прикосновение которого заставило ее забыть даже о нависающем Каменном Кулаке. Привлекательный обманщик, чья смерть обратила ее в бегство.
Двер и Ларк, ее братья, отправляющиеся на праздник в горные поляны Риммера, туда, где сели звездные корабли.
Мысли Сары мешались, она металась и ворочалась.
Последним она увидела Блейда, чей квуэнский улей, занимавшийся разведением раков, расположен за плотиной Доло. Добрый старина Блейд, который спас Сару и Эмерсона от гибели в лагере Урунтая. «Кажется, я всегда задерживаюсь, – просвистел ее квуэнский друг сквозь свои ножные щели. – Но не волнуйтесь. Со мной все будет в порядке. Слишком многое происходит, чтобы я мог упустить».
Сара могла полагаться на Блейда как на каменную скалу. Во сне она ответила:
«Я остановлю вселенную, не позволю ей делать что-нибудь интересное, пока ты не покажешься».
Хоть и воображаемый, смех квуэна согрел Сару, и ее тревожный сон сменился более спокойным.
Солнце уже взошло, когда кто-то потряс Сару и вернул ее в мир – одна из молчаливых всадниц, используя архаическое слово «трапеза», объявила, что пора завтракать. Сара неохотно встала: у нее болело все тело.
Она выпила похлебку из зерен, приправленную незнакомыми пряностями треки, а всадницы тем временем седлали лошадей или смотрели, как Эмерсон играет на своем любимом дульцимере, заполняя небольшую долину живой мелодией, вполне подходящей для путешествия. Вопреки своему утреннему раздражению, Сара понимала, что звездный человек старается укрепить свое положение. Песни и музыка помогают ему преодолеть препятствие немоты.
Сара увидела, что Курт связывает свой спальный мешок.
– Послушайте, – сказала она пожилому взрывнику. – Я благодарна вашим друзьям, ценю то, что они нас освободили и все такое. Но неужели вы надеетесь проделать весь путь верхом до горы Гуэнн? – Судя по тону ее голоса, это было все равно что до одного из спутников Джиджо.
На каменном лице Курта появилась редкая улыбка.
– Есть предложения получше? Конечно, ты собиралась отвезти Незнакомца к высоким мудрецам, но путь туда перегородили разгневанные воины Урунтая. И вспомни, прошлой ночью мы видели два звездных корабля, один за другим направлявшихся прямо на Поляну Собраний. Должно быть, у мудрецов руки и щупальца полны других забот.
– Как я могла это забыть? – ответила она. Эти титаны, с ворчанием летевшие по небу, навсегда запечатлелись в ее памяти.
– Ты могла бы укрыться в одной из деревень, мимо которых мы скоро будем проезжать, но разве Эмерсону не понадобится помощь первоклассного аптекаря, когда у него кончатся снадобья Пзоры?
– Если повернем на юг, вскоре достигнем Гентта. Оттуда на корабле можно добраться до города Овун.
– Если корабли еще ходят, а Овун существует. И даже в таком случае нужно ли прятать твоего друга-чужака, когда происходят такие великие события? Что, если ему предстоит сыграть свою роль? Если он может как-то помочь мудрецам и Общине? Неужели ты лишишь его единственной возможности вернуться домой?
Сара понимала, на что намекает Курт: она удерживает Эмерсона, как ребенком не пускала излеченных животных в лес.
Рой сладкоголосых мух окружил Незнакомца, жужжа в ритм с его музыкой, с его странной мелодией. Где он ее услышал? На Земле? У какой-то чужой звезды?
– Во всяком случае, – продолжал Курт, – если ты еще немного выдержишь езду на этих огромных животных, мы достигнем горы Гуэнн быстрее, чем Овуна.
– Это безумие! Если двигаться морем, то нужно по пути миновать Овун. А другой путь еще труднее – через каньоны и Долину.
Глаза Курта сверкнули.
– Мне говорили, что существует более короткий путь.
– Прямой? Прямо на юг? Но за Генттом Равнина Режущего Песка, и даже в хороших условиях пройти ее невозможно, а наши условия не лучшие. Вы не забыли, где у Дединджера есть последователи?
