Текст книги "Новая трилогия Возвышения. Том 1"

Автор книги: Дэвид Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 84 страниц)

Думаю, ты хотел бы знать.

Я о нем позаботился.

Двер постарался отмахнуться от этого мысленного прикосновения: он пересекал открытое пространство, и все его чувства были насторожены. Когда ему удалось свернуть к двум поросшим тростником холмикам, положение слегка улучшилось: теперь с корабля нетреки его невозможно увидеть. Но где-то по-прежнему патрулирует охранный робот. Лишившись наблюдателя, Двер мог полагаться только на собственные чувства, которые должны предупредить его о приближении робота.

Он до подмышек погрузился в воду, преодолевая глубокое место, и почувствовал предупреждающую дрожь.

За мной наблюдают.

Двер медленно повернулся, ожидая увидеть блестящее оружие безлицего убийцы. Но не машина с гладкими бортами висела над холмиком. Двер увидел наблюдающие за ним глаза – в самой высокой точке, на возвышении, которое могло быть стеной буйурского дома. Увидел оскаленные в улыбке острые зубы.

Грязнолапый.

Опять нур это сделал.

Когда-нибудь я посчитаюсь с тобой за те случаи, когда ты пугал меня до полусмерти.

На этот раз у Грязнолапого был спутник – маленькое существо, которое он держал в лапах. Какая-то недавняя добыча? Она не сопротивлялась, но крошечные зеленые глазки как будто смотрели с холодным интересом. Улыбка Грязнолапого приглашала Двера догадаться, кто его новый друг.

Но у Двера не было времени для игр.

– Наслаждайся, – пробормотал он и двинулся дальше, начал взбираться на грязный берег. И как раз огибал в поисках Рети дальний угол, когда сзади послышался звук. Раскатились гулкие удары и звон. Двер присел и оглянулся на больший корабль.

Борт казался невредимым – гладкая колесница звездных полубогов, готовая в любое мгновение унестись в небо.

Но тут над рампой в борту появилась прямоугольная трещина, и из нее потянулись, как призраки в ночи, клубы едкого дыма.

Помеха устранена.

Мысленное прикосновение паука было полно чувства удовлетворенности.

Сквозь тучи сажи по рампе скатывались темные фигуры, визжа от боли. Двер насчитал трех нетреки, затем две спотыкающиеся двуногие фигуры, опиравшиеся друг на друга, когда убегали от ядовитых клубов.

То, что последовало, вызвало у Двера тошноту: груды разделились на отдельные извивающиеся кольца, соскальзывающие с воскового сердечника, который делал их единым существом. Один большой тор вырвался из мрака, он бежал на пульсирующих ногах без направления или руководства, за ним тянулся слизистый след и какие-то волокна. Тор упал в глубокую воду. Другое беспомощное кольцо упало, глядя сразу во всех направлениях полными страха глазами, но тут его поглотили черные испарения.

Я не действовал так – с такой энергией и решительностью – с тех ранних дней, когда еще уцелевшие одушевленные машины буйуров пытались после отлета хозяев скрыться и размножаться среди развалин. Тогда мы были полны сил и свирепости, мы, мульк-агенты разрушения. Нам еще предстояли долгие века терпеливой эрозии.

Ты видишь теперь, как эффективно мы могли действовать в случае необходимости? Признаешь меня теперь, о уникальная молодая эфемерида?

Двер повернулся и побежал, разбрасывая пену.

Разведчик ротенов был расколот посредине, крылья его обломились. Двер отыскал люк и забрался внутрь. Металлическая палуба казалась холодной и чужой под его босыми ногами.

Внутри не было даже слабого лунного света, поэтому ему потребовалось время, чтобы отыскать в темном углу Рети.

Девушка доставала из шкафа ротенские сокровища и прятала в свой мешок. Что она ищет? Пищу? После всех тех ядов звездных богов, которые выплеснулись во время крушения?

– У нас нет на это времени, – крикнул он. – Надо убираться отсюда!

– Дай мне один дур, – ответила девушка. – Я знаю, это здесь. Кунн держал ее на одной из полок.

Двер высунул голову в люк и осмотрелся. Снова появился охранный робот, он висел над кораблем нетреки, ярко освещая болото внизу. Расходился густой дым, и Двер ощутил что-то сладкое во рту, от чего одновременно затошнило.

Неожиданно его чувства получили новый удар – звук. Воздух сотрясли несколько резких нот. Над водой натянулись линии, это сотни нитей, окружавших корабль, напряглись, как тросы праздничного павильона. Некоторые лопнули от напряжения и, извиваясь, отскочили. Одна из таких нитей ударилась о выжившую груду колец, отбросив верхние торы в болото. Нижние беспомощно и слепо дергались. Другие выжившие торопливо отступали глубже в болото.

Робот спустился, свет его прожектора сузился, превратился в режущий луч. Под этим нападением одна за другой лопались нити. Но было уже поздно, слишком поздно. Кто-то или что-то подрыло грязь под кораблем, и он начал погружаться в мутный склеп, грязная вода с бульканьем устремилась в люк.

– Нашла! – закричала Рети; голос у нее был на редкость счастливый. Она присоединилась к Дверу у входного люка, прижимая к груди найденное сокровище. С тех пор как он впервые ее увидел, эта штука пережила много любопытных прикосновений и проверок, так что теперь ее даже в тусклом свете невозможно было принять за живое существо. Еще один проклятый робот, подумал Двер. Ифни-проклятая штука принесла ему больше неприятностей, чем он способен сосчитать. Но для девушки сунера это символ надежды. Первый предвестник свободы в ее жизни.

– Пошли, – сказал Двер. – Этот корабль – единственное убежище поблизости. Выжившие уже идут сюда. Нам нужно уходить.

Спускаясь в болото, Рети довольно улыбалась. Она послушно следовала за ним, как будто у нее больше не было необходимости восставать.

Двер знал, что должен быть доволен. Его план сработал на удивление удачно. Но он испытывал только ощущение пустоты.

Может, это потому, что я был ранен, избит, истощен и изголодался, и теперь мне все равно.

Или мне никогда не нравилась эта часть охоты.

Та часть, когда приходится убивать.

Они отступили от обоих разрушенных кораблей в ближайшие заросли. Двер пытался выбрать лучший маршрут для отхода к дюнам, когда услышал голос.

– Привет. Мне кажется, нам нужно поговорить.

Двер был благодарен мульк-пауку. И если тот хочет, он должен с ним поговорить и признать его заслуги. Но он был слишком истощен для умственных усилий. Не сейчас, мысленно ответил он. Позже, обещаю, если мы переживем эту ночь.

Но голос настаивал. И Двер скоро понял: слова не заключены внутри его головы, они висят в воздухе, и у них низкий, знакомый тон. Они доносятся из пространства прямо над головой.

– Эй, люди в болоте. Вы меня слышите?

Голос затих, как будто говорящий отвернулся и обратился к кому-то еще.

– Вы уверены, что эта штука работает? – спросил он.

Удивленный, Двер обнаружил, что, вопреки здравому смыслу, отвечает на этот вопрос.

– Откуда мне знать, что работает, а что нет? Кто, во имя Джиджо, вы такие?

Теперь голос снова слышался отчетливо. С явным удовлетворением он ответил:

– Ага, хорошо. Значит, связь установлена. Это здорово.

Теперь наконец Двер увидел, что слова исходят от Грязнолапого, который сидит сразу над ним, решив приставать с этого нового насеста. И у нура теперь новый спутник – тот самый, с зелеными глазами.

Рети удивленно ахнула, а Двер неожиданно понял, что этот новый спутник удивительно напоминает ее птицу!

– Ну хорошо! – проворчал Двер. Бесконечные игры Грязнолапого истощили его терпение. – Уноси лапы или рассказывай, что происходит.

Тварь с зелеными глазами испустила низкий рокочущий звук, удивительно громкий для такого маленького объема. Двер замигал, удивленный поразительным сходством с ворчанием хуна.

– Хрр-р-м. Для начала позвольте мне представиться. Формальное имя, которое дали мне родители, Хф-уэйуо. Но вы можете называть меня Олвин.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ПРИТЧА

– Мастер, – сказал ученик, – вселенная так сложна, что Создатель не мог сотворить ее одной своей волей. В составлении ее плана, в приказах ангелам исполнить его волю Он должен был пользоваться компьютерами.

Великий ученый долго обдумывал этот вопрос и наконец ответил отрицательно.

– Ты ошибаешься. Никакая реальность не может быть создана вычислительной машиной, которая находится в этой самой реальности. Бог не пользовался компьютерами при сотворении вселенной. Он пользовался математикой.

Ученик долго думал над этими мудрыми словами, но затем стал настаивать на своем.

– Возможно, это справедливо по отношению к планированию и сотворению мира – и к предвидению последствий его сотворения, но как же обслуживание и поддержание порядка? Космос обширен и очень сложен. Каждую фемосекунду нужно делать выбор, и соответственно живые существа сохранят жизнь или погибнут.

Как могут помощники Создателя следить за этими мириадами разветвлений без компьютеров?

И снова великий мудрец укоризненно покачал головой.

– Это решает Ифни, великая помощница Творца. Но ей не нужны сложные инструменты для решения местных проблем.

Именем Творца она правит миром при помощи игральной кости.

«СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»КАА

Когда все пятеро дельфинов собрались перед маленьким голографическим экраном, наблюдая в реальном времени, как проходит экспедиция, в маленьком подводном убежище стало тесно. Картины далекого нападения были нечеткими, но от них замирало сердце.

Брукида, Заки и Мопол теснились слева от Каа, но он острее ощущал присутствие справа Пипое: она работала грудным плавником, чтобы удержать глаза на одной линии. Ее присутствие нарушало умственное и гормональное равновесие Каа, особенно когда ее течением прижимало к нему. Для Каа это было ироническим подтверждением многосложной природы его разумного сознания: он одновременно больше всего хочет быть с ней и боится оказаться рядом.

К счастью, зрелище на экране позволяло отвлечься. Оно передавалось по тонкому волокну из скрытой камеры, расположенной в сотнях километров, на песчаном берегу над Трещиной. Низко нависали густые облака, превращая день в сумерки. Но при усилении наблюдатель мог различить в синей воде приближающиеся к берегу тени.

Неожиданно линия прибоя словно взорвалась, выбросила бронированные фигуры – шестиногие чудовища с горизонтальными цилиндрическими телами, заметно расширяющимися сзади. Фигуры устремились на берег, через береговое болото, стреляя по пути из лазеров. Нападающих сопровождали три летающих робота; они устремились к захваченному врасплох противнику, и с них еще капала вода.

Укрепление противника представляло собой всего лишь грубый матерчатый навес у подветренного борта космического корабля. Единственный сторожевой робот при виде нападающих взвыл и поднялся в воздух и тут же превратился в дымящиеся обломки, которые погрузились в болото. Выжившие джофуры могли только беспомощно смотреть на приближение нападающих. Глазные ячейки ошеломленно уставились, неспособные осмыслить подобное унижение. Возвышенные существа, захваченные в плен простыми дельфинами.

Самой младшей расой земного клана волчат.

Каа прекрасно себя чувствовал, наблюдая, как товарищи по экипажу справляются с этими ненавистными жирными грудами колец. Джофурский союз безжалостно преследовал «Стремительный» на звездных линиях. Эта скромная победа приносит почти такое же удовлетворение, как другой рейд на планете Оакка, где решительные действия позволили захватить вражескую базу с тыла и освободили «Стремительный» из еще одной ловушки.

Только тогда мне не пришлось следить издали. Я пилотировал корабль, чтобы забрать инженера Д'Аните, и всю дорогу приходилось уворачиваться от огня.

В те дни он еще был Каа «Счастливчиком».

Вместе с Пипое и остальными он наблюдал, как лейтенант Тш'т металлическими руками своей установки для ходьбы показывает вправо и влево, приказывая подчиненным отогнать пленных к берегу, где из воды вынырнул китоподобный гигант, раскрывая огромную пасть.

Несмотря на густые облака, нападающим нужно было как можно больше сократить эту фазу, чтобы избежать обнаружения.

Один пленный джофур споткнулся в прибое. Составляющие его кольца дрожали, угрожая соскользнуть с соединяющего сердечника. Мопол при виде неприятностей врага радостно защелкал и забил плавниками так, что забрызгал потолок невысокого убежища.

Пипое послала Каа короткий сонарный щелчок, привлекая внимание к поведению Мопола.

– Понимаешь, что я имею в виду? Заметила она на сжатом тринари.

Каа кивнул в знак согласия. Все признаки болезни исчезли, сменившись первобытным возбуждением. Несомненно, Мополу хотелось участвовать в рейде, помучить мучителей.

Пипое, естественно, была недовольна. Ей пришлось в одноместных санях добираться сюда по незнакомым водам, полным пугающих звуковых теней, лишь для того чтобы диагностировать случай лихорадки кингри. Слово это в переводе на англик означало «симуляция». Космонавты дельфины знают много хитроумных способов, как изобразить симптомы пищевого отравления, чтобы выдать себя за больного и не выполнять свои обязанности.

– Я так и думал с самого начала, – сказал ей еще раньше Каа. – Это решение Макани – на всякий случай прислать сестру.

Но это не смягчило Пипое.

– Долг лидера – создавать мотивации, – насмешливо ответила она. – Если работа трудная, мотивация должны быть сильней.

Каа все еще морщился от ее насмешек. Но ее слова вызвали у него и изумление: у Мопола нет причин симулировать болезнь. Несмотря на другие свои недостатки, этот член экипажа никогда не был замечен в лени. И условия на аванпосте приятнее, чем на «Стремительном», где большую часть времени приходится дышать раздражающей оксиводой и стараться уснуть в окружении причудливых сонарных эффектов, созданных водой под большим давлением. Здесь волны шелковистые, рыба вкусная, а работа – слежка за неприятелем – разнообразная и занимательная. Зачем Мополу изображать больного, если это означало оставаться в тесном подводном жилище рядом только с престарелым Брукидой?

На экране полдюжины ошеломленных джофуров заводили в подводную лодку, а на берегу лейтенант Тш'т разговаривала с двумя местными людьми в грязном тряпье: молодым парнем и еще более молодой девушкой, которые казались очень истощенными и уставшими. Юноша хромал, в руках он держал лук и колчан со стрелами, а его спутница сжимала маленький сломанный робот.

Брукида воскликнул, узнав разведчика собственного изготовления, сделанного несколько месяцев назад и отправленного на берег в облике джиджоанской птицы.

Молодой человек указал на ближайшую дюну и что-то сказал: камера не уловила его слов. Почти сразу же три боевых робота землян окружили дюну и осторожно повисли над ней. Несколько мгновений спустя в туче песка появился другой робот, больше по размеру и явно пострадавший в предыдущей стычке. Он нерешительно остановился, как будто не в силах решить, сдаваться или самоуничтожиться. Наконец поврежденная машина поплыла к берегу, где дельфины в экзоскафандрах переносили на подводную лодку еще двух человек на носилках. Эти люди тоже были с ног до головы в грязи. Но под грязью видно было, что на более рослом мужчине одежда галактического изготовления. Пленный робот повис над этим мужчиной и сопровождал его на борт лодки.

Последними поднялись на борт Тш'т и два человека. Юноша на мгновение задержался перед пустым люком, разинутым, словно пасть гигантского хищника. Но девушка излучала радость. Ноги не успевали нести ее через прибой, когда она бросилась внутрь.

Осталась только лейтенант Тш'т. Она смотрела вниз, на маленькое существо, лениво развалившееся на берегу, вычесывая свою гладкую шерсть и делая вид, словно перед ним все время в мире. Через громкоговоритель в своем скафандре Тш'т обратилась к странному существу:

– Ну, если хочешь идти, это последняя возможность.

Каа все еще трудно было примириться с увиденным. В течение двух недель наблюдал он за хунскими кораблями в порту Вуфон и видел бегающие по снастям маленькие фигурки. Не сразу он опознал в этих фигурках титлалов – расу галактических клиентов, чьи патроны, тимбрими, были самыми большими друзьями землян.

Кто бы мог винить меня? С хунами они ведут себя как умные животные, а не разумные существа. Согласно дневнику молодого любителя приключений хуна Олвина, джиджоанцы называют их нурами. И нуры никогда не разговаривают.

Но этот на берегу заговорил! И к тому же с тимбримийским акцентом.

Могли ли Шесть Рас жить все это время, не подозревая, что прямо среди них есть еще одно племя сунеров? Неужели титлалы все это время разыгрывали отсутствие разума и ни разу себя не выдали?

Маленькое существо, казалось, испытывает терпение Тш'т и не торопится отвечать, но тут послышался новый голос, он доносился из открытого люка лодки. Камера повернулась туда, и в ее поле появилась высокая фигура, долговязая и белая, с чешуйчатыми руками и органом в виде дрожащего мешка под горлом, из этого мешка доносился низкий гулкий звук.

Олвин, понял Каа. Молодой автор воспоминаний, которые Каа читал несколько ночей подряд, знакомясь со странной цивилизацией беженцев.

Он, должно быть, «ворчит» на этого титлала.

Через мгновение маленькое существо оказалось на шагающем костюме лейтенанта, и Тш'т направилась на борт. А улыбающаяся морда создания словно говорила: ну уж раз вы настаиваете.

Люк закрылся, лодка начала быстро пятиться, погружаясь в воду. Но картинка не исчезла.

Оставшись наконец наедине, маленький робот-разведчик со «Стремительного» повернул камеру к дюнам. Мимо мелькали песчаные пространства: робот искал удобный наблюдательный пункт, место, откуда мог бы следить за двумя развалинами, которые когда-то были космическими кораблями, а теперь лежали в грязи, опутанные разъедающими нитями.

Несомненно, Джиллиан Баскин и корабельный совет глубоко интересуются теми, кто нанесет следующий визит в это место опустошения.

ДЖИЛЛИАН

Вступительные упражнения закончены. Тепловое покалывание охватывает плывущее тело от макушки до кончиков пальцев.

Теперь Джиллиан готова для первого глубокого нырка. Это нарушкана – «морская звезда» – вытянутые шея, руки и ноги, направленные во все пять точек компаса.

Дисциплина тела лежит в основе йоги невесомости. Джиллиан научилась этому на Земле, когда они вместе с Томом изучали под руководством Джейкоба Демвы искусство выживания в галактике. «Плоть участвует во всем, что мы делаем, – однажды объяснил престарелый мастер-разведчик. – Нам, людям, нравится думать о себе как о разумных существах. Но чувства у нас всегда предшествуют разуму».

Это деликатная фаза. Нужно расслабить тело, чтобы вся кожа превратилась в чувствительную антенну. Но Джиллиан не может полностью расслабиться. Это означало бы выпустить на свободу накопившиеся печаль и одиночество.

Плывя в зоне невесомости, Джиллиан позволяет своему горизонтально расположенному торсу отвечать на притяжение объектов, находящихся за пределами бассейна, где-то на корабле и вне его. Их влияние проникает сквозь стены, и от него ее чувствительные нервы дергаются и зудят.

«Моменты судьбы» – так загадочные Древние называли подобные явления во время краткого посещения «Стремительным» Фрактальной системы.

Она так никогда и не видела того, кто произносит эти слова. Голос приходил откуда-то издалека, из-за пределов гигантского сооружения из игольчатого водородного льда. Фрактальная система – это одно огромное сооружение, размером с солнечную систему, с крошечной красной звездой в центре. Никакой преследователь не нашел бы в этом обширном пространстве «Стремительный», если бы кораблю было предоставлено убежище.

У вас на корабле тяжелый груз, сказал этот голос. Мы никогда не фиксировали такой судьбоносный груз.

Поэтому вы понимаете, почему мы прилетели, ответила Джиллиан, когда стройный корпус «Стремительного» огибал фантастические кристаллы, чередующиеся с тенями протяженностью с планету. Корабль казался частичкой пыльцы в гигантском лесу.

Поистине, мы понимаем, какова ваша цель. Ваша просьба обдумывается. А тем временем можете ли вы осудить нас за отказ от приглашения побывать у вас на борту? Или даже просто прикоснуться к корпусу? К корпусу, который так недавно был освещен страшным светом?

Мы, живущие здесь, ушли из Пяти Галактик. Ушли от флотов, битв и политических интриг. Вы можете получить помощь, о которой просите, а можете и не получить – решение еще не принято. Но не ждите радостного приема. Ибо ваш груз пробуждает голод, страсти и одержимости молодости.

Она попыталась разыграть невинность и непонимание.

Значение нашего груза преувеличивается. Мы с радостью передадим его тем, кто докажет свою беспристрастность и мудрость.

Не говори так! – потребовал голос. Не добавляй искушение к тому яду, который вы уже занесли к нам!

К яду?

В вашем трюме благословение и проклятие, заключил голос. Мы боимся, что ваше присутствие нарушит наш древний мир.

Как оказалось, «Стремительный» получил убежище всего на несколько недель, после чего конвульсии начали сотрясать всю Фрактальную систему; между гигантскими сооружениями, созданными для проживания квадрильонов, проскакивали искры. Хрустальные теплицы, размером с земную Луну, раскалывались, выплескивая в вакуум биомассу, которую они защищали. Откалывались куски размером с Юпитер, сверкающие освещенными окнами. Подобно сосулькам, сорванным сильным ветром, отлетали, сталкивались и взрывались ураганом бесшумной пыли. А тем временем взорвалась какофония голосов:

Бедные дети волчата, мы должны помочь землянам.

Нет! Уничтожить их, чтобы мы могли вернуться к спокойному сну.

Возражение! Сначала нужно вытянуть у них то, что они знают.

Да. А потом поделиться знаниями с нашими младшими братьями из союза Авейтер.

Нет! С Наследниками.

С Отрекшимися!..

Джиллиан вспоминает, как ее поразила эта разразившаяся буря мелочности.

Вот тебе и хваленая беспристрастность и отчужденность старости.

Но потом, когда все казалось потерянным, на короткое время вмешались сочувствующие силы.

Ледяное царство не то место, которое вы ищете.

Вам нужен совет, беспристрастный и мудрый. Ищите его у тех, кто еще более древен и мудр.

Там, где бушует прибой, ограждая ночь.

Торопитесь, молодежь. Воспользуйтесь этой возможностью. Бегите, пока еще возможно.

И неожиданно перед кораблем с Земли открылся проход – Щель в обширной массе водородного льда, и за ней – усеянная звездами тьма. У «Стремительного» были лишь мгновения на то, чтобы пролететь, и этот выход оказался слишком краток и неожидан для Эмерсона Д'Аните, который уже начал свою отчаянную жертвенную вылазку.

Бедный Эмерсон. Из-за него сражались враждующие фракции, пока его корабль не был поглощен светом.

* * *

Все это вернулось к Джиллиан не последовательно, а одновременно, целиком, безвременное, когда она вспомнила слова…

Моменты судьбы.

Погрузившись в транс, она чувствует притяжение этих объектов. Тех самых, что причинили так много неприятностей во Фрактальной системе.

Они гладят ее члены – члены «нарушкана» – не физической силой, но ужасающей важностью своего существования.

Неожиданно «нарушкан» меняется на «аббушу» – «стрелку», левая рука Джиллиан указывает на массивный куб – переносную ячейку Галактической Библиотеки, окруженную холодным туманом за два коридора от нее. Пальцами мысли Джиллиан касается одной из жемчужных фасет, украшенных гравировкой – символом со спиральными лучами. В отличие от ячеек с минимальными запасом программ, какие могли себе позволить волчата, эта предназначалась для могучего звездного клана. Вернись «Стремительный» домой только с этой добычей, его дорогостоящее путешествие вполне оправдалось бы.

Но этот куб казался наименее ценным среди грузов «Стремительного».

«Аббуша» перемещается на правую руку, ладонью вверх, как цветок, ищущий тепла, чтобы справиться с древним холодом Библиотеки.

Рука устремляется к теплу – противоположности старости.

Джиллиан слышит, что к ее личному святилищу приближается маленький слуга Киппи, и распрямляется. Амфибии кикви, жители водного мира Китрупа, ловко пользуются всеми шестью конечностями. И сопровождают работу жизнерадостными щелчками и чириканьем. Поверхностные мысли Киппи легко проследить, даже с ограниченными пси-способностями, как у Джиллиан. Киппи блаженно не подозревает, что его молодая раса оказалась втянутой в серьезный кризис, охвативший все Пять Галактик.

Что дальше? – Интересно, что?

Что дальше?

Что будет дальше? – Надеюсь, что-нибудь хорошее.

Джиллиан искренне надеется на то же самое. Ради кикви «Стремительный» должен отыскать уголок во вселенной, где еще сохраняются галактические традиции. Идеально было бы найти сильную благожелательную звездную расу, способную обнять и защитить юное племя амфибий, пока на звездных трассах дуют горячие ветры фанатизма.

Есть расы, достойные стать их патронами, помочь им, как никогда не помогали людям, пока кикви не смогут стать самостоятельными.

Джиллиан уже отказалась от надежды принять кикви в маленькую земную семью, состоящую из людей, неодельфинов и неошимпов, как надеялись вначале, когда «Стремительный» прихватил на борт небольшую группу способных к размножению жителей Китрупа. Зрелые предразумные виды – большая редкость, а это исключительная находка. Но сейчас земляне вряд ли способны защитить себя, тем более принимать на себя новую ответственность.

«Аббуша» снова меняется, переходит в «попош»: ногу Джиллиан начинает покалывать; это значит, что в помещении появился еще кто-то. Появившегося сопровождает самодовольная ирония, похожая на слишком сильный запах духов. Это вращающаяся голограмма машины Несс с типичной для нее бестактностью вторгается в личное убежище Джиллиан.

Когда злополучная экспедиция отправлялась с Земли, Том решил, что неплохо было бы захватить с собой эту тимбримийскую машину. Ради Тома – ей его очень не хватало – Джиллиан подавила естественное раздражение, вызванное искусственным существом со спокойным и равнодушным голосом.

– Подводная лодка с отрядом и пленными на борту возвращается через нескольких часов, – сообщила машина Нисс. – Следует ли подготовить планы допроса, доктор Баскин? Или вы предоставите эту работу выводку детей-чужаков?

С того времени как Джиллиан поручила Олвину и Гек задачу интерпретирования, высокомерная машина как будто все время старается уколоть. Но пока дела идут неплохо. И Джиллиан знает, какие вопросы нужно задавать пленным людям и джофурам.

Больше того, у нее собственный способ подготовки. Как говаривал старый Джейк: «Как можно предвидеть, если вначале не запомнишь?»

Ей нужно побыть в одиночестве, без машины Нисс, без Ханнеса Суэсси, без сотни нервничающих дельфинов, которые пристают к ней, словно она их мать. Иногда это давление кажется ей тяжелее горы мертвых космических кораблей, окружающей «Стремительный» в этой темной пропасти.

Ответить словами – значит выйти из транса, поэтому Джиллиан вызывает эмпатический глиф копу. Ничего особенного – у нее нет врожденных способностей тимбрими, всего лишь предложение Ниссу найти себе уголок в кибернетическом пространстве и провести следующий час в симулированном самоповторении, пока она снова не вызовет.

Машина жужжит и возражает. Следует еще немало слов. Но Джиллиан позволяет им унестись, как уносятся прибоем плавающие обломки. Тем временем сама Джиллиан продолжает упражнение, перемещаясь к другому пункту компаса. Тому, который кажется тихим, как смерть.

Возвращается «аббуша», но теперь она устремлена к трупу, стоящему в дальнем углу ее кабинета, как мумия фараона. Мумия окружена сохраняющими полями, которые – после трех лет и миллионов парсеков – по-прежнему обеспечивают ее неизменность. Мумия такая же, какой была, когда Том извлек древнего покойника из огромного брошенного корабля, плывшего в Мелком Скоплении.

У Тома всегда была склонность к собиранию дорогих сувениров. Но этот превзошел все.

Херби.

Ироническое имя для Прародителя, если это действительно Прародитель. Возможно, возрастом в два миллиарда лет и причина всех неприятностей «Стремительного».

Главная причина войны и смятения в дюжине спиральных рукавов.

Мы могли бы избавиться от него на планете Оакка, знала Джиллиан. Правильно было бы передать Херби Институту Библиотеки. И не только правильно, но и безопасно.

Но чиновники сектора оказались продажными. Многие библиотекари нарушили свою присягу и сами начали сражаться друг с другом – раса с расой, клан с кланом, и каждый стремился получить для себя сокровище «Стремительного».

И бегство стало долгом.

Ни одной галактической фракции нельзя позволить овладеть вашей тайной.

Так приказал Террагентский Совет в единственном полученном «Стремительным» сообщении на дальнем расстоянии. Джиллиан знала текст этого приказа наизусть.

Проявление любой пристрастности приведет к катастрофе.

И может означать уничтожение земного клана.

«Моменты судьбы» тянут ее за конечности, переориентируя тело. Джиллиан плавает лицом вверх, глаза ее открыты, но она не видит металлические плиты потолка. Ее взор устремлен в прошлое.

В Мелкое Скопление. Она видит фалангу мерцающих шаров, обманчиво прекрасных, как прозрачные луны или плавающие пузыри жевательной резинки.

Затем засада у Морграна, огненные залпы могучих боевых кораблей, бесчисленных, как звезды. Все они пытаются поймать мошку.

Мошка улетела на Китруп, где так много было потеряно, включая лучшую часть ее души.

Где ты, Том? Жив ли ты еще где-то в пространстве и времени?

Затем Оакка, зеленая предательская планета, где Институты потерпели поражение. И Фрактальная система, где Древние доказали, что возраст не ставит пределов вероломству.

Эта мысль как будто забавляет Херби.

«Древние? С моей перспективы эти обитатели огромной снежинки такие же дети, как и вы!»

Конечно, голос создан ее воображением, это оно вкладывает слова в уста, которые говорили, когда земной океан был лишен всякой жизни, кроме бактерий, когда Солнечная система была вполовину моложе.

Джиллиан улыбается, и «аббуша» преобразуется в «кунтатту» – смех среди бури мокрых вакуумных лучей.

Вскоре ей придется снова заняться решением такой задачи – как еще раз увести «Стремительный», уйти от преследования лающих псов. На этот раз потребуется что-нибудь особенное: ведь дредноут джофуров уже приземлился на Джиджо, а корпус «Стремительного» по-прежнему отягощен отражательной сажей.

Потребуется чудо.

Как они нас выследили? – гадала Джиллиан. Убежище казалось превосходным, все подходы к Джиджо закрыты, кроме одного, да и тот ведет через атмосферу гигантской углеродной звезды. Расы сунеров проделали это успешно и прибыли сюда, не оставив следов. Где мы ошиблись?

Но упрекам нет места в йоге невесомости.

Они уничтожают невозмутимость и спокойствие.

Прости, Джейк, думает Джиллиан. Она вздыхает, понимая, что транса больше не будет. Можно выныривать и возвращаться к делам. Может быть, «Хикахи» принесет из своего рейда на поверхность полезные сведения.