Текст книги "Большое путешествие (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Все книги хороши и справедливы, – пренебрежительно сказал Орлофф. Он указал на пилон, окруженный антигравитационными кольцами. – Но это, это то, что выбьет им глаза!

Бересфорд установил палатку. Она была Мантикорского производства, представляющей из себя чудо компактности и простоты. Они будут спать в ней вчетвером и даже держать часть их личных вещей, если это будет необходимо. Некоторые жилища, найденные группой Несслера во время путешествия, были примитивными, но это был первый раз, когда они действительно использовали палатку.

Члены экипажа разрядили лазер, который они сняли с защитного вооружения крейсера. Под пронзительные команды Котцвинкля они протащили его десять метров от катера до края ямы, где он мог быть нацелен на скалу, на которой покоился пилон.

У этого оружия не было подходящего лафета для установки на грунте, и его положили на сельскохозяйственную тележку, купленную в соседней латифундии. Минчо полагала, что это нормально, поскольку лазер не имеет отдачи, но Несслер и Ровальд предупредили ее, чтобы она не приближалась к силовому кабелю, соединяющему оружие с МГД-генератором катера. Никто из них не думал, что кабель толщиной в запястье долго выдержит ток.

Слуга-Мелунгеонец на мгновение приблизился к Бересфорду. Офицеры не обращали на это внимания; те, кому наскучило наблюдать за приготовлениями, вяло играли в снэп. Это не имело бы значения, если бы все они наблюдали за слугами. Даже зная, чего ожидать, Минчо не могла сказать, когда Бересфорд передал перепрограммированную колоду карт Мелунгеонцу.

– Интересно, Лорд Орлофф, – сказал Несслер достаточно громко, чтобы его услышало большинство офицеров. – Могу я одолжить пистолет у одного из ваших людей, чтобы немного пострелять в цель? Одно время я стрелял довольно хорошо.

– Конечно, воспользуйтесь моим пистолетом, – ответил Орлофф, вытаскивая сверкающее оружие из кобуры на поясе. Это была маленькая вещица, почти скрытая в руке Орлоффа, скорее символ, чем серьезное оружие, которое будет неприятно тяготить владельца.

– Но вот что, – добавил он. – Не застрелите больше, чем дюжину моих собак из команды, ладно? Нам все еще нужно поднять пилон на борт!

Орлофф согнулся пополам от восторженного смеха. Несслер тоже усмехнулся, рассматривая одолженный пистолет.

Он повернулся и поднял оружие. Оно ударило, издав сердитый, злобный звук, и короткий ствол подпрыгнул в отдаче. Грязь брызнула в пятидесяти метрах от того места, где стоял Несслер.

– Во что вы пытаетесь попасть? – добродушно спросил Орлофф. Подошли еще несколько офицеров, некоторые из них тоже выхватили оружие, явно намереваясь присоединиться к ним.

Несслер выстрелил снова. Не было ни вспышки, ни дыма из ствола, так что Минчо предположила, что оружие использовало электромагнитную, а не химическую движущую силу. Второй гейзер грязи брызнул из того же участка земли.

– Похоже, он стреляет кучно, – заметил Несслер. – Если бы он был моим оружием, я бы отрегулировал прицел, но пока он так кучно бьет, я не возражаю продолжить.

Он выстрелил в третий раз: камень размером с кулак, в полуметре от первоначальной точки удара, подпрыгнул в воздух. Он выстрелил о скалу еще дважды, прежде чем она распалась, отскочив от земли.

– Вы это специально сделали? – спросил в изумлении офицер Мелунгеона.

– Конечно, – ответил Несслер. Он поднял камешек своей левой рукой. Минчо заметила, что, несмотря на кажущееся безразличие Несслера, он никогда не позволял стволу дрогнуть на фоне того участка пустого ландшафта, куда стрелял.

– Наблюдайте это.

Он подбросил камешек в небо. Он распался на вершине полета своей дуги. Удар пистолета и треск осколков камня, вдавленных в песок, прозвучали почти одновременно.

– Бей сюда! – сказал Орлофф. Он изо всех сил швырнул в сторону горизонта камешек размером не больше первого.

Тело Несслера качнулось на новую мишень, пистолет стал продолжением его прямой правой руки. Камешек был вращающимся отражением в сорока метрах от Несслера, когда он исчез в искрах и брызгах белой пыли.

– Да, очень мило, – сказал Несслер, повернувшись к изумленным Мелунгеонцам. Он протянул пистолет Орлоффу, подняв ствол, и зажав его между большим и указательным пальцами. – Я не стрелял в течение очень долгого времени. Честно говоря, не осмеливался.

– Где вы научились так стрелять? – спросил Орлофф. Хотя он сжал пистолет в руке, казалось, он совершенно не сознавал, что держит его.

– Ну, это была не первая моя любовь, – беззаботно сказал Несслер. – Дело в том, что через некоторое время люди отказались сражаться со мной на мечах, и мне пришлось научиться стрелять. Боюсь, в школе я был сущим кошмаром. Скольких я убил на дуэлях, Минчо? Должно быть, около двадцати, не так ли?

– Более того, – сказала Минчо, печально качая головой. – Это был настоящий скандал.

Несслер кивнул. – Да, – согласился он, – я был на грани того, чтобы быть уволенным. Моя святая мать на смертном одре заставила меня поклясться, что никогда больше не буду драться на дуэли. Я сдержал эту клятву до сих пор. Но должен сказать, что когда я снова держу в руке оружие, то начинаю сомневаться, так ли уж плох адский огонь за нарушенную клятву.

Он одарил Мелунгеонцев ослепительной улыбкой. Орлофф потер усы своим кулаком, пытаясь переварить неожиданную информацию.

– Мы готовы! – крикнул Котцвинкль от лазера. Один из членов команды пробормотал что-то в знак протеста, низко опустив голову. – А я говорю, что мы уже можем действовать! – взревел офицер.

Все двинулись к краю ямы. Орлофф обнял Несслера за плечи. Свободной рукой он сунул пистолет в кобуру.

– Самое лучшее, что я могу сказать о матери хозяина, – прошептал Бересфорд на ухо Минчо, – это то, что после того, как она сбежала с младшим садовником десять лет назад, она больше никогда не беспокоила семью. А сэр Хакон никогда в жизни не дрался на дуэли.

– Ему никогда не приходилось драться, – прошептала Минчо в ответ. – Он позаботился о том, чтобы все в школе знали, что он такой меткий и беспощадный стрелок, каких никогда не было на школьном дворе. Он устраивал демонстрации трюковой стрельбы, чтобы развлечься. Никому бы и в голову не пришло вызвать его на дуэль.

Она кивнула в сторону Несслера, прислушиваясь к экспансивному хвастовству хозяина. – И он только что сделал то же самое снова, Бересфорд.

Большой лазер был нацелен на голый гранит рядом с кристаллической шахтой пилона. Некоторые из членов экипажа «Мелунгеона» находились прямо напротив ямы, на расстоянии радиусом меньше тридцати метров.

– Интересно, стоит ли нам стоять так близко? – громко заметила Минчо. Все проигнорировали ее, хотя она заметила, что Несслер прикрывает глаза левой рукой. Она сделала то же самое.

Котцвинкль подал знак члену команды, и тот включил МГД-генератор катера. Его рев подавил все шансы на дальнейший разговор.

Генератор лазера взвыл до пределов неслышимости. Когда оружие выстрелило, звук луча, нагревающего воздух, затерялся в грохоте гранита, разбитого асимметричным нагревом.

Скальная порода взорвалась вторичными снарядами размером от песчинок до камней размером с голову. Большинство из них полетело в сторону ямы, но члены команды с другой стороны были внизу, и камень, который с воем, пролетел мимо уха Минчо, мог бы сбить ее с ног, если не хуже.

В то же самое время, как коренная порода разрушилась, короткое замыкание, окрасившись в разные цвета, взорвало бок лазера. Кабель оказался более прочным, чем оружие, которым он питался. Котцвинкль с криком упал в яму, и его туника загорелась. Его скатывание вниз по песчаному склону погасило пламя.

Минчо опустила руку, которой защищала свои глаза; Несслер сделал то же самое. Все кричали, в основном от восторга и удивления. Фейерверк был самым веселым зрелищем, которое Мелунгеонцы, офицеры и космонавты, видели за долгое время.

Пилон дрогнул, затем начал наклоняться. Скала с одной стороны кристалла была разбита на куски, но гранитный уступ с другой стороны остался целым; основание пилона частично поддерживалось, а частично оказалось свободно.

Колонна очень медленно продолжала наклоняться дальше. Затем весь пилон с дрожащим ревом, похожим на треск ломающегося льда в весеннем половодье, рассыпался на осколки, размером не больше ногтя.

Антигравитационные кольца разлетелись в стороны, освободившись, когда колонна, которую они держали, выскользнула из их хватки. Сверкающие руины заполнили яму остатками предмета, который прожил дольше, чем люди научились использовать огонь. Котцвинкль начал подниматься по песчаному склону, и кристаллы потекли над ним. Крики Мелунгеонца продолжались чуть дольше, чем была видна его, вытянутая вверх рука.

Минчо судорожно сглотнула. Ее глаза были открыты, но слезы ослепили ее. – Я рад, что мы не взяли с собой мисс Декайпер, – тихо произнес Несслер. – Будет достаточно плохо, когда она услышит об этом.

Последние осколки звякнули вниз. В тишине, которая поразила даже его собственный персонал, Орлофф сказал: – Ну что же, сыграем в покер, сэр Хакон? Посмотрим, все ли будет хорошо хотя бы для одного из нас в этот день!

– Да, – сказал Несслер. – Я думаю, мы должны сыграть в карты.

* * *

– Я всегда любил покер, но боюсь, что не очень хорошо в нем разбираюсь, – сказал Несслер, усаживаясь в указанное кресло слева от Орлоффа. Два других Мелунгеонских офицера заняли свои места за столом; остальные наблюдали с жадным выражением лица, некоторые из них играли с проститутками, когда они делали это. Рядовой персонал разбрелся по своим норам или флегматично сидел вокруг сверкающих обломков.

Минчо стояла у полога Мантикорской палатки. Она услышала голос Несслера через интерком в левом ухе, а еще через мгновение – по воздуху в обычном режиме.

– Ха, не волнуйтесь, – сказал Орлофф, забирая у слуги колоду специальных карт. Он сунул трубку в рот. – Мы научим вас сегодня играть хорошо, не так ли?

– Если вы меня слышите, – тихо сказала Минчо, – сложите пальцы на затылке и потянись.

Несслер сплел пальцы и потянулся. – Ну, пока мы играем на ставки со стола, – сказал он, – я не думаю, что у меня могут возникнуть серьезные проблемы. Можем ли мы оговорить ставки со стола?

– Хорошо... – сказал Орлов.

– Я не имею в виду маленькие ставки, – добавил Несслер. Он достал из кошелька пачку кредитных билетов и положил их на стол. Каждый был чипом, загруженным Королевским банком Мантикоры, с приложенной печатной копией условий и суммы чека.

Орлофф наугад взял одну из распечаток и посмотрел на сумму, которую она представляла. – Ха! – проревел он. – Я бы сказал, что нет! Конечно, ставки со стола! Давайте играть, друзья мои. Сэр Хакон думает, что он может купить весь Мелунгеон, или, кажется, что-то такое!

– Я собираюсь проверить наши снимки, Несслер, – крикнула Минчо. Все проигнорировали ее, а Орлофф тасовал карты.

Она вошла в палатку. Бересфорд, тем временем, подошел и встал перед пологом, не отрывая глаз от игры в карты в соседней палатке.

Внутри палатки Ровальд установила приемник. Он уже показывал конфигурацию колоды в виде проецируемой воздухом голограммы. Светящийся макет мгновенно менялся каждый раз, когда Орлофф смешивал карты.

– Все, что у него есть, это кодовый сигнал через его зубы на черенок курительной трубки, – гордо объяснила Ровальд, когда Минчо уселась перед дисплеем. – Это подсказывает ему, какая карта в колоде самая верхняя. Вы видите все это целиком.

– Да, – ответила Минчо. – А теперь не двигайтесь, пока я вам не скажу, и не разговаривайте.

Техник дернулась, как от пощечины. Минчо, хоть и полностью погрузилась в работу, понимала, что ее голос очень похож на голос покойного отца. Ну, извиниться она сможет и позже.

Игра началась со сделки Орлоффа. Несслер азартно погрузился в игру на двух парах, уступив ход другому игроку – Мелунгеонцу с тремя дамами.

Минчо ничего не сказала во время этой раздачи или последовавших за ней действий. Она проинструктировала Несслера делать крупные ставки и часто блефовать – именно такие ошибки естественно совершают богатые и неквалифицированные люди. Минчо нужно было выяснить степень сопротивления, а Несслер должен был потерять изрядную сумму, прежде чем он смог бы пойти на решительные действия, в любом случае. Не было никакой необходимости форсировать темп.

– Еще выпить! – голос Несслера прорычал через интерком. – Черт возьми, разве недостаточно того, что все мои карты – дерьмо? Неужели я еще должен и умереть от жажды?

Он был хорошим актером; она почти поверила, что гнев и разочарование в голосе ее ученика были настоящими. Возможно, так оно и было: хотя он и знал, что проигрыш необходим для осуществления плана. Для такого человека, как сэр Хакон Несслер, это не могло быть большим развлечением. Он гордился тем, что был чрезвычайно хорош в узком диапазоне категорий, в которых он решил конкурировать.

На данный момент изменяющееся изображение на дисплее было всей жизнью Минчо. Мелунгеонцы играли в пятикарточную ничью, ничего дикого; это была игра знатока, а Эдит Минчо была величайшим знатоком «Надежды».

– Черт возьми, я должен подписать еще один из этих чеков, – прорычал Несслер. – Вы получите мою рубашку до того, как я уйду отсюда, Орлофф. И где эта проклятая бутылка? Неужели человек не может выпить в этом месте?

Юноша, у которого денег больше, чем здравого смысла. Плохой игрок становился еще более диким, когда он глотал бренди...

Прошло три часа, прежде чем колода легла так, как это было нужно Минчо. Орлофф сдавал карты. Еще до того, как на стол упала второй круг карт, Минчо повернулась к Ровальд. – Переключите сигналы с этих двух карт, – приказала она.

Техник коснулась клавиатуры. Крошечный сигнал перепрограммировал выбранную пару карт.

Раздача карт закончилась. В руке Несслера были десятка, девятка, семерка и шестерка пик, а также король треф. Насколько было известно Лорду Орлоффу, верхней картой, оставшейся в колоде, был бубновый валет.

– Несслер, это то, что нужно, – решительно произнесла Минчо. Датчик с костной проводимостью был частью бусины в ее ушном канале. – Ставьте как можно выше. Такого другого шанса не будет. Сбросьте короля и возьмите одну карту из колоды.

– Ей-богу, я устал от этой выплаты денег! – голос Несслера проскрежетал ей в ухо. – А что это за крупная ставка? Ну, давайте, я подпишу это, и у нас будет настоящая крупная ставка!

– Бог и святые Ангелы! – сказал один из Мелунгеонцев, достаточно громко, чтобы быть услышанным через изолирующие стенки палатки.

Минчо встала со стула и, пошатываясь, вышла на улицу. Ноги у нее так затекли, что их чуть не свело судорогой. Она чувствовала головокружение, жажду и тошноту от усталости. Ей больше нечего было делать, так что она могла просто наблюдать. Бересфорд отступил в сторону, чтобы дать ей место, но не отрывал глаз от игры.

Два офицера, которые были тяжеловесами для игры, немедленно сложили руки. По счастливой случайности или намерению все большие ставки достались их капитану. Ставки за столом означали, что они должны были показать деньги, которые они ставили, а у них их просто не было.

– Итак, мы сделали ставку на еще одну вашу долговую расписку, чтобы она соответствовала вам, – добродушно сказал Орлофф. – У вас, должно быть, очень хорошие карты, мой друг. И все же, Бог любит храброго человека, не так ли?

– Судя по картам, которые я получаю, сегодня он меня не любит, – проворчал Несслер. Он допил остатки «Мушкетона» из стакана и шлепнул короля треф лицом вниз в центр стола. – Одну карту!

Орлофф передал из колоды верхнюю карту своему противнику, затем положил колоду на стол. – Игрок, сдающий карты устанавливает высокую ставку, – сказал он. – Возможно, у меня тоже очень хорошие карты, а может быть...

Он громко рассмеялся, давая понять, что действительно блефует. Он вытер слюну с усов тыльной стороной ладони. Орлофф нервничал, несмотря на уверенность, что все у него уже в кармане. Сумма, которую дурак с Мантикоры уже потерял, сделает Орлоффа одним из самых богатых людей на Мелунгеоне.

– Значит, они настолько хороши? – сказал Несслер. Он бросил на стол еще три чека, равные полной сумме выигрыша Орлоффа и первоначальной ставки. – Бренди! Кто-нибудь, дайте мне стакан этого проклятого бренди, хорошо?

Офицер-Мелунгеонин немедленно передал ему полный стакан, который он держал для этой цели.

– Да, я увижу, что у вас, – сказал Орлофф. В его голосе больше не было уверенности. Какое-то мгновение он смотрел на оставшуюся часть колоды, но затем сделал соответствующую ставку.

Офицеры Мелунгеона перешептывались между собой; Бересфорд напрягся, как струна. Минчо расслабилась, наблюдая, как события катятся к своему неизбежному завершению.

Несслер с грохотом опустил стакан, снова пустой. – Тогда, клянусь Богом, я поднимаю ставку! – сказал он. – Я удвою эту чертову ставку!

– Он вытащил из кошелька еще один чек. Распечатка была опечатана красными восковыми печатями, а сумма на лицевой стороне была в пять раз больше, чем на любом документе, уже лежавшем на столе. – Теперь вы видите, Орлофф?

Голая голова Орлоффа блестела от пота. – Я вижу, – сказал он. – Но я объявляю карты. Мы бы не хотели, чтобы казалось, что вы купили ставку.

– Я принимаю ваш вызов, – сказал Несслер. Он положил карты на стол лицевой стороной вверх.

Орлофф со вздохом облегчения поднял руку. – «Фул-хауз», валеты на пятерках, – сказал он. – Боюсь, что это лучше, чем ваш лопнувший «флеш», сэр Хакон!

– Это не лопнувший «флеш», – сказал Несслер. – Это полный комплект до десятки пик. «Стрейт-флеш» до десятки, и он бьет «фул-хаус». Мой банк, я полагаю.

– Святой Спаситель! – выкрикнула Мелунгеонская офицерша, крестясь. – Он прав!

Лицо Орлоффа из красного превратилось в белое, такое бледное, словно ему прострелили сердце. – Но я думал... – он ахнул. Он поднял верхнюю карту на колоде. Это был бубновый валет, который, как он думал, был в руке Несслера.

Несслер встал и ловко потянулся. Он больше не выглядел пьяным, молодым или глупым. Минчо с невозмутимым лицом подошла к игрокам.

– Я не собираюсь прерывать игру теперь, когда я впереди, – мягко сказал Несслер. – Конечно, я дам вам шанс отыграться. Но сначала мы уладим этот банк. Ставки со стола, вы должны помнить.

Орлофф остался сидеть в кресле. Двое других игроков поднялись и быстро отступили назад, будто их отбросили штыками.

– Я дам вам свою расписку, – прошептал Орлофф. Он смотрел на карты на столе, но не пытался встретиться взглядом с Мантикорцем.

– Нет, сэр, – сказал Несслер голосом, похожим на удар хлыста. – Вы немедленно погасите свой долг, как и полагается джентльмену, кем, полагаю, вы являетесь. Если вы решите вместо этого оскорбить мою честь...

Он оставил угрозу висеть в воздухе. Половина офицеров Орлоффа уставилась на покрытый шрамами песок, где Несслер доказал, что при желании может всадить в правый глаз противника целый магазин.

– На самом деле, милорд, – сказала Минчо, – все это может быть к лучшему. Почему бы вам не арендовать корабль Орлоффа на месяц или два в уплату долга?

Орлофф поднял глаза и заморгал, пытаясь разгадать смысл слов, которые казались совершенно ясными сами по себе.

– Хорошая мысль, Минчо, – легко согласился Несслер. Они не вдавались в детали этого разговора, но хорошо знали друг друга. – Это послужит общей цели.

– Но... – сказал Орлофф. – «Полковник Араби»? «Полковник Араби» – корабль Герцогства, я не могу сдать его вам, сэр Хакон.

– Насколько я понимаю, Лорд Орлофф, – задумчиво произнесла Минчо, – ваше правительство предоставило корабль в ваше распоряжение, чтобы облегчить сбор артефактов Альфаны. Так ли это?

Орлофф сглотнул. – Да, это так, – сказал он. Все его офицеры стояли поодаль, глядя на своего капитана так, словно он был самоубийцей под высоким окном.

– Я бы сказала, что сдача корабля в аренду Лорду Несслеру была бы вполне в рамках мандата, – сказала Минчо. – В конце концов, старина, вы не можете собрать много артефактов после того, как ваши умственные способности разбрызганы почти по целому гектару песка.

Орлофф вскочил на ноги. Минчо показалось, что он собирается что-то сказать. Вместо этого Мелунгеонец повернулся, и его вырвало. Он опустился на колени, держась за карточный стол только одной рукой.

– Да, хорошо, – сказал он невнятно. – «Полковник Араби» на месяц. И мы квиты.

Несслер оглянулся, чтобы убедиться, что Ровальд уже записывает соглашение. – Очень хорошо, – сказал он. Он поднял свой выигрыш прежде, чем Орлофф умудрился опрокинуть стол в лужу рвоты рядом с ним. – Я полагаю, что катер должен быть частью сделки, но я не буду настаивать на этом.

Он широко улыбнулся, оглядывая офицеров – Мелунгеонцев, которых охватил благоговейный страх. – Пожалуй, вместо него, я лучше воспользуюсь полубаркасом с «Лимпериуза».

* * *

В Куперсбурге уже горело несколько искусственных огней, когда Несслер спокойно доставил их домой. На «Надежде» дни были коротки, но этот исчез почти незаметно для Минчо.

Она повернулась к слугам, сидящим на заднем сиденье аэрокара. – Ровальд, – сказала она, – это была ваша победа. С вашей помощью ребенок может обыграть профессионалов в карты.

– Благодарю вас, мэм, – сказала Ровальд. С тех пор как Минчо так резко заставила ее замолчать в начале игры, техник держалась непривычно напряженно и замкнуто. Наконец она расслабилась, и вернулась к своему обычному жесткому, замкнутому характеру.

– Вы оба были великолепны, – сказал Несслер. – Он вздохнул. – Теперь все, что мне нужно сделать, это выяснить, как доставить легкий крейсер с «Надежды» на «Воздух» с тридцатью семью космонавтами и угрюмым астрогатором.

Минчо резко повернулась на своем сиденье. Колющая боль напомнила ей о том, как напряженно она наблюдала за ходом карточной игры. – Но вам, же не обязательно направляться на «Воздух»? – сказала она. – Я думала, вы собираетесь использовать крейсер, чтобы отпугнуть Хевов, если они придут сюда?

– Если мы дадим Хевам инициативу, а также все другие преимущества... – подумав, сказал Несслер. Он поднял аэрокар, чтобы преодолеть стены внутреннего двора Сингха. – Тогда они точно уничтожат нас. Основываясь на том, что мы слышали о флоте Доула, я надеюсь, что если мы атакуем, а затем отступим, они попытаются избежать нас после этого.

Аэрокар был недостаточно устойчив, чтобы зависнуть. Несслер в спешке бросил его вниз, изо всех сил стараясь контролировать тенденцию носовой части аэрокара поворачиваться по часовой стрелке.

Они несколько раз достигали цели и отскакивали. Когда турбины, наконец, остановились, он добавил: – Проблема в том, чтобы добраться туда хотя бы с десятой частью обычного экипажа, конечно, а у нас его нет.

– Если хотите, сэр, все Мелунгеонцы могут работать на вас, сэр, – сказал Бересфорд. – За исключением офицеров, конечно, что я не считаю большой потерей. Я передам, что они будут получать нормальную еду каждый день. Они будут топтать друг друга, чтобы получить эту возможность.

Лалита и несколько домашних слуг вышли во двор, чтобы помочь, если потребуется. Несслер уже начал выбираться из машины; он остановился, свесив правую ногу через борт.

– Вы это серьезно? – спросил он. – Я, конечно, обеспечу больше, чем ежедневная еда, если вы окажетесь правы!

– Конечно, сэр, – ответил Бересфорд с довольной ухмылкой. – Но я им этого не скажу, потому что они мне не поверят. Вы только дайте мне возможность распорядиться этим делом, сэр.

Он выпрыгнул из аэрокара и направился к главным воротам, сцепив руки позади своей пухлой талии, и весело насвистывая.

Несслер смотрел, как маленький человечек покидает лагерь. – Будь я проклят, – пробормотал он Минчо, выйдя, наконец, из машины. – На самом деле есть шанс, который может сработать!

* * *

Две шеренги Мантикорских космонавтов во дворе Сингха выглядели более профессионально, чем в последний раз, когда Минчо их видела. Дело было не только в том, что они были хорошо накормлены и отдохнули; те, кто лишился своей одежды на «Лимпериуз», теперь превратили местную ткань в одежду, очень похожую на форму, которую носили их товарищи.

– Это частное предприятие, – сказал Несслер тоном, не терпящим возражений. – Через минуту я попрошу тех из вас, кто добровольно согласится подняться со мной на борт «Полковника Араби», сделать шаг вперед.

Он говорил с преувеличенной точностью, которая, как Минчо знала, означала, что ее ученик нервничает. Даже ей было легко забыть, что сэр Хакон Несслер, самоуверенный юноша со всеми достоинствами, никогда по-настоящему не чувствовал своего места нигде, кроме как в своих мечтах о далеком прошлом.

– Я не могу никому приказать пойти на это, – продолжал Несслер, – потому что, насколько мне известно, мое звание резервного офицера пока неактивно. Кроме того, я хотел бы сказать, что мы собираемся направиться на «Воздух», чтобы разобраться с Хевами, которые убили ваших товарищей. Но я не могу честно утверждать, что вижу большую вероятность успеха. Корабль, находящийся в нашем распоряжении, находится в плачевном состоянии и к тому же практически разоружен.

Несслер откашлялся. Космонавты были молчаливы и неподвижны, их лица казались желтыми от света внутреннего двора. Конечно, существовала флотская дисциплина, как Минчо это точно знала, но все равно это вызывало у нее жуткое чувство. Это было все равно, что смотреть, как Несслер произносит речь подносу с окунями в рыбном магазине.

– И все же, – сказал Несслер, – джентльмен с Мантикоры всегда делает все, что может. Я позабочусь о тех из вас, кто решит остаться, и…

– Внимание! – сказала Харп из правой передней части двойной шеренги. – По моей команде всему личному составу сделать один шаг вперед!

– Подождите минутку! – воскликнул Несслер, совершенно сбитый с толку. – Харп, это должен быть свободный выбор.

– Так оно и есть, сэр, – ответила Боцман. – Я распоряжаюсь, как старший офицер этого контингента, пока мы не отдадим себя под ваше командование.

Она повернулась к космонавтам. – А теперь, шаг вперед, паршивые ублюдки!

Смеясь, и подбадривая друг друга, тридцать шесть космонавтов повиновались. Харп сама вышла вперед, резко отсалютовала Несслеру и сказала: – Все на месте, капитан.

– Прошу прощения, сэр, – сказал мускулистый космонавт. – Но за кого вы нас принимаете? Неужели за кучку проклятых Хевов, которые спорят о приказах?

– Нет, Дисмор, – сказал Несслер, словно отвечая на вопрос. – Я вовсе так не думаю.

* * *

– Хорошо, десять минут перерыв! – крикнул Бересфорд из соседнего отсека. – У вас хорошо получается, ребята. Будь я проклят, если не думаю, что в конце смены куплю пиво для вас обоих!

Несслер выскользнул из-под консоли, которую он обсуждал с Мелунгеонцем и Мантикорским йоменом, подползшим с противоположной стороны. Минчо пришлось спрыгнуть вниз. Она стояла рядом в подсознательной попытке сделать вид, что у нее есть какое-то полезное занятие. На самом деле она не знала назначения консоли, не говоря уже о том, какую проблему она имела.

– Минчо, вы не знаете, где Ровальд? – спросил Несслер, заметив ее. Его лицо и одежда были засалены, на тыльной стороне левой руки виднелась отвратительная царапина. – Проклятая система внутренней связи, конечно, не работает.

– Я не... – начала Минчо.

– Приведите ее сюда, хорошо? – Несслер продолжал, не дожидаясь ответа. – Я думаю, она во второй навигационной системе. Все уровни проверены, но нет никакого отображения!

Минчо кивнула и поспешила в коридор, думая о том, как резко она вела себя с Ровальд во время карточной игры. Несслер был сосредоточен на том, чтобы привести крейсер «Полковник Араби» в боевую готовность. Возможно, это было впервые с тех пор, как судно было доставлено в Великое Герцогство Мелунгеон. У него не было времени на то, что могло бы понадобиться кому-нибудь еще.

Рабочие группы, как правило, группа Мелунгеонцев под руководством одного или двух выживших с «Лимпериуза», были заняты по всему кораблю, готовя его к действиям. У Бересфорда не было ни флотского, ни технического опыта, но он оказался настоящим чудом в этих изменившихся обстоятельствах. Он не только выполнял обязанности кадрового офицера, но и сформировал неорганизованных Мелунгеонцев в команды, чтобы навести порядок на корабле.

Помощь Ровальд была намного важнее. Третьеразрядные флоты вроде Великого Герцогства обучают свой персонал пользоваться корабельным оборудованием, но их, как правило, не волнует, понимает ли кто-нибудь это оборудование. Первоклассные флоты, такие как Звездное Королевство, обучают своих людей понимать его, так что они могут делать больше, чем по инструкции, но, ни у одного флота нет времени обучать свой персонал понимать оборудование всех остальных. На таком корабле, как «Полковник Араби», было так много неисправного оборудования, и ни одно из них не было стандартного Мантикорского дизайна. В этом случае способность Ровальд устранять неполадки в незнакомых системах, была бесценна.

У Минчо не было никаких полезных навыков. Она подумывала о том, чтобы присоединиться к команде, опекаемой Бересфордом, но решила, что не готова полностью смириться с такой незначительной целью. Она не могла убедить себя в том, что у нее получится вытирать жирную пену со стен.

Она отступила в сторону, чтобы пропустить шестерых космонавтов, кряхтящих под тяжестью трехметрового винтового домкрата. Все антигравитационные кольца крейсера оставались на месте возле пилона. Несслер не посылал за ними, потому что не хотел обсуждать с Орлоффым то, что ему было известно о дезертирстве всего личного состава «Полковника Араби» и саботаже Мелунгеонского аэрокара.

– Вы не видели мисс Ровальд? – обратилась она к Мантикорскому офицеру, стоящему во главе бригады.

– В Навигации номер два! – крикнул мужчина в ответ. – Следующий отсек по левому борту!

Что не означало «налево», как предполагала Минчо; это означало «налево, когда вы стоите лицом к носу корабля», чего не было на самом деле, но она нашла Ровальд методом исключения. Техник сидела, скрестив ноги, перед переборкой. Перед ней была снятая ограждающая панель, чтобы обеспечить доступ к стойке с электрическими схемами. В отсеке было холодно и затхло, воздух был неподвижен.

– Добрый день, Ровальд, – сказала Минчо. – Вы нужны сэру Хакону, ах... Я проведу вас.

Ровальд не шевельнулась. Минчо моргнула и отчасти из любопытства спросила: – Вы чините здесь систему контроля окружающей среды?

– Я не могу это исправить, – сказала техник мертвым голосом. – Они использовали силовой кабель для лазера, и он все еще лежит на земле у Шести Пилонов. Нет, теперь у Пяти Пилонов.

– Ну что ж, – сказала Минчо. – Сэр Хакон…

Ровальд тяжело вздохнула и расплакалась.

Минчо опустилась на колени рядом с пожилой женщиной. – Это вы...– начала она. Она не знала, стоит ли прикасаться к Ровальд или нет. – Это же...