Текст книги "Между Севером и Югом"

Автор книги: Дениза Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Все равно выпусти меня! – В ее голосе вибрировало такое напряжение, что Джордж поневоле стал раздражаться.

– И не надейся! – решительно заявил он. – А если не угомонишься, прикую наручниками к батарее!

– Мерзавец! Как же я тебя ненавижу!

– Это твои проблемы, – бросил Джордж, и тут произошло нечто неожиданное.

Девушка низко опустила голову, отвернулась к стене и заплакала.

– Отпусти меня, ну, пожалуйста, – сквозь слезы жалобно повторила Кэтлин.

Приблизившись, Джордж взялся рукой за мокрый от слез подбородок и осторожно повернул ее лицом к себе.

– Что с тобой, малышка?

Кэтлин всхлипнула и дернула головой, стыдливо пряча глаза.

– Ничего, – пробормотала она, – просто все любят друг друга, счастливы, женятся, а мне вечно не везет… Или попадаются какие-то пьяные уроды, или грубые копы… И никто меня не любит, никому я не нужна…

Столь искреннее отчаяние невозможно было подделать. И Джордж в приступе необъяснимой, почти отцовской нежности привлек ее к себе, обнял за плечи и стал осторожно баюкать.

– Ну что ты, детка, как же можно тебя не любить? Ты такая чудная и милая, что способна составить счастье любого мужчины…

– Правда?

– Разумеется, правда. Не плачь, все у тебя будет хорошо. Я стану твоим другом и буду о тебе заботиться. Ну, успокойся и пойдем спать.

Он поцеловал ее в висок, заслужив самую высокую награду – преданный, робкий и нежный взгляд.

8

На следующее утро Кэтлин вела себя на удивление тихо и даже помирилась с Долорес, которая извинилась перед ней за вчерашнюю пощечину.

Обрадованный этим неожиданно воцарившимся в его доме миром, Джордж оставил обеих женщин готовить завтрак, а сам отправился звонить шефу.

Найджел внимательно выслушал отчет помощника обо всех приключениях вчерашнего дня, но отнесся к ним с удивительным спокойствием.

– Ну что ж, – заявил он, – если все обстоит действительно так, как ты говоришь, то это и к лучшему. Сегодня же отвезем юную леди к ее матери, получим гонорар и займемся другими делами.

– Но она не хочет ехать к матери! – воскликнул Джордж.

– Ничего, уговорим, – пообещал шеф.

– Вчера я уже пытался, однако все напрасно.

– А сегодня попытаюсь я.

То ли доводы шефа оказались убедительнее доводов его помощника, то ли тому были какие-то иные причины, но все сложилось наилучшим образом.

Когда два часа спустя Найджел заехал на квартиру Джорджа и познакомился с Кэтлин, девушка совершенно спокойно согласилась с его предложением вернуться домой и помириться с матерью.

– Давно бы так, – недовольно пробурчал Джордж, на что юная плутовка ответила ему самой обаятельной улыбкой из своего арсенала.

– Итак, куда мы едем? – осведомился Найджел, когда все трое уже сидели в его машине.

– Как это куда? – изумился Джордж. – На проспект Святого Лаврентия…

Шеф выразительно крякнул, а Кэтлин, словно что-то решив для себя важное, весело откликнулась:

– Едем, скорее едем к моей любимой мамочке Элизабет Эванс! Надеюсь, она уже напекла моих любимых яблочных пирожков!

– Ваша любимая мамочка, если вы запамятовали, печет не столько пирожки, сколько женские романы, – сухо заметил Найджел.

– Почему запамятовала? Вовсе нет. И мне очень даже нравится, как она пишет. – Кэтлин мгновенно придала лукавой мордашке глубокомысленное выражение. – Правда, правда, я даже читала ее последний роман «Последствия несчастной любви». Кстати, надо было бы позвонить мамочке и сказать, что мы уже едем.

– Ничего страшного, – ответил старый сыщик, поворачивая ключ зажигания. – Пусть это станет для нее приятным сюрпризом.

И это действительно стало сюрпризом, да еще каким!

Через полчаса все трое уже стояли на крыльце дома мисс Эванс, и Найджел, строго взглянув на Кэтлин, принявшую самый беззаботный вид, нажал кнопку звонка.

Дверь открыла сама писательница.

– А, мистер Гудвин, это вы…

– Здравствуй, мамочка! – пискнула Кэтлин, внезапно появляясь из-за спины Найджела. – Как же я рада тебя видеть! – И бросилась на шею изумленной женщины.

– Вот, мисс Эванс, – бодро и даже как-то слишком официально отрапортовал Джордж, – мы нашли вашу дочь и доставили к вам в целости и сохранности.

Лицо маститой писательницы покрылось красными пятнами. Она тяжело дышала и все силилась оторвать от себя дочь, покрывающую ее поцелуями и искоса поглядывающую на мужчин.

Наконец эту мелодраматическую сцену удалось прервать. В замешательстве оглядев Кэтлин с ног до головы, мисс Эванс с опозданием пригласила всех зайти в дом.

Дочь тут же побежала в кухню, а Найджел неожиданно задал несколько странный, с точки зрения его помощника, вопрос:

– Итак, мисс Эванс, что вы на это скажете?

– Что скажу? – растерянно переспросила писательница. – Спасибо, мистер Гудвин, хотя я не думала, что вы так быстро управитесь.

– За это благодарите не меня, а моего достойного помощника, – отмахнулся Найджел, после чего Джордж был удостоен тяжелого взгляда мисс Эванс, в котором читалось все, что угодно, кроме радости и благодарности. – Значит, вы довольны?

– Конечно, довольна.

– И к нам у вас никаких претензий нет?

– Что вы, какие могут быть претензии!

– Вот и прекрасно. В таком случае, я надеюсь, мы сможем прямо сейчас рассчитаться.

Джордж не верил своим ушам. Впервые за все время их совместной деятельности шеф проявил такую откровенную меркантильность. Впрочем, может, так и надо? Они свое дело сделали, так зачем же откладывать момент расплаты?

Мисс Эванс скрылась в другой комнате и через несколько минут принесла чек. Найджел посмотрел на сумму, преспокойно положил чек в карман пиджака и начал прощаться.

– Как, вы уже уходите? – в один голос воскликнули мать и дочь, которая в этот момент появилась из кухни, что-то жуя.

– Да, милые дамы, нам пора, – подтвердил Найджел, открывая дверь и ловко выталкивая своего помощника за порог. – Рад был познакомиться.

– Еще увидимся! – прокричала им вслед Кэтлин, в то время как мисс Эванс с какой-то странной подозрительностью рассматривала свою дочь.

– Ну, сэр, – изумленно заметил Джордж, когда они оказались в машине, – сегодня я вас просто не узнаю. Вы меня поражаете!

– Это чем же, позволь полюбопытствовать?

– Вы вели себя как-то странно.

– И в чем же проявилась моя странность? Мы выполнили свою работу и получили за нее деньги. А чего бы тебе хотелось? Чтобы мисс Эванс подарила нам еще одну свою книгу?

– Даже не знаю, но все это как-то…

– Помяни мое слово, – наставительно произнес Найджел, заводя мотор, – не пройдет и недели, как эта история будет иметь продолжение. И мы еще обязательно встретимся как с мисс Эванс, так и с этой юной и, надо признать, чертовски привлекательной леди…

Однако Найджел Гудвин ошибся, что случалось с ним не так уж часто. Прошла не неделя, а всего один день, как в его офисе снова появилась мисс Эванс. На этот раз она не дарила своих романов и не обещала мистеру Гудвину сделать его литературным персонажем. Да и выглядела писательница весьма неважно, словно не спала ночь.

Самое любопытное – и это отметил про себя Джордж, также находившийся в кабинете, состояло в том, что и его шеф выглядел совсем иначе. Не хмурым, сухим и деловитым, а веселым, любезным и предупредительным.

Молодой сыщик совершенно не представлял, чем можно объяснить столь разительную перемену, происшедшую с обоими собеседниками. Какое же удивительное признание ждало его через несколько минут!

– Здравствуйте, мисс Эванс, – ласково приветствовал Найджел свою гостью. – Рад вас видеть. Но почему у вас столь печальный вид? Неужели ваша дочь снова вас огорчила?

Мисс Эванс тяжело опустилась на предложенный стул и нехотя кивнула.

– Опять пропала? – ахнул Джордж.

– Наоборот!

– То есть как это наоборот?

– Умоляю, – писательница обращалась к обоим собеседникам одновременно, – избавьте меня от этой мерзавки! Я заплачу любые деньги!

После такого заявления физиономии сыщиков выразили совершенно разные чувства. Найджел едва сдерживал ехидство, стараясь держаться в рамках приличий и не выдавать своих чувств, в то время как Джордж был откровенно потрясен… и огорчен.

Такая юная и такая коварная?!

– Что случилось? – спросил он. – И почему вы так отзываетесь о собственной дочери?

– Она мне не дочь!

Джордж в полном недоумении вскинул глаза на шефа. Тот молча кивнул: мол, не мешай, пусть сама все расскажет.

– Мистер Гудвин, – с трагическим надрывом воскликнула писательница, – я вас обманула!

– Ничего страшного, – успокоил ее Найджел. – С кем не бывает.

– У меня нет дочери и никогда не было!

Теперь уже Джордж окончательно растерялся и на протяжении чуть ли не всего разговора только ошарашенно таращился на обоих собеседников, мало что соображая. Зато явно довольный собой Найджел вел себя весьма непринужденно.

– Расскажите-ка нам обо всем по порядку, – предложил он мисс Эванс. – И начните с того, зачем вы вообще придумали всю эту историю с пропавшей дочерью.

– Затем, что решила сделать вас героем своего нового романа «Сыщик-философ», – страдальчески произнесла писательница, прикладывая к глазам платок.

– Это мы уже слышали. И что дальше?

– А дальше я совершенно не представляла, как к вам можно подступиться.

– С этим ясно. Но почему же вы не признались в этом еще вчера, когда мы привезли к вам данную особу? Ведь она могла оказаться самой обычной воровкой!

– Мне было стыдно!

– И это понятно. Ну и что же произошло после нашего ухода?

– А дальше эта бесстыдница заявила, что мой дом ей определенно нравится, посему она намерена в нем поселиться. Мистер Гудвин, – на этот раз мисс Эванс зарыдала по-настоящему, – умоляю, избавьте меня от этой аферистки! Она ведет себя просто ужасно. Знаете, что она мне вчера сказала, как только вы ушли? «Теперь все знают, что вы – моя мать, так что не вздумайте позориться, отказываясь от своих слов». Что мне делать? Неужели… – тут писательница вскинула на Найджела умоляющий взгляд, – неужели мне придется документально подтверждать, что я никогда не рожала и… и даже ни разу не спала с мужчиной?

Джордж был сражен наповал таким признанием автора чуть ли не полусотни любовных романов. А вот его старший коллега и глазом не моргнул.

– Ну, до этого дело не дойдет, – успокоил ее Найджел. – Однако как же вы писали свои произведения, если у вас не было личного опыта?

– Я художник! – мгновенно преобразившись, гордо заявила мисс Эванс. – А в литературе существует такая вещь, как творческая фантазия. Для того чтобы описать, как героиня испытывает оргазм, женщине-автору совсем не обязательно испытывать его самой.

– Разумеется, нет, – тут же согласился Найджел и с самым невозмутимым видом добавил: – Достаточно испытать… фантазм.

– Что? – удивленно переспросила мисс Эванс. – Что вы сейчас сказали?

– Ничего особенного. Это я так, неологизмы сочиняю. Однако на чем мы остановились?

– Избавьте меня от этой ужасной девицы! – удивляясь, как можно было забыть самое главное, повторила мисс Эванс. – Я готова заплатить еще раз!

– Думаю, в этом нет необходимости, – возразил Найджел, – поскольку во всем происшедшем есть доля и нашей вины. – Он выразительно посмотрел на помощника.

– Моей? – решил уточнить Джордж, но шеф промолчал.

Молодой человек начинал догадываться, в чем тут дело, поэтому в ответ на скрытое обвинение в свой адрес пожал плечами и насупился.

– Где она сейчас? – продолжал Найджел.

– У меня дома. Смотрит телевизор, а меня – можете себе представить, какова нахалка! – послала за пивом. Это в ее-то возрасте!

– Хорошо, мы немедленно выезжаем. Спускайтесь вниз и подождите нас у машины. Мы идем следом за вами.

Мисс Эванс кивнула и поспешно вышла из кабинета.

– Откуда же я мог знать! – воскликнул Джордж, не выдержав укоризненного взгляда шефа. – Она была так похожа на девушку со школьной фотографии… Да, может, это она и есть. Мало ли откуда мисс Эванс позаимствовала фотографию! Кроме того, Кэтлин сама сказала, что имя ее матери – Элизабет Эванс.

– Неужели? – усомнился шеф. – А ну-ка вспомни, как ты ее вчера расспрашивал?

Джордж напрягся, вспомнил и со стоном схватился за голову.

– Боже, какой же я идиот! Ведь это я ей сказал: «Кэтлин, ваша мать мисс Элизабет Эванс очень беспокоится»… А она только кивнула. Впрочем, она, наверное, и не Кэтлин вовсе.

– То-то и оно. Плохо же ты усвоил методы ведения расследования, – наставительно заметил Найджел и вдруг насмешливо прищурился. – Или здесь что-то иное? Я понимаю, как трудно общаться с подозреваемой, когда она смотрит на тебя такими чудными синими глазками… Ладно, поедем, повидаемся с нашей юной обманщицей. А заодно узнаем, зачем ей в свою очередь понадобился весь этот спектакль.

В дороге мисс Эванс снова принялась жаловаться на Кэтлин, обзывая ее то «маленькой стервой», то «уличной девчонкой».

Джордж пребывал в расстроенных чувствах, и ему было крайне неприятно все это выслушивать. Поэтому он очень обрадовался, когда Найджел осадил разошедшуюся писательницу жестоким вопросом:

– А вам не кажется, что в вашем возрасте уместнее гордиться не девственностью, а такой очаровательной дочерью, как Кэтлин?

Мисс Эванс надулась и всю оставшуюся дорогу молча смотрела в окно, демонстративно игнорируя спутников.

Через полчаса они подъехали к ее особняку.

– Вы уж сами с ней поговорите, мистер Гудвин, – заискивающе попросила писательница. – А то мне она только хамит.

– Конечно, поговорю, – согласился сыщик и вдруг добавил: – Но и у меня к вам есть просьба.

– Пожалуйста, – обрадовалась мисс Эванс. – Для вас все, что угодно, дорогой мистер Гудвин! Итак, о чем вы хотите меня попросить?

– Не делайте меня героем вашего нового произведения. Да и вообще пишите лучше женские романы, зачем вам какие-то детективы? Ну что, обещаете?

Мисс Эванс заметно сникла, однако нашла в себе силы кивнуть.

Открыв входную дверь, писательница пропустила в дом сыщиков, затем вошла сама.

– Она там, в гостиной, телесериал смотрит, – прошептала мисс Эванс, кивая на полуоткрытую дверь, из-за которой раздавались взволнованные голоса: «О, Джон, я так люблю тебя!» – «А я тебя уже не люблю, Мэри. Позволь мне наконец жить своей жизнью и пообещай покинуть мой дом навсегда!»

– Ну что, пива принесли? – крикнула Кэтлин, не отрываясь от телевизора.

– В тюрьме, милая леди, пиво не положено, – ответил ей Найджел. – Оно, знаете ли, входит в список предметов, запрещенных к передаче. Кроме того, вы еще слишком молоды, чтобы употреблять спиртные напитки.

– Ой, это вы? – удивленно оглянулась девушка и тут же рассвирепела: – Так вот куда направилась моя дорогая мамаша!.. А, привет, старичок, – последнее обращение относилось к Джорджу, – рада тебя видеть. Где она? Ну, я ей сейчас покажу!

– Видите, как она со мной разговаривает! – тут же пожаловалась хозяйка дома, прячась за спинами сыщиков.

– Тебя как зовут? – сухо спросил Найджел, проходя в гостиную и выключая телевизор.

– Кэтлин.

– А если серьезно?

– Ну, Синтия, Синтия меня зовут! И что? – воскликнула девушка и тут же обратилась к мисс Эванс: – Мамочка, угости сигареткой!

– Кто твои родители?

Синтия хитро прищурилась и скорчила неподражаемую гримасу.

– А вот не скажу!

– Не скажешь? – весело изумился Найджел.

– Не-а!

– Уверена?

– Абсолютно!

– Ну, тогда мы тебя выпорем! Джордж, иди сюда и держи ее за плечи. А вы, мисс Эванс, будете держать за ноги. Ну а я… – И он многозначительно взялся за пряжку брючного ремня.

– Вы что, совсем спятили? – изумилась бывшая Кэтлин и нынешняя Синтия. – Я кричать буду! Не имеете никакого права! А как же неприкосновенность личности? Я буду жаловаться уполномоченному по правам человека. А еще копы называются!

– За копов еще пару раз всыплю, – пообещал Найджел и решительно шагнул к дивану, на котором устроилась девушка.

– Но, сэр… – растерянно начал Джордж, однако не договорил.

В этот момент Синтия вскочила с дивана и попыталась прошмыгнуть к двери. Но Найджел с проворством игрока в регби преградил ей путь, заставив испуганно попятиться.

– Ну, ладно, ладно! – закричала девушка, когда уперлась спиной в стену и поняла, что попала в безвыходное положение. – Я скажу вам, кто мои родители!

– Только учти – врать бесполезно, – предупредил ее Найджел. – Я тут же проверю все, что ты нам наплетешь, поэтому тебе не удастся выйти из этой комнаты, пока не скажешь всей правды.

– Ну и дураки же вы все! – с неожиданной и абсолютно искренней злостью выдохнула Синтия, и Джордж невольно улыбнулся. – Зачем вам нужно знать о моих родителях, ну зачем? Матери я вообще не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой. А отец у меня законченный алкоголик. Выгнал меня на улицу, продал дом и теперь где-то бродит с компанией собутыльников. Ну что, довольны?

Не глядя ни на кого, она вернулась к дивану, села и, наклонив голову, всхлипнула.

– А ты не врешь? – Найджел присел рядом с девушкой и вдруг с непритворной нежностью погладил ее по плечу.

– Не вру, – снова всхлипнула Синтия, отодвигаясь. – Только вот этого не надо, не люблю! Сначала угрожаете выпороть, а потом погладить норовите.

– Послушайте, – неожиданно вмешалась мисс Эванс. – А может… Я тут подумала…

Оба сыщика и девушка вопросительно уставились на писательницу.

– Пускай Синтия поживет у меня, – решительно выдохнула расхрабрившаяся хозяйка. – Если все это правда и ей действительно негде жить, то пусть остается. Дом у меня большой, а я женщина одинокая.

– Но только в том случае, если она будет хорошо себя вести! – сурово заявил Найджел, многозначительно погрозив Синтии пальцем.

– Я буду пай-девочка! – мгновенно заулыбалась та, вскочив с места и бросившись целовать писательницу, явно смущенную собственной добротой. – Спасибо вам, вы никогда об этом не пожалеете!

– Да, ладно. Чего уж там…

– Вот и прекрасно, – добродушно улыбаясь, заметил Найджел, вставая и подмигивая своему помощнику. – Через какое-то время мы приедем к вам в гости пить чай… с яблочными пирожками, а заодно и проверим, как вы поладили.

Простившись, мужчины вышли из дома, пребывая в самом благостном расположении духа. Но, прежде чем они успели сесть в машину, входная дверь распахнулась и они вновь услышали голос мисс Эванс:

– Мистер Гудвин!

– Что такое?

– Я вам очень благодарна!

– За что?

– Теперь я точно знаю, о чем будет мое следующее произведение!

Сыщик явственно насторожился.

– О чем же?

– О девочке-подростке, выгнанной из дома своим отцом. Я назову его «Без семьи»… Впрочем, это уже было. Тогда «История Кэтлин, найденыша»! – И мисс Эванс победно взглянула на своего собеседника.

Найджел Гудвин облегченно вздохнул, выразительно посмотрел на Джорджа и завел мотор.

9

Любой уважающий себя мужчина хорошо знает, как поступить в том случае, если, проезжая поздно вечером по пустынной улице, он видит из окна своей машины негодяя, пристающего к девушке, которая взывает о помощи. Ситуация стандартная, поэтому ход событий зависит от уровня физической подготовки действующих лиц.

Если свидетель подобной сцены уверен в собственных силах, то он лихо притормозит, выскочит из машины и, красивым ударом отправив негодяя в нокаут, смущенно усмехнется в ответ на горячее выражение благодарности со стороны спасенной им особы. Затем он, разумеется, предложит подвезти ее до дому, а признательная девушка в свою очередь пригласит своего спасителя зайти на чашечку кофе. Короче говоря, самое обычное изо всех романтических знакомств обеспечено.

Однако как быть, если не женщина подвергается насилию со стороны мужчины, а совсем наоборот? Конечно, ситуация гораздо более интересная, в чем-то даже комичная, но как себя при этом вести?..

Джордж возвращался домой из варьете, где с недавних пор выступала Долорес, когда увидел именно такую сцену. Несколько секунд он колебался, а затем все же затормозил у обочины немного впереди парочки и, обернувшись, стал наблюдать, как будут разворачиваться события.

Было далеко за полночь. Невысокая юная брюнетка в белой юбке, тонком белом свитере и белом плаще упорно пыталась удержать возле себя высокого худого юношу, вполне смахивающего на студента. Одной рукой девушка цепко держала юношу за руку, а другой придерживала лакированную сумочку, болтающуюся у нее на плече. Студент вяло сопротивлялся, отворачивался и что-то бормотал.

В принципе в этой сцене было нечто напоминающее приставания проститутки к потенциальному, но нерешительному клиенту.

Однако Джордж тут же отмел эту мысль. Судя по громким репликам, далеко разносящимся в осенней ночи, эти двое были хорошо знакомы. Но тогда в чем проблема и почему парень отказывается от «услуг» столь привлекательной особы? – недоуменно хмыкнул он.

– Да пойдешь ты со мной или нет? – неожиданно вскричала брюнетка и, не выпуская своего спутника, свободной рукой неловко ударила его по лицу.

– С ума сошла? – прошипел юноша, хватаясь за пострадавший нос.

– А что ты упираешься?

– Да не могу я…

– Это еще почему?

– Долго объяснять.

– Ничего, по дороге расскажешь.

– Да не могу я…

Препираясь, они постепенно приближались к машине Джорджа, которым теперь владело не одно только любопытство. Чем больше он присматривался к девушке, тем явственнее возникало у него ощущение, что они знакомы.

– Какие-нибудь проблемы? – поинтересовался он, вылезая из машины и облокачиваясь на открытую дверцу.

– Не ваше дело! – мельком взглянув на него, резко ответила девушка и тут же обрадованно воскликнула: – Ой, это ты!

Дальше произошло неожиданное. Воспользовавшись тем, что его мучительница на мгновение потеряла бдительность, юноша выдернул руку, круто повернулся и бросился бежать вверх по улице.

– Куда ты? – отчаянно закричала девушка и кинулась было следом, звонко цокая по асфальту каблучками элегантных черных туфель, но остановилась и простонала: – О Боже, ну какой же идиот!

Тем временем Джордж повнимательнее присмотрелся к ней. Черные локоны до плеч, красиво очерченные губы, классический профиль, синие глаза, тонкие брови, густые ресницы. И аромат – то ли «Нина Риччи», то ли «Шанель», то ли еще что-то, но явно дорогое и изысканное…

– Ну, привет! – Девушка вдруг обняла его за шею и нежно поцеловала в щеку. – Как же я рада тебя видеть!.. – И недоуменно отстранилась. – Да ты что, не узнаешь меня?

– Неужели это ты, Кэтлин… то есть Синтия?

– Да, это я, то есть Синтия! – задорно засмеялась девушка, передразнивая Джорджа.

– Везет же нам с тобой на случайные встречи! Но до чего же ты изменилась! А ведь не прошло и двух недель!

– В каком смысле? Я имею в виду – в какую сторону я, по-твоему, изменилась?

– Была очаровательным сердитым котенком, а теперь стала весьма элегантной маленькой леди! Кстати, а что это за юноша, который удрал от тебя со скоростью спринтера? И если он идиот, то почему ты так упорно не хотела с ним расставаться?

– Это мой друг, – сдержанно ответила Синтия. – Ему негде ночевать, а ехать ко мне… то есть к маме Элизабет, – она просит называть ее именно так, – стесняется.

– Хороши же у тебя друзья! – не удержался от язвительности Джордж, сразу вспомнив подвыпившего парня в замшевой куртке и красавца рокера.

– Тебя это не касается! – неожиданно вспыхнула Синтия, метнув на молодого человека раздраженный взгляд. – И вообще, я не хочу о нем больше говорить. Кстати, мы так и будем стоять на улице или ты все-таки соблаговолишь пригласить «элегантную маленькую леди» в свою машину?

– О да, разумеется! – Джордж распахнул пошире перед ней дверцу. – Куда тебя доставить? К мисс Эванс?

– Куда же еще… Кстати, как там твоя испанка? Не надоела еще?

– Долорес из Аргентины, – сухо поправил Джордж, несколько уязвленный небрежным тоном, каким задавались вопросы.

– Так что?

– Что именно тебя интересует?

– Не надоела?

– Наоборот, в самом ближайшем будущем мы собираемся пожениться.

Действительно, Долорес все решила за них обоих. Она заявила о своем желании выйти за него замуж, оформила вид на жительство и даже устроилась на работу в дорогой ночной клуб с варьете.

В постели все оставалось по-прежнему прекрасно. Долорес была легко возбудимой, веселой и умелой возлюбленной, готовой заниматься любовью часы напролет. Однако в остальное время Джордж уже начинал несколько тяготиться ее обществом. Постепенно он стал понимать, что под экзотической внешностью в Долорес скрывалась достаточно заурядная женщина с ограниченным кругом интересов, которые он далеко не всегда мог разделить.

Но стоило ли ее за это упрекать?

– Долго же вы собираетесь! – после некоторой паузы заявила Синтия. – И давай побыстрее, а то тащишься как черепаха!

Джордж обескураженно кивнул и, прибавив газу, сосредоточил все свое внимание на дороге. Впрочем, пару раз он все же невольно отвлекся – у Синтии были такие красивые колени! Да, эта девушка обладала отменным вкусом и изяществом, чего нельзя было сказать о Долорес, в которой все затмевалось врожденной сексапильностью.

Остаток пути прошел в молчании.

– Ты по-прежнему работаешь в агентстве мистера Гудвина? – спросила Синтия, когда Джордж затормозил у уже знакомого особняка.

– Да. А тебе требуются наши услуги?

– Пока нет, но могут потребоваться. Сможешь найти одного человека?

– Уж не того ли самого юношу?

– Не твое дело! – мгновенно вскинулась Синтия, но через секунду снова расслабилась и чуть смущенно пробормотала: – А почему вы с мистером Гудвином к нам в гости не заходите? Ведь обещали.

– Забыли, – виновато улыбнулся Джордж. – А ты с мисс Эванс ладишь?

– Да, все замечательно. Видишь, как она меня разодела. И денег всегда дает, сколько нужно… Нет, но я все равно не понимаю: позвонить-то ты мог?

– Извини.

– Ну да, не до этого было.

Удивленный ревнивой интонацией в ее голосе Джордж посмотрел на свою собеседницу, но Синтия поспешно отвернула голову и постучала ноготком по боковому стеклу.

– Почему у тебя такая старая машина?

Джордж вспомнил, что совсем недавно тот же вопрос ему задавала Долорес, и недовольно поморщился. Синтия искоса взглянула на него, заметила выражение его лица и тут же перевела разговор на другую тему:

– Ты помнишь телефон мисс Эванс?

– Он записан на автоответчике нашего офисного телефона. Но вы действительно с ней ладите? Могу я успокоить своего шефа? Кстати, он тебя недавно вспоминал.

– Жаль, что не ты!.. Да, конечно, можешь успокоить. Мама Элизабет во мне души не чает… Обещай, что обязательно позвонишь!

– Клянусь!

– Нет, лучше оставь мне визитку! Я сама тебе позвоню… Или нет, не позвоню… Или позвоню, но когда мне самой этого захочется!

Джордж неприятно удивился тому, насколько холодно и резко прозвучали ее последние слова, однако пожал плечами и протянул визитку Синтии.

– Прошу.

– Спасибо и пока! – Девушка поспешно вылезла из машины и побежала к дому.

Джордж в глубине души очень рассчитывал на прощальный поцелуй. Не получив его, он почему-то расстроенно вздохнул. Черт возьми, но до чего странная особа! И с какой стати простилась самым ледяным тоном?

Впрочем, свой мужской долг он выполнил – предложил помощь, а благодарить или нет – это уже дело женщины!

Несмотря на это успокоительное рассуждение, Джордж продолжал испытывать необъяснимую досаду. Да и как могло быть иначе, если с момента их последней встречи в Синтии появилось что-то необъяснимо привлекательное, волнующее на подсознательном уровне.

Как же она разительно изменилась! Неужели все дело только в элегантной одежде и дорогих духах?

Недаром говорят, что женщины, как кошки, моментально ко всему приспосабливаются…

Джордж так и не позвонил Синтии, хотя потом не раз вспоминал их забавную встречу. И главной причиной была его странная нерешительность. Что он ей скажет и о чем они вообще будут говорить? В конце концов, пока у него есть Долорес и обязательства перед ней, зачем тратить душевные силы на бесполезные разговоры?

Прошло еще около двух недель, когда в их офисе раздался телефонный звонок. Найджел в тот момент отсутствовал, поэтому трубку снял Джордж.

Синтия холодно поздоровалась и безо всяких там «как поживаешь?» или «что нового?» с ходу заявила:

– Я хотела бы немедленно заехать, чтобы поговорить об одном деле.

Джордж продиктовал ей адрес. И через полчаса девушка уже сидела напротив него, на том самом месте, где месяц назад сидела мисс Эванс, сначала умоляя найти ее дочь, а через день – совершенно искренне упрашивая «избавить от этой мерзавки».

Для большей солидности Джордж устроился за столом Найджела, над которым висел календарь с видами Буэнос-Айреса. Где пропадал шеф, он не знал, хотя рабочий день уже близился к концу.

Сегодня Синтия выглядела несколько иначе, чем в ночь их последней встречи. Черные волосы сколоты на затылке, косметика неяркая, дневная.

Впрочем, к белому цвету она по-прежнему была неравнодушна. Белые обтягивающие джинсы, элегантные черные полусапожки, белый с черными узорами пуловер и белый плащ – все самое модное и дорогое, как и сладковатый аромат духов. А еще усыпанный бриллиантами крестик на тонкой золотой цепочке, изящные дамские часики и пара колец.

Эффектная, черт подери, малышка, подавив вздох, подумал молодой сыщик, одетый в потертые джинсы и слегка залоснившийся на локтях пиджак. А ведь когда мы с ней познакомились, была самой обычной девчонкой.

В отличие от прошлого раза Синтия не кокетничала, не интересовалась, почему он не позвонил, а вела себя очень сдержанно, сразу же сказав, что ей срочно нужно найти одного человека.

– Речь, как я понимаю, вновь идет о том странном юноше – любителе бегать по ночным улицам? – с улыбкой уточнил Джордж.

– Да, о нем.

– А как ты хоть с ним познакомилась? – не столько ради дела, сколько ради смягчения напряженного тона разговора поинтересовался Джордж.

Ответ его весьма удивил.

– Это мой родной брат.

– Серьезно?

– Да. Извини, что я вам тогда солгала. На самом деле мой отец не опустившийся алкоголик, а председатель правления банка «Симпозиум».

– Что, очередная шутка? – не поверил Джордж.

– Нет, на этот раз я говорю чистую правду, – заверила Синтия. И дальше последовала такая история, что, слушая девушку, молодой сыщик только потрясенно качал головой.

Оказалось, что двадцатилетняя Синтия и ее восемнадцатилетний брат Сидней являются непутевыми отпрысками рано овдовевшего банкира Джоффруа Блоссома.

Он не был так фантастически богат, как Ротшильд, а его банк по размерам уставного капитала замыкал лишь третью десятку крупнейших канадских банков. Тем не менее брат и сестра выросли в условиях полного достатка во всем, кроме родительского тепла, создающего семейный уют. И это сказалось на их поведении – оба рано начали проявлять самостоятельность и убегать из дому.

– Но зачем? – не выдержал Джордж.

– Ты даже не можешь представить, какой редкостный зануда наш отец! – передернула плечами Синтия. – Главная мечта всей его жизни, чтобы мы с Сиднеем сидели по обеим сторонам от него на заседании правления банка и сообща решали вопрос о выдаче кредита какой-нибудь строительной фирме или пивоваренной компании. Кошмар!