Текст книги "Грешная женщина"
Автор книги: Дениза Иган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Уорда словно парализовало. Он молча стоял и смотрел на нее. Ребенок? Невозможно. Он этого не планировал.
– Нет, – резко бросил он. Ее лицо страдальчески исказилось, и на какое-то яростное мгновение Уорд почувствовал глубочайшее удовлетворение.
Мир вокруг плыл и качался, как корабль, попавший в ураган. «Крепись, старина, – приказал себе Уорд, закрыв глаза. – Крепче держись за штурвал!»
Он открыл глаза. Морган сидела на кровати. На ее лице застыла боль.
– Нет, разумеется, нет, – ответил он. – Я как-то не думал о такой вероятности, вот и все.
– Хочешь, чтобы я его уничтожила?
Слова доходили до него медленно, а потом превратились в тупой нож, поворачивающийся в сердце.
– Нет! Боже милостивый, ты что, решила, будто я стану рисковать твоей жизнью?
– Я понятия не имею, о чем ты можешь меня попросить.
– А за прошедшие четыре месяца могла бы и понять! – прорычал Уорд. Будь оно все проклято! Будь проклят он сам из-за своей тупости! Хороший капитан ничего не оставляет на волю случая, готовится к худшему и молится о лучшем. А он вместо этого позволил страстям руководить своими поступками. – Да будь оно все проклято! – заорал Уорд, боль и изумление разгорались в праведный гнев. – Твои оскорбления совершенно несправедливы! Я всегда относился к тебе с большим уважением!
– Потому что я всегда тебя ублажала. А сейчас ты определенно недоволен, – сказала Морган, и глаза ее превратились в две ледышки, – Ты орешь и ругаешься. Что будет дальше? Ты меня побьешь? Наверняка если ты ударишь как следует, то получишь желанный выкидыш.
В груди Уорда все словно закаменело. Он сжал кулаки, пытаясь побороть тревогу и гнев. Что за чертовщина с ней творится? Он никогда не угрожал ей. Он любит ее, ради Бога! Стиснув зубы, капитан рявкнул:
– Никакого выкидыша я не хотел. Почему я только сейчас услышал о твоем положении?
Морган встала и подошла к гардеробу.
– Как и ты, я полагала, что все закончится само собой. – Она открыла дверку и вытащила черное платье.
– Но этого не случилось. И какой срок?
– Пятый месяц.
Уорд машинально посчитал в уме.
– Значит, ноябрь. Это случилось сразу же. Проклятие, Морган, ты должна была сказать мне раньше! Так же, как должна была сказать про своих родителей, как должна была сказать про Уэдерли! Есть еще сюрпризы?
– Нет. Ты не хочешь одеться? Фиона накрывает на стол.
Уорд схватил брюки.
– Довольно, – сказал он, застегиваясь. – Мы продолжим разговор в гостиной, если ты сможешь держаться культурно.
– Чаепитие, – огрызнулась Морган, – в высшей степени культурное занятие.
– Отлично. – Уорд встал, рывком распахнул дверь и жестом предложил Морган выйти. Сам он чопорно последовал за ней, окликнув по дороге Мейв.
Пока они дожидались чая, Уорд старался справиться с колотившимся в груди сердцем, пытался отнестись к случившемуся с известной долей хладнокровия. Оказалось, что это весьма сложно, потому что он снова и снова вспоминал о возможных последствиях. До сих пор, проявляя большую осмотрительность, он мог скрывать свою интрижку от чужих глаз. У него хватает врагов. Уорд с легкостью представил себе шепотки, выражение отвращения на лицах и – Господи, упаси! – разочарование бабушки. Придется чертовски дорого заплатить.
В комнату вошла Мейв с подносом. Желудок капитана совершил очередной кульбит. Годы, буквально годы безупречного поведения псу под хвост из-за нескольких недель украденной страсти. Как он мог быть таким тупым?
Потирая занемевшую шею, он смотрел, как Морган разливает чай. Мейв вышла. Морган подала Уорду чашку чая, коротко взглянув ему в глаза. Невероятные глаза, зеленые, как море, глубокие, как океан, сейчас покраснели и были полны боли. В более безоблачные мгновения Уорд признавался себе, что он знавал женщин значительно красивее Морган – например Фрэн, но в сердце своем он понимал, что для него в этом мире не существует женщины прекраснее.
Морган удобно расположилась на диване. Уорд откинулся на спинку стула и спросил:
– Значит, ребенок должен родиться в августе? – Морган кивнула. – Ты понимаешь, – продолжил Уорд, и сердце его сжалось, – что все зашло слишком далеко и делать что-либо поздно?
Морган сделала глоток чая к ответила:
– Еще возможно.
– Но небезопасно. Если ты хотела пойти этим путем, думать нужно было раньше.
Морган резко втянула в себя воздух, как будто Уорд ее ударил.
– Я не говорила, что хотела этого!
Морган повернулась и вскинула голову, ловя его взгляд. В ее глазах цвета тревожного океана плескалось страдание.
– Это твое дитя, Уорд, – произнесла она, и голос ее дрогнул.
Его дитя. Их дитя, зачатое в любви. Багровое жаркое желание пронзило. Уорда вместе с неистовой, горько-сладкой любовью, и все-мысли о взаимных обвинениях временно испарились. Прерывисто вздохнув, он поставил чашку на столик у дивана и раскрыл объятия:
– Иди ко мне, любовь моя.
Морган отставила чашку и нырнула в его объятия. Уорд ждал слез, но Морган не плакала. Вместо этого она крепко вцепилась в его рубашку, сминая пальцами ткань, и делала глубокие вдохи.
Уорд учуял сладкий аромат ее волос и улыбнулся:
– Так, значит, мы будем родителями.
– Да, – счастливо отозвалась она. – И мы должны выбрать имя. Если нам захочется что-нибудь иностранное, назовем его Портосом, как в «Трех мушкетерах». Только подумай, капитан, мы сможем называть его Порт – сразу и в честь морского порта, и в честь твоего любимого портвейна!
Чувствуя, как в груди зарождается смех, Уорд ухмыльнулся и покачал головой:
– Морган, нет! Наше дитя просто убежит из дома! Может быть, дорогая моя, мы ставим карету впереди лошади? Сначала нам следует подумать о его рождении.
– А что тут думать? Младенец появляется на свет по своему собственному расписанию.
– Это верно, но даже при хорошей заботе он будет нуждаться в родителях лет восемнадцать.
– О! – нахмурилась Морган. – Об этом я как-то не подумала.
– Да уж. Ему сильно повезло, что у него есть отец, который спланирует его будущее.
– Если, – осторожно заметила Морган, – ты намерен оставаться в его жизни так долго.
– Разумеется, намерен. Ты что, полагаешь, я брошу собственного ребенка?
– Восемнадцать лет – долгий срок.
– Не такой уж и долгий для отца.
– Но фамилия у моего ребенка… – она помолчала, – будет не Монтгомери.
Уорд застыл – очередная волна потрясения хлестнула его измученное сердце.
– Нет, – медленно произнес он. – Его фамилия будет Уэдерли.
Морган небрежно пожала плечами, но лицо ее напряглось, а в глазах появились тени.
– Восемнадцать лет, – мягко произнес Уорд, снова представляя себе последствия, – действительно долгий срок. Особенно для людей, не связанных никакими юридическими обязательствами.
– За это время ты можешь жениться, Уорд.
– Ты тоже можешь выйти замуж.
– О да! – саркастически ответила она. – Мне сделают так много предложений!
– К черту все это! – воскликнул Уорд и встал, внезапно почувствовав себя встревоженным и несчастным. Потирая шею, он подошел к буфету, чтобы плеснуть себе бренди. – Тебе налить? – спросил он, держа в руках бутылку.
– Немного хереса, спасибо.
Он хмуро кивнул, налил рюмку и протянул ее Морган. Потом сел в кресло и отхлебнул бренди, пытаясь представить себе будущее с идеально подходящей бостонской женой и законнорожденными детьми. Он всегда мечтал предстать пред миром, в качестве преданного отца и мужа. Но сможет ли он после Морган любить другую женщину? Сможет ли какая-нибудь женщина занять ее место? И если уж на то пошло, имеет ли это хоть какое-то значение? Он никогда не включал в свои планы любовь, никогда не надеялся ее найти. Совсем наоборот – он боролся за безупречную репутацию, мечтал стоять плечом к плечу с лучшими членами бостонского высшего общества.
Но, подумал вдруг Уорд с мучительной тоской, какая честь в том, чтобы стать отцом незаконнорожденного ребенка?
Единственное средство тут… черт возьми, единственное средство…
Со сжавшимся сердцем следила Морган за Уордом, за тем, как он, нахмурившись, крутил в пальцах бокал. Глотнув хереса, она погладила живот, словно младенец мог почувствовать ее ласку. Ее ребенок – дитя беглой убийцы. О Боже, восемнадцать лет – это очень, очень долгий срок… Уорд сделал еще глоток бренди и поднял на Морган глаза, сощурившись, словно от боли.
– Ты хочешь выйти за меня замуж, Морган?
Она резко втянула в себя воздух и какое-то мгновение не могла ни дышать, ни думать.
Потом мозг включился и лихорадочно заработал. О Боже, он придумал такой отчаянный выход из безнадежной ситуации! На самом деле он вовсе не хочет ее в жены. Знай Уорд правду, он бы ее и в любовницы не взял.
– Нет.
– Хорошо. – Послышалось ли в голосе облегчение? Этого Морган сказать не могла – кровь грохотала у нее в ушах, а сердце превратилось в пороховой склад. Провести всю жизнь с Уордом – жизнь, полную страсти и смеха… Это для нее, совсем не для нее.
Он печально улыбнулся:
– Ну, кое-что я могу поправить. Велю завтра, своему адвокату создать фонд для ребенка. Он не будет нуждаться в деньгах, – с придыханием сказал Уорд. – То же самое я сделаю и для тебя.
Вот и все, подумала Морган, и последний взрыв сотряс ее сердце. Уладит вопрос с деньгами, а потом выгонит ее, выставит, вышвырнет – тысяча способов назвать этот чудовищный поступок…
– О Боже! – сказала она дрогнувшим голосом. – Пожалуйста, Уорд, я не могу… честное слово, не могу больше говорить об этом.
– Морган, прости меня. Если бы я мог начать все сначала…
– Ты бы этого не сделал, – закончила она за него.
– Ты неправильно меня поняла. – Уорд поднял глаза и наморщил лоб. – Я бы все спланировал лучше. Я не жалею ни о единой минуте, проведенной с тобой. Я люблю тебя.
О Господи, он ее любит – все еще! Но недостаточно. Он никогда не сможет жениться на ней. Эми уже рассказала, что ее капитан – не просто капитан и даже не капитан капитонов, а высокопоставленный член высшего бостонского общества. А правила в американском высшем обществе даже более строгие, чем в Лондоне.
– Морган?
Она подняла голову.
– Ты мне ничего не ответишь?
– А зачем?
Она покачала головой.
– Ну ладно, – сказал он, снова глядя в свой бокал. – Хочешь, чтобы я ушел?
Морган сглотнула.
– Не… не сейчас. Пожалуйста, просто обними меня, – всхлипнув, попросила она. Он тотчас же поставил бокал, сел рядом и притянул ее к себе. Морган пыталась найти какое-нибудь утешение. В комнату вошла Фиона, чтобы убрать со стола и подбросить дров в камин. За окном садилось солнце, наступал вечер.
– Капитан Уотт, сэр? – сказала Фиона, задернув занавески.
– Да?
– Вы останетесь на обед, сэр?
Он взглянул на Морган:
– Мне остаться?
Она заколебалась. Будь она поумнее, заставила бы его уйти прямо сейчас, пока он окончательно не разбил ей сердце. Впрочем, будь она поумнее, так никогда не уехала бы из Англии.
– Да.
Уорд просиял улыбкой и кивнул Фионе. Помолчав немного, он сказал:
– У тебя все будет хорошо.
– Я знаю. Но, я бы… – Морган сглотнула. – Я бы предпочла получить тебя.
Уорд посмотрел на нее сверху вниз, и в первый раз за эти долгие часы его лицо смягчилось. Появилось то теплое выражение, которое она так любила, по которому так тосковала.
– Я твой. Я никуда не ухожу.
– Но эти деньги…
– Только чтобы успокоить тебя, а не оборвать наши отношения.
И боль ослабла, хотя и не ушла совсем.
– Однажды ты женишься.
Он поколебался.
– Это предполагалось всегда.
– А в ту первую ночь ты сказал, что никогда не пошел бы на это, если бы был женат.
Уорд резко вдохнул.
– Черт, Морган, неужели нужно обсуждать это прямо сейчас?
– Но это произойдет. Я просто пытаюсь… представить.
Его губы изогнулись в кривой усмешке.
– Что ж, ты выбрала для этого исключительно неудачный момент.
Морган улыбнулась ему в ответ, все глубже зарываясь в тот упрямый оптимизм, который провел ее через многие шторма.
– На сегодняшний вечер уже достаточно. Как насчет партии в шахматы?
– В постели? – проказливо спросила она.
– Нет, – засмеявшись, ответил Уорд. – Просто в шахматы. И это все, чем мы будем заниматься, моя дорогая, пока тебя не осмотрит доктор. Подозреваю, что он ограничит нас в некоторых занятиях ради здоровья ребенка.
– Но почему?
– Я отказываюсь рисковать. И ты не будешь. Сегодня только шахматы. Или карты. Или любое другое чисто платоническое развлечение. А завтра пошлем за доктором.
Морган скорчила гримаску.
– В моей постели холодно и одиноко уже две недели, а теперь я должна дожидаться какого-то доктора-женоненавистника, который сам никогда не бывал в «интересном положении»?
Уорд ухмыльнулся и вставая, чтобы поставить шахматным столик между двумя креслами.
– Обещаю, что доктор, которого я найду, будет очень любить женщин.
– В самом деле? – спросила Морган, склоняя голову набок. – А из скольких докторов ты можешь выбирать, капитан Уорд?
Уорд застонал:
– Еще одна сложность! Ладно, все завтра. Сегодня только тихие игры.
Глава 14
– Беременна! – вскричал Роб.
Уорд нахмурился:
– Ради Бога, потише! Ты хочешь, чтобы узнал весь дом?
Роб, сидевший в мягком кожаном кресле напротив Уорда, решительно помотал головой:
– Это невозможно.
Уорд откинулся на спинку кресла и сложил руки на коленях.
– В связи с этим у меня к тебе довольно много поручений, и выполнять их нужно как можно осторожнее.
Обычное хладнокровие изменило Робу. Он рассердился.
– Ей придется избавиться от ребенка!
Только через его труп! За одну короткую ночь Уорд успел привязаться к малышу.
– Ты забываешься, – проворчал он. – Это мой ребенок, мое дело, и разбираться буду я, Роб, а не ты.
– При всем моем уважении, это дело заденет всю вашу семью.
– Это как? Думаешь, они возьмут на себя заботу о ребенке?
– Черт побери, Уорд, разразится страшный скандал! – буркнул Роб.
– Если дело привлечет внимание общественности – а я надеюсь, этого не случится, – тебя и твоей семьи сплетни не коснутся.
– Ну да, только я тоже Монтгомери.
Уорд схватил перо и обмакнул в чернила.
– Зато ребенок не будет носить эту фамилию! – прорычал он, ощутив укол в сердце. – Следуй моим инструкциям. Я хочу создать два денежных фонда…
Он говорил несколько минут, одновременно все записывая, а потом отодвинул бумаги, чтобы они просохли.
– Все понятно?
Роб хмуро кивнул.
– Это очень много.
– Ребенку и так придется жить с клеймом «незаконнорожденный». При наличии доверительного фонда ему хотя бы не придется голодать.
– Он ни в чем не будет нуждаться. То, что ты собираешься сделать, на всю жизнь обеспечит и мать, и ребенка.
– Верно. Я совершил ошибку и должен за это заплатить.
Роб взглянул на него:
– С весьма значительной поправкой. Разве миссис Браун не совершила ту же самую ошибку? А если она решит выйти замуж?
Уорд пожал плечами, словно пытаясь сбросить лежавший на них груз.
– Это ее право.
– Но твоими деньгами будет пользоваться и ее муж. Ты этого хочешь?
Уорд потер шею, пытаясь прогнать мысль о Морган и ее возможном муже. Сердце сразу заболело, а в груди запылал огонь.
– Нет.
– Значит, в случае замужества она лишится этих денег.
– А ребенок?
– Не знаю. Проклятие! – воскликнул Уорд и стукнул кулаком по столу. – Я и так между водой и ветром, Pо. Вместо того чтобы спорить со мной, лучше бы протянул руку помощи!
Он раздраженно вскочил со стула и заметался по комнате. Роб вздохнул и взял бумаги.
– Я обговорю все это с Хиггинсоном. Он работает юристом черт знает сколько и, вполне вероятно, уже сталкивался с подобными случаями.
– Чтобы все было по закону, счет надо открывать на имя Морган Уэдерли.
– Уэдерли?
– Да. Морган хотела сохранить это в тайне, потому что у нее возникли сложности с тем семейством. – Уорд вздохнул. – Все должно быть проделано как можно осмотрительнее. Надеюсь, Хиггинсон тоже примет это во внимание.
– Почему ты мне раньше не сказал?
Уорд пожал плечами:
– Мне не казалось это важным, а она очень хотела сохранить все в секрете. Однако теперь… – Он покачал головой и посмотрел в окно на бостонскую гавань.
– Нужно решить и другой вопрос. Это… насчет твоей бабушки.
Уорд не отрывал глаз от океана. На небе не было ни облачка, солнечные зайчики плясали на небольших волнах, пронизывая зеленые океанские воды золотом. «Похоже на глаза Морган, смеющиеся и сияющие, – подумал он. – Выйдет ли она за другого?» Ему она отказала, хотя, если уж совсем честно, его предложение не отличалось особой теплотой. Жениться на любовнице… невозможно! От него зависят бабушка и целая куча кузин и кузенов, они рассчитывают, что он поднимет фамилию Монтгомери еще выше, а не втопчет ее назад в грязь.
– Я тут здорово намутил, правда, Роб?
Роб замялся. Уорд поморщился. Роб так рассердился, потому что был глубоко предан Уорду – их связывали не столько родственные отношения, сколько настоящая дружба.
– Мы разберемся, сэр.
– Во всяком случае, попытаемся. Сомневаюсь, что я смогу утаить все это от бабушки.
Роб снова замялся. Уорд повернулся к нему и увидел на лице кузена беспомощное выражение. Роб развел руками и произнес:
– Я все время пытаюсь тебе сказать. Она уже здесь, остановилась в «Тремонте». Она велела тебе… – он вымученно рассмеялся, – явиться к ней сегодня утром.
– О Боже! – простонал Уорд, чувствуя, что боль в шее усиливается. – Скажи, что сегодня я с ней увидеться не смогу, но буду… нет, пусть она зайдет ко мне завтра.
– О нет, ты не можешь так поступить! – в ужасе затряс головой Роб. – Ты не можешь ответить требованием на ее требование. Она разорвет тебя на кусочки!
– Она уже что-то узнала, не сомневайся. Лучше встретиться с ней на моей палубе.
– А что ты скажешь ей про миссис Бра… миссис Уэдерли?
– Готов выслушать твои предложения.
Предложений у Роба не было, и беседа с бабушкой Уорда прошла так, как и ожидалось. В его ли доме, в своем, но эта высокая восьмидесятилетняя старуха обладала хваткой и характером мастиффа. Усевшись на диване в гостиной Уорда, она пятнадцать минут обстреливала его вопросами про Морган, все сильнее раздражаясь от его ответов. В конце концов, бабушка рявкнула:
– Скажи мне, по крайней мере, что у тебя нет серьезных намерений!
– Их нет.
Бабушка некоторое время внимательно смотрела на Уорда. Ее проницательные черные глаза пытались прочесть его лицо, как газету. Но Уорд держал себя в руках, и бабушка слегка расслабилась. Черные глаза чуть потеплели, и уже спокойнее она сказала:
– Не похоже на тебя, сынок. Разве не проще найти себе жену? Прошло уже два года с тех пор, как тот мерзавец Хатауэй украл у тебя мисс Шеридан. Ты наверняка успел оправиться.
– Чтобы вылечиться, мне достаточно было посмотреть на Фрэн и Ро вместе.
– И все-таки ты не женился.
Уорд замялся, внезапно почувствовав себя виноватым за то, что плохо старался найти себе жену.
– Я ищу невесту.
– Разве твои поиски привели к серьезному результату? На ком ты собираешься жениться, Уорд? Ты должен понимать, что ни одна порядочная жена не будет мириться с любовницей.
– Но ведь я не дурак и не намерен пытаться удержать обеих.
– Значит, женившись, ты с ней расстанешься?
Эта мысль пронзила его сердце, и он не сразу сумел ответить, но через некоторое время сказал, вложив в свои слова максимум уверенности:
– Расстанусь.
– Может быть, тебе стоит сопроводить меня в Нью-Йорк? Или летом приехать ко мне в Нью-Порт, – ласково произнесла бабушка. – Возможно, бостонские женщины слишком… холодны для тебя?
Уорд улыбнулся и взял ее сухие руки в свои ладони.
– Мало кто из женщин Нью-Йорка будет счастлив в Бостоне. Мне просто нужно время. Бабушка, попытайся поверить в меня. Я уверен, в конце концов, ты будешь довольна моим выбором.
Она вздохнула и опустила напряженные плечи.
– Я буду довольна, когда увижу, что ты остепенился и счастлив. Однако если ты обещаешь мне и дальше сохранять тайну, я больше ни слова не скажу про эту женщину. Ты идешь сегодня на бал к миссис Оутис, Уорд? Мне бы хотелось, чтобы ты сопровождал меня.
– Почту за честь.
Глава 15
– Таким образом, за вычетом всех расходов, вы получили прибыль в размере тридцати пяти тысяч долларов, сэр. Должен заметить, весьма славная сумма за год работы, – произнёс Роб.
Уорд изучал бухгалтерские книги, которые Роб выложил ему на стол. Сквозь открытые окна задувал легкий летний ветерок, принося с собой пряный соленый запах океана. Если к нему добавить запах душистого мыла, он будет в точности напоминать аромат Морган. Мысли Уорда уплыли далеко, к ее мягким алым губам и чувственным выкрикам наслаждения.
– Сэр?
Уорд с трудом вернулся назад, в свою небольшую контору на берегу, и откинулся на спинку стула.
– В самом деле славная, Роб. Спасибо тебе.
Роб пожал плечами:
– Я всего лишь записывал цифры, сэр.
– Ты недооцениваешь себя, – твердо сказал Уорд. – Ты столько всего сделал и, как всегда, помог успешно завершить это плавание. Так что смело можешь принимать похвалы. Ты заслуживаешь некоторой доли от прибыли.
Роб помотал головой:
– Я просто выполнял ваши распоряжения.
– Ты всегда выполняешь мои распоряжения, к тому же чертовски хорошо. Когда я в последний раз поднимая тебе жалованье, Роб?
Роб ухмыльнулся, и вся его суровость исчезла, сменившись мальчишеским весельем.
– Как раз в прошлом месяце, сэр.
Уорд покачал головой, встал и потянулся.
– Этого недостаточно. Впиши в расходы десять процентов от прибыли.
– Десять процентов, сэр? Нет! Я не…
– Ты споришь со мной, Роб? Тебе известно, что я не терплю споров со своими служащими. Смотри, уволю и не посмотрю, что ты мой кузен.
– Но я не вложил и пен…
– Ты вложил часы работы. Куда больше того, что я мог ожидать. И это только судовые перевозки. Доходы от остальной моей деятельности по-прежнему принадлежат мне. – Уорд подошел к окну, прислонился к стене и посмотрел на океан. Окрашенные солнцем волны поднимались и опускались. Негромкий плеск воды постепенно стал казаться ему звуком радостных, ликующих голосов, зовущих к себе. «Слишком много работы, Уорд, слишком мало смеха!» Господи, как ему не хватало плавания под парусами! Но куда меньше, чем год назад, подумал он вдруг. Куда меньше, чем до встречи с Морган.
– …так что возможно, сэр, после того как ремонт на «Дельфине» будет закончен, доходы слегка понизятся. Вы хотите, чтобы его отремонтировали перед следующим рейсом? – Роб продолжал занудливо говорить про дела, перечислять огромное количество деталей, на которые нужно обратить внимание, если они хотят до отказа забить сундуки деньгами, причем не ради развлечения, а просто чтобы заказать новые сундуки.
– Разумеется. Отправь его в Нъюберипорт. Ты же знаешь, я никогда не пошлю в море судно в плохом состоянии.
– Нет, сэр, но в данном случае у нас фрахтовый интерес, и это может принести вам кучу денег, если вы один раз пожертвуете ремонтом.
– Рисковать тем, что мы потеряем судно и людей на борту? Нет.
– Есть, сэр, – покорно ответил Роб, хотя в голосе его явственно слышалось разочарование. За последние несколько месяцев Уорд пришел к выводу, что Роб больше заботится о богатстве семьи Монтгомери, чем он сам. После встречи с Морган, размышлял Уорд, глядя на пляшущие на волнах солнечные зайчики, все в душе словно сдвинулось. То, что когда-то занимало все его мысли, теперь казалось призрачным…
– Сэр?
Уорд закрыл глаза, призывая себя к терпению.
– Что еще, Роб?
– Доходы от «Дельфина». Куда их вложить?
– Не трогай их пока.
– Не трогать? Вы что, потеряли интерес к инвестициям?
Уорд открыл глаза и снова посмотрел на океан.
– Роб, ты когда-нибудь задумывался, какой во всем этом смысл?
– В чем?
– В деньгах, в работе.
Комнату заполнила тишина – потрясенная тишина. Наконец Роб медленно произнес:
– Это для вашего будущего, сэр, для вашей жены и детей. Вот для чего.
Жена и дети. Например, Корнелия Ховард, добропорядочная, респектабельная, воспитанная для того, чтобы выйти замуж и так безжалостно утомить мужчину, что он будет рад любой возможности сбежать в свою контору под предлогом зарабатывания денег. Так принято в Бостоне.
Уорд заметил вдалеке небольшую яхту. Под всеми парусами она скользила по заливу. Сегодня над океаном дует холодный ветер, но совсем скоро наступит лето. Если бы не беременность Морган, он бы взял ее в небольшое плавание вдоль побережья, устроил бы себе еще один отпуск, полный пыла и страсти, смеха и ленивых разговоров.
С тоской провожая глазами яхту, Уорд спросил:
– Когда ты в последний раз брал отпуск?
– Ну как же, в ноябре!
Уорд давным-давно понял, что хорошо отдохнувший работник будет трудиться намного лучше, чем тот, кто постоянно плывет под всеми парусами. Он настоял на оплачиваемом отпуске для всех – некоторые его партнеры считали, что это безумие, но, с другой стороны, они не увеличивали свое состояние в десять раз.
– А я брал отпуск только однажды. С Морган.
– Разве ты не ездил в Англию? С Хатауэем и Хантингтоном?
– Там я занимался поставкой продовольствия для обратного плавания. Что-то вроде рабочего отпуска. – Он помолчал, сравнивая ночи, проведенные в кутеже с Эдом и Ро (или в спасении обоих из очередной заварушки), с отпуском в компании Морган. Это вообще несравнимо. Неужели любой отпуск, проведенный с женщиной, похож на этот?
На мгновение Уорд попробовал заменить Морган образом своей мифической жены, и его пробрало холодом чуть не до костей. И тогда решение, с которым он боролся последние несколько недель, приняло окончательную форму.
– Роб, ты сможешь найти для меня экземпляр «Книги пэров»? Кажется, она так называется – книга, в которой перечислены поместья и родословные английских аристократов.
– Английских аристократов?
Уорд неохотно оторвался от океана. Роб, растерянно наморщив лоб, сидел на стуле, держа в руках перо и внимательно глядя на Уорда.
Не обращая внимания на замешательство Роба, Уорд обдумывал разные варианты плана.
Следующие его слова непременно рассердят Роба, но в последнее время Уорд все больше убеждался, что идет верным курсом – прямо в северный шторм, чтобы избежать Южного урагана.
– Я тебе говорил, что отец Морган – граф?
– Что?!
– Граф Уэстборо. Семья от нее отреклась, но в ее жилах по-прежнему течет аристократическая кровь.
От недоверия Роб начал заикаться:
– Когда… когда ты узнал?
– Морган призналась мне несколько месяцев назад под… хм… нажимом, а надежный источник это подтвердил.
– Но, сэр… она… она ваша… о Господи! – прошептал Роб. На его лице, отражалась вея чудовищность ситуации. Он в ужасе потер лоб. – Что же она натворила, если от нее отреклись? Боже милостивый, Уорд, скажи, что не ты причина ее падения!
Сделав глубокий вдох, Уорд подошел к шкафчику, в углу и вынул оттуда бутылку, бренди и два бокала…
– К этому я не имею никакого отношения; Она сбежала с матросом.
– С матросом! Но ты говорил, она вышла замуж за Уэдерли?
– Да, после того, как умер Драмлин; Она считала, что матрос – ее единственная возможность избавиться от тирании отца. Из того, что она мне рассказывала, я понял, что он фанатично консервативен, – пояснил Уорд, наливая обоим.
Сделав пару глотков, Роб вновь обрел голос.
– Консерватор и тиран. Оба качества не очень подходят миссис Уэдерли, – сухо заметил он.
– Мягко сказано. Из того немногого, что я выяснил, Мать ничуть не лучше. Они не могли найти общий язык, и Морга вышла за Драмлина, а тот умер на борту «Морской, цыганки». Все в том же плавании она познакомилась с Уэдерли и в течение месяца вышла за него. Неплохая история, скажи, Роб?
– Так вот зачем тебе нужна «Книга пэров»… Собираешься написать графу? Сомневаюсь, сэр, – с кривой усмешкой добавил Роб, – что он захочет получить письмо от любовника своей дочери.
– А я сомневаюсь, – сказал Уорд, покручивая бокал с бренди, – что он вообще хочет что-нибудь обо мне услышать. Однако Морган скучает по брату, а я решил, – он сделал большой глоток, – привести всю ситуацию в нормальное русло, и не важно, что из этого выйдет. Я буду просить у лорда Уэстборо руки его дочери.
– О черт! – выругался Роб. Остальные его слова потонули в бренди, которое он допил в несколько глотков, вызвав у Уорда приступ мрачного веселья, смешанного с тревогой. Роб только первый в длинной череде потрясенных лиц. Уорд надеялся, что сумеет, приложив некоторые усилия и прибегнув к изящной лжи, погасить скандал. Возможно, Бостон умерит свое отвращение, вспомнив о долгих годах его тяжелой работы, благотворительности и пристойного поведения.
Через некоторое время Роб хрипло спросил:
– Ты твердо решил?
– Да.
Роб, успокаиваясь, сделал несколько вдохов и выдохов, а потом сказал:
– Она тебя очень любит.
Сердце Уорда подскочило.
– Правда? А ты откуда знаешь?
Роб пожал плечами:
– Трудно не заметить. У нее лицо светлеет всякий раз, как упоминается твое имя. А ты, Уорд? Ты разделяешь ее чувства?
Уорд улыбнулся, и в горле его встал комок.
– Да, Роб. Она для меня все.
Взгляд Роба потеплел.
– Вот в чем причина твоей рассеянности. Значит, – добавил он, вздохнув, – ты на ней женишься. Предчувствую, что впереди тебя ждут долгие трудные месяцы.
Уорд кинул на кузена пытливый взгляд:
– Что-то я не замечаю, чтобы ты сильно расстроился.
– Сложившаяся ситуация меня потрясла, поскольку обычно ты очень щепетилен во всех делах. Но несмотря на бурный темперамент миссис Уэдерли и ее запутанную историю, она проявляет изысканные манеры. Не сомневаюсь, что принадлежность к английской аристократии повысит ее привлекательность в глазах бостонцев. Проявив некоторую сдержанность, она сможет стать тебе хорошей женой. А уж если говорить всю правду, Уорд, то как бы ты ни старался, ты не испытывал длительной привязанности ни к одной женщине, хотя они и кидаются тебе на шею. Даже к Фрэн Шеридан.
Уорд улыбнулся:
– Кидаются мне на шею? Мне об этом ничего не известно.
– Мисс Кёртис буквально чахнет по тебе.
– Мисс Кёртис? Мы с ней просто друзья. У нас общие интересы – находить прибежище для нуждающихся ирландцев. А что до романтики, так она заигрывает с Лоджем.
Роб ухмыльнулся.
– Ты сделал Морган предложение?
– Она отказала мне.
– Боже милостивый, – устало вздохнул Роб. – Это невозможно.
– Ну, моему предложению не хватало восторженности. Она как раз сообщила мне о ребенке, и я был несколько сбит с курса. Надеюсь, что согласия отца хватит, чтобы убедить ее.
Роб наморщил лоб и неуверенно кивнул:
– Ну, ты знаешь ее лучше, чем я. Пиши свое письмо, я завтра я добуду тебе адрес лорда Уэстборо. А пока начну придумывать, как лучше представить всю эту ситуацию обществу.
Уорд криво усмехнулся:
– И моей бабушке – здесь нам точно потребуется хорошенько проложить курс. Кое-какие мысли у меня уже есть, надеюсь, это поможет…
