Текст книги "Грешная женщина"
Автор книги: Дениза Иган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
В комнате повисла ужасающая тишина. Наконец Эми, заикаясь, пробормотала:
– Мистер… Монт… мистер Монтгомери?
– К вашим услугам, – поклонившись, ответил он и перевел взгляд на Морган, примостившуюся на краешке дивана. – Моя дорогая, – вкрадчиво произнес Уорд, – я ожидал теплого приема после семи недель отсутствия. Неужели ты меня даже не поцелуешь?
Сердце у Морган колотилось, как у перепуганной птички. Она обернулась к подруге:
– Так, значит, это была твоя свадьба, Эми?
Та кивнула и медленно произнесла:
– А мистер Монтгомери – твой хозяин?
В сердце Морган вспыхнул гнев.
– Ни один мужчина не будет моим хозяином!
– Я, – сказал Уорд, усаживаясь напротив, – ее капитан.
– Капитан? Но… нет, – выпалила Эми, сжимая ладонями пылающие щеки, – нет, это невозможно! Из всех ужасных совпадений…
– Раз уж мы втроем сидим здесь, значит, это возможно. Морган, ты должна мне все объяснить. Откуда ты знаешь миссис Хантингтон?
– Да! – воскликнула Эми, глядя на подругу. – И как ты стала… любовницей мистера Монтгомери? Боже, Морган, ведь он лучший друг моего мужа! Именно из-за него мы приехали в Бостон!
Морган почувствовала, как начинается нервная дрожь, и крепко сцепила пальцы.
– Лучший друг? Но как это может быть – ведь мистер Хантингтон родом из Филадельфии?
– Эдвард учился в Гарварде, – ответил Уорд. – Закончив, он решил совершить путешествие в Европу на «Морской цыганке». Там мы и подружились. С братом мисс Каннингем он познакомился, когда навещал своего брата в Оксфорде. Я еще раз спрашиваю – откуда вы друг друга знаете?
– Морган – моя подруга детства, – надменно вздернув подбородок, сказала Эми.
Морган вздрогнула и проскрипела:
– Эми, пожалуйста. Ему не нужно этого знать.
Уорд нахмурился:
– Родители Морган работали на вашу семью?
Взгляд Эми сделался жестким.
– Нет! – отрезала она. – Мы были соседями. Ее отец граф Уэстборо.
– Граф? – замерев, воскликнул Уорд. – Боже мой, Морган, так ты английская аристократка?
Все. Все тщательные уловки и хитрости долгих недель рушились у нее на глазах. Почему, о, почему ей не хватило каких-то десяти минут, чтобы все объяснить Эми? Какая ужасная глупость, какой необдуманный и безрассудный поступок – пригласить к себе домой леди Эмилию!
– Это ничего не значит. Моя семья меня не признает.
– Могу себе представить! Почему ты мне не сказала? – Морган вздрогнула, услышав в голосе Уорда с трудом подавляемый гнев.
– Я считала, что для любовника не имеет значения происхождение любовницы.
Уорд стиснул зубы.
– Если бы ты мне об этом сказала, я бы никогда не сделал тебя своей любовницей!
– Ты бы предпочел выгнать меня обратно на улицу? – огрызнулась она.
– Для женщины твоего происхождения существуют куда более подходящие возможности, чем жизнь на улице или моя постель!
Эми, ее дорогая подруга, сжалась от ужаса, но все равно заявила:
– Вы не смеете так разговаривать с моей подругой!
Глаза Уорда потемнели.
– При всем моим уважении, мадам, ее положение дает мне право обращаться с ней так, как я пожелаю.
Эми втянула в себя воздух. От лица отхлынула вся кровь. Повернувшись к Морган, Эми гневно воскликнула:
– Ты не останешься здесь ни минуты! Собирай вещи, я увезу тебя к себе домой.
– Превосходно! – прорычал Уорд. – Наверняка Эдвард будет в восторге от того, что его невеста навязывает ему любовницу лучшего друга. Пожалуйста, забирайте ее с собой!
Эми кинула на него гневный взгляд и похлопала Морган по руке:
– Собирайся, дорогая. Я подожду.
Морган, дрожа, покачала головой:
– Нет. В любом случае мне нечего собирать. Здесь все принадлежит Уорду.
– Значит, пойдешь в чем есть, – заключила Эми, поднимаясь.
Чувствуя, как сжимается сердце, Морган снова покачала головой:
– Нет. А ты иди, Эми. Со мной все будет хорошо.
– Что за нелепость! Ты не можешь здесь оставаться!
– Это мой дом.
– Это его дом! – воскликнула Эми, драматическим жестом указав на Уорда.
Морган сглотнула. В груди смешались все чувства. Она любила Уорда всем сердцем, но так скучала по Эми! Гораздо сильнее, чем признавалась даже самой себе. Морган хрипло произнесла:
– Его дом – это мой дом.
– Это ошибка, которую мы исправим – ты и я. – В глазах Эми заблестели слезы. Она взмолилась: – О, Морган, я не могу оставить тебя в таком положении! Это нечестно!
Прищурившись, Морган тихо, с болью в голосе сказала:
– Со мной все будет хорошо, правда. Только, пожалуйста, сохрани мою тайну, – добавила она, облизав внезапно пересохшие губы. – Никому, Эми, прошу тебя. Даже мужу. Я… я полагаюсь на твою осмотрительность.
– Ну, не знаю. Я… – Эми прерывисто вздохнула. – Хорошо. Хорошо. Но ты должна дать, мне клятву, что будешь осторожна! И если случится… хоть что-нибудь, если тебе xoбы что-то потребуется, дай мне знать!
Морган, мягко улыбнувшись, сжала руку Эми:
– Как всегда, любимая моя подруга. А теперь тебе лучше уйти. Твой муж наверняка уже потерял тебя!
Эми взглянула на Уорда.
– Да, думаю, он уже вернулся в «Тремонт». – Она кивнула и вышла из комнаты. Входная дверь щелкнула, единственная подруга Морган ушла.
Комнату заполнила тишина. Морган изо всех сил боролась с подступавшими горячими, мучительными слезами. Через некоторое время Уорд произнес тем самым гортанным голосом, от которого у нее всегда по коже бежали мурашки:
– А теперь, мадам любовница, я жду обещанного поцелуя.
Она повернулась. Уорд сидел на краешке стула, лицо его исказилось от гнева, но в глазах горело желание. Морган подошла, наклонилась и прикоснулась губами к его губам. Рука Уорда обвилась вокруг ее талии. Он притянул Морган к себе на колени и впился губами в ее губы. Она отвечала, страстно целуя его. Уорд все сильнее сжимал ладонями ее голову. Ее пальцы сминали ткань его сюртука, так сильно она стремилась управлять этим поцелуем. И, наконец, с рокочущим смехом, Уорд сдался. Ее язык вторгся в его рот, Морган упивалась этим привкусом перца и вздыхала от наслаждения, чувствуя страстные, бархатные движения его языка.
Потом Уорд поднял голову и посмотрел на Морган смеющимися глазами:
– Ты просто пылающая головня, правда?
– Да, капитан. Не хочешь погасить мой огонь? – хрипло отозвалась она.
Нежно улыбаясь, он погладил ее пылающую щеку.
– Сомневаюсь, что это возможно.
– Вы отлично справляетесь, сэр.
Его крупное мускулистое тело содрогнулось.
– Господи, Морган, ты не должна такое говорить! – Он вздохнул. – Если бы я знал о твоем происхождении, я не стал бы тебя всему этому учить.
– Черт побери! Это означает – больше никаких бриллиантов? Проклятая Эми! – фыркнув, сказала Моргане.
– И ругаться тебе тоже нельзя.
Она склонила голову набок.
– Но мне нравится ругаться!
– Да, мадам любовница, тебе нравится все неподобающее и неприличное.
– М-ад-м… – промычала Морган, дотянувшись до пуговиц на его жилете. Уорд попытался отстраниться, но она крепко держалась за ткань одной рукой, а другой ласкала его твердую грудь, теплую даже через тонкий лен рубашки.
– Ты же знаешь, мне нравится зарабатывать бриллианты, – хрипло произнесла она.
– Распутница, – побранил ее Уорд между двумя глубокими вздохами. – Проклятие, как могла такая распутница родиться в аристократической семье?
– Я уверена, – ответила Морган, старательно развязывая галстук, – что моя мать согрешила с дворецким.
– Сомневаюсь, что дворецкие столь искусны в соблазнении.
– Значит, я просто ошибка природы.
– Ты не ошибка, – сказал Уорд, взяв ее за запястья, – Довольно. Мы должны поговорить, Морган. Ты же понимаешь, что я никогда не ввязался бы в эту историю, если бы все знал.
Она дерзко улыбнулась:
– Может, потому я тебе ничего и не рассказала. Это ничего не значит, Уорд. Моя семья отреклась от меня.
– А что ты натворила, чтобы заслужить такое жестоко отношение?
Она пожала плечами:
– Вышла замуж за матроса.
– За матроса? Боже милостивый, ты лишилась семьи и состояния ради Драмлина?
– Да, капитан, – печально ответила Морган. – Ты дума ешь, я сделала ошибку?
Он безрадостно рассмеялся:
– Я думаю, что это большое преуменьшение.
– Особенно потому, что он вскоре умер.
– Ты его так сильно любила? Я помню, что ты печалилась, но не особенно.
– Я любила его, хотя вышла бы замуж почти за любого, лишь бы уйти от отца.
Уорд слишком хорошо помнил, с какой горечью Морган говорила о своих родителях и о тех жестких ограничениях, которые они ей навязывали. Болваны, подумал он, потирая шею. Неужели они не поняли, что чем сильнее ее удерживают, тем больше она сопротивляется?
– Понятно. Но, уж наверное, ты могла бы подыскать себе джентльмена из общества, более подходящего для побега?
– Отец уже подыскал для меня подходящего мужа, разделявшего его взгляды на женщин. Он считал, что только Рэндольф сможет обеспечить ту дисциплину, в которой я нуждалась, и против моей воли обручил меня с виконтом Арлингтоном. И поэтому, – вздохнула она, – я решила, что вовремя моего первого сезона в Лондоне буду наслаждаться свободой перед тюремным заключением. Пока семья планировала свадьбу, я то и дело убегала, чтобы рискнуть и заняться чем-нибудь неподобающим для леди. Во время такого приключения я и познакомилась с Бартом, влюбилась, и с помощью Эми сбежала с ним.
Уорд свел брови и тихонько спросил:
– Так она тебе помогала? Интересно, а Эдвард об этом знает? А потом Драмлин умер, ты вышла за Уэдерли, он тоже умер, и ты попала ко мне. Повторяю, – сказал он, добавив в голос суровости, – женщина твоего происхождения не должна занимать подобное положение. Проклятие, когда я думаю о том, чего я от тебя требовал, об уроках, которые я тебе преподал… – Он резко, со свистом втянул в себя воздух. – Если бы ты сказала мне правду…
– Мне нравились эти уроки, – сказала Морган, скользя рукой по его груди, по животу и ниже. Дыхание Уорда стало прерывистым, а лицо исказилось от мучительной вины. – И я не считаю себя несчастной.
– А должна бы.
– Ты меня выгонишь? – спросила она, наклоняясь, чтобы поцеловать его.
– Морган, прошу тебя, сначала дай мне обещание, а потом мы продолжим.
Она нахмурилась:
– Какое обещание?
– Что ты больше не будешь общаться с Эмилией Хантингтон. Прости, – добавил он, увидев боль в ее взгляде и чувствуя, как заныло сердце. – Она твоя подруга, а у тебя их мало, я знаю, но ты сама выбрала этот путь. Подумай о ее репутации, если станет известно, что Эми навещает мою любовницу.
– Что, общество морских капитанов настолько строгое?
Он поколебался.
– Родители Эдварда настолько строгие. Если это так много для тебя значит, нам придется подобрать другой, более приличный способ содержать тебя.
Она покачала головой:
– Нет.
– Ты уверена, Морган?
Вместо ответа она крепко поцеловала его. Негромко застонав, он прижал ее к себе и провел руками по спине. Потом его губы скользнули к ее плечам, потом вниз, к ложбинке между грудями, Морган ахнула, и дальнейший разговор был только о страсти.
* * *
– Эми! – ахнула Морган, завернув за стеллаж.
– О, Морган! – воскликнула ее подруга и кинулась к нем в объятия. – Я знала, что увижу тебя здесь! Но разве тебе не и опасно приходить? – понизив голос, спросила она. – Все эти люди… – она обвела взглядом небольшое помещение, – они часть его… круга.
– Я замаскирована. Но, Эми, ты не должна меня искать! Нельзя, чтобы нас видели вместе. Если родители твоего мужа узнают о нашей дружбе, ты пропала.
Эми пожала плечами:
– Вероятно, это неизбежно в любом случае. Я никогда не была образцом респектабельности.
– И я тоже! – фыркнув, прошептала Морган. – Но ты только наступила на черту, а я ее переступила.
– Господи, Морган, – захихикала Эми, – ты ее не просто переступила, ты прошагала не меньше мили! А я до сих пор не все знаю.
– Это очень долгая история, – вздохнула Морган. Эми улыбнулась, взяла Морган под руку и сказала:
– Значит, нам нужно найти спокойное местечко, где мы сможем поболтать наедине.
– Если мой капитан или твой муж узнают об этом, они будут в бешенстве.
– А как они узнают?
Морган улыбнулась:
– Думаю, если мы смогли провернуть интрижку с Бартом под носом у моего отца, справимся и сейчас. – Они вышли из-за стеллажей, украдкой огляделись и быстро направились к черной лестнице. – Я знаю нужное местечко, в подвале.
– Я и не сомневалась! О, Мо, как я по тебе скучала!
– А я по тебе. Вы надолго в Бостон?
– На шесть, недель, а потом уедем в Филадельфию, но через два дня мы едем навестить еще одного друга Эдварда. Твой капитан едет с нами.
– Да? – разочарованно протянула Морган. – Но его и так долго не было!
– Морган, – остановившись, сказала Эми. – Ты его любишь!
– Очень, – ответила та.
– О Боже, в какую неразбериху ты попала! Ладно, пошли, ты мне все-все расскажешь.
Два восхитительных часа они шептались, приглушенно смеялись и плакали, а потом договорились встретиться и на следующий день. В конце концов, Морган Уорду ничего определенного и не обещала.
Глава 12
– «Так что же получается, – говорит женщина, – Ро, добравшись до конца анекдота, улыбнулся, – меня поимели?» А моряк ей отвечает: «Именно это я и сказал, мадам».
Эдвард разразился хохотом, и через несколько секунд Уорд тоже издал несколько смешков. Когда веселье затихло, Ро и Эдвард переглянулись, Ро вытянул ногу и пнул стул своего друга.
– В чем дело, сэр капитан? До тебя так и не дошел смысл анекдота? Тебе нужны объяснения?
Уорд слегка усмехнулся и тряхнул головой:
– Только не твои.
Эдвард нахмурился. Он провел с Уордом уже два месяца, но мог поклясться, что за все это время так и не смог завладеть его вниманием дольше чем на пять минут. Сначала Эдварду было все равно, потому что в постели его ждала страстная новобрачная. Но по мере того как темперамент Эми стел все сильнее влиять на другие стороны брака, Эдвард начал замечать, что Уорд необычно рассеян.
– Ладно, приятель, хватит уже! Что случилось, почему ты ведешь себя как тупой баран?
– Тупой баран?
– Я бы воспользовался более подходящим выражением, но все же надеюсь, что ты пошевелишь задом и объяснишь нам, в чем дело.
Уорд криво улыбнулся Ро, налил себе еще портвейна и вежливо спросил:
– Это обязательно?
– Черт побери, – произнес Ро с очень забавным английским акцентом и потянулся за портвейном. – Ты вообще когда-нибудь отвечаешь на прямые вопросы или все время задаешь новые? Я не постесняюсь сказать тебе, Моn Capitaine,[5]5
Мой капитан (фр.). – Примеч. пер.
[Закрыть] что это ужасно утомляет.
Уорд пожал плечами.
– Он, так себя ведет с самой моей свадьбы, – вмешался Эдвард. – Как ни стараюсь, не могу вытянуть из него ни одного разумного слова. Просто довел меня до исступления.
– Правда? – неторопливо спросил Ро, кинув понимающий взгляд на Уорда. – Ну что ж, в таком случае все очень просто. Он помешался на какой-то девке.
Уорд поперхнулся портвейном и уронил графин, а Эдвард расхохотался:
– Черт, Ро, брак не изменил тебя ни на йоту!
Глаза Ро хитро заблестели.
– Как она выглядит? Рыжая и грудастая? Или блондинка с выпяченными красными… гм… губами?
– Черт, Ро, Уорд никогда не гонялся за юбками.
– Разве теперь их не называют кринолинами? – отозвался Уорд, пытаясь носовым платком вытереть пролитый портвейн. – Я слышал, что леди в Англии снова носят юбки на обручах.
– Какой ужас, сэр капитан! Где такой чопорный и благопристойный человек, как ты, мог нахвататься подобных слухов?
– И заметь, сведения совершенно свежие. Последняя женщина, о которой ты рассказывал… – Эдвард быстренько подсчитал, – была с тобой два года назад. Та белобрысая актриса. Как ее звали, Ро? Эмма?
– Эсмеральда, из Нью-Йорка, насколько я помню. Циничный смех Ро замер. Всего два месяца назад Эдвард очень сильно любил Эми, а теперь не мог понять, какого черта его угораздило вляпаться в супружество с настолько неуправляемой женщиной. Темперамент хорош в постели, но вне ее жена должна быть послушной.
– Два года без женщины! Ей-богу, друг, – со смешком сказал Ро, – ты просто святой!
Эдвард расхохотался. Уорд едва заметно улыбнулся, и его взгляд снова остекленел.
– Черт побери, он опять! – Ро небрежно всмотрелся в лицо Уорда. – Слушай, ты уверен, что он не пьян? Может, этот портвейн здорово ударил ему в голову?
– Черт возьми, нет! Он разлил половину проклятой бутылки, когда ты… – Эдвард замолчал, до него дошло. – Клянусь Богом, это правда! Уорд нашел себе женщину!
– Нет! – воскликнул Ро. – Уж не подумываешь ли ты о женитьбе и о том, чтобы настрогать полный дом маленьких морячков, старина? Это, случаем, не Пенелопа Кёртис, нет?
– Ни за что, – поддразнил друга Эдвард. – Она слишком хорошенькая, чтобы клюнуть на это ястребиное лицо. Как насчет Корнелии Ховард? У нее такой крючковатый нос, что она могла и не заметить клюва Уорда.
Уорд ухмыльнулся и помотал головой:
– Вы, ребята, сильно сбились с курса.
– Ну, тогда она из нью-йоркского общества, – решительно заявил Ро. – Думаю, из Ливингстонов. Или из Моррисов.
Эдвард покачал головой:
– Не может быть.
– Эдвард, я ошеломлен! Да он лучше будет пить мой портвейн, чем выплясывать перед обыкновенной женской юбкой!
– Верно, – хмыкнул Уорд. – Или перед кринолином. Однако прошу прощения, но ваше общество не кажется мне предпочтительнее, чем фигура, которой подойдет юбка или кринолин. Джентльмены, завтра я могу уплыть к более привлекательным берегам.
– К более привлекательным… Господи милостивый! – присвистнул Ро. – Так это правда!
Уорд пожал плечами:
– Она не блондинка и не рыжая. И, – добавил он, чертовски странно прищурившись, – никто из вас ее не знает.
Ро вскинул брови.
– Ты в этом уверен? Мне кажется, что мы так или иначе знаем большинство женщин в Бостоне.
Глаза Уорда заблестели.
– Только не эту.
Эдвард склонил голову набок:
– Только не эту? Так, значит, она не из нашего круга, да Уорд?
Уорд заколебался, чем привел Эдварда в окончательное замешательство. Во всем этом было что-то сбивающее с толку. Он никогда особо не распространялся о своих личных делах. Иногда Эдварду казалось, что вся жизнь Уорда – это сплошное личное дело.
Уорд глотнул портвейна и посмотрел сначала на одного, а потом на второго друга.
– Она живет в городе под моей опекой.
– Черт возьми, – прошептал Ро, а Эдвард закашлялся, чем вывел Ро из состояния изумления. – Видишь, что ты наделал, Mon Capitaine? Могу поклясться, ты убил Эдварда причем превосходным портвейном, который столько недель везли на корабле! Ну будет, будет, Эдвард! Мы раздобудем молока, если оно тебе больше подходит!
– Убери от меня свою чертову руку, ты, остолоп, – выдохнул Эдвард. – Проклятие, Уорд, а твоя бабушка об этом знает?
– Понятия не имею.
– Ну, если она об этом услышит, я предпочту превратиться в муху на стене!
– Да ты что? – сказал Ро. – Она тебя прихлопнет насмерть! Если эта женщина хоть раз в жизни допустила, чтобы в ее доме жили мухи, то я просто чертова мартышка.
Уорд ухмыльнулся.
Ро откинулся на спинку кресла.
– Ну, Моn Capitaine, расскажи нам про свою любовницу. Клянусь Богом, ты нас долго водил за нос! Сколько времени это тянется?
– Около трех месяцев.
– И когда же мы познакомимся с этим образцом совершенства? Или ты боишься, что мы ее засмеем?
Усмешка Уорда превратилась в широкую улыбку, сильно встревожив Эдварда. Уорд никогда не улыбается, будь оно все проклято!
– Вообще-то она очень хорошенькая. Но вы с ней не познакомитесь, – сказал он, устремив взгляд на Эдварда. – И вы до сих пор об этом не слышали? Ни от кого?
– Ни единого слова, – спокойно ответил Ро.
– Не понимаю, почему мы не можем с ней познакомиться, а ты, Ро? – осведомился Эдвард, осклабившись, хотя тревога приглушала его веселость. – Мы теперь приличные женатые мужчины! Вряд ли мы украдем у тебя любовницу, Уорд, хотя это наверняка будет легко. Она непременно переметнется к другому при малейшем намеке на улыбку. В этом все дело, да? Ты ее просто запер! – сказал он, хлопнув по столу ладонью. – Загадка разрешилась!
– Или же наш многоуважаемый капитан хочет сохранить все это в тайне от бабушки, – согласился Ро. – Мы не скажем ни единой душе. Слово джентльмена.
– Она все равно может узнать, – произнес Эдвард. – Кто-нибудь непременно увидит тебя с любовницей. И бабушка… как это он говорил, Ро? Посадит тебя на якорь. Смотри, чтобы фаэтон стоял наготове, а в кармане лежал билет на поезд!
– Леди редко выходит из дома.
– Господи милостивый, так ты держишь ее под замком? – спросил Эдвард.
– Она очень… стеснительная.
Тут Ро разразился хохотом:
– Стеснительная? Кто, кроме тебя, сэр капитан, заведет стеснительную любовницу? Может, она вдобавок и религиозная? И цитирует тебе в постели Библию? Или просто лежит неподвижно, как камень?
Тут Уорд искренне рассмеялся, и Эдвард опять напрягся.
– Нет, Библию она не цитирует. Если она и читает книги, то выбирает только отрывки про страсть.
– А, так для тебя она достаточно пылкая? – спросил Ро. – Наверняка вы с ней познакомились, когда была кромешная тьма.
Уорд слабо улыбнулся, в глазах его плясали лукавые искорки.
– Но ведь я ей за это плачу?
– Золотом или серебром? – уточнил Ро.
– Бриллиантами, – фыркнул Уорд. – А теперь, джентльмены, я пожелаю вам доброй ночи. Эдвард, мы увидимся с тобой в Бостоне до конца недели?
– Но, Уорд, еще совсем рано! – возмутился Эдвард. Монтгомери пожал плечами и встал.
– Я хочу успеть до утреннего прилива.
– Да ладно тебе, не в такую же рань уходить!
– Ну, значит, она лучше, чем Эсмеральда! – крикнул вслед уходившему другу Эдвард. – И все-таки, – нахмурившись, повернулся он к Ро, – мне это не нравится.
– Оставь его в покое, Эд, – раздраженно ответил Ро. – У Уорда есть женщина. Кому какое дело, стеснительная она, или с квадратным лицом, или вообще замаскированная обезьяна? Она ему нравится, это очевидно, он может позволить себе немного удовольствия.
– Ему нужно думать о своем имени.
– Имя, имя! Он только об этом и думал двенадцать чертовых лет! Уорд – человек из плоти и крови, и впервые со дня нашего знакомства он себя нормально ведет. Я говорю – браво!
– Да бабушка с него голову снимет.
– Ха! Он совсем не такой мягкий и обходительный, как прикидывается, Эд. Когда мы познакомились, он был уже капитаном на судах – в двадцать один год! Если и есть на свете человек, который может распорядиться своей жизнью лучше, то я такого не знаю.
– Но семья Уорда ожидает, что он удачно женится, а если в Бостоне услышат об этой истории, рухнут все его планы на будущее. Ты отлично знаешь, Ро, как этот город хмурится, столкнувшись с подобными вещами.
– Конечно, но Бостон любит Уорда, а женщины просто обожают, хотя он об этом и не догадывается. Он насладится своей интрижкой, а потом остепенится с порядочной женщиной из Бостона. Расслабься, Эд. Пусть человек посадит несколько диких семян.
– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты закрываешь глаза на последствия этого поступка, чтобы успокоить собственную совесть за то, что украл у Уорда Фрэн, – сердито выпалил Эд, не обращая внимания на сжавшиеся губы Ро.
– Фрэн пришла ко мне по своей воле, когда…
– Да ты ее почти похитил, когда она уже была помолвлена с Уордом!
– Она никогда не любила Уорда, и ты это знаешь, а он к ней относился в лучшем случае тепло. Так что моя совесть совершенно чиста. А вот ты для новобрачного что-то чересчур зол. Может, тебя чем-то тревожит твоя жена?
Услышав этот выпад, Эдвард глубоко вздохнул.
– Черт! Ее очень трудно сдерживать, Ро. Она почти не обращает внимания на условности, и еще меньше – на распоряжения мужа.
– Может, тебе нужно попробовать не командовать ею? – ответил Ро, наливая себе очередной бокал портвейна. – Садись – добавил он, ухмыльнувшись, – я поделюсь с тобой моим философским подходом к женам.
– О, Мейв, неужели ты не можешь затянуть его потуже? – взмолилась Морган, глядя на себя в зеркало. Мейв снова потянула шнурки корсета. Морган крутила головой, рассматривая косички, сходившиеся на затылке в узел. Роб принес известие от Уорда, капитан возвращается в город раньше, чем ожидалось, и требует сервировать «доброе английское чаепитие» часа в четыре. Остался всего лишь час, а она так хочет предстать перед ним в самом лучшем виде!
– Еще чуть туже, мэм, – ответила Мейв, – и мы повредим маленькому, да-да.
– О! – ахнула Морган, почувствовав трепет в животе. Она поморщилась, глядя в зеркало на Мейв, и все мысли о прическе вылетели из головы. Морган скорчила гримаску – Ослабь немного корсет. Пусть будет затянут не сильно, но так, чтобы я могла влезть в платье.
Мейв послушалась, потом помогла Морган надеть нижние юбки и турнюр и поинтересовалась:
– А капитану вы уже сказали?
Морган нахмурилась:
– О, Мейв, это ни к чему. Я уже потеряла троих.
– Троих? Как мне жаль, мэм.
Морган пожала плечами:
– Они все погибли еще до того, как начали шевелиться. У меня не было возможности к ним привязаться.
Мейв затянула шнурки на турнюре и стала надевать на Морган синее бархатное платье с вышитыми розовыми цветочками. Лиф с глубоким вырезом горделиво, если не сказать – несколько неприлично, обнажил грудь Морган.
– Сдается мне, мэм, сейчас самое опасное время.
– Думаю, да. – И в этот миг что-то в ее животе булькнуло. Какое странное ощущение… – Боже милостивый! Он шевельнулся!
– Шевельнулся? Нет, мэм, не может быть. Еще слишком рано.
– Клянусь, я почувствовала движение! – начала настаивать Морган, когда Мейв принесла букетик розовых фиалок, чтобы прикрепить их к ее волосам. – Ой, брось их, Мейв, помоги мне снять юбки! Я хочу почувствовать его руками!
– Ничего не выйдет, – сказала Мейв. – Слишком рано.
Живой! Младенец был жив и двигался у нее в животе! Не мертвый – настоящий младенец! Она этого не ожидала.
– Вздор! Я все равно попробую.
– Капитан скоро будет здесь. Вы же знаете, он всегда приходит рано.
– Но он тоже захочет почувствовать!
– Захочет ли?
Морган замерла. А захочет ли он? О Боже, об этом она не подумала! Ведь любовницы, не рожают детей. Внезапно испугавшись, она обняла свой живот. Это ее ребенок!
– Морган! – Голос Уорда прогремел по всему дому.
Морган с трудом сглотнула и дрожащим голосом сказала:
– Мне нужно несколько минут, чтоб прийти в себя, Мейв.
Мейв с полными жалости глазами, ласково, ответила:
– Да, мисс. Я скажу капитану, что вы к нему скоро выйдете.
Морган вышла в гостиную. Сердце ее трепетало. Уорд, небрежно одетый во что-то темно-серое, сидел на диване и читал газету. Когда Морган вошла, он поднял голову и его нахмуренное лицо расплылось в широкой улыбке с ямочкой. К опасениям Морган тотчас же добавилось, вожделение. Уорд бросил газету на стол, быстро подошел к Морган, обнял ее и поцеловал так, что перехватило дыхание. Голова закружилась, Морган растерялась и едва не лишилась чувств. Уорд негромко рассмеялся и прикусил ей мочку уха.
– Ты скучала по мне, Морган?
– Я по тебе всегда скучаю, – ответила она, прислушиваясь к своему мудрому сердцу. Не может быть, чтобы Уорд заставил ее оборвать зародившуюся жизнь. За все то время, что они провели вместе, Уорд ни разу не выказал ни малейших признаков жестокости-. – Для чаепития еще рановато.
– Да, мадам любовница, – сказал он, ласково поглаживая ее по спине, – Я надеялся, что мы сначала заглянем в твою спальню.
– Но я только что закончила одеваться! – запротестовала Морган.
– Не понимаю, зачем ты вообще утруждалась.
Перед ней тотчас же возник, образ его искаженного страстью лица. Все существо Морган отреагировало на эти видения, и жар тела устремился вниз. Она зажмурилась и попыталась, отогнать пылкие образы.
– Морган, – поддразнил ее капитан. – Ты колеблешься? Неужели тебя нужно уговаривать?
Он скользнул губами по ее шее вниз, к груди. Распутна, о, она безнадежно распутна и совершенно не умеет владеть собой.
– О, я безраздельно твоя! Можешь командовать мной, как хочешь.
Он рассмеялся и поцеловал ее грудь.
– Ты то и дело отказываешься повиноваться моим командам, – Взяв Морган за руку, Уорд быстро поднялся по лестнице. Захлопнув дверь, он потянул завязки корсета, освобождая груди из заключения. Морган лихорадочно стягивала с него брюки. Уорд взял ее быстро, вонзаясь глубоко и сильно. Это заняло всего несколько минут. Уорд фыркнул прямо ей в ухо:
– Я не совсем так представлял себе нашу встречу после двух недель разлуки.
Морган улыбнулась, погладив такую любимую щетинистую щеку.
– Однако обычно все наши встречи проходят примерно так.
– Обычно, – отозвался он и подпер голову рукой. От уголков его глаз лучиками расходились морщинки. – Ничего, вечером мы все наверстаем. Но сначала я хочу услышать, как проходили твои дни. Мои прошли в разговорах с двумя надоедливыми мужчинами, считающими, что они самые веселые и остроумные на свете. Но это не так. Пойдем, – сказал Уорд, садясь и протягивая ей руку. – Мы поговорим об этом за чаем. Хочешь, чтобы я зашнуровал твой корсет? Кажется, ты стала затягивать его не так сильно.
– Да, – вспыхнув, ответила Морган.
– Да, – повторил Уорд, и в его голосе послышалось недоумение. Он постоял немного, а потом начал аккуратно шнуровать корсет. – Может быть, ты начала принимать мою любовь как должное?
– Ты… ты раньше все время был против тугой шнуровки.
– Но я не помню, чтобы ты прислушивалась к этому совету. Или, если уж говорить правду, и ко всем моим советам. – Уорд нахмурился и провел руками по ее талии и бедрам. – Кажется, ты несколько прибавила в весе, любовь моя.
О нет, вот оно. Собрать все силы. Все силы. Как ему сказать о ребенке? «О, мама, ты меня совершенно ни к чему не подготовила!»
– Не то чтобы это имело для меня какое-то значение, – поспешно добавил Уорд, взяв ее за талию и поворачивая к себе лицом. Морган вздернула подбородок, посмотрела ему в глаза и, не в силах сдержаться, испуганно вздрогнула под его внимательным взглядом. – Но если и дальше так пойдет, тебе снова потребуется модистка.
Морган набрала в грудь побольше воздуха и призвала на помощь все свое мужество.
– Мне потребуется новый гардероб, и очень скоро. Уорд, я ношу твоего ребенка.
