Текст книги "Грешная женщина"
Автор книги: Дениза Иган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 21
Уорд пил кофе и просматривал утреннюю газету, и тут к завтраку явился Ро в красном смокинге, что-то бурча себе под нос. Подняв голову, Уорд улыбнулся ему:
– Голова болит, Хатауэй? А я думал, с бренди покончено. Ты же нам говорил, что теперь пьешь исключительно портвейн.
– Ты чертовски весел сегодня утром, Монтгомери, – пробурчал тот, наливая себе чашку кофе. – Я не пью бренди, когда рядом со мной Фрэн, а ее тут вчера вечером не было.
Уорд хмыкнул.
Ро застонал, уперся локтями в стол и положил голову на руки.
В парадную дверь постучали. Он посмотрел на часы. Для завтрака уже поздно, и он не ждал никаких утренних посетителей. А для Эдварда чересчур рано – каких-то пять чаши назад он был вдрызг пьян.
Однако пришел именно Эдвард, с побелевшим небритым лицом. Он ворвался в комнату с криком:
– Они исчезли!
– О, ради всего святого! – прошипел Ро, слегка приподняв голову. – Неужели нужно так чертовски громко орать? Неужели ты не видишь, что я умираю, проклятый тупица?
– Кто исчез? – выпрямляясь, спросил Уорд. Роб тоже вошел в комнату. С мрачным лицом он вытащил из кармана сложенный лист бумаги.
– Эми и эта твоя ведьма, вот кто! О Боже! – произнес Эдвард, падая в кресло. Глаза его потемнели от горя.
Уорд покачал головой:
– Ты ошибаешься. Только вчера Морган согласилась выйти за меня замуж. Не могла она дезертировать с корабля. Ты сошел с ума, Эдвард.
– Боюсь, что нет, – сказал Роб, протягивая Уорду листок. – Сегодня утром я пошел, чтобы заплатить прислуге Морган, и обнаружил на камине в гостиной вот это.
Сердце дрогнуло. Уорд узнал аккуратный почерк Морган.
«Мой дорогой, дорогой капитан!
Очень жаль, что я вынуждена таким способом прощаться с тобой, но ты так упрям. Я не могу выйти за тебя замуж, Уорд, и ты это знаешь. На карту поставлена моя жизнь и жизнь моего ребенка. Ты думаешь, что можешь это исправить, но сердце и гордость ввели тебя в заблуждение. Поэтому я взяла с собой Эми, муж жестоко обращался с ней, и мы уехали туда, где будем в безопасности. Может быть, со временем мы встретимся снова, любовь моя, в более удачных обстоятельствах, и ты познакомишься со своим ребенком. А пока позволь нам уехать с миром и знай, что в сердце моем я навсегда останусь любящей тебя
Морган».
Боже, думал Уорд. Как же он этого не понял? Разве Морган согласилась бы с такой легкостью на его предложение?
Он ее найдет.
Подняв голову, он посмотрел на Эдварда – глаза у того покраснели, веки опухли.
– Морган обвиняет тебя в жестоком обращении с Эмилией.
Эдвард нахмурился:
– Это ложь. Я ее пальцем не трогал.
– Зачем бы Морган стала врать?
– Дьявол, я то откуда знаю?
Уорд потер шею, пытаясь усиленной работой мозга заглушить боль, вспыхнувшую в груди. Морган его покинула…
Он найдет ее.
– Эмилия оставила тебе письмо?
– Да, но прочесть его невозможно. Она плакала, когда писала, – ответил Эдвард, вытаскивая из кармана два смятых листка.
– Она сообщила, куда они едут?
– Нет. – Эдвард вскочил и заметался по комнате. – Всего две странички упреков и обвинений. И она абсолютно права! – Голос его дрогнул. – Я был ужасным мужем и вынудил ее бежать. О Боже! – произнес он, прижавшись головой к каминной полке. – Я этого не вынесу.
Ро встал, подошел к другу и положил руку ему на плечо.
– Все будет хорошо, старина. Она вернется.
Уорд тоже встал.
– Мы их найдем, Роб, будь так добр, спустись в библиотеку. Думаю, нам потребуется твоя помощь. Мы найдем их, Эдвард. Обещаю.
– Началось, сэр, – сказал Роб, швыряя на стол утреннюю газету через три дня после бегства Морган. Уорд, чувствуя, как сердце заколотилось прямо в горле, оттолкнул тарелку с недоеденным завтраком.
– Началось? – спросил, вздрогнув, Эдвард и допил кофе, щедро приправленный ромом.
– Ах ты, черт возьми! – выругался Ро и наклонился, что бы просмотреть лежавшую вверх ногами газету. – Что ж, во всяком случае, она вовремя покинула город.
Уорд читал кричащий заголовок: «Грешная Вдова из Филадельфии живет в Бостоне!» А чуть ниже мелкими буквам «Началась облава на Грешную Вдову».
– Джентльмены, когда вы закончите завтрак, найден меня в библиотеке. Роб, выпей кофе и спускайся ко мне и «Ява» на буфете.
– Мы пойдем с тобой, – заявил Ро, отодвигая стул и встал вслед за Уордом. Эдвард с искаженным от горя лицом побрел следом.
– Ну, Роб? Мы, конечно, можем и сами прочитать, но я думаю, что ты уже сделал это. Краткое изложение, пожалуйста.
– Похоже, они ничего не знают, – ответил тот. – Сестра Уэдерли утверждает, что видела ее несколько месяцев назад, но ей уже лет двести, не меньше, и никто к ее словам не прислушивается, кроме кузена Тернера, Она видела Морган дважды, в июне и в июле. Говорит, что обратила на нее внимание, – сказал Роб, то ли усмехнувшись, то ли поморщившись, – потому что возмутилась, что женщина в таком положении выходит из дома.
– Черт побери! – выругался Ро. – Они напечатали это?
– Да, сэр.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Эдвард, – что они напечатают все, что угодно, лишь бы это скомпрометировало Морган.
– А склонность Морган нарушать приличия, – добавил Уорд, – только ухудшает положение.
– Ты должен был держать ее в ежовых рукавицах, – со злостью заявил Эдвард и испустил очередной тяжелый вздох. – Тогда мы не оказались бы в такой ситуации, а я бы смог обнять Эми.
– Если бы ты вел себя разумно, – упрекнул его Ро, – ты бы и не оказался в этой ситуации.
– Да ты понятия не имеешь, что это такое! – огрызнулся Эдвард, подавшись вперед. В глазах его пылало пламя. – С Фрэн…
– Джентльмены, – спокойно прервал их Уорд, – мы тщательно обсудили это несколько раз подряд. И наверняка обсудим еще несколько раз, но сейчас это только приведет к общему раздражению. Роб, в газете есть еще что-нибудь важное?
– Да, короткое и довольно плохое описание платьев, в которых ее видели. И, – добавил он, глубоко вздохнув, – набросок портрета на четвертой странице. – Он перелистал страницы газеты. – Боюсь, весьма неплохой.
Уорд всмотрелся в набросок. Художник правильно изобразил овальное лицо Морган и изящные дуги ее бровей. Однако нос получился слишком длинным, а рот слишком маленьким. Даже описание карих глаз и темных волос давало о ней, неверное представление. Цвет глаз Морган менялся в зависимости от цвета ее одежды, от настроения и погоды.
– Таланта он не лишен, но под этот рисунок и описание подходит множество женщин. И рост указан неправильно. Здесь сказано, что он средний, а в Морган не меньше пяти футов двух дюймов, – сказал Уорд, возвращая газету Робу.
Налив себе бренди, Ро подошел к Робу, чтобы взять у него газету. Роб нахмурился:
– Рановато для спиртного, а, сэр?
Ро снова развалился в кресле.
– Ну уж не тогда, когда полиция проводит по всему городу облаву на убийцу-любовницу нашего сэра капитана.
– Сэр! – воскликнул Роб, и глаза его вспыхнули от негодования. – Морган…
– Успокойся, – посоветовал Уорд кузену и улыбнулся ему. – Он никого не хотел обидеть. Мы должны действовать быстро, чтобы не случилось худшего. Для начала нужно перевести Фиону и Мейв в мой дом и объяснить, что им следует хранить тайну. Они преданы Морган и сделают все, что в их силах, чтобы уберечь ее. Но, прежде всего они должны уничтожить те платья. Сжечь, разрезать на лоскутки, что угодно, лишь бы их не смогли опознать. Это понятно?
– Кристально ясно, сэр.
– Превосходно. Мы расторгнем договор аренды дома, сказав, что капитан Уотт устроился на корабль, отплывающий из Нью-Йорка. Его любовница отправляется с ним.
Роб улыбнулся:
– Отлично придумано. Что дальше?
Эдвард робко спросил:
– Нет ли новостей о моей жене? Тот сыщик, которого нанял Уорд, – как его? Адаме или Ричарде. Он что-нибудь выяснил?
– Аллен. Томас Аллен, сэр, – обернувшись, ответил Роб. В его голосе звучало сочувствие. – Нет, сэр, пока еще нет. Он все еще расспрашивает служащих на станции. Вы же понимаете, нужно действовать с величайшей осмотрительностью.
– Даже если Аллен ничего и не выяснит, Эдвард, я подозреваю, что довольно скоро мы получим какую-нибудь весточку от Эмилии. Она любит тебя и любит Морган. Полагаю, гнев ее уляжется, а когда это произойдет, она поймет, какая глупость этот их побег, и ее намерения изменятся.
Эдвард вздохнул:
– Ее намерения не меняются вот уже целых шесть месяцев.
Ро невесело хохотнул:
– Насколько я понял, ее намерения как раз резко переменились! Выше нос, старина, – сказал он, легонько хлопнув Эдварда по спине. – Mon Capitaine совершенно прав. Утешься. Она непременно вернется.
Эдвард с потемневшими от горя глазами негромко произнес:
– Я утешусь только рядом с Эмилией. Господи, только бы знать, что с ней ничего не случилось!
Глава 22
Эми сидела за кухонным столом, глядя, как Морган умело раскатывает тесто для хлеба. Ее руки были белыми от муки.
– Посмотри духовку, – попросила она. – Достаточно ли она нагрелась?
Эми сглотнула и помотала головой:
– Я не знаю как. Разве не проще купить хлеб у булочника?
Морган отложила скалку и обмакнула пальцы в муку.
– Мы должны экономить.
– Но ведь у нас еще полно денег! И мы еще не продали твои драгоценности. Думаю, можно позволить себе немного роскоши. – Эми сказала это, надеясь, что ее слова прозвучали легкомысленно, но Морган, снова начавшая раскатывать тесто, не засмеялась.
– Денег полно, но ты увидишь, как быстро они кончаются. Кроме того, я обдумала наше положение. Пока Чикаго нас устраивает, но полагаю, как только ребенок немного подрастет, нам придется двигаться дальше на запад.
Сердце Эми сжалось, желудок перевернулся. Она не хотела двигаться на запад. Тоска по дому, от которой она страдала, приехав в Америку, оказалась ничем по сравнению с этими двумя неделями в Чикаго. Она не просто скучала по Филадельфии: она тосковала по Эдварду, по его крепким, жадным поцелуям, теплым рукам и даже по его занудным нотациям.
– И где же мы будем жить, если не в Чикаго? – спросила Эми, когда Морган свернула тесто в некое подобие буханки и положила на противень, Морган улыбнулась, сверкнув глазами, и принялась за следующую буханку.
– В Сан-Франциско. Только не впадай в панику, дорогая! – сказала она, вскинув голову. – Потому что это совсем не так страшно, как может показаться!
– Но туда нужно плыть на корабле, а ты знаешь, как я ненавижу морские путешествия!
– Знаю, дорогая, – ответила Морган, сочувственно глядя на Эми. – Но только подумай, Эми, нас будет отделять от них целый континент! – Это она произнесла с горечью, и Эмм отметила в голосе подруги нотку печали. – Я читала, что там просто безграничные возможности.
– Какие возможности? – спросила Эми. – Только не говори мне, что ты собираешься стать золотоискательницей.
Морган засмеялась:
– Конечно, нет! Но насколько я поняла, там очень мало женщин…
– Я уже замужем!
– …а мужчины готовить не умеют. Думаю, если мы откроем там ресторан, то разбогатеем очень скоро.
Эми не нравилось самой заниматься домашней работой, хотя она признавала, что Морган в этом преуспела. Никогда в жизни не могла она себе представить, что ее любимая подруга леди Рейнольдс будет выполнять работу прислуги.
И что еще хуже, день родов все приближался, внушая Эми такой жуткий страх, о котором она раньше и не подозревала. Хотя они нашли повитуху, то, что знала о родах Эми, могло уместиться на кончике иглы. Что она будет делать, если ребенок родится так быстро, что повитуха не успеет прийти? А после родов, если, конечно, Эми их переживет, ей придется самой управляться по дому. Морган терпеливо пытается ее этому научить, но Эми ничего не запоминает. Она не хочет. Она хочет домой, к Эдварду.
А Морган? Как она ни старается эти две недели спрятать свои истинные чувства, Эми догадывается, что решительная веселость подруги наигранна. Уже несколько раз она слышала, как Морган плачет ночами, думая, что Эми уже уснула.
– Неужели ты совсем по нему не скучаешь, Мо?
Морган положила на противень вторую буханку и опустилась в кресло, вытирая со лба неподобающий леди пот.
– По кому?
– По Уорду. Я… я скучаю по Эдварду.
Морган прищурилась. В ее глазах мелькнула печаль, и маска хладнокровия на мгновение слетела.
– Удивляюсь, что ты вообще о нем вспоминаешь после всех его жестокостей.
Эми съежилась, вспомнив выдумку, когда-то показавшуюся ей сущим пустяком.
– Вообще-то он не был таким уж плохим мужем.
– Мужчина, который бьет женщину, – рассердилась Морган, – это настоящее чудовище.
– Но… но на самом деле… он меня не бил.
Морган замерла.
– Что это значит – на самом деле?
– Я хотела сказать, что его слова звучали как удары, но если говорить правду, он никогда и пальцем меня не тронул, Мо.
– Господи, Эми, так все это время ты мне врала? И сбежала от мужа только потому, что Эдвард на тебя кричал?
– Я думаю… думала, что за злыми словами обязательно последует жестокость. Ты так считала, а я тебе поверила, потому что была в бешенстве.
Морган с напряженным от гнева лицом тряхнула головой:
– А я-то думала, что спасаю тебя. Хочешь вернуться к нему, Эми? Пожалуйста. Я отлично справлюсь сама.
– И поедешь в Сан-Франциско?
Морган хмуро кивнула:
– Со временем.
– Разве… разве не лучше вернуться к Уорду?
– Нет.
Женщине с ребенком ехать одной на незнакомое побережье, населенное грубыми, неотесанными мужчинами? Полнейшее безрассудство! И рожать ребенка в одиночестве, имея рядом для утешения только повитуху? «О, Морган, какими мы с тобой были дурами, подружка!»
– Тогда я остаюсь. Сан-Франциско – это чудесно, – храбро солгала Эми.
Морган, решила Эми, не будет рожать одна, и обе они больше ни единой недели не будут жить без помощи мужчин. Мужчины обязаны о них заботиться!
«В конце страницы я написала наш адрес. Уорд, пожалуйста, поспешите. Ребенок вот-вот должен родиться.
Ваша покорная слуга Эмилия»
Уорд поднял голову, даже не пытаясь спрятать улыбку Эдвард, хмурясь над пасьянсом, бросил на стол еще одну карту.
– Проклятие, сегодня не сходится ни один пасьянс! Уорд, ты уже покончил со своей чертовой корреспонденцией? Клянусь, ни разу не встречал человека, так поглощенного работой, как ты. И чего я не пошел вместе с Ро в Марблхед? – Эдвард повернулся к Уорду, увидел его лицо и осведомился: – В чем дело? Облапошил на миллион еще одну несчастную душу?
Уорд хмыкнул и покачал головой:
– Нет. Это понравится тебе гораздо больше. Письмо от Эмилии. Она на трех листах умоляет тебя о прощении. И сообщает адрес в Чикаго.
Эдвард вскочил, в два шага пересек комнату и вырвал листки из рук Уорда. Уорд снова сел в кресло, сложил руки на коленях и почувствовал, как напряжение покидает его. В первый раз за три недели он вздохнул спокойно. Конечно, спланировать нужно многое, но несколько минут он просто посидит и порадуется.
– Она все еще любит меня, – хрипло прошептал Эдвард. – Ты читал это, Уорд? Она все еще любит меня, хотя я так запугал ее, что она убежала.
И Морган любит Уорда. Эмилия пишет, что совершенно в этом уверена. Морган бежала от страха.
Уорд взял бумагу и перо и написал Эмилии записку, попросив о короткой тайной встрече. Следующие несколько действий требовали деликатности.
– Позвони, Эд. Я должен послать за Робом. Нам потребуются билеты на поезд до Чикаго, нужно, заказать места в гостинице. А тебе, друг мой, – сказал он, улыбаясь и продолжая писать, – лучше начать собираться. Во время поездки у тебя будет достаточно времени, чтобы подобрать самые лучшие слова и вернуть расположение жены. Хотя, – добавил он, усмехнувшись, – я не вижу в этом необходимости.
Эдвард расплылся в улыбке:
– Есть, есть, капитан! Сейчас, только пошлю записку Ро.
Уорд с трудом удержался от гримасы. Ро был твердо намерен вмешаться в его планы. Эдвард сделал бы то же самое, не будь он так занят мыслями о побеге жены.
– Сначала соберемся, Эд. Если нам повезет, Роб раздобудет нам билеты на сегодня.
– На сегодня? Да разве такое возможно?
– Он что-нибудь придумает. Роб очень, очень хорошо умеет выполнять поручения.
Морган лежала на диване, поглаживая живот. Как странно! Еще вчера она была полна энергии, испекла четыре буханки хлеба, вытерла пыль, подмела и вычистила все вокруг. А сегодня с утра у нее болела поясница. Напротив, в невероятно уродливом пурпурном кресле с подголовником, сидела Эми и вышивала одеяльце для ребенка.
– А, ради всего святого! – воскликнула она, бросая рукоделие на столик. – Я опять все перепутала!
– Ты слишком спешишь, дорогая, – мягко сказала Морган.
– Ну так у нас спешка, разве нет? – огрызнулась Эми, показывая на огромный живот Морган.
Морган вскинула брови. Поясницу словно схватило судорогой.
– Дитя будет любить тетю Эми, даже если она не закончит одеяльце.
На вспотевшем лице Эми появилось виноватое выражение, и Морган насторожилась. Не следовало втягивать Эми в эту историю. Она упряма, но сил на такие эскапады у нее нет.
– Прости меня, Мо! – воскликнула Эми, подошла к Морган и села рядом с ней. – Я стерва, да. Но ты меня простишь, потому что знаешь, как ожидание действует мне на нервы, от жары я всегда становлюсь злой. Тут так душно! Принести тебе чего-нибудь холодненького?
Морган улыбнулась:
– Все нормально, но я бы не отказалась вздремнуть, если ты…
В дверь громко постучали.
Эми подскочила и вдруг сильно покраснела. Руки ее тряслись. Морган нахмурилась. Последние три дня подруга ведет себя странно, и началось это после того, как она вызвалась сходить в магазин за кое-какими мелочами для будущего малыша. С нехорошим предчувствием Морган спросила:
– Как ты думаешь, кто это может быть?
– Наверное, повитуха, справиться о твоем здоровье, – ответила Эми и поспешно выскочила из комнаты.
Морган осторожно села. Малыш, похоже, тоже сменил позу, и боль в пояснице усилилась, заставив ее поморщиться. Из-за двери доносились голоса, и это не повитуха. Голоса мужские. Два человека.
О Господи, нет!
Через мгновение вернулась Эми, держа за руку мужа. Глаза были виноватыми, но подбородок упрямо вздернут. Следом за ними шел Уорд.
– Привет, Морган.
В ее переменчивом сердце вскипели крохотные пузырьки радости. Уорд голодным взглядом окинул Морган. И тут до нее дошло. Взгляд метнулся к Эми.
– Ты послала за ними!
– Одна из нас должна была образумиться. Уже пора понять, Мо, что самостоятельно ты этого ребенка не вырастишь.
– О Боже, Эми, как ты могла? – спросила Морган, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Да что же с ней такое, глаза все время на мокром месте? Кажется, беременность плохо повлияла на ее умственные способности и настроение. Эдвард притянул Эми к себе.
– Согласен. Две леди, которые растят ребенка самостоятельно! Да это немыслимо!
И тогда Морган выплеснула наружу чувства пронзавшие ей сердце.
– Вы что, не знаете, сколько женщин вынуждены рожать и растить детей в одиночестве?
– Уорд – человек чести. Он своего ребенка обеспечит.
Морган никогда и не сомневалась, что Уорд будет любить своего малыша. Она хотела избежать только замужества. Но может быть, он передумал?
Она повернулась к Уорду. Сердце трепетало от надежды. Глаза Уорда смотрели так мягко и по-доброму, как снилось ей много ночей подряд, но, увидев решимость в его лице, Морган пала духом. Передумал? Ее капитан? Уж если он лег на курс, никакой ураган не заставит его свернуть.
– Эдвард, – произнес Уорд, не отводя взгляда от Морган. – Может быть, вы с Эмилией хотите вернуться в гостиницу?
Эдвард нахмурился:
– Разве вы с Морган не идете с нами?
В глазах Уорда что-то мелькнуло.
– Я договорился с доктором, чтобы он осмотрел Морган как можно скорее. Он будет здесь через час-другой.
– Доктор? Но у меня уже есть повитуха! – воскликнула Морган.
– А, так вот чем ты занимался последние три дня, Уорд? – спросил Эдвард. – Прислать тебе экипаж?
– Нет. Я найду на чем уехать.
– В этом районе? Право же, Уорд…
– Я справлюсь, – ответил он твердым голосом капитана.
Эдвард пожал плечами, повернулся и пошел к двери. Кинув через плечо последний взгляд, полный раскаяния и упрямства, Эми пошла с ним. Через минуту захлопнулась входная дверь.
Глава 23
Морган смотрела, как Уорд снимает перчатки. Положив их, он сел рядом с ней на маленький потертый диван, прижавшись к Морган теплым бедром. Она отодвинулась.
– Боишься меня? – спросил он, вскинув бровь. – Ты же знаешь, я никогда тебя не обижу.
Поясница снова заболела. Боль, похожая на слабую судорогу, опоясала живот.
– Не нужно было преследовать меня, Уорд, и не нужен мне твой доктор.
Но, потирая живот, Морган подумала, что ей вот-вот потребуется повитуха. Неужели это настоящие роды или опять те ложные боли, что мучили ее последние дни?
Он немного помолчал и спросил:
– Как ты жила без меня, любовь моя?
Какой нежный голос! По спине пробежал теплый трепет восторга. Ну как можно быть таким любящим после ее вранья? После побега?
– Неплохо.
– Превосходно, – сказал Уорд, взяв ее за руку. – Ни расстояние, ни время не изменили моих чувств. Я по-прежнему прошу твоей руки.
Настоящая боль. Опоясывающая, судорожная, резкая… о, это действительно роды! Возбуждение и страх стиснули ее сердце. Время настало!
– Морган? – встревожено спросил Уорд. – Что с тобой?
В дверь постучали. Наверняка доктор Уорда.
– Слишком поздно, Уорд. – Сквозь боль пробивалось торжество, смешанное с сожалением, потому что какая-то ее часть так хотела, чтобы Уорд стал ее мужем!
– Слишком поздно? – спросил он, медленно поднимаясь. По глазам было видно, что он быстро соображает, что к чему.
– Дитя. Время пришло.
Он пристально посмотрел на нее, и на лице появилась нежная улыбка.
– Подожди, я открою.
Он вышел. Схватка прекратилась. Морган откинулась на спинку дивана. Больше никаких разговоров о браке. Ребенок будет незаконнорожденным, несмотря на все усилия капитана. И может быть, потом – возможно ли это? – Уорд снова возьмет ее себе в любовницы, потом, когда волнение из-за филадельфийской Грешной Вдовы уляжется. Смогут ли они, думала Морган, чувствуя, как улучшается настроение, вернуться к прежним отношениям?
Уорд вернулся в комнату в сопровождении лысеющего мужчины неопределенного возраста. Вместо черного саквояжа он держал в руках потрепанную книгу в кожаном переплете. И одет во все черное, с отвращением подумала Морган.
Глаза Уорда сияли.
– Морган, позволь представить тебе преподобного Ховарда. Сэр, это моя невеста, миссис Тернер. Дорогая моя, это епископальный священник, которого я попросил нас обвенчать.
Она потеряла дар речи. Преподобный Ховард был одет в помятый фрак, рукава которого лоснились, а локти протерлись. С багрового лица на нее смотрели покрасневшие глаза – несомненно, результат злоупотребления содержимым серебряной фляжки, торчавшей из кармана.
– Весьма рад познакомиться, мэм, – поклонившись, невнятно пробормотал он. – Желаете полную церемонию или сокращенную? Я готов провести любую.
Не веря своим глазам, Морган посмотрела на Уорда:
– Господи, Уорд, мне нужна повитуха, а, не священник!
– Повитуха? – спросил преподобный, взглянувши ее живот.
Уорд пожал плечами:
– Если хочешь, я за ней пошлю. Но вообще-то роды будет принимать мой доктор.
– Ни за что! Я уже обо всем договорилась, и ты не имеешь права вмешиваться!
– Я имею полное право принимать решения ради нашего ребенка.
– По закону это мой ребенок!
– Только не после того, – гладким, как шелк, голосом произнес Уорд, – как преподобный проведет церемонию.
Морган знала эту интонацию – не намерение, а решение. Все в груди сжалось. Она схватилась за соломинку.
– Но он пьян! – воскликнула она. – Такой брак будет считаться недействительным! Кроме того, тебе нужна лицензия.
Преподобный Ховард покачал головой:
– Только капельку глотнул, вот и все.
– У меня есть лицензия.
Морган не успела продолжить спор, ее снова отвлекла боль. Начавшись сзади, она переползла на живот, который стал твердым. На этот раз Морган была готова и начала дышать, как учила ее повитуха. Уорд, скрестив руки на груди, бесстрастно наблюдал. Когда схватка закончилась, он ласково заметил:
– Теряешь время, дорогая моя.
Священник, переводя взгляд с Уорда на Морган, почесал затылок.
– Я все правильно понял? Мэм, вы что, рожаете?
– Да.
– Необычно, – сказал он, хватаясь за фляжку. – В высшей степени необычно.
– Теперь вы понимаете, сэр, – заметил Уорд, – почему необходима быстрая церемония.
– Это ваш, я полагаю? – Преподобный отхлебнул из фляжки.
Уорд кивнул.
– Ну, тогда… тогда, думаю, вам нужен доктор.
Морган прыснула.
– А если бы это был не его ребенок? Тогда мне следовало пригласить ветеринара?
Уорд бросил на Морган недовольный взгляд и ответил:
– Я уже послал за доктором Марлоу.
– Никогда не слышал о Марлоу.
– Вряд ли это имеет значение. Вы должны нас обвенчать.
– Ни за что! Может, я и готов пропустить рюмочку-другую, но еще не совсем утратил нравственность.
– Ну так пейте, пока окончательно ее не утратите! – сказал Уорд.
Морган снова прыснула.
– Ничего смешного нет, мисси. Вы в положении – и не замужем. Это совершенно безнравственно!
Она подняла брови:
– В самом деле? О Боже! Может быть, перед зачатием я выпила слишком много спиртного? Но заверяю, ваш урок не пропадет даром. В…
– Но в этом-то все и дело! – перебил ее Ховард, взмахнув своей фляжкой. – Это просто против всех христианских законов, а она даже не раскаивается!
Уорд сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Вас учили исправлять безнравственность, преподобный. Так воспользуйтесь же этой удачной возможностью.
У Морган снова началась схватка. Боже, так быстро! Уорд подскочил к ней и взял за руку. Морган тяжело дышала. Схватка усилилась и закончилась. Расслабившись, она подняла голову и увидела, что Уорд мягко улыбается.
– Думаю, пора отвести тебя в постель.
Улыбка-то ласковая, а вот глаза хитрые.
– Время еще есть.
– Ты уверена?
Схватки происходят чаще, чем она ожидала. И начались они раньше, чем предполагалось.
– Ладно.
Через некоторое время она сидела в кресле в своей комнате. Уорд стоял у двери. Легкий ветерок колыхал занавески. Схватка закончилась, и Морган услышала в отдалении гром, суливший прохладу после жары. Только бы, взмолилась она про себя, ливень не задержал доктора.
Словно в ответ, в дверь постучались. Уорд выглянул в окно.
– Это доктор. Я открою, – сказал он и вышел из комнаты «Слава Богу!» – подумала Морган. До сих пор она старалась об этом не думать, но женщины во все века умирали при родах…
Уорд вернулся. Один. Дверь за ним закрылась со зловещим щелчком.
– Доктор ждет твоего решения в гостиной.
Морган склонила голову набок. Страшная мысль пронзила ее сознание.
– Моего решения? Ради всего святого, Уорд, приведи ко мне доктора!
Он сощурил глаза.
– Разумеется. Сразу после того, как ты попросишь меня; пригласить преподобного Ховарда.
– После… Уорд, ты не можешь…
– Доктор придет только к Морган Монтгомери.
– Тогда, – осторожно сказала она, – пригласи мою повитуху.
– Доктор Марлоу не отказывает тебе, мадам. Я отказываю.
– О нет, ты не сделаешь этого! – выкрикнула Морган. Руки у нее тряслись от гнева и страха. – Ты что, сошел из ума? Я рожаю!
– Я знаю.
Снова началась схватка, заставив ее хрипло вскрикнуть. На этот раз дыхательные упражнения почти не помогли ослабить тиски, зажавшие живот. Все это время Уорд неподвижно стоял между ней и дверью, сцепив руки за спиной и расставив ноги, словно на палубе корабля, – дьявол, а не человек, полностью безразличный к ее мукам.
– Черт возьми, Уорд, – процедила Морган сквозь стиснутые зубы. – Мне надоела эта чушь. Позови доктора. Сейчас же!
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Нет, будь оно все проклято! Я не собираюсь менять решение под нажимом дурацких обстоятельств!
– Согласись ты раньше, мы бы не оказались сейчас в этих обстоятельствах.
– Мы? Это я рожаю в муках, а не ты!
Он не отвел взгляда и не шелохнулся. Страх усилил ее ярость.
– О, Уорд, как ты можешь так жестоко относиться ко мне?! Ты же знаешь, женщины всегда умирали в родах! Моя жизнь в твоих руках! Неужели ты пожертвуешь ею из-за своей гордости?
На суровом лице Уорда мелькнула улыбка.
– Я знаю достаточно, чтобы понимать – ты не умрешь и не будешь страдать от родов. Но если будешь продолжать упорствовать, то родишь ребенка без медицинской помощи.
– Это не я упорствую, а ты!
Он с отвращением вздохнул.
– Я просто хочу избавить тебя от череды долгих несчастных лет. Думаешь, я не ценю твою жизнь? Я стою здесь, потому что ценю ее слишком высоко. Я объяснял тебе все это много раз, но, кажется, ничем, кроме принуждения, тебя не убедить.
– А я объяснила, почему отказываюсь, но ты не пожелал услышать!
– Я слушал хорошо, Морган, и взвесил все твои опасения и неверие в то, что я смогу все исправить. Брак остается самым лучшим решением.
«О Боже! – думала Морган, закрыв глаза и потирая виски. – Этого просто не может быть! Эми, дурочка, как ты могла сделать такое? Ведь я почти убежала. Еще несколько месяцев, и я бы прекрасно жила в Сан-Франциско, забыв про вашу Филадельфию».
Но брак… полиция… о Боже! Она в ужасе распахнула глаза.
– Уорд, лицензия… она выписана на Тернер?
– Конечно.
– Да ты понимаешь, что наделал? Ты фактически сообщил полиции Филадельфии, где я нахожусь!
– Ты слишком хорошо думаешь о нашей судебной системе. Сомневаюсь, что они регулярно списываются с Чикаго.
– Как ты мог так поступить со мной?! – выдохнула она. Тут живот снова напрягся, и из ее глаз брызнули слезы. О нет, что-то идет не так! Такая боль… женщины бы никогда… о!
Схватка усилилась, ослабла, снова усилилась, лишая ее мыслей, отнимая все силы. Потом Морган подняла на Уорда помутневший взгляд. Он задумчиво посмотрел на нее и произнес дьявольски соблазняющим тоном:
– Знаешь, у доктора Марлоу есть эфир, хлороформ и опиум.
Сначала Морган просто не поверила своим ушам. Потом бешенство заставило ее вскочить с кресла и рвануться к двери, но Уорд схватил ее за плечо.
– Отпусти меня! Будь ты проклят, отпусти меня! – Она стучала кулачками по его груди, потом попыталась расцарапать лицо. Отпустив плечи, он схватил Морган за запястья и резко опустил ее руки вниз в какой-то страшной пародии на их первую ночь, когда она еще была умирающей с голода уличной бродяжкой по имени мисс Браун, а он – простым морским капитаном. По щекам Морган текли слезы, она начала всхлипывать от досады, бессилия и обиды. В отчаянии всматривалась она в его лицо в поисках своего нежного капитана. Все исчезло, его глаза превратились в ледяной кремень.
Пронзительная боль, потом что-то в животе словно лопнуло. По ногам заструилась теплая жидкость, а потом – Морган в ужасе посмотрела вниз – вода хлынула между ног, образуя на полу лужу. Тут же началась невероятно сильная схватка. Морган обмякла, уцепившись за Уорда.
Он обнял ее за талию. Морган, всхлипывая, прижалась к нему.
– Ненавижу тебя. Я ненавижу тебя.
И в первый раз за этот день в сердце его прокралось чувство вины. Черт возьми, да что же он за человек такой?! Он должен…
