Текст книги "Последний бой (СИ)"

Автор книги: Денис Субботин

Соавторы: Сергей Косов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Вульф встал. Он не был приятен Оксане, не был приятен и Марте. Но если Оксана никогда бы не позволила ему коснуться себя, Марта уже знала, что произойдёт дальше. Поставив полупустой стакан на стол, она плавно сделала шаг назад и оперлась локтями о столешницу. Вульф подошёл к ней сзади, положил руки на бёдра, потянув вверх плотную ткань юбки:

– Он умирает? – как медленно поднимается эта ткань…

– Нам удалось успокоить его! – Марта прикрыла глаза. Не думать ни о чём. Расслабиться. Просто расслабиться.

Вульф по-хозяйски стиснул её ягодицы. Сладкая попка была у Марты. Ему нравилась. Баба глупая и наглая, в их с Оксаной доме ей не место… а жаль. Сама Оксана ей, пожалуй, уступит в бабьей привлекательности. Вульф не торопился. Он играл с ней, понимая, что не может претендовать на место в сердце Марты. И понимая, что отказу ему не будет. До определённой поры, естественно.

– Так значит, он будет жить! – сказал он ровным голосом. – Это хорошо. Нам скоро потребуется каждый боец.

Марта почувствовала его в себе. Теперь недолго осталось. Вульф… не был слишком хорош.

– Да, господин! – сказала она.

– Жаль было бы, если бы с ним что-то случилось! – сказал Вульф ровным голосом. Как если бы сидел сейчас за столом. – Особенно сейчас, когда блиндер вот-вот будет готов, и мы смогли бы вывезти и раненного, и его семью. Я бы позаботился о том, чтобы люди, которые мне близки, были бы вывезены в первую очередь… Ты поняла меня, Марта?

Марта не могла говорить, лишь молча кивнула. Вдруг она вскрикнула. Вульф, захватив её за волосы, резко задрал голову девушки вверх, склонился так низко, что она смогла разобрать все особенности его дыхания:

– Ты точно поняла меня, Марта?

– Я… поняла, господин… – простонала она в ответ.

Вскоре она отмучалась. Вульф не был очень хорош… в этом.

Глава 7 «… И в лесах»

1.

Накату опять, в который уже раз за последние дни, вывернуло наизнанку. Ему вообще очень тяжело далась дорога – этому крепкому, несгибаемому бойцу, особенно когда закончился регенерин. Вилли, который крайнюю часть пути не испытывал и малой толики его страданий, недоумевал и пребывал в смущении. Непонятно ведь, отчего страдает ниппонец. Отчего ещё больше пожелтел, иссох телом, ослабел. Тем паче непонятно, с чего его так терзает рвота. Ладно бы, съел чего-то не того, или болен был. Болен Наката был, только непонятно чем. А насчёт съел… Дней десять уже прошло, когда они в последний раз пробовали мясо. Рацион их отныне состоял из кореньев, плодов зелёного войлочника и орехов. Пища безвредная, пусть и не очень вкусная. Чтобы мало-мальски поддержать силы, хватало. На большее… они и не рассчитывали. Навигатор их показывал, что они очень близки к цели, хотя и пришлось сделать немалый крюк. Крюк… Не он ли был повинен в том, что Накате поплохело? Ведь десять дней назад, когда они упёрлись во вход в узкое, тёмное ущелье, куда не проникали лучи солнца, Наката был голоден, устал, ободран. Но не страдал ни рвотой, ни страшными головными болями, ни ломотой в костях. Всё это началось, когда Вилли, упершись взором в странный знак, высеченный на скале, надолго застыл на месте, мучительно вспоминая. А потом сказал «обойдём». И Наката удивился, расстроился из-за удлинения пути, но не спорил и не возражал. Маленький гном был здесь в своей стихии – гномы Тарона хранили в своих книгах много полезного из древней истории планеты. А раз на вопрос Накаты ответа не последовало, стало быть – не только полезного, но и тайного. Вилли только пробурчал тогда, что «здесь лучше не ходить… плохо будет». Как будто в других местах им было хорошо. Орков вокруг пусть не орды бродили, но было много. Очень много. И если раньше добычей были орки, нынче всё было наоборот. Добычей были они. Чёрные орки, в основной массе своей населявшие предгорья и плато высоко в горах, очень мало походили на своих приречных сородичей что внешне, что бытом. Да собственно говоря, эти твари и умнее были. Другое дело, что маленький прайд из двух трапперов умудрился прошить самые населённые их места с неимоверной удачей – всего лишь дважды нарвавшись на орков. Первый раз это был старый самец, собиравший плоды. Он даже не заметил трапперов, пока не стало слишком поздно. Второй раз… им встретились охотник с самкой. Охотника удалось завалить практически сразу. Повезло. Самка успела заверещать и броситься спасаться, прежде чем Вилли достал её броском ножа. Нож вошёл хорошо, пробив затылок и опрокинув самку мордой вниз, в камни. Вот только после этого не было ни малейшего шанса, что они останутся незамеченными орками. Они спешили уйти от вероятной погони, рванулись в горы. И нарвались на то ущелье, обойти которое Вилли счёл лучшим из вариантов. На навигаторе место, которое они обходили, было помечено чёрным цветом. Густо закрашенное чёрным большое, изогнутое пятно. Они шли по нему десятый день. И Вилли, глядя на то, как выворачивает желчью и плохо перереваренными пдодами войлочника Накату, сомневался, что они отсюда выйдут.

С большим трудом разогнувшись, отирая запачканные блевотой губы, Наката сипло попросил:

– Дай воды!

Вода у них была. Единственное, чего было в достатке, так это – воды. С вершин вниз, в долины, стекало множество мелких быстрых ручейков с ледяной, кристально чистой водой, которую и гном, и ниппонец высоко оценили. Удивительно, что в ручьях этих не водилось никакой живности. И вокруг, пусть даже изредка, не мелькало ни зверья, ни птиц. Безжизненные тянулись места. А растительности было – хоть отбавляй. Вот ведь даже войлочник, которому здесь не место, раскидывал свои заросли на десятки саженей, снабжая кисловатыми, с кулак размером, плодами.

Вилли отстегнул флягу и протянул Накате. Промолчав, что у того своя фляга на поясе висит. Пустая, видимо. Наката много пил последние дни. Рот сох так, что распухал язык. Протянул, и молча смотрел, как холодная, часа два как набранная вода льётся на лицо ниппонцу, лицо побитое внезапно проявившимися крупными оспинами, изрезанное свежими морщинами. Наката вытащил язык, жадно подставив его под капли. Во фляге было около кварты. Добрая гномовская фляга. Он вылил её всю. Досуха. Это была не беда, вокруг хватало ручейков и мелких озёрец. Надо только не забыть её наполнить.

– Полегчало? – тихо спросил Вилли.

– Пошли уже, – ответил Наката. – Дойду…

Идти – не до цели, всего лишь до очередного привала, оставалось ещё часа четыре. Потом стемнеет, резко похолодает, и тот же войлочник, который даёт им плоды, даст и тепло.

Они снова пошли, притом Вилли, который и без того волок на себе тот немногий скарб, что они оставили, старался как мог поддерживать Накату. Тот, храня остатки ниппонской чести, отталкивал руку помощи и старался идти самостоятельно. Благо, места здесь были не только безжизненные, но ещё и с ровной поверхностью, по которой почти легко идти. Изредка, конечно, встречались осыпи мелких камней, но их можно было пересечь, а чаще всего – и обойти.

Наката упал, когда Вилли этого никак не ожидал. На ровном, каменистом плато, лежащем как раз между двумя осыпями. Просто упал замертво. Нехорошо так упал. Гляд на него, Вилли сразу и окончательно понял, что сегодня им больше не идти. Двенадцать миль за день – предел для них на сегодня. Кончился Наката. Иссяк.

Подхватив друга под мышки, гном отволок его в сторону, в показавшийся ему на первый взгляд укромным закуток между зарослями войлочника и осыпью. С одной стороны – стена колючек, с другой – шумная осыпь камней. Враг – если он здесь есть, не сможет подойти незаметно. Тем более что сторожить сегодня будет некому. Наката без сил и похоже без сознания лежит на спешно наломанном молодом войлочнике – в отличие от старых веток, мягком как пуховая перинка. Ну и сам Вилли, пусть переход был невелик, тоже… упикался уже.

Ещё час он не мог позволить себе присесть. Развести небольшой костёр, что вроде бы даёт тепло, и точно согреет им внутренности горячим кипятком с травами. Накидать побольше сушняка, чтобы ночью не пришлось отходить далеко от огня. Соорудить уже не временное, а полноценное лежбище для двух усталых путников. И только потом, налив первую чашку отвара Накате, Вилли позволил себе снять сапоги, завалиться на ветки и вытянуть усталые ноги к огню, блаженно жмурясь и шевеля пальцами. В руке у него была оловянная кружечка с отваром. Небольшая, всего на два глотка. Он не выкинул её даже когда они выбрасывали всё лишнее, облегчая мешки и пояса. И сейчас, прихлёбывая потихоньку раскалённое, терпкое питьё, Вилли тихо спросил:

– Ну как ты?

Наката промолчал. Но когда гном встрепенулся и бросился смотреть, что с ним, оказалось – он просто спал.

2.

Ночь длинна и темна. Вилли смог убедить сам себя, что она нужна ему вся, до последней минутки перед тем, как солнце взойдёт. И встал лишь тогда, когда красные лучи восхода обожгли кожу, добавив в кровь тепла настолько, что встать стало не только можно, но и нужно. Вскочив, он покосился на Накату. Тот вставал медленно, но выглядел посвежевшим, и даже морщины разгладились… кажется.

– Ты как? – спросил Вилли, надеясь услышать добрые вести.

– Сколько до цели? – надсадно откашлявшись, но вроде задавив кашель, спросил в ответ Наката. – Посмотри там…

Вилли без особой охоты открыл навигатор, которому хоть бы хны – как был блестящий и новенький, так и остался в конце пути. Прикинул оставшееся до чёрного пятна расстояние. Хмыкнул

– Двадцать… может чуть больше. Миль.

– Хорошо бы сегодня дойти…

– Хорошо бы…

Наката резко встал. Качнулся, но устоял на ногах.

– Дойдём, – сказал неожиданно громким и жёстким голосом. – Сдохну, но дойдём сегодня! Пошли, Вилли!

Они, конечно, не сразу пошли. Сначала собрали лагерь, снарядились, наполнили фляги свежей водой. И лишь потом – Наката впереди, Вилли замыкающим, готовым всегда подхватить, поддержать, двинулись вперёд. Светало. Солнце озаряло близкие горные вершины розовым светом, и свет этот, отражаясь от снежных шапок, заливал собой окрест. Камни, кусты, люди – всё окрашивалось в розовый цвет. Глядя на розовые волосы Накаты, по традиции собранные в хвост, при любом другом освещении выглядевшие серыми и грязными, Вилли фыркнул.

– Ты чего? – оглянулся Наката недовольно. Шлось ему тяжело, даже говорил ниппонец с одышкой.

– Да нет, ничего… – ухмыльнулся гном. – Просто впервые вижу ниппонца с розовым хвостом.

Наката на миг опешил, но потом где-то глубоко в его усталых, покрасневших глазах мелькнула смешинка.

– А я впервые вижу гнома с розовой бородой, – парировал он. – Ты знаешь, мы, люди, красим волосы в разные цвета. Но чтобы гномы красили бороды иначе чем в чёрный или рыжий… Такого мне видеть не приходилось!

Посмеялись.

Наката вдруг посерьёзнел.

– Слушай… нам ведь всё равно подыхать. Может, всё же скажешь, что за тайное знание нас тогда остановило? Ну, перед тем ущельем?

Вилли в очередной раз обварился стыдом. Ведь если бы не он, они бы не пошли в обход. Сберегли бы немало дней. И Наката был бы в порядке. Но скорее всего, они были бы мертвы…

– Скорее всего, мы бы померли, – он так и сказал, не смягчая.

– Отчего?! – вспылил Наката. – Вилли, что там было? Чего ты вдруг испугался больше чёрных орков?

– А я и не боюсь чёрных орков, – фыркнул Вилли. – Надо будет, прям сей миг выйду против них. А там… там было кое-что пострашнее. Ты, наверное, видел там знак на скале? Несколько букв и три треугольника один в другом?

Наката пожал плечами. События минувших дней смутно вспоминались, да и не удерживались в его мозгу.

– Ну… – на всякий случай ответил он.

– Ну вот… Это старый знак. Знак высочайшей опасности. Я могу только сказать, что если бы мы прошли то ущелье, то в долине за ним почти наверняка были бы мертвы.

– А буквы? – спросил Наката.

– Буквы? – Вилли пожал плечами. – Не знаю… чужой язык. Какое-то дурное слово получается, если на наш язык переводить. Бункер.

– И верно, – фыркнув, согласился Наката, возобновляя движение. – Дурное слово.

Они шли довольно долго, и Наката прекратил улыбаться. Силы таяли, вместе с милями, пройденными под холодными лучами солнца. Странно, в горах до солнца ближе, воздух – гораздо холоднее. Хотя на жаре идти, пожалуй, было бы куда труднее.

– Сколько там? – спросил Наката, останавливаясь на незапланированный привал. Уж больно удобно валун стоял, уж больно приятно было к нему прислониться. Он и прислонился, зажмурившись от удовольствия.

Вилли прислонился рядом и протянул товарищу горсть орехов.

– Подкрепись…

Наката и хотел было отказаться, но пересилил себя, взял половину и молча принялся жевать крепкие, суховатые ядрышки, уже очищенные загодя от скорлупы. Рядом хрустел орехами Вилли, попутно добывая из кармана навигатор. Добыл, открыл…

– Половину прошли, – сипло сказал он. – Ты сегодня полон сил, Наката.

Ниппонец кивнул. И впрямь, ни разу за день не вывернуло, ещё не упал в обморок, да и не сказать, что остаток сил его покинул. Он ещё может идти.

Наката так и сказал:

– Я ещё могу идти, Вилли… Нам надо сегодня дойти!

Вилли кивнул:

– Да, было бы неплохо. В темноте куда удобнее подобраться к цели, что бы это ни было.

– Что бы ни было, это – что-то большое! – криво улыбнулся Наката.

– И охраны там, пожалуй… – протянул, столь же безрадостно ухмыляясь, Вилли.

Они переглянулись и одновременно заржали. Грустный и страшный это был смех.

Первым перестал смеяться Вилли. Взгляд его заострился, гном с трудом оторвался от скалы и сделал несколько шагов вперёд, после чего присел на колено.

– Что там? – напрягшись, спросил Наката.

– Следы, – мрачно ответил гном.

– Чьи? – Наката уже знал ответ.

– Орочьи… – Вилли помолчал. – Свежие следы, брат Наката. Я так думаю, они тут утром проходили.

– Они?

– Их было двое…

– Ну, двое, – Наката снова улыбался. – Нам с тобой двое – это не соперники… затопчем!

Вилли, весьма этим огорчив ниппонца, промолчал.

3.

Удивительно, но орки им так и не встретились, а Наката всего пять раз останавливал их отряд на привал. Конечно, это измотало обоих, и измотало настолько, что когда плато закончилось пологим склоном в долину, они не сразу сообразили, что путь их закончен. А вернее – близится к концу. Наката, сто раз измотанный, сообразил это первым. Сильным толчком он сшиб Вилли с ног, а секундой позднее шлёпнулся рядом сам.

– Ты чего?! – недоумённо воскликнул гном. – Больно же…

– Тихо! – рыкнул Наката, враз оживая. – Гляди… мы дошли!

Вилли ошалело посмотрел на него, потом перекатился на живот и приподнялся на локтях. Невысокая, жухлая трава этого склона не служила маскировкой, но хоть какую-то малость укрывала их. Ну и мешала обзору, конечно. Гном, ворча в густо выросшую на морде растительность, изумлённо всмотрелся в сооружение, доминирующее в небольшой горной долине. С этой стороны невозможно было однозначно сказать, что лежало перед ними. Но ранее такого видеть не доводилось ни Накате, ни Вилли.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Наката. – Как будто плот большой…

– Да какой плот?! – свирепо прошипел Вилли. – Дом длинный. Как у нас общинный дом. Длинный узкий и низкий. Просто… размеры гигантские. Ты посмотри. У него наверное саженей тридцать в поперечнике. А в длину…

– Да, – согласился Наката. – Большая штуковина. И не могу понять, из чего это построено. Не дерево…

– И не камень! – подхватил Вилли. – Я бы сказал металл… скажем – чугун! Но не представляю, сколько нужно этого чугуна, чтобы такую дуру отлить. И кто может такое сделать. Гномы – точно не могут!

– И люди, – опять согласился Наката. – И ещё… Не знаю, как тебе, а мне кажется, что орков здесь нет.

Вилли промолчал. Его интуиция ничего не могла ему подсказать, пребывая в растерянности, равно и её хозяин. А младший гном обычно полагался на интуицию, предчувствия, не имея пока богатого опыта, чтобы черпать из него. Впрочем, опытнейший Наката тоже растерялся. А уж он повидал мир, побывал в самых различных переделках. Не помогло!

– Ты знаешь, – тихо сказал он. – Мне кажется, нам надо туда идти сейчас. Пока здесь никого нет. Мне кажется, так не всегда бывает. Мне кажется, мы были правы, что пришли с закатом.

– Ну так пойдём, – сказал Наката, тяжело вставая. – Ты, наверное, прав, друг гном! Чем быстрее мы разберёмся с этим делом, тем лучше. Чего уж тут тянуть…

Дорога вниз по склону заняла у них поболее часа. Тяжёлый был спуск, и концу его силы оставили Накату. Уже внизу, в долине, он осел прямо на траву и хрипло сказал:

– Всё, не могу больше!

Вилли присел рядом, глядя на то, как измождённый ниппонец, за сегодняшний день отмахавший на зависть здоровому, жадно хлебает воду. Ему не терпелось. У него свербело в заднице поскорее достичь неведомого здания. И ведь не бросишь же товарища одного, не зная, какие опасности могут грозить вокруг…

– Ну что, ты отдохнул? – не выдержав, спросил он через четверть часа. – Смотри, до этой хреновины саженей двести осталось, не больше!

Наката устало посмотрел на него, усмехнулся:

– Здоровая хреновина, верно? Полнеба загораживает!

– Да уж! – Вилли восторженно покрутил головой. – Я что-то не представляю, какова же она высотой… А в ширину-то мы ошиблись! Тут все пятьдесят саженей будет!

– Ну, пятьдесят-то ты загнул, – фыркнул Наката, выгадав себе ещё пару минут передыха. – Мы если и ошиблись, то ненамного.

– Дойдём – померим! – твёрдо сказал Вилли, таким вот образом положив отдыху ниппонца конец.

Тяжело вздохнув, Наката встал.

– Пошли уже…

Отдых ли тому виной, или же близость давнишней цели, но Наката дошёл до здания за один переход. И они почти разом – Вилли лишь мгновением опередил, коснулись руками прохладного чёрного бока. Как чешуёй было покрыто здание. И даже на ощупь не получалось определить, из чего же оно всё же. Из камня? Из какого-то неведомого им металла?

– Точно, не гномы строили! – сказал потрясённый Вилли.

– И не люди… – повторно согласился Наката.

Шириной дом был в тридцать семь саженей примерно.

А вход в него оказался с другой стороны. Скорее всего.

4.

Чем дольше они шли вдоль здания на юг, к другому его концу, тем более потрясающий вид открывался перед трапперами. Южный склон долины представлял собой очень пологий и абсолютно гладкий, как рубанком пройденный каменный склон. Там не росло, как отсюда было видно, ничего. И с обоих концов этот склон граничил с отвесными скалами. Действительно, как будто кто-то стамеской да рубанком прошёлся, проделав вход в долину. Пологий, ровный, чистый. И по-прежнему вокруг было пустынно. Ни зверья, ни птиц. Не видно было и орков, хотя признаки их присутствия встречались. Очень редко, но встречались. То кострище, то полуразрушенный от времени шалаш. На удалении – и значительном, от здания. Как будто этот чёрный дом их отпугивал.

– Странно всё это, – пробормотал Наката. – Шли мы, шли… Всё орки кругом болтались. А сейчас – ни единой ж твари!

– Ну и ладно! – возразил Вилли. – Тебе что, давно драться не приходилось?

– Давненько, – согласился Наката. – Да я и не очень хочу!

Они невесело посмеялись.

Пока шли да болтали, дошли. В длину дом оказался четыреста двадцать три шага гнома. Или триста восемьдесят шагов человека. Мелкочешуйчатой, сплошной чёрной стены без окон и дверей. Разве только по высоте, кажется, несколько он понизился к южной своей стороне. Ну да незначительно понизился, и вверх всё равно было смотреть боязно. Впрочем, не только вверх смотреть, но и за угол заглядывать. Тем более что здесь уже значительно больше было орочьих следов, в том числе и очень свежих, максимум суточных.

– Я первым пойду! – решил наконец Наката. Взял у Вилли арбалет и медленно, плавно пошёл вперёд. Нет, всё же даже больной и измотанный, он даже сейчас многим трапперам мог дать фору. Ну и Вилли тоже. Гном как завороженный наблюдал за тем, как товарищ аккуратно заходит за угол. И сам тихо шёл следом, готовый при случае поддержать активными действиями. В любой опасности.

Но поддержка не потребовалась. Перед домом никого не было, да и двери были закрыты наглухо. Разве только, шагах в двадцати, у выложенной белыми круглыми камнями черты, лежали сложенные горой орочьи подношения. Здесь была одежда, была грубая орочья глиняная посуда, была еда, в основном растительного происхождения. И сразу бросился в глаза, не мог не обратить на себя внимания, трапперский экспресс-штуцер. Старый, судя по кое-где тронутому ржавчиной стволу, да и по снятой с производства конструкции замка, старый. Он тем не менее должен был высоко цениться у орков, чаще служащих добычей, чем охотниками. Но здесь он всё же (а может именно потому) был исключением из правил, жемчужиной в коллекции. Куда чаще подношением служили даже не лепёшки или набившие оскомину ягоды войлочника, а стеклянные бусы или глиняный кувшин.

– Стало быть, храм здесь у них, – сказал Вилли. – Святое место!

Наката прижмурился, прислонившись к стенке:

– Нам бы сюда десятка два наших, да картечниц парочку… Мы б тут с утра-то устроили им… святое место! – мечтательно протянул он.

– Ну да, – возразил гном. – Тащи потом добычу на своём горбу! Нет уж, друг Наката, я предпочту у речки малой добычей пробавляться, но так далеко забираться смысла не вижу!

– Ну как скажешь, – ухмыльнувшись, согласился Наката. – Пойдём посмотрим, что у них там внутри!

– А может… подкрепимся? – не слишком уверенно предложил Вилли. – На войлочник этот я уже смотерть не могу. А там, смотри, лепёшки!

– Ты будешь орочью еду?! – хмыкнул столь же неуверенный Наката.

– А что?! – удивился тот. – Не мясо ж, а хлеб. Мука, вода… хуже не будет!

Желудок Накаты оказался на стороне гнома, громко и продолжительно заворчав. Намекая хозяину, мол, и впрямь надо бы разнообразие внести, а то всё ягоды да орехи, орехи да ягоды… Да и орочью настойку – жгучую и враз прочищающую мозги, пуще гномовки, пробовать приходилось пару раз. Не всё ж воду пить…

– Ладно! – сказал он. – Давай немного пограбим орковских божков!

Орковские лепёшки были выпечены из муки грубого помола, пресноваты и суховаты. Но соскучившиеся по подобной пище трапперы их даже не съели – сожрали, как самый вкусный и свежий хлеб. Заедали теми же ягодами войлочника, запивали – а, чёрт бы с ним, орковской жгучкой. Впрочем, жгучки выпили немного, обильно разбавив её родниковой водицей.

Похорошело.

Неспешно, осоловевшие несколько от еды, они пошли обратно. Идти-то было недалеко, линия камней была выложена, как уже говорилось, в двадцати шагах. Ну а то, что вокруг было пусто, не было ни паломников, ни жрецов… или как это там у орков называется, это они уже могли уверенно утверждать. Кто бы им позволил столько времени тут болтаться, жрать подношения, пить жгучку… Вилли вон ещё и штуцер прихватил с собой, на ходу осматривая орочий трофей.

– Давно дело было, – с видом знатока, сообщил он Накате. – Мало того, что штуцер давно не чищен, так и работы нашей, гномовский штуцер. А наши такие игрушки перестали лет десять назад мастерить.

Наката пожал плечами:

– Ни о чём это не говорит. Штуцер в такое состояние можно и за полгода привести, если не ухаживать, ну а то, что десять лет назад смастерили… так такие штуцера и подольше служить могут бесскверно. Это не арбалет и не квартпистоль, которые есть вещи одноразовые… Уффф…

Ниппонец сказал вдруг выдохнул воздух и пошатнулся.

– Ты чего? – встрепенулся Вилли.

– Ослабел я, друг гном! – покачав головой, сказал Наката. – Или жгучку зря пил.. голова закружилась что-то!

– Ну, ничего! – подхватив его под локоть, сказал гном. – Сейчас в храм войдём… дошли уже! Отдохнём!

Ну как сказать… И с двадцати шагов было видно, что двери открытой в храм нет. Когда же они подошли вплотную, только убедились в этом. Высокие и широкие двустворчатые двери были закрыты. И не видно было, чтобы их открывали сегодня. Или вчера. Или неделю назад. Да и больше… Вроде и тропка к воротам протоптана, и вокруг следы орочьего присутствия. А двери заросли пылью, даже чем-то вроде мха. И пазы под петли обок от дверей – заросли. И щель заросла. Не хаживал здесь давно никто внутрь. Точно совершенно.

– О как, – пробормотал растерянный Наката. – Вилли, слышь, ты в храм собрался? Орки тебе памятник поставят, если войдёшь!

– Скорее наоборот, разделают, да на углях зажарят, – фыркнул неунывающий гном. Интересно, что здесь за замок…

Замка как такового не было. Двери были плотно закрыты, и в щель между ними не проходили ни лезвие палаша, ни даже нож. Вилли попробовал. И плечом он приложился. Тоже не сработало, в чём гном и признался честно, досадливо потирая ушибленный бок. Вот только сдаваться Вилли не умел. Шаг за шагом он прошёл вдоль стены. Пядь за пядью исследовал ворота.

– Не может такого быть, – ворчливо пробормотал он. – Не может быть, чтобы не было возможности открыть.

– Ну так орки ж не открыли, – подначил его Наката. Он прислонился спиной к стене, прикрывая "взломщику" спину и озирая горизонт в поисках возможной беды. Всё было чисто. Никто им не угрожал. Никто не порывался взять их за глотки.

– Не уродился ещё тот орк, который мог бы с гномом поспорить во взломе… – пропыхтел увлечённый своим делом Вилли. – Что есть орк – существо бездушное и безмозглое. Мясо для наших ножей!

– Угу… – невозмутимо сказал Наката.

– Я не я буду, замок этот – вскрою! – прорычал Вилли, как раз в этот миг обнаруживший весьма привлекательный в плане взлома выступ в стене. Выступ зарос пылью так, что почти слился со стеной. Но – почти.

– Угу… – невозмутимо сказал Наката.

Вилли, разгорячённый, злой как чёрт, подскочил к выступу и шваркнул по нему кулаком. Выступ, естественно, не поддался, но пыль гном сшиб. Частично очищенный от грязи, выступ внезапно засветился красным светом, мерцающим и переливающимся волнами. Наката поперхнулся насмешкой, а Вилли… Вилли замер, окаменел, уставился на выступ.

– Ух, Наката… – просипел он. – Знал бы ты, что это такое! Я и то только слышал!

Наката молчал. Не то, чтобы он не знал… Он тоже слышал про подобное. Кодовый замок, реагирующий только на прикосновение ладони хозяина. Такие встречались в Столице, но никогда – в Трампе. Ибо стоили столько, сколько не мог себе позволить ни один здравомыслящий человек.

– Ну вот и всё, – грустно сказал он, присаживаясь на корточки там же, где и стоял. – Всё, Вилли. Кончено! Зря сюда топали. Не влезем.

Вилли тоскливо вздохнул, признавая поражение. Такой замок не взломать, не обмануть. Вернее, обмануть-то можно. Всего-то и делов – нужна рука хозяина. Можно – мёртвого хозяина. Приложи её – и будет толк. Вот только раз орки войти не могли, значит, не из орков хозяин. Значит, не судьба и им.

В отчаянии, враз лишившись и духа, и сил, гном смотрел на выступ. Как во сне, коснулся его, пытаясь понять, отчего же так, отчего неудача. Коснулся ладонью, скорее погладил. Выступ, красный квадрат на фоне чёрной стены, сменил цвет. На зелёный. С тихим шелестом, почти неслышные, двери медленно поползли в разные стороны.

Трапперы не только речи и движения, но казалось и разума лишились. Вилли, издав сдавленный стон, не оглядываясь по сторонам, ринулся в чёрную щель, ещё продолжающую расширяться. Наката был поспокойнее, чему немало способствовала его слабость. Но и он сделал несколько шагов вперёд, войдя внутрь сразу следом за Вилли. Тут и сомлел. Последнее, что видел ниппонец – как изумлённое выражение лица обернувшегося Вилли сменилось испугом. И тьма настигла-таки его.

5.

Наката потерял сознание очень не ко времени. Но сдаваться Вилли не собирался. Подхватив сомлевшего товарища под мышки, он затащил его внутрь дома, и поспешил оглядеться. Раз замок сработал снаружи, он должен и изнутри сработать. А что бы ни ждало его здесь, в темноте, спину лучше защитить. Тем паче, что Наката не отзывался ни на какие окрики, не реагировал, когда его трясли за плечи, и губы его оставались безвольны, когда Вилли капнул на них водой. Исчерпал себя Наката на сегодня, до донышка исчерпал.

Что ж… Гному действительно нет равных во взломе. Он угадал. Если замок открывался прикосновением к панели справа от входа снаружи, то справа же, только если стоять лицом к выходу, панель была и внутри. Точно также покрытая пылью, только здесь не густой, мелкой и легко покинувшей своё прибежище. Вилли пришлось почихать, прежде чем он смог прикоснуться к панели. И – вот радость-то – панель откликнулась изменением цвета. Из тусклой она стала зелёной, а раз ворота были раскрыты, то и выполнила она другую команду Вилли. Ворота медленно стали закрываться. Медленно, с лёгким шелестом бегущих по невидимым рельсам катков. Сомкнулись. Двое – Вилли и Наката, погрузились в кромешную темноту. Впрочем, кромешную ли? Вилли и так видел в темноте, пользуясь родовым благословением гномов. Но здесь… ему вдруг показалось, что темнота начала расступаться. Сама собой. Заменяясь синеватым тусклым сумраком. В котором не только Вилли видел ясно, но и Наката мог бы различить не только смутные силуэты. Сила света нарастала с каждой минутой, пока свет не обрёл силу. Пусть и остался не слишком ярким.

Подняв глаза кверху, гном отчётливо различил его источник – несколько прямоугольных узких панелей, закреплённых под самым потолком. Именно они светили сейчас трапперу в его поисках. И именно с их помощью он различил следующие ворота.

Накату Вилли оставил у входных ворот. Положил под руку меч, под другую – квартпистоль с последними зарядами. И ушёл вглубь, свободно проходя через покорно распахивающие по его повелению свои пасти ворота. Над ними с внутренней стороны сияла ярким жёлтым светом надпись. Написанная такими знакомыми буквами. Вот только понять её Вилли не смог. Хотя нисколько не сомневался, что буквы эти – из гномовского алфавита. Впрочем, в наливающемся синим цветом длинном коридоре дверей и ворот было много. Над многими из них разгорались яркие жёлтые таблички. Вилли шёл по коридору, и читал. Вот – на табличке знакомые буквы выкладывают слово «оружие». И панель остаётся красной. Нельзя туда трапперам. А жаль… Вот чуть дальше по коридору вообще какая-то абракадабра, но вход разрешён, двери покорно раскрываются, исчезают в стене после прикосновения к панели. Внутри, в просторном помещении, десяток разнообразных доспехов непонятного материала. А рядом – буквы складываются в нечто, связанное со словом «еда», и там действительно столовая, почти такая же, как в любом доме на Тароне. Но всё же другая. И с удивлением для себя, Вилли отметил, что в столовой порядок, и нет никаких признаков запустения. Он даже присел в одно из кресел, сделанных из совершенно для него непонятного материала. Посидел, подумал… встал да пошёл дальше. Пусть даже здесь нет признаков того, что дом пуст. Пусть так. Ему сейчас не до того.

Вилли шёл по коридору. Чем дальше вглубь его, тем больше красных панелей загоралось перед ним. Как если бы дом понимал, точно знал, кто такой вторгся к нему в утробу. И не собирался показывать больше, чем захватчик заслуживает. И сам определял, сколько тот стоит. Проклятье! Вилли почти ненавидел этот дом. Будь у него пару бочонков доброй гномовской взрывчатки, он бы поговорил с ним по-другому. Но взрывчатки не было. Даже то, что они взяли с собой в поход, было брошено по пути сюда. Оставалось полагаться на милость этого проклятого дома… или не дома. Всё яснее становилось, что домом здесь и не пахнет. Больше всего, всё это напоминало корабль. Их прам хотя бы. Только очень большой, просто огромный. Вилли не был дураком. Понятно, что подобное сооружение не могло принадлежать их планете. А стало быть, перед ними – корабль ОТТУДА, из небесных высей. Из легендарного и таинственного КОСМОСА.