Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Я того рот наоборот… – только и выдавил из себя Клоп.

Кроме жемчужины в споровом мешке обнаружились восемь горошин и почти два десятка споранов. Спутники Димы пребывали, мягко говоря, в глубоком шоке. Только одна жемчужина уже, по большому счёту, окупала их поход.

Разодранные трупы троих мужчин, осматривали поверхностно, копаться в окровавленных, воняющих останках желающих не нашлось. А вот их рюкзаки порадовали боеприпасами, небольшим запасом живчика, еды и ещё тремя десятками споранов и несколькими горошинами.

Долго на месте бойни путники постарались не задерживаться, густой запах крови и шум выстрелов могли привлечь и других тварей. Собрав всё ценное, рейдеры двинулись дальше. Плюс ко всему уже стоило начать задумываться о поиске ночлега.

Поначалу шли молча, больше уделяя внимание окружающему, ожидая появления заражённых. Ближе к границе этого кластера, минут через десять пути, такая встреча и произошла. Небольшая стая в пять рыл бегунов пёрла, примерно, по направлению недавнего шума. Путники уже готовились к стычке, но метров за сорок, твари резко сменили направление и довольно резво скрылись из вида.

– Да чё за хрень-то?! – прошипел Шалый. – Уже в который раз замечаю.

– Что? – спросил Дима, прекрасно понимая о чём речь.

– Бегуны эти свалили. Напасть же должны, заметили ведь нас…

– Ну и хорошо, что свалили, не вижу проблем, – пожал плечами Медоед. Остальные молча слушали начавшийся разговор. Каждого из них интересовал тот же вопрос. Шалый вытаращил глаза, воззрившись на Диму:

– Ты не врубаешься что ли?! Слишком, всё, гладко! Не бывает так в Улье! Ты же сам должен это знать, опыта-то у тебя побольше нашего!

Дима повернул голову, посмотрев в глаза Шалому:

– Если ты сам причина этого самого «всё гладко», то и париться нечего. А если оно само собой происходит, тогда да, жди беды. Так что, говорю, не парься.

– То есть..? – Шалый вопросительно взглянул на парня, ожидая ответа и в эмоциях товарищей стоял этот же вопрос.

– То есть, – припечатал Дима, дав понять, что продолжать этот разговор уже не намерен. Грубо, конечно, но он не знал, как отвести разговор от этой, скользкой для него, темы. Раскрывать свои секреты Медоед не намерен, что и дал понять. Шалый и Клоп силились ещё что-то сказать, но все же поняли, что ответа не получат. Алина и Кардан свой интерес благоразумно решили не проявлять вслух, пусть вопросов накапливалось с каждым часом их путешествия всё больше.

Дальше шли молча. Клоп иногда сопел, недовольный этой недосказанностью, Шалый иногда посматривал на Диму, но тоже молчал, понимая, что каждый имеет право на свои секреты, лишь бы эти самые секреты не мешали достижению цели. Но вот у их нового напарника этих секретов явно слишком много. И, наверное, лишь в силу возраста, у него ещё не получается не вызывать вопросов.

Очередной лесной кластер оборвался огромным квадратом обрабатываемого поля. Часть его уже чернела взрытой землёй, а другая зеленела мелкой порослью. По полю так же была раскидана и техника. Уже побитая заражёнными. Поле решили обойти и потратили на это ещё около часа. Солнце, тем временем, начало клониться к горизонту, обещая вскоре быстрый в этом мире закат и непроглядную ночь. Часа три ещё в запасе имелось. И за это время необходимо найти место, где укрыться на тёмное время.

– Здесь где-то неподалеку деревня должна быть, там и попробуем заночевать, – проговорил Шалый, словно читая мысли друзей. Только Диме, в общем-то, было по боку, он и ночью неплохо себя ощущал и мог продолжать путь.

Дальше за полем снова пошёл лес, там встретили тройку бегунов и пустыша, о которых заранее предупредил парень, впрочем, они резво ретировались, едва почуяв Крючья. Но спутники Медоеда этого не знали и потому снова очень удивились поведению тварей. Даже тон урчания у заражённых стал каким-то другим. Дима снова ощутил на себе потоки внимания, но никак не отреагировал, а вопросов не последовало.

Лес оказался не лесом, а лесополосой перед довольно широкой дорогой. Лента асфальта располагалась на насыпи в пару метров. Выходили на неё очень осторожно, даже ползти пришлось, хотя Дима на пол километра вокруг не ощущал ни души, но выбиваться из коллектива не стал.

Странное ощутил, когда они были на краю дороги, осматриваясь по сторонам. На самой грани сферы восприятия, по правую сторону, ощущался «запах» смерти и до странности, живой ещё человек. Почти живой, явно тяжело ранен и скоро умрёт. Дорога с той стороны, метрах в ста начинала плавный поворот. Дима вгляделся, но среди деревьев и зарослей ничего не увидел. Как заставить всех двинуться в ту сторону, думал Медоед и так уже косо на него глядят. Человек там, между тем, явно доживал свои последние минуты, Дима чувствовал, что ему больно, что он зол, ощущал его страх и чувство безысходности от осознания скорой смерти.

– Деревня твоя где, Шалый? – спросил Клоп.

– Да где-то там должна быть, – указал усатый куда-то вправо. Дима обрадовался, вот и не придётся голову ломать.

Дорогу пересекли без проблем, протопоча ботинками по довольно качественному дорожному покрытию и уже по лесополосе с той стороны двинулись направо.

– Впереди человек. Живой. Один, – отрапортовался Медоед, заставив всех встрепенуться. – На дороге, похоже.

Минут ещё через пять вышли к месту происшествия. Здесь произошло довольно серьёзное столкновение с тварями и очень странно, что не набежали ещё. Посреди дороги стояли три пикапа, оборудованные под местные реалии. Борта подняты стальными листами, окна забраны решётками, колёса с вездеходными протекторами. Выкрашены машины в камуфляж. Средний пикап выглядел так, будто по нему стадо мамонтов прошлось. Самый первый перевернут на бок и явно это случилось не из-за заноса. Машину перевернули. Здесь явно поработала тварь не меньше рубера. И не тот ли это самый, которого завалил не так давно, подумал Дима, осматривая место побоища.

Медоед указал на крайнюю машину, выживший находился там. Ствол пулемёта на вертлюге сиротливо устремился вверх. Вокруг, куда ни глянь, навалены трупы различных тварей, от пустышей до топтуна с развороченной черепушкой и странно изломаным телом. Не меньше двух десятков трупов, наверное, даже больше. И как они смогли остановить эту колонну, интересно? Были и разорванные тела людей, у большинства не хватало конечностей. Поганая картина, но Дима и похуже, гораздо похуже видел. А вот Алина побледнела и поспешила отвернуться. На остальных мужчин, вид изуродованных тварями человеческих тел, похоже, сильного впечатления не произвёл, даже в эмоциях сильно не колыхнулось.

Автомобиль, это стало заметно только когда люди подошли ближе, просел на один борт, словно с одной стороны покрышки полностью сдуты. Так и оказалось, только вот переднее колесо было вырвано, как и водительская дверь, с корнем, как могут только развитые твари.

Живой человек, мужчина в камуфляже, с недельной щетиной, лысый, нашёлся в кузове. Ранение оказалось страшным. Какая-то тварь распорола ему брюхо, прошлась когтями по боку и явно сломала руку, висящую сейчас плетью. Другой рукой, еле живой рейдер прижимал вывалившиеся потроха к животу. Вонь стояла соответственная. Дышал он мелкими и частыми вдохами. Пистолет, явно разряженный, лежал рядом. Почти всё пространство кузова измазано в крови, словно здесь на живую разделывали какую-нибудь бурёнку.

– Вот же ж… – бросил Шалый досадно, добавив ещё пару непечатных слов. – Точно, живой…

Диму немного удивил тон командира их отряда, будто он этому факту не очень-то и рад. Хотя, что с этим человеком делать. Добить только, слишком уж тяжёлые раны.

Кардан хмыкнул, рыкнул, приставил пулёмет к борту машины и запрыгнув в кузов, присел над раненым. Пикап качнуло и это вывело человека из забытья. Он застонал, почти осмысленным взглядом окинул людей и глухо захрипел:

– П-по… помо… помо… гите… жи… жив… жив…

– Уже нет, – рыкнул Кардан и одним движением свернул бедолаге шею. От неприятно громкого хруста Дима даже поморщился. Напарники вдруг открылись с другой стороны. Никто, ни Клоп, ни Алина даже бровью не повели, словно не первый раз приходится вот так, добивать или убивать живых ещё людей, иммунных. В их эмоциях не проскользнуло и тени сожаления или сочувствия. Кардан так и вовсе, словно таракана прихлопнул.

Понятно, что помочь бедняге они всё равно никак не могли, но чтобы вот так, походя, как сплюнуть, убить… а ты сам себя вспомни, подумал Дима, там в Пекле, скольких отправил на тот свет и какие эмоции ощущал? Там по-другому, ответил он сам себе… а здесь… человек человеку волк, правильно в Гвардейском говорили.

– Осматриваемся и валим. Плохо конечно, если деревня недалеко… – произнёс Шалый. Дима про себя снова удивился, командир даже не посмотрел в сторону убитого. Ладно, решил про себя парень, в конце концов, подарили ему лёгкую смерть, а не в когтях заражённых.

Клоп уже шарился в пикапе и через несколько секунд выдал:

– О! Народ, так это муры были! Вон, тут и контейнеры с потрохами даже есть. Свежатинка, м-мать их, ублюдков! – послышался смачный плевок.

Шалый улыбнулся:

– Ну вот, мурам и смерть поганая. Надо было так и оставить подыхать. Только ботинки испачкал, – последнее было обращено уже к Кардану. Тот внимания не обратил, осматриваясь по сторонам. Командир снова заговорил и подтвердил то, о чём думал чуть ранее и сам Дима:

– Это, по-ходу, свита того рубера…

– Похоже на то, – согласился Медоед.

– Видел подобное? Чтобы вот так, разорвать людей и бросить? – спросил Шалый.

– И похуже видел. А рубер, наверное, решил загнать выживших, сначала, потом уже и попировать. Свиты, тем более, не осталось. Но, не свезло.

Усатый усмехнулся, снова бросив на Медоеда странный, оценивающий взгляд:

– Да уж… не свезло… – после этого дал всем команду, – Потрошим тварей, осматриваем тачки и ходу отсюда. Медоед, ты за округой следи, не отвлекайся.

На осмотр потребовалось минут двадцать. Ценного было предостаточно. Одних патронов к автоматам, цинков десять. Оружие твари не пощадили, только пулемёт на станке последнего пикапа, но его брать уже некуда. Нашли и спораны, довольно много, навскидку, не меньше пары сотен. Был и горох, десятка два. Шалый радовался, хотя и не показывал вида, всё бурчал про невероятную пруху. С тварей собрали ещё около сорока споранов и две горошины. Конечно, всё ценное унести не удалось бы никак, поэтому нагрузили, в основном, Кардана, его немаленький рюкзак теперь совсем раздулся. Кое-что взяли остальные и поспешили убраться с опасного места, тем более, Дима предупредил, что почуял тварей. Расстояние не говорил, пусть лучше будет «ближе», чем на самом деле. Небольшая стая, всего в десяток голов неспеша продвигалась по лесу с той же стороны, откуда пришли и сами путники. Нарываться не стали, обрызгались найденным тут же составом, прибивающим запахи и ушли.

Деревня обнаружилась минут через сорок пути. Спутники Медоеда уже заметно нервничали. Начало смеркаться и в лесу стало гораздо темнее. Передвигаться в темноте по Стиксу сродни русской рулетке, только в барабане не один, а шесть патронов. В общем, на порядок опаснее. Заражённые, начиная с развитых бегунов и выше, гораздо лучше человека видят в темноте, плюс к этому лучше обоняние.

Деревня оказалась довольно большой и в ней были заражённые. Немного и в основном, пустыши. Но в любом случае, такое соседство совсем не на руку путникам. Дима предложил обойти посёлок и выбрать дом, который находится подальше от тех, где находились пустыши.

Так и поступили. На обход потратили ещё минут тридцать. Солнце уже касалось верхушек деревьев и всё вокруг постепенно погружалось в густую тень.

Выбранный путниками дом ничем не отличался от других, разве что цветом кровли и краски на заборе, целом, к слову. Сруб из потемневшего от времени дерева и как ни странно, не выбитые окна. Во дворе, в который люди попали через открытую калитку было относительно чисто, лишь валялся мелкий мусор. За домом заросший огород, там же колодец и чуть дальше сарай с баней.

Внутри дома, замок двери подломил Клоп, тоже оказалось чисто. Пахло… пахло помещением, в котором уже какое-то время никто не живёт. Не затхлость или что-то подобное, а тот специфический, сразу узнаваемый запах отсутствия людей. Мебель оказалась накрыта полиэтиленовой плёнкой и обычными покрывалами. В доме было четыре комнаты, если считать с кухней. Две небольших, одна из которых спальня, гостиная и собственно, кухня. Небольшая летняя терраса не в счёт. Стены помещений оклеены местами отошедшими уже от стен обоями с цветочными узорами, пол покрыт потёртым линолеумом и местами доски под ним поскрипывали.

– А неплохо здесь, – подвёл итог Клоп, сбросивший уже с дивана пыльное покрывало и усевшись.

– Едим, обиходить стволы и отдыхать, – начал Шалый. – По одному не ходим. Ну, не маленькие, сами знаете. Дежурства ночью как поделим?

– Я в собачью, разбужу вас с утра, – сразу сказал Дима. Первыми дежурить вызвался Клоп с Карданом. Дальше занялись ужином. Подогревать ничего не стали, нечего лишние запахи плодить, лишь воды на чай вскипятили. Имелся и кофе, но опять же, запах. Снова подкалывали Диму на счёт его любви к сладкому и безразмерного, в плане хранения этих самых сладостей, рюкзака. Затем ещё некоторое время поболтали ни о чём, обсудили завтрашний путь. Медоед почти не участвовал в разговоре, сканируя округу и задумавшись над своими мыслями. Сегодня товарищи открылись ему с другой стороны. И пусть там, на дороге, твари разбили колонну муров, но изначально-то об этом никто не знал. И как Кардан, без лишних эмоций убил того рейдера, вызывало некоторые, не слишком приятные мысли

Получалось, что в поле, все иммунные, по большому счёту, в одном положении. И даже честный с виду рейдер, может оказаться на деле не таким уж и чистым помыслами. Добить раненого, чтобы завладеть его вещами, да в лёгкую! Лишь бы никто лишний не увидел. Но ведь можно и этого лишнего тоже, «того». И как к этому относиться? А никак, наверное, как к данности и остаётся, либо стать таким же, либо не менять свои принципы и быть тем, кто ты есть. А кто ты есть, Дима? Обиженный жизнью и рано повзрослевший пацан? Сирота, смыслом жизни которого стала месть? Хотя нет, не сирота, отец ведь жив. Правда, он в Пекле, за тысячу километров отсюда и с протёкшей насквозь, судя по тому сну, крышей. Так что, наверное, можно считать, что и нет его, отца. Защемило на душе. Вспомнились моменты их счастливой, как ни крути, жизни в Гвардейском, друзья. Что с ними? И где ты сам, Дима, сейчас? И с кем? Можно ли считать этих четверых друзьями? Нет, не сейчас, конечно, в будущем, когда закончится этот поход, когда они все вместе создадут трейсерский Отряд. Троих, вернее, с Алиной вряд ли удастся подружиться и через год. И что будет, когда в Камелоте появится тот самый Блокнот, который, возможно, слышал или знает что-то о Несторе? Снова двинешься в путь?

– Медоед! – видимо, Дима настолько погрузился в мысли, что не сразу услышал, что к нему обращаются. Уже стемнело и товарищей не было видно. Им не было видно. Дима же неплохо видел их в темноте.

– Чего? – шёпотом, как и Клоп до этого, спросил он товарища, обратившегося к нему.

– Чего не спишь? Шалый с Алиной уже дрыхнут, падай тоже. Он слева, туда перемещайся. Наша цаца на диване, туда не лезь, думаю она рада не будет, – усмехнулся Клоп под конец. Дима тоже улыбнулся, пусть в темноте и не было видно.

– Я всё слышу, – недовольно прошептала Алина. – Заткнитесь уже.

– Всё-всё, принцесса, сейчас, Медоеда спать только уложим, – насмешливым тоном тихо ответил Клоп. Девушка что-то буркнула в ответ и послышалась возня со стороны дивана.

– Поссу схожу. Заражённых в округе близко нет, если что. Самый ближайший, метрах в ста по прямой на десять часов от тебя. Так что всё нормально, компании не нужно.

– Ага, – ответил Клоп. Кардан сидел у окна на улицу на, не пойми как, выдерживающем немалый вес кваза, стуле. Пулемёт приставлен к подоконнику. Клоп, видимо устроил себе место у окна во двор.

Тихо пробравшись к двери, Дима вышел в темноту. Тишина. Такой в Пекле не было, вернее, не всегда. Там постоянно что-то происходило, даже ночью. Здесь, конечно, тоже происходит, но в гораздо меньшем масштабе. Успел уже убедиться за дни пешего пути до Камелота, шёл, бывало и ночами.

Медоед простоял так ещё пару минут и сделав свои дела, вернулся в дом. Там постарался двигаться потише, чтобы не тревожить спящих товарищей. Клоп у своего окна что-то жевал, а Кардан, с другой стороны комнаты, казалось, превратился в валун, совсем не двигаясь, но и не дремал, о чём-то размышлял. Дима секунд десять шуршал спальником, укладываясь поудобнее и почти мгновенно вырубился, чтобы быть тут же разбуженным, настолько быстро пролетело время до его дежурства.

– Подъём. Твоё время, – прошептал Шалый. Дима несколько раз зажмурился, прогоняя из глаз сон, поднялся. Было ещё темно, но товарищ держал в руках перемотаный тёмной клейкой лентой фонарик, который давал минимум света. Алина, судя по отсутствию каких-либо ярких эмоций, уже снова спала. Клоп с Карданом так же.

– Чай, если что, в котелке, должен быть ещё нормальный.

– Спасибо, – ответил Дима, окончательно проснувшись.

– Я на боковую. С рассветом поднимай всех, – Медоед в ответ угукнул.

Минут через пять парень сидел на скамейке рядом с крыльцом, попивая тёплый чай из кружки. Автомат тут же, рядом. На улице темно, самая темень, между четырьмя и пятью часами. Диме, правда, это не критично. Он наслаждался свежим воздухом, ночной прохладцей и тишиной. Мысли текли вяло и нехотя, да и передумал уже всё. По-новой мучить голову?

Хм… а где..? Дима резко расширил сферу восприятия, но ни одного заражённого не ощутил. Вернее, одного, как раз ощущал и он сейчас БОЯЛСЯ. Нахмурившись, Медоед взял автомат в руки и отошёл от дома вглубь двора. Ничего. Пустыш всё так же бьётся в истерике. Серьёзный Элитник пожаловал, но ещё за пределами радиуса действия эмпатии? И тут Дима, наконец, догадался. Близнецы. Кто ещё может так качественно распугать в округе всех заражённых, как не они? И не ощущает их потому, что радиус его «радара» на скребберов всего около ста метров. А деревня эта даже полным охватом эмпатии не вся берется. Так что, ждём. Настроение само собой поднялось, Дима был рад, на самом деле рад им. Да и напавшая дрёма тоже ушла, как и не было.

Некоторое время он ждал, просто стоя на одном месте, затем уселся обратно на скамейку и через пару минут ощутил касание чужого разума. В этот раз контакт начал сам скреббер. Странно, пронеслась мысль в голове Димы, он один, второго нет. Мысле-образы сыпались в сознание Медоеда, как из рога изобилия, казалось, скреббер пытается «рассказать» обо всём и сразу. Почти все картинки, что принял разум парня за те секунд двадцать контакта были размыты и, как всегда, непонятны. Возможно, позже, «разбирая» этот завал, Дима и сможет «осознать» что-то. Единственное, что он понял сразу, это довлеющее над всеми остальными эмоциями, вложенными в картинки, беспокойство. Что-то тревожило скреббера. И наверняка он пытался это донести до Димы. А он, как сломанный приёмник, понять ничего не может. Медоед открыл глаза и обомлел. Близнец стоял перед ним буквально в паре метров. Чёрный, чуть бликующий на стыках сегментов в свете звёзд «столбик», высотой около полутора метров.

С минуту Дима не отрывал взгляда от необычного существа. Рассмотреть его, даже со своим ночным зрением, практически не удавалось. Первый раз Близнец настолько приблизился. А что если…

Дима осторожно, не делая резких движений, отстегнул ремень с ножнами, отложив их в сторону, к автомату. Скреббер тихо «щёлкнул» несколько раз. Что это означало и означало ли вообще что-то, парень не понимал. Затем он так же осторожно зачем-то опустился на корточки и медленно начал приближаться к скребберу. Тот не двигался и не издавал ни звука. Оказавшись меньше, чем в метре от САМОГО опасного существа в Улье, Дима остановился и перевёл дыхание. Он ни за что потом так и не понял, чем руководствовался в этот момент. Наитие? Чуйка?

Медоед очень медленно протянул руку в сторону Близнеца, раскрытой ладонью, внутренней стороной к скребберу. Существо щёлкнуло несколько раз и Дима остановил руку в паре десятков сантиметров. И только сейчас ощутил, что весь мокрый от пота и что аурное давление скреббера «окутало» его, но никакого дискомфорта нет. Лишь бы товарищи не проснулись, пролетела мысль.

Касание. В центре ладони ощутился холодок, это скреббер кончиком своей сегментной конечности дотронулся до него. Дальше всё понеслось, как в калейдоскопе, Дима потом мало, что смог вспомнить. Холод вдруг резко усилился и «проморозил», казалось, всю руку и дальше, по венам, устремился к голове. Взрыв, вспышка сверхновой в сознании, падение или взлёт, картинки, сотни коротких мысле-образов, необъятное «ЧТО-ТО» и тьма в сознании, перед наступлением которой, странный, нечеловеческий, дребезжащий, щёлкающий и трескучий голос, сопровождаемый парой коротеньких мысле-образов, очень больно и холодно произнёс прямо в голову:

– …нужность…понимательство…

Пришёл в себя Дима, когда только-только начало светать. Небо ещё было чёрным, но на востоке уже проглядывалась светлая полоса над верхушками деревьев.

Медоед лежал на траве в позе эмбриона и порядком продрог, даже не так, он конкретно замёрз. Только начав ощущать тело, сразу стало колотить от холода. Странного холода, он словно исходил изнутри тела, из костей и каждого кончика нервов. Кое-как оглядевшись, холодно даже просто смотреть, понял, что Близнеца рядом нет и он даже не ощущался, хотя и находился где-то неподалеку, пустыш в погребе одного из домов уже «устал» бояться и тихо «выл» эмоциями от страха. Что же произошло… мысли путались, вернее, «примерзали» к черепной коробке. Приняв сидячее положение, парень ещё некоторое время не двигался, пытаясь выгнать из себя холод, но выходило плохо, его всё ещё сильно трясло. Живчик, пришла мысль и рассыпалась ледяными осколками. Мозг, казалось, состоял из промороженного желе и испускал по нервам ледяные волны. Как же хреново-то… пару минут потребовалось Медоеду, чтобы добраться до скамейки. Там, на ремне с ножнами, пристёгнута и фляга с живцом. Когда всё же удалось справиться непослушными пальцами с крышкой и поднести горлышко ко рту, зубы застучали по нему так громко, что казалось, можно привлечь этим звуком всех заражённых в радиусе десяти километров.

Глоток. Вкус даже не ощущался. Второй, третий. На половине фляги, в горле и пищеводе, наконец-то, зажгло. Обалденное чувство! Тепло! Обычное такое, мягкое, любимое тепло! Космический холод начал отступать и уходить из тела. Дима выдул весь живчик из фляги. Ещё минут десять потребовалось, чтобы полностью прийти в себя. Охренеть, теперь если кто-нибудь спросит, что ощущает туша мяса в глубокой заморозке, Дима знает ответ. Что же всё-таки произошло? Ясно, что-то из ряда вон выходящее. Вряд ли отец пытался когда-нибудь провернуть подобное. Да и… да хрен на него…

В ладони вдруг ощутилась боль. Несильная, словно от пореза. Дима глянул на руку. Видно в темноте не очень, но кажется, там, куда дотронулся скреббер, ранка. Дима попробовал сжать ладонь в кулак. Больно, но терпимо. Тугодум, блин, мысленно хлопнул себя по лбу Дима. Фонарик Шалого здесь же, вон, у чашки с недопитым чаем. Посветил. Точно, рана. Не порез, скорее прокол. Достаточно глубокий, на сантиметр, не меньше. Крови при этом нет, странно, должно же натечь прилично. Присмотревшись, понял, что рану словно прижгли и очень аккуратно. Ладно, подумал Дима, рана это фигня. Нужно теперь понять смысл всего произошедшего и… «понимательство»..! Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки! Хотя, если каждый раз будут проявляться такие жуткие последствия, то ну его нахрен, эти контакты.

И тут же мысль, а сможешь ли отказаться от этих контактов? Конечно, нет. Даже если руку отрывать каждый раз будут. А всё потому, что «дверь», наконец, приоткрылась. И что же, всё-таки произошло? Неужели нужен был всего лишь тактильный контакт? Нет, по-любому, здесь что-то другое. Ну не может всё быть настолько просто! И почему Близнецы до этого не «говорили»? Да и что значит эта фраза? С одной стороны всё предельно ясно, а если вдуматься, то интерпретировать эти два слова можно чуть ли не десятком смыслов… вот и гадай сиди… картинок ещё, в этот раз, гораздо больше, чем в прошлые контакты. Тоже с этим разбираться.

Дима «скользнул» разумом к мысле-образам и через мгновение подумал, что снова ничего не понимает. Да и голова тут же разболелась, словно без передышки с десяток часов мучил «игры и теорию» с Мятным и Басом. Ладно, подумал парень, никуда это всё от меня не денется, может быть, попросту восстановиться нужно после этого… контакта.

На улице уже заметно посветлело и краски из серых, понемногу начали наливаться цветом. Скоро товарищей будить. «Окинув» эмпатией доступный радиус, убедился, что скреббер всё так же где-то здесь. Пустыш в погребе уже практически не «фонил», устал, наверное, смертельно. Усмехнувшись этой мысли, Медоед допил холодный чай и встал со скамейки, принявшись разминаться, разогревая тело и окончательно выгоняя остатки холода.

После побудки и быстрого приведения себя в порядок со сна, путники принялись за завтрак. Дима сразу сказал, что заражённых в округе не прибавилось и вообще, остаток ночи прошёл спокойно.

– Слуш, Медоед? – бубухнул Кардан. Дима поднял взгляд от почти доеденного содержимого банки тушёнки.

– Так что с р-рубером этим было?

– Умер, – улыбнулся Дима. Кардан чуть нахмурился, что больше походило на перекатывание валунов на земле, шутку он явно не оценил. Медоед поставил банку перед собой на пол, завтракали пусть и не в тесном, но кругу. Да и стола банально не имелось в этом доме. Оглядел остальных, те тоже смотрели на Диму. Пришло всё же время для разговора.

– Что конкретно ты имеешь в виду, Кардан?

– Ты вышел в одиночку пр-ротив стаи, с которой мы сами побоялись бы вот так, лоб в лоб встр-ретиться, – начал кваз. – Затем мы завалили ещё более опасных твар-рей. Но это хр-рен с ним, все постр-реляли. Но р-рубер-р. Это уже что-то из р-разр-ряда сказок. Сам не увидел бы, хер-ра с два повер-рил бы. Дар-р?

– Да. Это был второй мой Дар. У Алины спроси, она точно скажет тебе, как он действует. А со стороны и сам видел, – девушка на этих словах скривилась, воспоминания о том случае такие себе, даже очень неприятные.

– То есть, – вклинился уже Шалый. – Ты был уверен, что завалишь его?

– Почти. Но рискнуть стоило, согласись. Соль в том, что Дар этот работает недалеко. Метров шесть-семь всего, – на деле, о чём Дима, конечно же, не стал договаривать, Контузия брала и на пятнадцать метров. Дальше эффект резко начинал ослабевать. Но да, наиболее сильно работал до десяти метров.

Спутники переглянулись, явно оценивая душевное состояние Медоеда.

– Ты реально псих, – подытожил за всех Клоп. – А если бы он тебя раньше заметил?

– Пришлось бы гораздо труднее, но всё равно справился. Да и вы рядом уже были, прижали бы огнём, да убили.

– Да охренеть, рубера! Прижать огнём?! – Клоп аж вперёд подался. – Те трое, вон, доприжимались!

– Клоп, чего ты снова начинаешь? Всё нормально ведь, – сказал Дима.

– Так-то он, с одной стороны, прав, Медоед. Я могу понять, что вы там у себя под Пеклом все рэмбы и джеки-чаны с терминаторами, но мы здесь не такие. И если ты, Медоед, собираешься снова выкинуть что-то подобное, то хотя бы предупреди, чтобы мы или убежать успели или занимали места получше, да поп-корном запаслись. Надеюсь, впредь, подобного не будет. Окей? – выдал длинную речь командир группы.

Теперь нахмурился и Дима. Конечно, Шалый дело говорил. То, что вытворял вчера Медоед, ни разу не командная работа и он их, по сути, подставлял, пусть и был сам на все сто процентов уверен в своих силах. Понтов, как говорил Бас, должно быть в меру, иначе дальше это превращается в дешёвый вые…он. А навыпендривался вчера вдоволь, как бы в будущем это боком не вылезло…

– Принял. Осознал, – нехотя, после некоторой паузы ответил Дима.

– Вот и ладушки, – хлопнул себя по колену Шалый. – Ещё вопрос. А Элитника ты так тоже приложить можешь?

Дима усмехнулся и снова оглядел остальных. В их эмоциях сейчас витало разное, от неодобрения с недоверием, до затаённой надежды. На положительный, видимо, ответ.

– Если его подержит кто-нибудь несколько секунд и затем телепортирует меня подальше, с удовольствием попробую. А вообще, мой Дар на Элиту хреново действует. На одном монстре пробовал, его повело только в сторону. Тогда мне это «повело», собственно и спасло жизнь. Иначе размазал бы меня вместе с машиной, за которой я неудачно укрылся. А так, пролетел в паре метров от меня и проломил стену дома. Там и забили его в оконцове, когда вылезти пытался, – Дима сделал паузу, давая товарищам время осознать слова. И даже придумывать ничего не пришлось, лишь немного изменить историю. На самом деле, Дима тогда был один, искал путь обратно в Гвардейский и попутно испытывал новый Дар, выясняя пределы возможностей.

– Е…нуться… – протянул Клоп.

– Вы там, реально, психи у себя на Приграничье… – повторила Алина слова Клопа. Кваз что-то неразборчиво буркнул, от чего аж задребезжали стёкла в окнах.

– Мдэ… жаль… с другой стороны, это уже было бы слишком… – задумчиво произнёс и Шалый. – Ну, ладно. Вроде как всё сказали. Надеюсь, поняли друг друга.

Медоед кивнул, в это время, как раз, жевал.

– Доедаем тогда, писаем-какаем и в путь.