Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

ПРОЛОГ. Горец

Пограничная область Пекла. Неизвестный кластер.

Около двух месяцев после ухода Димы.

Безумие. Гнев. Они ослепляли. Остались только ощущения. Мыслей почти не было, только одна. Сойка.

Горец быстрым шагом, почти бегом, двигался в центр только-только перезагрузившегося города. Того самого, где когда-то бесконечно давно, в другой, казалось, жизни, он с кем-то… с кем? Неважно… здесь он встретил её, Сойку.

Люди, обеспокоенные происходящим, шарахались в стороны от фигуры спешащего по тротуару человека в грязной одежде, в руках которого были странные, вызывающие страх, клинки. Да и сам человек внушал ужас.

Нахрен! Все вы, идите нахрен! Хватит лезть мне в голову!

– Эй! С тобой всё в порядке?! – послышался рядом молодой мужской голос. Трое. Молоды. Как сын. Сын… сын? Да, у них ведь был ребёнок… предавший и бросивший его! Забыть… важна только Сойка!

– Эй! Мужик! – снова повторил этот раздражающий голос.

Горец резко повернул голову и троица молодчиков отшатнулась при виде абсолютно чёрных глаз этого… кого?

Он оскалился злобно и парням поплохело, зубы… нет… два сплошных ряда акульих клыков!

Горец небрежно, словно отмахиваясь от назойливых мух, дёрнул рукой и парней сдуло неведомой силой! Одного влепило в стоящую рядом легковушку, другие два покатились по асфальту.

Крики вокруг! Ужас. Люди разбегаются, из машин выскакивают, убегают. Пусть их, всё равно сдохнут. Сойку… спасти…

Через какое-то время Горец добрался до знакомой площади и рассекая толпу, как ледокол торосы, он двинулся к своей цели. Там, на той стороне его ждёт она. Его Сойка. Третий раз он здесь и всё время что-то мешало, не давало ему вновь воссоединиться с любимой. Чтобы всё вновь стало хорошо. Как и было раньше…

– Нет… Нет! Не-ет!!! – взревел Горец, окончательно распугав и без того напуганных людей.

На дороге, примыкающей к кольцу и где обычно, в это время, стоял неизменно красный внедорожник, образовалась сплошная куча искорёженного металла. Мусоровоз на полной скорости протаранил стоящие в пробке машины. И джип Сойки оказался в этой куче. Девушку Горец не ощущал. Он быстро добрался по остовам измятых машин до краснеющего боком, покорёженного внедорожника. Досталось ему не так сильно, но и этого хватило, чтобы пассажиры, две девушки, одна из которых и была Сойка, погибли…

– Не-ет!!!! – снова заревел Горец и не было в этом голосе ничего человеческого, словно раненый хищник, попавший в капкан.

Кое-как он вылез из этой кучи металла и уселся, опёршись о стену дома, опустив голову.

Мертва… снова… убили…

Убью…

Твари…

Всех…

Убью!

На периферии восприятия возникли голодные эмоциональные точки первых заражённых. Оказывается, Горец просидел так немало времени, словно выпав из реальности. Заражённые вошли в умирающий город. Крики сотен людей уже слились в единый гул страдания и боли.

Горец встал, потянулся, зло усмехнувшись, направился в сторону тварей. Безумие зверя снова начало овладевать им…

Глава 1

Стаб Гвардейский.

– Слышь, Урюк! Погляди-ка в бинокль, кто там к нам идёт, – выдохнув облачко дыма, произнёс боец, сидящий у пулемёта. Его напарник по смене, низкий, широкий, почти квадратный, со сморщенным лицом, то ли узбек, то ли таджик, нехотя оторвался от журнала и ответил:

– Сам глань! Прыцэл тэбе на что?

Собеседник хохотнул, зная, что товарищ может прекрасно говорить и без акцента, а прорезается только в моменты раздражения, снова произнёс:

– Так неудобно, а бинокль у тебя. Давай, хорош жопу просиживать и телок разглядывать, всё равно не дадут. Я пока ребят снизу предупрежу, чтобы гостя встречали.

Урюк буркнул что-то неразборчиво и поднялся с табурета, отложив журнал на маленький столик. Подойдя к соседней бойнице, осмотрел местность впереди и увидел маленькую фигурку человека, идущего по дороге от леса. Поднёс бинокль к глазам, настроил резкость.

– Кто это у нас… – пробормотал Урюк.

– Ну, чё там?

Боец с биноклем несколько секунд молчал и ответил:

– Хер знает… странный какой-то… вроде и рейдер, ствол вон вижу, рюкзак, но точно не из наших ребят… и одет тоже… джинсы… в очках тёмных… грязный весь.

До незнакомца было метров пятьсот, он только-только вышел из леса, не спеша брёл по обочине дороги и вдруг посмотрел прямо в глаза Урюку. Боец это ощутил шестым чувством, даже морозом по коже продрало. Затем незнакомец, словно в подтверждение, приветственно махнул свободной рукой.

– А'узу би-Лляхи мин аш-шайтани р-раджими! – проникновенно проговорил Урюк и три раза сплюнул через левое плечо. Затем он взялся за рацию и вызвал старшего по смене:

– Чугун, эта Урюк! Отвэть!

Второй боец уставился на товарища и спросил:

– Урюк, ты чего?!

Из рации донеслось:

– Чугун на связи. Что у тебя?

– Там, эта…

– Хорош заикаться, нормально говори, да?! – послышался смешок.

– Человэк, там, к нам идёт…

– Чего-о?

– Да сам посмотры уже! – психанул Урюк. – Из леса вышел, по дороге идёт, к нам!

С минуту из рации не доносилось ни звука.

– На прицел гостя, мы встретим. Странный какой-то… ещё и с этой стороны…

– Вот и я говорю! Шайтан!

* * *

Наконец-то леса закончились! И наконец-то он дошёл! Дима, жутко уставший и вымотанный, брёл по дороге и всматривался в бойницы над воротами в массивных стенах Гвардейского. Наверняка уже заметили. Через пару секунд юноша ощутил взгляд, точно, заметили. Эмпатия ещё не достаёт, но подобные взгляды различать умеет и без неё. Посмотрев в одну из бойниц, ради смеха, взмахнул рукой в приветственном жесте, даже не предполагая, какой переполох может поднять. С этой стороны, с Запада, только колонны из «Шестёрки» приезжают, да трейсеры из Артели, а вот так, одиночный путник чтобы, не было ещё такого.

Когда до стен поселения осталось метров двести, Дима начал ощущать и людей. Что-то разволновались там, подумал, перемещая «Витязя» с груди на бок, стволом вниз, на всякий случай. Пусть и патронов давно уже не осталось, но ведь встречающие об этом не знают. Так что, ну его.

Подходя всё ближе, Дима всё больше ощущал напряжение на посту охраны ворот. Чего они так возбудились-то?

Метров за пятьдесят, перед «шашками» из бетонных блоков его остановили и со стены через громкоговоритель выкрикнули:

– Руки в гору! И без глупостей! Подходи медленно и жди, к тебе выйдут!

Дима пожал плечами и последовал указаниям, держа руки ладонями вверх, миновал бетонную змейку и остановился метрах в десяти от ворот. Не узнали, что ли, подумал парень.

Через минуту в одной из массивных створок ворот открылась небольшая дверь и оттуда вышли четверо бойцов в полном обвесе, тут же взявшие его на прицел. Дима про себя хмыкнул. Один из бойцов, среднего роста мужик с цепким взглядом, выступил вперёд на пару шагов и спросил:

– Ты кто? И откуда, красивый такой?

Дима скривил губы в усмешке и ответил:

– Медоед. Из Пекла я.

* * *

Появление Димы, спустя больше восьми месяцев, наделало довольно много шума, среди посвященных, конечно же. Чугун, сам вышедший встретить странного незнакомца, сначала не узнал в заросшем, в грязной и местами рваной одежде, молодом, по виду, человеке, сына Горца и Сойки. Но стоило Диме снять очки, всё сразу встало на места. ТАКИХ глаз не было ни у кого, разве что, не «горел» теперь янтарем взгляд, куда-то исчезли вечно весёлые искорки, сменившись чем-то тяжёлым, от чего на душе сразу становилось тоскливо и гадко. И где Горец с Сойкой? Неужели пацан всё-таки сбежал? О чём Чугун и поинтересовался. Парень в ответ так зыркнул на него, что боец тут же осёкся, проглотив вертящиеся на языке насмешки и невольно отступил на шаг. Объяснять Дима ничего не стал, лишь устало спросил, пустят ли его, наконец, внутрь.

* * *

– А отец потом кукухой съезжать начал… всё бредил маму вернуть, найти тот кластер, где она провалилась, – продолжил рассказ Дима. Бас, Мятный, Нюхач с Ведой, Стопарь, Винт, Вжика, почти все близкие собрались в кабинете ментата и поражённые до глубины души, слушали печальную историю юноши, не осознав ещё до конца, что Сойки больше нет. – Я все пытался достучаться до него, что это уже не мать будет, а совершенно чужой нам человек. Похрену, не желал слушать ничего, дёрганый стал, злой. И временами, не знаю, его будто куда-то уносило, не обращал ни на что внимания, тупо сидел на месте и взгляд, как у дебила. Час, два, так мог просидеть. А потом ругались. В один прекрасный день разругались совсем вдрызг. Ну, я психанул, сил уже никаких не было всё это терпеть, смотреть, как он с каждым днём всё дальше становится… мне будто не тяжело… и я решил уйти, собрался уже… отец разозлился, конечно же… остановить меня хотел… совсем крышку снесло… и не он будто был, а… не знаю… зверь какой-то…

По кабинету раздался общий вздох. Мятный с Нюхачом выразились настолько непечатно, как не всякий прапорщик сможет. Все знали, на что способен Горец и чем чревата драка с ним. Дима второй раз набулькал коньяк в стопку, резко опрокинул, продолжил, перевернув стопку донцем вверх и совсем не поморщившись:

– У меня даже Дар проявился, – горько усмехнулся он. – В общем… убежал я. Не знаю, преследовал отец или нет, но больше я не видел его… и не хочу видеть… – после короткой паузы продолжил. – Потом по Пеклу шлялся, несколько раз чуть не помер, но там сам нарывался… путь обратно, к вам, искал. Я же, когда туда ещё шли, дорогу не запоминал, не до этого было. Дошёл, всё же… то ещё путешествие получилось, в общем… вы бы знали, как я рад, что вырвался оттуда…

Говорил, к слову, Дима, совершенно безжизненным голосом, совершенно без эмоций и всё время смотрел сквозь людей. Оно и понятно. Такой удар.

Веда, как только по связи сообщили, что вернулся сын Горца и Сойки, не поверила. И когда он зашёл к ней в кабинет, в сопровождении двух бойцов, она сначала обрадовалась, но стоило только встретиться взглядами, поняла, что-то случилось.

Затем вызвали остальных, вернее, они сами с периодичностью в пять минут приехали, новость о возвращении Димы разнеслась, как пожар по сухостою. Затем разговаривали, хотя, говорил больше сын Сойки и Горца. Сойки нет, убили её. В это не верилось совсем. С Горцем тоже не всё ясно, но если на самом деле с катушек съехал, хорошего ждать не стоит. Как быть, никто не знал, новость оглушила, вырвав наживую из душ друзей по хорошему куску и оставив рану обильно кровоточить… как самому юноше приходилось, страшно представить.

После разговора Диму, как он ещё держался, Мятный увёз на Базу. Парню и отдохнуть и отойти от пережитого нужно, одному побыть в спокойной обстановке. Но друзья рядом и поддержат во всём.

* * *

Дима стоял перед дверью квартирки, с которой связано столько воспоминаний и не решался зайти. Когда они уходили, оставили накопленные за пять лет вещи, собираясь ещё вернуться. Не много, но все связаны с родными, от которых лишь эти самые воспоминания и остались. Юноша глубоко вдохнул и провернул в замке ключ. Звонкий щелчок замка эхом отозвался по площадке и больно резанул душу.

Пыли в квартире почти не было, видно, прибирались периодически, всё осталось так же, как и в то утро, перед уходом. На небольшом комоде, в гостиной, фотографии. Вот он, маленький ещё совсем, сверкает глазищами и улыбается. На другом фото он же, чуть старше, на руках у мамы. В сердце защемило, да так сильно, что слёзы сами собой выступили и перехватило дыхание. Ещё фото, отец с матерью, счастливые, улыбаются. А вот и они втроём, Диме здесь уже лет двенадцать. Парень по одной перевернул фотографии изображениями вниз, поднёс ладони к лицу и беззвучно зарыдал, бухнувшись на диван позади. Маму он все ещё не оплакал, сначала не хотел перед отцом слабость показывать, хотя и нужно было. Они почти сразу после смерти Сойки стали как-то сами по себе… нельзя было так. Отдалились друг от друга. А дальше, ссоры и в итоге, бешеные гонки со смертью в Пекле, поиски пути к стабу.

Наверное, прошёл час. Дима вынырнул из тягучей и склизкой горести и скорби, полностью захватившей в этот момент разум и душу. Слёзы уже закончились. Воспоминания угасли. Юноша кое-как нашёл в себе силы встать и ушёл в ванную, проведя под горячими струями воды минут тридцать, смывая с тела въевшуюся кровь и грязь.

Одежды нужного размера не нашлось, отцовская оказалась длинновата в рукавах и штанинах. В плечах наоборот, чуть мала, Дима вырос более широкоплечим и ниже ростом. Но да ладно, не критично, купит новую, споранов с жемчугом в рюкзаке достаточно. В желудке заурчало, да, поесть нужно, так и не успел ещё, с разговорами этими. Выходить, разве что, никуда не хотелось, видеть кого-то, тоже. Юношей овладела апатия, он уселся на диван, упёршись локтями в колени и уставился в одну точку, совершенно ни о чём не думая. Через какое-то время желудок снова напомнил, всё же неплохо бы подкрепиться, обильно подкрепиться. Это и вывело из тупого ступора. С силой потерев лицо, Дима встал и вышел из квартиры, взяв с собой пистолет, несколько горошин и горсть споранов.

Выйдя из дома, глубоко вдохнул и огляделся. На улице уже начало смеркаться, но фонари ещё не включали. Знакомых лиц среди встреченных на Базе людей не увидел. На выходе с территории поздоровался с бойцами, те кивнули и парой слов посочувствовали. Снова резануло по сердцу.

До магазина Бороды Дима дошёл минут за пятнадцать. Людей на улице было достаточно, конец рабочего дня, все спешили по домам или в бары. На парня внимания не обращали, что хорошо. Не хотелось, чтобы каждый встречный поперечный выражал сочувствие.

В магазине оказалось пусто, а из-за стойки торчала коротко стриженная голова молодого, на вид, человека, уткнувшегося в планшет. На перезвон колокольчиков он внимания не обратил. Лишь когда Дима подошёл и брякнул «Глоком» о стойку, соизволил поднять глаза. Точно, молодой, не старше его самого. На вопросительный взгляд ответил:

– Патронов, штук сто и пару магазинов к нему, – кивнул на пистолет Дима. – И одежду новую.

В магазине юноша надолго не задержался, купил, что нужно, переоделся и отправился дальше. Отцову одежду отправил в ближайший по пути мусорный бак. Следующим пунктом назначения стал бар Крикливой. Посетители в это время ещё только начинают заполнять бар, поэтому заняв пустующий столик, подальше от входа, Дима стал дожидаться обслугу. Официантка, пухловатая фигурой девушка, в неизменно чёрной форме бара, подошла через пару минут и юноша заказал еды. Много еды. Девушка даже удивилась такому количеству, вида, правда, не подала, это он уже прочёл в эмоциях. Пока ждал свой заказ, потягивал принесённое пиво с орешками и наблюдал за постепенно заполняющимся залом.

Вот зашла компания из четырёх человек, бойцы Охраны, видно по нашивкам на рукавах, явно со смены. Уселись в центре, гогочат над какой-то шуткой или историей.

Дальше, у противоположной стены, два, явно рейдера, угрюмые, о чём-то разговаривают. На столе несколько тарелок и початая бутылка водки. Один из них помоложе, что-то доказывает напарнику. За другим столиком, ближе к барной стойке, трое мужиков, механики, наверное, судя по наброшенным на спинки стульев куртки спецовок. И тоже пьют. Вечером уже можно, впрочем, до свинского состояния надираться в стабе уже давно не принято. Такое только на гостевой зоне возможно увидеть, среди чужих.

На других посетителей Дима внимания не обращал, погрузившись в свои мысли. Невесёлые мысли. Пришёл, добрался, наконец, до стаба. И что? Чего он ожидал? Облегчения? Нет, оно так и не наступило и не на кого переложить ту тяжесть горя, что прижимает к земле и плющит душу. Тащить этот груз придётся одному. Одному. Ты один, Дима. У друзей своя жизнь. У тебя своя. Да, они поддержат, посоветуют, но не более того. Сопли утирать тебе здесь никто не станет. Свою жизнь тебе придётся, да что там, нужно прожить самому. И за каждое действие, поступок, отвечать тебе…

Эти, в сущности, простые истины оглушили, полное осознание и разумом и душой, что нет рядом родных людей, пришло только сейчас. Всё вокруг, вдруг, показалось чужим и бесконечно далёким, каким-то нереальным.

Принесли первые блюда. Это отвлекло. Запахи заставили позабыть о мрачных мыслях и вернули юношу к более приземлённому и насущному. Еда, простая, борщ и солянка, свежий чёрный хлеб, пропали в желудке за какие-то минуты. Следом принесли салат, огромную порцию второго и ещё один стакан пива. Сейчас Дима уже просто наслаждался и растягивал удовольствие. Казалось, желудок безразмерный или всё попавшее в него, тут же пережигается в энергию. Дима, когда официантка собирала на поднос пустые тарелки, заказал блюдо разных колбасок и мясной нарезки под пиво. Та кивнула, уже перестав удивляться аппетиту посетителя. Минут через пять та же девушка принесла заказ и юноша вновь отдался греху чревоугодия.

– О, вот ты где! – послышался знакомый голос. Стопарь. Дима его даже не заметил, хотя и сел так, чтобы всех было видно. Знахарь уселся за стол и тут же подошла официантка.

– Ты, вижу, поужинал уже? – Дима кивнул, отвечать с набитым ртом не стал. Стопарь быстро сделал заказ и взглянув на парня, произнёс:

– Спрашивать как ты, не буду. Что делать дальше будешь, не думал ещё?

Некоторое время юноша молчал, да и принесли бутылку коньяка, пару стопок и тарелку с нарезкой. Стопарь набулькал тёмный напиток, Дима отказался, показав на пиво в своём стакане.

– Нет, ещё не думал. В себя бы прийти хоть немного.

– Сильно не затягивай с этим.

Дима чуть нахмурился. Где-то в глубине сознания колыхнулась злость. Какого хера он говорит? Не затягивай?!

– Ты, Стопарь, родных терял? – ровным голосом спросил юноша. Знахарь опрокинул стопку и посмотрел на собеседника.

– Жене череп табуреткой проломил, когда обратилась и на меня кинулась. Та ещё курва была при жизни, – невесело усмехнулся Стопарь и снова опрокинул стопку. – Дочь убить не смог. Слишком её любил. Оставил урчать за дверью и убежал… а сейчас почти и не помню, как они выглядели… друзей терял, уже здесь. Половина из всех в Улье людей кого-то потеряли.

– К чему ты это говоришь?

– Хреновый из меня психолог и утешать я не умею. А я это, Дим, к тому, что тебе жить дальше нужно. Это Улей, дерьмо здесь случается на каждом шагу и со всеми. Главное, жив ты сам. А если упиваться горем, то проще ствол в рот сунуть и… или Улей сам за тебя решит.

Дима не знал, что ответить на это. С одной стороны, Стопарь прав, да и сам до его прихода думал о том же, времени ночами в Пекле было много. С другой же стороны, горе всё ещё топило и хотелось забиться куда-нибудь и… что? Реветь, плакать, проклиная судьбу? Нет, правильно друг говорит. Суровая правда Стикса. Дерьмо случается. Часто случается. А Диме нужно продолжать жить и помнить. Не забывать.

Юноша вздохнул и решив сменить тему, спросил:

– У вас тут как? С Холмом всё так же?

Стопарь двинул уголком губ, явно оставшись довольным, что, наверное, сумел, пусть и таким жестоким способом, прямо, но оставить трещину в той оболочке горя и печали, в которую заключил себя Дима.

– Сейчас спокойно уже, – начал рассказывать знахарь.

Говорил он долго, описывая операцию по устранению Поля. Рассказал и про Институтских, которые всё ещё не уехали, дал понять, чтобы на гостевой зоне не появлялся от греха подальше. Те, пусть и нечасто, но наведываются отдохнуть и пополнить запасы.

– В остальном, почти ничего и не изменилось, – закончил Стопарь, уже опорожнивший бутылку коньяка на две трети. Принесли заказ знахаря и тот, отсалютовав Диме, принялся за еду. А юноша на минуту задумался, что же ему всё-таки делать дальше. Именно об этом, там, в Пекле, он и не думал. Горе, злость, на себя и на отца, опасность, частые сражения с заражёнными всех мастей, всё это не оставило места для раздумий над дальнейшими планами, хотелось просто добраться до стаба, к единственным оставшимся у него, если и не родным, то близким людям. И вот он добрался. Что дальше?

В это время в баре появились Мятный, Винт со Вжикой и ещё одним незнакомым бойцом Отряда. Тоже подошли и придвинув ближайший стол, заняли места.

* * *

Утро наступило внезапно, будто кто-то нажал кнопку и глаза Димы открылись. Обнаружил себя лежащим на диване в гостиной квартиры, гол по пояс. Прислушавшись к себе, сильных отклонений не ощутил и усевшись, начал вспоминать вчерашнюю пьянку. Помнил урывками, всё же организм, не знавший до этого алкоголь, отреагировал ожидаемо, Дима окосел достаточно быстро, пусть и обильно закусывал.

После прихода Мятного с компанией, стало чуть веселее и громче. Помянули Сойку и, в сущности, всё, упиваться горем, как Дима, никто не стал. Юношу бодрили, стараясь отвлечь от печальных мыслей. Вспоминали какие-то случаи, забавные и не очень. Ещё чуть позже к их компании присоединились и Нюхач с Ведой. И постепенно Дима «втянулся», ощущение давящего горя отошло на задний план. В какой-то момент воспоминания о вчерашнем вечере оборвались и началась чехорда обрывочных картинок.

Кажется, Мятный и довёз Диму до дома, складировав его пьяное тело на диван. Почувствовал укол стыда. Это ж надо, в первый же вечер так опозориться… адекватный хоть был, не накосорезил ли по-пьяни, думал юноша, уже умываясь и вычищая изо рта последствия ночёвки стаи драных помойных кошек. Судя по отрывочным воспоминаниям, всё же до плохого не дошло, а может, Мятный увез Диму домой до этого самого плохого. В любом случае, спасибо.

На кухне, на столе лежала короткая записка. От того же Мятного. Оказалось, что кроме как уволочь Диму домой, он не поленился затем притащить еды на завтрак и пару бутылок пива, если на утро будет похмелье. Ещё одно большое спасибо. Желудок тоже уркнул, соглашаясь.

Пока приговаривал нехитрый завтрак, пиво решил не трогать, задумался, как провести день. Свободен, он теперь полностью свободен. Хочешь, торчи дома, хочешь, прогуляйся по стабу или вне его. Ни работы, ни обязанностей у него пока нет. А обрасти ими Дима ещё успеет. Нужно зайти к Стопарю, узнать за Дары, начал прикидывать план действий на сегодня, к Бороде смотаться снова, оружие обновить и шмоток прикупить, еды в холодильник, но это уже в другом магазине. Юноша глянул на оружейный шкаф. Вчера, как пришёл, «Витязя» так и не обиходил, валяется в прихожей. Надо исправить, тем более, если продавать.

На ближайший час Дима занял себя приведением оружия в порядок. В пирамиде, кстати, так и стоял автомат отца, а если точнее, погибшей ещё в родном ему варианте Улья Вжике, двенадцатый «Калаш» и заметно, что его периодически тоже чистили. Вот этот и оставлю, пристрелять под себя только, да прицел перекинуть с ручкой, подумал парень.

Это заняло ещё минут десять. Патронов не оказалось от слова совсем. Вот и ещё один пункт. Затем принёс из прихожей подраный местами, в пятнах крови рюкзак и аккуратно высыпал содержимое на пол рядом с диваном. Узелки янтаря, спораны, горох и жемчуг. Банку тушёнки с оставшимся комплектом сменного белья отложил в сторону и занялся подсчётом богатств. В итоге получилось немало, там, в Пекле, Дима, сражаясь, практически не потрошил тварей, не успевал, в основном, потому и не рассчитывал сейчас, что получится много. Споранов насчитал около двух сотен, пятьдесят две горошины и двадцать две жемчужины, из которых восемь красные. Эти оставит, Дары-то теперь только ими раскачивать. На душе снова стало скверно…

Стопаря долго искать не пришлось, он как всегда, заседал в своём «лазарете».

– Как ты? Оклемался после вчерашнего? – после приветствий, впустив Диму, спросил знахарь.

– Да, нормально, в общем-то, – ответил юноша, осматриваясь. В приёмной обители Стопаря совершенно ничего не изменилось, тот же слегка потёртый диван, пара стульев, низкий журнальный столик с вазочкой конфет и чистыми чашками на подносе, кофе, чай. На полу всё тот же ковёр с неопределённым рисунком.

Дима уселся на диван и тут же цапнул конфету.

– Осмотришь? У меня Дары новые, хочу точно понять как и что, – секунда паузы. – Если не отвлекаю, конечно.

Стопарь ответил:

– Не, не отвлекаешь. Минуту, – и ушёл к себе в «кабинет».

Не было его дольше. Вышел уже с парящим чайником и бутылкой коньяка в руках, поставил всё на столик и уселся рядом, достав из кармана коробочку со скарификаторами. Дальше произошла уже знакомая процедура и пока знахарь «залипал», Дима налил чая и снова захрустел обёрткой конфеты. Минут через пять, когда Стопарь «пришёл в себя», в вазочке остались только пустые фантики.

– Ну, что я могу сказать, – начал друг в своей манере. – Всё очень интересно. Кинетика почти на пике, но ещё есть куда развиваться. По Сдвигу тоже самое. Это ты и сам должен знать. Далее, – набулькал коньяк в стопку и пошурудил в вазочке. Посмотрев с веселой укоризной на парня, снова ушёл и вернулся уже с кулём конфет, прикидывая, хватит ли.

– Далее. Третий Дар очень интересный и со своими особенностями. Он похож на меткость Мятного, но работает совершенно по-другому, – Дима хоть и знал, примерно, как работает Дар, знахаря перебивать не собирался, любил его послушать. – Первая и, наверное, главная особенность, он не активируемый. В смысле, что ты не сможешь, на данном этапе развития, во всяком случае, его активировать по желанию. Пробовал, знаешь, но не знаешь, в чём дело, так ведь?

Дима кивнул.

– Дар, как… впрыск адреналина, я бы сказал. Когда опасность ситуации переваливает определенную степень, он включается и ты-ы..? Как это, идеально двигаться?

Юноша не ожидал вопроса, поэтому и ответил не сразу.

– Эйфория… на первых порах… сейчас уже не так… спокойно отношусь… но всё равно круто, – после некоторого раздумья добавил:

– Там, в Пекле, очень помогает.

Стопарь ухмыльнулся.

– Надо думать, разве что, нужно не помереть «до».

Дима тоже двинул губами в короткой улыбке.

– Говорить, что перебарщивать с длительностью его использования нельзя, необходимости нет?

Согласный кивок.

– Тогда перейду к четвёртому Дару. Что-то вроде оглушения, вернее, разновидность дезориентации. Им, получается, папку приголубил?

Дима нахмурился, отвечать не стал, снова кивнул, вспомнив тот пугающий момент, когда отец с глухим рыком пошёл на него, выпустив своего «зверя». Вот и «приголубил», со страху, наверное, больше. А затем убежал…

– Сам по себе Дар довольно распространённый, но вот эффект, как у вас и заведено в семье, интересный и необычный. На Черноте ведь бывал? Знаешь, как там колбасить начинает?

– Ага.

– Вот такой эффект ты и наводишь на жертву. К тому же, вижу две раскрытых Грани. Ты можешь регулировать мощность, от лёгкого головокружения до полного пиз…ца. Убить им вряд ли получится, но это от Дара и не требуется. Хотя… если у жертвы слабовато со здоровьем… ранен, например, то может и убьёт. Вторая Грань, ты можешь ударить Даром не по одной цели, а всех вокруг. Радиус выяснять надо экспериментально, но я пас, – с усмешкой Стопарь поднял руки и Дима тоже улыбнулся. – Сил, конечно, такое потребует больше. Намного больше. При неосторожном использовании может и тебя самого кончить. Так что, не выкладывайся с этим, сожжёшь себя.

– Вот этого не знал, спасибо, – произнёс Дима, запив следом свеженалитым чаем. – Есть ещё что?

– Есть ещё один Дар в неактивном состоянии, тут только ждать остаётся. Белку ел?

Парень кивнул. Стопарь явно хотел что-то сказать по этому поводу, но произнёс другое, отвечая на вопрос Димы:

– По твоему развитию есть. Теперь мне уже всё яснее стало. Расти и развиваться тебе в таком темпе, как сейчас, примерно, лет до двадцати, а затем всё начнет замедляться и где-то к двадцати пяти, сравняется с обычной человеческой скоростью роста, – тут он замолчал, явно подбирая слова. – И есть что-то ещё, чего я до сих пор не могу понять. Это не Дар, но явно связано с… – знахарь снова замолчал, подбирая слова. – Связано с нашими сверхъестественными способностями. Что это, я не знаю. Может, ты сам в себе что-то такое замечал?

Дима, похоже, понял, о чём говорит Стопарь. Его способность контактировать со скребберами. Рассказать? Нет, пожалуй, не стоит. Тема очень скользкая и сколько бы ни было доверия, о таком лучше молчать. И Дима начал говорить:

– Моя эмпатия. Не знаю, то ли это, о чём ты говоришь, но у меня получается использовать её как целеуказатель что ли. Вот, например, я сейчас ощущаю пару бойцов на улице, там, – юноша указал рукой на стену напротив. – Я их не вижу, но могу убить Сдвигом. Или отшвырнуть Кинетикой, либо устроить им, как ты говоришь, пиз…ц. Сил больше, правда, требует.

Стопарь чуть нахмурился и откинулся на спинку дивана, не сводя с него взгляда.

– М-да-а… – протянул знахарь. – Чудны твои деяния… это ведь… это другой уровень использования Даров, ты понимаешь?

Юноша пожал плечами, всё ещё не уверенный, что удалось увести Стопаря со скользкой темы. Взял из пакета ещё одну конфету.

– В остальном, вроде ничего больше, – и спросил, продолжив говорить. – То есть ты хочешь сказать, что возможно использование двух Даров для дополнения друг друга?

Стопарь булькнул в стопку коньяка и снова выпил.

– Может быть, всё может быть. Надо пробовать. Хотя я сомневаюсь, что получится объединить использование любых двух Даров. Ладно, – он хлопнул себя по бёдрам и упёрся локтями в колени, изменив позу.

– У тебя ещё какие вопросы остались?

– Нет, вроде бы.

– Зато у меня появились. Обдумаю всё, так что потом ещё поговорим. У тебя какие планы?

– К Бороде зайти хочу, скупиться. Средства есть, если что. Слушай, а машину какую-нибудь взять можно? Пешим как-то…

Стопарь усмехнулся.

– Мою пока возьми. Только не разбей. Или сам пригони, не маленький уже.

Ну да, не маленький. И никто, кроме тебя самого, не позаботится и задницу подтирать не станет, пришла мысль.

Стопарь ещё раз вышел из гостиной и вернулся с ключом от автомобиля, отдал Диме.

– А ты сам как?

Знахарь произнёс, пожав плечами:

– Я здесь сегодня, никуда не поеду. Вечером если только, в бар.

– Ясно. Спасибо тебе.

– Да ладно, все свои, – ответил мужчина, хлопнув юношу по плечу, провожая.

В магазине Дима управился достаточно быстро. Докупил всё необходимое, патроны, магазины, пару комплектов одежды, обувь, нормальную разгрузку. «Витязя» продал, как и пистолет, взяв вместо него другой, невесть каким образом оказавшийся в этих краях «Кольт 1911». Отличная машинка и что удивительно, а может и нет, оказался под достаточно распространённый патрон девять на девятнадцать. К тому же и магазин двухрядный, пусть несколько и утяжелял оружие, но это увеличивало емкость, что являлось несомненным плюсом. Возможно, какая-то модификация, а может и стандарт из какого-то варианта множества миров. Борода, ухмыляясь горящему взгляду парня, показал, как обихаживать оружие. Торговаться не стал, эксклюзив, так сказать. Дима же сомневался ровно до того момента, пока не взял пистолет в руки. Ухватистый и удобный, лёг в руку, словно там и был. Заинтересовался ещё винтовкой с большим оптическим прицелом, но подумав, решил, что автоматы всё-таки ближе и отложил. Расплатившись с довольным Бородой, бросил сумку в машину и покатил обратно на Базу.