Текст книги "Очень-очень дальний поход (СИ)"

Автор книги: Денис Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Вечер, 20:04

«Сложилось такое впечатление, что нас не ждали!» Чёрт, Жванецкий и Гарик, который не Сукачев, а вовсе Губерман! Два человека, у которых цытаты есть на практически любой случай. Папа с мамой, что ж вы сотворили с моим юным неокрепшим мозгом… Ладно, не обо мне речь. На Базу «Россия» мы прибыли часа за полтора до заката. Индус проклинал нас на своем языке, но мы от «Америки» отказались наотрез. Вот тупая чалмированная башка! Сразу ведь в три горла ему говорили – Р-О-С-С-И-Я! Помимо смутно знакомого понятия «национальная гордость великороссов» и недоверия к пиндосам, у нас присутствовали и вполне логичные мотивы: уж на «России» точно не придется искать переводчиков. Так что мы вылезли из машины у КПП, расплатились – и индус тут же, сука, свалил, не оставив нам пути отступления. Военные, проверив документы и поинтересовавшись целью посещения Базы, услышали в ответ «прививки» и пропустили на территорию, любезно махнув рукой и пояснив жест словами «больница там».

В госпитале нам, взмокшим и мучимым жаждой, сперва тоже не удивились и не обрадовались. До первых осознанных персоналом объяснений, кто мы, откуда и, собственно, зачем. Зато потом началась некая взрослая пародия на «детский крик на лужайке». За пять минут на помощь одной дежурной медсестре набежало аж шесть человек, некоторые уже явно вытащенные из-за стола, судя по легкому алкозапаху, один благоухал пороховой гарью… Нас растащили по кабинетам и подвергли всестороннему обследованию. Не знаю, как ребята, а я настоятельно отказался от попыток более близкого знакомства этих гиппократов с моим организмом. Ишь, затейники! И кишку им глотай, и проктолога к себе допусти! Маньяки любопытные! Сами себе в отверстия что хотите пихайте – мне не фиг! Так что пришлось моим господам осмотрителям ограничиться поверхностным осмотром. Ну и крови сцедили, куда ж без этого. Вампиры!

Час! Целый час меня щипали, щупали, стукали, мяли и подвергали допросам на тему «какая буква», «что слышите» и «что видите на этой картинке». Потом-таки укололи пару раз, накормили таблетками и дали испить некоей жидкости, после чего выпустили в коридор с указанием ждать. Сперва ко мне, скучающему, присоединился Серега, а минут через пятнадцать – взъерошенный Пашка.

– Ты чего такой? Прививки не понравились?

– Да еп!!! Еле отмахался! Сперва в пасть норовили кляп засунуть, потом какого-то жополюба еле отогнал от себя…

Поржали, похохмили «на заданную тему». Помолчали. Про нас словно забыли. А, нет, не забыли! Появился осанистый такой дядька, дико самодовольный с виду, в гражданском легком костюме в сопровождении троих военных и предложил нам пройти, как он сказал, на беседу. Прямо, дескать, по коридору. Мы отказываться не стали, встали как та лошадь и пошли. И вроде бы идти оказалось всего ничего, однако к нам успели присоединиться трое врачей, два ровесника осанистого дядьки и женщина лет сорока плюс-минус лет десять – чёрт её разберет. В кабинет зашли все, кроме двоих вояк. Почетный караул? Охрана? Конвой?

В кабинете, только мы расселись за столом для совещаний, врачи сразу приступили к высказыванию своих желаний. Дескать, наше недельное пребывание на Новой Земле без прививок открывает горизонты и раскрывает тайны. Точнее, может помочь их открыть и раскрыть. Поэтому нас необходимо на месяц сдать им в больницу для опытов. Да-да, так и сказали. Ну и закономерно нарвались на отлуп: Пашка, толком не отошедший от попытки гастропроктологии, для начала предложил им скопом пройти по известному адресу, а далее вываливал минуты три в распахнутые докторские глаза всё, что он думал по массе поводов, накопившихся у него за последнюю неделю. По-моему, они обиделись и, посовещавшись вполголоса, озвучили срок пребывания под надзором врачей в семь-восемь дней и покинули нас. Да и не очень-то хотелось!

– Итак, господа, хоть и запоздало, но – с прибытием на Новую Землю!

Мы вразнобой поблагодарили.

– Я – спецагент Джон Смит. Расскажите, как вы попали к нам.

Похоже, Серега одновременно наступил нам с Пашкой на ноги. Я надеюсь, понял всё правильно и молчал. Пашка – тоже.

– Старший мичман Васильев. Мы с находящимися здесь моими подчиненными, вахтой учебно-опытового судна, неизвестным нам образом оказались здесь.

Агент азартно наклонился вперед.

– Обстоятельства? Откуда, как?

– Агент!

– Специальный агент!

– Хорошо, пусть так, специальный агент! Сведения составляют государственную тайну, поэтому ничем помочь не могу.

– Земля осталась в прошлом, тайны – тоже.

– Извините, я подписку давал.

Полчаса этот спецагент добивался от нас взаимности, но безуспешно. Серега изображал из себя тупого служаку, я азартно пытался начертить ему «совершенно секретные» дизеля, а Пашка отморозился по полной, явив Джону лик матроса-сигнальщика, мучимого абстинентным синдромом. Парад уродов тот еще был. Как мы не забились в истерике – не знаю, может, прививки оказали влияние, но специальный агент Смит, похоже, подвох почуял. И свернул беседу, даже не попытавшись нас подкупить корзиной печенья и банкой варенья. На прощанье он предложил нам провести ближайшую неделю в общежитии на территории Базы и сопроводил нас к выходу.

Смит с военными уселись в армейский внедорожник и уехали. И куды нам теперь бечь? Хорошо, травившая организм никотином у входа медработница, очень милая и общительная, объяснила нам, где общежитие, и тут же посоветовала, если мы платежеспособны, поселиться у местного Арама в «Рогаче»: там и тише, и спокойнее… Назвала нас скопом «мущщинками» на прощание, выбросила окурок и ушла. Мы хором вздохнули и пошли сдаваться Араму.

Сдались удачно: этот «Рогач» оказался тем сказочным кустом, где «был готов и стол, и дом». И вся эта неделя у нас прошла как отпуск в стрелковом клубе. Подъем по принципу «проснулся раньше всех – подумай, может, ещё поспать?», прием пищи, поход в тир, прием пищи «кому чего хочется», адмиральский час, купание в местном бассейне… Пашка умудрился на третий день, точнее, вечер, в баре близко познакомиться с той самой курящей медсестрой, исхитрился её заинтересовать собой – и больше по вечерам мы его почти не видели… Меня неожиданно увлекла стрельба, настолько, что на третий день, взяв на «попробовать» в местном оружейном магазине РПК, я оставил его себе и тренировался только с ним. Рай матросский, в общем. Деньгами особо не сорили, у меня, например, основная статья расходов была «на патроны». Всё остальное на этом фоне было, как воробьиная погадка. Пожрать до отвала – два экю, выпить приятной местной «вишневки» – ещё столько же.

Вообще отношение к нам было странным: вопросов никто не задавал, но все всё знали. Деревня какая-то, а не База. Совершенно незнакомые личности могли поприветствовать словами «привет, морячок» и начать расспрашивать о новостях дальневосточного региона.

Наконец время то ли карантина, то ли эдакого варианта «домашнего ареста» вышло. В семь утра по местному времени мы, загруженные как ослики, стояли на перроне, вполне таком подмосковном, и ждали поезд до Порто-Франко. Вот ожидание и дорога до «открытого города» и было, наверное, самым эпичным и эпохальным за прошедшую неделю. Для начала на перрон прибежала какая-то девочка лет десяти-одиннадцати и протянула Пашке конверт. Пашка, и так не лучившийся оптимизмом и явно не конверта ожидавший, ещё сильнее взгрустнул и открыв его, занялся изучением двух листочков в клеточку. Юная дева мазнула взглядом по Сереге и сконцентрировалась на мне. Молча! Хорошо, ненадолго, на полминуты где-то, но смотрела она ни фига не как ребенок на взрослого дядю! Взрослый взгляд такой, оценивающий! Потом кивнула сама себе и, тряхнув косичками, повернулась и унеслась на рысях, как женское воплощение коня Есенина. Прикольная, кстати, девица, и попрошу без обвинений в педофилии! Просто она вся солнышком обцелованная – рыжая и конопатая, что на розовой мордуленции смотрелось достаточно забавно. Эдакая Пеппи Длинный чулок отечественного разлива.

По мере чтения Пашка всё больше увядал и к моменту прихода «паровоза» являл собою вселенскую скорбь вперемешку с нюнями и розовыми соплями. Мы с Серегой переглянулись и не сговариваясь взяли его под микитки и затолкали в вагон, хорошо, отъезжающего народа было немного и мы никому не помешали. И нам никто не помешал, а то нашелся бы какой-нибудь доброхот! «Куда вы его? Молодой человек, вам помощь нужна? Может, полицию вызвать?» В вагоне Пашка очухался, рыпнулся на выход – а поезд уже тронулся. Он как-то обмяк и рухнул на вполне себе подмосковно-электричечную скамейку из гнутой толстой фанеры.

– Паш, в чём беда-то?

Вместо ответа он протянул листики. Мы по очереди с Серегой ознакомились с местным образцом эпистолярного жанра. Как по мне, медичка вполне логично и честно обрисовала ситуацию: разница в двенадцать лет, наличие у неё двоих детей и хорошей работы, обеспечивающей им троим вполне нормальное существование, не позволяло ей бросить всё и, задрав подол, нестись с Пашкой под ручку в неизвестное счастливое будущее. Свое мнение по этому поводу я Павлику и озвучил, может, резковато, зато честно. Пашке мое мнение не понравилось, и он начал вставать, но тут, дочитав, ожил Серега.

– Паш, остановись. Родь, а ты помягче, что ли.

– Да я…

– Что «да я»? Молчи уже! А ты, герой-любовник чего завелся? Тебе правильно и открытым текстом всё высказали. Кто ты? Двадцати ещё нет, ветер в голове, дым в жопе! Ни специальности, ни имущества – ничего. Ну кроме хорошо эрегированного члена, только им сыт не будешь. А у неё киндеров двое – на хрена ей третий киндер в твоем лице? Ты вдумайся, и сам всё поймешь.

У меня было что добавить, но я предпочел промолчать. Картинка в моей голове была прям финалом какого-нибудь фильма – моложавый адмирал врывается прям на авианосце в хоспис, где доживает свой век медсестра и сливается с ней… Не, или спрашивает её, не жалеет ли о совершенной ей ошибке! Та, трясясь от Паркинсона и досады… Не, уже полный угар пошел. Как у меня будка не треснула от этих сценариев – чудом цела осталась. Я отошел к соседнему сиденью и, вольготно раскинувшись, взялся набивать «банки» к РПК. Набив две, вроде успокоился и вернулся к ребятам, вполголоса что-то обсуждавшим.

– Паш, я действительно, что-то как-то переборщил. Извини, ладно?

– Да проехали.

– Да не, правда. Я ж не со зла. Просто ты настолько убитый был, ну я и ляпнул. Ты это… Тебе ж никто не мешает через месяц туда наведаться? Или через два? В общем, когда определится, как и где, ясность появится, перспективы… Может, ты сам за это время подостынешь…

В общем, успокоили мы этого Ромео. Последний гвоздь в гроб его романтических чюйств забил Серега, задав логичный вопрос: а как он отреагирует на гипотетическую вероятность того, что через пятнадцать лет его, тридцатипятилетнего мужика в самом расцвете сил, будет больше интересовать двадцатилетняя девица, нежели её пятидесятилетняя мать? Так что на перрон в Порто-Франко вышел вполне себе спокойный военмор.

Глава 13

Железнодорожные боги были не на нашей стороне. На Нойехафен поезд ожидался только послезавтра, часов в одиннадцать утра. Опять-таки «семьсот веселый», чёрт, всплывает периодически всякая хрень из литературы прошлого века. В смысле, грузопассажирский опять. Значит – что? «Это значит, это значит, означает это что?» – хором в моей голове пропели Иваси на два голоса. Да то и означает: два дня безделья, что с одной стороны хорошо, а с другой как-то беспокойно на душе. Как там мои турбированные красавчики? Поинтересовавшись адресом местных приютов для странников и получив исчерпывающие сведения насчет ближайших гостиниц, мы отправились в «Железнодорожную кашу». Вроде как завтракали недавно, однако кишка кишке уже примеряется колотить по башке. Гектопаскали здесь не такие какие-то, что ли? Постоянно на хавчик пробивает! Припомнился тут же ещё один отцов приятель, дядя Паша, с его присловьями и поговорками на любой случай и любую тему. «Что-то серится и бздится, неужели я расту?» – эта еще из почти приличных, так-то он изъяснялся, щедро сдабривая матом местоимения и предлоги. И что удивительно, ухитрялся при этом внятно и понятно, и даже красиво как-то говорить.

С дяди Паши мысли перескочили на отца с матерью. Да, бля-я-я!!! Позвонить забыл! Хотя я не один такой забывчивый. И, может, и к лучшему – или нет? О! Когда здесь поезд на «Россию»? Пока дошли до «Каши», пока дождались «второго завтрака», я свою идею по поводу переговоров с домом ребятам и озвучил.

В итоге решили-таки разделиться – я рву когти обратно на орденскую Базу, узнаю конкретно по поводу связи с Землей и возвращаюсь либо с попутным дилижансом, либо на паровозе завтра. А Серега с Пашей ждут в Порто-Франко. Всем там делать нечего: если сведения про телефон не подтвердятся, то хрена ли ноги всем топтать? Да и Павлика нашего страшновато туда запускать – вдруг учудит что? Вот тоже, кстати! Странное дело, вполне сформировавшаяся личность, а терзаний – как у пятнадцатилетнего школьника. Хотя любовь – это штука такая, странная и непредсказуемая.

Серега дополнил мою идею своими откровениями. Разные всё-таки мы люди и думаем по-разному. Его осенило навестить местный порт на предмет разжиться местными картами. И географическими, и морскими. Хотя бы для общего развития, знать куда идти – это не искать приключений на свою задницу. Хотя на них-то мы уже нашли, и похоже, по полной. А вот корабль наш притопить по незнанию – это уже не приключения, это финал. Так что доели, дошли до ближайшей гостиницы – и распрощались. Я пошел искать транспорт, ребята – порт.

Про успехи Сереги с Пашкой сказать ничего не могу. У меня же они наличествовали. Транспорт нашелся быстро, не с индусом, а с болгарином за рулем. Он сразу выяснил, на какую Базу мне надо, и аргументированно объяснил прибавку лишней двадцатки экю к цене недельной давности. Дорогу описывать смысла нет: та же укатанная и местами отсыпанная грунтовка, те же мастодонты вдали, единственное отличие от прошлого вояжа – встреченный патруль из двух машин, который сперва связался с водителем по рации, потом остановил, проверил документы и отпустил.

На этот раз я попробовал «побыть умнее» – договорился с водителем об оплаченном ожидании. И мне по жаре ноги не бить, и, в случае чего, попутку не искать. Так что, высадив меня возле «приемного отделения», он отправился ожидать меня в «Рогач». А я вошел в прохладу здания.

Строгая дама лет сорока с короткой стрижкой, в форме и с пистолетом, отнеслась к моей проблеме всерьез. Как я ни пытался по дороге сформулировать свои хотелки, она на себя ответственность брать отказалась. Нет, она проверила меня по базе данных, после чего по телефону вызвала кого-то на английском языке. «Чёрт, похоже, придется Родину продавать не за бочку варенья, а всего за телефонный звонок», – тоскливо мелькнула мысль, ставшая неким руководством к действию. Пока ожидался телефонный абонент, я соображал, как и что говорить в ответ на ожидаемые вопросы.

Боже! Кого я вижу! Какая встреча – сам спецагент Смит!

– Здравствуйте, молодой человек! Пройдемте со мной! Не здесь же разговаривать!

Я поздоровался и пошел. «И девочек наших ведут в кабинет» Чувствовал себя отчего-то той самой девочкой. Надеюсь, до противоестественного дело не дойдет, а то могут быть нехорошие последствия. Ну для предложившего мне что-то подобное.

Кабинет как кабинет. Стол, стулья, офисный набор, ноут на столе, с которым работал ровесник агента.

– Присаживайтесь и рассказывайте, что бы вы хотели.

Я вкратце объяснил про семью, отсутствие известий и желание связаться с ними. Агент прям расплылся в располагающей улыбке.

– Вы же понимаете, это дорогостоящая услуга, друг мой.

– Я оплачу сколько нужно.

– Не о деньгах речь.

– Тогда…

– Расскажите мне, как вы здесь оказались. Только не ту ересь, которую вы несли при нашем знакомстве.

– Послушайте, господин Смит!

– Специальный агент!

– Извините. Я вам сейчас расскажу – и окажется, что всё не то, я бесполезен и так далее. Тем более что знаю я мало что.

– Я не просто так вас сюда привел. Позвольте представить – заместитель начальника Базы Эдвард Нортон. Решать ваш вопрос будет он лично, я могу только ходатайствовать. Или – не ходатайствовать.

– Хорошо. А кто ему переводить будет?

Шатен оторвал глаза от ноута.

– Я изучаль русски. Говорью хуже, чем понимай.

– Тогда ладно.

Я уложился минут в пятнадцать. Львиную долю этого времени съели попытки сформулировать описание процесса нашего появления без мата и личных переживаний. Наконец я закончил:

– Вот так всё и случилось. Дальше мы сутки приблизительно шли экономическим ходом, пока не встретили «Лотту».

Смит недолго попереглядывался с Нортоном.

– Мне кажется, что вы что-то утаиваете. Ваши паузы в рассказе…

– А что вы хотите? Я не знаю, насколько господин Нортон знает русский язык! Его знаний хватит, чтобы понять и осознать вполне понятное выражение «наебнуть по водчонке»?

Смит вопросительно взглянул на Нортона.

– Эд?

– Ударить кого-то? Женщину?

– Нет. Всего-то «выпить водки в небольшом, но вполне достаточном количестве». Вы же, наверное, изучали литературный язык?

– Ну да.

– Тогда вам должен быть известен словарь Даля. Или нет?

– Ну слышал.

– А про пятый том?

– Это какой-то русский топ-секрет?

– Нет. Это книга о русском мате. А за год службы я изрядно засорил свой словарь его содержимым. Хотите, я вам лекцию на эту тему прочту?

– Вы филолог?

– Нет. Просто года два назад заинтересовался, ну и ознакомился по диагонали. Батя сокрушался, что эти выражения мы на улице узнаем, а не в школе. Вот я к Бодуэну де Куртене и приобщился.

– Хорошо. Обождите в коридоре.

Я попрощался на всякий случай и вышел. Местное начальство совещалось недолго – минут через пять в коридоре появился и вошел в кабинет худой как жердь юноша в форме, сидящей на нем, как на новобранце – всё топорщится. В кабинете он не задержался.

– Вам нужна связь?

Я кивнул.

– Пойдемте. У вас будет десять минут.

Я пошел за местным радистом, тиская в кармане бумажку с координатами ребят. Серега всё-таки голова! Теперь главное – батю уверить в этой фантастике, в которую мы вляпались с разбегу. Уверю – он съездит и к Серегиным, и к Пашкиным родакам. Так-то понадежнее будет, чем звонок от невесть кого. А то ведь хорошо, если нас в военно-морские Штирлицы запишут, а если в доблестно погибшие от «неизбежных на море случайностей»???

Комната связи, собственно, так и выглядела. Наглядный экспонат к детской песенке про космос. «Кибернетика, электроника, космонавтика, чудеса». Космонавтикой, правда, и не пахло, но всё остальное присутствовало: масса электронной фигни, пять мониторов, хрен знает что показывающих, что-то жужжит и периодически поддувает то теплым, то холодным воздухом. Я мысленно сравнил себя с тараканом в антикварном телевизоре – впечатления наверняка схожие.

– Телефон давайте!

Я написал крупно цифры батиного телефона. Юноша протянул мне наушники с микрофоном. Дают – бери! Я их напялил. «Хьюстон, как слышите? Прием!» Шорохи и потрескивания наконец сменились длинными гудками.

– База торпедных катеров, дежурный Чобля!

– Пап, хорош прикалываться! Привет!

Красиво сказано в альтернативной версии «Евгения Онегина»: «Не буду приводить слова…». Я впервые был рад, что я где-то далеко. Иначе все действия, которые совершил бы отец с «ёбаным пранкером», мне бы точно не понравились.

– Пап, это действительно я. И у меня мало времени. Ищи карандаш и ручку, только быстро.

Всей правды я ему не сказал. А как поднести родителю идею, что его военно-морской сынуля на самом деле – космонавт? Кстати, его с матерью уже «обрадовали», что мы выполняем «секретное задание командования» – цельный кап-три приезжал, уведомил и взял ни с того ни с сего подписку о неразглашении! Я в этом ключе и повел разговор. Батя переписал адреса ребят и пообещал за неделю их лично известить.

– Пап, самое главное. Если кто-то придет и будет вещать от моего имени. Помнишь, что говорил толстый герой Стаута про хрен и майонез?

– Хе, помню. Только это не Стаут.

– Вот-вот. Он должен будет озвучить эту фразу. А отзыв…

Батя сориентировался быстро:

– Кодовая фраза «Мессинга» из «Проклятого изумруда».

– Про фрукты? Идет.

Юноша постучал по левому запястью.

– Пап, время. Я вас люблю. Номер не меняй, будет оказия – свяжусь. Но не скоро, месяца три-четыре. Пока.

Ответа бати я уже не слышал.

Связист оказался несговорчивым и ревностным. Козлина тупая! Хотя нет, не совсем тупая. Отрицавший поначалу возможность вступить с ним в диалог, он на второй извлеченной из кармана карточке с цифрой «100» сменил неприступность во взоре на некоторый интерес, а за примкнувшую к ним товарку согласился, что у ордена не убудет от лёгкого нарушения распорядка. Из памяти фотоаппарата, замыленного Серегой у дойчей, мы с радистом извлекли несколько наиболее прилично смотрибельных фоток, на одной из которых тот самый немец снял нас троих. После этого «маркони» сконвертировал их и отправил «на деревню дедушке», в смысле отцу на телефон. После этого позволил мне проконтролировать получение. Отец ответил сразу.

– Пап, получил?

– Ага. Фигассе, ты ещё больше раскабанел! Это где это вы?

– Потом, сейчас не могу. Пока!

Программа-максимум была выполнена на все сто. Можно перекусить в «Рогаче» и отправляться в сторону дома. Блин, вывих какой-то в сознании: домом считаю гостиничный номер, где Серега с Пашкой ждут… «Нерушимая дружная семья», блин, как в песне! До «пищеточки» я шел, примурлыкивая вариант песни «Три танкиста», передранный под израильские реалии на спор. В итоге на строчке «шли „меркавы“ по пескам Синая» я ворвался в «Рогач» потный, но в прекрасном настроении.

Водила-таксер неторопливо посасывал пиво. Я кивнул ему, дошел до женщины за стойкой и поинтересовался насчет покушать. Мне в красках, как на востоке принято, рассказали, чем они могут утолить голод молодого краснофлотца. Вроде «не первый день замужем», однако не перестаю удивляться: в жопе мира, черт-те где нахожусь, казалось бы неустрой должен быть во всем – ан нет! Еда дешевая и вкусная, куда ни ткнись! Вот и сейчас – за обед в три блюда плюс стакан местного вина выкатили умопомрачительный счет в два с полтиной экю! Причем стакан не отечественный граненый, а ближе к английской пинте – там явно под четыреста грамм было. А суп рыбный? А мясо с овощами на второе? Пока я ел, водила высосал ещё литр пивасика, что неудивительно: я ел не торопясь, минут сорок.

Извозчик, если не принимать во внимание его «ползучую жажду» и объемы на её утоления, попался отличный. Когда я доел, он молча отставил недопитую кружку, положил на стол пару пластиковых денюшек и вопросительно взглянул на меня. А я что – поддержим товарища! Так же молча кивнул, расплатился и встал. Так в молчании и с Базы выехали, и до вокзальной площади бы и доехали, если бы я не попросил у гостиницы остановиться.

Ребят в номере не было. То ли в порту зависли, то ли «глазами торгуют», шляясь по улицам. Думать плохое, что они без меня ударились в адские грехопадения, не хотелось. Я тоже хочу! Взрыднув в душе – «ну а вдруг!», я принялся сорить деньгами дальше, сняв себе номер. Отдельный! С персональным сральником и душем! Аж за пятнадцать экю! Бешеные деньги, нервы – как ниточки от таких расходов! Но помыться, а главное, посидеть с комфортом очень хотелось.