Текст книги "Очень-очень дальний поход (СИ)"

Автор книги: Денис Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава последняя

Четыре дня с семьей – это и много, и мало. И ещё – очень утомительно. Я своим, считай, пересказал все наши приключения суть ли не поминутно! И каждые минут десять – стандартная сцена: мама закатывает глаза – и в слезы. Прекращаешь – слезы по новой, но под другим соусом: ты вырос, изменился, отдалился… Хорошо, папенька в этих спектаклях участие не принимал: потягивал вишневку и на ус мотал. Отдыхал я, когда они про свои приключения рассказывали:

– В середине июля нас товарищи в штатском навестили. Взяли страшных подписок с нас, какой-то ереси нарассказывали – и удивились безмерно, что мы с матерью спокойные, как оладьи. Откозыряли и ушли, а дня через два приехали, уже другие. Эти уже рассказали и где ты, и как ты. И такие предусмотрительные! В общем, сын, ты погиб «при исполнении» и захоронен на Троекуровском. Пензию нам с матерью «по потере» оформили – и предложили перебираться сюда. А мы как бы уже и готовимся вовсю! Нас, кстати, Виталин отсюда увезет – машина твоя.

О как! Не, мастодонт прикольный и монструозный, но вот как с запчастями?

– Ты не волнуйся. Я их всем приготовил!

И батя пустился в воспоминания, как он нашел контору, которая из Штатов что угодно под маркой «запчасти» приволокет. А эти красавцы, вдобавок, из отозванных у дилера партий двадцать лет место занимали, так что отдавали их по цене металлолома. Ну он и повелся – так-то они на фиг никому не уперлись, с растаможкой они в золото превращаются – а кто их таможить-то будет? Так что проехали они, «металлоломные», напрямую, с корабля, так сказать – на Новую Землю. А пока они эти «шушпанцеры» ему перегоняли, он под них уже у бундесов надыбал движки из списанных бундесвером агрегатов и запчастей. Полазил по форумам, поприкидывал, руки приложил, поколдовал – и получилась эдакая срань господня, шумноватая, страхолюдная, но зато комфортабельная и очень подходящая под местный климат и дороги. Мне достался, считай, первенец – остальные в очереди на переделку стоят.

А мама сидела, прижавшись ко мне, и только что не мурлыкала, как кошка, периодически меня притискивая – не исчез ли.

Но вся эта лирика кончилась на четвертый день: «встречающие» как-то одновременно подхватились, попрощались и уехали, оставив нас с Серегой за разворошенным столом в корчме «Диканька». К слову, корчма была достаточно, как бы это сказать, эклектичная. Типа, можно вареников навернуть, а можно и стейк или пасту болоньезе. Батя перед отъездом вытащил меня на улицу для приватного разговора. Точнее, монолога: он минут пять мне объяснял, как я изменился в лучшую сторону за то время, что мы не виделись. Как возмужал, окреп и вообще вырос. И, следовательно, вполне себе готов к самостоятельной жизни. Вскоре после этого они и уехали.

Я некоторое время переваривал сказанное, молча сидя за столом и ковыряя оставшийся одинокий пельмень. Серега сидел наискось от меня и глядел в никуда – тоже, видимо, переваривал новости. Я откашлялся, Серега ожил и перевел взгляд на меня.

– Серег, я сразу скажу – про дядь Виталика не в курсах!

– Да не это… С ним-то я беседу имел, там всерьез, за маму только порадовался. Вот сеструху мне как-то странно… Непривычно и странно – тетка, считай, ровесницей моим детям будет!

Я оживился.

– Есть планы? А кандидатуры? Давно? Где?

Серега как-то не очень приятно ухмыльнулся.

– Ты, так сказать, с забега снимаешься. Про твои перспективы меня в известность уже поставили. По большому секрету, ха-ха!

Перспективы???

Серега принял вид то ли срущего кота, то ли патриарха на литургии – величественного и самодовольного.

– Паки и паки говорю я вам! Через пять лет оженят Родиона на деве рыжей и зеленоглазой!

Что-то мне перестает нравиться частые встречи слов «рыжая дева, свадьба и пять лет». Что я Сереге и высказал. Тот в ответ пожал плечами.

– Пашка что хотел, то и получил, его к счастью семейному никто не тянул. Однако! Инга и погадать, и всё прочее – очень не дура. Пашку, когда он собирался маму и твоих встречать ехать, она предупредила, что обе – на сносях. Пашка так и сказал. И, по его словам, Полька ему призналась, что за два дня до его приезда с матримониальными планами мать среди ночи подскочила, её разбудила и беседы вела насчет нового папы. Так что взвешен и отмерян ты. Танцуй, пока молодой!

Вполне закономерно, что надрались мы с ним под такие «разговорчики» в зюзю.

Последний день отдыха – собственно отдыхом он и был. Я проснулся не среди железа, в нормальной кровати, внизу был именно пол, а не палуба, и ничего плавно не покачивалось. И, в кои-то веки – один! Смакуя, неторопливо встал, по новой обошел свои владения… Умылся… Поставил чайник… Тишина-а-а… Попил в одиночестве чаю – и заскучал. Похватавшись с час за всё подряд, плюнул и отправился к Сереге в гости.

«Солнце еще не встало, а в стране дураков уже кипела работа» – это про происходящее у Сереги. Дым коромыслом, вся мебель передвинута, доски какие-то…

– Массовик-затейник! Чем занимаешься?

– Уют навожу. Давай присоединяйся!

Долго заниматься такелажкой нам не дали – шум мотора, скрип колодок – я сам с собой поспорил, что уазик-«головастик», и выиграл. Постучавшись, в дом вошел Сергеич.

– Здрав желаем!

– Приветствую! О! Хорошо, что оба здесь! Товарищи военморы! Получите предписания и распишитесь!

О как! Меня аж прапорщиком осчастливили… «Завтра в 08:00 быть на посту согласно боевого расписания». Ну что, надо впрягаться!

Владивосток

– Маш, пойми! Ну не бывает детских восторгов! Да, справились. Да, молодцы. Помогли стране, поставили физику на службу народу – но это капля в море. Прикрыли направление – но только одно всего лишь! Ну не дуйся!

– Знаешь, Макс, я устала. Бегу, бегу, всё на бегу. Слушай! А ты сам туда не хочешь?

Мужчина устало потер лицо. Некстати всплыли в памяти старые строчки: «Сегодня не личное – главное, а сводки рабочего дня!».

– Скажи, что у вас по смещению координат выхода?

– Пока от первой точки – пятьсот миль максимум. Но вроде наклевывается кое-что.

– Как наклюнется – сразу ко мне. Тогда мы обязательно продолжим этот разговор.

Эпилог

В том году до начала «мокрого сезона» мы успели раз семь или восемь сходить к Диким островам и дельте Амазонки. Служба уже воспринималась как нормальная такая вахтовая работа: декада в море, декада на берегу, типа – отпуск. С родителями общались вживую – телефонии толком пока не было, а письма писать – смысл? С похода вернулись, отоспались, в машину сели и съездили. Я к своим, Серега – к своим… Потом пришли дожди, с ними и шторма, да такие, что Айвазовский палитру бы съел свою от такой фактуры. Не, не набор красок, а досочку, на которой художники краски смешивают. Все нормальные люди в это время спят, скучают, отдыхают, а мы – в смысле экипаж сторожевого корабля «Тревожный» – занимались парко-хозяйственным днем, растянувшимся на три месяца почти.

С окончанием сезона дождей началась и полноценная служба. Первые два месяца мы опять провели в периодических забегах к Диким островам, потом вообще на месяц туда отправились в сопровождении грузопассажирского судна, ставшего по воле начальства нашей «дойной коровой» и плавказармой одновременно. Не служба – сказка! Тепло, море, раскрепощенные кубинки! Рай земной! И – неожиданно – всё бросаем и вместе с нашей «коровой» отправляемся в сторону Порто-Франко, уже без визитов вежливости и демонстраций флага. «Корова» перед стартом сходила к Береговому и вернулась пополнившая запасы и взяв на борт десяток научных деятелей. На ней же прибыл и уже привычный «начальник дальних экспедиций» Карпсатов с неизменным Сергеичем.

Почему я совершенно не удивился, когда оказалось, что мы прибыли в, простите за тавтологию, точку нашего прибытия? Кстати, здесь выяснилось, что не только «солдат спит – служба идет». К сержантам, старшинам и мичманам это тоже относится! Тем более что «две звезды, две светлых повести» мне и погон с просветом Сереге дали как бы авансом – из понятия «личного времени» во время этого «забега» у нас оставался только сон. Уставы, наставления – всё отнимало время. Только вид моря, если честно, и спасал. Большое такое, переменчивое, то тихое, то бушующее. И его обитатели – довольно странные создания. Дня три подряд какой-то местный дельфин, метров двух в длину и весом под сотни три килограммов взял моду цепляться за стойку леера на носу и в подвешенном состоянии плыть, пока не сгонят. Причем на удары по башке палкой реагировал адекватно – хекая по-суховски, выпускал стойку и некоторое время не безобразничал полчаса где-то. Потом принимался за старое – это мне ребята из палубных рассказали, когда меня вызвали на диспут «делать что-то сейчас или до берега подождет». Старшина палубных его от души отоварил ломом – так дельфин с полчаса плыл рядом, плюясь в него водой и хрипя дельфинье-матерное! После чего попробовал повторить, получил снова и, как в переводе песни, «сия пучина поглотила их в один момент» – и дельфина, и его претензии.

А потом в одно тихое летнее утро, когда я только сменился и отдыхал, любуясь рассветом и наслаждаясь свежестью, рявкнули тревожные дудки и метрах в двухстах от нас открылось уже виденное не раз «окно». Ненадолго – но после этого мы двое суток почти шли «в неведомое», удаляясь от ставшими если не родными, то знакомых и близких берегов. И – опять «окно», только на сей раз из него минуты через две начали вываливаться «гости». Сперва появился такой же сторожевик, как наш, следом три вроде бы гражданских, но вооруженных судна, и на сладкое – ещё два сторожевика. После этого, безо всякой помпы и «встречных» маршей один сторожевик встал в дрейф рядом с нами, а остальные, гуднув, ушли куда-то в сторону восхода.

После этого с гостя к нам прибыли два офицера и мужчинка – именно мужчинка – в гражданском. Пообщались наедине с Карпсатовым и свалили к себе. А Карпсатов собрал в кают-компании всех свободных от вахты и довел «политику партии».

– Идем домой, экономическим. На провокации не поддаваться, но! Постоянная боевая готовность, попытку приблизиться на расстояние менее километра расценивать как нападение. И – главное! «Новичок» тушкой ли, чучелком, но должен дойти до Берегового. Это приказ, который надо выполнить любой ценой. Вопросы?

Кто-то поинтересовался – какой, собственно, ценой.

– Вплоть до жизни.

Вопросов ни у кого больше не было. Все дождались команды и разошлись, а Карпсатов лично прошел по всем постам и провел политинформацию. После чего наш маленький караван отправился к месту назначения.

Акватория Новоземельского океана, всё ещё пока безымянного

– Ну милая, счастлива?

– Наверное, да. А, извини – зачем это всё?

– Убежище. Для тех, кто умеет работать головой и руками. Не банковские клерки и продавцы обоев. Не правозащитники и толерасты. Созидатели – вот для них. Пахари и токари, ученые…

Мария Анатольевна вывернулась из объятий своего мужчины.

– Ты правда в ЭТО веришь?

– Если бы не верил – не отправился бы сюда. Я бы и дома неплохо пожил. А вот дети наши – не уверен.

– А здесь?

Бывший председатель трибунала, а ныне – руководитель темы «Исход» снова сгреб в объятия свою – наконец-то – жену, уютно закутав её в себя.

– Давай вернемся к этому разговору через год, а лучше – через два. Тем более что…

Он замялся.

– Что?

Мужчина зарылся в волосы жены, тихонько шепча ей на ухо.

– Настройки вашей находки я, конечно, передал, но не совсем правильные. А их помню только я – ну правильные. Так что, сама понимаешь…

И добавил тем же голосом, уже не таясь:

– Кандидатуры отбираются по принципу максимальной полезности. Торговцы сырьем, пьянь, наркоши и мажоры останутся там.