Текст книги "История одного эльфа (СИ)"
Автор книги: Денис Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Денис Мухин
История одного эльфа
(Пролог к канону истории Warcraft)
Пролог 1
– Пусть ты и предатель, я не могу обречь на казнь собственного брата! Но твоя участь будет не милосердней – вечное заключение является достойным наказанием предавшего нашу расу и одного из причастных к пришествию демонов, – произнес приговор Малфурион, смотря на закованного в цепи Иллидана по прозвищу Ярость Бури.
– Предатель? Я – предатель?! Ошибаешься, брат! Я – спаситель нашего народа! Ведь если бы я не возродил колодец вечности, остатки нашего народа вновь превратились бы в обычных смертных варваров, потеряв не только вечную жизнь, но и став при этом стремительно стареть! И твоя хваленая природа с полубожком Кенариусом в этом не способны помочь! – по мере гневной речи, огонь в пустых глазницах охотника на демонов разгорался сквозь повязку все ярче, несмотря на препятствующие применению магии кандалы. – В наших жилах тысячи лет текла чистая мана и как бы вам не хотелось об этом забыть – от собственной сути так просто не отказаться!
– Достаточно! У тебя хватит времени поразмыслить над свершенными поступками и собственной одержимостью к магии, что почти привела наш народ к гибели! – ответил Малфурион Свирепый. – Увести его!
– Неужели ты думаешь, что это что-либо изменит? – хмыкнул Иллидан, не обращая внимания на грубые тычки стражей, потащивших пленника прочь. – Если кто здесь и предатели, так это вы! И если думаете, что это заключение что-то изменит, то ты ошибаешься, братец! Как и ты, Тиренд! И когда моя помощь вновь понадобится народу калдореев – не рассчитывайте заполучить в свои ряды охотника на демонов! Я свой долг отплатил сполна! И в следующий раз мы встретимся по разные стороны баррикад! Бывайте, предатели! А-ха-ха-ха!
Безумный смех нового заключенного постепенно затихал в глубине коридоров огромной тюрьмы, в одном из залов которой выносился приговор Иллидану, а Тиренд зябко поежилась и прижалась к своему избраннику.
– Думаешь, мы правильно поступили? – спросила эльфийка.
– Не знаю, любовь моя, в некоторых случаях заключение хуже смерти, но обречь родного брата на казнь я не могу, – вздохнул Малфурион, заключая ее в объятья, – остается только запереть его там, где одержимость магией не сможет повредить окружающим и вновь привлечь внимание демонов к нашему миру.
– Возможно, Иллидан когда-нибудь осознает свои ошибки, – печально покачала головой жрица Элуны.
Никто из этих двоих еще не представлял, что недавняя насмешка над судом зажжет в сердце заключенного настолько сильную ненависть, что в своем стремлении вырваться на волю, Иллидан окажется способен пожертвовать намного большим, нежели простое зрение, когда-то принесенное в жертву способности видеть магию.
– Ну что, предатель, как тебе твое «улучшенное» место заключения? Кенариус здорово постарался, чтобы из этой камеры ты уже никогда не выбрался, – насмешливо хмыкнула и постучала когтями перчатки по покрытым мерцающими знаками прутьям решетки, эльфийка в шлеме и запахнутом плаще.
Висевший в центре камеры эльф медленно приоткрыл глаза. Впрочем, у этого представителя ушастого народа данное действие представляло собой разгорание едва тлеющего в глазницах демонического огня.
– Неужели тюремщица вновь решила порадовать меня своим присутствием? – насмешливый голос охотника на демонов гулко заметался по пустому пространству, лишенному даже намека на мебель.
Впрочем, данному заключенному не требовалась даже пища и вода для поддержания собственного существования – с этим вполне справлялась магия камеры, высасывающая все силы из пленника. Полубог хорошо постарался, делая невозможным не только побег, но и простое передвижение, буквально распяв Иллидана на магических путах. Впрочем, висящий в позе медитации эльф ничем не выказывал, что его это как-то беспокоит, как и буквально пожирающее изнутри чувство жажды. Не воды, но магии.
– Кто-то же должен убедиться, что ты по-прежнему живой и не задумываешь очередной план побега, – насмешливо хмыкнула Майев. – Впрочем, за твоими попытками даже весело было наблюдать. В конце концов, больше развлечений в этой тюрьме не имеется.
– Неужели я слышу в твоем голосе насмешку? Как не достойно ночной эльфийки издеваться над беспомощным заключенным, – усмехнулся Иллидан. – Впрочем, а что тебе еще делать, если охрана этой проклятой темницы легла на хрупкие плечи женщин? Или ты не знаешь, что даже без возможности применять магию, я способен уловить отголоски происходящих в мире событий?
– Что? О чем ты? – нахмурилась эльфийка.
– О том, во что вы превратили созданный мной колодец вечности вместе с проклятым Кенариусом и аспектами! То, ради чего я пожертвовал столь многим! И как мой народ этим воспользовался? Создал очередной источник природных сил, а все мужчины почти превратились в простых зверей, впав в самую настоящую спячку ради какого-то ненужного договора!
– Как ты об этом узнал, предатель?!
– Неужели ты думаешь, что заперев меня здесь, вы лишили меня способности отслеживать происходящие глобальные события в мире? Какая наивность! Мне даже стало утомительно с тобой разговаривать, глупое дитя, позволь вновь воцариться в этом месте тишине, – ответил заключенный после нескольких минут молчания.
– Иллидан! Отвечай!
Но эльф уже опустил голову и не обращал внимания на требования тюремщицы. Скрипнув зубами, Майев пообещала себе сообщить обо всем Кенариусу при первом же случае, и резко развернувшись, продолжила обход.
Проведя почти пять тысяч лет в заключении, Иллидан перепробовал все возможные варианты побега. Одни были не осуществимы из-за отсутствия необходимых инструментов, другие – пустого резерва. Некоторые проваливались в результате сработавшей тревоги, остальные – бдительности охранниц. От отчаяния, Иллидан даже обращался к глубоко презираемому друидизму, начальные основы которого были ему хорошо знакомы из-за общения с братом и недолгого обучения у козла-полубога. Несмотря на постепенное уменьшение доступных вариантов, охотник на демонов не отчаивался, продолжая придумывать все новые способы сбежать из ненавистной тюрьмы. Вот только каждая такая неудачная попытка приводила к усилению охраны. И примерно тысячелетие назад, Иллидан обнаружил, что сдерживавшая его камера – усилиями Кенариуса – стала настоящим совершенством артефакторики и магии, заперших его в собственном неподвижном теле. Словно в насмешку, полубог оставил возможность говорить, а лишить зрения оказался не способен даже он.
Последнюю тысячу лет не способный даже глубоко вздохнуть, эльф постепенно приходил в отчаяние и все больше погружался в пучину жгучей ненависти к своим пленителям. Бессильной, как и он сам, но так настойчиво требующей сделать хоть что-нибудь. Но у Иллидана оставался один, самый последний шанс. Шанс сбежать не из оков давящего камня, но из оков плоти. Охотник на демонов имел одну тайну, в которую оказались не посвящены ни "любимый" брат, ни "обожаемая" возлюбленная, и которую он намеревался беречь до самой смерти. Пусть окружающие и считали его помешанным на магии, но никто даже не представлял – насколько. Эльфу удалось достать небольшую тонкую книжку, заглавие которой гласило "магия душ", отдельные ответвления которой в последствии назовут некромантией и демонологией. Написанная неизвестным автором, стремившимся скорее создать практическое пособие начинающим, чем полноценный учебник, книга имела явно иномировое происхождение и оказалась нечитаема для всех. Кроме обладателей демонического зрения! Охотник никому не рассказал о своем открытии и после тщательного заучивания содержимого, уничтожил столь опасный источник знаний. Ему хватило соображения понять, что вмешавшегося в круговорот душ экспериментатора не пощадит даже родной брат, не говоря уж об остальных эльфах. Даже королева Азжара в свои последние дни так далеко не заходила.
К сожалению, для использования большинства запретных знаний необходимы души живых существ, а с этим в одиночной тюремной камере как раз-таки и имеются проблемы. Впрочем, одна душа у Иллидана все же имелась – своя собственная! Осталось только решить, как поступить. То, что самостоятельно выбраться из тисков магии не получится, он уже понял давно. С имеющимся тайным знанием, оставался только один выход – оставить позади бренную плоть и отправиться на перерождение. Небольшая, но все же победа. Вот только сжигавшая изнутри ненависть требовала большего.
И тогда Иллидан решился. Пусть он уйдет на перерождение, но его плоть еще послужит прощальным подарком дражайшим сородичам. Энергии его добровольной смерти вполне хватит, чтобы вытянуть блуждающую душу посильнее и закинуть в пустующее тело. У везунчика появится небольшой шанс закрепиться, пусть для этого и понадобится не одно тысячелетие в чужом теле, но в тюрьме у него этого будет в достатке. Вот только, хоть и получивший воспоминания предшественника, перерожденный Иллидан Предатель уже не будет иметь сдерживавшие ранее узы семьи, дружбы, любви и долга. И уж точно, обитание в подобном месте не вызовет положительных эмоций и желания щадить тюремщиц и виновников заключения. Пусть для достижения подобного результата и придется пожертвовать изрядным куском души, но к чему сожалеть о нескольких мгновениях боли, если перерождение все равно лишит всех воспоминаний и способностей, оставив только негасимую и бессмертную частицу творца, которой суждено начать новую жизнь. Вот только это даст возможность блуждающей душе стать еще более могущественной, чем в свое время был сам Иллидан и может быть, преемник окажется лишен проклятья всех магов их расы – жажды магии.
Способности ночных эльфов к использованию магии очень велики, по сравнению с подавляющим большинством разумных обитателей мира. Вот только в отличие от тех же драконов, из-за близкого соседства с бездонным источником, их души почти потеряли способность восстанавливаться настолько быстро, чтобы заполнять собственный огромный резерв маны, вызывая постоянную и нестерпимую жажду, утолить которую могла лишь связь с колодцем вечности или другим, столь же могущественным естественным источником.
Занятый рассчетами, охотник на демонов совсем перестал обращать внимание на окружающий мир, подготавливая свой последний подарок сородичам. Если уж хлопать дверью напоследок, то стоит это сделать как следует! Чтобы все окружающие навсегда запомнили, что не стоит недооценивать Иллидана Предателя! А что может быть слаще, чем продолжающее со страхом звучать в устах врагов имя, хозяин которого давно покинул мир живых? Почему-то Иллидан был полностью уверен, что задуманное удастся и его последователь не только сумеет сбежать, но и заставит с собой считаться очень многих. На подготовку ушло еще одно тысячелетие, но охотник не жалел, смирившись со скорой смертью и избавлением от опостылевшей темницы.
Сам процесс смерти и возрождения не отличался зрелищностью, да и стал бы заметен только такому же магу, владеющему магией душ. Единственным внешним проявлением сменившейся в теле души, оказались потухшие в глазницах демонические огни, но через секунду они вспыхнули еще ярче, освещая на мгновение темную камеру, после чего угасли до размера пламени свечи, сменив цвет в сторону более темного оттенка зеленого. Процесс слияния куска души прошлого хозяина тела и пришедшего на его место нового – начался. При других условиях, без родной души плоть давно бы погибла и сгнила, но магии природы все равно, в каком теле поддерживать жизнь, со своей душой или чужой, да хоть вообще без души. Будь около места заключения узника стража, они бы возможно и смогли заметить неладное, но остающийся тысячелетиями неподвижным, узник давно уже никого не волновал и не беспокоил. Лишь раз в несколько сотен лет у решеток с проверкой появлялась тюремщица и пыталась завести разговор, но столкнувшись с молчанием, тихо уходила. Поэтому обнаружить подмену оказалось просто некому. Как и определить процессы, происходящие в бывшей смертной оболочке эльфа по имени Иллидан Предатель.
Лишь через еще полторы тысячи лет, слияние завершилось и блуждающая душа изменилась, обретая власть над телом и пробуждая спящий разум.
Пролог 2
О-о-ох, что ж мне так хреново то! В башке как будто стучали огромные молоты, а тело вообще не желало отзываться на команды мозга. Что же я вчера пил-то? С похмелья попробовав открыть глаза, я обнаружил, что их у меня оказывается нет. Как и век. Вот точно помню, что были, а теперь – р-р-раз – и нет. От паники меня удержала только появившаяся способность видеть. Каким образом – непонятно, но я вполне воспринимал окружающую обстановку. Точнее, что за нее можно было считать, поскольку я воспринимал только контуры окружавших меня стен и вмурованных в пол и потолок прутьев. Вот только это было далеко не все, что я видел, поскольку вся комната, или скорее камера, была заполнена какими-то разноцветными потоками, отходящими от расписанных узорами стен ко мне, причем преобладал зеленый. Собственно, я являлся самым центром всего этого безобразия. Это привело меня к очередному открытию – мое тело парило в воздухе! Пусть невысоко, но сам факт! Б**, да ху** здесь твориться?! Уместить это в голове оказалось сложновать, но через некоторое время я справился. Очередное открытие показало, что двигать я могу исключительно головой. А-бал-деть! Если собрать все разрозненные факты, то судя по всему, я в какой-то тюрьме для магов, естественно, предполагая, что видимые вокруг потоки и закорючки на обозримых поверхностях являются проявлением магии. Вот это я попал… Немного помусолив полученное откровение, я не стал на этом зацикливаться. В конце концов, никто меня убивать не стремится, есть не хочется, значит, паниковать еще не время. Сперва стоит разобраться кто я такой и как здесь оказался. А то стыдно признаться, даже имя свое не помню.
После получасового сосредоточенного пыхтения в попытках изнасиловать память на выдачу информации по моей личности, пришлось признать поражение – память оказалась и так вся в дырках, и не содержала даже грамма так необходимого мне знания. Увы, даже расу определить не удалось, хотя знание о том, что их существует много – имелось. Как и некоторые расплывчатые общие знания, вроде цвета снега или вкуса свежей воды. В общем, ничего полезного о себе я не узнал. Правда, в процессе копания у меня возникло ощущение что имеется не только моя память! Весьма странное ощущение, на самом деле. Как будто обыскивая в темноте свой шкаф с книгами, понимаешь, что кто-то его основательно разграбил, но внезапно обнаруживаешь рядом еще один, полностью целый, но уже не твой! Вот коснуться второго шкафа я и попытался. После чего немедленно выпал в осадок – я, оказывается, Иллидан Предатель и в настоящий момент гнию несколько тысяч лет в темнице по приказу брата и его женщины, в которую до недавнего времени был влюблен сам. Возможно, я повторюсь, но – а-хре-неть! Ах да, и еще – я эльф. И почему мне кажется, что такого просто не может быть? Вот просто не может и все тут! Откуда у меня такая железная уверенность – непонятно, но совершенно очевидно, что в своем прошлом я сталкивался с этим хлопцем или по крайней мере, слышал о нем. Вот только никак не мог оказаться на его месте. И совершенно точно уверен, что я данным эльфом при рождении не являлся. Хоть и не помню ни хрена о себе.
Впрочем, за неимением гербовой, пишем на обычной. Выбора мне не давали, потому, выпутываться из данной ситуации придется уже самостоятельно и есть у меня стойкое ощущение, что иначе придется сидеть в этой камере чертову кучу времени. И не факт, что срок заключения окажется не пожизненным, на многие тысячелетия. Ведь эльфы-то коптят небо намного дольше большинства других рас и свихнуться от одиночества за такое время вполне возможно.
К сожалению, собственными силами мне отсюда не выбраться хотя бы потому, что я о них не помню, если вообще обладал и сохранил в чужом теле. Поэтому, любезно сохраненная чужая память очень пригодится не только как источник знаний, но и возможность обнаружить причину моего здесь нахождения. И что-то мне подсказывает, что "читать" чужие воспоминания мне придется долго. Впрочем, а чем еще здесь заниматься?
Часть первая
Глава 1
– Эй, Иллидан, ты там еще не загнулся?
Узнаваемой наружности эльфийка постучала по прутьям решетки металлическим когтем перчатки, пытаясь привлечь мое внимание. Подобное действие стало для нее привычным за последние тысячи лет молчания важного узника. Конечно, для меня это случается в первый раз, но в большей степени просмотренная память прошлого Иллидана услужливо подсказала сходство.
– А ты и рада, – хмыкнул я в ответ после недолгого молчания.
Как ни странно, после столь долгого отсутствия практики, голос слушался идеально и слова эльфийского языка слетали с языка настолько привычно, что и не воспринимались чужеродно. Наверное, сказалось проживание чужой жизни.
– О, очнулся! – почти видимо обрадовалась тюремщица. – Вот и хорошо, а то вытаскивать твой труп из камеры и объясняться с Тиренд у меня нет никакого желания.
– А, ну да, ведь придется по такому случаю искать и будить еще и моего обожаемого тупоголового братца, который такой новости явно не обрадуется, – скривился я.
За не именеем воспоминаний о своей, жизнь "родителя" мне казалась уже близкой и родной… как старый дырявый носок. Да и чувства вызывала похожие. Не повезло эльфику с окружением, но и сам он наделал немало ошибок. Бывает. По молодости любой может наворотить, но бросать за это гнить пожизненно? Надо было Иллидану вовремя сваливать после свершения доброго дела для остатков народа калдореев. Добрые дела, они такие, что безнаказанным не уйдешь. Догонят и наградят так, что мало не покажется.
– Не тебе так говорить о нашем герое, Предатель! – оскорбилась эльфийка.
– Ну да, уничтоживший источник нашей вечной жизни – герой, а спасший свой народ от быстрого старения и смерти – предатель! В темницу его! – подколол я Майев.
– Да что ты знаешь! Если бы не Малфурион, то демоны уже давно захватили бы этот мир! – взвилась эльфийка.
– Ну да, признаю, хоть и сам очень сильно приложил к этому руку, но об этом все дружно предпочли забыть, вот только зачем было уничтожать кроме портала еще и колодец вечности?!
– Магия – источник неприятностей! Именно из-за ее использования демоны и обратили внимание на наш мир, а королева Азшара открыла им тропинку!
– Вот только не надо этого бреда – они бы и так не пропустили мир с настолько ценным источником силы, – фыркнул я в ответ, – не Азшара, так кто-нибудь другой. Но рубить сук, на котором сидишь? Идиотизм! Если бы я в свое время не сохранил склянки из колодца вечности, то ты бы состарилась и умерла буквально за пару столетий как обычные, мало живущие народы! Подумай об этом!
– Не правда! Мировое древо прекрасно заменяет колодец вечности! И ты это знаешь, Предатель! – Майев аж вцепилась в прутья решетки от переполнявших ее эмоций.
Ой ду-у-ура! А то я не знаю что это за фигня и как она появилась. В общем, сама подставилась и сейчас я буду эльфийку морально опускать.
– Да, я прекрасно знаю, поскольку даже здесь ощутил его появление и связь со всеми ночными эльфами, – легко согласился с ней, – вот только не забывай, где именно посадили Кенариус и аспекты это самое Мировое Древо? Уж не на месте ли созданного мной нового источника вечности? Без него эта деревяшка так и осталась бы хилым деревцем, несмотря на все усилия драконов и этого полубожка. Они просто воспользовались плодами моего труда, а настоящего героя объявили Предателем и кинули в темницу, чтобы под ногами не мешался. Вот и вся правда.
После того, как я закончил свою обличительную речь, Майев только молча скрипела зубами и сжимала кулаки, но конструктивно возразить сразу не смогла, поскольку все перечисленные факты имели место быть и не признавать этого она не могла. К счастью, являясь чуть ли не фанатиком своего долга, она еще не потеряла способности к восприятию разумных и неопровержимых доводов. А уж то, что мы их немного по разному оцениваем – так потому и спорим.
– Может быть, ты и считаешь себя правым, Иллидан Предатель, но это не отменяет твоего предательства своего народа, – немного успокоившись, с ненавистью процедила ночная эльфийка. – Уже за одно это твое заключение вполне оправдано!
Ага, значит прошлые мои утверждения она не оспаривает. И что стоило моему предшественнику раздолбать обвинения Майев подобным же образом, а не замыкаться в ненависти к окружающим? Глядишь, и за пару тысячелетий даже смог бы убедить в собственной невиновности. А там и до свободы рукой подать, руками осознавших подобную несправедливость. Вообще, как я заметил, здесь все слишком подвержены действию эмоций и необходимости в некоторой театральности. Причем, это глубоко впитано в саму культуру ушастых. Как говорится, что за махач без пафосных переругиваний?
– Предательство? Слишком громкое слово. К твоему сведению, я за всю свою жизнь едва ли убил несколько эльфов, сражавшихся на стороне Малфуриона. И уж точно не трогал женщин и детей, как мне приписывает парочка рогоносителей и распускаемые слухи! В отличие от тех, кто поддерживал королеву Азжару. Так какое это предательство? Обычный тактический ход, призванный обмануть врага и обеспечить хоть какое-то будущее своего народа. Не первая моя жертва, как можно заметить по глазам. И вот так вот отплатил мне мой народ. Тут поневоле следует задуматься, а стоят ли спасенные принесенных мной жертв, если такой вот оказалась их благодарность.
Если бы мог, я бы развел руками, показывая, что именно считаю благодарностью.
– Ты можешь говорить все, что угодно, Иллидан Предатель, – взяла себя в руки Майев, – но это не сделает твои слова правдивее. Тем более, твои слова не соотносятся с делами – и уж про тот патруль, что ты уничтожил на горе Хиджал после создания источника я прекрасно знаю! Именно ты ранил моего брата и убил его товарищей!
Та-а-ак! Там был ее брательник. Хреново! Теперь понятно ее ко мне презрительно-неприязненное отношение. Да и брат тоже подобрал наиболее предвзятую тюремщицу просто для лишней гарантии. У Иллидана хорошо получались действия и изучение магии, но никак не убедительная болтовня языком. Слишком уж был импульсивен и раздражителен. А с таким собеседником каши не сваришь и тем более, из тюрьмы не выйдешь. Ну, попробую, может у меня получится хотя бы заставить ее задуматься.
– Да, признаю, этих уродов перебил я, вот только ты немного акценты ставишь не там, да и забываешь мое прозвище! – медленно и веско согласился я.
– Да? И чем же это отличается от убийства? – ядовито поинтересовалась эльфийка, которую явно задело за живое причисление брата к названным уродам.
– А то, что когда тебе в лицо плюют и высказывают все, что думают о так называемом "предательстве", и сообщают, что исключительно рогатому братцу обязан жизнью, "а не то бы они…"! Предавал я только демонов! Но при этом как-то забывают, что именно благодаря моему "предательству" стала возможна победа над демоническими полчищами. Без моей помощи Малфурион и компания сами бы и близко не подошли к источнику вечности с имевшимися идиотскими планами. Ради именно такого исхода я рисковал десятки раз не только жизнью, но и самой своей душой, в отличие от братца, его потаскушки и козлины, сыгравших свои роли бездарных полководцев! Только благодаря мне наш народ вообще имел возможность жить дольше жалких пары сотен лет после уничтожения источника! И после всего этого выслушивать ушаты помоев, угроз и обвинений от тех, ради которых через все это и прошел?! За все следует платить. За свои слова – тем более. Вот они и заплатили.
На протяжении всей моей речи, цедимой исключительно сквозь зубы и ледяным от пробивающейся ненависти голосом, Майев тихо слушала, не перебивая. Некоторое время вокруг царила лишь тишина.
– Своими жизнями? – наконец, тихо спросила эльфийка.
– Да, своими жизнями. Они предпочли не обращать внимание на все мои заслуги, поддавшись грязной клевете, а я предпочел отреагировать на высказанные угрозы, не пропустив их мимо ушей.
– Пусть ты открещиваешься от прозвища "предатель", но это не снимает грехов убийства, так что заключение твое вполне оправданно, – покачала шлемом Майев.
– Да? Тогда, следуя твоей логике, Кенариуса, Малфуриона и Тиренд вообще следует разрезать на кусочки с особой жестокостью, а душам отказать в перерождении! – воскликнул я, расплываясь в кровожадной ухмылке от уха до уха.
А вот и подошли к теме, которая заставит эту гордячку, помешанную на справедливости, пускать пузыри от ярости и невозможности опровергнуть все сказанное.
– А при чем тут они? – опешила она.
– Ну как же? Если я своими действиями, пусть даже косвенно, послужил причиной смерти хотя бы нескольких сотен эльфов, то твои обожаемые предводители имеют на своем счету в несколько сотен тысяч больше!
– Что?! Да как ты смеешь возводить настолько чудовищную напраслину на тех, кто нас спас от вторжения демонов!? – взвилась тюремщица. – Это ты и такие же жадные до магии предатели из высших эльфов навлекли на нас пылающие легионы!
– Вот только от уничтожения источника вечности погибло в тысячи раз больше эльфов, нежели непосредственно от рук появившихся демонов, – покачал я головой.
– При чем тут это?
– А при том, что изначально план был уничтожить магов, попавших под влияние демонов, и закрыть портал, сквозь который они проходили в наш мир, – мой голос буквально сочился ядовитым сарказмом, – вот только всегда недоверчиво относившиеся к чистой магии, Малфурион и Кенариус решили избавиться от всех проблем разом, уничтожив источник вечности, а Тиренд сопротивлялась такому ходу недолго. Ну, у них это и получилось. Ценой неисчислимых жертв! Вот только все грехи повесили на меня, а этих уродов считают героями и спасителями! И что на это скажешь ты – слепая поборница справедливости!
Под наплывом выплеснутых чувств дыхание у меня участилось и резко стало нехватать воздуха.
– Именно магия послужила причиной случившихся событий, – глухо ответила эльфийка.
– Ценой таких жертв? Проще уж самим себе горло перерезать, – хмыкнул я. – Магия – это то же оружие. Если в руки к новичку попадет меч и он им порежется или оттяпает руку, то ты предпочтешь и его запретить – ведь и другие способны! Вот только в последнем случае это не обернется мировой катастрофой! Да на таком фоне я вообще смотрюсь как невинный одуванчик, не тронувший в жизни и мошки. По крайней мере, я не заслужил такого титула, в отличие от моего брата.
– А сейчас-то ты о чем? – обреченно вздохнула Майев, видно, уже жалея о самом начале разговора на столь щекотливые темы.
И только гордость не позволяла ей просто взять и уйти, не слушая моих разглагольствований.
– Как это о чем? Созданный мной источник позволял пользоваться магией каждому эльфу, независимо от его предрасположенности к природной магии или какой-либо другой. Ну и за одно – поддерживая вечную жизнь. Вот только со своим идиотским страхом к магии и прогрессирующей подозрительностью, Малфурион решил имеющийся колодец вечности превратить в источник природной магии, увеличивая силы друидов ночных эльфов, и эффективно отрезая от него высших эльфов и немногих магов, таким образом, обрекая их на мучительную жажду магии и медленное старение. Проще говоря, он обрек на гибель часть нашего народа, которые в общем-то в большинстве своем и не виноваты в одержимости королевы Азшары и ее окружения. Не удивительно, что они не стали сидеть на попе ровно, ведь через пару столетий, высшие эльфы просто бы вымерли сами собой на радость Кенариусу и компании. Об этом ты не задумывалась? Или как все остальные, просто радовалась бескровному исчезновению "смутьянов и отбросов"? Тьфу, лицемеры проклятые.
– Они действительно без магии умирали? – слабым голосом спросила эльфийка, явно выбитая из колеи и все еще мне не верящая.
– Именно так, мне не дает подохнуть эта проклятая темница, но с выкачиванием всей восстанавливающейся маны, жажда намного хуже пыток плоти и не прекращается ни на минуту – в отличие от вас, энергия Мирового Древа для меня не доступна, а источник магии успешно заблокирован, – скривился я в отвращении на ее вопрос.
Точнее, так было для прошлого Иллидана, в отличие от меня. Но и одни только воспоминания оставляют жуткие чувства. И как он не сошел с ума в первое же тысячелетие? Или все же сошел?
– Все равно, с таким же успехом ты мог мне соврать и все в действительности произошло не так, – фыркнула Майев.
– Но только не в отношении высших эльфов, впрочем, как скажешь, тюремщица, я и не ставил целью этого спора переубедить тебя, – вздохнул я, – просто хотелось бы, чтобы кто-нибудь посмотрел на произошедшие события с моей стороны стола, а не так, как она преподнесена остальным. Историю всегда пишут победители. Это закон. И попробовать показать твердолобым фанатикам истинную картину произошедшего – бесполезная трата времени.
Желание к дальнейшему продолжению спора угасло, я сказал, что хотел, а уж удастся ли пробиться сквозь броню враждебности и черного пиара братца и Ко – покажет время.
– Неужели? А может целью было убедить меня в собственной невиновности? В несправедливости своего заключения?
– Мы оба знаем, что даже будь это так – ты меня все равно не выпустишь и снесешь голову любому, кто попытается это сделать, будь то хоть сама Тиренд. Так смысл стараться? – не удержался я, хотя и собирался оставить последнее слово за эльфийкой.
– Именно, и тебе неплохо бы это запомнить, когда в следующий раз решишь со мной спорить.
Все-таки высказавшись последней, Майев неспешно отошла от моей камеры. Типа мне напомнили мое место? Ну-ну. Вот только готов поспорить что первые семена сомнения в ее хорошенькую головку я заронил – слишком уж она эмоционально отреагировала. И готов поспорить, даже сама с собой будет приводить доводы против и за моих утверждений. Мне же того и нужно – чтобы она думала и размышляла, а уж времени для этого здесь более чем достаточно. Зачем это нужно? Ну… Просто захотелось поболтать, а о чем можно разговаривать с собственной тюремщицей? Да и неприязнь красивой (а эльфийки все по умолчанию красивые после стольких тысячелетий правки генофонда у колодца вечности) девушки несколько расстраивает. А имеющаяся полит агитация несколько осложнит мне жизнь на воле, если удастся с боем покинуть сии гостепреимные хоромы, так почему бы не запустить опровергающие слухи? Сарафанное радио не стоит недооценивать. Конечно, Майев не производит впечатление болтливой, вот только рядом во время разговора находилась не только она, но и ее верная подчиненная – Ная. И она вполне может обсудить услышанное не только с непосредственным начальством, но и другими стражницами, что охраняют эту тюрьму. А учитывая чрезвычайно малое количество развлечений и любовь любых женщин к сплетничеству, они будут мусолить эту тему очень долго, либо приняв мою точку зрения, либо отвергнув. Скорее всего последнее, но червячок сомнения останется и будет грызть. Мне же только того и надо.
