Текст книги "Глоток Солнца (СИ)"

Автор книги: Денис Сподвижный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Что-нибудь создала сознательно?

Я вновь не успеваю ответить, а девушки уже крутятся вокруг меня, с любопытством изучая мое тело. В глубокой древности так осматривали рабов на черном рынке.

Я пытаюсь отбросить эту мысль. Так это воспринимаю только я. Девушки просто общаются. Они принимаются хвастаться своими успехами в искусстве инсигний. Эта беседа меня совершенно не увлекает. Поэтому я пропускаю мимо ушей большую его часть. Я часто так делаю. Думаю о своем, при этом механически запоминаю слова, а если меня окликнут, еще раз прокручиваю в голове последнюю фразу и отвечаю на заданный вопрос. Подозреваю, что у меня уже развилось второе внимание. Но ней дай мне Иоланта произнести такое вслух. Это было бы очень опрометчиво, ведь эдемы годами тренируются, чтобы овладеть таким "полезным и редким навыком". Я же считаю, что здесь всего-то дел: вовремя отреагировать.

Последние несколько минут девушки обсуждают еду и купания. Мы едим плоды. Хотя лично я очень редко, от силы раз в несколько месяцев. Больше всего люблю бананы, ими быстрее всего наедаешься. Но Солнце, конечно, самый вкусный источник энергии. Зато воды я пью гораздо больше, чем другие, раза два в день.

Меня окликают, и я мысленно повторяю последний вопрос, с которым ко мне обратилась эдемка: "Это правда, что ты любишь дождь и с удовольствием купаешься в море?"

Дождь мало кто любит. Не все вещества, которые он обрушивает на землю, нужны нашим телам. Если попадаешь под дождь, потом приходится лишний раз молится, очищая свое тело. Но да, я люблю дождь. Чувствую себя такой живой, особенно под холодными каплями.

– Ну, с удовольствием купаюсь в море – это громко сказано, – улыбаюсь я.

Мы, эдемы, хорошо знаем, что с морем нужно быть осторожным. На планете, кроме нас, есть некоторые другие существа, и с ними нам лучше не встречаться. Я привыкла рисковать, но если дело касается корриганов, океанских жителей, на рожон я не лезу.

– Бывает, купаюсь. Только с другими. Нужно оставаться бдительными.

Я отвечаю искренне, и кажется, эдемки расслабляются. Я сама чувствую себя увереннее, чем прежде. У Сабрины талант задавать правильные вопросы. Она – хорошая девушка. Но именно из-за нее я сейчас страдаю. Другие эдемки относятся ко мне с опаской, поэтому редко утруждают общением, а вот Сабрина, совсем юная и полная энтузиазма, хочет меня приобщить к своему обществу. Мое желание – как можно быстрее закончить этот разговор.

Я собираюсь уходить, но в поле моей чувствительности появляется важный человек. Спиной чувствую его присутствие. Этого общения мне избежать не удастся.

В детстве мы с Ноной были отличными подругами. Вместе мы занимались всякой ерундой: лазали по деревьям, купались в водопадах Воронки, – но и помогали взрослым: собирали травы и даже ракушки на берегу моря, а это, между прочим, очень ответственное задание. Однако несколько лет назад наши дороги разошлись. Из веселой девчонки Нона превратилась в блюстителя порядка, а мне это совсем не понравилось. Несколько лет назад я заметила, что ей даже с Фортунатом легче найти общий язык, чем со мной. С тех пор я решила, что не буду утруждать ее своим обществом. Незаметно из близких подруг мы превратились в знакомых. Хотя эдемы считают, что все ближние, я уверенна, наша философия совсем не мешает быть друг другу чужими людьми.

Ощущаю всеми фибрами души, как Нона приближается. Тем временем девушки под разными предлогами исчезают. У всех появились какие-то неотложные дела.

Еще одно важное качество, которое раньше связывало нас с Ноной – мы всегда отличались от других.

Она неспешно делает круг и садится прямо передо мной. Выглядит непринужденно, но подушечки моих пальцев покалывает от легкого напряжения. Не скажу, что я боюсь ее или не рада видеть. Просто мне, как и девушкам несколько минут назад, очень хочется убежать по каким-нибудь неотложным делам.

Нона маленького роста, я выше ее на голову. Тем не менее, выглядит она достаточно взрослой и серьезной, чтобы показаться незнакомому человеку суровой. Она – одна из немногих молоденьких эдемок, которую, увидев раз, уже никогда ни с кем не перепутаешь. У Ноны тонкие руки, но на пальцах длинные острые ногти, кожа желтоватая, а в ядовито-зеленых глазах зрачок стоит почти вертикально. У нее всегда были короткие курчавые волосы, отливающие золотом. Представляю, как повел бы себя унг, если бы увидел ее во всей красе, как сейчас: "Помогите! Спасите! Инопланетяне!". Унги-то считали, что жизнь есть только на их планете. Насколько я знаю.

– Рассвет был сегодня особенно хорош, – голос у Ноны громкий и яркий, как и ее внешность. Удивительно, что голос этот звучит властно и даже грозно в присутствии старейшин. В нашем общем юношестве он долгое время звучал по-детски звонко.

– В Аметистовой аллее собрались почти все эдемы.

При каждом произнесенном слове полупрозрачное платье пошатывается, как на ветру. На правой голени витиеватый узор из ярко-желтых цветов. Нона, как и я, не любит говорить об инсигниях. Рисунков у нее много, но они часто меняются. Нону это всегда раздражало, не думаю, будто что-то изменилось.

– Было здорово почувствовать каждого.

Я чувствую, как удивление преображает мое лицо. Ноне нравится проводить время с детьми. Это да. Но чтобы она ни говорила, молиться она не очень любит. Раньше не могла устоять на месте дольше пять минут. Ей трудно сконцентрироваться. Теперь, я уверена, радуется, если во время молитвы старейшины отдают ей какое-нибудь поручение.

По моей реакции Нона понимает, что ступила не на ту тропинку. Она сжимает тонкие губы и зачесывает волосы назад, чтобы кудряшки не лезли в глаза. Наконец, она говорит напрямую:

– Ты снова бродила где-то. Аврея тебя не нашла.

Даже интересно, в чем она меня обвинит? Какие именно предположения строят ближние на мой счет?

– Просто смотри, не создавай себе проблемы.

Я вновь удивлена. Неужто я вижу перед собой прежнюю Нону, ту, что заступалась за меня перед вождем?

В ее глазах блестит досада, и она отводит взгляд.

Значит, мне показалось, что это прежняя Нона. Для нее мир, созданный авгурами, идеален.

– Доведешь все до того, что тебя прозовут грязнулей.

Да, я часто пропускаю истинную молитву. Просто я не хочу лишний раз открываться перед ближними, ведь мне есть что скрывать. Да, бывает и такое, что я несколько дней не молюсь Солнцу, но случается и так, что чуть ли не весь день посвящаю молитве. Однако Нона не посмеет обвинить меня, будто я не молюсь. Я очень уважительно отношусь к Солнцу. Думаю, лучше бы каждый сам обменивался с Ним светом. Зачем соблюдать все эти сложные ритуалы, да еще и в компании других эдемов? Я слежу за своим телом. Стоит черноте появится хоть на ногтях, я сразу очищаю свое тело и душу. Это другие могут затянуть до тех пор, пока волосы не потемнеют.

– Я тоже молилась, – уверенно заявляю я.

Нона смеряет меня строгим взглядом. На ней ритуальное платье. Легкие, тонкие ткани окружают тело Ноны прозрачной дымкой. На ногах – сандалии. Девушка выглядит изящно. В отличие от меня. На мне топ, схенти, и я босиком. Так уж мне нравится: чем проще, тем лучше, главное – удобство.

– Уже молилась, говоришь? – переспрашивает Нона, имея в виду, что я выгляжу не должным образом.

– В смысле еще раньше, до рассвета.

– Зря только усложняешь себе жизнь.

Это правда. Гораздо проще молиться, когда Солнце уже ярко сияет на небе или хотя бы медленно и тяжело выплывает из-за горизонта.

Говорить нам не о чем, однако Нона не сдается:

– Чем ты займешься в будущем?

Для эдема совершенно нормальный вопрос. Они частенько задают его друг другу, чтобы лучше понимать, к чему каждый стремится.

По правде говоря, лично я понятия не имею. Сейчас в мои обязанности входит ухаживать за животными, исцелять тех из них, которые приходят за помощью из Диких земель. Работа, откровенно говоря, не очень почетная. В сравнении с моими сверстниками я отстаю в развитии и чувствительности. Мне не доверяют, а это плохой знак.

Я интересуюсь совсем не тем, чем следовало бы. На что я трачу свою жизнь? – Возвращаюсь снова и снова к своим тайникам, составляю карту Фрактала, ищу в округе руины прошлой цивилизации. Захожу все дальше. Во всех смыслах.

– Уже решила по поводу семьи?

Начинается. Мне хочется закатить глаза. Нона – одна из тех, кто сильно хочет найти для меня защитника, говоря по-унговски, выдать замуж. Почему бы ей не заботиться о создании своей семьи?

Я не должна грубить ей. Любой эдем имеет право задавать такие вопросы. Это обычное проявление вежливости и дружелюбия.

– Я еще думаю.

Невольно я тут же представляю Фортуната, которого прочат мне в защитники. Наверное, его можно назвать красавцем. Он отлично сложен: худощавый, но мускулистый. Волосы колючие, как у ежа, на спине, плечах и руках длинные белые иглы. Резкие скулы, острые кончики ушей, тонкие нос и губы. Брови грозно нависают над янтарными глазами. Кстати, я замечала, что глаза у него светятся ярче, чем у остальных эдемов. Значит ли это, что у него фотосинтез проходит быстрее? Тогда почему его глаза не зеленые, а ярко-желтые?

О Фортунате девчонки сплетничают по всем папоротникам. Он – хороший парень. К тому же "законопослушный гражданин": старейшины в нем души не чают. Наверняка в будущем он станет отличным мужем и отцом. Только бы не со мной. Наверное, мне должна льстить его симпатия. Но признаюсь, я панически боюсь наших отношений. Мне кажется, прояви я чуть больше внимания к Фортунату, меня в тот же день уговорили бы создать с ним семью. Я к этому совершенно не готова. У меня у самой столько вопросов. И что в таком случае я смогу дать Фортунату? Появятся дети, чему я их научу? Они окажутся между двумя огнями: отцом, который глубоко предан традициям и философии эдемов, и мамой, сутками напролет скитающейся в поисках прошлой цивилизации. Как сказал бы унг, Фортунат совсем из другого теста.

– Что здесь думать. Он – замечательный мужчина.

А вот это уже начинает меня раздражать.

– Знаешь, где Флика?

Нона кивает в сторону, и я вижу в толпе солнечных мою бабушку.

– Она будет занята какое-то время. Нужна тебе?

Нет. Совсем нет.

– Не беспокой ее из-за меня. Я все равно должна помочь животным.

Во мне все трепещет от радости, что бабушка будет занята, а я предоставлена сама себе. День складывается как нельзя лучше.

– Пожалуй, я уже пойду, – весело сообщаю я.

Нона не двигается с места. Ни намеков, ни прямоты она, похоже, не понимает. Что ж. Я уже собираюсь нахально уйти, но девушка останавливает меня:

– Тебя Салима искала.

Во Фрактале много детей, сколько именно, не знаю, но точно больше восьмисот. Их воспитанием старейшины занимаются особенно внимательно. По негласному закону меня к ним стараются не подпускать: я дурной пример. Лишь один ребенок всегда общается со мной без страха, такая уж статистика. Салима рано лишилась родителей, они ушли в другой Фрактал, что по неведомым мне причинам у нас считается позором, но дочь с собой не взяли. Так что можно сказать, мы с Салимой в некотором роде – подруги по несчастью. Мы с ней редко встречаемся, но я всегда искренне рада даже мимолетной встрече.

– Где она?

– Была в твоей палатке.

Строго говоря, ближние могут занимать любые палатки. В мою же наведываться осмеливаются немногие: Нона, Фортунат и Салима. Я не просила о такой услуге, ведь в палатке я уж точно не решусь прятать нечто запрещенное. Просто я достаточно часто прячусь там сама, и люди как-то привыкли к такому раскладу.

– Но уже, наверное, ушла.

"Почему ты не сказала сразу?". Но я прикусываю себе язык.

– Я забыла тебя предупредить.

Как уж, забыла! Ноне, как и старейшинам, не нравилось, что я оказываю влияние пускай даже на одного ребенка.

Я бы сказала Ноне еще несколько слов, но внезапно чувствую внимание бабушки к моей персоне. Серо-зеленые глаза Флики смотрят на меня так пристально, что становится не по себе.

Если я хочу еще насладиться сегодня свободой, мне стоит пошевеливаться. На этот раз я не оборачиваюсь.

ГЛАВА 3

Габриэлла

У подножья Северных гор у меня что-то вроде лазарета. Сюда приходят животные, которым нужна моя помощь. Я ухаживаю за ними, исцеляю их раны. Некоторых я вижу уже не впервые, другие приходят даже из чужих Фракталов. Это я знаю наверняка. С солнечными из далеких поселений контакт устанавливают только старейшины. Но у меня есть свои каналы связи.

Из-за кустов иоланты мне навстречу спешит носорог.

– Ну, здравствуй, красавец, – я поглаживаю животного по округлым бокам. У него жесткая шершавая кожа. Мысленно прощупываю клетки. Постепенно его мощное, неповоротливое тело исцеляется. Уже лучше. Гораздо лучше.

Еще несколько дней назад ему не хватало энергии. Не знаю, откуда он пришел таким обессилевшим. Выглядел загнанным и уставшим. Просил очень много еды. Мне пришлось несколько раз за день молиться, чтобы потом наполнить пустышки солнечным светом. Носорог съел все, что я для него приготовила. Жевал траву-пустышку с таким видом, словно это дело жизни и смерти.

Я продолжаю осматривать его тело. Только сейчас замечаю, что рог носорога густо покрыт разноцветными цветами. Они еще совсем нежные и мягкие, но в них бурлит жизненный сок.

– Ты вырастил цветы! Умница! Просто молодчина!

Радости моей нет пределов. Он вырастил цветы! Это отличный знак, замечательный. Обычно животные "цветут" от обилия энергии. Значит, хоть в чем-то я совершенствуюсь. Это уже не первый раз, когда мне удается исцелить животное за более короткий срок, чем прежде. Это по-настоящему воодушевляет.

Проходит несколько часов, пока меня навещают самые разные животные, даже кошка. Пантера. Она чужестранка, сильно пострадала. Когда пришла впервые, несколько недель назад, на ее боку кровоточила огромная рваная рана. От вида багряной крови мне стало так плохо, что я, к моему стыду, едва ли нашла в себе силы думать об исцелении. К тому же, пантера вела себя довольно агрессивно, и это осложняло и без того непростое дело. Однако со временем мы нашли общий язык. Сегодня она даже ластилась, пока я готовила для нее питательную пустышку.

Великий Пожар изменил не только нашу жизнь. Он изменил весь мир. Среди животных появились некоторые новые существа. Правда, названия в основном остались прежними. Большинство эдемов не знали, а другие предпочли забыть, как животное выглядело раньше. Однако также появились совершенно новые создания. Чтобы понимать, о каком животном идет речь, люди дали им имена. Например, химера. Я знаю, что унги называли так чудовище, объединившее внешний вид льва, коз и змеи. Но такого создания не существовало в реальности.

Слово показалось нам невероятно притягательным, и мы назвали так удивительное создание, которого не видел ни один унг: у этого зверя птичья морда, похожая на морду полярной совы (конечно, я видела только картинку в книге; к сожалению). Смотришь на туловище – это создание напоминает собаку. Кстати, поведением тоже. Они живут небольшими стаями, страшные проказники, балуются, прыгают и виляют хвостами. Все это выглядит умилительно, учитывая, что они очень маленькие. У эдемов, насколько я знаю, химеры не поселились, хотя они очень общительные. Зато мне везет видеть их стаю несколько раз в год. Порой они даже забегают в гости, и я наслаждаюсь их дружелюбием. Если чесать им животы, химеры визжат, как настоящие собаки, а вот когда сердятся, могут и клюнуть. Мне, слава иоланте, не доводилось испытать на себе их гнев, но друг дружку они иногда не щадят. Стоит одной химере наступить на лапу другой, они могут устроить серьезную драку. Сами они способны к фотосинтезу, но, видимо, нечто все же осталось в них и от хищников. Хорошо, что химеры совсем незлопамятные и быстро находят дорожку к сердцам друг друга.

Мой "рабочий день" подходит к концу. Я позволяю фантому Сабрины ворваться в мое информационное поле. Она болтает минут пятнадцать о всем на свете. И все бы ничего, но эдемка рассказывает об успехах в школе. А это то, что способно навеять на меня тоску. Особенно в дни, когда солнце светит так ярко.

Фантом – это образ человека, материализованный в различной степени. Все зависит от того, с чем этот человек пожаловал. Может, он хочет обнять тебя. Тогда ты почувствуешь тепло его тела и, возможно, даже сможешь проникнуть в его клетки. А бывает, фантом буквально рассыпается на глазах. У всех способность связываться на расстоянии развита по-разному. Некоторые, например я, сами еще никогда не пробовали устанавливать контакт.

Создавая фантомы, старейшины общаются с солнечными из других Фракталов. Вполне ожидаемо: я не была свидетельницей ни одной межфрактальной беседы.

Фантомы служат и в других целях. Их могут приставить к эдему для помощи или же, наоборот, как наказание... В таком случае фантом будет ходить за тобой по пятам, следить за каждым твоим движением, настоящее ограничение свободы, правда, говорят, временное. Но я не знаю ни одного эдема, кому бы так не повезло. Нужно сказать справедливости ради, что это крайняя мера. Ну а в обычной жизни праведных эдемов главное условие: фантом может появиться только там, где его ждут, ну, или хотя бы согласны увидеть.

Моя беда в том, что я не истинная эдемка. Даже исцеляя, как солнечная, я продолжаю искать прошлое. Несколько раз животные из других Фракталов приносили мне книги или одежду времен унгов. Это навевает на мысль, что не меня одну не отпускает прошлое. Однажды к книге даже была прикреплена записка: "Продолжай искать". Значит, кто-то из солнечных по ту сторону Фрактала также, как я, хочет понять, каким был мир до нас. Это я называю своими каналами связи.

Лишь некоторым эдемам старейшины позволяют познакомиться солнечными из других поселений. Не понимаю, зачем такая таинственность. Получив записку от незнакомцев, я сдержалась и не написала ответ, хотя, признаюсь, соблазн был очень велик. Понимаю, что наш вождь так осторожничает неспроста. Эта мысль и не позволила мне самой попытаться связаться с чужестранцами. Но это не значит, будто я забыла, какое именно животное принесло мне эту весть.

Я возвращаюсь в Аметистовую аллею. Сейчас здесь совсем мало людей. Но уже через час эдемы соберутся на молитву.

Побродив по лабиринтам парка, я забираю свою сумку. Наверное, я и в правду зашла слишком далеко, если прячу такие вещи в главном священном саду эдемов. По крайней мере, людям не придет в голову искать следы преступления в Туннеле Иоланты.

Мне требуется всего четверть часа, и вот я уже у озера. Здесь целых два моих тайника. Один тайник – среди камыша-пустышки, а на дне водоема в иле

Приходится каждый раз создавать вокруг моих сокровищ новое защитное поле. Это вытягивает из меня много энергии. Но я должна быть осторожной.

Я с трудом нахожу среди камышей тайник (в прошлый раз я постаралась на славу). Инстинктивно оглядываюсь, хотя это глупая привычка: в мире эдемов нельзя смотреть только глазами, а слушать только ушами. Здесь нужно чувствовать.

А я чувствую одновременно тревогу бабушки, Ноны и Авреи. Внезапно они поняли, где я нахожусь. Я в недоумении. Почему сейчас? Где я прокололась?

Флюиды беспокойства исходят с трех разных уголков поселения. Хорошо, хоть Фортунат не следит за мной. Я вообще не чувствую его присутствия. Есть и другая радость: я относительно далеко от Фрактала, любому из ближних понадобится время, чтобы добраться до меня. Других эдемов они не станут беспокоить. Для моей бабушки это стало бы позором: всенародно объявить, что ее внучка – преступница, скрывающая следы прошлого. В любом случае я чувствую, что ближайшему эдему до меня бежать минут десять. Я в безопасности. Ненадолго. Мне нужно срочно скрыть свой тайник. Когда меня найдут, то зададут хорошую трепку, но мой тайник останется нетронутым.

Внезапно я слышу приближающиеся шаги.

Я замираю на месте. Как так получилось? Я не понимаю!

Всем телом чувствую, что в мою сторону движутся несколько человек. Камыш с хрустом ломается, пока люди стремительно пробираются через пустышки. Они всего в пятидесяти шагах, не больше. Кто это, некогда чувствовать. Но откуда все они взялись? Мне хочется закричать, и как можно громче. Но я лишь приглушенно рычу.

Не может быть и речи о том, чтобы спрятать тайник. Плевать, я уже попалась. Лишь бы не потерять сокровища, которые я раздобыла сегодня. Если меня поймают здесь, сейчас, их точно отнимут. Убегу, спрячу книгу и сдамся ближним. А дальше будь что будет.

Если я брошусь в камыш, преследователи рано или поздно нагонят меня. Но если выбраться из камыша, то им не угнаться за мной: я бегаю быстро.

Я бросаюсь в сторону, туда, где, по моей чувствительности, камыша меньше всего. Но тут же останавливаюсь...

Священная степь, с той стороны озера ко мне приближается Нона! Там только горы и море. Что она там делала? Как же я за ней не уследила? Еще минуту назад я чувствовала ее рядом с бабушкой, в центре Фрактала! А теперь она здесь?!

За моей спиной – пять-семь эдемов, а впереди – Нона, которая точно не даст мне уйти. Куда бежать?

Остается только одно решение. Пока мои мысли не почувствовали преследователи, я резко поворачиваюсь и что есть сил бегу им навстречу. Шесть, пять, четыре, три шага и я вижу эдемов, которые застыли на месте с палками в руках. Они забыли, что расчищали себе дорогу через камыш. Пробегая мимо, за доли секунды я замечаю их лица, вытянувшиеся от удивления. Все эдемы – верные друзья бабушки. Они с самого детства окружали меня, но я едва ли правильно назову их имена.

Я проношусь мимо них так же быстро, как ветер. Я двигаюсь по тропинке, созданной преследователями. Я сбиваю с ног одну эдемку. Не поздоровится мне потом, ох, не поздоровится...

Я выбираюсь из камышей и что есть сил бегу к океану. Только бы добраться до пальм, там я спрячу свою добычу, а потом вернусь. Я обязательно сдамся и буду молить о пощаде. Как обычно. Но это потом. Сейчас я должна бежать.

Я отбрасываю все мысли. Я слежу за своим дыханием. Вдох, выдох, вдох, выдох. Глубже. Несмотря на безумную гонку. Дыши глубже.

Я бегу только быстрее. И через несколько минут понимаю, что мои преследователи отстали. Но все еще несутся по моим следам.

Я преодолеваю весь Фрактал. Если бы я бежала через поселение, то уже минула бы Воронку. Я бегу по песочному берегу моря. Мышцы ноют. Осталось немного. Впереди я уже вижу пальмовую рощу. Трудно дышать, но я не останавливаюсь. Еще совсем немного...

Наконец я врываюсь в ряды пальм, нарушая их блаженный покой. Но они всегда были добры ко мне, поэтому, оказавшись здесь, я чувствую себя увереннее. Я на самой опушке. Надо забраться чуть дальше. Только не сейчас. Я упираюсь руками в колени и опускаю голову, восстанавливая дыхание.

Глубоко в груди зарождается истерический хохот, но не успеваю я озвучить его, как в мое сознание врывается тревога деревьев. Они шумят, словно предупреждая. Я не знаю, в чем дело. Явно, ничего хорошего.

Я выпрямляюсь. И в это же мгновение чувствую, как с моего плеча спадает сумка.

Кто-то отнимает мою книгу!

Резко оборачиваюсь, хватаюсь за добычу, но она исчезает прямо перед моим носом. Кто-то прячет его за своей спиной. Кто-то быстрый, сильный, ловкий.

Я поднимаю глаза на своего соперника.

– Фортунат? – кажется, будто из моих легких выбили весь воздух. С трудом я произношу: – Что ты здесь делаешь?

Как это могло произойти? Я даже не чувствовала его присутствия.

Лицо парня так же искажено удивлением. И... неподдельным ужасом, когда до него доходит, что спрятано в сумке. Он брезгливо отводит руку, словно боится, что книги могут укусить его. Я тяну руку, собираясь перехватить мой трофей, но Фортунат наконец понимает, что произошло и вновь прячет сумку за своей каменной спиной.

Мы молча смотрим друг на друга несколько долгих секунд. Лучше бы он что-нибудь сказал. Хотя и так вижу все по его лицу: сомнение, досада, страх, разочарование...

Я не выдерживаю всю эту гамму чувств и перехожу в наступление:

– Вы что, обманули меня?

Откуда взялись эдемы? Почему я чувствовала Нону в другой части Фрактала, но она оказалась так близко? И наконец, что здесь, в пальмовой роще, делает Фортунат?

– Я не знаю, – тихо произносит парень. Я верю ему. Он действительно плохо понимает, что произошло. И тут мы оба чувствуем всех жителей Фарктала...

Я ощущаю направленные на меня мысленные взгляды. Две тысячи человек в один и тот же момент наблюдают за мной. Я чувствую себя так, словно лечу в пропасть. Вижу, что и Фортунат вздрагивает от такого внезапного всеобщего внимания.

А потом я оборачиваюсь и вижу их. Из Фрактала на берег выходят десятки, а затем сотни людей. Их становится все больше и больше. Они накатывают на песчаный берег, подобно волнам. Вновь я в ловушке. За спиной пальмовая роща и море, впереди – другая, не менее опасная стихия, и я понятия не имею, чьему строгому суду доверить свою жизнь.

Я вижу знакомые лица. Нона в первом ряду. Смотрит на меня одновременно с горечью, но и радостью победы. Ее победы надо мной.

Мне противно.

Эдемов становится все больше и больше. Но люди останавливаются в стороне. Я с ужасом понимаю, чего мы все ждем. Вождя.

Мои ноги подкашиваются. Собираю всю храбрость и гордость в кулак.

– Ближние меня обманули, – произношу я.

Это не вопрос. Это факт. Фортунат уже понял, что произошло. Я поднимаю на него голову, боясь натолкнуться на его понимающий взгляд.

– Да, – выдыхает парень. Он с опаской смотрит на меня. Он не знает, как я отреагирую. Я сама этого не знаю. Закричать, убежать, упасть на колени?

А люди все приходят. Их взгляды и мысли блуждают по моему телу, словно они касаются меня руками. Я хочу стряхнуть их с себя. Я хочу спрятаться.

Бессмысленно смотрю в пустоту за плечом Фортуната. Пытаюсь понять, как... Как они обманули меня? Мы ведь так не поступаем. Но я обманывала их. Что ж, не найдя на меня управы, бабушка решила сдать меня общественности. И как давно она это задумала? На нашей планете не так просто заставить человека чувствовать ложные звуки, движения или даже мысли. Чтобы запутать меня, наверняка потрудилось много людей. Или же...

Мне страшно подумать об этом.

Здесь собрался весь Фрактал. Неужели все эдемы сговорились против меня? Неужели мои поиски прошлого так серьезны, что целое поселение устроило на меня облаву?!

Во времена унгов так ловили животных. Травили на них собак. Называли это охотой. Я чувствую себя загнанной в угол. Так оно и есть.

Наверное, теперь чувства хорошо просматриваются на моем лице, не говоря уже о раздражении и досаде, которые бьют из моего энергетического поля фонтаном.

– Габби, мне так жаль, – взгляд парня излучает тепло. – Однако, наверное, так будет...

– Не говори, что лучше, – огрызаюсь я. У меня внутри все сжимается в комок. Не хочуъ произносить обидные слова, но не могу остановиться. – Это несправедливо! Я ничего такого не сделала!

– Ты нарушила правила.

Как будто я сама не знаю!

– Я никому не причинила вреда. Ты прекрасно понимаешь это.

– Я непричастен к этому, Габриэлла, – напоминает Фортунат.

Я знаю, по глазам вижу, что он говорит правду. Это не меняет дела. Его не заставили участвовать в обмане, потому что знали, что он проговорится мне. "Вот именно", – подсказывает совесть, но я не нуждаюсь в ее подачках.

На самом деле я не знаю ни одного весомого аргумента, который оправдал бы мое поведение. Но меня все равно не поймут, у меня нет защитников. Поэтому я вынуждена ощетиниться, как кошка:

– Знаешь что, это вы так боитесь унгов, что неспособны подумать, будто они выжили!

– Габби, мы их не боимся их...

Я не даю ему договорить:

– Вы не хотите знать свое прошлое!

– Ты знаешь, почему...

– Вы не хотите признать... – Пытаясь сдержать себя, я заговорила тише, но от этого мой голос зазвучал еще более угрожающе. – Нас учили помогать кому угодно, не так ли? Учили любить все в этой Вселенной...

– Так значит, ты любишь их?! – Фортунат говорил так же тихо, как всегда, но теперь его светлые глаза вцепились в меня, как колючки. – Любишь унгов? – Я вздрогнула, услышав боль в его голосе. Стыд. Я чувствую безграничный стыд за то, что я пошла против всех.

– А смогла бы прожить рядом с ними хоть день?

Слова Фортуната ударяют меня, словно хлыстом. Не успеваю я придумать умный ответ, как мою спину сводит судорога. Я чувствую пронзительный взгляд нашего вождя. Я не думала, что все зайдет так далеко. Я считаю мои поиски просто попыткой найти себя в новом мире, однако наш вождь относится к этому слишком серьезно. Здесь собрался весь Фрактал. На этот раз народного суда мне не избежать.

Фортунат смотрит на меня с болью и сочувствием.

Я делаю глубокий вдох и оборачиваюсь к нашему вождю.

Многочисленные антагоры плотно укрывают хрупкое тело этой властной женщины. Она не любит носить пустышки, только живые растения. Из-за этого ее одежда шевелится и меняет форму прямо на глазах. Растения общаются со своей хозяйкой. Это всегда наводило на меня ужас: вокруг вождя звучит мягкое эхо, пока антагоры перешептываются друг с другом. Эдемов, ясное дело, восхищает то, как их предводительница все время поддерживает связь с растениями. Коса, отливающая серебром и золотом одновременно, как змея, сползает по плечу к самым коленям.

Я заставляю себя встретиться с взглядом с нашим предводителем, и серо-зеленые глаза, кажется, заглядывают мне в самую душу. Я слишком хорошо понимаю чувства, отразившиеся на лице женщины. Я попалась. Больше не будет скандалов с бабушкой. Сегодня она будет судить меня, как вождь эдемов.

ГЛАВА 4

Габриэлла

Плотным кольцом меня окружают эдемы. Шепот – реальный и мысленный – окутывает меня со всех сторон. Столько чувств, переживаний, предположений. И тошнота. Меня тошнит и мне противно от того, что я чувствую их всех. Есть что-то неправильное в нашей высокой чувствительности. Каждый должен сам решать, что он хочет вынести на общее обозрение. Нам же не спрятаться от чужого настроения, не убежать от мнения ближнего.

Мне очень плохо. Их взгляды и мысли направлены только на меня. Я пропускаю через себя слишком мощный энергетический поток. Кажется, информационное поле вливается в меня из самого зерна планеты.

"Тебе не кажется, это уже слишком?"

"Фортунат очень волнуется".

"Он даже сейчас ищет причину в себе. Все еще надеется, что ты откликнешься на его чувства".

"Неужели тебе все равно? Ты ничего не хочешь сделать?"

"Люди, которые любят тебя, страдают".

Я слышу голос Ноны буквально в своей голове. Мы, конечно, не читаем мысли друг друга уж так напрямую, лишь чувствуем настроение. Но если я слышу ее так сильно, то она очень недовольна мной. И это значит, она сознательно врывается в мое сознание.

А еще, это значит, что мне важно ее мнение. Иначе я не ощущала бы ее сильнее других...