Текст книги "Не-я. Магическая академия. Начало (СИ)"
Автор книги: Денира Девлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Мы подошли к полю к месту старта. Бег по окружности поля, а внутри круга, в одной стороне занимались боевики второго цикла, отрабатывая магические щиты, в которые сыпались удары. А в другой, дальней части, находился комплекс спортивных сооружений и элементов для занятий и полоса препятствий.
Там сейчас тренировались боевики третьего цикла, потому что я увидела там четверку Антуаша с Эрвином, Рином и Мораем. Девушек на их потоке было немного, где-то в четыре раза меньше, чем парней.
Среди них я увидела Ласку и ту девушку, которая толкнула меня на выходе из столовой. Боги, ну почему мне так не везет? Почему обязательно они все должны увидеть мой позор?
Наш цикл стартанул, я не особенно торопилась. Впрочем, как и многие. Не на время же бежим. Я старалась не замечать взглядов и смешков боевиков в свою сторону, успокаивая себя, эка невидаль, бегущая девушка в платье. Если не видели, пусть смотрят.
Два круга я продержалась ровно, на третьем начала потеть и уже задумалась о том, что буду представлять из себя после пятого. А мне еще два круга.
А впереди две пары, которые я должна буду просидеть в мокром потном платье. Ужас. На четвертом круге, заметив интерес к моей персоне со стороны боевиков, ко мне прицепился Дрейк.
– Быстрее, адептка. Передвигайте ноги, что вы как сонный мухозел, объевшийся таракошек. Я вас тут до завтра буду ждать? Адептка, прибежите пятый круг последней, к семи добавится еще один, – доставал он меня без конца.
Пятый круг ему на радость я прибежала предпоследней, на несколько секунд перед финишем опередив полненькую девушку, явно из разнеженных аристократок, никогда ранее не занимавшейся физическим трудом. Я все время держалась около нее, потому что она двигалась из последних сил, постоянно останавливаясь, чтобы отдышаться и часто переходила на шаг.
Когда она пересекла финишную черту, красная и мокрая, она прямо повалилась на землю, застонав и закрыв глаза. Ей вот Дрейк за все время ничего не сказал. Зато когда я перед финишем чуть вырвалась вперед нее, я заметила опасно вспыхнувший предупреждающий злой огонек в черных глазах преподавателя.
Ох, и умеешь ты наживать врагов, Нейка, попеняла я себе. Вот зачем надо было его дразнить. Злишься на него? Ну, позлила его, подразнила. И кому теперь хуже будет?
Дрейк позвал адептов за собой, к спортивным сооружениям, а я продолжила бежать еще два круга. Когда я к ним присоединилась, Дрейк, дав им за то время возможность отдышаться, велел наблюдать за третьим циклом, который заставил преодолевать полосу препятствий, чтобы наши посмотрели, как это должно быть в идеале. Но как только я подошла, он всех выстроил и тут же скомандовал:
– А сейчас этот подвиг повторит кто-нибудь из вас, – он оглядел всех, словно раздумывая, кому отдать эту честь, и взгляд остановился на мне. – О, новенькая как раз и попробует.
Он сделал приглашающий жест к началу полосы препятствий.
Я возмущенно на него уставилась. Мало того, что я только подошла и дышала как загнанная лошадь, жадно глотая воздух и пытаясь выровнять дыхание. Так еще эту полосу я вижу впервые. Не говоря о том, что мне понятны его мотивы поиздеваться и выставить меня на всеобщее посмешище, глядя как я буду путаться в своих юбках.
Стоявшие рядом адепты с моего и третьего цикла предвкушающе ухмылялись. Дрейк выжидающе сверлил меня взглядом черных глаз. В таких случаях меня обычно выручал вид дурочки, поэтому я решила воспользоваться проверенным методом.
Подошла к нему, накрутив выбившуюся прядь на палец, и, кокетливо хлопая глазами, с невинным видом сказала:
– Кирон Дрейк, я была так сосредоточена на беге, что не видела как старший цикл показывал пример своим младшим братьям по магии. Эти сооружения, – я обвела восторженным взглядом дурочки спортивные снаряды, – я вижу первые в жизни. В моей деревне таких не было. Не могли бы вы объяснить мне их назначения?
Я похлопала глазками и даже самый подозрительный маг не смог бы уловить в моей речи сарказм, а вид выражал саму невинность. К тому же, я не врала. Полосы препятствий в поместье Литтерацев не было, и о назначении всех этих спортивных элементов, мне приходилось только догадываться.
Глава 22
Если вот поднятое высоко бревно я еще догадалась служило для того, чтобы соблюсти на нем равновесие, то странно вырытые ямы, куча торчащих кольев из земли и загадочное сооружение из лестниц, перекладин и висящих перед ним грузиков на веревке, не наводили ни на какие мысли.
Дрейк подозрительно тяжело задышал, я чувствовала распиравший его гнев, но он справился с собой. Только сощурил глаза и бросил на меня убийственный взгляд. Ну, хорошо, что его взгляд в отличие от василиска, не мог убивать.
– Конечно, адептка. Я даже вам продемонстрирую, – он повернулся к старшему циклу и еле сдерживаемым от гнева голосам вкрадчиво поинтересовался: – Кто продемонстрирует новенькой для чего предназначены все эти… – он вздохнул поглубже и процедил, – сооружения?
– Можно я? – вперед вышла Ласка.
Дрейк подобрел и почти ласково сказал:
– Спасибо, Ласка. Прошу.
Ласка подошла к старту, сорвалась с места и понеслась, преодолевая препятствия. Бежала она быстро, как угорелая, преодолевала препятствия без заминок и ошибок. Наверное, преподаватель очень доволен такой ученицей и гордится ею.
Но разве когда она поступила сюда, она также умела это делать? Ей не приходилось учиться, ошибаться? Почему он тогда так раздражается на тех, кто только пришел учиться?
С такими нервами идти в преподаватели? Оставался бы в своем гарнизоне и тренировал воинов. На глаза чуть не навернулись слезы. Ласка так быстро преодолела все эти препятствия, что я так и не поняла, для чего предназначена половина из них. Что там можно было рассмотреть?
Но когда она вернулась, Дрейк все равно высказал ей недовольство:
– На стене оступилась, в лабиринте замедлилась, на грузе перестраховалась – минус три балла.
Ласка кивнула, принимая к сведению, а я округлила глаза от удивления. Это у него еще к ней претензии?! Как он тогда будет заниматься с нами? Дрейк заметил мою реакцию, и его губы тронула довольная полуулыбка. Он сделал пригласительный жест:
– Адептка Черемиха, теперь вы все поняли? Прошу.
– Угу, – кивнула я.
Ладно, играем не по правилам. Удовольствия сегодня я ему все равно не доставлю. Я приценилась, где мне лучше было выполнить свой план, и неуклюже побежала. Первым препятствием было бревно. Я старательно изображая полную неуклюжесть пыталась пройти по нему, раскинув руки, мотаясь из стороны в сторону, как травинка на ветру. Надеюсь, не перебарщиваю. Потом были низкие штанги, которые я пробежала мимо, обогнув, под хохот всех адептов. И вот стена с лестницей, которую я должна преодолеть. Ну, я поднялась, а за ней упала кулем и завопила:
– Ой, моя нога! Моя нога! Как больно!
Лежала и ждала, когда ко мне кто-нибудь подойдет. Это место я выбрала, потому что оно посуше, чем в самом начале, и здесь был песок. Упав там, я бы изгрязнила платье. Песок я просто стряхну и все.
Ко мне кроме Вирки никто не спешил. Че, неужели никто не поверил? Вирка испуганно на меня таращилась:
– Нея, больно? Ты можешь встать?
Я театрально держалась за щиколотку левой ноги и морщилась «от боли».
– Нет, не могу. Такая боль! Такая боль!
Не спеша подошел Дрейк. Он встал передо мной, сложив на груди руки. За ним подошли несколько адептов, которых мучило любопытство. Среди них я заметила Рина и Морая, пытавшихся скрыть улыбки, проступавшие на лице.
– Кирон Дрейк, – жалобно обратилась я к преподавателю. – Я неудачно упала и, кажется, вывихнула ногу. Простите, – я покаянно опустила голову.
– Да ничего, бывает, – вздохнул Дрейк. – Но вы же находитесь среди факультета целителей, сейчас кто-нибудь вас исцелит, и мы продолжим.
– На первом цикле? – удивилась я.
– А что, у вас нет сильных целителей? – вопрос прозвучал как-то слишком уверенно, и я испугалась. А не дай боги, есть.
– Дрейк, – вмешался Рин, – я бы не стал доверять такое дело первому циклу, потом проблем не оберешься. Пусть девушка идет к целителям.
Хм, Дрейк. Он зовет преподавателя по имени? Ничего себе, отношения. Но Дрейку в этот раз это тоже, похоже, не понравилось.
– Рин, на занятиях соблюдай субординацию. Тем более на глазах младших циклов.
– Простите, кирон Дрейк, – Рин склонился в шутливом поклоне.
– И скажи мне, будь мы не на учениях, а на задании, вывих ноги как-то влияет на его выполнение и достижение цели?
– Нет, кирон Дрейк. Только смерть может помешать, – со всей серьезностью ответил Рин. – Но мы на учениях, а у адептки сегодня, я так понимаю, первый день учебы. Уверен, она сделает выводы. Правда, новенькая? – обратился он ко мне.
Я мрачно кивнула. Угу, то есть если бы не Рин, этот Дрейк потребовал бы от меня преодолевать препятствия и с вывихнутой стопой? Ползком? Не академия магии, а академия пыток какая-то. Они тут что, все сумасшедшие?
Дрейк хмуро посверлил еще меня взглядом, потом процедил:
– Что ж, остается только проверить на следующем занятии, как вы умеете делать выводы, адептка Черемиха. С нетерпением буду ждать новой встречи.
Ой, а я-то как!
– А сейчас идите к целителям. Встать можете? – с сарказмом поинтересовался он. – Или помочь?
Я сначала хотела сказать, что не могу, но после последнего вопроса быстро ответила:
– Не надо!
Но встать с якобы больной ногой с попы, путаясь в юбках, было непросто. Я попросила Вирку помочь. С ее помощью, кое-как поднялась, и, прихрамывая на левую ногу, поковыляла в сторону учебных зданий.
Глава 23
Следующей была опять общая лекция для всего первого цикла по артефактам. Вел ее приятного вида маг среднего возраста глубоким красивым голосом, к которому прислушиваешься, даже если тема неинтересна. Но тема была интересная не только нам, но и самому профессору, он увлеченно рассказывал с блеском в глазах о простых амулетах, и время лекции пролетело незаметно.
Шестой и последней парой был семинар по общей магии только для нашей группы и вел его тот самый преподаватель, в которого я врезалась накануне на лестнице. Звали его профессор Минейрин и вел он у нас, первоцикликов-целителей, как я потом узнала, все основные предметы.
Я поерзала под его пристальным взглядом, брошенным при входе в аудиторию. Рассмотрев, он велел мне подняться и представиться. Я уже знала, что мне говорить, поэтому быстро протараторила:
– Адептка Нея Черемиха, дар магический слабый, способность к диагностированию и зачатки к видению ауры.
– Садитесь, – велел мне профессор и усмехнулся недобро: – зачатки… все вы тут еще зачатки. Бесполезные отрыжки магии, ниспосланной великодушными богами. Не умеющие ценить и хранить свой уникальный дар. Знаете ли вы, сколько уникальных даров было утеряно со времен их преподнесения в дар жалким людишкам магом Альпецдрайшулером Дасковердишуевлиярином? Сколько, ответит нам адептка Вирка Конюшенная.
Вирка рядом со мной засопела, и я заподозрила, что услышала ее прежнюю фамилию, дарованную хозяевами. По всей видимости, нашедших подкинутого роженицей ребенка на конюшню.
– Адептка Вирка Конюшенная, встаньте, я задал вам вопрос!
– Я Вирка Умная, – послышался упрямый гневный голос моей соседки.
– У меня такой в списках нет, – гаденько насмешливо процедил вредный профессор. – И если вы не ответите на мой вопрос, я поставлю вам неуд и…
– Подтверждаю, ее фамилия Умная, – не сдержалась я, отчеканя на всю аудиторию. – Она имеет право вписать себя под любой фамилией, так как данная ей фамилия бывшими хозяевами не является ее собственной. С момента, как у человека обнаруживается магический дар, он перестает быть под чьим-то опекунством и отвечает сам за себя. А следовательно, сбрасывает свои имя и фамилию с прежними оковами как ненужное бремя. И вправе принять любые имя и фамилию, как ему заблагорассудится. То, что ректорат не поменял вовремя бумаги, полностью их вина. И адептка Вирка Умная имеет право пожаловаться в императорский орден магов на неисполнение свода правил главного императорского магического кодекса о правах и обязанностях магов.
Я замолчала, и в шоке от моего заступничества были не только все адепты с преподавателем, но и я сама. Какой демон в меня вселяется, когда дело касается слабых и унижаемых? У профессора от негодования затрясся даже кончик носа.
– А вы, случаем, не хотите поменять свою фамилию? – недобрым тоном поинтересовался он у меня. – Например, на Нею Дерзкую? Отчаянную? Или Защитницу простолюдинов?
– Нет, моя меня полностью устраивает. Я считаю, не имя красит человека. А ум и поступки.
Профессор попыхтел и заметил:
– На будущее, всегда добавляйте в конце обращение, кирон профессор Минейрин.
– Да, кирон профессор Минейрин, – послушно повторила я.
– Итак, адептка Вирка Умная, докажете ли обоснованность взятой новой фамилии? Сколько утеряно магических даров и сможете ли вы их все перечислить?
– Пять, – отчеканила Вирка и начала перечислять: – Исчезли демонологи, болотники, прорицатели, эмпаты и зеркальщики.
– Отлично, адептка, – признал профессор и обратился ко всем. – А теперь давайте разберем каждый из них. Начнем с демонологии. Только давайте вспомним, причины исчезновения даров? Кто ответит?
Какой-то адепт, кажется, тот бородач, которого я видела с командатом кирией Мискари, вызвался ответить. Когда он заговорил, сомнения исчезли, его бас был слишком узнаваем.
– Причина исчезновения магического дара – либо в нем перестают нуждаться, и он отмирает сам собой, либо его хотят уничтожить, и тогда, уничтожая его носителей, дар умирает вместе с ними.
– Правильно, адепт Сохар. Только одно уточнение. В случае, когда дар пытаются уничтожить, есть два последствия – либо он защищается и становится сильнее. Как получилось, например, с эмпатией – появились эмпаты с более сильным даром: поглощающие и отражающие. Правда, это им не помогло. Либо, когда его приходится прятать и не развивать, он отмирает. Но вернемся к демонологии.
Я внимательно слушала и кратко пометила себе, хотя все запомнила и так. Демонологи и болотники исчезли как отдельные виды магии за ненадобностью. После почти полного истребления демонов, когда они перестали быть угрозой, надобность в многочисленных на то время демоноголах отпала.
Демонов изучили вдоль и поперек, им было посвящено столько трактатов и имелось столько информации, что их был способен изучить любой боевик. Они и изучали на первых циклах, и в случае встречи с демоном знали как с ним справиться.
Болотники занимались не только изучением нечисти, которой было когда-то большое разнообразие на болотах, занимающих в нашей империи довольно большую протяженность от севера до столицы. Нечистью могли заняться и боевые маги, с чем они усердно справились, почти истребив ее. Что вызывало у профессора возмущение как у исследователя и ученого.
Но у болотников было много еще чего в изучении: болотные яды, кислоты, туман, обладающий магическим воздействием от отравления до галлюцинаций, а также много болезней, оттуда распространяющихся – неполный перечень всего магического, что там можно было исследовать.
Со временем, эти функции распределились по остальным направлениям магии. Яды и так изучали зельеварители, как и целители. И все остальное тоже должны были знать целители. А так как в общей массе все уже было изучено, классифицировано и разложено по полочкам, болотники исчезли как массовое направление. Хотя, конечно, несколько специалистов остались.
Прорицателей и эмпатов в свое время уничтожили из-за страхов. Спустя время пожалели, но те, кто был наделен этим даром, рождались редко и предпочитали о нем не распространяться. Хотя в настоящее время они не преследовались и им никто не угрожал. Прорицателей проредили перед второй мировой войной – их предсказания очень не нравились действующей власти. Их не уничтожили совсем, нет, но этот дар стал тщательно скрываться.
Факультет прорицателей, который раньше был в академии, закрылся. С даром прорицания можно было учиться на факультете ведующих, они там и учились сейчас. Частично он разбавился, отойдя как слабые отголоски дополнительных способностей ведующим и некромантам.
А вот эмпаты действительно почти исчезли. Люди с сильным эмпатическим даром рождались все реже и реже, и сейчас их почти не осталось. Отголоски этой магии тоже имели некоторые целители, но раньше это был отдельный факультет, и целительство на нем не было основной наукой. Но лекция про эмпатов и их силу была обязательна к изучению.
– За что их истребляли? – поинтересовался удивленно какой-то адепт.
– Их боялись, – кратко ответил профессор и не стал развивать тему, пообещав потом подробно рассказать на лекции, посвященной эмпатии.
– По какой причине исчез дар зеркальщиков – в нем перестали нуждаться или их боялись и истребляли? – спросил профессор с хитрой улыбкой, сулившей подвох.
– Они являются исключением, – ответила быстро Вирка. – Этот дар исчез вследствие болезни.
– Правильно! – похвалил профессор.
Зеркальщики были необычными магами, условно говоря, и магами-то они не были. Потому что магия – это воздействие. А они обладали даром отражать любую магию, которой на них воздействовали. Но таким даром тоже надо было уметь управлять, и империя нуждалась в обладателях такой способности.
Но после таинственной эпидемии магического источника, много веков назад, которая прошлась по всей империи и скосила многих ее жителей, почти целыми деревнями, все зеркальщики потеряли свой дар. Защиты от воздействия магии у них не осталось.
В конце семинара профессор задал домашнее задание. И мне дополнительно:
– А вам за дерзость, адептка Черемиха, дополнительно доклад о магическом тумане с болот Хаттехидии, названном Мистериумом в честь мага, его обнаружившего. И впредь не встревать там, где не спрашивают. Понятно, защитница?
– Так точно, кирон профессор Минейрин, – склонила я голову.
– Адептка Умная, я напомню в ректорате, чтобы вам внесли изменения в бумаги, – на выходе процедил он.
Мы с Виркой переглянулись, она кисло улыбнулась.
– На обед! – спохватилась она и потащила за собой.
Глава 24
Слава богам, адептам после занятий было не до разборок, и мы быстренько загрузив наши подносы едой, спокойно уселись за наш дальний стол, за которым уже примостились наши соседки.
– Ты всегда такая? Зачем влезла? – накинулась на меня Вирка. – Без твоего вмешательства бы обошлась. Ты понимаешь, что теперь профессор три шкуры с нас драть будет? Хотя и так сладко не было.
– А ты чего тогда с ним спорила? – заметила я.
– Я свои интересы отстаивала, – не сдавалась Вирка. – Откуда ты такая на нашу голову свалилась? Права Сапа, так тебе долго здесь не протянуть. Или найди сильного покровителя или скоро вылетишь.
– Что она натворила? – набросились с вопросами девчонки.
Вирка пересказала. При всех своих обвинениях в мою сторону, не без гордости и уважения. Девчонки удивленно переглянулись и уставились на меня.
– Ты кто такая? – подозрительно спросила Донна. – Бывшие служанки так себя не ведут.
– А как? – поинтересовалась я. – Проглатывают все унижения? Спокойно смотрят как обижают других? Молчаливо позволяют твориться несправедливости? В нашем поместье был справедливый хозяин, уважающий дисциплину. И слово чести для него было не пустой звук. Я не видела унижений и несправедливости. Поэтому и не могу смотреть равнодушно на это.
Девчонки потупили глаза. А голос справа протянул:
– Занятный разговор. И из какого же ты поместья, можно узнать?
Я обернулась и обмерла. За соседним столиком почему-то сидела четверка Антуаша. Хотя, как я поняла, стол их был другой, в середине, среди боевиков. Вопрос задал Антуаш.
– Нельзя, – грубо ответила я. – А что вы здесь делаете вообще? Подслушиваете?
– Почему нет? Ведь разговор оказался очень интересный, – пожал он плечами.
– Потому что это недостойно благородных аристократов, – хотелось мне показать им язык, но я вовремя прикусила.
– Аристократов – не знаю, – вмешался Рин, – а вот у магов ушки должны быть всегда на макушке. И глазки навострюшки.
– А язык? – поинтересовалась я с нехорошими ассоциациями в своем воображении.
– А язык для потаскушки, – хохотнул Рин, довольный своим рифмоплетством.
– Фи, как пошло, – поморщилась не я одна.
– А язык без постирушки, – озорно влезла Сапа.
– Без колотушки, – строго поправила Донна и робко улыбнулась.
Тут же все начали упражняться в рифме и остроумии, атмосфера разрядилась, другие адепты недоуменно и любопытно косились на звучащий веселый смех с нашей стороны.
– Как помелюшка… кладовушка… завитушка… – раздавались варианты с одного стола и другого.
– Нам надо в библиотеку, – шепнула мне Вирка. – Тебе взять все учебники, сделать домашнее задание. У тебя еще и доклад.
Мы с ней встали и быстренько покинули столовую, провожаемые взглядами адептов. И один из них был очень недобрый. Мне не составило труда найти его владельца. Мой утренний знакомец, Руст, которого я нарекла бородавочником, следил за мной взглядом хищника.
Может, Руст и хотел меня выследить и поймать в каком-нибудь закоулке, но шансов у него на это сегодня не было. Вирка неслась на такой скорости в библиотеку, что я просто пустилась за ней бегом. В библиотеке мы просидели до ужина. Сначала я получила учебники, потом, памятуя наставления Эрвина, долго выбирала детские книжки об основах магии, где было бы побольше информации и попроще изложение.
Затем мы делали домашнее задание, а еще и готовила заданный Минейрином доклад. Старалась писать поменьше, потому что впереди, на ночь меня ждало переписывание конспектов Вирки за предыдущие два месяца. С чего-то надо начинать.
Когда краем глаза я вместо того, чтобы зубрить растения из степей Рамулы, подглядывала и зачитывалась прикрытой от Виркиных глаз учебниками детской книжкой, я получила от нее толчок локтем в бок. Я сначала испугалась, что она заметила и сейчас отругает за то, что я отвлекаюсь. Но она зашипела, косясь в сторону:
– Смотри, и эти тут. Глаз с тебя не спускают. Что им надо?
Я подняла голову, среди незнакомых адептов, которых было полно в библиотечном зале, в отдалении напротив нас сидела четверка Антуаша (я не ошиблась, он у них был главный). В руках Эрвина и Рина было по книжке, Антуаш и Морай были обложены несколькими и что-то конспектировали. Время от времени они переговаривались и поглядывали в нашу сторону.
– Не преувеличивай, они просто занимаются.
– Угу, у Рина в руках последний сентиментальный роман от Милорады Буржуан. Он веселится, читая, а Эрвин застрял уже полчаса на одной странице, – сдала парней остроглазая Вирка. – Антуаш и Морай занимаются, но что-то тоже без энтузиазма. Куда интереснее смотреть на тебя и перешептываться.
Я в это время еще немного поозиралась, в одном углу заметила Руста, делавшего вид, что занят чтением.
– Тогда посмотри туда, – показала я Вирке на него. – Вероятно, благородные кироны решили, что Руст представляет для нас опасность и защищают нас.
– Благородные кироны, – хмыкнула Вирка. – Ты вроде не дура, Нея. Как думаешь, кто из четверки на тебя глаз положил?
– Вирка! – притворно-возмущенно ахнула я. – Не думала, что тебя интересуют такие вещи! Только учеба.
– Почему нет? – не смутилась та. – Все эти союзы – это расстановка сил в академии, а в будущем и в политике. Все конфликты и дружеские союзы происходят сейчас, во время учебы. Представь, через лет сто, наши потомки тут будут разбираться, почему его светлейшество придворный маг Ан не любит военачальника его светлость Эра и к чему приведет их противостояние. А всего-то во времена учебы они не поделили девушку на четвертом цикле обучения.
– Интересно мыслишь, – хмыкнула я. И не удержалась, чтобы поддеть: – Для бывшей служанки.
Она улыбнулась, оценив мою ответочку. Но оправдалась.
– Наш хозяин очень любил политику. Ни одного вечера не проходило без политических дебатов на несколько часов. Все придворные мне как родные, я знаю о них то, что даже наверное и они о себе не подозревают, – хихикнула она. – Признаться, было время, когда бубнеж хозяина про этот незнакомый высший свет меня раздражал, но сейчас мне даже иногда не хватает этих разговоров.
Глава 25
– Ты – дочь хозяина? – осторожно спросила я.
– Не знаю, – быстрым ответом Вирка закрыла тему, и я не стала допытываться.
У каждой у нас были секреты, и мы имели право их хранить.
Пока Вирка не обозначила присутствие магов, я увлеченно занималась. Но теперь, то и дело отвлекалась, бросая на них взгляды. Стараясь не пересечься с их. Но не всегда получалось. Когда мои взгляды с кем-то встречались, я хмурилась и отворачивалась. Потом меня отвлекла сценка, произошедшая за их столом.
К их столу подошла та магичка, которая толкнула меня утром после завтрака. Она села рядом с ними и недовольно что-то выговаривала. Так как в библиотеке все старались сохранить тишину и переговаривались тихо, а магичка над этим не заморачивалась, то кое-какие обрывки фраз до нас долетали.
– …И что, на тренировку не пойдете? – послышался недовольный женский голос. – Пропустите ради докладов? У всех сразу?
– Да, мы провинились, сцепившись с четверкой Маргуса, – спокойно ответил за всех Морай.
– И поэтому Рин читает роман «Огненное сердце большой любви»? – магичка кинула в нашу сторону гневный взгляд.
– Кто это? – в это время быстро прошептала я Вирке.
– Уржина, невеста Морая, – закатила глаза Вирка. – Та еще с…терва.
– За меня его напишут рабыни, лапушка, – ответил Рин Уржине. – Если бы у Морая они были, ему бы не пришлось здесь чахнуть над книгами, а он бы развлекал тебя. Или бы послушал мое чтение этой поистине развлекательной книги. Ты не читала еще, Уржина?
– Я такое не читаю, – вздернула нос магичка.
– А зря. Это очень смешно, рекомендую. Вот послушай, к примеру: «ее растерзанные босые ноги вынесли ее к реке, в которую она с наслаждением их бросила, упиваясь прохладой воды. Но частое дыхание оборотня, которое она чувствовала где-то там, в глубине леса, заставляло ее двигаться дальше, через реку, прыгая по воде… – тут раздался общий ржач пытавшихся сдержаться до этих слов магов и заглушил окончание фразы, которую Рин уже простонал, корчась от смеха: – к зовущим своей защищенностью белокаменным стенам форта, мелькавшим вдали сквозь серебристую при свете звезд листву леса.
Я сама уже хрюкала, прикрывшись книгой, чтобы никто не заметил. Вирка последовала моему примеру, прикрылась учебником, и мы старались беззвучно смеяться, глядя друг на друга, но не получалось. Сдавленное хрюканье выдавало нас обеих.
– И что здесь смешного? – не поняла Уржина.
– Да все, – простонал Рин. – От первого до последнего слова. Растерзанные босые ноги – растерзанные кем? Тем оборотнем, чье дыхание она каким-то образом слышала далеко в лесу? Она что, слухачка? Это бы все объясняло. Но у девушки дар целителя. Целителя! А она при этом опускает истерзанные все же, наверное, а не растерзанные, ноги в воду и упивается ее прохладой? Я не спрашиваю как можно упиваться прохладой ногами? Но ты представляешь, во что превратятся твои ноги, если ты будешь бежать босой по лесу? И что она почувствует, когда порезы соприкоснутся с водой? Вместо того чтобы их исцелить, она… – тут он заглянул в книгу и снова согнулся от смеха, – она их бросает в воду… аха-ха-ха… бросает… ноги… не могу. Нет, объяснять это совсем не смешно.
– А форт построили из белого камня специально, чтобы видеть его в ночи издалека? – стараясь сохранять серьезный вид, поинтересовался Морай, и вся четверка снова зашлась в смехе.
– Чтобы ноги туда вынесли. Растерзанные. Вместе с оборотнем. А прыгала по воде через реку как вам? – Рин уже бился в истерике.
Надо признаться, что мы с Виркой тоже. Красные от натуги, мы очень старались не засмеяться вслух, но на последних словах не выдержали и захохотали в голос. Скрываться за учебниками уже не было смысла, мы склонились над ними, делая вид, что наткнулись на что-то смешное в них.
Парни бросили на нас заговорщицкий взгляд и улыбнулись как сообщникам. Это не укрылось от Уржины, и она обиженно привлекла к себе внимание.
– Ладно тебе Рин. Простолюдинкам нравится читать такие глупости. Это заставляет их забывать о той серости, в которой они живут. Недаром у автора большие тиражи, кто-то же тратит свои последние медяки на такое.
– Вообще-то, я заметил книжки этого автора под подушкой в вашем общежитии у магичек, – не удержался от колкости Рин. – Хотя, наши рабыни тоже такое читают. Поэтому я решил полюбопытствовать. И не пожалел, – бросил он плутовской взгляд в нашу сторону.
– Вот видишь, – словно не слышала первое замечание, сказала Уржина. – Кстати, где они? Почему не пишут доклады Антуашу и Эрвину? Для чего они тогда? Вы их очень балуете, – назидательно сказала Уржина.
– На экзамене за меня тоже рабыни будут отвечать? – поинтересовался Антуаш.
– Вот именно. И вы меня отвлекаете, – Эрвин встал и пересел от компании за соседний стол. Уткнулся в книгу.
Антуаш собрал свои пожитки и пересел к Эрвину, занялся конспектами.
– Я хочу дочитать, – предвкушающе хихикнул Рин, погладил книгу как драгоценное сокровище и поднялся, чтобы пересесть к друзьям. – А вы продолжайте выяснять отношения.
Уржина недовольно перевела взгляд на оставшегося Морая, который не смотрел на нее, уткнувшись в учебники.
– Мне тоже надо заниматься, Уржина. Хочешь, присоединяйся. Нет, иди.
Уржина с едва скрываемым гневом достала из своей сумки учебник и вперилась в него, изображая внимание.
– Кстати, да, а где их рабыни? Они не сопровождают своих хозяев? – зашепталась я с Виркой.
– Необязательно. Сильные маги очень независимы, и днем я не часто вижу их с рабынями. Ты увидишь их на ужине. Хотя есть маги предпочитают обычно все равно отдельно. В смысле в кругу друзей. Вот четверка Маргуса и некие отдельные слабые маги, они упиваются показной властью. Ну, увидишь.
Дальше мы молча занимались, пока не пришло время ужина. Есть мне не хотелось, и я решила пропустить, о чем сообщила Вирке. Но та возмутилась:
– Ты что, ужин нельзя пропускать. Думаешь, никто из аристократов у себя поесть не может? Да у них еды – полные шкафы. Но все ходят. Это традиция, понимаешь? Общение, интриги, провокации и встречи влюбленных. А на десерт – вестник с новостями за день. Ужин нельзя пропускать, – категорично сказала Вирка и как будто, боясь, что я исчезну, вцепилась в мой рукав и потащила на выход.
Глава 26
Когда мы проходили мимо бородавочника, сидящего на выходе, я пропустила подножку от него. Он подставил ее, воспользовавшись тем, что Вирка тащила меня как на аркане, и я не смотрела под ноги. Я потеряла равновесие. И, нагруженная книгами, распласталась бы на полу, погребенная под кучей учебников, если бы меня ловко не подхватил чудом оказавшийся рядом в момент Рин. Поднял как пушинку, удержал и поставил на ноги. Несколько книг упало, Рин их быстро поднял и оставил у себя в руках.