Текст книги "Не-я. Магическая академия. Начало (СИ)"
Автор книги: Денира Девлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Вирка согласилась взять надо мной шефство на первое время, пока я не войду в режим обучения. Поделиться со мной конспектами пропущенных занятий, предупредив, что материала много. Хотя пока даются общие теоретические сведения и все не так сложно. Но это по ее мнению, я же не знала уровень ее подготовки, поэтому заранее предпочитала себя не обнадеживать, настроившись на трудную работу.
Также меня загрузили обсуждением предметов, преподавателей и сокурсников. Но у меня уже от имен пухла голова, и я забыла даже имена своих соседок. Поэтому эту информацию стала вообще пропускать мимо ушей, решив, что познакомлюсь со всеми по мере обучения.
Мне показалось я только закрыла глаза, как услышала, что меня зовут:
– Нея, вставай! Нея, подъем! А то опоздаем на завтрак. Нас ждать никто не будет.
Я еле продрала глаза, не понимая где я нахожусь и что за незнакомые лица передо мной. Еще пару дней назад все мои просыпания на протяжении последних лет были в каморке служанок поместья Литтерацев рядом с Лапрушей, с которой мы грелись друг о друга в сырые холодные ночи под тонким одеялом.
Лапруша тоже владела даром, причём активным, стихийным, огненным. Ей пришлось открыть мне эту тайну, чтобы не замерзнуть в зимние ночи. Помню, как зубы стучали от холода, и мы никак не могли согреться, а потом я проснулась от того, что мне тепло и хорошо, словно в каморке натоплено. Я открыла глаза и увидела тлеющие огоньки в камине.
– Что это? Откуда?
Лапруша сначала отнекивалась, называла какие-то глупые отговорки. Но, испугавшись, что я кому-нибудь расскажу, призналась в том, что владеет даром. И взяла клятву о моем молчании.
– Но как же так, почему? – не понимала я. – Все маги должны встать на учет и учиться управлять даром.
– Я не хочу, – отрезала она. – Я не хочу уезжать отсюда. Я не хочу, чтобы узнали о моем даре. Я не хочу учиться и работать на магов. Я хочу жить здесь.
Никакими доводами переубедить ее мне не удалось. Зато в самые холодные ночи, ее дар позволял нам согреваться. Лапруша была осторожна и старалась пользоваться им редко, чтобы никто не догадался.
Но это не спасло ее от последствий обладания даром. В ее случае выгоранием. Год назад она сгорела в огне своей магии. И вызванный из столицы хозяин потом долго нас отчитывал и читал лекции об опасности сокрытия дара.
От раздумий меня отвлек очередной окрик. На этот раз строгий Виркин.
– Нея, проспишь в первый день, учти, я откажусь от своих слов о шефстве над тобой.
Тут я все вспомнила и тотчас вскочила, быстро собираясь. Сборы у меня всегда были короткими. Чем их можно затянуть, если имеешь два платья, волосы привычно заплетаешь в косу отточенными за долгие годы движениями, а вещи сложены в котомку накануне?
Оставалось быстренько почистить зубы сажей из камина, спуститься вниз и умыться холодной водой из рукомойника. Да быстренько сделать остальные физиологические дела над выгребной ямой за низкой створкой незакрывающейся перегородки-дверцы. Все, как в худших домах простолюдинов, не имевшим доступ к бытовой магии.
Краем глаза я заметила в другом углу пятачок свободного пространства со стоящей бочкой воды – для мытья. По дороге в столовую девочки сказали, что в главном корпусе женского общежития, где живут небогатые и не самые родовитые аристократки, можно пользоваться общим душем на первом этаже. Там работает бытовая магия и есть горячая вода.
Конечно, это не порадует местных обитательниц и можно напороться на конфликт, но, тем не менее, официально разрешено, и раз в седмицу всей компанией девушки ходят туда помыться и постираться.
На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.
Глава 17
На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину, после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.
Мы взяли подносы и друг за дружкой потянулись к стойке раздачи. Шедший навстречу адепт толкнул мирно идущую Сапфирку и презрительно бросил, громко, на всю столовую:
– Осторожно, паучиха!
Та смиренно опустила голову и попросила прощения.
– На себя посмотри, бородавочник, – тут же вступилась я за девушку.
Никогда не могла спокойно смотреть, как несправедливо обижают других, особенно за внешние недостатки. Да, я не сразу рассмотрела при знакомстве, пока девушка сидела, что тело ее было далеко от совершенства.
Сутулость наравне с отсутствием шеи придавало иллюзию имевшегося небольшого горба, отсутствие хоть сколько-нибудь женских изгибов и тонкие ручки и ножки из почти прямоугольного туловища придавало ей сходство с пауком. Но удивительное дело, ее веселые озорные синие глаза, необыкновенно жизнерадостная улыбка, веселый смех и неунывающий настрой сразу же заставляли забыть обо всех недостатках.
Необыкновенно красивая соломоной, которая проглядывала через сапфировые глаза – недаром девушку прозвали Сапфиркой, делали ее в моих глазах одной из самых привлекательных из встреченных девушек в академии.
Я догадывалась отчего у Сапы такая фигура, учитывая ее признание, что она с рудников, но предпочитала дождаться ее историю от нее самой.
Парень, которого я обозвала бородавочником – он и правда имел лишний вес и нос пятачком, что делало его похожим на дикую лесную свинью – чем вызвала чей-то смех над ним, тут же ощерился на меня.
– Че ты сказала? – навис он надо мной.
Напугал швею голым задом, ага, вспомнила я пословицу бабы Шартю, и усмехнулась. Чем вызвала еще большую злость к себе.
– Да я тебе…
– Что? – влезла строго Вирка. – Применение магии на территории академии запрещено.
Бородавочник бросил на нее короткий негодующий взгляд и повернулся ко мне, зло прищурив глаза:
– Я тебя запомнил.
– Я тебя тоже, – холодно ответила я.
– Встретимся, – многообещающе заверил он.
– Зря ты, – шепнула мне Сапфирка, когда он отошел. – Ничего бы не случилось, я привыкла.
– Ты мне потом расскажешь, что это было, – зашипела я в ее сторону, подвигаясь к стойке.
– Поздравляю, адептка Черемиха, – раздался голос, заставивший меня вздрогнуть. – Вы нажили первого врага, еще не приступив к учебе.
Я покосилась в ту сторону, откуда доносился голос. Недалеко, за пару столов от прохода, сидели Эрвин, Антуаш, Рин и Морай. И, по-видимому, имели счастье наблюдать всю сцену. Эрвин, влезший с поздравлениями, смотрел строго, Антуаш сохранял равнодушно-серьезный вид, на лице Рина блуждала шкодливая сдерживаемая улыбка. Морай вяло ковырялся в тарелке, бросив на меня лишь один ничего не говорящий взгляд.
– Переживу, – буркнула я и поспешила вперед, не оглядываясь.
Он мне вчера сказал, что мы незнакомы? А если незнакомы, с кем мне здороваться?
Получив наконец еду, мы кое-как пробрались за пустующий в самом дальнем углу столик. Когда мы приступили к еде, половина адептов уже покидала столовую, и Вирка нас поторапливала, сама не в силах усидеть на месте. Так спешила на занятия, боясь опоздать. Опоздания тут строго не приветствовались, адепт становился мешком для битья и предметом высмеивания преподавателя на все занятие.
– Кто этот бородавочник? – спросила я у Сапы, пока мы ели вполне себе вкусную и сытную кашу с фруктами.
– Руст, один из третьей четверки боевых магов, – скривила губы Сапфирка. – Не надо было тебе привлекать к себе его внимания. Не делай так больше.
– Если ты думаешь, что я буду молчать, когда кого-то будут оскорблять или обижать, ты совсем меня не знаешь, – предупредила я.
– Тогда тебе с твоим характером стоит поскорее найти покровителя, – кисло сказала Сапа. – И раз уж враг у тебя уже из третьей по силе четверке, то остается только обратиться ко второй или первой. Вторую ты уже сегодня видела. Тот, кто тебя поздравил – Эрвин, второй из четверки Антуаша. Первая четверка пока отсутствует.
– Обойдемся своими силами, – оптимистично сказала я. – Стать чьей-то рабыней я совсем не спешу.
Сапфирка бросила на меня внимательный взгляд, но времени препираться уже не было. Мы быстро побросали подносы с грязной посудой в окно кухни. Единственные, надо заметить, из адептов. Все остальные оставили на столах, видно, за ними убирались. И поспешили к выходу.
На выходе меня специально задела плечом какая-то адептка из благородных. Я оглянулась, она смотрела на меня с неприязнью, как будто я ей уже где-то перешла дорогу. Но ее лицо мне было незнакомо.
– Извините, кирия, – по привычке извинилась я.
– Смотри, куда идешь, – бросила она мне.
Я отвернулась и поспешила уйти. Не хватало мне еще одного конфликта, еще одного врага с утра. К тому же, бойкая я была, только когда дело касалось других. За себя постоять не умела, да и воспитывают служанок в покорности и подчинении хозяевам жизни.
Первыми двумя парами, к счастью, были общие для первого цикла лекции истории. Их вела профессор Зиннерия, магиня средних лет с умным цепким взглядом.
– Для того, чтобы подойти к теме первой мировой войны, в ходе которой боги наградили людей магией, чтобы противостоять угрозе со стороны других магических рас, теме, которой мы уделим почти половину лекций первого семистра, давайте вспомним предпосылки и причины войны. На прошлой лекции мы говорили о противостоянии богов на тот этап времени. Кратко повторим.
Мы еле успевали записывать, в аудитории раздавался только скрип пера. Я даже не успела толком рассмотреть своих одноцикликов.
Тема была интересная. Я любила историю. Кроме описаний сражений и всяких военных премудростей, которые сопутствовали этим периодам. А вот все, что про отношения богов, про сотворение мира, про другие расы – это все было сродни сказкам и легендам, будило интерес и любопытство.
Глава 18
Самой первой (и к слову, долгое время единственной) расой в нашем мире, который для всех назывался Дадгард, как ни странно, были люди. Почему как ни странно? Потому что впоследствии мы оказались самой уязвимой расой, которой пришлось бороться за свое выживание и отстаивать свое право на силу.
А случилось все из-за ссоры богов. Раньше пантеон насчитывал двенадцать богов. Самым древним и главным был бог хаоса и порядка, который и создал мир Дадгард – Садос. Следом шли брат и сестра, богиня жизни (впоследствии и плодородия) Дария, бог смерти – Ловец. Две сестры, разные как день и ночь и также дополняющие друг друга, богиня разума – Ема и богиня страсти – Траша. Супруги бог войны Армар и богиня раздора Эруда. На том же уровне пьедестала находилась богиня сочувствия Нелеин и бог веселья и удовольствий Энеил. Далее по ранжиру шли бог возмездия Громаш, бог удачи, впоследствии и покровитель торговли Жатикус, и лично знакомый мне Фокси.
Далее с развитием потребностей людей появлялись дети этих богов, богиня, покровительствующая роженицам, бог, покровительствующий целителям и так далее. Даже бог домашнего очага был какое-то время, пока у людей были проблемы с разжиганием и поддержанием огня в доме. Но все эти боги лишь были некими покровителями той потребности, которая возникала на тот или иной момент. Служили посредниками между людьми и богами основного пантеона, и особой силой, влиянием, а, значит, и ролью на высшем пантеоне они не обладали.
Некоторые имена богов, как и их почитание, сохранились. Как, например, бога целительства Целиния, оставшимся покровителем целителей. Другие претерпевали изменения в силу эволюции, как, например, подобно Жатикусу, соединившему несколько функций. Богиня Семия, покровительствующая роженицам стала и хранительницей семейного очага, под которым уже подразумевался микроклимат в семье, а не буквально огонь в доме. В общем, некоторые уходили в безвестие, другие, наоборот, набирали силу.
Так, например, Гидеус, изначально имевший мало функций как покровитель охотников, со временем превратился в соперника бога войны Армара, так как перетянул на себя часть его функций. Он стал покровителем оружейников, а следом за ними и кузнецов, так как все это было взаимосвязано. Затем он стал и покровителем воинов. Если Армар отвечал скорее за доблесть воинов, то есть ближе к агрессии и кровожадности, то Гадеус стал их защитником и покровителем.
Ему молились за спасение воина его матери, жены и дети, сами воины перед битвой. Просили благословление для оружия и защиту от того же, только противника. А впоследствии Гидеус отвоевал за собой и покровительство боевым магам. Таким образом заняв почетное место в главном пантеоне богов.
Почему же остальные боги такое допустили? И тут мы приходим к главному, ведь именно Гидеусу отведена одна из главных ролей в конфликте богов и причины, впоследствии приведшей к возникновению новых рас, а затем и первой мировой войне.
Итак, жили боги не тужили, а мир Дадгард населяли люди, обычные, и магии в том мире было только то, что происходило от богов. Строго говоря, такого понятия не было вовсе, а исходящее от богов было божьей волей. Но случилось так, что богиня сочувствия Нелеин влюбилась в бога войны Армара. Который до этого времени жил-поживал себе мирно и спокойно, если только это можно применить к богам войны и раздора, со своей супругой Эрудой.
До поры до времени любовь Нелеин оставалась безответной, пока взрывные и эмоциональные супруги Армар и Эруда не рассорились так сильно, что Армар на время ушел от любимой жены к Нелеин. И которая родила от него сына, названного Гидеусом.
Прогневалась Эруда очень сильно, и когда неверный Армар захотел вернуться к любимой, долго его не принимала. Чтобы заслужить прощения у супруги, Армар сделал ей небывалый подарок.
Он не смог подарить ей ребенка, но создал их собственных детей, их народ, новую расу – демонов. Созданные на основе человека, они обладали сильными его сторонами и были лишены слабых.
Какие сильные, а какие слабые стороны, решали Армар и Эруда. Соответственно, демоны обладали всеми сильными сторонами идеальных воинов: физической силой и дополнительными функциями и бонусами для идеальных воинов в виде трансформации для боя в клыкастых, крылатых, когтистых тварей с кожей, защищающей получше любой брони. Изворотливых, умных, хитрых лживых, лишенных сострадания, жалости и любых других чувств, кроме тех, что вызывают кровожадность и агрессию.
Такое самоуправство вызвало понятное возмущение в стане пантеона богов, «свои» расы захотели все, ну или почти все. Пока Садос не навел порядок в образовавшемся хаосе экспериментов других богов с человеческой природой и магией. Но было уже поздно, в мире Даргард появились новые расы и куча магических созданий животного мира – следствие удачных и не очень экспериментов и их последствий расшалившихся и увлекшихся богов.
В итоге, вследствие учиненного безобразия возникли новые расы: бог смерти Ловец попытался создать клан идеальных убийц, вампиров, бессмертных и кровожадных, пополняющих его царство мертвых и выполняющих его личные приказы.
Вечно соревнующаяся с ним богиня жизни Дария не стала создавать в противовес новую расу, а повлияла на созданную Ловцом. Вампиры стали условно бессмертны, их мог убить солнечный свет, теперь они могли творить свои дела только под покровом ночи. Кровожадность стала их проклятием, убивая жертву высасывая из нее кровь, они не наслаждались этим, а чувствовали муки и агонии жертвы. А кровь жертвы, служившая им пищей, стала и ядом, отравляя их на то время, пока не выведется из их организма.
Богиня страсти Траша создала расу эльфинджелов – прекрасных созданий-искусителей ослепляющих и услаждающих взгляд своей идеальной красотой и внушающим всем остальным страсть. Никто не мог противиться их чарам (хотя большинству хватало и внешности, чтобы стать рабом поклонения эльфинджелу и или эльфинджейке).
Ее сестра, вечная соперница и подруга, богиня разума Ема, также, как и Дария, внесла свою лепту в планы соперницы. Эльфинджелы не имели власти над истинной любовью. Те, кто по-настоящему любил, сохраняли разум перед искусителями.
Глава 19
Энеил, бог веселья и удовольствий, создал тех, кто наделен всеми талантами для развлечений. В этих усовершенствованных созданиях сочетались таланты всех искусств: музыкантов, танцоров, певцов, художников, поэтов, артистов, ораторов, сказителей и так далее. Он наделил их идеальным вкусом, тягой к веселью, искрометным юмором, неиссякаемой энергией, сражающим наповал очарованием и убойной харизмой. Назвав их в честь себя энеилами, он забыл привить им скромность и самокритичность, умеренность и снисходительность к ближнему. Потому энеилы вышли высокомерные и презирающие представителей других рас, находящие удовольствие только в общении друг с другом.
Жатикус, бог удачи и торговли, создал расу удачливых дельцов и торговцев. В начале это были обычно выглядящие люди, наделенные особыми дарами бога. Удачей – как в делах, так и в играх и пари – они никогда не проигрывали, а никто не мог им отказать в игре или пари.
Где воины брали силой, там раса Жатикуса брала хитростью и изворотливостью. Богатством – представители этой расы были лучшими предпринимателями и торговцами, любое дело у них выгорало. Умением прятать свои богатства – Жатикус наградил их даром устраивать клады в стенах и под землей, кроме хозяина их никто не мог ни видеть, ни найти. Все существующие в Даргарде клады – это сокровища этой расы, точного названия которой не сохранилось.
Так получилось, впоследствии войны потомкам этой расы пришлось прятаться в горах, и в ходе эволюции от этой расы произошли населявшие Даргард сейчас гномы – низкорослые, замкнутые, ворчливые жители западных гор, и драконы – крылатые загадочные жители восточных гор.
Гномы занимались шахтами и всем, что с этим связано – добычей и продажей богатств из недр гор. У гномов было много секретов, они вели очень замкнутый образ жизни, но о драконах сведений было еще меньше. Их и в глаза-то мало кто видел, они были окружены многочисленными мифами и легендами, и сказать, что из этого правда, не представлялось возможным.
Они в отличие от гномов ни с кем не контактировали. По непроверенным опять же слухам, торговля отошла к гномам, а вот все, что касается кладов, отошло к драконам. Мол, они к ним привязаны, не могут надолго и далеко покинуть места своих сокровищниц (о которых слагались легенды), поэтому и живут столь уединенно.
Гадеус, совсем еще юный бог охоты, создал расу оборотней – люди, которые могли оборачиваться в животных при желании. В какое – зависело от клана и тотема общины.
Громаш, посчитавший, что остальные боги создали достаточно убийц и кровожадных существ, бился над созданием расы беспристрастных судей. Но он оказался привередливым, результат ему все не нравился, и он уничтожал результаты своих опытов. В итоге, когда Садос запретил новые опыты, у Громаша так и остался опытный образец.
И поскольку это была не полноценная раса, а человек со способностями, причем почему-то женского пола, то они остались жить среди людей. Вернее сказать, при храмах Громаша. Являясь его жрицами – единственными жрицами противоположного пола, чем бог, которому они служили.
В храмах богов всегда служили жрецы, в храмах богинь – жрицы. Громаш остался исключением. Жрицы Громаша, прозванные небесными ласточками, жили замкнутой общиной. Там, где жили люди, они появлялись только по приглашению на небесный суд, на который мог рассчитывать отчаявшийся в правосудии человек. Тот, кто считал себя невиновным, но все улики были против него или по каким другим причинам его считали виновным в преступлении.
Небесные судьи приходили и откликались только тогда, когда это был последний шанс для человека. Они очень неохотно покидали свою общину и выходили к людям. Причину этого и подробности об этом клане, в отличие от слухов, окружающих их, как и все таинственное, нам обещали рассказать на занятиях в академии. Так как их способности считались теперь магическими, и относились к магии нашего мира, а, следовательно, и изучению.
Кроме рас в ходе опытов возникло много магических существ – духи, элементали, необычные животные. Нечисть тоже возникла.
И когда Садос смог все это остановить, приструнить богов и навести более-менее порядок в новом мире, получилось, что самыми незащищенными и несовершенными созданиями стали обычные люди, которым изначально принадлежал этот мир.
Боги, не участвующие в создании «своих» рас, а также оставшиеся в стороне: Нелеин, Фокси, Ема, Дария возмутились этим фактом, и встали на сторону защиты людей. Образовался раскол.
Гадеус высказался за то, что в мире должны существовать и взаимодействовать все расы. Чем будет разнообразнее мир, тем интереснее. Жатикус, Траша и Энеил его поддержали. С кем торговаться детям Жатикуса, кого соблазнять эльфинджелам Траши и перед кем красоваться энеилам, если люди исчезнут?
Садос принял их позицию, оставив изменившийся мир Даргард в разнообразии. Но коварные демоны, при содействии своих покровителей, конечно, решили, что мир должен принадлежать им, и началось истребление людей.
Увы, людям нечего было противопоставить идеальным воинам-демонам. Остальные расы тоже посчитали себя усовершенствованной копией людей, поставили себя выше него. Когда боги забили тревогу, людей уже надо было спасать как расу.
Защитники людей после долгих и жарких споров, приняли совместное решение – не создавать никаких новых рас для борьбы с демонами, не улучшать отдельных людей, создавая новые кланы и общины. А дать людям магию, чтобы они сами могли защитить себя от любого вмешательства и опасности в настоящем и будущем. Магия, которая может быть как созидательной силой, так и разрушающей – для защиты. А как человек ею воспользуется – он будет решать сам.
Это стало единственным решением, которое устроило всех, в том числе и Садоса. Получив в дар магию, люди смогли сражаться с демонами. Первая мировая война закончилась победой людей и поражением демонов.
С помощью магии и при согласии богов, мир Даргард разделился на искусственно огражденные территории горными цепями, выросшими из земли и имевшими границы, защищенные магией. Все расы разделились. Кто-то взаимодействовал и смешался с другими, как, например, эльфинджелы – они жили везде, кроме людской территории, а постоянно так и вовсе проживали бок о бок с энеилами.
Как и их боги с близкими и пересекающимися функциями, эти расы впоследствии почти смешались. И это были уже не полукровки, а новая раса – эльфенеилы. Идеально красивые внешне, талантливые к искусствам – равных им не было в любой из этих областей, но при этом настолько высокомерные, что считали себя венцом творения богов, а все остальные расы – низшим сортом.
Одна радость – они были неагрессивны, не вели захватнических войн, хоть и научились постоять за себя. Малочисленной группой они проживали уединенно и неохотно контактировали с другими.
Гномы при всей уединенности оставались предпринимателями и сотрудничали со всеми расами, если сулило выгоду. Оборотни тоже спокойно сосуществовали и рядом с вампирами и демонами и остальными расами, хотя все относились к ним свысока. Избегали общения драконы. Вампиры тоже защищали свое уединение.
А люди воинственно огородились от других рас, запретив проживание на территории своей империи, кроме посещения представителей посольств по договоренности столицы и небольшой территории около границы, называемой Междумирьем. Там, где нашел меня Фокси.
Глава 20
Третьей стояла общая с зельеварителями пара по теории зельеварения. У нас вообще было много общих занятий, потому что целители должны разбираться в лекарственных снадобьях и зельях. Адепты заканчивали изучение видов и свойств обычных растений.
Если растения своей полосы я знала хорошо, то растущие в других климатах и почвах только самые известные. Поэтому мне надо было нагнать сначала пропущенную программу. Хорошо, что сегодня шла только теория.
Скоро мы должны будем перейти к магическим растениям. Затем возьмемся за обучение свойств живых существ в магических зельях. Сегодня нам уже рассказали об одном магическом растении – «плачущей гномке».
Гномка – потому что цветочек был крупным, но низкорослым, а плачущая, потому что его магическим свойством было – вызывать дожди. Для этого надо было провести на первый взгляд несложный ритуал – в определенный час на рассвете подарить миловидной девушке букетик «плачущей гномки», которая пролила бы над ним слезы. На закате или ночью – ждите дождь. Но нафантазировать, почему на одном из этих этапов возникали сложности, можно было много всего.
Как пример, рассказывали байку, случившуюся с четверкой магов Фаргуса на практике после четвертого цикла. Они проходили ее в сухих степях Рамулы, и чтобы оторваться от преследователей, смыв свои следы, и пополнить закончившиеся припасы воды, они решили вызвать дождь. На то, чтобы сделать это своими силами, их у них уже не было, а вот создать из обычной степной колючки плачущую гномку – вполне. Таким образом, создав букетик цветов, встала задача провести ритуал. Но если с рассветом все было вполне ясно, то следующий этап – где взять в пустынной степи миловидную девушку, чтобы вручить ей букет, вызвал затруднение.
Маги решили обмануть магическую природу и одного из них выдать за миловидную девушку. Опуская скабрезные подробности возмущений и споров выбора, кому из сильнейшей четверки магов эту роль играть (к слову, они оставили это в тайне, сказав, что выбор был отдан на волю жребия), номер не прошел. Сутки прошли без воды, и пришлось начинать все заново.
На этот раз им повезло, в течение следующего дня они встретили по пути расположившийся для отдыха табор кочевого народа москатов. Среди которых они узрели молодую особу женского пола. Они напросились к ним на ночлег и в нужный предрассветный час растолкали девушку и вручили ей букет.
Может, девушка бы и порадовалась бы, но кто-то из магов от небольшого ума ляпнул название незнакомых девушек цветов, чем вызвал ее возмущение. Она похожа на гномку? Ее хотели оскорбить? Что за сравнение!
Уставшие и измотанные маги, не особо задумываясь о психологии женской души, продолжали ухудшать свое положение, оправдываясь, что это надо для ритуала вызова дождя.
Но вместо того, чтобы как они ожидали, гнев девушки должен был сойти на нет, он набирал обороты. Она отхлестала дарителя букетом по лицу. Ах, так они подарили ей цветы не просто так, а потому что им что-то от нее надо?! Они захотели ее использовать?! На, получай!
Но от обиды девушка все-таки в итоге расплакалась, пара слезинок упала на цветы, и маги получили то, что хотели. Они поспешили дальше, ночью разразилась такая гроза с ураганом, что они остались чудом живы. Видимо, шквал эмоций обиженной девушки вызвал ответный резонанс у магического ритуала, и магия ответила за ее обиду.
Но и на этом история не закончилась. Девушка оказалась принцессой москатов. Изможденные своими трудностями маги не обратили внимания на те знаки отличия, имевшиеся как во внешних проявлениях табора, у которого они сделали остановку, так и в почтительном отношении окружавших соплеменников к девушке. Разразился международный скандал. Москаты хоть и были кочевым племенем, но зловредным, мстительным и изворотливым. Ссориться с ними было себе дороже.
Но тут история приобретала сентиментальный окрас, принцессе приглянулся тот самый маг, что преподнес ей букет, и она согласилась погасить конфликт, если оставшийся месяц до начала занятий следующего цикла, он отработает ей в услужении.
Хотел того сам маг или нет, но провели они с принцессой это время к обоюдному удовольствию. Она даже предложила по окончании его учебы сочетаться с ней браком. Как удалось выпутаться из столь щекотливого момента юному ловеласу, история умалчивает, но разошлись они с принцессой без обид, оставшись в хороших отношениях.
Я еще не встречалась с четверкой Фаргуса, но все равно стало интересно, кто это был. Мне назвали имя Берса – он сам из Рамулы, и, видимо, друзья предоставили ему как знакомому с местными обычаями действовать от их имени. Но Берс ошибся, хорошо еще, что все закончилось так, что можно вспоминать эту историю со смехом.
Четвертая пара вызвала новые проблемы. Это была общая физподготовка, обязательная для всех адептов академии. У боевых магов ей уделяли особенное внимание, у нас же она проходила в более щадящем режиме и была два раза в неделю. Но, кроме того, что эти занятия никто, кроме боевиков, не любил, когда я вышла во двор, на котором проводились сегодняшние занятия, я увидела, что все девушки переоделись в брюки, подобные которым я видела вчера на рабынях Эрвина. И даже Вирка, вроде крутящаяся со мной рядом все время, успела когда-то напялить на себя узкие брючки под юбку, которую она сейчас отстегивала и развешивала на заборе около места, куда все побросали свои сумки. Одна я, как дура, стояла под насмешками одноцикликов в платье.
Я с упреком посмотрела на Вирку:
– Почему ты не предупредила?
Вирка виновато развела руки.
– Прости, вылетело из головы.
Впрочем, какая разница, если брюк у меня все равно не было.
Кусая в досаде губы, я встала в строй адептов с краю. К нам подошел довольно молодой и привлекательный с виду преподаватель.
– Его зовут кирон Дрейк, – успела шепнуть Вирка. – Он так требует к себе обращаться.
Кирон Дрейк выхватил меня взглядом и удивленно приподнял правую бровь.
Глава 21
– Новенькая, Нея Черемиха. Прибыла только вчера, не успела обзавестись формой, – не давая ему возможности сразу проехаться по моему виду, отрапортовала я.
– И что, по-твоему, это должно послужить тебе освобождением от занятий? – поинтересовался он.
– Была бы вам благодарна, кирон Дрейк.
– Благодарна?
Бровь преподавателя снова выразительно поползла вверх. Он подошел ко мне вплотную.
– И как бы ты меня отблагодарила, адептка? Что входит в твое понятие благодарности? – как-то нехорошо ухмыльнулся он.
По ряду адептов поползли смешки. Кирон Дрейк строго посмотрел влево, смешки затихли, адепты вытянулись в струнку, смотря вперед.
– Я имела в виду, что это было бы благородно с вашей стороны, – смутилась я.
– Я военный, адептка. На войне нет места благородным. В войне вообще нет ничего благородного, – зло бросил он мне в лицо.
Отошел, встав на середину перед нами.
– Всем пять кругов бега для разогрева. Новенькой адептке Нее Черемихе – семь кругов, – в мою сторону криво и зло усмехнулись.
Я сглотнула от несправедливости, но понимала, если я что сейчас скажу – кругов станет уже десять, а там и дойдем до постоянных военных действий. Но мы находимся в разных весовых категориях, поэтому пришлось сжать зубы и исполнять приказ.
