Текст книги "Пространство (ЛП)"

Автор книги: Дэниел Абрахам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 130 страниц)

'А то, что, конечно же, они захотят поговорить с тобой, когда случается что-либо странное. Ты не можешь обвинять их в том, что они были подозрительными. Земляне нас почти убили. Всех в этой комнате и в тех комнатах, и там в коридорах. А ты работала на них.»

«Я не работала!» Это не был крик, потому что в голосе не было тяжести и грубости крика. Но это было сказано громко, и с нотками властности. «Я работала с фракцией, которая пыталась предотвратить войну. Теми, кто действительно предотвращал войну. Все в этих комнатах живы из-за людей, которым я помогла. Но я работала с ними, а не на них.»

В комнате стало тихо, но отец Дэвида был слишком увлечен, чтобы заметить. Он закатил глаза.

«Действительно? А кто платил тебе зарплату? Земля. Люди, которые ненавидят нас».

«Они не ненавидят нас», сказала Бобби, усталым голосом. «Они боятся нас».

«Тогда, почему они поступают так, будто ненавидят?» сказал отец Дэвида с триумфом в голосе.

«Поскольку так выглядит страх, когда он ищет выход».

Мать Дэвида появилась позади них, как будто по волшебству. Только что ее не было и вот он тут, и положила руку на плечо мужа. Ее улыбка была холодной и непререкаемой.

«Мы здесь ради Дэвида сегодня вечером», сказала она.

«Да», сказал Поп-поп, поглаживая ладонь тети Бобби, стараясь успокоить ее. Для Дэвида.

Лицо отца стало походить на раздраженную маску, но тетя Бобби кивнула.

«Вы правы», сказала она. «Я сожалею, Дэвид. Папа, я сожалею. У меня действительно был тяжелый день и наверно я слишком много выпила».

«Все в порядке, ангел», сказал Поп-поп. В глазах его заблестели слезы.

«Я просто думала, что к настоящему времени у меня будет некоторая идея… того, кем я была. Из что я буду делать потом, и…»

«Я знаю, ангел. Все мы понимаем, через что ты проходишь».

Она засмеялась над этим, вытирая глаза тыльной частью ладони. «Тогда все, кроме меня».

Остальная часть вечера прошла, как ей и полагалось. Люди смеялись и спорили, и пили. Его отец попытался призвать к тишине и произнести небольшую речь о том, какой гордый он был, но один из младших кузенов все время что-то громко бормотал и стучал пальцами по его ручному терминалу. Несколько человек подарили Дэвиду маленькие суммы денег, на обустройство общежития в Salton. Новая жена дяди Иствэна перед уходом одарила его пьяным омерзительным поцелуем, и покинула вечеринку практически повиснув на руке дядя Иствэна. Родители и тетя Бобби, и он сели в арендованный карт. А Дэвид все не мог избавиться от картинки плачущей тети Бобби за столом. «Но вот ваше время кончилось, и что тогда?»

Колеса карта тихо шуршали по поверхности тоннеля. Огни тускнели на всем протяжении Breach Candy, моделируя сумерки, которые он фактически никогда не видел. Где-нибудь, солнце спускалось за горизонт, синее небо темнело. Он видел это на картинах или на видео. Для него это было обычно, что светодиоды изменяли цвет и интенсивность. Дэвид прислонил голову к шпангоуту и ощутил вибрацию, идущую прямо от колес и двигателя. Это было приятно. Его мать, сидящая около него, прижала руку к его плечу, и ему показалось, что он вернулся в детство. Шесть, возможно семь лет. Он клал голову на ее колени и засыпал, чувствуя щекой структуру ткани на ее брюках. Это никогда не повторится снова. Женщина, сидящая рядом с ним, больше никогда не будет как прежде, а через несколько месяцев и он покинет это место, и не будет видеть ее больше. Не так как сейчас. И что она сделала, если бы узнала о Хатче? О Лили? Его мать улыбнулась ему, и это было похоже на любовь, но это была любовь к какому то другому мальчику. Тому, которым она думала, он был. Он улыбнулся в ответ, потому что так полагалось.

Когда они вернулись домой, он пошел назад в свою комнату. Хватит с него людей. Дрянная типовая картинка все еще была установлена на стене, и он вернул назад Una Meing. Большие темные глаза с тушью на ресницах смотрели на него. О6н упал на кровать. Снаружи, тетя Бобби и его отец говорили. Он прислушался ожидая услышать гнев в их голосах, но его там не было. Они просто говорили. Водопроводные трубы начали стучать. Его мать, принимала ванну. Все так уютно, безопасно, по-домашнему, а там где-нибудь, Лили расплачивается за долг. Она попросила его помочь и он потерпел неудачу. А еще Хатч. Возможно он всегда боялся Хатча. Возможно, именно поэтому он пытался убедить себя, что варить дурь это нормально. И даже умно. Хатч был опасен настолько, что мог превратить людей в свою собственность. Мог взять и заставить их исчезнуть. Быть частью этого мира было прикольно. Возбуждающе. Это был способ отступить от всего того дерьма, что было его жизнью. Хороший студент, хороший сын, хорошие перспективы. Так что испугало его теперь? То что Лили, вероятно, попала в рабство за долги и Дэвид, не увидит ее снова? Он сделал свой выбор, и таковы были последствия.

Meing смущала его, сентиментальная и эротичная. Дэвид выключил свет, схватил подушку и натянул ее на голову. Засыпая, он продолжал видеть Лили. Ее лицо. Ее голос. Мягко, почти нежно Хатч сказал, я владею Лили, и у тебя нет достаточно денег, чтобы оплатить ее долги. Он жалел то, что он сделал. Он попал в холодную, подобную тюрьме комнату, которая была на половину сном. наполовину воображением. Лили пыталась укрыться от внезапного света и потом увидела, кто это был, и ее лицо просветлело. Дэвид, она сказала, как ты сделал это? Как ты спас меня?

И как пораженный электрическим током, он понял, что знает ответ.

Он сел, включил свет. Хитро-печальная улыбка Una Meing казалась мудрее, чем прежде. Прошло достаточно много времени. Он проверил часы: было глубоко за полночь. Это не имело значения. Это не могло ждать. Он слушал у своей двери в течение нескольких секунд. Никаких голосов кроме диктора ленты новостей. Дэвид вынул свой ручной терминал из ранца, сел на краю кровати и послал запрос связи. Он не ожидал ответ, но лицо Степпэна появилось на экране почти немедленно.

«Большой Дэйв! Привет», сказал Степпэн. «Слышал о твоем распределении. Неплохо, братан».

«Спасибо»,сказал Дэвид шепотом. «Но слушай, мне нужна услуга».

«Без вопросов», сказал Степпэн.

«У тебя осталось лабораторное время?»

«Больше времени, чем сна», сказал Степпэн с сожалением. «Но у тебя есть распределение. Тебе не нужно выпрашивать дополнительные часы».

«Нужно кое-что сделать и мне понадобится помощь».

«О каком времени мы говорим?»

«Десять часов», сказал Дэвид. «Возможно немного больше. Но в время ожидания ты можешь делать свой проект. И я помогу с твоей работой, если ты поможешь с моей».

Степпан пожал плечами.

«Хорошо. У меня есть завтра часы, начинающиеся в восемь утра. Ты знаешь, где мой кабинет?»

«Знаю», сказал Дэвид.

«Увидимся там» сказал Степпэн и отключился. «Так – это была первая часть».

Мысли дэвида устремились вперед, к остальным частям плана. У него было достаточно триптамина для работы, катализаторы достать было легко, но вот чего не было, так это борогидрид натрия или амороксана в достаточных объемах. Закрыв глаза он еще раз прошелся по содержимому своего секретного шкафчика, думая о каждом реактиве, и как он мог применить его.

Двойные углеродные связи расщеплялись, кетоны формировались, свободные изомеры собирались в различные конфигурации. Медленно, постепенно ясный биохимический путь сформировался у него в голове. Он открыл глаза, составил краткую блок-схему реакций и составил список необходимого. Потом он подключил свой терминал к сайту поставщика и сделал заказ реактивов со срочной доставкой в лабораторию Степпэна. Заказ практически уничтожил его секретный счет, но ему было все равно. Он никогда не заботился о деньгах.

К тому моменту как его ручной терминал затрезвонил с утра, он успел вздремнуть лишь пару часов. Он сменил одежду на чистую, побрился, увлажнил и пригладил волосы. Его мысли были на три шага вперед. На ручном терминале высветилось срочное сообщение, но на этот раз это было что-то хорошее. Восемь человек были задержаны в связи с падением давления в тьюбе и допрашивались о бомбе в Салтон. Пока Дэвид чистил зубы пришли их изображения и в первый момент он забеспокоился – нет ли среди них Лили? Что если именно это Хатч подразумевал, когда говорил про – ввязалась в политику – но ни одно из лиц не было знакомо. Они все были молодыми людьми не старше восемнадцати. Лица их были избиты, у двоих были синяки под глазами, одна из девушек плакала, по видимому от действия газа.

Дэвид отключил изображение.

«Куда ты идешь?» спросила мать, когда он выходил, стараясь не привлекать внимание.

«Другу нужна помощь» сказал он. Он думал соврать, что Степпэну нужна помощь с его заданием в лаборатории, но невольно сказал правду. Дэвид разволновался.

Это был день Большой Варки.

Им двоим в одном помещении и так было тесно, да еще Степпан, невыспавшийся толком не успел и помыться. Среди химических паров, с которыми не справлялась вытяжка и собственным потом, жара горелок и присутствием Степпана, день казалось тянулся бесконечно. Но, в общем, все шло хорошо. Степпан не спрашивал, что именно делал Дэвид, а Дэвид, в во время нескольких технологических перерывов не только управился со статистическими данными Степпана, но и нашел в них ошибку, после исправления которой, те стали выглядеть гораздо симпатичнее. Когда время стало приближаться к полудню и усталость стала сказываться, Дэвид отмерил небольшую дозу амфетамина и разделил между ними. Когда позвонила его мать, он не ответил ей, а просто отправил сообщение, что будет поздно и пусть ужинают без него. Вместо обычного неодобрения мать ответила, что видно ей пора привыкать ужинать без него. Он взгрустнул было, но тут поспела партия, которую нужно было срочно охладить и работа взяла свое.

Работа доставляла ему настоящее наслаждение, которого он давно уже не испытывал.

Он знал каждую реакцию, каждую связь, которую он разрывал. каждую молекулярную реконфигурацию. Он мог смотреть на кипящую смесь, на изменение ее структуры и понимать, что происходит. Так приходит ощущение мастерства.

Последний этап был закончен, дозированный порошок превратился в мутно-розовый гель и застыл в виде кристаллов. Его ранец, набитый ими до предела, раздулся, как шар для боулинга.

Он подумал, что кристаллы в рюкзаке стоят больше, чем его отец скопил на пенсию. Освещение было тусклым, когда он шел домой. Его глаза налились кровью и слезились от рези, но его шаг был легок.

Тетя Бобби, как всегда была в комнате, занимаясь чем обычно – упражнениями и просмотром новостей. Молодая женщина с кофейного цвета кожей и бледно-розовыми губами что-то говорила в камеру с серьезным видом. Бегущая строка над ней на четырех языках извещала: Внимание! Повышенный уровень безопасности. Дэвид приостановился и, когда тетя Бобби, не прекращая свои упражнения, посмотрела на него, он кивнул в сторону экрана.

«Они нашли планы относительно другой бомбы», сказала Тетя Бобби.

«О»,сказал Дэвид, а затем пожал плечами. Это было, вероятно, даже неплохо для него. Позволить службе безопасности сосредоточиться на политической интриге. Это просто означало, что будет меньше глаз, смотрящих на него.

«Твоя мама спит».

«А папа?»

«Нариман. Аварийные работы».

«Хорошо» сказал Дэвид и прошел в свою комнату. Тетя Бобби не заметила его раздувшийся ранец, а если и заметила, то ничего не сказала.

Закрыв дверь, он проверил время. Поздно, но не слишком. Из-за приема амфетаминов, волнения и общего напряжения, отдых был не вариант. Теперь, когда у него был продукт, все что он хотел – это как можно быстрее избавиться от него. Отправить его как можно дальше и не приближаться к нему больше. Он вытащил терминал и набрал номер, который Хатч дал ему для экстренных случаев. Он ждал. Секунды тянулись. Прошла минута и чувство паники стало наростать.

Наконец, экран засветился, Хатч был там, хмурый, бесцветные волосы растрепаны. Его плохое настроение было видно даже на экране.

«Да?» сказал Хатч. Это было уклончивое приветствие. Если служба безопасности следила бы из-за плеча Дэвида, они даже не могли быть уверены, что он и Хатч знали друг друга.

«Мы должны встретиться», сказал Дэвид. «Сегодня вечером. Это важно».

Хатч молчал.

Он облизал сухие губы и покачал нечесанной головой. Сердце Дэвида стучало молотом, стараясь вырваться из груди.

«Не понимаю о чем ты, парень», сказал Хатч.

«Нас никто не слушает. Я не арестован. Но мы должны поговорить. Сегодня вечером», сказал Дэвид. «И Вы должны привести Лили».

«Повтори еще раз.»

«Один час. Обычное место. Вы должны привести Лили».

«Да-а, я тут подумал, малыш, возможно, ты принял немного из заказанного?», в голосе Хатча прорывался едва сдерживаемый гнев. «Я собираюсь сказать, что ты наверно набрал этот номер, потому что ты пьян или обожрался какого-то дерьма. По моей чертовой доброте душевной я сделаю вид, что не помню тебя. Таким образом, ты идешь в постельку и спишь, пока не протрезвеешь.»

«Я трезвый», сказал Дэвид. «Мы должны встретиться сегодня вечером. Прямо сейчас».

«Этого не будет», сказала Хатч и наклонился вперед, чтобы отключить связь.

«Я позвоню в службу безопасности», сказал Дэвид. «Если Вы не придете, то я позвоню в службу безопасности. Я скажу им все».

Хатч замер. Он откинулся на стуле, соединил руки вместе, как-будто для молитвы и поднес их к губам. Дэвид сжал руки в кулаки, затем разжал их, сжал и разжал. По спине снизу вверх поползли мурашки. Хатч медленно втянул в себя воздух и так же медленно его выдохнул.

«Хорошо», сказал он. «Приезжай. Через час».

«И Лили».

«Я слышал тебя и в первый раз», сказал Хатч, голосом серым и холодным, как камень. «Но если вдруг запахнет подставой, твоя маленькая подруга умрет первой. Ты понял?»

«Вы не должны причинять ей боль. Это не подстава. Это – бизнес».

«Как скажешь», сказал Хатч и отключился. Руки Дэвида дрожали. Он не должен был говорить, что обратится в службу безопасности, но это был единственный рычаг, который он имел. Единственная вещь, которая заставила бы Хатча послушать. Когда он придет туда, он объяснит ему. Все будет в порядке. Он нащупал ручной терминал в своем кармане, замер на мгновение, затем сменил изображение С Богов Риска на нейтральное. Противостояние двоих мужчин, поставивших свои судьбы на кон. Дэвид поднял подбородок и взял ранец.

Когда он вошел в комнату отдыха, тетя Бобби нахмурилась.

«Идешь куда-нибудь?» спросила она.

«К другу», сказал он, пожав плечами и прижав ранец к бедру. Просто так.

«Но это здесь, верно? В Breach Candy?»

Дэвид почувствовал нарастающее беспокойство. Ее тон не обвинял или подозревал. От этого было еще хуже.

«Почему?»

Тетя Бобби кивнула на монитор с красной полосой на экране и серьезным диктором.

«Комендантский час», сказала она.

Дэвид попытался понять, что это слово может означать.

«Что комендантский час?»

«Они закрывают весь город на строгую изоляцию первого уровня. Никаких детей без сопровождения на системе тьюба или в сервисных тоннелях, никаких сборищ в общих зонах после семи. Удвоенные патрули. Если ты хочешь покинуть район, тебе, вероятно, лучше извиниться, сказала она. Затем… Дэвид? Ты в порядке?»

Он не понял, что произошло. Просто он оказался на кухонном полу, в позе лотос. Лицо его покрылось холодным потом. Он должен был встретиться с Хатчем, но он не сможет прийти. Тот решит, что это была подстава. И с ним будет Лили, потому что Дэвид так сказал ему. Настоял. Угрожал даже. Ни слова не говоря, Дэвид достал ручной терминал и попытался соединиться с Хатчем. Номер оказался неверным. Такого номера больше не существовало.

«Дэвид, в чем дело?»

Тетя Бобби склонилась к нему с обеспокоенным лицом. Дэвид махнул рукой, чувствуя себя, как утопающий. Никаких детей без сопровождения. Он должен добраться до Мартинезтауна. Он должен идти.

«Мне нужна услуга», сказал он, срывающимся голосом.

«Хорошо».

«Пойдемте со мной. Только так я смогу воспользоваться тьюбом».

«Гм. Ладно, сказала она. Я только захвачу чистую рубашку».

Они шли полкилометра к станции метро в тишине. Дэвид старался держать свой ранец так, чтобы Тетя Бобби не увидела, насколько он переполнен.

Ему было некомфортно, дыхание было затруднено и давило живот. На станции метро рыжеволосый сотрудник службы безопасности в бронежилете и с автоматической винтовкой остановил их. Дэвид чувствовал тяжесть наркотиков, оттягивающих плечо, как свинцовая гиря. Если бы он попросил посмотреть, что было в ранце, то Дэвид пошел бы в тюрьму навсегда. Лили была бы убита. Он потерял бы свое место в Salton.

«Имя и место назначения, пожалуйста?»

«Сержант артиллерийского дела Роберта Дрэпер, MCRM», сказала Тетя Бобби. «Это – мой племянник, Дэвид. Он просто получил свое распределение и я сопровождаю его».

«Сержант?» спросил сотрудник службы безопасности. «Морские пехотинцы, да?»

Какая-то тень легла на ее лицо, но тут же сменилась улыбкой.

«Да, сэр».

Сотрудник службы безопасности повернулся к Дэвиду. Его взгляд выражал дружелюбие, но Дэвиду казалось, что его сейчас вырвет.

«Вечеринка?»

«Да. Сэр», сказал он, «да, сэр».

«Ну, только не ломай мебель, сынок», усмехнулся сотрудник службы безопасности. «Свободны, Сержант».

Они оставили его и прошли на станцию метро. Белый свет казался ярче обычного, и его колени дрожали, когда он приблизился к кассе и взял билеты до Мартинезтауна, Тетя Бобби смотрела на него насмешливо, но ничего не говорила. Пятнадцать минут до Aterpol, затем пересадка, и двадцать минут до Мартинезтауна. Пассажиры в вагоне были неопрятны, их одежда была истрепана. Старик с опустошенным выражением лица и пожелтевшими глазами сидел напротив них с кричащим младенцем на руках, не обращая на того никакого внимания. Очень толстая женщина в конце вагона кричала ругательства в свой ручной терминал, кто-то с другой стороны кричал ей в ответ. Воздух пах немытыми телами и старыми воздушными фильтрами. С каждым километром выражение лица Тети Бобби становилось более прохладным и менее доверчивым. Он злился на нее за то, что она могла подумать будто у него могут быть друзья в Мартинезтауне, за то, что он предвзято относился к местным только потому, что они были сплошь старики и работяги. Было бы легче, если бы она не была права.

На станции Мартинезтауна Дэвид повернулся к ней и взял ее за руку.

«Хорошо, спасибо», сказал он. «Теперь просто останьтесь здесь, и я скоро вернусь».

«Что тут происходит, парень?» спросила Тетя Бобби.

«Ничто. Не волнуйтесь об этом. Просто ждите меня здесь, и я скоро вернусь».

Тетя Бобби скрестила руки. Она больше не улыбалась. На Дэвида накатила волна негодования. У него совсем не было времени, уговаривать ее.

«Просто подождите», он сказал резко, затем развернулся и поспешно ушел. Несколько секунд спустя он рискнул взглянуть назад через плечо. Тетя Бобби не двигалась. Она стояла со скрещенными руками и окаменевшим лицом. Светодиоды станции метро превратили ее в черный силуэт. Дэвид повернул за угол, и она исчезла. Он побежал, не обращая внимания на тяжесть переполненного ранца, ему нужно было пробежать не более пятидесяти метров, прежде чем он скроется из виду, но он спешил как мог. У него не было времени. Хатч уже мог быть на месте.

И он действительно там был.

Ящики были переставлены. Их расставили напротив стен, так, чтобы никто не мог спрятаться а ними. Единственным исключением были две груды ящиков, стоящие по обе стороны от Хатча, как телохранители. Как две части большого трона. Хатч стоял в тени между ними, с тонкой черной сигаретой на нижней губе. Его желтая рубашка свободно свисала, скрывая очертания. Блестящий черный пистолет в его руке не предвещал ничего хорошего.

Лили стояла на коленях перед ним, в центре комнаты, обхватив себя руками. Ее волосы выглядели грязными и спутанными. Она была бледна и лишь под ее правым глазом ярким пятном выделялся кровоподтек. На ней была рубашка не по размеру и пара рабочих штанов, старых и застиранных. Когда Дэвид откашлялся и вошел в комнату, на ее лице удивление сменилось отчаянием. Дэвид готов был провалиться в ад.

«Эй, малыш», сказал Хатч. За видимой небрежностью в его голосе скрывалась угроза. «Ну, так что? Ты хотел видеть меня?»

Дэвид кивнул. Его горло сдавило.

«Я хочу купить ее, сказал Дэвид. Купить ее долг».

Хатч тихонько засмеялся и затянулся сигаретой. Огонек вспыхнул и погас.

Мне кажется, мы уже обсудили это, сказал Хатч, и снова выдохнул дым. У тебя нет таких денег.

Четверть. Вы сказали, что у меня была четверть.

Глаза Хатча сузились, и он наклонил голову. Дэвид опустил свой ранец на пол и подвинул его к Лили. Она потянулась к нему.

«Если ты коснешся этой сумки, я прикончу тебя», сказал Хатч Лили, и она вздрогнула. «Как насчет того, чтобы сказать мне сначала, что там?»

«Я приготовил партию. Большую. Самую большую, которую я когда-либо делал, сказал Дэвид. Главным образом это – 3,4-methylenedioxy-N-methylamphetamine. Я сделал также партию 5-hydroxytryptophan, на свое усмотрение. И 2,5 Dimethoxy-4bromophenethylamine. Немного этого тоже. Я получил все реактивы сам. Я сделал всю работу. Стоимостью это все больше чем четыре раза превышает затраты, и оно Ваше. Это – сделка.»

«Ты…», сказал Хатч, затем сделал паузу и прикусил губу. Когда он заговорил снова, голос его был полон гнева. «Ты приготовил партию.»

«Действительно много. Достаточно.»

«Ты. Глупец. Блядь, сказал Хатч. Ты хоть понял какие ты мне создал проблемы? Что мне делать с таким количеством этого дерьма? Кто купит его?»

«Но Вы получаете его даром.»

Хатч направил оружие на ранец.

«Я затоплю рынок, и цены понизятся. Не только для меня. Для всех. Ты понимаешь это? Все. Люди начнут приходить из самого Dhanbad Nova, потому что они слышали, что у нас есть дешевое дерьмо. Все продавцы там начнут задаваться вопросом, что я хочу этим показать им, и у меня начнутся проблемы.»

«Вы можете ждать. Просто придержите его.»

«Мне придется, правильно? Как только это произойдет, я окажусь в положении скупердяя сидящего на бочке с сокровищем. Возможно кто-то прознает. И бум, я снова в жопе. Как ни посмотри, пацан, ты просто трахнул меня.»

«Он не знал, Хатч,» сказала Лили. Она выглядела разбитой.

Пистолет Хатча выстрелил со страшным грохотом в небольшом пространстве. Полукруглое отверстие появилось на полу сразу за коленом Лили, как по волшебству. Она начала кричать.

«Да», сказал Хатч. «Я не думаю, что ты захочешь прерывать меня снова. Дэвид, ты – милый ребенок, но ты туп, как чертов мешок песка. Ты что просто притащил это дерьмо сюда? Это – проблема.»

«Я – …, я сожалею. Я просто»…

«И это потребует небольшого, так сказать…» – Хатч затянулся сигаретой и поднял пистолет, пока Дэвид не видел его, смущенно уставившись в пол– «управления рисками».

Движение воздуха позади него известило о том, что дверь приоткрылась. Он хотел взглянуть, но кто-то огромный пронесся мимо него слишком быстро, чтобы заметить. Потом были звуки борьбы, мощные и такие же быстрые. Дэвида сильно толкнули. Он повалился вперед, выставив руки, недостаточно быстро, чтобы остановить падение. Его голова ударилась о каменный пол, и в течение секунды, он был уверен, что застрелен. Убит. Когда борьба закончилась криком Хатча, грохотом обрушившихся пластмассовых ящиков, Дэвид приподнялся на локтях. Его нос кровоточил.

Тетя Бобби стояла там, где прежде был Хатч. Она держала в руке пистолет и рассматривала его с профессиональным спокойствием. Лили стремглав рванулась к Дэвиду, как будто ища укрытие позади него. Хатч, позабыв про выпавшую сигарету, сжимал левой рукой свою правую руку, пальцы которой были вывернуты под невероятным углом.

«Кто ты такая, мать твою!» зарычал Хатч. Его голос был низким. Диким.

«Я – Грубиянка Дрэппер», сказала Тетя Бобби, взведя предохранитель. Она разрядила обойму и бронзовая молния отлетела в сторону. «Так что, мы можем обсудить это.»

Лили прижала свою руку к руке Дэвида. Он подвинулся, приблизившись к ней. От нее исходил запах дыма и тела, и чего-то еще, что он не мог понять, но ему было все равно. Тетя Бобби нажала что-то, и верхняя часть пистолета отскочила.

Да ты, мертвец, что ты можешь сказать мне? спросил Хатч. Его голос не казался столь жестким, как он, вероятно, надеялся. Тетя Бобби вытащила барабан из оружия и бросила его в угол комнаты в узкое пространство между ящиками и стеной. Она не отрывала взгляд от оружия, но она улыбнулась.

Мальчик сделал ошибку, сказала она, но он относился к Вам с уважением. Он не крал у Вас. Он не пытался разыскать девочку самостоятельно. Он не скрывался. Он даже не пытался продать товар и получить деньги.

Лили дрожала. Или возможно это был Дэвид, а вовсе не она. Хатч хмурился, но взгляд его стал задумчивым.

Тетя Бобби отстегнула длинную, тонкую полоску металла из оружия, затем маленькую черную пружину и бросила их за другой ящик. Вы – жесткий парень в жестком бизнесе, и я уважаю это. Возможно Вы убили кого-то. Но Вы – также бизнесмен. Рациональный. Способный видеть всю картину. Она посмотрела на Хатча, улыбнулась и бросила ему рукоять его пистолета. Таким образом, вот, что я думаю. Возьмите сумку. Продайте ее, схороните ее. Пустите ее в переработку. Это Ваше. Делайте с ней, что Вы хотите.

«Я бы сделал это так или иначе» сказал Хатч, но она проигнорировала его.

Долг девочки уплачен, и Дэвид уходит. Он вне игры. Вы не приезжаете к нему, он не приезжает к Вам. Я не приезжаю к Вам тоже. Она бросила ему пустую верхнюю часть его оружия, и он поймал ее непострадавшей рукой. С того места, где Дэвид лежал, скорчившись на полу, они оба выглядели больше, чем жизнь.

«Девчонка ничто,» сказал Хатч.

Пустышка, ее легко заменить. Мальчик совсем другое дело. Хороших поваров нельзя обменять так просто.

Тетя Бобби начала вынимать пули из магазина большим пальцем, бросая их в широкую, сильную ладонь. Каждого можно заменить в такой работе. Держу пари, Вы имеете четверых или пятерых, как он. Она вынула последнюю из пуль и положила их в карман, затем бросила ему пустой магазин. Дэвид закончил, его больше нет. Никакого неуважения. Никакого риска для операции. Просто отступи, пока еще можно. Такая вот сделка.

И если я говорю нет?

«Я убью Вас», сказала Тетя Бобби тем же самым сухим тоном. «Я предпочла бы не делать этого, но это случится, если Вы не согласитесь.»

«Так просто?» сказал Хатч с угрюмым видом. «Может это не настолько просто.»

«Вы – жесткий парень, но я – кошмар, обернутый в апокалипсис. И Дэвид – мой любимый племянник. Если Вы продолжите трахать ему мозги, я поделю вас на мелкие кусочки, сказала Бобби, с печальной улыбкой. Никакой непочтительности.»

Угрюмый вид Хатча сменила кривая улыбка.

«Они вырастают большими, пока вы отсутствуете, сказал он и поднял разобранный пистолет. Вы сломали мое оружие.»

«Я заметила запасной магазин в Вашем левом кармане», сказала она. «Дэвид, встань. Мы уезжаем.»

Он шел вперед, Лили, держалась за него и тихонько плакала. Тетя Бобби прикрывала их сзади, следя, чтобы они шли быстро, но не переходили на бег. Когда они добрались до станции метро, Тетя Бобби положила руку на плечо Дэвида.

«Я могу провести тебя через контрольно-пропускной пункт, но я не могу провести ее.»

Глаза Лили были влажными и безвольными, лицо спокойным и безмятежным. Испачканная и плохо пахнущая, она все еще была красива. И она была выкуплена.

«У тебя есть место куда ты можешь пойти? спросил Дэвид. Где-нибудь здесь в Мартинезтауне, где он не сможет найти тебя?»

«У меня есть друзья, сказала она. Они помогут.»

«Пойди к ним», сказала Тетя Бобби. «Останься вне поля его зрения».

Дэвид не хотел позволить ей уйти, не хотел отпускать ее руки. Он видел, что она поняла. Она задержала в его ладонях свои руки, мягкие и податливые, как вода. На мгновение ее тело плотно прижалось к нему. Ее губы были у его щеки, ее дыхание на его ухе. Она была Una Meing на мгновение, и он был Caz Pratihari, и мир был опьяняющим, сильным и романтичным местом. Она встала напротив него, и ее губы коснулись его губ, и они были мягкими и теплыми, и на вкус, как обещание.

«Я найду тебя, прошептала она», и затем момент закончился, и она ушла, слегка пошатываясь, вниз по коридору, высоко подняв голову. Он хотел бежать за нею, поцеловать ее снова, взять ее домой с собой и оказаться с ней в его постели. Он чувствовал, как бьется жилка у него на шее и кровь стучит в висках. У него была эрекция.

«Ну», сказала Тетя Бобби. «Давай, пойдем домой.»

От Мартинезтауна до Aterpol она ничего не говорила, просто сидела положив руки на колени, сжимая одну из пуль двумя пальцами, периодически перекатывая ее словно это был фокус. Даже несмотря на нахлынувшее на него облегчение, он боялся того, что будет потом. Неодобрение, нотация, угрозы. Она заговорила за пять минут до прибытия в Breach Candy и это было совсем не то, что он ожидал услышать.

«Та девочка. Ты спас ее. Ты знаешь это? Это ты ее спас.»

«Да».

«И ты чувствуешь себя хорошо от этого. Ты сделал что-то правильное и тебе от этого хорошо.»

«Да», сказал он.

«Это хорошее чувство – самое большее, что эта девочка когда-либо будет в состоянии дать тебе.»

Вибрация Тюьба была почти незаметна. Мониторы были настроены на ленту новостей, не дающую никакой возможности найти точки соприкосновения между ним и его тетей. Дэвид смотрел на свои руки.

«Я ей не нравлюсь», сказал он. «Она просто сделала это, потому что он сказал ей. И потом она знала, что у меня были деньги.»

«Она знала, что у тебя были деньги, и она знала, что ты был хорошим парнем», сказала Тетя Бобби. «Есть разница.»

Дэвид улыбнулся и сам удивился этому. Тетя Бобби откинулась назад, потягиваясь. Когда она повернула голову, суставы на ее шее громко хрустнули.

«Я должна уехать, сказала она.»

«Хорошо», Дэвид сказал, внезапно понимая, что не хочет этого. Слишком много потерь за сегодня, и эта была неожиданно болезненной. «Куда Вы пойдете?»

«Вернусь к работе.» Бобби подбросила пулю и поймала ее, затем снова стала играться ею. «Я должна найти чем заняться.» Она кивнула в сторону мониторов. Все новости были о Земле и Марсе, и сердитых людях с бомбами. «Возможно я могу им помочь.»

«Хорошо», повторил Дэвид. А потом мгновение спустя добавил, «Я рад, что Вы остались с нами.»

«Я хочу заняться скалолазанием без страховки. Уверена, тебе понравится.»

* * *

После этого случая Дэвид видел Лили еще раз. Это был его второй год в Высшем университете, спустя приблизительно три недели после того, как ему исполнилось восемнадцать. Он был в китайском ресторане с тремя другими членами его команды и их советником, доктором Фоюзком. Экран на всю стену транслировал футбольный матч из Долины Моряка, звук был приглушен достаточно, чтобы можно было говорить. Настольный экран наоборот был соединен по сети с лабораториями в высшем университете и, между бутылками пива и чая, и черными керамическими мисками лапши и соуса, транслировал их последние симуляции.