Текст книги "Легенды темного тысячелетия"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Майк Ли,Стив Паркер,Си Эс Гото,Мэтт Киф,Даррен-Джон Эшмор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Повернув тяжело дышащую женщину, Верина с помощью встроенной хирургической пилы срезала с Алены потрескавшийся наплечник. Входное отверстие было черным, рваным, звездообразным, выходное отверстие отсутствовало. Верина сразу поняла: Алену ранили риппером. Девушке уже доводилось видеть подобные раны от отравленных обсидиановых игл. Попав в организм, игла разлеталась на мириады осколков, отправлявшихся гулять по организму. Бывало, что человеку настолько не везло, что он не погибал сразу после попадания иглы. В этом случае его смерть была мучительной – он сгнивал заживо. Верине удалось спасти только одного бойца, раненного такой иглой, однако в тот раз операция шла в прекрасно оборудованном полевом госпитале, и все равно спасение стоило гвардейцу руки. Здесь же, на передовой, с минимальным набором инструментов, без ассистентов – шансы были мизерны. И все же стоило попытаться.

Верина взвалила Алену на плечи и понесла ее в лагерь. Она сделает все, что в ее силах, чтобы спасти раненую.

– Убейте меня. Пожалуйста… Ради Императора… Ради его любви… Убейте меня…

Верина едва обратила внимание на лазерный луч, полыхнувший у нее над головой и положивший конец крикам молодого человека.

Добравшись до лагеря, Верина положила Филонову между останками комиссара Йелинека и покрытым жуткими ранами библиарием Темных Ангелов, который, едва переставляя ноги, пришел в их лагерь на рассвете и, не сказав ни слова, рухнул без сознания. Появление космодесантника привело гвардейскую роту в ужас. Ни один из гвардейцев, возможно за исключением ныне покойного комиссара, никогда прежде не встречал воина Адептус Астартес, а раны на теле десантника, смертельные для обычного человека, заставили побледнеть даже видавших виды ветеранов из Первой роты.

Сначала Верина подумала, что их страх вызван тем, что в библиарии Темных Ангелов гвардейцы видят подобие космодесантников Хаоса, высадившихся на планете вместе с Валерием. Однако вскоре она поняла, сколь это тяжкий удар для гвардейцев – найти одного из богоподобных воинов Императора в столь плачевном состоянии. Если даже загадочным Темным Ангелам не совладать с врагом, на что тогда надеяться им, простым смертным?

Впрочем, зачем сейчас думать о том, что не имеет никакого значения? Верина отогнала назойливые мысли и занялась тем, чему ее учили – врачеванием. Она попыталась разыскать все, какие могла, осколки в плече Алены, но очень скоро поняла, что жить Филоновой осталось не больше часа. Рана уже начала источать тошнотворный запах тлена, свидетельствовавший о том, что бороться за жизнь сержанта уже бессмысленно.

– Не шевелись, Алена, – Верина удержала попытавшуюся встать женщину, и сделала ей укол болеутоляющего, – я смогу облегчить твои страдания.

– Глупо, моя госпожа, как все глупо получилось, – срывающимся шепотом произнесла Алена. Ее тело сводили судороги боги, но Верина видела, что лекарство уже начало действовать, – если бы комиссар узнал, как я… он бы с меня живьем шкуру спустил…

Верина посмотрела через плечо на останки комиссара. Накануне его накрыл взрыв, и осколки снаряда изрешетили Йелинека.

– Скажи, Алена, почему ты не могла просто добить того культиста? Я за тобой раньше такого не замечала.

– Не знаю, госпожа. Просто эти гады готовят осадные орудия, а Флот прекратил бомбардировки. Мы в безнадежном положении. Мне хотелось сделать хоть что-нибудь. И мне стало легче.

– Почему?

– Я показала этим гадам, которые засели внизу, что мы не прячемся за пушками и ракетами.

– Такой ценой? Ценой собственной жизни?

– Я довольна. Умираю достойно… я боялась, что смерть моя будет куда страшнее. Может, все дело в болеутоляющем. Может если б не оно, я бы заговорила по-иному. – Алена подцепила пальцами одну из пустых ампул и сухо рассмеялась. – Прошу, не дайте мне опозориться перед ротой, – Филонова вцепилась Верине в правую руку, – я заслужила…

В лагере стояла тишина. Верина ни на мгновение не сомневалась, что гвардейцы, вроде бы занимавшиеся своим делом, внимательно прислушиваются к их разговору. Первая рота уважала старшего сержанта Филонову. Верина знала, что женщина, лежащая перед ней, горда своей судьбой и службой в Имперской Гвардии. И сейчас Алена хотела вселить в товарищей по оружию веру в Верину, ведь именно сестре-госпитальерке предстояло сменить ее и возглавить роту. И хотя Верина знала, что ненадолго переживет Алену, она питала к сержанту достаточное уважение, чтобы не тревожить ее в эту минуту правдой.

– Ты сражалась во имя Его и пожертвовала всем, чем могла. Именем Его я благодарю тебя за службу и объявляю тебе, что ты исполнила свой долг. Алена Филонова, я дарую тебе отдых от праведных трудов.

Затянув молитву по праведникам, Верина ввела иглу с «Милостью Императора» в шею Алены.

Смерть стала частой гостьей в лагере, но когда тело Алены начало тлеть, Верине показалось, что измученные, павшие духом гвардейцы, вдруг преисполнились решимости. Эта решимость была не похожа на фанатичную отвагу касркинов из ударных войск Кадии, с которыми Верине доводилось иметь дело, поскольку именно из их рядов лорд Матальнэ набирал себе штурмовиков. Не напоминала она и праведное рвение Сестер Битвы, чьи боевые молитвы неслись прямо к небесам. Не была эта решимость сродни упрочившейся в веках вере сыновей самого Императора, видевших глубокий смысл в каждом действии и поступке. Простая, человеческая преданность и самоотверженность гвардейцев заставила Верину устыдиться своих сомнений. Как она теперь сможет смотреть этим солдатам в глаза?

Закончив обряд, девушка поднялась и решительно зашагала к храму – там ей предстоит положить конец трусливой твари, в которую она превратилась.

– Позвольте обратиться, сестра, – раздался незнакомый голос.

Верина обернулась и обнаружила, что космодесантник пришел в себя.

– Я чувствую, что времени осталось мало, причем не только у меня. Подойдите ближе. Мне надо кое-что вам сказать, а силы почти на исходе. – Библиарий медленно приподнялся на локтях и шевельнул пальцем, подзывая Верину к себе. Доспехи в области живота пересекались трещинами, из которых сочилась темная кровь и янтарная жидкость.

Верину ужасала мысль, что библиарию, даже ослабленному ранами, окажется под силу подчинить ее разум, однако она с деланным спокойствием подошла к воину и опустила ладонь ему на плечо. Прикинув все возможные варианты, она пришла к выводу, что библиарий собирается казнить ее за еретические мысли и трусость. Что ж, пусть будет так. За Темными Ангелами закрепилась слава самого сурового и неуступчивого ордена Адептус Астартес, и Верина надеялась, что праведный воин будет судить ее строго, без снисхождения.

– Меня зовут Круций, сестра. Что вы думаете о нашем нынешнем положении? Какова диспозиция противника? Каков ваш план?

– Наше положение безнадежно, лорд Круций. Мы удерживаем один из шести бастионов. Наша цель – выиграть время и дать эвакуироваться тем, кто сейчас находится в космопорте Эретов. Враг скоро закончит монтаж осадных орудий, и через несколько часов Несущие Слово прорвут оборону. Плана у меня нет, – доложила Верина.

– Кроме как плана покончить с собой, дитя мое? – мягко уточнил Круций. – Я чувствую – что-то тебя терзает, и потому прошу – одумайся. Тебе нужен совет, мне – твоя помощь. Потому давай поговорим, что толкает верную дщерь Императора в объятья ереси. Тогда, быть может, нам удастся спасти друг друга.

– Мой грех – трусость, милорд, – Верина впервые призналась другому в том, что мучает ее. – Я сомневаюсь в себе и своем предназначении. Сотни приняли смерть от моей руки, но теперь я не знаю, был ли в этих смертях какой-либо смысл. Как я могу возглавить оборону, если не владею собой?

– Ты из ордена госпитальеров святой Катерины. Да или нет?

– Да, лорд Круций. Я состояла на службе у ныне покойного инквизитора Матальнэ. Дознавателем.

Библиарий на несколько секунд закрыл глаза и, помолчав, произнес тщательно подбирая слова:

– Значит, ты считаешь свое желание спасать и сохранять жизни слабостью. Ты сомневаешься, что твоя служба в Инквизиции имела смысл. Так?

– Вера абсолютна чиста, лишь когда безусловна, милорд.

– Да, это первая строчка гимна, но какой в ней сейчас толк? Как ты думаешь, почему инквизитор призвал на службу именно тебя?

Верина не торопилась с ответом. Тщательно все обдумав, она произнесла:

– Потому, что он знал – я лучшая в искусстве врачевания среди всех послушниц нашего ордена. Мне единственной из всех учениц разрешили принять обет врачевательницы, – девушка не видела смысла врать или утаивать правду из ложной скромности.

– Значит, он знал, что тебя ждет жизнь праведницы, целиком отдающей себя делу спасения слуг Императора. Всякий, кого готовят самоотверженно спасать жизни, неизбежно будет испытывать предубеждение к убийству. Да или нет?

Верина ничего не ответила. Она сидела, погрузившись в воспоминания, размышляя о долгих ночных допросах, о том, что ей приходилось совершить во имя Императора. Наконец она промолвила:

– Он называл меня Лезвием Правды. Когда под следствием оказывались особенно чувствительные, он никому не дозволял помогать ему. Всегда звал только меня. Звал, хотя наверняка понимал, как я ненавидела то, что делаю.

– Окажись я на его месте, мне бы не очень хотелось, чтобы мне помогал какой-нибудь преисполненный чрезмерного энтузиазма мясник. Здесь нужен тот, чья вера чиста; кто не испытывает ни малейшего удовольствия от процесса. Разве я не прав?

– Но я же в нем усомнилась! Вы говорите сущую правду милорд, но я же должна была ему верить. Мои орденские обеты…

– Отбрасывать нельзя, – перебил ее Круций, – и закрывать на них глаза недопустимо. Ты до сих пор не в состоянии узреть истину. А она прямо у тебя перед глазами. Ты оказалась способна поставить приказы под сомнение, и только поэтому лорд-инквизитор выбрал тебя. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Сомнение – неотъемлемая часть веры, в частности, веры в святое дело Императора.

– Это ересь.

– Ошибаешься. Ты просто, в отличие от меня, слишком мало пожила, чтобы понять природу подобных сомнений. Я стар, очень стар даже с точки зрения моего ордена. Возможно, я и так скоро бы умер, даже если бы уцелел в этой кампании. Ты даже представить себе не можешь, что происходит с верой за века. Взять, к примеру, Несущих Слово. Они восстали не потому, что усомнились в нашем повелителе. Нет, они восстали потому, что не сомневались в правоте своего дела. Их души, их сердца преисполнились такой уверенности в безошибочности избранного ими пути, что они в итоге попали в ловушку собственной самонадеянности и теперь, столетие за столетием, страдают, расплачиваясь за свою ошибку. – Круций взглянул на клубящиеся над головой тучи и произнес, обращаясь скорее к себе, нежели чем к Верине: – А мы братья этим бунтарям, мы рождены из того же семени. Как нам уберечься от сомнений перед лицом столь жуткого факта? Нет, сестра, в час самых страшных испытаний наша вера остается непоколебима лишь благодаря сомнениям.

Слова лорда Круция смутили Верину. Девушка опустила взгляд на свои руки и подумала о том, сколько подследственных за четыре года приняли смерть из этих рук. «Лорд Круций хочет сказать, что меня выбрали за кроткий нрав, за желание безоговорочно исполнять принесенные мной обеты. Сколь жестока вселенная, коль скоро она ставит меня перед таким чудовищным выбором».

– Ты по-прежнему считаешь, что инквизитор допустил ошибку, забрав тебя из обители? Думаешь, там ты смогла бы принесли больше пользы? – спросил Круций. – Вот это уже попахивает ересью. Я прекрасно вижу, что у тебя на душе, сестра. Работа, которую тебе пришлось выполнять, многих свела с ума, но тебя не сломала. Ты упрямо пытаешься сохранить в себе чувство сострадания, и потому ты уникальна. Дай сомнениям волю, но не давай им целиком и полностью пожрать себя. Ведь с тобой случилось именно это.

Как ни странно, слова библиария успокоили Верину, развеяв завесу самообмана, за которой она столь долго пыталась скрыть от самой себя горькую правду.

– За свое преступление я заслужила смерть. Иного наказания я для себя не вижу.

– Может быть, оно и так, – согласился Круций, – не мне решать. Рано или поздно встреча со смертью ждет каждого из нас, но к чему ее торопить, когда у нас здесь еще есть незаконченные дела. Ты спасла свою душу от гибели, и это прекрасно. Теперь пора подумать о других. Здесь есть нуждающиеся в твоей помощи, и один из них сейчас лежит перед тобой.

Верина не сразу поняла, что лорд Круций имеет в виду себя, но даже осознав это, она не решалась спросить, что именно десантник от нее хочет. Наконец, она промолвила:

– Я сделаю все от меня зависящее, но даже если бы у меня было нужное оборудование… Я мало что знаю о физиологии Астартес, и скорее могу навредить вам, нежели помочь.

– Именно это мне и нужно, милая сестра. Я хочу, чтобы ты «навредила» мне. Мои прогеноиды ни в коем случае не должны попасть в руки врага. Несмотря на то, что самоубийство является тяжким преступлением, нельзя допустить, чтобы Хаосу досталось мое геносемя, и чтобы он пополнил свои ряды моими потомками. Это куда страшнее.

Верина приблизилась к библиарию, и он склонил голову набок, открывая шею. Не будучи уверенной в правильности своих действий, она все же ввела космодесантнику чудовищную дозу «Милости Императора». Несмотря на то, что такая доза обратила бы в прах дюжину гвардейцев, Верина сомневалась, что в этом случае ее будет достаточно.

Тело Круция свела судорога – «Милость Императора» начала действовать. С явным усилием он извлек из нагрудника реликварий, открыл створки и достал из него кусочек доспеха. Протянув его Верине, библиарий закрыл глаза.

– Это все, что от него осталось, и единственное, о чем я сожалею, так это что я уже не увижу его возвращения.

Верина, ничего не понимая, приняла из рук Круция кусочек зеленого керамита.

– Думаешь, я сошел с ума? Среди таких как твой бывший наставник-инквизитор есть немало тех, кто считает, что наш орден обезумел от осознания былых злодейств… Но что даст нам его смерть, если мы не сможем вернуть его домой?

– Милорд, я вас не понимаю.

– Блажен падший Ангел, вернувшийся к братьям в отчий дом. И да очистится кающийся грешник и отринет от себя плоть свою грешную. И да предстанет дух его перед Всеотцом. И да осудит Всеотец его и покарает его. И да возрадуется милости Его очищенная от скверны душа…

Теперь Верине было очевидно, что библиарий бредит, слабея с каждой секундой – органы и нервная система уже распадались под воздействием «Милости Императора».

– Скажи, милая сестра, что ты думаешь о нашем нынешнем положении? Какова диспозиция противника? Каков твой план? – слова едва слышно слетели с губ космодесантника.

Верина ощутила невероятный душевный подъем – в последний раз энтузиазм такой силы посещал ее лишь в обители ордена. В благоговейном трепете она опустилась на колени, и усталые гвардейцы обступили девушку и умирающего десантника, отдавая последнюю дань непреклонному воину.

– Лорд Круций, мы – штурмовая группа Имперской Гвардии. Противник монтирует осадные орудия, чтобы прорвать оборону космопорта. Я предлагаю силами вверенного мне подразделения нанести удар по осадным орудиям и вывести их из строя, прежде чем они откроют огонь по нашим бастионам.

По большому счету, Верина не знала, чего ждать от выживших гвардейцев, после того как Круций, наконец, испустил дух. Они имели полное право махнуть рукой на любые ее слова, сказанные у смертного одра библиария, и продолжить исполнять ранее полученные письменные приказы. Но этого не произошло. Верина едва не заплакала от радости, когда увидела, как воины быстро и умело заряжают оружие, сосредоточенно изучают тактические схемы и готовят батареи огневой поддержки. Кто-то из гвардейцев передал известие о новом плане соседним ротам, и вскоре Верина обсуждала детали предстоящей атаки с другими командирами.

Окончательное решение об атаке было принято за считаные секунды. Несколько минут – и батареи уже заряжены. Еще мгновение – и заговорили пушки, заполыхали огнем ракетные установки.

– Всем отслеживать заградительный огонь! – крикнула Верина подоспевшим гвардейцам. – Саперы, вы знаете, что делать. Сосредоточьтесь на цели, а об остальном не думайте, тогда у нас все получится.

– Госпожа, очень сложно сосредоточиться, когда на тебя прут полсотни Несущих Слово! – произнесла одна из женщин в заднем ряду, принявшая штандарт сержанта Филоновой.

– Ничего, рядом будет сестра Верина, справишься, – отозвался кто-то из ветеранов. Гвардейцы одобрительно зашумели.

«Отлично, просто отлично», – подумала Верина. Лицо девушки осветила улыбка. Им всем было страшно, все они понимали, что идут на верную смерть, но они верили ей, и этой веры было достаточно, чтобы закончить начатое дело.

Верина взялась за украшенный орнаментом цепной меч, некогда принадлежавший Андрошу Йелинеку и на мгновение задумалась: что значит для нее это оружие? Она никогда прежде не брала в руки клинок такой мощи и знала, что не умеет толком обращаться с ним. Однако это древнее оружие служило свидетельством того, что теперь она понимает суть принесенных обетов и их значимость для себя. Она готова исполнить свой долг. Взобравшись на стрелковую ступень траншеи, Верина взглянула на тело молодого культиста, того самого, которого пытала Алена. Верина молча вознесла краткую молитву Золотому Трону, чтобы его предсмертное желание искупления было искренним, и двинулась вниз по склону холма к позициям противника.

Огонь батарей и ракетных установок, прикрывавших атаку гвардейцев, был как нельзя кстати – ответный огонь противника из-за этого был беспорядочен: взрывы гремели либо перед наступающими, либо за их спинами, либо вовсе уходили в сторону. Когда рокот прикрывающих батарей стал стихать, гвардейцы находились уже всего в нескольких метрах от осадных орудий.

Вражеских механиков было много, но их буквально смело шквальным огнем шести десятков гвардейцев. Несущих Слово нигде не было видно, и саперы кинулись к орудиям, на бегу извлекая взрывчатку. Верина знала, что заряды эти предназначены для инженерных работ и были слишком малой мощности, чтобы полностью уничтожить пушки. Впрочем, этого было не нужно. Достаточно вывести из строя передаточные механизмы и системы наведения. На их ремонт уйдет не меньше суток, и к тому моменту, когда враг устранит все неполадки, на космодроме уже не останется ни одного человека. Один за другим ухнули разрывы, и все шесть мортир окутало яркое синие пламя.

Натиск противника становился все яростнее – он явно начал приходить в себя после неожиданной атаки гвардейцев. До Верины донесся жуткий, перекрывавший шум битвы рев разъяренных десантников легиона Несущих Слово, и девушка вознесла краткую молитву, надеясь, что ее воины достойно встретят смерть.

Верина обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на холм, и сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Сквозь разрыв в непроницаемой пелене туч на одну секунду, на один кратчайший миг вниз ударил луч ослепительного солнечного света, залившего развалины храма Императора-Триумфатора. Даже после того как луч исчез, казалось, что святыня на вершине холма продолжает излучать свет. Предав свою душу на попечение святой Катерины, преисполненная радости сестра ордена госпитальеров Верина обернулась к высоченным мертвоглазым чудищам, которые надвигались на нее, сверкая гигантскими когтями на перчатках оскверненной терминаторской брони. Шагнув чуть-чуть вперед, уйдя с линии огня, Верина подняла цепной меч комиссара и воззвала к своим воинам:

– За Императора! Пусть Хаос подороже заплатит за наши жизни! Покажем этим тварям, как умеет сражаться Гвардия!

Майк Ли
ЗЕРКАЛО ДУШИ

Тренодия – проклятый мир.

Планета блеклого камня и черных скал, на самом деле даже не принадлежавшая системе Хаммурат. В этом имперские исследователи были абсолютно уверены. Странствующий мир, вырвавшийся из объятий родной звезды многие миллионы лет назад. Мир, блуждавший во тьме космоса бесчисленные годы, прежде чем угодить в гравитационную ловушку трех ослепительных звезд Хаммурат. Но никто из ученых даже не задумывался: откуда пришла Тренодия? Какие странные места она посетила за прошедшие зоны? Сейчас ее поверхность – бесплодная пустыня, испещренная глубокими кратерами и острыми скалистыми выступами. Мир, окутанный плотной, ядовитой атмосферой, где под неистовым светом трех светил Хаммурат завывали свирепые ветра.

Но важно то, что Тренодия была богата на ресурсы: настоящий кладезь для ненасытных миров-кузниц субсектора Предел Пируса. В коре планеты нашли многочисленные месторождения ценных металлов, радиоактивных изотопов и минералов. А в метеоритных кратерах, расколовших поверхность Тренодии, обнаружили еще более редкие породы в невиданных ранее количествах. Едва достигнув столицы субсектора, вести о находке вызвали настоящую золотую лихорадку. К планете устремились армии геологов и старателей, мечтающих первыми ухватить кусок от нетронутых богатств нового мира. Не прошло и года, как на поверхность Тренодии высадилось почти два миллиона ученых, шахтеров, убийц и воров, жаждущих приобщиться к ее сокровищам.

Но первый год еще не истек, когда две трети первопоселенцев были уже мертвы.

Неистовые электрические грозы выжигали оборудование, неукротимые ураганы подбрасывали, словно игрушки, тяжелые, нагруженные рудой машины. Сейсмическая активность приводила к обрушению туннелей выработок. Подземные газы воспламенялись от огня плазменных горелок. Люди убивали друг друга за права на шахты, где даже находиться слишком опасно. Немногочисленные прокторы предпочитали смотреть в другую сторону, получая взятки, равные годовой зарплате в более пригодных для жизни мирах, и считая дни, оставшиеся до перевода.

Порой геологи возвращались из глубоких расщелин и туннелей в кратерные города, принося артефакты: отполированные таблички, украшенные неведомыми письменами. Нахлебавшись дешевого пойла в грязных забегаловках, разбросанных по всей Тренодии, люди затихали. И тогда шепотом рассказывали друг другу о том, чему стали свидетелями во время бурь. О странных, изъеденных ржавчиной городских шпилях и мрачных менгирах, покрытых знаками, от которых кровь застывала в жилах. Никто, впрочем, не воспринимал эти россказни всерьез. Какой старатель не травит байки? Да и кому какое дело до каких-то странных камней, когда на кону стоят деньги?

Вот и росли кратерные города, распространяясь подобно струпьям проказы вдоль глубоких ран, оставленных ударами метеоритов. Люди ежедневно гибли тысячами, становясь жертвами ветра, землетрясений, беспечности и жадности. Куда большее число лишалось рассудка из-за отравления тяжелыми металлами, все возрастающих долгов, банального стресса от труда в опасных условиях, да непомерных норм выработки, установленных хозяевами, наслаждающимися жизнью на расстоянии десятков световых лет от Тренодии. Шахтеры слепли, травясь самодельной выпивкой, либо угасали от наркотиках вроде «черной Леты» или же «сомны». Иные искали утешения в речах странствующих проповедников, перепоручая судьбу в руки святых. Проповедники собирали десятину и отправляли верующих обратно в бедные жилища – возносить бессмысленные молитвы и жертвоприношения.

Разумеется, это было бесполезно. Пока однажды некий геологоразведчик по имени Хьюберт Логр не вернулся из разлома, не распродал все свое имущество и не начал проповедовать новую веру по кабакам и темным закоулкам кратерных городов. Логр не требовал с прихожан десятины. Более того – он обещал им открыть сокровенные тайны Тренодии. Он обращался к сломленным шахтерам, больным проституткам и даже жалким ворам, рассказывая об Утраченных Князьях, блуждающих в пустоте и ищущих дорогу в заблудший мир. Утраченные Князья обладали могуществом, значительно превосходившим возможности простых смертных… и даже Бога-Императора, не предлагавшего ничего, кроме мутных предсказаний и лживых наставлений тем, кто жил и умирал под Его ярмом. Логр обращался к трепещущей толпе, убеждая, что пора принести такую жертву, чтобы Утраченные Князья узрели ее, подобно маяку в бездне, и вернулись на его зов. И, возвратившись, наделили верных дарами, превосходящими самые смелые ожидания.

Когда агентура Экклезиархии и планетарного губернатора осознала, что за зло посеяно среди населения, было уже слишком поздно.

Потрепанный челнок класса «Аквила» едва успел коснуться посадочной площадки, отлитой из пластали, как Алабель Сантос выпрыгнула из кресла и торопливо спустилась по откинутым сходням. Даже если бы на ее груди не сверкала мрачным блеском инквизиторская инсигния, она все равно внушала бы страх благодаря богато украшенной силовой броне. Одна рука женщины покоилась на рукояти инферно-пистолета, а в ножнах на другом бедре ожидал своего часа силовой кинжал.

– Привести орудийные сервиторы в готовность, – на бегу бросила Алабель дородному мужчине средних лет, старающемуся одновременно выпутаться из ремней безопасности и натянуть респираторную маску. – Я не собираюсь тут задерживаться.

Мужчина по имени Бэлид промычал что-то в ответ, но она не обратила ни малейшего внимания на его слова. К тому же респираторы брони оглушительно загудели, когда инквизитор выбежала на встречу завывающему ветру.

Фиолетовая молния разорвала небо над головой, на долю секунды озарив суматоху, творящуюся на посадочной полосе. Техноадепты суетились возле длинного ряда замерших на земле «Стервятников», подтягивая к ним топливные шланги и перезаряжая ракетные установки, подготавливая машины к очередному боевому вылету в Баальбек-сити. С другой стороны от пластальной площадки разместилось звено штурмовых «Валькирий». На ветру развевались красные, предупреждающие об опасности флажки на подвешенных под короткими крыльями ракетах «Адский удар». Взвод облаченных в броню штурмовиков нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле готовящегося к взлету транспорта. Их призвали из мобильных резервов гвардейского полка. Сейчас солдаты ждали приказа выступать, проклиная ураганный ветер.

Сантос заметила пермакритовые бункеры полевого штаба полка буквально в паре сотен метров от посадочной полосы. Бледные очертания новостроек ярко контрастировали с окружающим темно-серым пейзажем. При ее приближении часовые взяли оружие на изготовку, но тут же торопливо отошли, разглядев инсигнию. Вскоре она миновала воздушный шлюз, протолкнулась сквозь толпы ошалевших и усталых штабных офицеров. Затем, словно на параде, зашагала прямиком к широкому столу стратегического планирования, на котором была расстелена старомодная бумажная карта Баальбек-сити. Поверх нее лежали несколько листков с зернистыми распечатками снимков, сделанных приборами пикт-слежения, с видами городских кварталов. Прямо сейчас эти изображения старательно изучал коренастый офицер в форме Терасийских драгун. Его сопровождали двое штабистов и рослая, суровая женщина, чей ледяной взор мерцал из-под козырька комиссарской фуражки.

Полковник поднял взгляд, заметив приближение Сантос. Он уже явно готовился отдать довольно резкий приказ, но увидел поблескивающую инсигнию. Слова застыли у него на губах, а лицо побледнело. Взгляд офицера медленно поднялся выше, к голове инквизитора, жестко зафиксированной в бронзовом каркасе брони. Это придавало ее вполне миловидному лицу мрачноватый ореол святого мученичества.

– Как я понимаю, вы полковник Равин? – без лишних предисловий заявила Сантос, и ее аугментический глаз вспыхнул грозным красноватым огнем. – Я инквизитор Алабель Сантос из Ордо Еретикус. Какова ситуация?

К его чести, полковник держался так, словно нежданный визит имперского инквизитора в штаб был не более, чем каждодневной рутиной.

– Два месяца назад диссидентское движение, зародившееся в среде старателей, сумело организовать полномасштабное восстание, охватившее всю планету. Они сумели справиться и с местными прокторами, и с контингентом СПО…

– Полковник, мне известно, почему вы здесь, – отрезала Сантос. – Я прочла все отчеты, начиная с того самого дня, как вы прибыли на Тренодию.

Инквизитор присмотрелась к разбросанным снимкам и, подняв один из них, швырнула через стол полковнику. На пикт-отпечатке, сделанном с большой высоты, можно было разглядеть толпу, собравшуюся вокруг обветренного костяного обелиска и простирающую руки к отвратительному идолу на его верхушке.

– Вы столкнулись не с диссидентами, – ледяным тоном заметила Сантос. – Все намного хуже.

Полковник Равин и комиссар переглянулись.

– Они называют себя культом Черного Камня, – произнесла комиссар. – Но это все, что нам пока удалось узнать.

– Значит, мне придется вас просветить, – отозвалась Сантос, облокачиваясь на стол. – Перед вами, полковник, герб Несущих Слово.

Чтобы придать весу своим словам, инквизитор с силой ударила кулаком по снимку так, что все присутствующие вздрогнули.

– Губительные Силы уже показали, что им нужна Тренодия. Я уверена, что в Баальбек-сити действует один из их величайших чемпионов. И мне пришлось пересечь почти половину субсектора, чтобы попытаться выяснить – зачем они тут.

«А заодно остановить одного мерзавца раз и навсегда, если на то будет воля Императора, – мрачно добавила Сантос в уме. – Тебе за многое придется ответить, Эреб».

Полковник побледнел пуще прежнего.

– Но это… это немыслимо, – пробормотал он. – Десантники-предатели? Здесь?С чего вы взяли?

– В обязанности Инквизиции входит знание о подобном, – отрезала Сантос, вновь переводя взгляд на пикт-снимки. Краем глаза она отметила, как полковник поджимает губы, и заставила себя несколько умерить свой темперамент. Она напомнила себе, что врагов у нее хватает и без того, чтобы наживать новых.

– Вся необходимая информация, полковник, содержится в отчетах, – пояснила она. – Я проштудировала все до единого доклады о текущем положении дел, записи Администратума и диктумы Экклезиархии с Тренодии за последние шесть месяцев, – Сантос подняла со стола еще один снимок, на котором был запечатлен губернаторский дворец в Баальбек-сити. Как и все здания в городе, тот являл собой приземистое, лишенное окон строение, способное выдержать часто случавшиеся в этих краях ураганные ветры, налетавшие из пустошей через стены кратера. Пикт-изображение было достаточно четким, чтобы разглядеть тело планетарного губернатора. Его подвесили на железном столбе посреди целого металлического леса, возведенного еретиками на крыше дворца. Инквизитор отложила снимок и протянула руку к следующему.

– Еще за четыре месяца до мятежа торговые суда сообщали о подозрительных показаниях бортовых приборов при прохождении мимо дальнего пояса астероидов системы, – продолжила Сантос. – Местное портовое управление решило, что речь идет об обычных пиратах. Любопытно, что в это же время количество пиратских атак резко снизилось. Вскоре служба контроля орбитальных перемещений отметила ряд незарегистрированных рейсов из космоса на поверхность Тренодии и обратно. И снова все списали на контрабандистов. Хотя лично я склоняюсь к мысли, что боевой корабль Хаоса проник в сегментум Солар. Скорее всего, он до сих пор неподалеку, скрывается в одном из астероидных поясов.