355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэн Абнетт » Легенды темного тысячелетия » Текст книги (страница 3)
Легенды темного тысячелетия
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 02:20

Текст книги "Легенды темного тысячелетия"


Автор книги: Дэн Абнетт


Соавторы: Грэм Макнилл,Майк Ли,Стив Паркер,Си Эс Гото,Мэтт Киф,Даррен-Джон Эшмор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Женщина была бледна. Ее руки дрожали.

– Разве мы сейчас не вместе, Астартес? – спросил Артемия старый инквизитор. За жутким шлемом в форме черепа не было видно лица капеллана-дознавателя, но ощущалось его напряжение.

– Нечто противоестественное, – прошептала леди-псайкер, – окутанное абсолютным злом, – она задыхалась и вертела головой во все стороны, будто отчаянно разыскивая что-то. – Оно смотрит на нас прямо сейчас!

Хейрон обнял Ле-Гранж облаченными в доспехи руками и сказал:

– Иди с Темными Ангелами. Среди них ты не падешь духом.

Артемий не произнес ни слова.

Шаткой походкой леди-псайкер вернулась в строй.

«Она к этому не готова, – сказал про себя Хейрон. – Здешнее зло ошеломило ее».

– И вы должны последовать собственному совету, инквизитор, – заявил капеллан-дознаватель. – Встаньте среди космодесантников. Сражайтесь вместе с ними. От этого зависит, выживите вы или нет.

Артемий разгадал план врага: добыча устроила для охотников западню. Предатель избрал для сражения именно это место, он знал, что Темным Ангелам придется отступать прямо к кромке воды. Больше отходить было некуда. Показания ауспика говорили о массированном биологическом заражении, стягивавшемся сюда со всех районов города. Сейчас, когда в свете дня Астартес лишились преимущества ночного зрения, пришлось дать приказ к открытому наступлению.

«Я один должен противостоять предателю. Только я могу спасти орден. Братья будут прикрывать мою спину. А инквизитор со свитой пусть займется толпой безумцев».

Глупо было играть по навязанным предателем правилам и сражаться на набережной. Боеприпасы кончались, поблизости не наблюдалось никакого укрытия, откуда можно было бы вести боевые действия против такой массы врагов.

– Братья! – передал по воксу Артемий. – Рабы Хаоса наседают и дышат нам в спину. Двигайтесь парами, прикрывайте друг друга. Командирами назначаю братьев-сержантов Сириила и Огиона. Пусть каждая пара займет позицию где-нибудь на крышах или на высоко расположенных балконах близлежащих зданий. Старайтесь заманивать врага в узкие проходы и уничтожать гранатами.

– Есть, капеллан-дознаватель, – хором ответили братья-сержанты.

– Я должен выполнить порученное мне дело. Прикройте меня. Ни один пес-еретик не должен прошмыгнуть мимо вас, чтобы ударить мне в спину.

Гиганты в темно-зеленых доспехах склонились перед предводителем.

– Император смотрит на нас, – продолжал Артемий; он говорил и чувствовал, как его охватил пыл праведного рвения. – Подле нас выслеживает свою добычу Лев. Клыки его готовы вонзиться, когти – рвать. Вы – эти клыки. Вы – эти когти. Да наполнит вас Императорский гнев! Пусть каждый из вас обернется ураганом смерти и обрушится на врага во имя Его!

– Во имя Его! – отозвался хор голосов.

– Благословляю ваше оружие, братья.

Тут Артемий обратился к инквизитору:

– А вы прячьтесь, ибо начинается настоящая битва.

«Не вынуждай меня убивать тебя, Хейрон. Не пытайся мериться со мной силой воли».

Из-за спины Артемия, перекрывая грохот водопада, доносились вопли гибнущих культистов, раскаты взрывов гранат, непрестанный низкий рык болтеров космодесантников. Братья расправлялись с ордой Хаоса. Но несмотря на жуткую какофонию, все органы чувств Артемия сфокусировались, подобно лазеру, на существе, которое надвигалось на него из распахнувшихся двустворчатых дверей оскверненного храма.

– Что ж, наконец ты догнал меня, маленький брат, – прогрохотал монстр. Голос исходил вовсе не из месива изуродованного лица, на котором не было даже челюстей, а из динамиков вокса, вмонтированных в видавший виды силовой доспех. Даже усиленный электроникой, голос казался сиплым и больным. – Мне пришлось ждать тебя на этой планете всего лишь, ох, около года.

– Я почти настиг тебя на Трантефе V, – ответил Артемий. У него внутри все клокотало от ненависти, которую он испытывал к этой греховной твари. – Если бы ты тогда не взорвал мост…

На фоне пенящихся потоков воды они сошлись лицом к лицу.

Артемий был рослым, но предатель – еще выше.

«Борролет Осквернитель. Борролет Падший. Предатель-капитан, раб Нургла Нечистого. Теперь-то тебе конец!»

Из-за высоких скал взошло солнце и высветило стоявшее перед Артемием существо во всех жутких подробностях. Космодесантник Хаоса был облачен в черный, испещренный пустулами и нарывами керамит – будто твердый материал страдал от той же болезни, что разъедала гниющую харю существа.

Плечи и колени Борролета украшали зловеще ухмыляющиеся морды, вырезанные из костей его жертв. Некоторые кости принадлежали Астартес, братьям Артемия.

С плеч монстра свисал плащ из человеческой кожи – сшитых воедино лиц, содранных с убитых.

– Тебе нравится мой вид, как я погляжу! – расхохотался Падший.

«Я должен попытаться. Это мой долг. Если я заставлю его раскаяться, не исключено, что он приведет нас к остальным. Быть может…»

– Твой вид печалит меня и вызывает отвращение, – ответил Артемий. – Когда-то ты был избранным сыном самого Императора. Ты стоял подле Льва, примарха. Твои деяния сияющими буквами записаны в анналы нашего ордена. Как ты дошел до такого? Как мог пасть столь низко?

И вновь динамики вокса воспроизвели странный влажный смех:

– Хочешь, чтобы я раскаялся? Я вижу черные жемчужины у тебя на розариусе. Представляю, сколь велико твое желание добавить к ним новые! Оно сжигает тебя. Не такие уж мы разные. Меня тоже обуревают желания.

– Чего может хотеть такое несчастное существо, кроме как вернуться к Священному Императору? Разве ты не желаешь согреться Его прощением? Падший, ты можешь спастись. Я предлагаю тебе это.

Предатель-космодесантник нахмурился, выгнув бровь, и несколько жировых пустул у него на лбу брызнули отвратительной жижей. Гной медленно стекал по его изуродованному лицу.

– Прощение? За что? За то, что я выжил? Когда Калибан уничтожили, меня закинуло в варп с единственной перспективой погибнуть в зубах ужасных тварей. Но Владыка Распада отыскал меня, спас и даровал удивительные способности. Пока ваш фальшивый бог жадно ловит каждый вздох и с трудом поддерживает в себе жизнь с помощью машин и жертвоприношений, Повелитель Распада пожаловал мне бессмертие. Я прожил десять тысяч лет, и еще столько же готов посвятить разрушению твоего дражайшего Империума! Даже сейчас Темные Ангелы утопают во лжи, а ты разглагольствуешь о свете и искуплении. Лицемер! Твои братья гибнут у тебя за спиной, не зная правды. Вина точит тебя, пылает в твоем сердце, сжигает живьем. Тебе надоел бессмысленный фарс, не так ли? Сколько еще смогут Азраил и Изекиил продлевать этот подлый обман?

«Я не могу позволить, чтобы его слова проникли в меня. Он просто хочет подчинить мою волю. Нельзя слушать…»

Зловонный великан посмотрел вдаль, за плечо Артемия, и снова захохотал. Отсмеявшись, он произнес:

– А вот еще один, живущий во лжи. Еще один лицемер. Жалкий пес, алчно глотающий блевотину вашего убогого, обгадившегося Императора.

Артемий услышал шаги нескольких пар ног, ступающих по рокриту. Не оборачиваясь, он уже знал, что это приближается инквизитор со свитой.

– Значит, вот кого вы разыскивали, капеллан-дознаватель, – произнес Хейрон.

– Добро пожаловать на наше маленькое семейное собрание, – прогремел Борролет.

За спиной инквизитора бурно вытошнило Ле-Гранж, она была не в силах вынести пагубную ауру космодесантника Хаоса. Техноадепт Оссио не мог даже поднять глаза на возвышавшуюся перед ним омерзительную тварь.

– Семейное собрание? – переспросил инквизитор Хейрон и посмотрел на Артемия.

Артемий с отвращением увидел, как лишившийся челюстей предатель силится улыбнуться.

«Инквизитор, время вышло. Я предупреждал: не вставай у меня на пути. Этот предатель нужен мне живым. Все остальное не важно. Лучше бы ты остался среди моих братьев».

Артемий стремительно бросился вперед, кулак метнулся к лицу предателя. Борролет подставил тяжелое бронированное предплечье и, отразив первую атаку Артемия, нанес сильный встречный удар в защищенный доспехами живот космодесантника. Астартес опрокинуло назад, но он успел выбить ногой оружие врага, и оно, лязгнув по рокриту, упало с набережной в озеро.

Утрата древнего болтера взбесила предателя, он яростно взвыл. Его вопль напоминал звук скрежещущего металла. Он двинулся на Артемия и занес ногу в тяжелом сапоге, собираясь опустить ее на шлем в форме черепа.

Но тут Падшему в плечо угодил лазерный луч. На таком близком расстоянии он пробил черный керамитовый доспех и насквозь прожег источенную болезнью плоть. Предатель покачнулся.

Артемий услышал, как шипит, остывая, лазпистолет Хейрона.

Борролет еще раз взвыл и, развернувшись, со всех ног бросился к дверям оскверненного храма. По приказу Хейрона спутники инквизитора устремились в погоню за монстром.

– Нет! – рявкнул Артемий.

Он вскочил на ноги и побежал следом, но лишь только разделявшее их расстояние стало сокращаться, из воды вынырнула огромная туша и едва не сбила его наземь.

Артемий отскочил, кувырнулся и снова поднялся на ноги, выхватив болт-пистолет. Затем хлопнул перчаткой по груди и активировал висевший на шее генератор конверсионного поля – священный розариус.

Прямо перед ним на рокритовой набережной корчилось и извивалось нечто распухшее и настолько отвратительное, что по мерзости своей могло поспорить даже с Борролетом Падшим.

Жирное белесое тело длиной более тридцати метров было членистым, как у гигантской личинки жука. Каждый мясистый сегмент окружали красногубые пасти, брызжущие потоками зловонной жижи. Там, куда попадала коричневая жидкость, пузырился и шипел рокрит.

«Так вот он какой, источник чумы в Скале!»

Артемий попытался обежать эту тварь, стремясь не позволить инквизитору начать разговор с Падшим, но маневр не удался: белесое существо не давало ему пройти и каждое его движение встречало потоками отвратительной рвоты.

Артемий выстрелил в жирную тушу из болтера. Снаряды впились в мягкое тело, оставив несколько дыр размером с кулак, но тварь продолжала корчиться и блевать, не пуская Темного Ангела к Падшему, хоть рты ее и вопили от боли высокими душераздирающими криками.

«У меня нет времени искать дорогу в обход. Сейчас посмотрим, как тебе понравится это».

Артемий снова и снова палил в толстое тело, группируя выстрелы так, чтобы в бледной плоти образовалась одна громадная кровавая дыра. На землю хлынули потоки крови, смешавшиеся со зловонными коричневыми выделениями.

Артемий отцепил от пояса фраг-гранату, выдернул чеку и швырнул прямо в зияющую рану.

Разгадав его намерения, чудовище принялось лихорадочно сокращать грузное тело, пытаясь зачем-то подкатиться к Артемию. То ли хотело раздавить, то ли надеялось, что и капеллана зацепит взрывом.

Но тварь была слишком медленной и опоздала.

Раздался приглушенный удар, и туша распалась на две половины.

Артемий бросился наземь.

Отвратительная зловонная жижа, забрызгавшая его доспех, с шипением испарялась. У Артемия не было времени беспокоиться о том, насколько это опасно. Существо все еще оставалось живым – вернее, теперь их стало два, и каждое корчилось и пронзительно вопило.

Артемий ринулся в пробитую брешь – быстро, насколько мог, чтобы враг не успел достать его своими плевками.

Всего за несколько секунд он добежал до дверей храма. И ворвался внутрь.

«Только бы не опоздать».

Увидев представшее его глазам зрелище, он застыл как вкопанный.

Яркий солнечный свет лился сквозь дыры в высоком куполе и разбитые, некогда причудливые, витражи. Каменный пол был усыпан обломками деревянных скамей. В воздухе искрились и плясали пылинки.

В золотистых солнечных лучах стоял, тяжело дыша, инквизитор Маттий Хейрон. Он прижимал к шее космодесантника Хаоса рокочущий силовой меч.

В нескольких метрах от Артемия перед инквизитором стоял коленопреклоненный Борролет. Из страшных рваных дыр в древней броне потоками текла кровь. Лоскутами свисала срезанная со щек плоть.

«Как же им удалось?..»

И тут Артемий увидел это.

Клегг 66, могучий аркофлагеллянт инквизитора, медленно умирал на полу – жизнь красными потоками выплескивалась из ужасных ран.

Оссио, приверженец Бога-Машины, в ходе сражения лишился всех аугментов. Его механические и биологические составляющие были далеко разбросаны по плитам пола.

Гвардеец-ветеран вообще куда-то запропастился.

Псайкер Ле-Гранж с закатившимися глазами неподвижно лежала на спине, ее кожа обесцветилась в местах, где кровеносные сосуды полопались во время психического штурма предателя.

Артемий снял с головы шлем в форме черепа. Посмотрел инквизитору в глаза. И не заметил в них ни торжества победы, ни злорадства. Лишь горечь, сожаление и ненависть.

«Ненависть к кому?»

– Итак, – сквозь зубы проговорил Хейрон, – Инквизиция выполнила то, чего не смогли добиться Темные Ангелы. Похоже, что у меня на руках все карты, капеллан-дознаватель. Хотелось бы мне, чтобы мы с вами оказались союзниками. Как бы там ни было, книга теперь достанется Ордо Маллеус. Пришла пора объяснить мне, что связывает Темных Ангелов с этой тварью.

«Он считает, что мы разыскиваем книгу?»

– Какая такая книга?

– Продолжаете играть в игры? Книга принадлежит Инквизиции, и вы это видите. «Либер Нефестум» Молхоя представляет великую ценность для сил Хаоса. Во славу Золотого Трона мой орден обернет эту силу против них же.

Из единственного уцелевшего динамика на груди предателя снова раздался монотонный смех.

– Он полагает, ты явился за книгой, – пробулькал Борролет. – Подари мне жизнь, инквизитор, и я дам тебе книгу и много чего еще. Я расскажу о Темных Ангелах. Ты думаешь, они еретики? О, позволь мне поведать тебе их сокровенные тайны.

«Выходит, брат Корвус, теперь я должен сделать выбор, о котором ты меня не предупредил. Теперь мне самому предстоит решить, какой тропой идти. Меня вынуждает к этому наша тайна. Так кто же: предатель или старый глупец?»

– Откуда тебе могут быть известны сокровенные тайны Темных Ангелов, коварный пес? – вопросил Хейрон.

Ответа инквизитору так и не удалось услышать.

Своды оскверненного святилища эхом повторили мощный хлопок выстрела.

Колокольчиком звякнула, упав на плиты пола, одна-единственная толстостенная латунная гильза.

В лицо инквизитору Хейрону плеснуло кровью. Старик ахнул и затряс головой, пытаясь очистить глаза.

Там, где была уродливая харя Борролета, остался небольшой кусок плоти и торчал наружу голый хребет. Мертвый космодесантник Хаоса качнулся вперед и рухнул.

«Простите меня, братья. Я не мог выстрелить в инквизитора. Я ненавижу его, но не могу еще сильнее запятнать нашу честь его убийством».

Вот и все. Закончились долгие годы поисков, годы одержимости. Больше не было Борролета Осквернителя, Борролета Падшего, капитана-предателя.

Артемий развернулся и широким шагом вышел из храма. Необычайно тяжелый священный розариус давил на шею. Две черные жемчужины, которые он уже заслужил, насмехаясь, подмигивали ему в лучах солнца. За его спиной в гневе неистовствовал Хейрон.

– Капеллан-дознаватель, это только начало! Я задействую все возможности Инквизиции и разберусь с вашим орденом. Если вы замешены в ереси, я это раскрою. Слышите? Даю вам слово, Астартес.

«Держи свое дурацкое слово при себе».

После операции на Кордассе из двадцати Темных Ангелов в живых осталось семнадцать. Погибли братья, которых Артемий знал всю жизнь. Этих героев похоронят в Башне Ангелов, где их имена вместе со многими другими впишут в Книгу Памяти и Чести.

Несмотря на то что Маракросс был освобожден, Артемий не мог считать операцию победной.

Он сдержал клятву, данную полковнику Кордассанской Гвардии ут-Халарру. Темные Ангелы уничтожили нечестивое исчадие Хаоса, отравлявшее воды Иммена. Они сожгли его вопившее и изрыгавшее яд тело прометием.

Вернувшись в Скалу, Артемий узнал, что полковник ут-Халарр умер от ранения в голову. Комиссар Брантин похоронил своего друга и товарища. Город был окружен легионами предателя, но когда чума окончилась, а воду из реки снова стало можно пить, защитники города воспрянули духом. Кордассанские гренадеры окопались и подготовились к длительной борьбе.

Хейрон не забыл о нечестивой книге и продолжал ее искать, ибо был уверен, что она спрятана где-то в Маракроссе. Из его свиты уцелел только генерал-майор Гудвин, который в последней битве остался с Темными Ангелами. Хейрон теснил врага, чтобы выиграть время для поисков проклятой «Либер Нефестум».

Канонерский катер космодесантников взмыл над космодромом Скалы, направляясь на стыковку с «Непреклонным», крейсером Темных Ангелов. Артемий собирался с мыслями, готовясь объяснить свою неудачу братьям Крыла Смерти.

«Сколько тайн мог бы разгласить Борролет под Лезвием Убеждения! Скольких Падших мог бы нам выдать! Император, упаси нас от вмешательства окаянной Инквизиции!»

Артемий взглянул на Астартес, которые сидели и молчали, погрузившись в свои мысли. Он не мог им рассказать, ради чего погибли их братья. Это могли знать лишь воины Крыла Смерти. А оставшиеся в живых космодесантники вновь безропотно ринутся в бой, пройдут сквозь ад по приказу великого магистра, и им не надобно другого объяснения, кроме возможности с честью послужить ордену.

«Вот что значит быть Темным Ангелом».

Си Эс Гото
ВИНДИКАР

Камень царапнул по бедру, оставив длинный порез на синтекоже, обтянувшей тело подобно пленке. Под облегающим комбинезоном из ранки выступила кровь, но девушка не обратила на это внимания. Налетел легкий, холодный ветерок, заиграв с покрывавшими ее одежду капельками предутренней росы, и по крепкой, мускулистой девичьей фигурке покатились бесшумные ручейки. Она чуть сместила точку опоры, чтобы дать передохнуть затекшей ноге, и прижалась спиной к сырой каменной поверхности. Это движение заставило сорваться небольшой камушек, устремившийся вниз, к земле, и оставивший за собой едва заметный след пыли, засверкавшей в рассветных лучах. Нийя затаила дыхание, мысленно проклиная саму себя: оплошность, недостойная даже новичка. Но вокруг не было никого, кто заметил бы ее промах, и девушка перевела дух, сбрасывая овладевшее ею напряжение.

Встающее над горизонтом солнце принесло с собой долгожданное тепло, в котором очень нуждались ее мышцы. Оно согрело тело и сделало вынужденное одиночество куда более терпимым. Энергия солнца активировала химические процессы в ткани облегающего комбинезона, позволяя одеянию размять закоченевшие конечности, вернуть подвижность суставам и обеспечить тело питательными веществами. Не ведающему сна убийце утро приносило долгожданный, освежающий отдых. Сохраняя почти полную неподвижность, Нийя торчала в этой расселине уже целых шесть дней, с той самой минуты, как подразделения Имперской Гвардии отправились сражаться с врагом. Она ждала.

Бахжахаин, эльдарская армия Режущего Ветра, Буря Мечей, обрушилась на Орфеанскую Тройню семью днями ранее, стремительной волной прокатилась по всей планете и загнала последних уцелевших имперских граждан в Праведный IV – гигантский город-улей, уходивший глубоко в недра планеты и в то же время пронзавший своими шпилями облака. Воздвигнут он был в длинном, глубоком ущелье, отвесные стены которого обеспечивали ему природную защиту сразу с трех направлений. С юга к городу вела лощина, усеянная гигантскими монолитами, оставшимися стоять подобно сталагмитам после того, как пронесшиеся по поверхности Орфеанской Тройни свирепые ветры проложили этот канал.

Некоторые из этих огромных камней руками скульпторов были превращены в памятники великим воинам, принесшим свет Императора на эту планету. Монумент, посвященный самому Орфеану, изображал героя устремленным вперед, с эффектно вознесенным к небу тяжелым двуручным мечом. По преданию, первопроходец и полководец взял это оружие из мертвых рук эльдарского воина – одного из тех немногочисленных ксеносов, которых пришлось уничтожить, чтобы очистить планету и ввести ее в состав великого Империума Человечества. Пьедестал статуи украшали слова отважного отца-основателя: «Никогда более мы не потерпим осквернения Орфеанской Тройни ксеносами».

Местные легенды гласили, что Орфеан сошелся в бою один на один с последним эльдаром этого мира, отвечая ударом на удар, прежде чем вонзить свой клинок в шею чужака и перерубить тому позвоночник. Когда существо упало на снег, оно успело прохрипеть почти неразборчиво: «Я не последний». Орфеан же только посмеялся над самоуверенной угрозой эльдара и лишил его головы… а заодно и меча.

Теперь же выходило так, что ксенос не слишком-то и ошибался. Он и в самом деле оказался не последним. Прошло уже много веков, но эльдары в конце концов возвратились на Орфеанскую Тройню, и на сей раз куда более многочисленными силами. Армия Режущего Ветра с искусственного мира Биэль-тан обрушилась на поверхность планеты пылающим, сметающим все на своем пути вихрем, легко подавив то жалкое сопротивление, которое пытались оказать мирные поселяне, а затем устремилась к столице. И вот теперь, по прошествии уже шести дней войны, воины Режущего Ветра подобно приливной волне катились по длинному ущелью, сметая наспех возведенные у ее входа укрепления Имперской Гвардии и уже готовясь обрушиться на стены Праведного IV. Когда-то Орфеан посмеялся над нахальством и самоуверенностью эльдар, теперь же они потешались над слабостью и глупостью мон'ки. А вот Нийя никогда не смеялась.

За прошедшие века величественная статуя Орфеана обветрилась и потрескалась, и сейчас Нийя спряталась в узкой вертикальной щели, образовавшейся на лице изваяния. Девушка постаралась как можно глубже втиснуться внутрь и уложила ствол винтовки на каменный выступ, удерживая ее под почти отвесным углом так, чтобы в прицеле была видна песчаная площадка у самого подножия монумента. Именно на эту точку неделю назад указал инквизитор Партон, обладающий псайкерским даром. Инквизитор укрылся в своих комфортабельных апартаментах на верхнем уровне шпиля Благочестия, одной из самых высоких точек Праведного IV. И вот уже четыре дня Нийя не сводила прицела с площадки. Ей оставалось только ждать, прислушиваясь к отдаленному рокоту неотвратимо приближавшейся армии ксеносов и редкому, слабому потрескиванию лазганов последних защитников из рядов Имперской Гвардии. Что ж, не одни лишь эльдары умели играть с судьбой.

Винтовка давно стала продолжением руки девушки, будто лишившись собственного веса и не доставляя ни малейшего неудобства. Это оружие было лучшим другом снайпера и самым преданным соратником. Нийя назвала ее «Шларин» – эльдарское словечко, означавшее «бесшумная смерть». Прошло уже много времени с тех пор, как она собственноручно собрала эту винтовку в храме Виндикар, и ни разу с того дня они не расставались. Нийя дорожила ею ничуть не меньше, чем собственным телом. Вместе они составляли единое существо, исполняющее волю Императора. В качестве платы Император даровал искупление ее душе, позволяя Нийе наслаждаться любыми, сколь угодно греховными удовольствиями, которых жаждала ее натура.

Инквизиция аугментировала ее тело и сделала возможным использование ксенотехнологий для создания ее винтовки. Шларин являла собой причудливое сочетание изготовленных руками ксеносов деталей, включая, в том числе, эльдарский гравитонный ускоритель, позволявший совершенно нивелировать отдачу и добиться почти абсолютной бесшумности выстрела. Начальник Нийи, лорд Партон, принадлежал к радикальному крылу Инквизиции и наслаждался иронией того факта, что технологии ксеносов служат делу их уничтожения. За эти шесть дней, проведенных наедине со своей винтовкой, Нийя окончательно убедилась в том, что эльдарские компоненты наделили Шларин собственной душой.

Солнце поднималось все выше, посылая сверкающие лучи к Праведному IV; к стенам города протянулись длинные тени, подобные пальцам гигантских демонов. Яркий свет ударил в глаза, и хотя глазные имплантаты начали стремительно темнеть, Нийе пришлось прищуриться, чтобы разглядеть на горизонте авангард Режущего Ветра.

Несколько эльдарских танков класса «Сокол» мчались по пыльному ущелью, их силуэты вырисовывались на фоне солнца. Меньшие по размерам колеблющиеся тени, скорее всего, принадлежали реактивным байкам и орудийным платформам «Гадюка». Нийя различала даже силуэты стоящих на броне эльдарских воинов, чьи продолговатые шлемы отбрасывали длинные остроконечные тени, подобно стрелкам указывающие на город за ее спиной. Эльдары приближались, и скоро ассасин-виндикар уже могла сквозь завесу пыли, поднятой войском, рассмотреть зеленые и белые цвета доспехов искусственного мира Биэль-тан. Теперь Нийя видела даже насаженные на длинные стволы ружей и древки знамен головы старших офицеров Гвардии Орфеанской Тройни, служившие чудовищным свидетельством всей серьезности намерений эльдар.

Нийя подвигала плечами, заставив мышцы вначале напрячься, а затем – расслабиться. Потом она сделала глубокий вдох, играя с собственным спокойствием так, словно оно тоже было всего лишь мышцей. «Неужели, – подумала ассасин, – других защитников Праведного IV не осталось? Партон упоминал о Темных Ангелах – бывалых истребителях эльдар, выполнявших эту работу еще со времен инцидента на Тартаре. Но здесь они пока не показывались».

Неожиданный рев в небе заставил Нийю вскинуть голову и выглянуть из трещины, в которой она укрывалась. Формой напоминавший слезу, пролом расширялся посредине, благодаря чему она и сумела забраться внутрь, когда войска Имперской Гвардии неделей ранее укатили прочь по ущелью и скрылись за горизонтом. В верхней точке, почти у самого лба Орфеана, трещина сужалась до едва заметной полоски. В небе над собой Нийя увидела рой черных десантных капсул, устремившихся к долине, разрывая стратосферу подобно метеоритному дождю. До девушки долетел едва слышный радостный крик людей, оборонявших городские стены. В дело вступили Адептус Астартес.

Десантные капсулы с грохотом врезались в землю повсюду вокруг статуи Орфеана, оставляя глубокие воронки в песчаной почве и раскалывая камень словно стекло. Ударные волны покатились по ущелью, обрушивая лавины с высоких склонов и вынуждая Нийю вжимать подошвы сапог в стенки разлома, чтобы удержаться в щели и не потерять линию прицела.

Из приземлившихся модулей высадились три отряда космических десантников ордена Темных Ангелов, и яркие утренние лучи заиграли слепящими отблесками на безукоризненно начищенной, призрачно-зеленой силовой броне воинов, на бегу вскидывающих оружие. Буквально пару раз взмахнув рукой, капитан заставил своих десантников рассредоточиться по ущелью, занять позиции среди монолитов и установить тяжелые орудия.

Тем временем волна эльдарского войска замедлила движение. «Соколы» и «Гадюки» остановились вдалеке от ряда монолитов, пропуская вперед реактивные мотоциклы. Байки стремительно сокращали расстояние до Темных Ангелов, оставляя позади основные ударные силы, словно эльдары насмехались над лучшими воинами Империума. Один из мотоциклов, управляемый эльдаром в шлеме с высоким плюмажем, вырвался вперед всех прочих. Машина виляла между монолитами, накреняясь и поворачивая с немыслимой скоростью и маневренностью, осыпая все перед собой градом сюрикенов, выпущенных из установленной над передним колесом катапульты.

Темные Ангелы открыли ответный огонь, выслеживая мечущиеся силуэты через прицелы болтеров, – снаряды пронзали пыльную завесу. Болтерная очередь отбарабанила ритм по скатам вырвавшейся вперед машины, раздирая в клочья стабилизаторы, и заставила байк, вращаясь вокруг оси, врезаться в монолит и исчезнуть в огне взрыва. Вырисовывающиеся на фоне солнца «Соколы» и «Гадюки» дали залп, обрушивая снаряды на монолиты, за которыми укрывались космические десантники.

Нийя следила за разворачивающимся перед ее глазами сражением. Эльдарская артиллерия накрыла дно ущелья плотным огнем, молотя по гигантским каменным плитам и превращая их в фонтаны разлетающихся осколков. Темные Ангелы лишались даже такого ничтожного укрытия и становились легкой добычей для всадников на стремительных байках. Быть может, десантники и появились как раз вовремя, чтобы успеть возвести последний оборонительный рубеж на пути к городу, но Нийя видела, что это сражение уже проиграно. Окинув по-матерински нежным взглядом изящный ствол Шларин, виндикар еще раз убедилась, что нужная точка у подножия статуи находится в перекрестии прицела, и расслабилась, выжидая. Эх, если бы только Адептус Астартес сумели подготовиться к битве так же, как она.

Пронзительный визг заставил капитана Темных Ангелов обернуться и упасть на землю – прямо над его головой пронесся один из эльдарских байков. Капитан перекатился и вскинул болтер, выпустив очередь зарядов вслед удаляющемуся эльдару, а затем, не прекращая стрельбы, вскочил на ноги.

Машина взвизгнула и вильнула в сторону, оставляя за собой дымный след, а потом и вовсе утратила равновесие и зарылась носом в землю, прочертив в песке длинную борозду. Эльдар-наездник спрыгнул, совершив в полете изящное крученое сальто, и приземлился на корточки спиной к десантнику. Ксенос вытянул из заплечных ножен длинный двуручный меч и уже в следующее мгновение устремился к Темному Ангелу; плюмаж, венчающий продолговатый шлем, развевался на ветру.

Отбросив в сторону болтер, капитан выдернул из набедренного крепления цепной меч и поднял его перед собой, ощущая, как по оживающему оружию прокатывается волна энергии. Почти все его отделение уже пало в бою, и капитан оставался последним из Темных Ангелов, стоящих между эльдарами и Праведным IV. Песчаное ущелье было завалено изувеченными телами космических десантников и дымящимися обломками эльдарских байков вперемешку с осколками монолитов.

Расположившись высоко над полем битвы, Нийя увидела спускающийся с орбиты «Громовой ястреб», но, взглянув на капитана Темных Ангелов, поняла, что тот не продержится до прибытия подкрепления. Неохотно приподняв ствол Шларин, она переместилась внутри разлома и взяла на прицел атакующего эльдарского экзарха. Тут и думать нечего: ей не достать этого ксеноса. Нийя с одинаковой легкостью могла определить, когда горло еретика находится в зоне досягаемости ее длинных имплантированных когтей, а когда пуля не сможет преодолеть расстояние до головы чужака. Экзарх находился слишком далеко. Девушка поняла, что время еще не пришло, пожала плечами, медленно выдохнула и вернула прицел Шларин на прежнюю точку.

Экзарх взметнулся в воздух, в прыжке преодолев последние метры, отделявшие его от Темного Ангела. Меч ксеноса взметнулся с неуловимой для человеческого глаза скоростью и нарисовал ритуальный орнамент в воздухе, прежде чем прочертить вертикальную полосу. Капитан шагнул навстречу эльдару, отбил выпад и поднырнул под лезвие, одновременно горизонтально выставив навстречу меч.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю