Текст книги "Леди второго сорта (СИ)"
Автор книги: Делия Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Я попробовала отстраниться, но Хольм недовольно рыкнул и подгреб меня еще ближе. Да, от такого не сбежать. Даже если бы и могла. А, пропади оно все пропадом!
Свеча зашипела и погасла, темнота окутала все вокруг, и в этой темноте я сильнее прижалась к лежащему рядом мужчине и закрыла глаза, всем телом впитывая такое необходимое тепло.
Глава 7
Пробуждение вышло странным. Я отчетливо помнила, что засыпала в объятиях оборотня, но, когда открыла глаза, рядом никого не было. И никаких следов ночного гостя – тоже. Неужели мне все приснилось?
Я снова оглядела постель, пытаясь отыскать хоть какое-то подтверждение вчерашних событий, но, увы. Ни вмятины, ни складочки. И проснулась я ровно в том же положении, в котором засыпала. Да и ночью спала непривычно крепко.
«Знаете, Динара Витальевна, с вашим воображением нужно что-то делать, – встрял внутренний голос. – Слишком оно богатое, вон чего придумало. Мало вам видений про пожар и Изабеллу, так теперь еще и оборотня сюда приплели».
Я расстроенно вздохнула. Выходит, просто сон. А ведь все казалось таким реальным. Я даже запах до сих пор помнила. Он словно отпечатался внутри, напоминая о лете, степном ветре и бескрайних, поросших полынью и ковылем, полях.
– Темного утра, миледи.
Появление служанки заставило меня отвлечься от мыслей о прошлой ночи и вернуться в настоящее.
– Присси, не знаешь, лорд Хольм уже проснулся?
– Да, миледи.
– И как он себя чувствует?
– Доктор Штерн сказал, что лорд Хольм совершенно здоров.
– Неужели? Что ж, это замечательная новость.
Я ощутила, как в правой ступне что-то кольнуло. Вот только когда попыталась ею пошевелить, у меня снова ничего не вышло. Но ведь если есть хоть небольшая чувствительность, это же хорошо? Значит, рано или поздно я смогу ходить. Или это обычные фантомные боли? Надо у Штерна спросить.
– Миледи, вам завтрак здесь подавать, или в столовой?
Присси застыла рядом с кроватью, напоминая настороженного суслика. Такая же маленькая, большеглазая и пугливая.
– Помоги мне привести себя в порядок и одеться. Сегодня поем в столовой.
– Слушаюсь, миледи, – «отмерла» служанка.
Совершив с ее помощью все необходимые утренние процедуры, я перебралась в кресло и выехала из комнаты. Мне не терпелось увидеть Хольма. Хотелось проверить, действительно ли он был в моей комнате, или мне все только привиделось. Не знаю, на что я надеялась, и как собиралась выяснять события минувшей ночи, но мне почему-то казалось, что стоит посмотреть Лукасу в глаза, и я все пойму.
Оборотень обнаружился в столовой. Сидел за столом, а вокруг порхали три служанки и экономка, наперебой предлагая гостю всевозможные деликатесы. Судя по количеству пустых тарелок, оборотень ни в чем себе не отказывал.
– Ах, лорд Хольм, а вот блинчики. Вы ведь любите блинчики? Лива специально для вас с потрошками приготовила, – щебетала Эльза.
Ты гляди, как старается. Улыбка уже за пределы лица вышла.
– Милорд, буженинку отведайте, только из печи, – кружила вокруг Лукаса Роза.
– Сальтисон попробуйте, лорд Хольм, такого вы нигде не найдете, – не отставала от остальных Вилма.
– Теры, вы меня балуете.
Оборотень улыбнулся, умудряясь одарить ласкающим взглядом каждую из женщин, и я стиснула подлокотники кресла, с трудом сдерживая злость. Бабник! Развалился, как падишах в гареме, подношения принимает. В моей столовой, между прочим. И выглядит так, будто ничего необычного прошлой ночью не произошло.
– А меня кто-нибудь накормит? Или тут только гостей бужениной потчуют?
Как ни старалась, удержаться от иронии не смогла.
– Миледи.
Надо было видеть, как быстро сползли улыбки с лиц служанок и экономки.
– Леди Бернстоф.
Лукас неторопливо поднялся и отвесил небрежный поклон.
– Как ваша нога, лорд Хольм?
Я объехала стол и заняла место во главе.
– Да вы не стойте, садитесь, – кивнула оборотню, а сама наблюдала за ним, пытаясь понять, что было прошлой ночью – сон или явь?
Хольм снова развалился на стуле, и выглядел при этом так непринужденно и вальяжно, что я почти убедила себя в том, что мне все приснилось. Надо же. А ведь ощущение жестких волос под рукой было таким реальным. И запах… Кажется, я даже сейчас его чувствую. Ну да. Сквозь мешанину ароматов от буженины, сдобы и чая отчетливо пробивается запах разогретой солнцем степи. Неужели это просто мои фантазии?
Я посмотрела на Лукаса, а тот искоса взглянул на меня, в желтых глазах что-то вспыхнуло, и оборотень быстро опустил голову, сделав вид, что заинтересовался пирогом, но мне этого хватило, чтобы в душе снова поднялось улегшееся сомнение. Так было что-то или нет?!
– Чаю, миледи?
Петерсон возник из-за спины, заставив меня отвлечься.
– Благодарю.
Я дождалась, пока чашка наполнится ароматным красновато-коричневым напитком, и положила на тарелку витую, похожую на круассан, булочку.
– Вы не ответили, лорд Хольм, – намазывая сдобу маслом, обратилась к Лукасу. – Вы хорошо себя чувствуете? Как прошла ночь? Боли не мучили?
Я спрашивала, а сама внимательно наблюдала за оборотнем. Но у того ни один мускул на лице не дрогнул.
– Вашими заботами, леди Бернстоф, все закончилось благополучно, – спокойно произнес Хольм. – Нога срослась, и мне больше ничего не угрожает.
– Надеюсь, моя кровать не показалась вам неудобной?
Я поддела вилкой кружок сальтисона, из-под ресниц наблюдая за Лукасом, и заметила, как тот вздрогнул и с силой сжал челюсти, отчего на его щеках заходили желваки.
– Нет, миледи, – переборов себя, ответил Хольм и натянуто улыбнулся. – Меня все устроило. Ваша девичья спальня просто создана для безмятежного сна.
Хольм посмотрел на меня странным взглядом, в котором мелькнуло сомнение, смешанное с чем-то еще, коснулся мочки левого уха, а потом достал зажигалку и положил ее на стол. Правда, курить не стал. А я ковырнула булочку и задумалась. Выходит, ночью мне ничего не привиделось, и Хольм действительно приходил. Иначе с чего бы ему вести себя так неуверенно? Это совсем на него не похоже.
– А что говорит Штерн? Каковы прогнозы?
– По его словам, все прекрасно.
– Кстати, а сам доктор еще здесь?
– Нет. Его вызвали к больному.
Лукас одним глотком допил чай и посмотрел на меня непроницаемым взглядом, удивительно напомнив в этот момент Давенпорта. Мне даже показалось, что на самом деле Хольм гораздо старше, чем выглядит.
– Надеюсь, вы потерпите мое присутствие еще пару дней, и позволите продолжить поиски? – убийственно вежливо спросил он, убирая зажигалку обратно в карман.
– Разумеется. Но у меня есть одно условие.
– И какое же?
В желтой глубине волчьих глаз загорелся беспокойный огонек, и я неожиданно поняла, что Лукас вовсе не так невозмутим, как пытается показать.
– Я хочу присутствовать при ваших поисках.
– Понимаю, – кивнул Хольм, и на его губах появилась немного злая усмешка. – Не доверяете.
– Скорее, беспокоюсь. Думаю, артефакты деда могут быть опасны для тех, кто не является членом семьи Бернстоф. Поэтому лучше нам перестраховаться. Я побуду рядом, чтобы не произошло чего-нибудь непредвиденного.
«А заодно и присмотрюсь, вдруг еще какой-нибудь интересный ключик найдется?» – добавила про себя.
– Вы хозяйка. Как решите, так и будет, – хмыкнул Хольм.
Он откинулся на спинку стула и насмешливо улыбнулся, напоминая в этот момент не волка, а наглого кота.
– Тогда мы можем начать прямо сейчас.
Я промокнула губы салфеткой и отъехала от стола. Лукас поднялся и направился к выходу.
– Что ж, если у вас нет никаких других дел, – на ходу сказал оборотень, даже не пытаясь скрыть иронию, а я в очередной раз задумалась о том, почему он так предвзято относится к Белле. Что они не поделили в прошлом? И ведь спросить не у кого. Не буду же я лезть с такими вопросами к Давенпорту? Может, узнать напрямую у Лукаса? Ага, так он и ответит.
Я посмотрела на идущего впереди оборотня. Зря я это сделала. Взгляд уперся в поджарую пятую точку, и меня бросило в жар. Какая фактура! Длинные ноги, узкие бедра, широкие плечи… А уж про харизму и говорить не стоит. Не зря женщины так на него реагируют.
– Прошу, миледи.
Хольм открыл дверь кабинета и посторонился, пропуская меня внутрь, а потом вошел следом, и молча направился к шкафам.
Я огляделась по сторонам. Вчерашняя уборка пошла кабинету на пользу. С пола исчезла пыль, ковер заиграл яркими красками, из лишенных штор окон лился неяркий свет февральского утра, а многочисленные книги и деревянные фигурки заняли свои места в ровно стоящих шкафах.
– Что ж, начнем, – пробормотал Хольм, подходя к ближайшему от двери шкафу и снимая с полки небольшую деревянную скульптуру.
Я невольно напряглась, ожидая какого-нибудь подвоха, но на сей раз ничего не рухнуло. Видимо, мое присутствие все же оказалось полезным.
Время шло. Лукас осторожно брал в руки артефакты, сосредоточенно замирал на несколько секунд, и что-то тихо шептал. А потом возвращал фигурки на место, и с каждой минутой его лицо все больше темнело. Похоже, надежды найти искомый артефакт таяли прямо на глазах. Я внимательно наблюдала за происходящим, а сама раздумывала, как бы проверить найденный во флигеле ключ. Днем это вряд ли возможно. Значит, придется дожидаться вечера.
– Лорд Хольм, а как выглядит артефакт, который вы ищете?
Мне надоело молчать, и я решила завязать с оборотнем «светский» разговор.
– Обычная фигурка девушки.
– Я слышала, у нее волчий хвост?
– Так говорят, – сухо ответил Лукас, а мне снова вспомнилось ночное видение и жар крепкого мужского тела.
– Значит, вы не уверены?
– Нет.
– Но тогда как вы поймете, что это она?
– Почувствую, – неохотно ответил Лукас, рассматривая очередную деревянную скульптуру. – Леди Бернстоф, если вас не затруднит, не могли бы вы немного помолчать? – добавил он.
– Я вам мешаю?
– Не хотелось бы вас обижать, но да. Мешаете. Мне нужно сосредоточиться.
Лукас сказал это небрежно, с ленцой, но взгляд, который остановился на моем лице, был странно серьезным и цепким. Казалось, оборотень чего-то ждет. В душе шевельнулась обида. Значит, как по ночам спать в моей постели, так ему ничего не мешает, а тут, видите ли, разговоры мои ему не нравятся. Правда, я не собиралась показывать свои чувства.
– Что ж, обещаю не утомлять вас расспросами, – ответила Хольму и слегка иронично улыбнулась. – Продолжайте поиски, а я пока проверю письменный стол. Вдруг там найдется что-нибудь интересное?
В глазах Лукаса мелькнуло удивление. А чего он ждал? Слез и истерик? Зря.
Я подъехала к громоздкому письменному столу и потянула на себя верхний ящик. Пожелтевшая бумага, бухгалтерская книга, какие-то счета, тупые карандаши разных размеров, пара перьевых ручек, круглая печать с непонятным знаком на штемпеле, позеленевший от времени бронзовый подсвечник. Ничего интересного. Я просмотрела каждую бумажку, каждый подписанный леди Летицией счет, но сумела понять только одно – тетушка Беллы действительно была очень прижимистой особой. Слугам она платили крохи, на содержание дома тратила копейки, Белле выделяла гроши, и, судя по записям в книге, с каждым годом эти суммы все уменьшались. Так что те двести ронов, которые Давенпорт положил на мое ежемесячное содержание, были, видимо, его личной инициативой.
Я обыскала все ящики, но там не оказалось ни артефактов, ни ключей, ни каких-либо таинственных безделушек. У Хольма дела шли не лучше. Оборотень осматривал уже второй шкаф, и выглядел явно расстроенным.
– Проклятье! – еле слышно бормотал он, возвращая на место очередную фигурку.
– Ничего? – спросила я.
– Совершенно, – ответил Хольм и обвел комнату цепким взглядом. – Кажется, тут больше нечего искать.
– В доме еще много комнат.
– Да, – в голосе Лукаса прозвучало раздумье. – Много. Я слышал, есть еще и флигель?
Хольм прищурился. Крылья крупного носа дрогнули, черты заострились, придав лицу оборотня хищный вид.
– Да, но формально он мне не принадлежит.
– Я правильно понимаю, ваш внезапно обретенный родственник еще не вступил в права наследства?
– Пока нет.
– А это шанс, – протянул Хольм, и глаза его ярко блеснули. – Ключи при вас?
– Там открыто.
– Замечательно. Пойду прогуляюсь.
Усы Лукаса дрогнули, губы разъехались в усмешке, и оборотень направился к двери.
– Отлично. Составлю вам компанию.
Я нажала на рычажок.
– Ну что вы, не стоит, – попытался возразить Хольм.
– И, тем не менее, я настаиваю.
Лукас остановился в дверях, посмотрел на меня и ухмыльнулся левым уголком рта.
– Что ж, не смею отказать прекрасной тере, – с иронией протянул он и отвесил поклон, в котором отчетливо читалась издевка. – Прошу, леди Бернстоф.
– Лорд Хольм, могу я узнать, почему вы меня так ненавидите?
– Я? Ненавижу вас? Помилуйте, миледи, за что мне вас ненавидеть?
– Вот и я думаю, за что?
Я внимательно посмотрела в загоревшиеся злым огнем глаза.
– У вас сложилось неправильное представление о моих чувствах, леди Бернстоф, – отчеканил Хольм. – Поверьте, я не питаю к вам ни неприязни, ни уж тем более ненависти.
– Хотите сказать, я ошибаюсь?
– Именно так, миледи. Разве может мужчина, проведший ночь в вашей спальне, испытывать к вам ненависть?
Лукас говорил с иронией, но его взгляд был слишком внимательным и цепким. Казалось, Хольм пытался понять, помню ли я что-либо о прошлой ночи или нет, поэтому и старался меня спровоцировать, подтасовывая факты. Ведь, по сути, он действительно должен был провести ночь в моей спальне. Наверху. А сам, судя по всему, был внизу. Но тоже в моей постели. И слишком въедливый взгляд, впившийся мне в лицо, свидетельствовал о том, что Лукас не просто так употребил именно это выражение про спальню. Прямо скажем, оскорбительное и шокирующее. Похоже, хотел понять, знаю ли я о нашей совместной ночевке.
Что ж, я не собиралась облегчать оборотню жизнь, поэтому сделала вид, что его слова меня смутили, как они смутили бы настоящую Беллу.
– Лорд Хольм, вы забываетесь, – холодно сказала в ответ.
– Прошу прощения, леди Бернстоф, – усмехнулся Хольм. – Ни в коем случае не хотел вас оскорбить. Все еще собираетесь пойти со мной?
– Разумеется. У меня нет желания снова увидеть вас под очередным упавшим шкафом.
Я гордо задрала голову, проехала мимо Хольма и направилась в холл.
– Петерсон, принесешь мою шубу? – попросила появившегося рядом дворецкого.
Поясница болела от долгого сидения в коляске, но я старалась держать спину прямо и не показывать собственную слабость. Нельзя расклеиваться. Нельзя сдаваться. Нельзя поддаваться отчаянию, которое накатывает временами и шепчет, что у меня ничего не получится. Если бы еще не чувствовать себя в этом мире такой одинокой и чужой…
– Сию минуту, миледи, – кивнул дворецкий, и действительно довольно быстро принес мою одежду.
– Что ж, леди Изабелла, постараюсь оправдать ваши ожидания, и не угодить под очередное заклятие досточтимого лорда Бернстофа, – выходя вслед за мной из дома, заявил Хольм.
Я тихо хмыкнула.
– Или вы, наоборот, ожидаете повторения вчерашнего? – уточнил оборотень.
– Ну что вы, лорд Хольм. Я не так кровожадна, чтобы требовать столь серьезных жертв за право обыскивать мой дом, – съязвила в ответ. – Думаю, одной ноги в качестве оплаты вполне достаточно.
– Ваша доброта не знает границ, миледи, – не остался в долгу Хольм.
Он собирался добавить что-то еще, но в этот момент из-за кованой ограды донесся знакомый голос, и я вздохнула. Ну надо же, снова он. Эммануил Тернгоф, собственной персоной.
– Леди Бернстоф, темного дня! – улыбаясь во весь рот и размахивая руками, кричал Моня. Рядом с ним переминался с ноги на ногу невзрачный человечек.
Сквозь кованую ограду я видела пролетающие по дороге мобили и неспешно плетущиеся кареты. На противоположной стороне улицы остановились двое прохожих. Они бурно жестикулировали, ожесточенно о чем-то споря, и их черные цилиндры раскачивались так угрожающе, что, казалось, вот-вот слетят. Огромная лохматая дворняга понуро брела вдоль забора, но, увидев Моню, уселась рядом с ним и уставилась на меня несчастным взглядом больших карих глаз.
– Темного дня, тер Тернгоф, – кивнула я родственнику и расслышала, как Хольм пробормотал еле слышно: – Принесла же нелегкая!
– А я сегодня совершенно свободен, думаю, дай зайду, поздороваюсь с милой кузиной.
Моня суетливо открыл калитку и кинулся ко мне, но на полдороге остановился и обернулся к своему спутнику.
– Герман, иди сюда! – позвал он его.
Спутник Тернгофа неуверенно протиснулся во двор, а вслед за ним проскользнула и собака. Она осторожно обошла Моню и приблизилась к моему креслу.
На симпатичной бело-рыжей морде застыло просительное выражение.
– Ты голодный? – тихо спросила я пса и протянула руку.
В мою ладонь ткнулся холодный влажный нос.
– Подождешь немного? Я велю слугам тебя накормить, – потрепав длинную густую шерсть, сказала дворняге.
Пес понятливо уселся посреди дорожки, а я почувствовала на себе задумчивый взгляд Лукаса.
– Вот, дорогая кузина, это Герман Остер, замечательный плотник и мастер на все руки.
Моня оказался рядом, с энтузиазмом волоча за собой смущенного Германа.
– Остер обещал помочь мне с ремонтом дома. С вашим опекуном я уже договорился. Он не против.
Надо же, как оперативно. Наш пострел везде поспел. Уже и с Давенпортом пообщался, и мастера нашел, и все это за один день.
– Что ж, тер Тернгоф, тогда мне остается только пожелать вам удачи с ремонтом.
Пес тихо гавкнул, словно поддерживая мои слова, и уставился на меня заискивающим взглядом.
– Спасибо, милая кузина. Вы необычайно добры, – Моня снова расплылся в улыбке, но тут же посерьезнел и озабоченно нахмурился. – Леди Бернстоф, вы не против, если Герман приступит к работе уже сегодня? Я помню, вы обещали выделить слуг для уборки, но подумал, что без небольшого ремонта все равно не обойтись, а тер Остер вызвался помочь… Он ни в коем случае не будет вам мешать.
Моня робко улыбнулся и посмотрел на меня с таким же выражением, что и приблудный пес.
– Тер Тернгоф, учитывая завещание тетушки, это теперь ваш дом, и вы можете делать с ним все, что посчитаете нужным.
Я бросила взгляд на флигель и вздрогнула, заметив в окне очертания женской фигуры.
– Леди Бернстоф?
Лукас положил руки на спинку моего кресла, а я с трудом удержалась, чтобы не откинуться назад и не почувствовать их прикосновение.
– Вам нехорошо?
Голос оборотня прозвучал непривычно искренне.
– Нет. Все в порядке, – ответила я, не в силах оторваться от женской фигуры за стеклом. Расстояние до флигеля было слишком большим, и я не могла рассмотреть выражение лица прозрачной дамы, но мне почему-то казалось, что она пытается что-то сказать. Знать бы еще, что…
– Дорогая кузина, значит, Герман может остаться? – отвлек меня вопрос Мони.
– Да, конечно. Слуги сейчас наводят порядок в мансарде и в гостиной. Остались еще кухня и холл, но, если вы собираетесь менять там полы, то уборку лучше отложить. Кстати, забыла вас представить. Лорд Хольм, это Эммануил Тернгоф, картограф, мой дальний родственник. Лорд Лукас Хольм, друг семьи, – познакомила мужчин, и, не обращая внимания на заверения Мони, как он счастлив познакомиться с друзьями семейства Бернстоф, направила кресло к крыльцу. Пес увязался за мной.
Он трусил рядом с коляской с таким видом, словно всегда охранял особняк и сопровождал меня во время прогулок по саду. «Что, друг, тоже пытаешься выжить и занять свое место под солнцем? – безмолвно хмыкнула я, глядя на дворнягу. – А ведь мы с тобой в чем-то похожи».
– Петерсон! – обернувшись, позвала застывшего на пороге особняка дворецкого. – Вели кухарке накормить собаку.
– Слушаюсь, миледи, – после короткой недоуменной паузы, ответил тот и уставился на пса растерянным взглядом.
– Петерсон, поторопись.
– Да, миледи. Прикажете накормить и выставить за ворота?
– Ну, зачем же? Охранник нам не помешает. Пусть Ульрих сделает для него будку. Только на цепь не сажайте.
– Так сбежит же, – с сомнением протянул дворецкий.
– Не сбежит, – посмотрев в умные собачьи глаза, усмехнулась я.
Пес преданно уставился в ответ и громко гавкнул. Да. Правильно. Этот за свое место будет держаться всеми лапами. «Ничего, друг, прорвемся», – безмолвно сказала псу, и тот, словно услышав мои мысли, согласно гавкнул.
– Надо тебе какую-нибудь кличку придумать.
Я посмотрела на приблуду. А ведь ему повезло, что он забрел в дом Бернстофов. Можно, сказать, настоящий счастливчик.
– Может, назвать тебя Лаки? Точно. Будешь Лаки, – сказала псу, и тот залился довольным лаем. – Иди с Петерсоном, он тебя накормит.
– Ну, пойдем, коли хозяйка велит, – позвал старик нового охранника и повел его к черному ходу, а я развернулась и поехала к флигелю.
Хольм, смерив удаляющегося с дворецким пса странно задумчивым взглядом, быстро пошел за мной. А вскоре я почувствовала, как его руки легли на спинку кресла, и передвигаться по заснеженной дорожке стало гораздо легче. Да и на сердце потеплело.
– Занятный тип, – тихо сказал Хольм, воспользовавшись тем, что Тернгоф с Германом замешкались и слегка отстали. – Уверены, что он действительно ваш родственник?
– Главное, что в этом уверен лорд Давенпорт, – так же тихо ответила я.
– Да, уж Рэн про этого картографа узнает все, и даже больше, – хмыкнул Хольм и добавил: – Жаль, не успели осмотреть флигель до его прихода.
В голосе оборотня прозвучало разочарование. Видимо, Хольм возлагал на обыск определенные надежды.
– Не думаю, что там есть что-то стоящее, – попыталась утешить я Лукаса и неожиданно поймала себя на мысли, что мы впервые общаемся как нормальные люди. Без скрытых намеков, неприязни и ехидства.
Тем временем дорожка привела нас к веранде. Кресло, подчиняясь моей команде, миновало ступеньки, и я въехала в дом. Хольм незаметно скользнул следом и быстро огляделся по сторонам. Он словно к чему-то принюхивался, незаметно поводя носом из стороны в сторону. В какой-то момент мне показалось, что в его глазах вспыхнул острый огонек, но ввалившиеся в дом Моня и Герман заставили меня отвлечься. А когда я снова посмотрела на оборотня, тот со скучающим видом рассматривал собственное отражение в небольшом старинном зеркале, и выглядел так, словно не знает, чем себя занять.
– Ну вот, Герман, как видишь, работы тут не так уж и много.
Моня с деловым видом прошел в центр холла и притопнул ногой по выступающим доскам пола. – Всего-то и нужно заменить несколько половиц, и плотнее подогнать оконные рамы.
– Сделаем, тер Тернгоф, – пробубнил Остер, но его голос заглушил металлический грохот, и по лестнице покатилось ведро. Оно свалилось прямо под ноги Лукасу, и тот быстро наступил на него носком туфли. Шум разом стих.
– Ох, миледи, простите! – раздался сверху голос Розы. – Вот же окаянное, само из рук выскочило!
– Роза, возвращайтесь в особняк, – велела я показавшейся на лестнице служанке.
– Так мы ж только начали, миледи, – удивилась та, вытирая фартуком мокрые руки.
– Тер Тернгоф собирается заняться здесь ремонтом, так что уборку отложим на потом.
– Вон оно как, – посмотрев на Моню, задумчиво кивнула Роза. – Что ж, пойду Вилме скажу.
Служанка скрылась наверху, Тернгоф повел Германа в гостиную, показывать фронт работ, и мы с Лукасом остались одни.
– Можете их ненадолго отвлечь? – тихо спросил меня оборотень. – Хочу кое-что проверить.
– Попробую.
Я направила кресло в гостиную, а Лукас неслышно скользнул к шкафу и бесшумно открыл дверцу. Странно. Неужели что-то почувствовал? Но ведь я проверяла, там не было ничего интересного.
– Вот тут еще неплохо бы пару досок заменить, – послышался рядом с проемом голос Мони, и я поторопилась переехать порог и закрыть выход из комнаты. – Да и здесь не помешает, – расхаживая по гостиной, командовал Эммануил, а Герман с подобострастным видом ходил за ним и кивал на каждое Монино распоряжение.
– Сделаем, значится, – повторял Остер, и его длинный нос печально гнулся книзу, а пальцы правой руки проходились по борту сюртука так, словно Герман играл на фортепиано. – Не извольте беспокоиться.
– О, милая кузина, – заметив меня, просиял Моня. – Если бы вы знали, как я благодарен дорогой тетушке за столь щедрый подарок. Поистине, доброта леди Бернстоф была безграничной!
– Тер Тернгоф, а вы хорошо знали леди Летицию?
Я внимательно посмотрела на Эммануила.
– Моя матушка в молодости была очень дружна с леди Летицией, даже жила какое-то время в ее особняке в качестве компаньонки, – с готовностью ответил тот.
– А вы сами виделись с тетей?
– Всего пару раз, – вздохнул Моня, но тут же привычно улыбнулся и взъерошил волосы. – Первый раз в детстве, когда мне было семь, а второй – незадолго до кончины дорогой тетушки. Она была проездом в Тарксе и вызвала меня к себе в гостиницу. Расспрашивала, как я живу, вспомнила матушку и посетовала, что та так рано ушла из жизни, а потом напоила меня чаем с меренгами, и мы расстались. А вскоре я узнал о безвременной кончине дорогой леди Бернстоф.
Лицо Мони вытянулось, глаза заволокло печалью, уголки губ скорбно опустились вниз.
– Надо же, два месяца прошло, а до сих пор не верится. Она ведь такой крепкой была, полной сил.
– И тетушка не сказала, что упомянула вас в завещании?
Я тянула время, как могла, давая Лукасу возможность порыться в шкафу.
– Нет. Не сказала. И представьте себе мое удивление, когда я узнал о том, что она оставила мне этот флигель. Я ведь даже и мечтать о таком не мог! Жить в столице, работать в лучшей академии, познакомиться с вами, дорогая кузина Изабелла.
Моня задохнулся от избытка чувств и замолчал.
– Так это, тут, стало быть, пару прогнивших досок заменить надо, – повернувшись к нему, пробубнил Герман. – Да в холле три половицы. Ну и по мелочи чего подправить. Тер Тернгоф, думаю, за несколько дней управлюсь.
Остер потер кончик носа и добавил:
– Сейчас за материалами схожу, и сразу начну.
Он с намеком посмотрел на Моню.
– Ах да, конечно, – засуетился тот, шаря по карманам. – Вот, тут у меня два рона, надеюсь, этого хватит.
Тернгоф протянул Герману деньги, но отдавать их не спешил, зажав монеты в кулаке.
– Так ты говоришь, быстро управишься?
В ржавых глазах мелькнуло сомнение, а я задумалась, обладает ли Моня магией? Странный цвет радужки заставлял гадать, какой уровень силы может быть у Тернгофа.
– Как не управиться? – буркнул Герман. – Особливо, ежели под ногами никто путаться не будет.
Он неприветливо зыркнул на меня, и тут же отвел взгляд.
– Что ж, тер Тернгоф, – громко произнесла я, надеясь, что Лукас услышит и успеет завершить спонтанный обыск. – Если понадобится какая-либо помощь – обращайтесь. А пока я вас оставлю. Лорд Хольм, вы поможете мне доехать до дома? – выезжая из гостиной, обратилась к Лукасу.
– Разумеется, миледи, – откликнулся тот, усмехнувшись краешками губ. – Всегда рад услужить прекрасной тере, – галантно добавил он, и, наверное, никто, кроме меня, не расслышал в его голосе тщательно скрытую насмешку. – Темного, Тернгоф, – крикнул он задержавшемуся в гостиной Моне, и решительно взялся за спинку моего кресла.
– Ну что? Нашли что-нибудь? – спросила я оборотня, когда мы спустились с крыльца и оказались на заснеженной дорожке.
– А с каких пор вы так пристально интересуетесь моими делами, леди Бернстоф?
– Возможно, с тех самых, как вы попросили меня вас прикрыть? Не считаете, что я имею право знать, ради чего торчала лишние полчаса в старом флигеле?
– Ладно, – хмыкнул Хольм. – Убедили. Только, боюсь, ваша жертва была напрасной. В шкафу не оказалось ничего интересного.
Голос Лукаса звучал небрежно, но мне показалось, что оборотень притворяется, стараясь что-то скрыть. Вот же хитрый волчара! Я, значит, ему помогаю, а он только и знает, что хамит или врет. Эх, если бы я могла быть собой! Я бы с этим оборотнем по-другому поговорила. Я бы ему все высказала! На хорошем таком русском языке, просто и доходчиво.
– Что ж, в таком случае, постараюсь больше не совершать ненужных жертв, – холодно ответила оборотню и добавила: – Если вас не затруднит, не могли бы вы убрать свои руки с моего кресла?
– Да, пожалуйста, – протянул Лукас и отступил на шаг назад, а я почему-то почувствовала внутри странную пустоту. Словно из души вдруг разом пропали тепло и радость жизни.
Не сдержав разочарования, слишком сильно нажала на рычажок, кресло резко дернулось, запнулось за выступающий корень и завалилось вправо. Правда, упасть я не успела. Хольм молниеносно метнулся вперед, успев подхватить меня, и еле слышно выругался, крепко прижимая к себе.
– Испугались? – тихо прошептал он, поднимаясь и продолжая удерживать меня на руках.
А я ощущала знакомый запах полыни и степных трав, и мне вдруг захотелось уткнуться в крепкую шею, закрыть глаза и как можно глубже вдохнуть этот будоражащий аромат. Вспомнилось лето, в которое мы с тетей Фимой ездили к ее подруге в Ставропольский край, нагретая солнцем степь, горячий ветер, треплющий волосы…
– Ох, миледи, да как же вы? – послышался из-за спины Лукаса визгливый голос Розы, и я очнулась. – Ведь едва не убились! Если бы не лорд Хольм…
Она не договорила.
– Уж сколько раз Ульриху говорили выкорчевать проклятущий корень, а все никак. Вот пока кто-нибудь не покалечится, этот увалень не пошевелится, – в сердцах сказала служанка. – А я еще леди Летицию предупреждала…
– Подними кресло, милая, – прервал разглагольствования Розы Хольм. – И отвези его в дом.
– А миледи? – слегка задыхаясь, спросила служанка.
– Я донесу, – коротко ответил Лукас и, по-прежнему крепко прижимая меня к себе, направился к особняку.
***
Оставшийся день прошел скомкано. Хольм, под испуганными взглядами прислуги, отнес меня в спальню леди Летиции, и уложил на постель. Поясницу опоясывало болью, но я старалась не морщиться, чтобы не сеять панику среди переполошившихся слуг. Те и так бегали по дому с грелками, подушками и пледами с таким видом, словно я вот-вот отойду в мир иной.
Хольм, понаблюдав пару минут за поднявшейся суетой, тихо сбежал из комнаты, а Эльза вызвала Штерна, и тот, после осмотра, заставил меня выпить какую-то микстуру и уверил, что ничего страшного не произошло.
Надо отдать должное доктору, после его лекарства мне действительно стало легче. Боль утихла, а в правой ступне даже небольшая чувствительность появилась. Правда, я пока не могла понять, настоящая она, или мне только кажется.
Моня, узнав о произошедшем, рвался меня увидеть и убедиться, что я жива и невредима, и только заверения доктора, что беспокоиться не о чем и что больной, то есть мне, нужен покой, заставили его уйти.
В поднявшейся суете не хватало только Давенпорта, но в департаменте, куда позвонила Эльза, сказали, что лорд отбыл по важному делу. Если честно, я была рада отсутствию опекуна. Мне сейчас лишь его нотаций не хватало. Боль в спине хоть и стала тише, но до конца не ушла, в душе царил настоящий сумбур, а в голове теснились мысли о будущем и о собственной уязвимости. Неожиданное падение заставило меня задуматься. Если бы не Хольм, мне пришлось бы долго лежать на снегу и ждать помощи. И еще неизвестно, чем бы все закончилось – то ли ушибами, то ли простудой. А может, даже и пневмонией, учитывая хрупкое здоровье Беллы.
