Текст книги "Леди второго сорта (СИ)"

Автор книги: Делия Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я повела плечами, стремясь избавиться от навязанного воздействия, и с вызовом посмотрела на лорда.

– Полагаю, вы и есть тот самый начальник полиции, к которому я так безуспешно пытаюсь попасть?

– Да, я глава магполиции, Эрик Каллеман. А вы?..

Мужчина не договорил, предлагая мне представиться.

– Леди Изабелла Бернстоф.

Конечно, сидя в инвалидном кресле трудно выглядеть гордой и уверенной, но я старалась. Голову выше, плечи распрямить, взгляд не отводить.

Похоже, Каллеман понял, что избавиться от меня не получится. Он посмотрел на толпящихся у конторки Свенсона людей, чуть нахмурился и негромко сказал:

– Что ж, леди Бернстоф, предлагаю обсудить все в моем кабинете.

Каллеман указал рукой на коридор, по которому без конца носились служащие, и пошел вперед.

– Присси, подожди меня здесь, – обернулась я к служанке, и та с готовностью закивала.

Судя по тем взглядам, которые девчушка бросала на бравого Бренсона, перспектива остаться в приемной ее не напугала, скорее, наоборот.

– У вас тут всегда так… шумно? – направляя кресло вслед за Каллеманом, спросила я.

– Шумно? – переспросил маг и рассеянно посмотрел по сторонам. – Обычная рабочая обстановка.

Рабочая? Ну-ну. Похоже, об эффективной организации труда тут и не слышали.

Каллеман открыл одну из многочисленных дверей и пропустил меня в большой, на удивление уютный кабинет. Шум и суета остались за дверью.

Я незаметно огляделась. Кожаный диван, два кресла с высокими спинками, внушительный, покрытый зеленым сукном письменный стол, пара портретов на нем, высокие напольные часы, наполняющие комнату равномерным тиканьем, тяжелые темные шторы. Вдоль двух стен расположились шкафы с книгами и картотека. На маленьком круглом столике – коробка с сигарами. Настоящая мужская комната, отражающая характер своего владельца.

– Итак, леди Бернстоф, чем могу помочь?

Каллеман устроился за столом, и мне достался очередной внимательный взгляд.

– Понимаете, меня хотели убить.

Я выпалила эту фразу на одном дыхании и уставилась в нечеловеческие глаза. Бр-р… Ох и взгляд. Так и пробирает до печенок.

– Каким образом?

– Пытались задушить.

– А подробнее?

Я постаралась детально обрисовать произошедшее прошлой ночью. Каллеман слушал, не перебивая. А когда я замолчала, поднялся из-за стола и подошел ко мне.

– Вы позволите?

Взгляд мага остановился на высоком вороте моего платья.

– Да, конечно.

Я расстегнула пару пуговиц.

Каллеман чуть наклонился вперед, уставился на мою шею и нахмурился.

– Говорите, вас хотели задушить?

Я кивнула.

– И нападавший подкрался сзади? – уточнил глава полиции.

Ответить я не успела.

– Что здесь происходит? – послышался от двери знакомый голос, и в кабинете показался Давенпорт. – Каллеман? Изабелла?

Ну вот, не прошло и полгода! Явился. И, как всегда, чем-то недоволен.

– Давенпорт, – выпрямившись, коротко кивнул вошедшему глава полиции.

Надо же, оказывается, мужчины знакомы. Интересно, насколько близко?

– Чем обязан? – сухо спросил Каллеман.

– Я являюсь опекуном леди Бернстоф, – процедил Давенпорт, и глаза его холодно блеснули.

Ага, похоже, особой дружбой тут и не пахнет. Да и знакомство, судя по всему, деловое, если Каллеман не в курсе, что у Давенпорта есть подопечная.

– Потрудитесь объяснить, как леди Бернстоф оказалась в полиции, и почему ее допрашивают в отсутствие законного представителя.

Опекун подошел ближе и положил руки на спинку моего кресла, оказавшись прямо напротив Каллемана. А я застряла между двумя мужчинами, как мышь в мышеловке. Да и чувствовала себя примерно так же. И пока Каллеман и Давенпорт сверлили друг друга взглядами, мне только и оставалось, что переводить глаза с одного на другого, и гадать, что же они не поделили в прошлом.

– Полагаю, произошло недоразумение, – спустя пару минут спокойно сказал Каллеман, и отстранился.

Он обошел стол и сел, рукой указав Давенпорту на свободное кресло.

– Леди Бернстоф никто не допрашивает. Леди сама обратилась к нам с просьбой расследовать совершенное в ее доме нападение.

Давенпорт уже собирался сесть, но на последних словах замер и всем телом резко развернулся ко мне.

– Белла?

В карих глазах плеснулась тревога, а потом они потемнели и налились холодом.

– Что? Я к вам, между прочим, всю ночь пыталась дозвониться. И только утром отправилась в полицию. А что еще мне оставалось делать, когда по дому бродит убийца?

– О каком покушении идет речь? – Давенпорт смотрел, не отрываясь. – Кого пытались убить?

– Меня.

Я вздохнула и непроизвольно коснулась горла, вспомнив боль от рук нападавшего.

– Ты уверена?

Давенпорт нахмурился.

– Более чем. Трудно, знаете ли, не заметить, когда тебя душат.

И я по второму кругу рассказала историю ночного происшествия. Опекун слушал молча, не перебивая. Каллеман тоже не вмешивался, незаметно наблюдая за мной и за Давенпортом. С каждым моим словом лицо опекуна все больше темнело. А когда я замолчала, он внимательно поглядел мне в глаза, нахмурился, обдумывая какую-то мысль, и привычным жестом достал из кармана часы. Правда, открывать их не стал.

– Я пошлю людей осмотреть место происшествия, – нарушил тишину глава полиции.

– Значит, вы мне поможете?

Я с надеждой посмотрела на Каллемана. Не знаю, почему, но я чувствовала к нему необъяснимое доверие. Вопрос только в том, захочет ли он взяться за мое дело? Кто их знает, этих старомодных копов?

– Разумеется, леди Бернстоф, – обрадовал меня Каллеман.

Он оперся локтями о стол, сложил руки домиком и посмотрел поверх них на Давенпорта.

– Сможете обеспечить безопасность подопечной?

– Разумеется, – высокомерно произнес опекун.

Он выглядел еще более холодным и отстраненным, чем обычно. Казалось, пройдет пара минут, и его лицо просто покроется коркой льда.

– Тогда ждите моих людей.

Глава полиции потянул на себя рычажок переговорника и что-то тихо сказал в затрещавшую трубку.

– Я на всякий случай закрыла спальню на ключ и запретила слугам туда входить, – поторопилась предупредить главу полиции.

– Очень предусмотрительно.

Во взгляде Каллемана мелькнул острый интерес, но мне было все равно. Когда речь идет о жизни и смерти, нет никакого желания играть навязанную роль наивной юной глупышки.

– Что ж, нам пора.

Давенпорт убрал часы в карман, поднялся и посмотрел на главу полиции.

– Благодарю за помощь, лорд Каллеман, – сухо сказал опекун и взялся за спинку моего кресла. – Изабелла, мы уходим.

Я буквально кожей почувствовала его недовольство. Интересно, что могло так разозлить невозмутимого обычно Давенпорта? Что ж, гадать бессмысленно, ответ я все равно не узнаю.

– До свидания, лорд Каллеман, спасибо за помощь, – обернувшись, поблагодарила главу полиции, и в этот момент дверь открылась, и в кабинет, уткнувшись в какие-то бумаги, быстро вошла красивая белокурая девушка. Ее длинные волосы были убраны в замысловатую прическу, а синее платье подчеркивало тоненькую талию и казалось очень простым, но за изящными линиями приталенного лифа скрывался довольно сложный крой.

– Эрик, мне нужна твоя подпись, – голос девушки звенел звонким колокольчиком. – Эти шилохвостые снабженцы опять упираются, не хотят отгружать препараты без твоего разрешения.

Она подняла голову, увидела нас и улыбнулась, отчего хорошенькое личико осветилось изнутри теплым, каким-то даже уютным светом, а я поняла, что блондинка, скорее всего, моя ровесница.

– Простите, лорд Каллеман, не знала, что у вас посетители, – торопливо договорила она, отступив в сторону и пропуская нас к выходу.

Уже в дверях я оглянулась и едва не оторопела. Невозмутимый и холодноватый Каллеман выглядел совершенно другим человеком. Его суровое лицо смягчилось, глаза посветлели, почти полностью утеряв свою черноту, а на тонких губах появилась улыбка, преобразившая угловатое лицо, и сделавшая его красивым.

– Посетители уже уходят, Эви, – негромко сказал глава полиции, даже не пытаясь скрыть за субординацией то, чего не должны были видеть посторонние. Впрочем, вряд ли он смог бы это скрыть. Уж слишком искрило между этими двумя, казалось, еще немного, и дрова в потухшем камине сами собой загорятся.

Мне аж завидно стало. Бывает же такая любовь! Прям как в книгах. А вот я еще ни разу ни в кого не влюблялась до беспамятства. Как со Славиком на третьем курсе сошлась, так больше ни на кого и не смотрела, хотя горячей любви между нами не было. Скорее, симпатия, удобство, и привычка. А тут…

– Всего доброго, лорд Каллеман, – поторопилась попрощаться с главой полиции, и Давенпорт выкатил кресло в коридор.

***

Пока мы не покинули здание, опекун не проронил ни слова. Молчал он и всю дорогу до дома. Сидел на переднем сиденье огромной старомодной машины, словно деревянный истукан, и даже головы не повернул. А вот когда мы оказались в гостиной особняка, Давенпорт пару раз прошел мимо меня, шагая широкими размеренными шагами, а потом остановился напротив и пристально, не мигая, уставился своими холодными глазами.

Мне стало не по себе. Оказывается, это не очень удобно, когда на тебя все время смотрят сверху вниз. Если бы я могла встать и оказаться на равных с этим непонятным мужчиной…

– Белла, расскажи еще раз по порядку, что произошло.

Давенпорт отступил на шаг и наконец-то перестал нависать надо мной и сел в кресло.

– Что именно вы хотите услышать? Что в этом доме есть кто-то, кто желает моей смерти? Или то, что мое недавнее падение, как я подозреваю, вовсе не было случайным?

Я все-таки не смогла сдержать эмоции, и они прорвались наружу.

– Успокойся, Изабелла. Я понимаю, ты расстроена, но постарайся держать себя в руках.

В отличие от меня, опекун оставался невозмутимым, и это неожиданно разозлило. Чурбан бесчувственный! Меня тут едва не убили, а ему все равно.

Одеревеневшую от долгого сидения спину свело болью, но я изо всех сил старалась держаться и не показывать, как мне плохо.

– Тебе прекрасно известно, что юной леди не пристало слишком открыто проявлять свои чувства, – продолжал занудствовать Давенпорт.

– Даже когда юную леди пытаются убить? По-вашему, я должна была тихо сидеть и ждать, пока неизвестный сделает свое дело?

При воспоминании о чужих руках, сдавливающих горло, по коже пробежали мурашки.

Давенпорт не ответил. Он смотрел на меня, и на его длинном холеном лице застыло раздумье.

– Белла, а ты действительно уверена, что видела… нападавшего? – спустя долгие несколько минут спросил опекун.

– То есть вы мне не верите?

Внутри плеснулось возмущение. Неужели этот сухарь думает, что я лгу?

– Почему ты не дождалась меня и отправилась в полицию? – ушел от ответа Давенпорт.

– Потому что испугалась за свою жизнь.

– Белла, послушай…

Договорить опекун не успел. В коридоре послышался шум, в дверь постучали, и в гостиную вошли полицейские, сопровождаемые растерянным дворецким.

– Лорд Давенпорт, полиция, – торопливо озвучил очевидное Петерсон, нервно передергивая плечами.

Выглядел он каким-то помятым. И взгляд серых глаз был точь в точь, как у виноватого пса.

– Говорят, с осмотром пришли, – опасливо добавил дворецкий и как-то странно покосился в мою сторону.

Неужели тоже боится? Вот уж не думала, что люди могут быть так суеверны.

– Мы должны осмотреть место происшествия, – подтвердил слова Петерсона один из «копов», невысокий, похожий на цыгана, брюнет. Его желтые глаза мгновенно обшарили комнату и остановились на Давенпорте.

– Следуйте за мной, – холодно произнес опекун.

Он поднялся и, не оглядываясь, пошел к дверям.

– Ключ от спальни у меня, – негромко сказала ему вслед.

– Леди Бернстоф, вас мы тоже попросили бы пройти… хм, – брюнет запнулся, посмотрел на мои ноги и договорил: – То есть, проехать с нами.

– С удовольствием, – улыбнулась в ответ, а в голове всплыла незабвенная фраза из старого фильма: – «С радостью предаюсь в руки родной милиции». Вот же, и откуда что берется?

– Не думаю, что в этом есть необходимость.

Голос Давенпорта мог заморозить воду в стоящем на столе графине, но на полицейских это не произвело никакого впечатления. Крепкие оказались ребята.

– Это уж мы сами решим, – в оскале «цыгана» мелькнуло что-то волчье, а в желтых глазах блеснул едва заметный огонек. – Прошу, леди Бернстоф.

Полицейские расступились, и я, гордо подняв голову, проехала мимо неодобрительно поджавшего губы опекуна, и оказалась в коридоре.

– Нам нужны те, кто проживает в доме, – обратился к Петерсону брюнет. Похоже, он был за главного. – Собери всех в гостиной.

– Слушаюсь, ваше высокородие, – проблеял дворецкий, и на негнущихся ногах отправился выполнять распоряжение полиции.

– Варт, Дукит, Мартон, осмотрите первый этаж, Гловер и Ридинг – вы со мной, остальные проверяют верхние этажи, – продолжал распоряжаться желтоглазый.

Полицейские молча разошлись, недовольный Давенпорт направился к лестнице, а мы с оставшимися копами заторопились вслед за ним.

***

Осмотр длился почти два часа. Полицейские обшарили весь дом, заставили меня повторить свои показания и рассказать, где именно я находилась в момент нападения, а потом принялись допрашивать слуг. И тут дело застопорилось. Работники мялись, путались, испуганно поглядывали на Давенпорта и на ведущего допрос «цыгана», и в итоге с трудом могли рассказать, где были прошлой ночью, и чем занимались.

Даже Присси, которая почти все время провела со мной в кабинете, долго заикалась, и толком не ответила ни на один вопрос.

– Не знаю, ваше высокородие, – твердила она и смотрела на полицейского так, будто тот собирался заковать ее в кандалы и отправить в тюрьму. Похоже, «цыган» вызывал у нее еще больший страх, чем я.

– Довольно, капитан, – не выдержал Давенпорт. – Вы же видите, слуги здесь ни при чем.

– Вы так уверены?

Желтые глаза капитана остро блеснули.

– Мы можем поговорить наедине? – после секундной паузы спросил опекун и, дождавшись от собеседника короткого кивка, направился к выходу из гостиной.

Капитан молча прошел следом. Дверь тихо закрылась за мужчинами, и в комнате стало тихо. Слуги растерянно застыли вдоль стены, Присси мялась рядом со мной, двое полицейских флегматично поглядывали вокруг, а я наблюдала за челядью, и никак не могла понять, почему они выглядят такими запуганными. Бьют их тут, что ли? Или простолюдины действительно так боятся магов?

Давенпорт и капитан вернулись минут через десять, причем, вид у полицейского был крайне задумчивым.

– Гловер, Ридинг, мы уходим, – скомандовал капитан и повернулся ко мне. – Леди Бернстоф.

Голос его звучал официально и бесстрастно.

– Как уходите? Вы уже нашли какие-нибудь улики?

Я с надеждой посмотрела на полицейского.

– Сейчас пока рано делать выводы, – уклончиво ответил тот. – Темного дня, леди Бернстоф.

Да что ж такое-то? А ведь я надеялась, что полиция поможет. Неужели напрасно?

Стражи порядка бодро покинули гостиную, Давенпорт жестом отпустил слуг, и мы с ним остались вдвоем. В комнате повисла неприятная тишина. Опекун подошел к окну, заложил руку за борт сюртука и бросил взгляд на улицу. По длинному лицу прошла едва заметная тень.

Я наблюдала за Давенпортом, и в душе зрело нехорошее предчувствие. У меня такое бывало. Где-то в районе сердца появлялось мерзкое сосущее ощущение, и в скором времени обязательно происходило что-то неприятное.

– Что вы сказали капитану?

Я не выдержала гнетущего молчания и решила выяснить, что происходит.

– Белла, постарайся успокоиться, – голос опекуна звучал тихо и удивительно мягко. – Тебе не нужно так волноваться. Вот, выпей воды.

Давенпорт легко пересек разделяющее нас расстояние, наполнил из графина стакан и подал его мне.

– Я не волнуюсь, я просто не понимаю, почему вы отослали полицию.

Пить не хотелось. Я поставила стакан на стол и выжидательно посмотрела на опекуна.

– Что ж, хорошо. Я объясню, – после незаметной паузы ответил Давенпорт.

Он взялся за спинку моего кресла и подкатил его к небольшому овальному зеркалу, висящему в простенке между окнами.

– Расстегни ворот платья, – негромко сказал опекун.

Не задавая вопросов, сделала, как он просил.

– Что ты видишь?

– Ничего особенного.

– Вот именно, Изабелла. Ничего. Ни следов насилия, ни синяков, ни малейшей царапины. Ничего.

Давенпорт смотрел в глаза моему отражению, а я глядела на тонкую изящную шею, белеющую в кружевах ворота, и чувствовала, как по спине бежит холодок, а к горлу подступает крик.

Никаких следов. Ни одного. Но ведь они были! Я точно помнила багровые синяки, опоясывающие шею уродливым ожерельем! А сейчас их нет. Неужели я схожу с ума?

– Видишь? Тебе просто померещилось.

В карих глазах стоящего за моей спиной мужчины мелькнуло что-то, похожее на жалость.

– Но это невозможно, я ведь помню…

Я коснулась шеи и машинально провела пальцами по коже. Ни следов, ни боли. Очень странно.

– Белла, послушай меня. У тебя и раньше случались такие… видения. Еще до твоего падения. Леди Летиция была весьма обеспокоена этим, и показала тебя лучшим докторам Бреголя.

Давенпорт слегка наклонился, нависая надо мной сзади, и мне захотелось отодвинуться. Видимо, что-то мелькнуло в моих глазах, потому что опекун тут же отстранился.

– Они решили, что я сумасшедшая?

Давенпорт достал из нагрудного кармана часы, не торопясь открыл крышку, бросил взгляд на циферблат, и только после этого ответил:

– Нет. Консилиум пришел к выводу, что у тебя слишком чувствительная натура, подверженная влиянию тревожных переживаний и снов. Доктора выписали успокоительные микстуры, и посоветовали свозить тебя на воды.

– И что? Не помогло?

– Почему же? Все шло хорошо. Ровно до смерти леди Летиции. Это событие пошатнуло твои душевные силы, видения вернулись, и мне пришлось обратиться к Келду. Его зелья помогали унять излишнюю тревожность, и вернуть тебе радость жизни.

– И с этой радости я упала с лестницы?

Кстати, я успела осмотреть место недавнего происшествия. Каменная балюстрада была довольно высокой, ступени – широкими, и просто так упасть Белла никак не могла. А это значило одно из двух – либо ей помогли, либо она сама спрыгнула.

Давенпорт едва заметно приподнял бровь. Крышка часов захлопнулась с тихим металлическим звуком, но опекун не убрал их в карман, продолжая поглаживать идущую по золотой поверхности гравировку.

Я засмотрелась на блестящий корпус и задумалась. Хорошо. Допустим, Белла действительно страдала нервным расстройством, и была подвержена непонятным видениям, но я-то тут при чем? Не могло же сумасшествие передаться мне «по наследству»? Или могло? А что, если никакого расстройства не было, и Белла действительно видела всякие странности? Вот как я.

Что бы ни говорил Давенпорт, но я прекрасно помнила и холод чужих пальцев на шее, и невозможность вздохнуть, и смазанную тень, и расплывчатые пятна на стене.

Я посмотрела на опекуна и наткнулась на внимательный взгляд. М-да. И что делать? Если и дальше буду упорствовать и стоять на своем, Давенпорт вполне может сдать меня в местную психушку. Или запереть в комнате. Или… Да мало ли, что придет ему на ум?

Нет, нужно затаиться и сделать вид, что поверила в собственную неадекватность. А самой тем временем попытаться вычислить того, кто собирался меня убить.

– Белла, поверь, никто в этом доме не желает тебе зла, – словно подслушав мои мысли, сказал Давенпорт.

Он, наконец, убрал часы в карман и посмотрел на меня совершенно бесстрастным взглядом. Казалось, опекун взял все эмоции под контроль, не позволяя ни единой из них просочиться наружу.

– Только в доме? А что, если кто-то проникнет извне?

–Твой дед много лет назад поставил серьезную защиту, которую не одолеть ни одному злоумышленнику, – твердо сказал опекун. – Постарайся не думать о плохом. Поверь, здесь ты в полной безопасности.

В полной безопасности? Не знаю. Я бы назвала это по-другому, но, боюсь, опекун такого точно не поймет.

– Хорошо, лорд Давенпорт. Наверное, вы правы. Это все мои нервы…

Я потупилась, скрывая от излишне проницательного взгляда непокорные мысли, и тихо вздохнула. Как же трудно притворяться нежным беспомощным одуванчиком! Но и признаваться нельзя. Вчера в одной из книг я наткнулась на упоминание об эри – иномирцах, приходящих в Дартштейн с Темной стороны. Их считали абсолютным злом, и уничтожали. Нет, если верить свидетельствам очевидцев, эри были хладнокровными убийцами, совершающими кровавые жертвы. Но беда в том, что к эри причисляли абсолютно всех иномирцев. А значит, и со мной церемониться не будут. Стоит только Давенпорту понять, что поведение подопечной изменилось вовсе не из-за болезни, как меня тут же ликвидируют.

– Белла, ты должна пообещать, что больше не будешь совершать опрометчивых поступков, – не отставал опекун.

– Конечно. Обещаю. Простите, что заставила вас волноваться.

Я опустила голову еще ниже, изображая несуществующее раскаяние, а сама считала про себя до десяти, чтобы не высказать то, что думаю на самом деле.

– Что ж, я рад, что мы поняли друг друга.

В голосе опекуна прозвучало удовлетворение. Вернее, звучал-то он практически бесстрастно, но я каким-то чутьем улавливала малейшие оттенки настроения этого холодного мужчины, и понимала, что он ощущает. Не знаю, то ли Белла слишком хорошо изучила своего опекуна, то ли моя интуиция обострилась, а может, то и другое вместе, но, как бы там ни было, эмоции я теперь чувствовала достаточно отчетливо.

– Идем, тебе нужно отдохнуть.

Опекун взялся за спинку моего кресла, и покатил его к выходу.

– Хорошо, – смиренно согласилась я, про себя желая замороженной селедке провалиться в местную преисподнюю. Как раз туда, откуда и приходят эри.

***

После ухода Давенпорта я поднялась наверх и устроилась у окна.

Поясница разламывалась, непривычные к нагрузке мышцы рук неприятно ныли, голову опоясывало болью, но я, не обращая внимания на доставшееся мне слабое тело, раздумывала над тем, что делать. Мысли крутились нерадостные.

Пока все убеждены в неадекватности Беллы, мне придется самой заботиться о собственной безопасности. И начать следует с тайного хода. Сложно чувствовать себя защищенной, когда не знаешь, что скрывается за стенами комнаты. Еще и невидимка этот. Интересно, это он выл тогда ночью, или здесь целый комплект привидений имеется?

Словно в ответ на мои размышления, возле окна появился едва заметный мужской силуэт. Он приподнял старомодную шляпу с пером, а потом поклонился и медленно растворился в воздухе. Или мне просто показалось? Но ведь Белла тоже видела призраков?

Перед глазами возникло серое марево, голова закружилась, в ушах зазвенело, и комната стала отдаляться, превращаясь в маленькую точку. «Раз, два – вместо двух одна… Три, четыре – найди себя…» – прозвучало откуда-то сверху, из серой мглы. Секунда – и все прекратилось, лишь где-то на краю сознания продолжала звучать странная считалочка.

Мне стало не по себе. Неужели я действительно схожу с ума? Вот уж не думала, что безумие заразно. Да нет, я действительно видела призрака. Но почему он появился днем? Разве привидения могут показываться при солнечном свете?

Я посидела немного, приходя в себя, а потом подъехала к тому месту, где раньше стоял шкаф, и чуть поддела ногтем край обоев. Пальцы наткнулись на небольшое углубление, а когда я оторвала бумажную полоску, то увидела на темном металле крошечную замочную скважину. Выходит, тут нужен ключ. И где его взять?

Тихий стук в дверь заставил меня отвлечься от размышлений.

– Миледи, вы позволите?

В спальню ужом протиснулся Келд. Лицо мага освещала фальшивая улыбка, выпуклые глаза маслянисто блестели, да и губы казались намазанными жиром. Сплошное сияние.

Я молча наблюдала, как Келд подошел ближе и склонился в угодливом поклоне.

– Лорд Давенпорт попросил изготовить для вас микстуру и проследить, чтобы вы ее приняли, – доставая из кармана небольшой темный флакон, сказал маг, и в его взгляде мелькнуло странное предвкушение. А у меня по спине снова пополз холодок. И интуиция заревела дурной сиреной.

– Хорошо, оставьте, я выпью.

– Простите, миледи, но я должен лично убедиться, что вы приняли лекарство. Лорд Давенпорт особенно подчеркнул это пожелание.

Да чтоб его, этого проклятого опекуна!

Я посмотрела на Келда, перевела взгляд на подрагивающую в его руках склянку и задумалась. Если откажусь пить приготовленную Келдом бурду, могут ведь и насильно напоить. Похоже, у мага для этого все полномочия имеются. И что делать? Рискнуть и проверить на себе, чем поили Беллу?

– Хорошо, давайте вашу микстуру, – неохотно сказала магу.

Тот с готовностью взял с тумбочки стакан, налил в него немного воды из графина и капнул несколько капель зелья. По комнате разлился неприятный резкий запах.

– Вот, миледи, нужно выпить все до дна.

Голос Келда звучал чуть заискивающе.

Я поднесла бокал к губам, но не торопилась сделать глоток.

– Что входит в состав настойки?

– О, всего лишь несколько трав, и вытяжка из корня циртовника, – с готовностью ответил маг, не отрывая взгляда от моих губ.

– И каково ее действие?

– Миледи, вы мне не доверяете?

На лице Келда проступила обида.

– Нет, просто предпочитаю знать, чем вы меня лечите.

– Это обычная успокоительная микстура, усиленная парой специальных заклинаний.

– Что ж, хорошо, я ее выпью, – я придвинула стакан ближе, и Келд подался вперед. – Но сначала хочу задать вам вопрос, как магу. Вы ведь можете определить, каким даром обладает человек?

Келд едва заметно нахмурился, но тут же поторопился нацепить на лицо прежнюю угодливую улыбку.

– Увы, миледи. Определить уровень магии могут только те, кто имеет нужные способности.

– Но предположить-то вы можете? Вот, допустим, я. Как вы считаете, у меня есть магия?

– Конечно, миледи. Цвет ваших глаз говорит сам за себя.

– И как думаете, что я умею?

– Боюсь, миледи, у вас очень небольшой и, скорее всего, спящий дар. Мы обсуждали это с лордом Давенпортом, когда я рассчитывал силу магического воздействия, необходимого для создания микстуры.

– Значит, опекун точно знает уровень моей магии?

– Именно так, миледи. Но я могу сказать только одно – ваша магия никак себя не проявляет, – закивал Келд, и торопливо добавил: – Вы микстурку-то выпейте, пока не выдохлась.

Я сделала глоток и скривилась. Натуральный «Корвалол». Такой же горький, и ужасно вонючий. Странно, что я сразу не распознала этот запах.

– До дна, миледи, – приблизившись почти вплотную, вкрадчиво сказал Келд, и мне пришлось залпом допить отвратительное пойло. – Вот и хорошо, вот и славно, – довольно улыбнулся маг. – А теперь прилягте, отдохните. Вам нужно набраться сил.

Голос Келда звучал тихо и ласково, внутри появилась приятная легкость, глаза закрывались сами собой, меня стало клонить в сон, но я незаметно впилась ногтями в ладонь и скинула дурман. Правда, внешне никак этого не показала.

– Да, мне нужно отдохнуть, – пробормотала слабым голосом и подъехала к кровати.

– Позвольте, я вам помогу, – суетливо дернулся Келд.

Он обхватил меня за талию и перенес на постель.

– Вот так, миледи. Лежите себе тихонечко и никому не мешайте, – пробормотал он, постоял еще пару минут и вышел из комнаты.

– Чего расселась? – раздался из-за двери грубый окрик. – Ноги подбери!

– Простите, тер маг, – испуганно пискнула Присси.

Келд добавил еще что-то, но мне некогда было разбирать, что именно. С трудом перебравшись обратно в кресло, я схватила стакан и поспешила в ванную. А там, залпом выпив воды, склонилась над ватерклозетом и избавилась от «волшебной микстуры» Келда. Правда, не успела разогнуться, как услышала раздавшиеся в спальне шаги. Неужели маг вернулся проверить действие зелья? Только этого не хватало!

Я быстро умылась, вытерла лицо и выехала из ванной.

– Вы?

Взгляд замер на знакомой фигуре.

– Что вы здесь делаете?

– Белла, как ты себя чувствуешь? – не ответил на мой вопрос Давенпорт. Выглядел он непривычно эмоциональным. В темных глазах застыла тревога и что-то еще, какое-то чувство, похожее на жалость. – Тебе плохо? Что-то болит?

Я впилась ногтями в подлокотники кресла. Если опекун слышал, как меня тошнило, то наверняка понял, что я сделала. Или нет?

– Белла, не молчи, – в голосе Давенпорта послышались отголоски волнения, и я решилась.

Тут уж или пан, или пропал.

– Это все микстура, – произнесла умирающим голосом. – Я вспомнила, мне всегда после нее очень плохо. Вот и сегодня… Тер Келд дал мне целый стакан, я выпила, а потом...

Я не договорила, страдальчески поморщившись и с трудом выдавив пару слезинок. Только бы Давенпорт поверил!

– Проклятье! – сквозь зубы выругался опекун, разом растеряв всю свою былую невозмутимость. – Почему ты раньше молчала?

– Я не хотела никого огорчать. Вы так настаивали… И тер Келд… Я его боюсь. Он такой… Такой...

Я не договорила и тихо всхлипнула.

– К ресу все! – неожиданно резко выругался опекун. Он присел на корточки, и его лицо оказалось вровень с моим. В карих глазах плескалось так много эмоций, что я опешила. Куда делся былой Давенпорт? Откуда взялся этот незнакомец? И почему рука, которой он сжал мою ладонь, такая горячая?

– Все, Белла, успокойся, – негромко сказал Давенпорт. – Не плачь, ты больше не будешь принимать это лекарство. И Келда я уволю. Ну же, перестань.

Опекун достал из кармана белоснежный платок и протянул его мне.

– Вытри слезы.

Во взгляде Давенпорта плескалась вина, и меня это так поразило, что я машинально взяла платок, приложила его к глазам и промокнула влажные ресницы. Надо же. С чего вдруг опекун так всполошился?

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Тошнота прошла? – не отставал Давенпорт, не сводя с меня встревоженного взгляда. – Может, вызвать доктора Штерна?

– Не нужно, – тихо произнесла в ответ, пытаясь понять, что случилось с замороженным обычно лордом.

– Хочешь прилечь? – не отставал тот, и я впервые задумалась о том, почему Давенпорт не придерживается правил этикета.

Ладно, мне, современной девушке, плевать на приличия, но ведь для Беллы присутствие в спальне постороннего мужчины должно было бы выглядеть странно? Даже невозможно. Или я чего-то не знаю о местных нравах? Может, опекун здесь заменяет отца, и ему позволено многое из того, что для остальных считается недопустимым?

– Белла, не молчи, – напряженно произнес Давенпорт, продолжая смотреть на меня встревоженно и напряженно.

– Мне уже лучше, – вздохнула в ответ и взглянула в непривычно близкие и совсем не холодные глаза. – Не волнуйтесь.

Не знаю, что на меня нашло, но я протянула руку и коснулась плеча опекуна, пытаясь его успокоить.

– Со мной правда все хорошо.

Давенпорт замер на секунду, потом подался вперед, всматриваясь в мое лицо так, будто пытался там что-то отыскать, но, видимо, не нашел, и разом заледенел, отстранился, и быстро отошел к окну. Мне даже показалось, что он попросту сбежал. Неужели ему так неприятны мои прикосновения? Или дело в чем-то другом?