Текст книги "Леди второго сорта (СИ)"

Автор книги: Делия Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Надо бы посмотреть, может, помощь какая нужна? – с сомнением пробормотал Петерсон, но я уже нажала на рычажок и направила коляску к кабинету.

Несколько метров коридора преодолела за считанные минуты, дверь распахнулась, пропуская меня в комнату, и я застыла на пороге, наблюдая эпичную картину. В центре кабинета громоздились два упавших шкафа, вокруг валялись горы вещей, а из-под этой огромной кучи пытался выбраться сыплющий проклятиями Лукас.

– Помощь нужна?

– От вас? Нет, увольте. Как-нибудь сам, – буркнул оборотень, с натугой приподнимая один из шкафов и отплевываясь от попавшей в рот паутины.

– И все же, я могла бы позвать слуг.

– Оставьте, – сверкнул глазами Хольм и как-то странно принюхался. – Я справлюсь.

Он сумел выбраться на свободное пространство, и, подволакивая левую ногу, добрался до кресла.

– Вы поранились?

– Леди Бернстоф, я ценю ваше участие, – в отличие от произносимых слов, тон Лукаса говорил об обратном. – Но не могли бы вы оставить меня одного?

Оборотень полоснул по моему лицу недовольным взглядом, и меня неожиданно задела его завуалированная грубость.

– Вообще-то, это мой дом, – с вызовом посмотрела в сверкающие желтым огнем глаза.

– Я ни на минуту об этом не забывал, – с непонятной язвительностью ответил Лукас. – И, поверьте, леди Бернстоф, если бы не крайняя необходимость, я бы не обременил вас своим присутствием.

Он приподнялся, собираясь встать, но тут же выругался сквозь зубы и рухнул обратно.

– Похоже, вам все-таки понадобится помощь.

Я подъехала к оборотню, склонилась над его ногой и осторожно задрала порвавшуюся штанину. М-да. Так я и думала. Увеличивающийся под моими пальцами отек и заметные синяки заставили грустно вздохнуть.

– Что вы делаете? – опешил Лукас.

– У вас, скорее всего, перелом. Нужно вызвать доктора. Сильно болит?

– Не нужны мне никакие доктора, – презрительно фыркнул Хольм. – К вечеру само все заживет.

– Как на собаке? – машинально хмыкнула в ответ, осторожно ощупывая распухшую ногу оборотня. И только потом сообразила, что сказала. Господи, ну кто меня за язык тянул? Это ж надо было ляпнуть такое оборотню!

– Знаете, тут явный перелом со смещением, – не поднимая глаз, поторопилась замять неудобную тему. – Своими силами вы не справитесь.

Однажды я уже видела похожую травму. Прошлой зимой Славик поскользнулся на обледеневшем поребрике, и неудачно рухнул на тротуар, повредив ногу. Он после этого три недели в больнице провалялся, а потом еще дома несколько недель инвалидом просидел. Ох, и нелегко мне тогда пришлось! Славка болел со смаком, пользуясь тем, что я взялась за ним ухаживать, и на время переехала к нему. Не знаю, как у меня терпения хватило выносить его капризы и нытье. Помню, когда сняли гипс и Славик смог ходить без костылей, я готова была петь от счастья. И тут же вернулась домой, хотя Славка уговаривал меня остаться, и жить одной семьей. «Динка, ну нам же так хорошо вместе, – убеждал он. – Переезжай насовсем». Ага. Если я и раньше не горела желанием сходиться окончательно, то после короткого «тренинга» семейной жизни и вовсе засомневалась, нужно ли мне такое счастье.

Прошлое мазнуло перед глазами ярким пятном и исчезло, оставив легкую грусть. Вот и не надо больше ничего придумывать. Все само собой решилось.

Я отодвинула кусок ткани, разглядывая распухшую ногу, легко коснулась наливающегося темнотой синяка и вздрогнула от грозного рыка.

– Немедленно. Уберите. Руки.

В голосе Лукаса прозвучала такая ненависть, что я растерянно подняла глаза и столкнулась с разъяренным взглядом. Желтая глубина пылала, искрила, плавилась злобой, и мне на миг показалось, что Хольм способен с легкостью свернуть мне шею. Правда, уже в следующую минуту он пришел в себя и отстранился, а я незаметно выдохнула.

– Простите, леди Бернстоф, – небрежно произнес Лукас. – Я не хотел вас пугать. Вы же знаете, мы, грубые животные, не всегда способны держать себя в руках.

Он говорил с непонятной издевкой, а мне почему-то стало больно. Как будто нож в сердце вогнали.

– Я позову слуг, – отстранившись от Хольма, нажала на рычажок, и направила коляску к дверям.

– Не трудитесь, леди Бернстоф. Я справлюсь.

Хольм рывком поднялся с кресла и, пошатнувшись, оперся о стену. Правда, на больную ногу постарался не наступать, перенеся вес на здоровую. Вот же упрямый волк! И чего геройствует?

– Возвращайтесь к своим делам и предоставьте мне разбираться со своими.

Да? Что ж, так и сделаю! Не нужна моя помощь, и не надо. Уговаривать не собираюсь.

Невыносимый оборотень усмехнулся, обнажив крупные белые клыки, а я вскинула голову и поехала к выходу.

– Обед будет готов через час, – не оборачиваясь, сообщила Хольму и открыла дверь.

За моей спиной послышалось неразборчивое ругательство, но я не стала останавливаться, и выехала из кабинета.

***

Он смотрел на закрывшуюся дверь, и сыпал ругательствами. Принесло же эту Бернстоф так не вовремя! Помочь она, видите ли, хотела… Лицемерная… леди! Посмотришь на нее – ангел. Нежный, хрупкий, беззащитный ангел. Но он-то знал, чего стоит ее доброта. Накушался вдоволь. И презрительных взглядов, и ненависти, и нетерпимости. И этого противного чувства превосходства, застывшего в красивых глазах. Казалось бы, какая ему разница? Жил же раньше спокойно, и внимания на эту ресову Изабеллу не обращал, чего ж теперь так тошно? Почему он стал реагировать на девчонку? Что в ней такого? Да, хорошенькая. Нежная, как цветок. Светленькая, ему всегда такие нравились. Но не эта. После того, что услышал, он даже смотреть на нее лишний раз не хотел. Игнорировал. И до недавних пор у него это прекрасно получалось. Да ему и было все равно. Кто такая эта Изабелла Бернстоф, чтобы он всерьез воспринимал ее ненависть? Если бы он реагировал на всех, кто его ненавидит, так давно перестрелял бы половину Дартштейна. Уж людей Сивого точно.

Он усмехнулся и тут же поморщился. Нога болела все сильнее. Рес! Угораздило же упасть так неудачно. Как под руку кто толкнул. Еще и эта… «Заживет, как на собаке…» И почему его это так взбеленило? И вообще, что с ним происходит? Почему вдруг стало важным, что эта Изабелла о нем думает? Почему он уже несколько дней не может выкинуть ее из головы? А точнее, с того самого момента, как увидел девчонку после ее странной болезни.

Нет. Пора заканчивать с этой лирикой. Дело – и ничего больше. Ему нужно найти артенид, а ради этого можно вытерпеть все, что угодно, даже общество Изабеллы Бернстоф и те эмоции, что она вызывает.

***

– Дикарь! Невоспитанный хам! – бормотала, давя на рычажок все сильнее, отчего коляска стрелой неслась по коридору. – Помощь ему, видите ли, не нужна… От меня! Да пусть хоть помрет, пальцем больше не пошевелю!

В душе бурлило негодование, а сердце ныло. Проклятый упрямец! Как он терпит такую боль? Надо послать кого-нибудь за Штерном, пусть осмотрит несносного оборотня и что-нибудь сделает. Нет, я и сама могла бы оказать ему первую помощь, но разве ж этот волчара позволит?

Я не вписалась в поворот и задела ногой выступающую панель.

– Ай!

Колено прострелило острой болью.

– Да что ж за день-то сегодня такой? – прошипела вслух, потирая место удара, а потом замолчала и уставилась на подол платья. Неужели я снова чувствую собственные ноги?

Не может быть!

Я попыталась пошевелить правой, но та осталась неподвижной.

– А так?

Левая тоже не сдвинулась ни на миллиметр.

– Но я же чувствовала!

Я наклонилась и впилась в колено ногтями. Никакого результата. Как будто деревянной колоды коснулась. Выходит, просто показалось?

– Миледи, что-то случилось? Вам нужна помощь?

Встревоженный голос заставил меня поднять голову.

– Может, за доктором послать?

На меня испуганно смотрели две служанки, Роза и Вилма. В руках у них были ведра и тряпки. На днях я все-таки не выдержала, и заставила экономку привести дом в порядок. Похоже, уборка еще не закончилась.

– Со мной все в порядке, – чуть резче, чем хотелось бы, ответила прислуге, но тут же постаралась смягчить тон и спросила: – Вы на второй этаж идете?

– Нет, во флигель. Тер Петерсон сказал, там тоже нужно убраться, – несмело улыбнулась Роза.

– Передайте Петерсону, чтобы послал за доктором Штерном. Лорд Хольм поранил ногу, ему нужна помощь.

– Ох, да что же это? Прямо злой рок какой-то! – громко воскликнула Роза, но тут же опасливо прикрыла рот рукой. – Простите, миледи. Я скажу теру Петерсону.

– Хорошо, только поскорее.

Я понаблюдала, как женщины по дуге старательно обошли мою коляску и скрылись за поворотом коридора, и поехала к лестнице. Мысли то и дело сворачивали к Хольму, но я запрещала себе думать об оборотне. Не хочет моей помощи – и не надо, навязываться не буду. Лучше тайником займусь.

До комнаты добралась за считанные минуты. Дверь захлопнулась за мной с тихим стуком, я подождала пару минут, прислушиваясь, не появится ли Присси, но в коридоре стояла мертвая тишина, и я успокоилась. Похоже, за мной никто не следит.

Я подъехала к тайнику, еще раз осмотрела замочную скважину и задумалась. Может, попробовать шпилькой открыть? А что? В фильмах у героинь такие вещи на раз получаются.

Сказано – сделано. Я вытащила из волос шпильку, сунула ее в отверстие для ключа и попробовала провернуть. Вот только ничего не вышло. Взломщик из меня получился так себе.

– Ну почему мне никак не везет? – спросила вслух, мрачно разглядывая неподдающийся замок.

В ответ раздался тихий тоскливый вой.

– Эй! Ты меня слышишь?

Привидение молчало.

– Я могу тебе помочь?

И снова ни звука.

– Ты что, в прятки со мной играешь? Рано или поздно я все равно найду нужный ключ и вытащу тебя из тайника, так и знай.

Я ударила по дверце кулаком и задумалась.

Лукас внизу ищет артенид. Давенпорт в курсе, более того, сам предложил устроить поиски. А ведь это отличный предлог! Если я присоединюсь к «мероприятию», можно будет убить одним выстрелом двух зайцев – и артефакт найти, и ключ. И в то же время никто не догадается о моем собственном интересе. Как говорится, все исключительно ради помощи ближнему. Да, так и следует сделать. К тому же, не мешало бы Хольма проведать, узнать, как он себя чувствует.

Я наконец разрешила себе признать, что беспокоюсь за несносного оборотня, спрятала бесполезный ключ в бюро и решительно направила коляску к двери.

***

Кабинет встретил меня висящей в воздухе пылью и тихой бранью. Лукас, вытянув сломанную ногу, сидел в кресле и едва слышно сыпал ругательствами, в то время как доктор Штерн осматривал рану, уговаривая пациента потерпеть.

– Да полно вам, доктор! – сердился оборотень. – Чего вы так беспокоитесь, со мной все в порядке. Знаете же, какая у нас регенерация. К завтрашнему дню от перелома и следа не останется.

– Это вы, лорд Хольм, сейчас так думаете. А как срастется нога неправильно, сами же потом ко мне и придете. И будете умолять все исправить, потому как перелом у вас со смещением, прямо скажем, нехороший перелом. Так что не сопротивляйтесь, и не мешайте мне делать мою работу. О, леди Бернстоф, – заметив меня, улыбнулся Штерн. – Как самочувствие?

– Благодарю, доктор. После вчерашнего массажа мне гораздо лучше.

Я не стала признаваться, что кроме массажа, который делал Штерн, занимаюсь еще и гимнастикой. И дыхательной, и обычной. Даже пару фигурок потяжелее из секретера Изабеллы под гантели приспособила. А что? Нужно же как-то приводить себя в порядок? Вот только, боюсь, если врач или опекун узнают о моих «подвигах», их точно хватит удар. Я искоса посмотрела на Штерна и постаралась вести себя, как благовоспитанная юная леди.

Руки пристойно сложены на коленях, на губах играет легкая улыбка, взгляд застенчивый и робкий – впору «Оскар» давать за идеальное попадание в образ. Похоже, доктор поверил.

– Что ж, это замечательно. А вот лорд Хольм не может похвастаться тем же, – вздохнул Штерн и с укоризной посмотрел на своего пациента. – Боюсь, милорду придется воспользоваться вашим гостеприимством и остаться в доме до завтрашнего утра.

– Исключено! – резко отрубил Хольм.

– Вас так пугает мое общество?

Я с иронией взглянула на оборотня, мигом забыв о том, что должна изображать робкую деву.

– Ну что же вы, лорд Хольм? А кажетесь таким бесстрашным мужчиной.

– Предпочитаю ночевать в собственной постели, а не оставаться из милости в доме, где мне не рады.

Лукас сердито сверкнул глазами.

– А откуда такие выводы? Я ни разу не дала вам понять, что мне неприятно ваше общество. К тому же, вы нуждаетесь в помощи, я готова ее оказать – так в чем проблема?

– Благодарю, леди Бернстоф, но я предпочту обойтись без вашей лицемерной доброты.

Оборотень рывком поднялся с кресла, заставив Штерна отшатнуться, и сделал шаг, но тут же побледнел, попытался что-то сказать, и с глухим стуком рухнул на пол.

– Что и следовало ожидать, – пробормотал доктор. – До чего же упрямый! У него кость в нескольких местах раздроблена, а он геройствует. Миледи, если вас не затруднит, позовите прислугу, лорда Хольма нужно перенести в гостевую комнату. Я наложил заклинание, но его действия надолго не хватит, ногу нужно зафиксировать шинами.

Штерн склонился над оборотнем, а я подъехала к столу и дернула шнурок звонка.

– Миледи?

Присси появилась меньше, чем через минуту. Видимо, привычно дежурила поблизости.

– Приведи слуг и скажи Эльзе, чтобы подготовила гостевые покои.

– Так у нас нет гостевых покоев, – растерянно пробормотала Присси.

– Как это нет? Столько комнат, и ни в одной нет кровати?

– Нет, миледи. Только в вашей спальне, и в спальне хозяйки.

Час от часу не легче! Да что ж тут за порядки такие? Какой смысл иметь большой особняк, и не озаботиться комнатами для гостей?

– Ладно, подготовьте спальню тетушки. Поселим гостя там.

– Но это невозможно, миледи, – удивленно воскликнула служанка. – Никому постороннему нельзя ночевать в комнате старой хозяйки.

– Почему?

– Леди Летиция приказала. Так и велела, дескать, чтобы чужого духа там не было.

Господи, я с этими правилами с ума сойду! Не особняк, а дурдом какой-то!

– Хорошо. Значит, поселим лорда Хольма в моей комнате.

– Но, миледи…

– Все. Хватит препираться. Иди за работниками и передай Эльзе, чтобы постелила свежее белье в моей спальне. Ну, чего стоишь? Бегом!

Присси вздрогнула и попятилась к двери, но мне было не до ее мнимых страхов. Я смотрела на Лукаса и доктора Штерна, и понимала, что что-то идет не так. Хольм до сих пор не пришел в себя, а его смуглое лицо стало не просто бледным, а почти землистым.

– Доктор, чем я могу помочь? Принести воду? Или нашатырь?

Я даже не задумалась о том, что здесь это едкое средство может называться как-то по-другому и только потом сообразила, что рискую вызвать ненужные вопросы.

– Знаете, леди Бернстоф, возможно, оно и к лучшему, что лорд Хольм без чувств. Не будет лишнего своевольничать. Ну-ка, голубчики, – Штерн повернулся к вошедшим слугам. – Берите лорда Хольма и несите в комнату миледи. Да аккуратнее, куда за ногу хватаешь?

Штерн нахмурился и махнул рукой на Ульриха. Тот растерянно выпучил глаза и открыл рот. Карл и еще двое слуг молча топтались на месте, пытаясь поднять Хольма.

– Да что ж вы делаете? – резко воскликнул доктор, глядя как слуги с трудом разворачиваются со своей ношей к двери. – Вы что, покойника несете? Куда вперед ногами?! Вот же бестолковые, прости Единый! До таких лет дожили, а ума так и не нажили!

Он подхватил Хольма под плечи и посмотрел на Карла.

– Чего встал? Иди давай.

– Так это, ваше скородие, мы ж того, – Карл не договорил, заменив оставшиеся слова странной пантомимой.

– Оно и видно, что того, – пробормотал Штерн, и его окладистая борода сердито дернулась. – Ну? Чего застыли? Вперед.

Процессия, наконец, тронулась, слуги пыхтели, но тащили тяжелого оборотня к лестнице, а я ехала следом, с трудом сдерживая беспокойство. Не нравилось мне, что Хольм так долго не приходит в себя. Я ведь читала о повышенной регенерации оборотней. Да и сам Лукас недавно сказал о том же. Но тогда почему ему так плохо?

В спальне суетилась Эльза. Она подгоняла перестилающую постель Присси, а сама зыркала заплывшими глазками по сторонам, подмечая перемены в обстановке – и стоящий на новом месте шкаф, и расставленные на подоконнике деревянные фигурки. Я прямо слышала, как ворочаются мысли в голове экономки.

Заметив меня, Эльза замерла, дернулась всем телом, отчего связка ключей на ее поясе жалобно звякнула, и громко воскликнула:

– Ох, несчастье какое!

Экономка всплеснула руками, и уставилась на меня со странным выражением. Мне показалось, в ее взгляде мелькнуло недоумение.

– Бедный лорд Хольм! Наверное, стоит сообщить лорду Давенпорту?

Эльза сделала шаг и оказалась рядом со мной.

– Боюсь, милорду не понравится, если лорд Хольм останется в доме, – тихо сказала она.

– Уверена, лорд Давенпорт отнесется к этому с пониманием, – ответила экономке, наблюдая за тем, как Хольма устраивают на моей постели.

Слуги были не слишком осторожны, и пару раз задели раненую ногу Лукаса, но тот даже не отреагировал. Странно. Неужели такой глубокий обморок? Или это что-то другое?

– Доктор Штерн, почему он не приходит в себя?

Я подъехала ближе, с тревогой вглядываясь в бескровное лицо, красивое какой-то вызывающей красотой. Удивительно, но даже болезненная бледность его не портила.

– Лорд Хольм! – не ответив мне, позвал доктор и похлопал оборотня по щекам. – Очнитесь!

Штерн достал из кармана небольшой флакон и поднес его к лицу Лукаса.

– Ну же, давайте, лорд Хольм!

Оборотень едва заметно вздрогнул, крылья крупного носа шевельнулись, а уже в следующую секунду на шее Штерна сомкнулись крупные ладони.

– Лорд Хольм! – громко крикнула я и изо всех сил нажала на рычажок, заставляя кресло подъехать к кровати. – Успокойтесь, доктор просто хотел вам помочь!

Лукас чуть ослабил хватку, нахмурился, обвел недоуменным взглядом спальню и остановил его на мне.

– И снова вы, – хмыкнул он, отпуская Штерна и приподнимаясь на постели. – Куда вы меня притащили? Что это за комната, и почему я валяюсь в постели среди бела дня, как какая-нибудь барынька?

Он брезгливо поморщился, рассматривая вышитые на балдахине цветочки. Ну да, мне они тоже не нравятся, но это же не повод так явно выражать свое недовольство?

– Вы в моей спальне, – чуть резче, чем хотелось, ответила Хольму.

– Да неужели?

На лице Лукаса отразилось искреннее удивление.

– Я? В вашей спальне? Куда катится мир? – с иронией вопросил оборотень, и посмотрел на меня с едва уловимой насмешкой.

– Я все-таки вызову лорда Давенпорта, – пробормотала Эльза, бочком протискиваясь к выходу, но мне было не до нее.

Внутри вскипало раздражение. Что этот оборотень о себе возомнил? Почему он ведет себя так, словно я перед ним виновата?

– Лорд Хольм, я вас чем-то обидела?

Я посмотрела в мерцающие желтым огнем глаза. Никогда не любила недомолвки, предпочитая сразу выяснить, что не так.

– Ну что вы, леди Бернстоф.

Губы оборотня разъехались в злой усмешке.

– Такая утонченная леди не позволила бы себе подобной вольности.

– Тогда перестаньте вести себя, как капризный ребенок, и примите мою помощь спокойно и без издевок.

Я снова в упор посмотрела на Хольма, и утонула в тягучей глубине его взгляда. И чем дольше смотрела, тем острее ощущала присутствие Лукаса. В душе поднялось знакомое уже хмельное чувство. Тело обдало жаром, грудь налилась тяжестью, сердце застучало громко и быстро, сбивая дыхание и заставляя сильнее ухватиться за подлокотники кресла.

Не знаю, сколько времени прошло. Может, минута, может, час. Но когда я сумела вынырнуть из гибельного омута, в комнате было странно тихо. Слуги незаметно исчезли, доктор Штерн, близоруко щурясь, протирал очки, и даже мебель, казалось, застыла в подобии стазиса.

Хольм нахмурился, по его лицу скользнула тень.

– Что ж, леди Бернстоф, прошу меня извинить. Я не хотел вас обидеть, – ровно произнес оборотень, вот только едва заметная складка между его густыми черными бровями так никуда и не делась. И в глубине глаз затаился вопрос. Казалось, оборотень чем-то озадачен. И это что-то связано со мной.

– Не знаю, что на меня нашло, – счел нужным пояснить Лукас. – Уверяю вас, этого больше не повторится.

Он поморщился и попробовал сесть, но доктор Штерн был начеку.

– Лежите, лорд Хольм.

Доктор с силой надавил на плечи оборотня, вынуждая того подчиниться.

– Я вам скажу откровенно – мне не нравится ваш перелом. Кость раздроблена в нескольких местах, и вам сильно повезет, если она срастется правильно. Вы же не хотите на всю жизнь остаться хромым?

Штерн водрузил на нос очки и посмотрел на недовольного Лукаса.

– Я наложу шину, но от вас потребуется полежать до утра спокойно и не пытаться встать или, того хуже, сбежать.

– Хорошо, – кивнул Хольм, но я видела, что это согласие далось ему с трудом.

– Вот и замечательно.

Штерн довольно улыбнулся и достал из чемоданчика бинты и пару ровных дощечек.

– Леди Бернстоф, подержите, – вручил он все это мне и ловко закатал штанину Хольма повыше. – Да, как я и говорил, раздроблена в трех местах. Сейчас мы ее закрепим, и к утру все должно срастись. Вот, выпейте.

Доктор поднес к губам Лукаса темный флакон.

– Это обезболивающее.

– Не нужно. Потерплю, – отмахнулся Хольм.

– Зря геройствуете, лорд Хольм. Ощущения будут не из приятных.

– Да не тяните вы, доктор, – поморщился оборотень. – Перевязывайте уже.

Штерн покачал головой, но ничего не сказал. Он что-то сделал с ногой Лукаса, проведя над ней руками, отчего оборотень побледнел еще сильнее и стиснул зубы, а потом доктор забрал у меня дощечки, приложил их к месту перелома и быстро перебинтовал ногу оборотня.

– Ну вот, остается только ждать, – сказал Штерн. – Теперь все дело за вами, лорд Хольм. Лежите спокойно, и ни о чем не беспокойтесь. Леди Бернстоф.

Доктор обернулся ко мне.

– Я оставлю микстуру, ее нужно будет развести водой и дать больному перед сном. Распорядитесь, чтобы слуги все сделали?

– Конечно. Да я и сама могу…

Договорить я не успела. Воздух в комнате странно задрожал, сгустился, став осязаемо плотным, и из образовавшегося серого марева вышел Давенпорт.

– Что здесь происходит? – спокойно спросил он, но мне почему-то показалось, что за этим спокойствием скрывается настоящая буря. – Лукас?

Взгляд холодных карих глаз остановился на оборотне.

– Лорд Хольм повредил ногу, и я предложила ему помощь, – опередив Лукаса, ответила я и не удержалась от вопроса: – А как вы здесь оказались?

– Портал, – коротко пояснил Давенпорт и посмотрел на Штерна. – Так что случилось?

– Видите ли, милорд, у нас тут довольно сложный перелом. Лорду Хольму требуются покой и полная неподвижность, – ответил Штерн. Он взглянул на Давенпорта поверх очков и добавил: – Знаете, нужно отдать должное леди Бернстоф, она не растерялась, и действовала очень быстро, тут же послав за мной. А в таком деле каждая минута на счету. Вы же понимаете, регенерация…

Доктор не договорил и покосился на Хольма, а я беззвучно хмыкнула. Что сложного в том, чтобы послать за врачом? Или Белла должна была хлопнуться в обморок при одном виде сломанной ноги Лукаса? Что ж, тогда, с точки зрения Штерна, я действительно совершила настоящий подвиг.

– Лукас, как это произошло? – спросил Давенпорт.

– Сам не знаю.

Оборотень недовольно нахмурился.

– Я не трогал этот проклятый шкаф, всего лишь открыл дверцу. А он рухнул и потянул за собой второй. Вот, теперь лежу.

Хольм поморщился, а у меня в душе шевельнулась жалость. Я-то знала, каково это, оказаться прикованному к постели. Особенно, если не привык зависеть от посторонних.

– Ты не можешь здесь оставаться, – после короткой паузы сказал Давенпорт. – Нужно переправить тебя на Баур-штрассе.

– Исключено, милорд, – вскинулся Штерн. – Лорда Хольма нельзя передвигать. У него слишком высокая регенерация, кости могут сместиться, и срастись неправильно.

– Да глупости все это,– буркнул оборотень. – Обычная у меня регенерация, и я не собираюсь здесь разлеживаться.

Он рывком поднялся с постели и встал на ноги.

– Вот, видите? Со мной все в полном порядке.

Лукас победно ухмыльнулся, а уже в следующую минуту, как подкошенный, рухнул на пол.

– Хольм?

Давенпорт склонился над ним и потряс за плечо.

– Лукас, ты меня слышишь?

– Ну что за характер? – возмущенно воскликнул доктор Штерн, и его окладистая борода сердито дернулась. – Совершенно наплевательское отношение к собственному здоровью! Нет, милорд, вы как хотите, но я отказываюсь работать в условиях, когда мои рекомендации не принимаются во внимание.

– Успокойтесь, доктор, – ровно ответил Давенпорт. – Мы безмерно ценим ваш опыт и ваши рекомендации. И да, вы правы, лорду Хольму лучше остаться здесь. А ты, Белла, переночуешь в комнате леди Летиции.

Опекун посмотрел на меня, и в его глазах что-то мелькнуло.

– Я слышала, что никто не имеет права занимать покои тетушки?

Я вопросительно взглянула на Давенпорта.

– Не волнуйся, тебя этот пункт не касается, – отмахнулся опекун.

– А я могу узнать, где написаны все эти правила и запреты? Кажется, мне необходимо с ними ознакомиться, уж больно они интересные.

– Не сейчас, Белла. Мы обсудим это позже, – ответил Давенпорт, легко поднимая тяжеленного Лукаса и укладывая того на постель. – А пока тебе лучше побыть внизу, – проводя руками над неподвижным Хольмом, тихо добавил он, и что-то в его тоне заставило меня насторожиться.

– Да, миледи, вы наверняка устали, вам нужно отдохнуть – подхватил Штерн, но я не обратила внимания на его слова.

– Что с лордом Хольмом? У него ведь обычный перелом, так откуда тогда эти обмороки?

Я вопросительно уставилась на Давенпорта.

– Похоже на действие магии, – неохотно ответил опекун и нахмурился. – Видимо, сработал какой-то артефакт. Что-то вроде защитного проклятия, или заклинания обездвиживания. Это моя вина. Я должен был подумать о том, что в вещах твоего деда могут быть поделки, опасные для посторонних. Хотя…

Он не договорил.

– И что теперь?

– Постараюсь свести действие проклятия на нет. Надеюсь, получится.

Давенпорт глядел на Лукаса, но говорил словно сам с собой. А потом посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло недоумение. Казалось, опекун удивился тому, что обсуждает подобные вещи со своей воспитанницей. Правда, уже в следующую секунду он нахмурился, и твердо произнес:

– Тебе пора отдыхать, Белла.

И не успела я возразить, как он дернул шнур звонка и велел прибежавшей на зов Присси:

– Помоги миледи спуститься вниз и проследи, чтобы она поела и устроилась в комнате леди Летиции.

А на мою попытку возмутиться опекун свел брови и твердо сказал:

– Это не обсуждается.

И такая непоколебимая уверенность прозвучала в его голосе, что я сочла за лучшее подчиниться. По большому счету, я действительно ничем не могла помочь Лукасу, и оставаться в спальне не было никакой необходимости. К тому же, я и так слишком далеко отошла от образа Беллы, не стоило давать Давенпорту очередной повод для ненужных размышлений.

Молча развернувшись, направила коляску к выходу, но у самых дверей не выдержала и оглянулась на Хольма. Оборотень неподвижно лежал на постели, его профиль резко выделялся на фоне светлой стены. Все-таки удивительный мужчина. Даже без сознания он не кажется слабым и беспомощным. Понять бы еще, что за артефакт лишил его сил. Похоже, домик Бернстофов – то еще местечко. Сплошные тайны и ни одной разгадки.

«Хватит пялиться на Хольма. Он хам, грубиян и бабник» – напомнил внутренний голос.

Ну да, все так и есть. Но ведь какой обаятельный! Даже когда рычит.

– Миледи.

Присси открыла дверь и нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

Я отвернулась и выехала из спальни.

Глава 6

Внизу было шумно. Служанки, громко переговариваясь, разбирали завалы в кабинете, но стоило мне появиться на пороге, как женщины тут же смолкли, и принялись с удвоенным рвением раскладывать вещи по полкам.

Я наклонилась и подняла с ковра красивую резную шкатулку. На темном, тщательно отполированном дереве поблескивал странный позолоченный знак. Выпуклые завитушки делали его похожим на перевернутый скрипичный ключ, а тонкая обводка расходилась узкими лучами по всей крышке. Приподняв ее, осторожно заглянула внутрь. Надо же, очередной ключ. Маленький, витой, он напоминал изображенный на шкатулке знак, и сам просился в руки. Я достала его из гнезда, металл удобно лег в ладонь, и показался удивительно теплым, как будто пролежал пару часов рядом с батареей.

– Миледи, лорд Давенпорт сказали, что вам нужно пообедать и отдохнуть, – пискнула за моей спиной Присси.

Я вздрогнула и сжала ключ в кулаке.

– Позже, – коротко ответила служанке, и направила кресло к расчищенному пятачку.

– Миледи, а лорд Хольм сильно ушибся? – спросила Роза.

Она поставила на полку очередную деревянную безделушку и опустила руки, глядя на меня с жадным любопытством. Я буквально чувствовала, как ее маленькие глазки шарят по моему лицу, пытаясь отыскать там ответ на какой-то вопрос.

– У лорда Хольма сложный перелом, поэтому до утра он останется в особняке. Присси, скажи кухарке, чтобы приготовила гостю бульон и что-нибудь легкое на ужин.

– А на обед?

– Вряд ли лорд Хольм захочет обедать.

Я вспомнила, каким оставила Лукаса, и почувствовала, как тревожно сжалось сердце. Сумеет ли Давенпорт помочь оборотню? И как узнать, что за артефакт виновен в произошедшем? Вон тут сколько хлама!

– Слушаюсь, миледи, – откликнулась Присси, и моментально испарилась из комнаты.

Удивительная девушка. Готова куда угодно сбежать, лишь бы быть подальше от меня. Неужели все еще боится? Интересно, а как она относилась к прежней Белле?

Я посмотрела на служанок и задумалась. Может, попробовать вывести их на разговор? Когда еще выдастся такой подходящий момент?

– Роза, а ты давно служишь в доме?

Я постаралась говорить тихо и благожелательно, опасаясь спугнуть суеверную служанку.

– Так почитай уже двадцать лет.

– Значит, ты помнишь то время, когда тетя привезла меня из Эрголя?

– А то, миледи! Как сейчас вижу: к дому подъезжает карета, из нее выходит леди Летиция, а следом за ней – няня Бэнси с вами на руках. Вы уже тогда настоящей красавицей были: светленькая, глазки яркие, как драгоценные камни, щечки нежные, розовенькие. Правда, улыбаться совсем не умели. Уж как слуги вас развеселить пытались, чего только не придумывали, а вы только смотрели на всех, и молчали. И взгляд у вас такой был… Взрослый совсем.

Роза воодушевилась, ее дряблые щеки покраснели.

– Долго вы, миледи, не разговаривали. Годика два почти. Леди Летиция все испробовала: и докторов звала, и знахарей, и магов, да только все напрасно. Ни словечка из вас вытащить не удавалось. А как шесть лет вам исполнилось, тут и заговорили.

– Помните, что я сказала?

Я стиснула руки. История Беллы находила в сердце странный отклик, и мне хотелось узнать о прошлом своей предшественницы как можно больше.