Текст книги "Днем и ночью"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ты хоть знал, где меня искать, – сказала она тихо. – А я…

В ответ Алан молча схватил ее за талию и с силой привлек к себе. Он жадно впился в ее губы, и Морин вдруг поняла, что ноги не слушаются ее. Она отдалась Алану вся – душой и телом. Его ласки, его горячие, страстные поцелуи сводили ее с ума. Шея, плечи, грудь, бедра сладко ныли от каждого его прикосновения. Она таяла и растворялась в неземном чувстве восторга и почти невыносимого наслаждения. Ее одежда уже лежала на ковре, и ничто больше не мешало им соединиться…

Потом они, обессиленные, лежали в объятиях друг друга, понимая друг друга без слов. Наконец Алан приподнял голову и нежно коснулся губами ее щеки.

– Я хочу быть с тобой вдвоем, только вдвоем, – сказал он тихо. – Чтобы никто не мешал нам, не нарушал нашего уединения. Хотя бы несколько дней. И это можно устроить, – добавил он, помолчав. – Мы можем пожить неделю в том домике на берегу океана.

– Когда мы поедем? – шепнула Морин.

– Завтра с утра, – ответил он, подумав. – Ты успеешь собраться?

– Ну конечно! – В ней все пело от счастья.

– Удивительно! – хмыкнул Алан. – Ты первая из всех знакомых мне женщин, которая не только не опаздывает, но еще и собирается практически в одно мгновение.

Эти слова подействовали на Морин как холодный душ. Из всех знакомых ему женщин! Сколько их было на месте Морин! И где они теперь? Но она тут же постаралась взять себя в руки.

Ведь это ни для кого не новость и не секрет. Ты знала, с кем связываешься, сказала она себе. Ну так радуйся тому, что у тебя есть, и не думай о будущем.

Домик, расположенный в уединенной бухте, действительно оказался крошечным, но чистеньким и уютным. Он состоял из веранды, служившей также кухней и гостиной, и маленькой спальни. В спальне стояли кровать и шкаф; на веранде – стол, стулья, кухонная плита. Но им больше ничего и не требовалось. Почти все время они находились на пляже или в спальне.

Алан учил Морин ловить рыбу и жарить ее на костре. Они плавали и валялись на солнце, болтали или просто молчали, не испытывая при этом ни малейшей неловкости. И они занимались любовью.

Морин с изумлением открывала в себе чувственность и способность наслаждаться и дарить наслаждение. Она всегда считала себя такой холодной и сдержанной! Но с Аланом все было не так. Стоило ему только посмотреть на нее своим особенным взглядом, и Морин уже начинала неровно дышать.

Алан был таким опытным по сравнению с ней, таким умелым. Он был способен довести ее до таких высот наслаждения, о существовании которых она и не подозревала до встречи с ним. Рано или поздно она, конечно же, надоест ему…

Такие мысли временами посещали Морин, нагоняя печаль, и тогда Алан смотрел на нее вопросительно, пытаясь понять, что с ней такое, но Морин только отворачивалась или пыталась улыбнуться.

Однажды вечером, когда они лежали рядом, обнявшись, Алан приподнялся на локте, с улыбкой глядя ей в лицо.

– Знаешь, иногда у меня возникает такая фантазия: заняться с тобой любовью, когда на тебе надеты только драгоценности.

– Но у меня нет драгоценностей, – засмеялась Морин. – Были сережки из лазурита, да и те я забыла в Кормак-Холле.

– А как же ключик? – спросил Алан, нежно целуя ее в ухо.

Морин испуганно замерла.

– Ведь он у тебя с собой? – Алан смотрел на неё, улыбаясь, но взгляд был очень внимательный и даже напряженный.

– Да. – Она издала неловкий смешок. – Но это подарок Дона… а он теперь мой родственник. И заниматься любовью с этой подвеской на шее – все равно, как если бы я поставила на тумбочку рядом с нами фотографию своего дедушки.

– Дедушки? – Он хмыкнул.

Морин, сжавшись, ждала продолжения. Почему-то ее напугало выражение глаз Алана. Все было так хорошо, и вдруг… Словно темная тень мелькнула где-то впереди. Тяжелое предчувствие сдавило ей сердце. Но Алан, кажется, уже забыл о ключике. Он медленно целовал ее плечи, и Морин с готовностью отдалась удовольствию, не желая думать о том, что может случиться дальше.

На следующий день они возвращались на станцию. Морин до слез не хотела уезжать, но Алана уже ждала работа, и оставаться дольше было невозможно. В конце концов, не так уж и важно, где мы, решила Морин. Главное, что мы вместе.

Но, как только они оказались дома, выяснилось, что Алану срочно надо ехать в Буэнос-Айрес по делам.

– Это ненадолго, – сказал он Морин. – Всего на пару дней. Хочешь, поехали со мной?

– Лучше я подожду тебя на станции, – ответила она с улыбкой. – Я чувствую себя здесь как в раю, и мне так не хочется возвращаться в реальный мир.

Он нежно поцеловал ее на прощание и уехал. А она осталась ждать его, восполняя сном все те часы, которые недоспала на берегу океана.

Алан вернулся, как и обещал, через два дня, к вечеру. Морин купалась в бассейне, когда за домом раздался шум самолета. Счастливая, она выскочила из воды и, торопливо вытираясь полотенцем, побежала к себе в комнату переодеться.

Когда Алан вошел в дом, Морин кинулась к нему на шею, и он крепко обнял ее и закружил, покрывая поцелуями.

Потом поставил на ноги и пристально посмотрел в лицо.

– Ты рада меня видеть?

– Ну конечно! – изумленно воскликнула Морин. – Как ты можешь об этом спрашивать? – И со смехом прижалась щекой к его груди.

– Как прошли твои переговоры? – спросила она за ужином, отпивая апельсинового сока.

– Отлично. Мы подписали контракт, так что мои владения здесь еще увеличились на сто пятьдесят акров.

– Рада за тебя, – улыбнулась Морин.

– Да, кстати, я разговаривал по телефону с Доном и с Келли, – сообщил вдруг Алан, бросая на нее какой-то странный взгляд.

Сердце Морин на мгновение сжалось, но тут же она поняла, что это дала знать о себе давняя привычка, а не настоящая боль.

– Да? И как они? – спросила она радостно. – Как их поездка в Индию?

– Они оба страшно довольны. Говорят, что не ожидали ничего подобного. Изумительная страна.

– Я уверена, что Аргентина все равно лучше, – заявила Морин.

Алан засмеялся.

– Особенно здесь, в районе моей станции.

– Как ты догадался? – улыбнулась она.

– Знаешь, – сказал он, помолчав, – я хочу поговорить с тобой.

– Я слушаю тебя!

– Нет, не сегодня. Завтра утром.

У Морин забилось сердце. О чем он хочет поговорить? Сделает предложение? Попросит уехать? Алан весь вечер смотрел на нее как-то странно. Вроде бы и улыбался, и радовался встрече, но что-то неуловимо изменилось в его отношении к ней. Только что?

– Конечно, как скажешь, – пробормотала Морин, глядя в свою полную тарелку.

Но ночь прошла у них так же, как всегда, бурно, и Алан был все так же нежен с ней. Хоть в этом он не изменился, удовлетворенно подумала Морин, засыпая. Ее голова покоилась на его плече, ладонь лежала на его груди, ощущая биение сердца.

Морин, задыхаясь, бежала по длинному коридору. На ногах у нее были туфли с очень высокими каблуками, натертый пол скользил под ногами, и она все время боялась упасть. Но ни остановиться, ни пойти медленнее она не могла, потому что опаздывала. Коридор казался бесконечным, а она все бежала и бежала, спотыкаясь и оглядываясь на мелькающие по обеим сторонам двери, пытаясь понять, какая из этих дверей – ее.

Вот Морин снова споткнулась о длинный подол, подхватила его обеими руками. Как странно, что на ней белое платье, она ведь никогда не носит белое. Двери по обеим сторонам мелькали с необыкновенной быстротой. А может, это она бежала с такой скоростью.

Но сколько же можно бежать? Еще немного, и она просто рухнет. И спросить не у кого, она здесь совершенно одна. Где она? Куда бежит?

Словно в ответ на все ее вопросы, одна из дверей внезапно распахнулась. На пороге стояла Келли.

– Скорее, Морин, скорее, а то опоздаешь! Мы все ждем! Жених ждет!

Какой жених? – хотела спросить Морин. Она попыталась оглядеть себя и вдруг поняла, что на ней – свадебное платье. Неужели Алан сделал ей предложение? Да, наверное, но только она почему-то ничего не помнит об этом.

Келли втащила Морин в комнату и исчезла. Это был огромный нарядный зал с накрытыми столами и с толпой гостей. Все обернулись к Морин и поспешно расступились перед ней, и она очутилась одна посреди зала. Она стояла у всех на виду, не зная, что делать дальше. Неожиданно толпа снова раздвинулась, и навстречу Морин вышел улыбающийся Дон в черном костюме жениха.

Дон? Но этого не может быть, это какая-то ошибка! Она хотела что-то сказать, крикнуть, и не могла. Дон приближался к ней, протянув вперед очень длинные руки. Это недоразумение, на его месте должен быть Алан! Морин точно это знала. Где он? Куда он пропал?

Морин испуганно попятилась и тут увидела Алана. Он стоял вдалеке, у стены, под руку с Келли. Та нежно прижималась головой к его плечу и насмешливо улыбалась Морин.

– Вот видишь, – сказала Келли. – Все идет так, как ты хотела. И нечего было переживать. Ты мечтала о Доне, и Дон теперь твой!

– Нет! – закричала Морин. – Я передумала! Мне не нужен Дон!

Как ужасно все перепуталось! Она больше не любит Дона! Она любит Алана! Она не может выйти замуж за Дона!

– Ну что ты, Морин, – проговорил Дон, хватая ее за руку. – Куда же ты?

– Пусти, Дон! Не надо! Нет! Дон!

Морин рванулась изо всех сил – и проснулась. Прямо в лицо ей бил яркий солнечный свет. А рядом лежал Алан. Или нет? Морин испуганно повернула голову. Это был Алан! Он полулежал, опершись на локоть, и внимательно смотрел на нее. Какое счастье!

Морин радостно улыбнулась, ожидая увидеть ответную улыбку. И натолкнулась на непроницаемый взгляд.

Лицо Алана было холодно и бесстрастно; так он смотрел на Морин в самый первый день их встречи. Но это было так давно, тысячи лет назад, и с тех пор все так переменилось! Почему же в его взгляде такое презрение и… отвращение?

– Алан? – неуверенно произнесла Морин.

Он продолжал молча смотреть на нее.

– Что-то случилось?

– Нет, – сказал он. – Все идет по плану. Пока все идет по твоему плану.

– По какому плану?

Алан отвернулся и встал.

– Ты хотел поговорить со мной о чем-то?

Он обернулся к Морин, словно сомневаясь в том, как ему поступить.

– Да, – ответил он наконец.

Потом подошел к стулу, на котором лежали его вещи, и вынул из кармана брюк небольшую коробочку.

– Я вчера упомянул, что разговаривал с Келли.

– Да, но что…

– Так вот, я узнал вчера одну интересную вещь. Точнее, получил подтверждение своим подозрениям. Ты, оказывается, безумно влюблена в Дона?

У Морин похолодело в груди.

– Послушай, я… я была влюблена в Дона с детства…

Сейчас она все ему объяснит, она признается ему в любви… Но Алан не дал ей договорить.

– А как же Тоби? Ты и его тоже любила с детства? Расскажи-ка мне о нем.

– Тоби? – растерялась Морин. – При чем здесь Тоби?

– Разве ты не собиралась за него замуж?

– Собиралась, – пролепетала Морин.

– Значит, ты все-таки любила его? И его тоже? Он был твоим любовником?

– Он не был моим любовником, – вспыхнула Морин. – И я не любила его.

– Нет? – Алан саркастически вскинул бровь. – Но ты же испытывала хоть какие-то чувства по отношению к нему?

– Мы всегда были друзьями… он мне нравился.

– Нравился?! – Алан всем своим видом изобразил глубочайшее изумление. – И ты собиралась выйти за него? До сих пор я считал, что будущие супруги должны не только нравиться друг другу. Но, может быть, я ошибался.

– Я думала… Мне казалось… – Морин удрученно смолкла.

Слова сами собой замирали на губах и язык прилипал к гортани под его ледяным взглядом.

– Ты думала, он будет подходящим мужем? Человеком, который обеспечит тебе приятное и безбедное существование. Что он будет счастлив, если ты позволишь ему обожать себя, и не помешает тебе развлекаться с любовниками?

– Я надеялась, что смогу полюбить его, – пробормотала Морин, опуская глаза. – И действительно сделать его счастливым. Потому что он и вправду любил меня. Но потом я поняла, что не могу, что ничего не выйдет… и отказала ему.

– Очень вовремя, – сухо заметил Алан. – Как раз тогда, когда фирма его отца оказалась на грани банкротства.

Морин вцепилась обеими руками в одеяло. Так вот в чем он ее подозревал все это время! А она, дурочка, никак не могла понять его намеков!

– Как ты смеешь! Я никогда…

– Ты можешь сколько угодно прикидываться оскорбленной. Факты говорят сами за себя. Ты, наверное, сильно огорчилась, когда поняла, что фирма Тоби устояла, а ты, поторопившись, упустила выгодного жениха. А, Морин?

– Это неправда! Я никогда не искала выгоды! – крикнула она.

– Да что ты говоришь? Мне трудно в это поверить.

– Я, правда, пыталась полюбить его, но не смогла!

– Но почему же? Такой замечательный молодой человек.

– Невозможно влюбиться по заказу.

– Конечно, нет. Особенно, если уже любишь кого-нибудь другого, – сказал Алан презрительно. – Ты ведь любила Дона, когда морочила голову Тоби. И ты любила его все это время, пока занималась любовью со мной. Ты и сейчас его любишь, правда же, Морин?

– Нет! Я любила Дона, но теперь… – Морин, подняв голову, с горечью посмотрела на Алана. – Но какое тебе до этого дело? Почему это тебя так волнует?

– Потому, – ответил он сквозь зубы, – что я не желаю подменять собой другого мужчину. И я не потерплю, чтобы женщина, находясь в постели со мной, представляла на моем месте другого.

11

– Неправда. Это не так, – проговорила она хрипло.

– Но ты ведь любишь его. Ты произносила во сне его имя. Неудивительно, что ты не захотела надеть его подвеску для того, чтобы заняться любовью со мной.

Морин устало закрыла глаза.

– Я не знаю, что сказала тебе Келли. Но до отъезда из Рингсенда я и правда была уверена, что люблю Дона. И Келли это знала. В Рингсенде это ни для кого не было тайной. Но теперь я поняла, что это не так. Келли говорила мне, что это просто детская влюбленность, но я ей не поверила. Я поняла это только здесь.

– После того, как провела несколько приятных ночей со мной? – спросил Алан с презрительной усмешкой.

Морин молчала. Она чувствовала себя слишком оскорбленной и униженной, чтобы признаться Алану в любви. Да и поверит ли он ей?

– Когда мы занимались любовью, я никогда не представляла никого, кроме тебя, – выдавила она наконец. – Но я не могу доказать это. А ты мне не веришь.

Алан, ни слова не говоря, смотрел на нее. Это было невыносимо. У Морин вдруг закружилась голова, и тошнота подступила к горлу.

– Уходи, пожалуйста, – попросила она, отворачиваясь.

– Только после того, как преподнесу тебе подарок, – ответил он сухо, протягивая ей коробочку, которую достал из кармана в самом начале их разговора.

– Мне не нужно никаких подарков.

– Это твое, – ответил Алан жестко. – Я не хочу, чтобы ты уехала отсюда с пустыми руками и с таким чувством, что потратила время впустую.

Морин стояла, точно окаменев. Если она попытается сказать хоть слово, ее стошнит. Еще никогда в жизни ей не было так плохо, в самом прямом смысле этого слова. Не только морально, но и физически.

Он сам развернул подарочную упаковку и, раскрыв коробочку, вынул оттуда золотую цепочку, на которой висел кулон, сверкающий всеми цветами радуги.

– Ты жаловалась, что у тебя нет украшений? Теперь у тебя есть сапфиры и бриллианты. Считай это платой за оказанные услуги.

Но она уже не могла ему ответить. Бросив на Алана отчаянный взгляд, Морин кинулась в ванную и склонилась над раковиной. Ее выворачивало наизнанку, она сама не понимала, что с ней происходит. Когда через несколько мгновений в ванной появился Алан, она даже не попыталась обернуться; ей в этот момент было все равно.

Спазм прошел. Морин, бледная и дрожащая, стояла, тяжело опираясь на раковину. Она не сопротивлялась, когда Алан неожиданно нежно взял ее за плечи и помог дойти до кровати.

– Полежи немного, – сказал он. – Я сейчас дам тебе попить.

– Я ничего не хочу, – прошептала Морин непослушными губами.

Но Алан все же налил в стакан воды из кувшина и заставил ее сделать несколько глотков, после чего наконец вышел. Куда он девал кулон, Морин не знала, да и не хотела знать. Она провалилась в тяжелый сон и проснулась только оттого, что ее снова тошнило.

Морин кинулась в ванную. Наверное, какой-нибудь местный грипп, успела подумать она, снова склоняясь над раковиной. И в этом есть свое преимущество. В таком состоянии у нее просто не остается времени на то, чтобы оплакивать свою разбитую любовь.

Она, пошатываясь, вышла из ванной и вздрогнула – посреди комнаты стоял Алан. Вид у него был все такой же мрачный. Ни слова не говоря, Морин снова легла и натянула на плечи одеяло.

– Ты ничего не хочешь сказать мне? – сухо спросил он.

– О чем? – Морин с трудом повернула голову на подушке в его сторону.

– Мария сказала, что ты по-прежнему много спишь.

Морин настороженно вскинула глаза на Алана.

– Она что, следила за мной?

– Она беспокоится за тебя.

Алан говорил очень спокойно, но что-то в его настойчивом взгляде встревожило Морин.

– Наверное, я заболевала, – ответила она неуверенно. – А сейчас болезнь наконец проявилась. Наверное, это грипп. Скоро пройдет.

– Ты не пьешь ни кофе, ни вино.

– Ну и что? – раздраженно поинтересовалась она. – Я не любительница спиртных напитков.

– А кофе?

– Не хотелось. Пахнет как-то не так. Но зачем тебе это? Какое это имеет значение?

В его взгляде был гнев и еще что-то. Она не могла понять, что именно.

– Дело в том, что так обычно ведут себя беременные женщины.

Морин потрясенно уставилась на Алана.

– Что?!

– Сонливость и отвращение к кофе – одни из самых распространенных симптомов. – Алан был внешне спокоен, но взгляд его не предвещал ничего хорошего. – Ты предохранялась тогда, в самый первый раз?

– Нет, – пролепетала Морин, бледнея. – Но ты ведь…

– Это не всегда помогает, – ответил он без всякой интонации. – Я думал, у тебя хватит ума принять все меры предосторожности.

Ума? О каком уме он говорит? До размышлений ли ей было в ту ночь? Она действовала под влиянием чувства.

– Но это только одни предположения, – пробормотала Морин. – Я ничего не чувствую.

– На таком сроке ты и не можешь ничего чувствовать. – В голосе Алана звучало презрение. – Если, конечно, это от меня.

Морин сжалась, как от удара. Но гордость заставила ее тут же выпрямиться.

– Если я действительно беременна, в чем пока сильно сомневаюсь, – ответила она холодно, – то, можешь мне поверить, это твой ребенок.

Его лицо окаменело.

– Пора внести некоторую ясность в этот вопрос. Сейчас ты отдохнешь, а я слетаю в Буэнос-Айрес за тестом на беременность. У меня в аптечке ничего подобного, к сожалению, нет.

Морин вспыхнула от стыда и ярости.

– Я прекрасно могу сделать это сама без твоей помощи.

– Ты сейчас и до ванной с трудом добираешься, – ответил он сухо. – Тебе лучше лежать и не вставать без надобности.

Алан был абсолютно прав. Едва Морин попыталась приподняться, как у нее безумно закружилась голова, так что пришлось снова лечь.

– Что с тобой? – спросил он испуганно.

– Ничего, – ответила она сквозь зубы. – Пожалуйста, выйди и оставь меня в покое.

– Я попрошу Марию принести тебе чаю с тостами.

– Спасибо, я ничего не хочу.

Алан, не отвечая, вышел, и через несколько минут в комнату все-таки зашла Мария с небольшим подносом, на котором стояли кружка с чаем и блюдце с парой тостов.

– Поешьте немного, – попросила она ласково. – Вам станет легче. Я зайду за подносом попозже.

К этому моменту Морин уже казалось, что все ее внутренности вывернулись наизнанку, но она все же попила немного и съела кусочек тоста. После чего ей и вправду полегчало. Она даже оделась, намереваясь спуститься вниз и выйти из дому, но в последний момент передумала. Тошнота временно отступила, но не ушла совсем.

Лежать она больше не могла. Просто мерила комнату шагами, вздрагивая от каждого звука в коридоре. Морин пыталась собраться с мыслями, решить, что ей делать дальше, если она беременна. И если не беременна, тоже. Потому что остаться здесь после того, что наговорил ей Алан, было невозможно.

А она-то думала, что страдает от любви к Дону! Она просто не знала, что такое страдание. Даже не догадывалась, как больно может сделать человек, которого любишь. Дон всегда был мягок и деликатен; он был не способен оскорбить женщину.

Совсем другое дело Алан! Как смело, не сомневаясь ни минуты, он бросал ей оскорбления. Какое он имел право обижать ее? Морин никогда не давала ему повода так плохо о ней думать!

В коридоре зазвучали шаги, и Морин, вздрогнув, обернулась. Через секунду дверь распахнулась, и в комнату вошел Алан.

– Что тебе нужно? – спросила она ледяным тоном.

– Возьми. – Он протянул ей бумажный пакет. – И я хочу увидеть результат своими глазами.

От ярости и унижения у Морин все закружилось перед глазами.

– Результат тебя не касается!

– Если ты беременна от меня, – процедил он, – то очень даже касается. А теперь отправляйся в ванную и делай то, что написано в инструкции, пока я сам тебя туда не отвел.

Пулей влетев в ванную, Морин с грохотом захлопнула перед Аланом дверь. Несколько секунд она просто стояла, дрожа от бешенства и стараясь прийти в себя, потом все-таки открыла пакет и с ненавистью прочитала инструкцию. Фирма-изготовитель гарантировала точную информацию даже в первые дни беременности.

Морин тупо смотрела в одну точку, сидя на краю ванны и ожидая результата. Если беременность подтвердится, она вернется в Кормак-Холл. Куда же еще? Келли и Дон теперь живут отдельно, а тетя Пегги и дядя Брайан будут только рады помочь ей.

Наконец она потянулась и взяла картонную полоску. Та изменила цвет… Морин несколько мгновений смотрела на нее невидящими глазами – до последней минуты она все-таки сомневалась в своей беременности, – и рука ее сама собой легла на живот. Она медленно подняла голову – и встретилась взглядом с Аланом, стоящим в дверях.

– Ты что здесь делаешь? – вспыхнула Морин.

– Проверяю, как ты, – буркнул он. – А теперь скажи мне правду: чей это ребенок?

– Твой, – ответила Морин, побелевшими губами.

– Почему ты так в этом уверена?

Ее затрясло от обиды.

– Потому что до встречи с тобой я не спала ни с кем! – кинула она яростно.

– Со слов Тоби у меня создалось иное впечатление, – заметил он ледяным голосом.

– Значит, твое впечатление неправильное! Или Тоби тебе соврал! Я никогда не занималась с ним любовью! Ни с ним, и ни с кем другим.

Ее ярость вдруг куда-то пропала, и остались только горечь и усталость.

– А теперь пропусти меня, пожалуйста. Мне надо собираться.

– Куда собираться? – Алан угрожающе загородил собой выход из ванной.

– Домой, в Рингсенд. – Морин гордо вскинула голову и посмотрела ему в глаза. – Не беспокойся, я никому не расскажу, что ты – отец моего ребенка, и ничего от тебя не потребую. Я сама смогу вырастить малыша и позаботиться о нем. Он не будет ни в чем нуждаться.

Она обогнула Алана и решительно прошла мимо него в комнату. Через несколько мгновений он вышел вслед за ней.

– Ты права. Он не будет нуждаться. Потому что мы с тобой поженимся.

На какой-то миг в ее сердце вспыхнула безумная надежда, но одного взгляда на каменное лицо Алана было достаточно, чтобы понять – радоваться нечему. Он совсем не любит ее и даже не уважает – ни капельки. А она никогда не согласится выйти замуж за человека, который презирает ее до такой степени.

– Нет, – сказала она твердо.

– Да, – ответил он не менее решительно.

– Зачем тебе жениться на мне, если ты не веришь, что это твой ребенок? – спросила она с горечью.

– Я верю.

– Ты же не веришь ничему тому, что я тебе говорила. Почему же ты поверил этому? – настороженно поинтересовалась Морин.

– Потому что, если ты, и вправду, была девушкой в ту первую ночь, значит, ребенок должен быть моим.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Алан – скептически, Морин – спокойно и твердо.

– Кое-что подтверждает твои слова, – произнес он наконец неохотно.

– Что же?

– Ты казалась удивленной и немного испуганной собственной страстностью. И выглядела совсем неопытной. Я был уверен, что ты девственница до самого момента оргазма.

Морин покраснела.

– Надеюсь, тебе не надо объяснять, – насмешливо сказал Алан, – что женщины очень редко достигают оргазма в свой первый раз. И поэтому я пришел к выводу, что ты относительно неопытна, хотя уже не девушка, и оргазм испытала впервые со мной.

– Понятно, – сказала она тихо. – И ты решил, что я переспала с Тоби без любви, чтобы вынудить его сделать мне предложение, а потом бросила его из-за того, что фирма его отца оказалась на грани банкротства.

– Дело в том, что я хорошо знаю Тоби и верю ему.

– Неужели он так и сказал, в открытую, что я с ним переспала, а потом бросила его из-за денег? – недоверчиво спросила Морин.

Она не могла в это поверить. Тоби никогда не был лгуном. Или подлецом. Он мог обидеться и разозлиться на нее, но со злости оболгать человека – это было не похоже на Тоби. И Келли… Она всегда была Морин лучшим другом. Неужели сестра предала ее?! Не может быть. Это какое-то недоразумение. Как в том ужасном сне. Только, к сожалению, проснуться нельзя. Потому что все это происходит с ней наяву.

– Я никак не мог понять, что у тебя на уме, – холодно произнес Алан. – Но, как только Келли сказала мне, что ты давно и безнадежно влюблена в Дона, все наконец встало на свои места. Когда ты поняла, что упустила Дона и он никогда на тебе не женится, ты решила переключиться на Тоби, который, в свою очередь, был безнадежно влюблен в тебя. Это был хороший вариант – верный, любящий, богатый муж. Но тут случился этот непредвиденный финансовый кризис и нарушил все твои планы. И ты поторопилась расстаться с Тоби. И снова задумалась о Доне.

– Но, встречаясь с Тоби, я даже не знала, что Дон собирается жениться на Келли! – отчаянно воскликнула Морин. – Он и сам тогда об этом не знал! Это было за полгода до свадьбы!

Алан покачал головой.

– За полгода до свадьбы Дон делился со мной своей радостью и говорил, что летом собирается жениться. Ты должна была знать об этом, ведь вы с Келли постоянно перезванивались, разве нет?

– Но она ни разу мне об этом не говорила!

Алан бросил на нее недоверчивый взгляд.

– Скажи мне, о чем вы беседовали с Келли? – допытывалась Морин. – Что она такого про меня наговорила?

– Ничего плохого она не говорила, – сдержанно ответил Алан. – Просто спросила, как у тебя настроение и перестала ли ты наконец грустить о том, чего не было. Я спросил, о чем же ты грустила, и она рассказала, что ты много лет была влюблена в Дона, но он всегда видел в тебе только ее младшую сестренку. А я ей ответил, что настроение у тебя прекрасное. Она была очень рада за тебя и передавала тебе горячий привет. И просила передать, что она была права. Только не объяснила, в чем именно. Сказала, что ты поймешь.

Морин криво усмехнулась. До чего же неудачно все получилось. Но Келли и впрямь ни в чем не виновата. Она хотела как лучше. Алан сам додумал за нее то, о чем она и не догадывалась. Может, он и за Тоби додумал? Но как же он смел обвинять Морин в том, чего не знал наверняка? Как он смел не доверять ей до такой степени?

– Но теперь это все не важно, – сказал Алан. – Ты ждешь от меня ребенка и потому выйдешь за меня замуж.

– Так просто? – поразилась Морин. – Ты готов жениться на женщине, которую считаешь непорядочной, коварной, охотницей за чужими состояниями? И которая к тому же любит другого?

Алан стремительно, в два шага, пересек комнату и встал перед Морин. В эту минуту она показалась себе крошечной и жалкой, и все же надменно вздернула подбородок, не сводя с него презрительного взгляда.

– С твоей детской влюбленностью мы как-нибудь разберемся, – угрожающе сказал Алан. – Я сумею сделать так, чтобы ты не слишком тосковала по Дону.

Морин уже открыла рот, чтобы заявить, что уже не любит Дона, но тут же покрепче сжала губы. Если Алан догадается, что она любит его, он тут же использует свое знание против нее, она попадет в зависимость от него.

– Ты, кажется, что-то хотела сказать? – нарочито мягко поинтересовался он.

– Нет.

Алан пальцем приподнял ее лицо за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ты будешь вполне обеспечена материально, – добавил он.

– Это намеренное оскорбление?

– Вовсе нет. Большинство женщин были бы счастливы занять высокое социальное положение в обществе и разбогатеть.

– Ты действительно считаешь, что в браке можно жить счастливо без любви?

– А ты? – спросил он после недолгого молчания.

– Нет. Хотя думаю, что найдется множество женщин, которые не согласятся со мной. Не беспокойся, ты не останешься без жены. Ты легко отыщешь себе честную, замечательную жену, которая к тому же будет любить тебя.

Резко отвернувшись, Морин шагнула в сторону кровати, но тут же ухватилась рукой за комод. У нее вдруг снова закружилась голова. Под ладонь попало что-то твердое. Опустив глаза, она увидела, что это бриллиантовый кулон. Пропади он пропадом! Схватив кулон, она яростно швырнула его в Алана, но тот даже не попытался уклониться или поймать украшение.

– Я никогда не выйду за тебя замуж! – крикнула Морин. – Ты не доверяешь мне! Так почему я должна верить, что ты станешь хорошим мужем мне и хорошим отцом моему ребенку? Если вообще будет ребенок!

Алан схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза.

– Я не сомневаюсь, что легко найду себе подходящую жену. Вокруг меня всегда было много прекрасных женщин. Но ни у одной из них нет таких прекрасных синих глаз с длинными черными ресницами, такой нежной шелковистой кожи… Никто не способен рассмешить меня так, как ты, или довести до белого каления.

– И никто из них не умудрился забеременеть от тебя, – добавила она убито.

– Только не плачь.

Алан нежно коснулся губами ее закрытых глаз, под которыми закипали слезы, потом губ, подбородка, висков. Морин стояла как деревянная, не шевелясь, боясь вздохнуть или вздрогнуть под его поцелуями. Наконец он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

– Ты можешь заставить меня хотеть тебя, – сказала она упрямо. – Но я все равно не выйду за тебя замуж.

Взгляд Алана снова стал жестким.

– Ты выйдешь за меня замуж, даже если мне придется силой тащить тебя под венец. Я слишком хорошо представляю себе, что значит расти без отца. Мой ребенок вырастет в полной семье.

Морин уже с трудом держалась на ногах. Вся кровь отлила от ее лица, и она вдруг пошатнулась, но Алан мгновенно подхватил ее на руки. Ощущение ее послушного, мягкого, гибкого тела волновало его даже сейчас, когда ему казалось, что он ненавидит и презирает ее. Морин выглядела сейчас такой маленькой и хрупкой; ему хотелось прижать ее к себе, утешить, защитить.

Вот только она не желала, чтобы он ее защищал.

– Я не потеряю сознание, – произнесла Морин сквозь зубы, бросив на Алана яростный взгляд. – Я еще никогда не падала в обморок, и из-за твоего ребенка тоже не упаду. Если ребенок есть.

Ее отчаянное упорство заставило Алана улыбнуться против собственной воли. Он крепче прижал Морин к себе, не в силах отвести глаза от ее бледного и заплаканного, но все равно такого прекрасного лица.