Текст книги "Днем и ночью"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

6

Наконец-то все разъехались. Морин вошла к себе в комнату и устало опустилась в кресло. В коридоре затих звонкий смех: Дон и Келли, пробежав по коридору, скрылись в своей комнате. Стараясь не думать о них, Морин скинула туфли на высоких каблуках и нарядное шифоновое платье с кофейным пятном на груди. Жалко платья. Если уж взялась помогать на кухне, надо было хотя бы фартук надеть. Но тогда ей это в голову не пришло.

Она почти весь праздник или крутилась на кухне, или слонялась по бесконечным коридорам, чтобы тетя Пегги не заподозрила неладное, лишь изредка заходя в зал с деловитым видом для того, чтобы внести чашки или тарелки с пирожными, или вынести пустые блюда. Несколько раз она ловила на себе напряженно-внимательный взгляд Алана, но делала вид, что не замечает его.

Морин подошла к окну. Оранжевая августовская луна тяжело висела на небе. Воздух был теплым и пах цветами из сада. Еще неделя-другая, и начнутся дожди, подумала Морин. Как хорошо, что она этого не увидит. Она запомнит Кормак-Холл вот таким – окутанным тьмой и благоуханием.

Ей было грустно и совсем не хотелось спать. Как только в доме все затихло, Морин накинула старый джинсовый сарафан, простые босоножки без каблука и выскользнула из комнаты. Неслышно пробежала по коридорам и вышла в сад.

Таинственно шелестели деревья и где-то в траве пели лягушки, сладко пахли цветы, луна висела над головой огромным апельсином. Морин медленно брела по дорожке, теребя ключик на шее, который у нее так и не хватило мужества снять. Она не плакала, но на сердце было бесконечно тоскливо. Казалось, все кончено и ничего хорошего в жизни уже не будет.

Впереди что-то темнело. Беседка, в которой она совсем недавно разговаривала с Келли, а потом с Доном. Морин зашла внутрь и села на скамью. Наверное, в таком состоянии и бросаются в омут, подумалось ей. Хорошо, что поблизости нет глубокой реки. Впрочем, может быть, ей только кажется, что ее отчаяние так велико. Откинувшись на спинку скамейки, она печально уставилась в ночное небо.

Морин сидела так уже некоторое время, не думая ни о чем. Неожиданно где-то хрустнула ветка. Девушка, вздрогнув, прислушалась. Тишина. Наверное, показалось. Но тут же снова послышался легкий шорох. Шаги. Кто-то неторопливо шел по дорожке по направлению к беседке. Морин замерла в надежде, что тот, кто прогуливается в ночи, пройдет мимо, не заметив ее.

Но надежда ее была напрасной. Вход в беседку потемнел еще больше, и внутрь вошел… Морин и сама не смогла бы объяснить, почему она сразу же поняла, что это Алан. Дело было не только в знакомом уже запахе мужского одеколона. Что-то у нее внутри екнуло, сердце дернулось и забилось быстрее…

Алан заметил ее не сразу. Он сделал несколько шагов к скамье и вдруг, сильно вздрогнув, остановился.

– Кто здесь? – глухо спросил он.

Но почему-то Морин была уверена, что он узнал ее так же необъяснимо быстро, как и она его.

– Мисс Морин? Неужели это вы? Что вы здесь делаете так поздно и совсем одна?

– А вы? – надменно спросила она.

– Бессонница замучила.

– А вы не пробовали считать своих овец? – сухо поинтересовалась Морин.

Он рассмеялся.

– Пробовал. Не помогает. Но почему вы такая сердитая? Надеюсь, я не помешал нежному свиданию?

– Нет, – ответила она коротко, вставая со скамьи, чтобы уйти.

Но Алан стоял перед ней, закрывая выход.

– Тогда что же привело вас сюда?

– Предположим, слишком яркая луна.

– Да, – произнес он медленно. – Ведь сегодня полнолуние – время сказочных существ. В такую ночь можно запросто встретить русалку у реки или фею в саду. – Он сделал шаг к Морин. – А в роще друидов внутри волшебных кругов сейчас наверняка пляшут эльфы. Может быть, и вы оказались здесь не случайно?

В лунном свете глаза его ярко блестели, а черты лица были еще более четкими, словно отчеканенными на меди.

– Не смотрите на меня так, – сказала она, прерывающимся голосом. – Я не фея.

– Но вам все же удалось околдовать меня.

– Околдовать?

– Вы заставили меня постоянно думать о вас, желать вас…

Странное чувство охватило Морин. Она забыла о своей неприязни к Алану и робости перед ним. Страсть вспыхнула в ее груди, и желание, не менее сильное, чем желание Алана, заставило шагнуть вперед и встать вплотную к нему.

– Что с вами? – жестко спросил он, хватая ее за плечо.

– Я хочу вас, – слегка задыхаясь, ответила Морин.

Ей необходимо было забыться, вытеснить из головы все мысли о Доне, погрузиться в чувственность, как в омут, которого так некстати – или кстати – не оказалось поблизости. Пусть она просто использует Алана; ничего страшного, это не причинит ему вреда. Он ведь тоже использует ее. О любви между ними нет и речи. Но ей так хотелось сейчас мужского внимания, мужского интереса…

– Ты вся дрожишь, – сказал он с удивлением.

– Ты тоже, – прошептала она, кладя руку ему на грудь и ощущая выпуклые твердые мышцы под ладонью.

– Но почему именно сегодня?

– Ты же сам сказал, сегодня волшебная ночь.

– А если честно? – продолжал допытываться Алан.

– Если честно: почему бы и не сегодня? Мы встретились здесь случайно, но я хочу тебя, а ты хочешь меня. Что может нам помешать?

Несколько секунд он пытливо всматривался в нее, потом его лицо разгладилось.

– Так ты все-таки заметила, что я неравнодушен к твоим чарам? Ты все время прикидывалась такой холодной, как снежная королева.

– Я совсем не снежная. И не королева.

С этими словами Морин быстро обняла Алана за шею. И тут же испугалась. Но было уже поздно. Алан обхватил ее лицо ладонями и, приподняв, внимательно посмотрел в ее испуганные, широко распахнутые глаза, а затем наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам.

Он покрыл поцелуями ее лицо и шею, а когда она застонала от удовольствия, одним движением подхватил на руки и опустил на скамью.

– Сюда может прийти кто-нибудь еще? – спросил он быстро.

– Некому, все давно разъехались, – ответила она недоуменно.

– А Келли с Доном?

– Вряд ли, – тихо сказала Морин. И сама удивилась своему спокойствию. Боль затаилась где-то глубоко в сердце, а голос ее даже не дрогнул.

– Да, ты, конечно, права, – усмехнулся Алан. – Им сегодня не до того. Это хорошо.

Он снова поцеловал Морин – сначала нежно, потом все более страстно и нетерпеливо. Ее губы послушно приоткрылись, отвечая на поцелуй, дыхание перехватывало. Она чувствовала, как колотится ее сердце, и ощущала быстрый стук его сердца у своей груди.

– Где у этого платья пуговицы? – Он говорил шутливо, но голос был глухой и задыхающийся.

– Его можно снять через голову, – пробормотала Морин, вздрагивая от ожидания.

Но Алан медлил. Он снова заглянул ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них ответ на какой-то свой вопрос.

– Я хотел тебя с того самого момента, как увидел тогда, на перроне. Но я и сам не ожидал, что буду хотеть тебя так сильно. Все эти дни стали для меня сплошной пыткой. А после того поцелуя в пещере ты вообще отдалилась. С тобой невозможно было остаться наедине.

И к тебе невозможно было приблизиться. Ты сразу же пряталась за сестру, за тетку, еще за кого-нибудь. А держалась так надменно, так величественно; улыбалась так холодно и равнодушно… ты даже не представляешь, как мне хотелось потушить губами эту улыбку.

– Не так уж ты стремился ко мне приблизиться, – негодующе ответила Морин. – Только бросал изредка взгляды. Ты все время болтал с какими-то женщинами и даже не пытался заговорить со мной.

– Я боялся, что не выдержу и поцелую тебя при всех. Мне все хотелось проверить, действительно ли твои губы такие сладкие или это мне только показалось тогда там, в пещере.

Алан целовал ее снова и снова, заставляя забыть обо всем на свете. Морин таяла под его поцелуями и прикосновениями, растворялась от удовольствия, такого необычного и острого в своей новизне. Читая книжки о любви, она всегда считала, что чувства любовников в них сильно преувеличены. Общение с Тоби только утвердило ее в этом мнении, и потому Морин совершенно не ожидала от себя такой бурной реакции на ласки Алана.

Каждое его прикосновение заставляло ее содрогаться от наслаждения, каждый поцелуй отзывался дрожью во всем теле. И она с таким же наслаждением прикасалась к нему – к его широкой выпуклой груди, крепким плечам – и слушала его прерывистое дыхание, опалявшее ее.

Морин неуверенно дотронулась до верхней пуговицы на его рубашке.

– Ты можешь снять ее, – сказал он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век.

Ее непослушные пальцы с трудом расстегнули мелкие пуговицы, и ладони коснулись его обнаженной груди. Морин ласкающим движением провела по ней руками, дотронулась губами до маленького темного соска и почувствовала, что он затаил дыхание.

– Нравится? – спросила она неуверенно, поднимая к нему лицо.

– Да, – хрипло выдохнул он, запуская руки в ее длинные густые волосы. – Я мечтал сделать это с момента нашей первой встречи. Мне снилось, что я лежу, обнимая тебя, и твои шелковые волосы струятся по моему телу. Ты доверяешь мне?

Морин подняла голову. Его серые глаза смотрели требовательно и жестко.

– Ну, – проговорил он. – Отвечай честно. Доверяешь?

И она вдруг поняла, что доверяет. Что никогда не зашла бы так далеко в своих отношениях с ним, если бы в глубине души не была уверена в том, что он не причинит ей зла.

– Доверяю.

Морин кивнула, и Алан медленно стянул с нее платье, прикасаясь горячими руками к обнажающейся коже. Почувствовав на себе его взгляд, она замерла, тяжело дыша. В ушах грохотало – это стучало ее собственное сердце.

Мир вокруг нее кружился, и она растворялась в этом мире и в восхитительных ощущениях, которые дарил ей Алан.

Она не испытала боли, когда он вошел в нее. Все слилось в единой круговерти – его и ее стоны, движения, губы, руки. Морин никогда не думала, что это так прекрасно, что она способна на такое полное слияние с кем-либо.

А потом все кончилось.

– Я с удовольствием пролежал бы рядом с тобой до самого утра, – сказал ей Алан, обнимая ее за плечи. – Но, думаю, это будет не очень разумно.

– Наверное, не очень, – сонно пробормотала Морин, крепко прижимаясь к нему всем телом.

Ей было так хорошо и спокойно, и уютно лежать рядом с ним. Алан с улыбкой провел рукой по ее волосам.

– А если мы полежим так еще немного, то наверняка заснем, – сказал он. – Но я хочу поговорить с тобой. Ты уже решила, куда поедешь?

– Сначала к себе, в Дублин.

Он молчал, думая о чем-то. Морин не подняла головы, чтобы посмотреть на него. Им было сейчас очень хорошо – просто замечательно. Ей повезло, что ее самый первый сексуальный опыт оказался столь восхитительным; и в этом была заслуга Алана. Но хороший секс это все-таки не любовь. Алан был прекрасным любовником, но он не нуждался в Морин. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, они расстанутся. И, скорее всего, никогда больше не увидятся. Через неделю у нее останутся только приятные воспоминания об этой ночи. Так стоит ли смотреть на Алана, вглядываться в его черты, пытаясь понять, о чем он сейчас думает?

– Оставь мне свой телефон, – внезапно сказал Алан. – Я буду в Дублине и позвоню тебе.

Морин заколебалась. А почему бы и нет, в конце-то концов? Он предлагает ей не свое сердце, а лишь пару приятных встреч. Почему бы и не повторить сегодняшнюю ночь? Но… нужно ли продлевать это знакомство?

Может быть, не стоит? Ради ее собственного спокойствия…

В этот момент Алан снова поцеловал Морин, и дрожь вновь пробежала по ее телу.

– Перестань, – попросила она жалобно. – Когда ты так делаешь, я совершенно не могу думать.

– Вот потому-то я это и сделал, – ответил Алан, и Морин почувствовала, что он улыбается. – Не ломай свою головку прямо сейчас. У тебя есть еще весь следующий день на размышления. А чтобы ты приняла правильное решение…

Приподнявшись на локте, он покрыл поцелуями ее лицо, шею, плечи, грудь, отчего все тело девушки затрепетало.

– Не хмурься, – добавил Алан мягко. – Еще одна встреча ничего не изменит; она не стоит столь долгих и сложных раздумий.

– Твои поцелуи – серьезные доводы, – сказала она полушутя. – Но не пытайся убедить меня в чем-либо с помощью поцелуя.

– Не буду. А вот ты вполне могла бы попробовать этот способ в будущем… – засмеялся Алан. – Уверяю тебя, он окажется действенным.

Тут он посмотрел на часы.

– Уже поздно. Пора расходиться. Завтра нам предстоит уборка и прощание с заночевавшими гостями. А вечером, кажется, заедут еще какие-то родственники?

– Да, со стороны Дона.

– Значит, еще одно мероприятие. Надо хоть немного выспаться.

Алан легко поднялся со скамьи и помог встать Морин.

– Надеюсь, мы все-таки повидаемся в Дублине? – спросил он, не выпуская ее руки из своей.

Морин понимала, что он думает лишь о мимолетной встрече, и ее сердце сжималось при этой мысли. Хотя, конечно же, так будет гораздо лучше для них обоих. А отказаться от еще одной ночи, подобной этой, было свыше ее сил.

– Повидаемся, – шепнула она, глядя в сторону.

Чуть склонив голову, Алан поцеловал ее быстро и крепко.

– А теперь пойдем, – решительно сказал он.

Чувствуя неловкость, Морин поспешно натянула одежду, поглядывая на Алана, который одевался без всякого смущения.

Еще бы, подумала она с легкой досадой. Можно себе представить, сколько у него было таких встреч и таких ночей. Для него все это в порядке вещей.

Она вышла из беседки первой и без приключений добралась до своей комнаты. Лишь забравшись в постель, Морин вдруг осознала, что совершенно забыла про Дона. Что ж, значит, план ее сработал. Она сумела отвлечь себя от тяжелых мыслей и уже не прорыдает всю ночь напролет в подушку. Более того, у нее снова пробудился интерес к жизни. Вместо того чтобы оплакивать свою разбитую любовь, она с нетерпением будет ждать встречи с Аланом в Дублине.

Забавно… Такой опытный мужчина, а даже не догадался о том, что она девственница. Неужели она так хорошо притворялась?

Морин закрыла глаза, пытаясь представить Алана, вспомнить, как он обнимал ее. Хорошо, что она согласилась встретиться с ним снова. Хорошо…

Через несколько мгновений она уже крепко спала.

7

Морин открыла глаза и потянулась. Давно уже ей не было так хорошо. Она чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, и настроение, несмотря ни на что, было прекрасным.

Приняв душ и накинув цветастое платье, Морин подошла к зеркалу. День будет суматошным и надо причесать волосы так, чтобы они не мешали заниматься хозяйством. Она взяла в руки щетку и тут же вспомнила, как касались ее волос мужские руки.

Все-таки хорошо, что здесь появился Алан. Если бы не он, она провела бы эти дни в сплошных страданиях и терзаниях. А он отвлек ее от горьких мыслей и заставил все эти дни думать только о нем – ругать его, злиться и обижаться на него, следить за ним… заниматься с ним любовью и предвкушать новые встречи.

Случайно вскинув взгляд, Морин вдруг увидела в зеркале свое лицо – такое довольное и блаженное, что она вздрогнула от неожиданности. Ну нет, так дело не пойдет, подумала она испуганно. Одного взгляда на эту счастливую физиономию вполне достаточно, чтобы догадаться о том, что с ней произошло. Такое лицо может быть у Келли, но никак не у нее.

Морин попыталась изобразить на лице задумчивость и тут же снова расплылась в улыбке. Тогда, чтобы вернуть себе серьезность, она подумала о Доне. Это ее несколько протрезвило, и к завтраку она спустилась спокойная и сосредоточенная.

Тетя Пегги уже суетилась вокруг стола, родители Дона заканчивали завтракать, но самих молодоженов еще не было. Поздоровавшись, Морин осторожно огляделась в поисках Алана. Она не представляла, как встретится с ним после прошлой ночи. Но Алан, хотя и находился в гостиной, не смотрел на нее. Стоя у окна, он озабоченно читал какое-то письмо и едва кивнул головой, когда она вошла.

Слегка растерявшись, Морин налила себе кофе и взяла круассан.

– Тетя Пегги, после завтрака я в вашем распоряжении.

– Не беспокойся, деточка, работы не так уж и много. Немного прибрать в зале, вот, пожалуй, и все, – ответила та.

В этот момент в коридоре послышались шаги, и через минуту в гостиную вошли счастливые Келли и Дон.

Усевшись за стол, они нерешительно переглянулись, словно хотели сказать или сделать что-то, но не могли начать.

Тетя Пегги, ничего не замечая, хлопотала, накладывая на тарелки яичницу. Потом они с матерью Дона заговорили о том, когда лучше всего высаживать тюльпаны. Морин бросила взгляд на Алана, который присоединился к сидящим за столом. Он рассеянно ел, глядя прямо перед собой.

Что-то сейчас произойдет, нетерпеливо подумала Морин.

– Мама, папа, – заговорила наконец Келли. – Не обижайтесь на нас, пожалуйста. Я знаю, мы обещали провести этот месяц дома. Но вчера подумали и решили, что нам все-таки стоит отправиться в свадебное путешествие.

– Мы уже заказали билеты, – поспешно вставил Дон.

– Но куда? – всплеснула руками мать Дона.

– В Индию, – весело ответил тот.

– Куда?! Но почему именно в Индию?

– Нас на эту мысль навел Тоби. Помнишь, Алан, ты в день приезда сказал нам, что он в Индии?

– Вы что, надеетесь его там встретить? – мрачно поинтересовался Алан.

– Кто знает! – обрадовалась Келли.

– Мы не ставим специально такой цели, – улыбнулся Дон. – Просто решили съездить в необычную и экзотическую страну. Это останется прекрасным воспоминанием на всю жизнь. Правда, дорогая?

Келли, сияя, кивнула головой.

– Когда вы уезжаете? – растерянно спросил дядя Брайан.

– Сегодня вечером, – почти хором ответили Келли и Дон.

– Но ведь приедут еще гости! А как же праздничный ужин?

– Они как раз успеют проводить нас, – засмеялся Дон.

Морин показалось, что вокруг внезапно потемнело. Да, она собиралась уехать отсюда, проститься со всеми… Но она хотела уехать сама… И она не ожидала, что все случится так внезапно. Как будто до сих пор в глубине души все еще тлел огонек надежды на что-то, и вдруг его резко задули. Осталась пустота.

У нее задрожали губы, в глазах все расплылось от подступающих слез. Но тут она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Алан. Он смотрел внимательно, но как-то не ласково, а, наоборот, очень жестко. От этого взгляда слезы отступили сами собой, и Морин в очередной раз замерла, недоумевая, чем она могла вызвать такую холодность.

– Так что сразу же после завтрака мы едем в Рингсенд по магазинам, а потом собираемся. Но вы ведь справитесь с уборкой и без нас?

– Ну конечно, – огорченно проговорила тетя Пегги. – Дело не в этом. Какая может быть уборка, у вас ведь праздник. Но когда же вы вернетесь?

– Через две недели.

Келли поспешно отодвинула чашку и вскочила из-за стола.

– Дон, ты идешь?

Дон допил последний глоток кофе и также поднялся. Кивнув всем, они весело убежали. Морин молча проводила их взглядом, уже не обращая внимания на Алана. Он вдруг стал ей совершенно безразличен. Сердце терзала мучительная боль. За все время завтрака ни Дон, ни Келли даже не посмотрели на нее ни разу.

Морин медленно допивала кофе. За столом уже никого не осталось. Тетя Пегги относила посуду на кухню, остальные разбрелись по дому. Что ж, надо идти в зал убираться. Может быть, это поможет ей справиться с отчаянием.

Морин встала, собрала остатки посуды со стола. И тут в комнату зашел Алан.

– Послушай, Морин, нам надо поговорить.

Она молча ждала. Интересно, что он скажет? Что вчерашняя ночь была ошибкой? Что он погорячился? Что они оба погорячились?

– Сегодня утром я получил письмо от своего управляющего из Аргентины.

Морин вскинула на него удивленный взгляд. Меньше всего она ожидала, что разговор пойдет об овцах.

– Моя секретарша вышла замуж и уволилась без предупреждения. Мне срочно нужен человек. Ты хочешь устроиться на ее место?

– В Аргентину?

Она не верила своим ушам. Все происходило слишком быстро.

– В Аргентину. Секретаршей, – терпеливо произнес Алан. – Ты ведь искала место секретарши? Или ты просто морочила мне голову?

Она растерянно покачала головой.

– Да нет. Но все это так неожиданно. И потом… Ты же собирался в эти дни в Дублин… Я что же, буду там одна? В Аргентине?

– Я собирался в Дублин, чтобы снова встретиться с тобой, – ответил он несколько раздраженно. – Теперь я уже не смогу этого сделать, поскольку мне нужно немедленно возвращаться в Аргентину. Но мы можем уехать вместе. Ну как?

– Я должна подумать, – ответила она оторопело.

– Хорошо. Я уезжаю завтра утром. Ответишь мне вечером. Договорились?

Морин тупо кивнула.

– Вот и отлично.

Алан быстро вышел из комнаты, а она растерянно присела на стул, пытаясь навести порядок в собственных мыслях.

Индия. Аргентина. Как же так. Они все окажутся в разных частях земного шара. Впрочем, Дон и Келли через две недели уже вернутся в Ирландию. А она? Секретарша… Она окончила курсы тысячу лет назад… Какая из нее секретарша? Но она ведь помогала отцу вести деловую переписку, созванивалась с журналистами, участвовала в организации выставок…

Что же делать? Уехать с практически незнакомым человеком на край света, оказаться в полной зависимости от него… Ради чего? Чтобы доказать Келли и Дону, что у нее все прекрасно и что она и без них проживет? Стоит ли оно того?

Морин прижала ладони к пылающему лбу. Представила, как бродит одна по опустевшему саду, как возвращается в Дублин, в пустую квартиру… Нет, что угодно, только не это.

Весь день она занималась уборкой, мучаясь сомнениями и страшась попасться Алану на глаза. Ближе к вечеру к ней подошла Келли.

– Ну что? Вы собрались? – спросила Морин, стараясь казаться спокойной.

– Да, – радостно ответила Келли. – Я так счастлива, Морин, ты себе не представляешь.

Морин промолчала, устало глядя в окно.

– Не грусти, Морин. Я привезу тебе из Индии необыкновенный подарок. Говорят, там очень красивые и дешевые драгоценные камни. Хочешь, я привезу тебе какой-нибудь камень? Или что-нибудь еще… Что тебе привезти?

Морин пожала плечами.

– Не знаю. Не надо ничего, Келли.

– Нет, что ты, мы обязательно привезем тебе что-нибудь. Ты ведь еще будешь здесь через две недели?

– Нет, – внезапно сказала Морин. – Я тоже уезжаю. В Аргентину.

Она вдруг решилась. Она поняла, что хочет быть как можно дальше от Ирландии к тому моменту, когда сюда вернется Дон.

– Куда? – растерялась Келли.

– Алан предложил мне работу секретаря, – пояснила Морин. – Как раз то, что мне нужно. А с моим несуществующим опытом работы нельзя отказываться ни от каких предложений.

– Но это так далеко! – ахнула Келли.

– Ничего. Туда летают самолеты. И обратно – тоже. Не понравится, вернусь. – Морин говорила спокойно и уверенно, хотя внутри у нее все дрожало от волнения.

– Но когда?

– Завтра утром. Проводим вас и полетим.

– Ты уезжаешь с Аланом?

Глаза сестер встретились, но Морин почти сразу же отвернулась к окну.

– Я еду работать, Келли.

– А остальные знают о твоем отъезде?

– Пока еще нет.

Ее уверенности хватило ненадолго. Стоило взволнованной Келли выбежать из зала, как Морин тут же бросила мокрую тряпку и закрыла лицо влажными руками. Сейчас Келли расскажет о ней всем, в том числе и Дону. Теперь отступать уже поздно. Она сделала свой выбор.

Ужин был ранний и спешный. Расстроенная тетя Пегги едва удерживалась от слез.

– Обе наши девочки разлетаются, оставляют нас одних, – сказала она грустно.

– Но, мама, мы-то с Доном вернемся через две недели. А вот Морин…

– Наберется секретарского опыта и тоже вернется, – дружелюбно сказал Алан, бросив на Морин быстрый взгляд, в котором ей почудилась едва заметная насмешка.

О каком опыте он говорит? Морин, не чувствуя вкуса, жевала бутерброд. Ей казалось, что все смотрят на нее как-то странно, словно догадываются о чем-то. Дон кидал тревожные и вопросительные взгляды, но Морин их словно не замечала. Поздно. Надо было смотреть на нее раньше. Теперь эти взгляды уже ничего не изменят.

– Ну все, нам пора.

Дон первым поднялся из-за стола. Все засуетились, кто-то пошел за чемоданами, Келли бросилась на шею матери. Морин вышла во двор, чтобы не путаться под ногами и не мешать прощанию.

Она стояла под деревом одна, глядя вдаль, когда из дому неожиданно вышел Дон и быстро приблизился к ней. После свадьбы они практически не общались и уж тем более не оставались наедине.

– Морин, я беспокоюсь за тебя, – сказал он неуверенно.

– Но почему? – Она старалась казаться веселой.

– Ты же помнишь, что я тебе рассказывал про Алана. Он мой лучший друг и прекрасный человек… Но я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.

– О чем ты говоришь, Дон? Алан сделал мне чисто деловое предложение.

Дон покачал головой.

– Ты, может быть, еще сама не понимаешь себя. И его. Но иногда со стороны бывает виднее. Это предложение совсем не деловое. Тем больше я за тебя беспокоюсь.

– Брось, Дон. Не о чем беспокоиться. Все отлично. Со мной все будет в порядке.

Но Дон смотрел все так же тревожно.

– Помни, Морин, что тебе здесь всегда рады. Обещай, что, если что-нибудь случится, ты приедешь к нам. Хорошо?

– Да, Дон, – ответила она тихо.

Неожиданно Дон наклонился и нежно поцеловал Морин в щеку. У нее потемнело в глазах. Кинуться к Дону на шею, признаться ему в любви, обнять, обхватить, не отдавать никому… Вместо этого Морин спокойно улыбнулась и, крепко сцепив руки за спиной, поцеловала Дона в ответ – тоже в щеку.

Внезапно она встретилась с потемневшим от ярости взглядом Алана, стоящего на пороге. Вспыхнув, Морин отшатнулась от Дона. Тот повернулся и, заметив друга, махнул ему рукой.

– Эй, Алан, поди-ка сюда! – позвал он.

Алан подошел. На губах его играла дружелюбная улыбка, но Морин чувствовала, что он готов ее убить.

– Смотри, не обижай мою сестренку, – со значением сказал Дон, обнимая Морин за плечи. – Если с ней что-нибудь случится, будешь иметь дело со мной.

– Не беспокойся. – Алан смотрел только на Дона. – Я буду за ней присматривать.

– Этого-то я и боюсь, – ответил ему Дон.

Он хотел добавить еще что-то, но тут дверь снова распахнулась, и вышли все остальные. Тут же все завертелось с бешеной скоростью.

Келли, подбежав, крепко обняла Морин за шею.

– Желаю тебе счастья, – шепнула она.

А потом Келли и Дон садились в машину, все махали руками и желали друг другу удачи, тетя Пегги вытирала глаза носовым платком, Дон заводил машину…

Через несколько мгновений все было кончено. Дон и Келли уехали, провожающие вернулись в дом. Двор опустел. Только Морин и Алан чуть задержались на ступеньках.

– Я рад, что ты все-таки приняла мое предложение, – холодно сказал Алан, придерживая рукой входную дверь. – Тебе это принесет пользу… в профессиональном плане. Кроме того, я буду спокоен за семейную жизнь друга.

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула Морин.

– Ты сама знаешь, – сухо ответил он. – Дон теперь женат, и пора бы оставить его в покое.

– Я никогда…

Не договорив, Морин оттолкнула руку Алана и быстро вбежала в дом, захлопнув за собой дверь.

Алан не стал спешить за ней, а, наоборот, постоял немного, давая Морин возможность уйти вперед. Он и сам не ожидал, что вид целующего ее Дона приведет его в такую ярость. Бессовестная девчонка! Она ведь не любит Дона. Вешаться на шею чужому мужу, да еще практически у всех на виду! На что она надеется? Что Дон станет ее любовником и будет делать ей дорогие подарки? Или что он бросит Келли? Надо увезти Морин как можно дальше от этих мест, чтобы она никому не смела портить жизнь. И чтобы никто не смел целовать ее… кроме самого Алана.

Хмуро передернув плечами, Алан вошел в дом и со стуком захлопнул за собой дверь.

На следующий день в семь часов утра Морин в последний раз окинула взглядом сад и двор, знакомые ей с детства. Все еще спали, и их с Аланом провожали только тетя Пегги и дядя Брайан. Наскоро расцеловавшись с ними и пообещав звонить и писать, Морин поспешно уселась в такси рядом с суровым Аланом. Машина тронулась. Подвеска-ключик, спрятанная в бархатный футляр, покоилась в большой дорожной сумке. Сначала Морин хотела вообще оставить подвеску в Кормак-Холле, но в последний момент сердце дрогнуло, и она торопливо запихнула коробочку на самое дно.

В самолете она сидела тихо, делая вид, что дремлет, а в голове ее все еще крутились события последних дней. То Морин казалось, что она совершила ужасную ошибку, согласившись ехать вместе с Аланом, и тогда она была готова выпрыгнуть из самолета; то она вспоминала минувшую ночь, и сладкая истома охватывала ее тело.

Но Алан почти не обращал на Морин внимания. Едва они сели в самолет, как он достал из портфеля кипу каких-то деловых бумаг и полностью углубился в них. Лишь изредка, поймав ее взгляд, он спрашивал, как дела и не нужно ли ей чего-нибудь. Потом Морин действительно заснула. Несколько раз Алан будил ее и заставлял поесть и выпить соку, а потом она снова проваливалась в сон.

Проснувшись в какой-то момент, Морин обнаружила, что голова ее лежит у Алана на груди, так что ей слышен стук его сердца. Прикрыв глаза, он мягко придерживал Морин за плечи, чтобы она не упала. И снова, как прошлой ночью, у нее возникло то же ощущение безопасности и надежности. Как можно любить одного мужчину и наслаждаться объятиями другого? Морин попыталась выпрямиться, и Алан тут же открыл глаза.

– Извини, – пробормотала она смущенно. – Я не хотела тебя стеснять.

– Ничего страшного, – покачал он головой. – Ты плакала во сне. Что тебе снилось?

Морин поспешно отвела взгляд.

– Н-не помню.

– У тебя был очень жалобный вид, – сказал он чуть насмешливо. – А меня так легко разжалобить.

И в то же мгновение что-то изменилось. Рука его крепче сжала ее плечи, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Морин торопливо отодвинулась.

– Нам надо поговорить, – произнесла она, внезапно осипшим голосом.

– Слушаю тебя внимательно.

Алан смотрел на нее, вопросительно вздернув бровь, и Морин почувствовала, как путаются и сбиваются мысли под этим пронизывающим взглядом.

– Я не понимаю, что ты от меня хочешь, – проговорила она наконец.

Теперь он вздернул обе брови.

– То есть?

– Все случилось так быстро. – Морин старалась говорить спокойно. – А я не уверена, что… что хочу поддерживать те отношения, которых ты от меня ждешь. Я имею в виду… – Тут она сбилась и замолчала.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – жестко сказал Алан. – Не бойся, я не насильник.

– Я этого не говорила!

Глаза ее смотрели испуганно и растерянно, и Алану вдруг стало жалко ее.

– Все будет так, как ты захочешь, – сказал он гораздо мягче. – Не беспокойся.

– Извини, – пробормотала она. – Я сама не знаю, что говорю.

– А ты умойся, – дружески посоветовал Алан. – Через час мы прилетаем в Буэнос-Айрес.

В туалете Морин наспех пригладила растрепанные волосы, подкрасила губы. И появилась перед Аланом уже более спокойной и уверенной в себе.

За окном уже было видно землю – желто-коричневые квадратики полей и синеющие вдали горы. Кажется, Алан наблюдал за ней, но Морин сделала вид, что не замечает этого. Она не могла сейчас встретить его взгляд, потому что не знала, чего хочет – от него и от себя.