Текст книги "Запретные желания"
Автор книги: Дайанна Кастелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
Присси сильно сжала зубы, чтобы они не клацали, как те заводные пластиковые челюсти, которые ее знакомый дантист держит у себя на столе, и глубоко вдохнула. Во рту у нее пересохло, ноги подкашивались, и не только потому, что местечко и вправду было жутковатое, но еще и потому, что сейчас должна была решиться ее судьба. Присси находилась в преддверии переломного момента, о котором она будет рассказывать внукам… если доживет до этого.
Дверная ручка повернулась, в животе у Присси тоже все повернулось, и дверь отворил – о Пресвятая Дева! – самый красивый мужчина, которого Господь решил послать в славный штат Джорджия. Готическая версия Джорджа Клуни, волосы, растущие треугольным выступом на лбу (примета, якобы предвещающая раннее вдовство), и все такое. Мужчина у дверей одарил ее ослепительной улыбкой, свет из прихожей падал на его черную шевелюру, заставляя ее сиять. Незнакомец был божественно сложен, и поза его казалась несколько расслабленной и вполне миролюбивой. Сейчас это было как нельзя кстати.
– Добрый вечер, миз Присцилла Сент-Джеймс, – сказал он голосом, вызывавшим приятную ассоциацию с дорогим кьянти. Мужчина взял руку Присциллы и поцеловал ее. Сверху доносился стук молотка. – Добро пожаловать к нашему столу. Прошу прощения за беспорядок, – улыбнулся он. – Меня зовут Энтони Бискотти. Мой брат Винсент пытается починить плиту. Мы надеемся, что сможем напоить вас сладким чаем. Мы привыкли к трудностям и не боимся их.
– Здесь все меня зовут просто Присси. – Присси вымучила ответную улыбку и сделала шаг в сторону. Господи, неужели все же придется войти? – И вы все это время жили без плиты?
– Как-то выживаем.
Чем же они питаются? Консервами? Хлебом? Сырыми овощами? Однако Энтони не производил впечатления поборника сыроедения. Может, он людоед? Но на людоеда он тоже не был похож. Впрочем, кто его знает, как они, людоеды, выглядят.
– Мы рады, что вы пришли. Вы оказались настойчивы.
Это от отчаяния. Энтони взял ее за руку, и Присси не оставалось ничего иного, как войти. Хозяин обвел взглядом просторный холл с комнатами с каждой стороны:
– Итак, теперь, когда вы здесь, скажите, что выдумаете по поводу нашего прекрасного дома? Здесь, конечно, куда больше комнат, но все они находятся примерно в том же состоянии, что и эти. Так, может, работа для вас слишком объемна? Слишком сложна?
Дыры в штукатурке, деревянный пол в пятнах (Присси даже не хотелось думать о происхождении этих пятен), свисающие клочьями обои, осыпающийся потолок – и восхитительная хрустальная люстра в ящике в углу. Ну что же, это уже обнадеживает. Тот, кто приобрел эту чудесную антикварную вещь, должен быть человеком со вкусом, а значит, не станет тащить в дом пластиковые цветы и клеить на стены обои в цветочек. Присси присела на корточки возле ящика с люстрой.
– Красота какая. Венецианское янтарное стекло. Где вы ее раздобыли?
– Подарок Наполеона нам с Винсентом за помощь в осуществлении того художественного проекта, которым он был увлечен во время пребывания во Флоренции, и…
– На самом деле Энтони хочет сказать, что эта вещь из фонда Наполеона, – пояснил второй брат, спускаясь по лестнице. Винсент был ниже ростом и явно начинал лысеть, однако выглядел он совсем неплохо. – В доме уже есть несколько вполне приличных люстр и канделябров. Правда, некоторые из них нуждаются в починке и чистке после того пожара, что был когда-то давно в задних комнатах дома, но когда-нибудь мы и до них доберемся. – На Винсенте были безукоризненно отглаженные брюки, черная шелковая рубашка и необыкновенные итальянские кожаные туфли, которые, должно быть, стоили целое состояние. Здесь никакими подделками и не пахло. Винсент поцеловал руку Присси, но его пальцы оказались холодными, липкими и к тому же были в крови. – Позвольте представиться, Винсент.
«Мне крышка!»
Винсент достал платок и вытер кровь. Хорошо еще, что не слизнул!
– Поранился, ремонтируя плиту. Так как вы считаете? Есть ли надежда на спасение нашего нового дома? Конечно, это слишком большая работа для одной девушки. Возможно, вам стоит еще раз подумать. Помещения на втором этаже мы привели в более или менее сносное состояние, чтобы там можно было жить, но все прочие требуют серьезной работы.
Самое время убираться отсюда. Но тут Присси подумала о сестре Анне, которая научила ее рисовать, сестре Клементине, которая научила ее разбираться в живописи, и о сестре Флоренс, которая отвезла ее на автобусе в Атланту в художественный музей, когда Присси было восемь лет. Ей нужна была эта чертова работа!
Присси указала на лестницу вишневого дерева, привлекая к ней внимание братьев:
– Ну, скажу я вам, это настоящее сокровище. Никто не знает, как удавались мастерам прошлого эти безупречные изгибы. Теперь уже так никто не сможет.
– Видите ли, – сказал Энтони, открывая дверь и словно поторапливая ее уйти, – все дело в материалах.
Братья явно не хотели, чтобы она тут задерживалась. Присси тоже не хотелось здесь задерживаться, но на кону стояла духовая печь, холодильник с морозильной камерой и плита «Викинг».
– А главная проблема, – добавил Винсент, – состоит в том, что банки не дают нам ссуду. Новый президент Федерального банка отказал нам в ссуде. Так что, полагаю, нам с Энтони придется самим справляться с ремонтом. На это, конечно, требуется время, много времени, но мы справимся.
– Но я могу помочь. И… я возьму с вас немного. А чем раньше вы откроетесь и начнете свой бизнес, тем скорее начнете зарабатывать деньги. – Присси обнадеживающе улыбнулась. – Позвольте мне посмотреть на какую-нибудь комнату.
Она закрыла дверь и потащила Энтони через холл к двери, ведущей в следующее помещение. Здесь было темно, каждый шаг отдавался эхом, и ее дезодорант едва справлялся с потоотделением, вызванным почти животным страхом. Казалось, каждый волосок на ее теле встал дыбом. Присси щелкнула выключателем, и весь дом погрузился во мрак. Это чей был крик? Неужели это она так завизжала?
– Все в порядке, мисс Присси, – успокоил ее Энтони. – Не стоит волноваться. Такое здесь постоянно случается. Проводка износилась, знаете ли. – Его горячее дыхание обожгло щеку Присси. Она чувствовала близость его тела. Он зажег спичку, и оранжевое пламя зловеще осветило снизу его лицо. Вот дерьмо!
Она побежала, споткнулась, упала лицом вниз, поклявшись никогда больше не надевать туфли на высоченных шпильках, что бы ни диктовала мода, и, подняв голову, увидела лицо Энтони, подсвечиваемое неровным пламенем.
– С вами все в порядке?
– Нет! – Присси поднялась и, попятившись, задела каблуком подол. Она с силой рванула юбку и в результате безнадежно испортила ее.
Энтони подошел и подал ей руку:
– Я хочу вам помочь.
– Вы хотите высосать мою кровь! Вы… вы вампиры! Энтони замер. Затем на губах его заиграла улыбка.
Блеснули белые зубы, в глазах заплясали смешинки.
– Вампиры? Вы действительно верите в эти сказки?
– Это Саванна. Мы все здесь обожаем вечеринки, вкусную еду и дома с привидениями, а вы купили этот старый морг и не ложитесь спать всю ночь, а черный – ваш любимый цвет. Все это, черт возьми, наводит на размышления. И руки у вас холодные.
– Мы пьем сладкий чай, – возразил Энтони, и свет, мигнув, зажегся вновь. Винсент сидел на старом викторианском диванчике, подбитом конским волосом, с оригинальной, той же эпохи, обивкой, а Энтони стоял, прислонившись к камину из белого мрамора. – Мы обычные парни, как у вас принято говорить. Мы не спим по ночам, потому что Винсент два года назад потерял свою возлюбленную Селестину и по ночам ему одиноко. Вот мы и занимаем ночи работой.
– Я вам сочувствую, – сказала Присси, обращаясь к Винсенту, но не поверив, однако, ни единому слову.
Ей хотелось бежать отсюда без оглядки. Но ведь сестра Анна, лучший в Саванне мастер пралине, так мечтала о кухонной стойке с мраморной столешницей. Присси живо представила себе, как сестра Анна в сером монашеском покрывале, оттянутом со лба на затылок, закатав рукава по локоть, взбивает масло с сахаром в промьшдлен-ных количествах в профессиональном кухонном комбайне шестисотой модели.
– Я добьюсь для вас финансирования! – выпалила Присси, не имея ни малейшего представления о том, как она будет этого финансирования добиваться. – У меня есть подруга со связями. Мы устроим вечеринку, продемонстрируем все достоинства этого дома публике и внушим людям мысль о том, какие великолепные торжественные похороны можно устраивать в этом доме для самых близких. Банк выделит вам ссуду, как только там поймут, что это место сможет приносить немалый доход.
К тому же самостоятельно вы не сможете восстановить этот дом. На это у вас уйдут годы. С точки зрения бизнеса такое решение неразумно, особенно если вам предлагают помощь. Если у вас есть я.
Братья переглянулись, и Энтони со вздохом сказал:
– Раз мы хотим вести бизнес в этом городе, приходится играть свою роль, иначе люди не поверят, что мы те, за кого себя выдаем.
Присси не очень поняла, что это значит, но такое высказывание показалось ей обнадеживающим в смысле получения работы.
Винсент поинтересовался:
– Вечеринкав саду? На свежем воздухе?
– Конечно, не в доме. – Да хоть на крыше, хоть посреди улицы, хоть на тротуаре, хоть у черта на куличках, только не в доме. – Так, значит, вы меня нанимаете, я правильно понимаю?
Сэм Пейт сидел за стойкой бара при отеле «Магнолия-Хаус». Бар был полон. Сэм Пейт заказал еще полпинты пива и уткнулся в бумаги. Вообще-то в баре ему было не место. Обстоятельства требовали его присутствия в офисе, но ему осточертело сидеть в четырех стенах, даже если две из этих четырех стен стеклянные и через них открывается роскошный вид на реку Саванна. Сэм нуждался в отдыхе.
Если быть более точным, он нуждался в женщине.
Не давая себе спуску, постоянно взнуздывая себя и подстегивая, он добился того, что сейчас занимал в Саванне положение приятное во всех отношениях. Увы, медаль имела и оборотную сторону: в этой гонке Сэм так и не нашел времени на то, чтобы пристроить в своей постели столь же приятную во всех отношениях куколку. Но черт возьми, он не был роботом! Он был живым мужчиной тридцати пяти лет со всеми присущими здоровому мужскому организму потребностями. Ему была нужна партнерша для земных утех… и как раз сейчас он заметил ту, что вполне бы его устроила в этом качестве. Она вошла в бар.
– Привет, – повинуясь острому побуждению завязать с ней знакомство, сказал он, когда она проходила мимо него.
Женщина остановилась, обернулась, окинула его быстрым оценивающим взглядом, и, похоже, ее совсем не обескуражило то, что на нем были джинсы и футболка. Она блеснула улыбкой, и сердце Сэма затрепетало. Ее глаза потемнели. «Ну что ж, флаг тебе в руки!» Традиции южного гостеприимства еще живы в Саванне.
– Я недавно в городе.
– Я знаю. – Румянец проступил под янтарного цвета кожей, на пару тонов светлее, чем у него. – Я хочу сказать, что запомнила бы вас, если бы видела раньше.
Что-то в ней было особенное. Между ними словно произошла мгновенная химическая реакция, приведшая к образованию связи. Раньше с ним ничего подобного не случалось. Скорее всего все дело в его постыдной неудовлетворенности и в замысловатом аромате ее духов. И еще в том, что у нее совершенно необыкновенные волосы. Сэму всегда нравились кудрявые девушки, еще с пятого класса школы, когда, однажды вдохнув аромат огненно-рыжих кудряшек Лили Мур, он едва не познал первый в жизни оргазм. Кто-то неожиданно толкнул куколку, и она упала прямо в его объятия. Сэм был на верху блаженства. Глаза у него загорелись, а сердце остановилось. Черт, он и сейчас был на волоске от оргазма. Что же происходит между ним и этой женщиной?
Секс!
– Что бы вы хотели выпить? – спросил Сэм, стараясь не слишком брызгать слюной.
– Вас, – прошептала она, задыхаясь. Этот голос плыл у него перед глазами. На этот раз она покраснела до корней волос. – Я хочу сказать… – Куколка прикусила нижнюю губу. Выглядела она растерянной и при этом чертовски сексуальной. – На самом деле я сама не знаю, почему это сказала. Я никогда не говорю такого незнакомым мужчинам… и знакомым тоже. Я даже никогда не целуюсь на первом свидании.
Сэм улыбнулся, и она сделала глотательное движение. Ее наивность действовала на него как сильнейшее приворотное зелье, хотя в такого рода лекарствах он вовсе не нуждался.
– Возможно, мы и встречались раньше, – сказала она. – Я не знаю. В вас есть что-то такое… – Ее рука легла на его предплечье и слегка сжала его; глаза ее были темными, как ночная река. Мозги Сэма расплавились от жара, от похоти сводило нутро.
Он поцеловал ее, и ему было решительно наплевать на то, что такое поведение никак не может считаться подобающим для бизнесмена, стремящегося произвести хорошее впечатление в новом городе. И тут она ответила на его поцелуй. Да еще как ответила! Со смаком. Черт, ему этот смак пришелся по вкусу. Если, конечно, не принимать во внимание того, что каждый мускул в его теле напрягся и одеревенел. Сэму было абсолютно не важно, встречались они раньше или нет, смотрят на них или нет и кто именно на них смотрит, а судя по ее поведению, ей тоже было на это наплевать.
– У меня здесь номер, – прошептал он у самых ее губ. Вот дерьмо, неужели он действительно это сказал?
– Недалеко? – задыхаясь, спросила она. Взгляд ее расплывался.
Сэм встал, сгреб со стойки бумаги, запихнул их в задний карман, затем взял ее под руку и повел к лифту.
– Лифты всегда так медленно ходят? – пробормотал он, уставившись на закрытые створки. Электрического заряда между ними хватило бы на то, чтобы освещать всю Саванну в течение года. Как такое случилось? Почему именно она?
– Мы могли бы подняться по лестнице, – прошептала она.
– В моем состоянии я…
– И я тоже.
Двери лифта наконец раскрылись, и они шагнули внутрь. Едва закрылись двери, его мозги отключились, и, когда лифт начал подниматься, он прижал куколку к стене и нажал на кнопку «стоп». Где-то раздался сигнал тревоги… в отеле или у него в голове. Как бы там ни было, Сэм не обращал на него внимания, он вообще ни на что не обращал внимания, лишь на нее, на куколку. Он задрал ей юбку и прижал к себе. Губы их встретились. Жар ее кожи прожег его, а запах сводил с ума. Он сжал в ладонях ее маленькие крепкие ягодицы. Да благословит небо того, кто изобрел стринги!
– Что мы делаем?
– Все, что хочешь, дорогая, все, что хочешь. Только скажи, и я все тебе отдам. – Он с трудом произносил слова.
Она вновь его поцеловала, на этот раз язык ее проник чуть ли не до середины его гортани. Отличный способ выразить свое согласие, и этот способ ему нравился! Но еще больше ему нравилось то, что она расстегивала его ремень. Член его набух. Сэм удивился тому, как еще не лопнула кожа.
Он приподнял куколку и усадил ее на перила; она схватилась за них.
– Обхвати меня ногами, дорогая.
Она выполнила его просьбу, и в то же мгновение он отодвинул узкую полоску ее трусиков.
– Вот дерьмо!
У нее расширились глаза.
– Неподходящий момент, чтобы говорить «вот дерьмо»! Сэм выудил из заднего кармана бумажник и нащупал кондом. Куколка подавила улыбку.
– Хорошо. Только поторопись, ладно? Ради Бога!
Он бросил бумажник на пол, разорвал упаковку и надел кондом. Затем одним долгим плавным толчком он вошел в нее. Ощущение было умопомрачительное. Они идеально подходили друг другу. По крайней мере в этот момент.
Куколка вскрикнула, на шее ее забилась жилка, пульс участился до крещендо. Она кусала Сэма в плечо, чтобы не закричать. Всхлипы ее оглашали тесное пространство лифта, она толкала себя ему навстречу. Мозги Сэма взорвались, и тело его потряс оргазм, по силе своей способный сокрушить весь отель.
– О Боже! Лифт движется!
Они сдвинули лифт. Это было слишком даже для такого сильного оргазма.
– Должно быть, мы случайно нажали на кнопку.
– Ненавижу автоматику, – выдохнула куколка и соскользнула на пол.
Сэм сунул использованный кондом в задний карман, к деловым бумагам. Самое восхитительное, что могло случиться с ипотечными ставками за многие годы. Он застегнул молнию, а она расправила юбку как раз тогда, когда двери открылись на нулевом этаже – в холле – и менеджер с красной розой в петлице спросил, не поведя и бровью:
– Простите, с вами все в порядке?
Попробуй дай определение этому «все в порядке». Между тем менеджер с красной розой продолжал как ни в чем не бывало:
– Дело в том, что с лифтом у нас время от времени возникают проблемы.
Что это? Неужели здесь действует клуб любителей секса в лифте, как, скажем, клуб любителей высотного секса?
– Нет-нет, все в порядке, – выдавил из себя Сэм.
Он взял куколку за руку и вышел в холл, стараясь вести себя обычно, что было совсем не просто, когда сердце колотилось как бешеное и бок о бок с ним шла куколка, которую он снова хотел, да так, что готов был взять ее прямо здесь, в холле. Кстати, не забыл ли он застегнуть джинсы?
– Сэр, – сказал менеджер, подойдя к нему вплотную. О Господи! Ну конечно, он забыл застегнуть молнию! И теперь менеджер намерен ему сообщить, что его член свисает наружу всем на обозрение и… – Думаю, это ваше. – Менеджер незаметно сунул Сэму в руку бумажник, так что уголок с голубой надорванной фольгой сбоку был почти незаметен.
У Сэма голова закружилась от радости и облегчения. Он попытался вытащить пятьдесят долларов, чтобы поблагодарить менеджера за превосходное умение действовать незаметно, но менеджер покачал головой и, скромно улыбнувшись, сказал:
– В нашем отеле гостей рассматривают как членов семьи, а о членах семьи принято заботиться. Приятного отдыха.
Иными словами, он заверил Сэма в том, что его тайна останется между ними. Слава Богу. Теперь Сэм мог сосредоточиться на том, чтобы лучше познакомиться с этой куколкой, и перспектива виделась ему необычайно приятной. Давно он не делал ничего, что обещало бы такое удовольствие. Их действительно связывало нечто необъяснимое, нечто выходившее за границы секса, нечто такое, чего с ним никогда еще не случалось. Сэм обернулся, ожидая увидеть ее прекрасную улыбку, ее искрящиеся глаза, вдохнуть ее необыкновенный аромат. Вот только… куколка исчезла. Испарилась. Ее не было ни в баре, ни во внутреннем дворе, ни в холле, ни даже в зале наверху. Он поднялся туда, думая, что, возможно, она ждет его там. Как могло такое случиться? Как могло случиться, что он был в ней всего несколько минут назад, думал о ней, считая ее самой горячей девчонкой на свете, а она вдруг взяла и исчезла у него из-под носа?
Наконец сдавшись, Сэм вернулся к себе в номер. Может, эта куколка ему привиделась? Может, это так на него подействовали переутомление и неудовлетворенность? Нет, черт возьми, такого не выдумаешь. Но где она? Он мог спросить бармена или менеджера, но, задавая вопрос, он привлечет нежелательное внимание к эпизоду с лифтом, а этого Сэму не хотелось. Но почему она сбежала?
И к следующему утру он так же мало знал о причинах ее исчезновения и о теперешнем месте пребывания, как и накануне. Но теперь он еще и страдал от бессонницы. Сэм из своего кабинета разглядывал реку Саванну и океанский лайнер, что направлялся в порт. Неужели он был так плох в постели, точнее сказать, в лифте? Если судить по ее реакциям и по ее оргазму, проблем с этой стороны не было. Сэм твердел при одной мысли о том, что было между ними. Похоже, он останется твердым, словно кирпичная стена, весь чёртов день.
Саванна не такой уж большой город. Однажды они столкнутся, он был в этом уверен. И что он скажет? «Милые трусики. Могу лия надеяться увидеть их как-нибудь еще?» Но это если она не находилась в городе проездом. Иначе он никогда ее больше не увидит. Сэму не хотелось даже рассматривать такую возможность. Он должен ее увидеть! Более того, он должен снова взять ее!
Стук в дверь отвлек Сэма от посторонних мыслей и вернул к делам банка, а именно к тому, о чем говорила Роза О'Доннел – дива с пышной прической, которая работала у него секретаршей. На южный манер растягивая, слова, она сказала:
– Миз Сент-Джеймс пришла к вам на прием по поводу ссуды. Она настаивает на личной встрече с вами, поскольку вам уже известно текущее состояние дел.
Когда в номер вошла куколка, Сэм чуть не сполз с кресла на пол. Он уставился на нее во все глаза. Он забыл о том, что надо дышать, и в голове у него помутилось. Но тут реальность ударила его по голове, как молотом по наковальне, и все сразу стало ясно, кристально ясно. Он вымучил улыбку:
– Да, я знаком с ситуацией. Все в порядке.
Роза пожала плечами и вышла. Куколка выглядела не менее изумленной, чем он сам.
– Ну кто бы мог подумать, – выдавила она наконец.
– Неплохо придумано.
– Что, простите?
– Значит, вот ради чего все это было вчера. – Сэм встал, подошел к ней и тихо сказал:
– Сначала вы отдаетесь мне в лифте, а потом приходите за ссудой. Неужели нельзя было придумать что-то более оригинальное?
– Вы что, спятили? – Куколка вытянула руку вперед ладонью. – Вчера я понятия не имела о том, кто вы такой.
– И поэтому сбежали?
– После того что мы… – Она покраснела. – Я была несколько смущена. Ведь я… я не из тех девушек, что… И я была такая уставшая и… Эй, это вы меня сняли, помните?
– А вы сделали все, чтобы привлечь к себе мое внимание. – И ей это отлично удалось, потому что у нее есть что показать. И вне лифта, и в лифте. Ему всю ночь грезились эти ее чертовы волосы и…
Что он, черт возьми, делает? Снова бредит ею? Неужели ему мало прошлой ночи?
– Ваше вранье насчет того, будто вы не знали, кто я такой, звучит очень трогательно. Игра в невинность? Давно уже меня так не водили за нос. – На самом деле никто и никогда не водил Сэма за нос в том смысле, который он сейчас в это вкладывал, потому что он был слишком занят работой в банке, черт ее дери.
– О, видит Бог, я не знала вас, и это правда.
– Сладкая моя, я кое-что читал о спекуляциях по ссудам. Вы только что сказали моей секретарше, что я знаком с положением дел.
– Вы знаете, о какой собственности я собираюсь вести речь. Вы уже отказались давать закладную. Но я ничего не смыслю в спекулятивных сделках по ссудам, можете мне поверить.
– Если вы хотите получить ссуду, то должны быть в курсе.
Куколка поджала губы. Глаза ее метали искры.
– Я занимаюсь дизайном и отделкой всякой всячины: себя, помещений, всего, что стоит смирно и не движется. – Она провела рукой по своей одежде. – Видите? «Гуччи», «Прада». А на самом деле все эти шмотки куплены на распродаже в «Тагете». Вот кто, скажите на милость, занимался отделкой вашего кабинета?
– Я сам занимался. И вероятно, вам кто-то на меня указал. Но позвольте сказать вам, сестрица: не такой я дурак…
Она ткнула себя пальцем в грудь:
– О, я вам не сестра. У меня отсутствуют гены, которые способны ужиться с грязно-оливковыми шторами и коричневым диваном. – Она сжала в кулаке ремешок сумки. – И вы самый большой дурак на свете, если считаете, что я отдалась вам ради денег.
– Тогда почему, черт возьми, вы это сделали?
– Очевидно, здесь налицо случай временного помешательства.
– Или шантажа. Если я не дам ход вашей ссуде, вы побежите к руководству банка и скажете, что я сплю с клиентками. И сотрудники отеля будут на вашей стороне и подтвердят ваши слова.
Куколка схватилась за сердце:
– О Господи, вы думаете, что я… я…
– Самый легкий способ для женщины получить то, что она…
Она дала ему пощечину. От души.
– Вы… вы… вы настоящий ублюдок! Грязный янки! Ему было больно…
– Эй, я родом из Атланты.
– Ну, Атланта все равно не Саванна и здесь у нас не котируется. – Она вздернула подбородок, развернулась на своих очень высоких каблуках и, прошагав к двери, распахнула ее, остановилась, медленно повернулась и, положив ладонь на бедро, спросила:
– Ну так как? Вы собираетесь давать ссуду под мой реставрационный проект?
Да, она была крепким орешком, этого у нее не отнять. Кстати, о крепких орехах. Яйца у Сэма стали твердыми, как орехи, и ныли при одной мысли о ней, о том, что она близко, а не ухватишь. Больше всего ему хотелось сказать: «Нет, черт возьми, не получите вы от меня никакой ссуды!» Однако никто не может предугадать, что за этим последует, а ему не хотелось никаких скандалов.
– Я даже не знаю, о какой собственности идет речь.
– Морг на Драйтон-стрит, из которого получится чудное похоронное бюро. В субботу Историческое общество Саванны устраивает вечер, чтобы продемонстрировать свою поддержку проекту. Приходите на это мероприятие, и вы сами убедитесь, что морг – надежное вложение денег.
Инвестиции в морг надежным вложением никак не назовешь, это была просто черная дыра. Но для человека, который в городе недавно, игнорировать мероприятие по поддержке проекта, направленного на восстановление старинного здания – можно сказать, гордости Саванны, – вряд ли разумно. Особенно если учесть, что в коридоре с каждой минутой скапливалось все больше любопытствующих. Еще до полудня то, что сейчас происходит, станет достоянием всего города. Наезды на банк ему не нужны, особенно в начале карьеры.
Куколка победно улыбнулась Сэму. Черт бы побрал эту женщину! Она очень хорошо знала, что делает.
– Значит, увидимся в субботу, мистер Сэм Пейт. – Она помахала ему рукой на прощание, и у него едва не прорвало некую важную артерию.
Черт! Проклятие! Она его использовала. Она с ним играла. Ему необходимо вызволить банк, избежать необходимости инвестирования в провальный проект, и еще ему надо как-то избавиться от хитрой и лживой куколки, потому что каждый раз, как он ее видел, он попадал в беду. С него довольно.
Присси рысцой сбежала со ступеней, цокая каблучками, а затем остановилась напротив старого здания из красного кирпича, в котором некогда располагалась Хлопковая биржа, любуясь фонтаном с бронзовой статуей грифона, выпускающего из клюва мощную струю воды, железной оградой с медальонами с изображениями поэтов и президентов и необыкновенными весенними цветами, которые можно увидеть только в весенней Саванне. В целом этот яркий весенний день можно было признать удачным. А как же, ведь ей удалось сделать то, что она наметила. Она получила ссуду. Ну, еще не получила, но и отказа удалось избежать. В этом смысле ей повезло. Но зато личная составляющая, а именно перспектива дальнейших отношений с Сэмом Пейтом, была загублена напрочь. Ни один мужчина не захочет иметь отношения с женщиной, которая использует его так беззастенчиво, как она использовала Сэма Пейта. Хотя, видит Бог, он был славным парнем. И очень даже симпатичным.
– Присси Сент-Джеймс, – раздался голос у нее за спиной, – подождите минуточку. Вы меня слышите?
Присси обернулась и увидела Камиллу Пэриш, торопливо направлявшуюся к ней. Седые волосы подпрыгивали при каждом ее шаге.
– Я хочу, чтобы вы убедили свою подругу держаться подальше от моего Гриффина, – на одном дыхании выговорила Камилла, не утруждая себя такими мелочами, как «здравствуйте», или «как поживаете?», или «как поживают нынче сестры во Христе?». Высказавшись, Камилла одернула пиджак своего лилового льняного костюма и выставила вперед грудь. Переход в режим кошачьей драки? – Ему вовсе ни к чему ее козни и вмешательство в его жизнь.
– Как я понимаю, мы говорим о…
– О Шарлотте Дешон, о ком же еще? Передайте ей, что я не хочу, чтобы она появлялась в «Магнолия-Хаус», а тем более в апартаментах Гриффа. Я больше этого не потерплю. Мои нервы на пределе. Если хотите знать мое мнение, так ее поведение просто скандально.
В его апартаментах? Присси приподняла бровь.
– И причина, по которой вы не хотите сказать ей об этом лично, состоит в том, что…
– В том, что я сейчас говорю с вами, разумеется. Потому что вы сейчас здесь, а это дело не терпит отлагательств. Грифф не желает иметь с ней ничего общего, и ей следует… следует покинуть город и найти себе другое место для проживания. – Камилла задрала острый подбородок.
– Вы хотите, чтобы Шарлотта уехала из Саванны?
– Так будет лучше для всех, а главное – для нее самой. В любом случае ей здесь находиться не следует. Ну вот. Я очень рада, что сказала это. А теперь вы просто пойдете к Шарлотте и передадите ей мои слова. Пусть она отстанет от моего мальчика.
Камилла обогнула Присси и бодрым шагом удалилась. По спине Присси пробежал холодок. Высокомерная Камилла, правящая королева Саванны, это так – и все это знали, – но столь грозный ультиматум? Посещение комнаты Гриффа Пэриша имело для Шарлотты пугающие последствия, по сравнению с которыми эпизод в лифте и его последствия казались мелочью, не заслуживающей внимания.
Присси едва увернулась от ярко-оранжевого туристического автобуса. Гид орал в громкоговоритель о пушках, именуемых Джорджем и Мартой. Прокладывая себе путь среди жужжащих фотоаппаратов, карт и бутылок с водой, Присси добралась наконец до «Эр-Эл инвестигейшне».
– Ну, – сказала она Шарлотте, которая сидела за столом, уставившись на фотографию Дженнифер Лопес, – день едва начался, а столько всего уже случилось. Меня назвали уличной женщиной с дурной репутацией, а тебя высылают из Саванны. Кстати, почему ты смотришь на эту фотографию?
– Представляю себя в четвертом размере.
– Лучше представь себе банан вместо пончика на завтрак.
– Это еще зачем? – Шарлотта вскинула голову. – Неужели кто-то назвал тебя… воспитанную в монастыре… Слушай, чем конкретно ты вчера занималась в морге?
– Не в морге. В банке или в отеле, смотря о чем ты спрашиваешь. И все это из-за нового президента банка, если быть точной, А вернее, из-за тебя. Я искала тебя вчера в «Магнолия-Хаус», собираясь отчитать за то, что ты не осталась со мной на встречу с Энтони и Винсентом, а тут этот парень…
– Президент банка?
Присси присела на край стола и вздохнула.
– Он был в баре, и мы с ним вроде как занимались любовью в лифте «Магнолия-Хаус».
У Шарлотты глаза полезли на лоб.
– Я до сих пор не понимаю, как это произошло. В нем что-то есть. Какое-то непреодолимое притяжение.
– Похоже, ты не шутишь.
Присси щелкнула Шарлотту по лбу карандашом.
– Не в том смысле. Что-то метафизическое, почти духовное, неземное.
– Да, мы все так говорим, когда хотим секса. Просто находим для этого другие слова.
– Нет, там было нечто большее. Нас непреодолимо потянуло друг к другу. Впрочем, это уже не важно, потому что сейчас мы друг друга ненавидим ион думает, будто я воспользовалась лифтом, чтобы уговорить его дать мне ссуду.
– Тебе не кажется, что слово «уговорить» в данной ситуации не очень подходит?
Присси заговорила скороговоркой:
– И я вроде как уломала его посетить вечеринку, которая состоится в субботу.
В комнату вошла Брианна со словами:
– Вечеринка? Что за вечеринка? И о каком таком парне вы тут говорите?
