Текст книги "Опасные желания"

Автор книги: Дайана Галлагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

И тут, словно следуя заранее написанному сценарию, управляющий посмотрел вниз.

– Убери оттуда ящик, Барри, – распорядился он.

– Сейчас.

Барри ловко спрыгнул на пол.

– Нет! – крикнула Фиби. – Уходи оттуда! Барри поднял голову, напрочь забыв о въезжающем в отсек грузовике.

– Извините, дамы! – обратился к сестрам управляющий. – Посторонним находиться здесь не положено. Так что я вас попрошу…

– Пайпер! – Фиби устремила умоляющий взгляд на сестру. Огромный грузовик и четыре человека – это, конечно, многовато, но Пайпер это вполне под силу. Тем более что выбора у них не было. Если ничего не предпринять, Барри погибнет. – Давай, прошу тебя!

– Хорошо. – Пайпер, прищурившись, вскинула руки.

Фиби уже бежала к Барри, когда на складе воцарилась гробовая тишина.

– Нужно торопиться, – сказала Пайпер. Обе были уже в погрузочном отсеке. – «Заморозить» одновременно столько людей – не знаю, как долго продлится действие чар.

– Будем надеяться, что мы успеем.

Фиби, встав на четвереньки, проползла под фургоном к стене, жалея, что рядом нет Прю. Барри наверняка заработал бы пару шишек и синяков, если бы Прю вытаскивала его с помощью телекинеза, но это, несомненно, пустяки по сравнению с перспективой быть расплющенным стальной махиной. А сейчас, с трепетом подумала Фиби, она тоже находится в зоне риска.

Фиби тянула паренька за одну руку, Пайпер – за другую.

– Надо же, какой тяжелый.

Едва сестры успели вытащить Барри, зарокотал двигатель грузовика.

– Что? Где? – в растерянности пролепетал управляющий, когда Пайпер с Фиби, как ему казалось, исчезли прямо у него на глазах. В таких ситуациях они обычно пытались занять исходное положение перед тем, как все возвращалось в движение, но сейчас это было невозможно.

"Ничего, это еще не самое страшное", – подумала Фиби, когда Барри, потеряв равновесие, упал на спину, увлекая за собой ее и Пайпер.

Заскрежетали тормоза – это водитель вогнал фургон в отсек до упора.

Завозившись под навалившимся на нее телом кладовщика, Фиби чуть слышно шепнула Пайпер:

– Ваш выход на бис!

Пайпер кивнула, взмахнула руками, и перед глазами вновь возникла "немая сцена".

– И что теперь? – сдув прилипшую ко лбу прядь волос, спросила она.

Кряхтя, Фиби выбралась из-под Барри и поднялась на ноги. У нее возникла идея, нельзя сказать, чтобы гениальная, но это было единственное, что пришло в голову:

– Бежим!

Пайпер не стала спорить с сестрой и побежала вслед за ней мимо грузоподъемника, мимо застывших в нелепых позах кладовщиков к дверям торгового зала. Прикрыв за собою дверь, девушки приостановились, переводя дыхание, и быстрым шагом направились к оставленной между рядами продуктовой тележке.

– Чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше, – сказала Пайпер, толкая тележку к кассе.

– А как же овощи? – Фиби, шагая за Пайпер вдоль стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями, растерянно посмотрела назад.

– По дороге домой зайдем в овощную лавку, – не оборачиваясь, бросила через плечо Пайпер.

Заметив, как распахнулись двери склада, Фиби быстро юркнула в соседний проход. Если удача на их стороне, Барри и остальные решат, что стали жертвами массовой галлюцинации. Этот трюк часто срабатывал в сложных ситуациях, когда сестры Холлиуэл не успевали замаскировать следы магического вмешательства. Фиби не хотела испытывать судьбу и выяснять, чем все закончится на этот раз. Так что она бросилась догонять Пайпер, которая была уже на полпути к выходу.

Чтобы побыстрее пройти через кассу, Фиби стала разгружать тележку, а Пайпер, с другого конца стойки, укладывала продукты в пакеты. Положив на ленту транспортера последние упаковки с хлебом, Фиби немного успокоилась. Управляющий, вероятно, занимался выяснением обстоятельств происшествия с Барри. Возможность несчастного случая на рабочем месте со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая размеры страховки, безусловно, волновали его гораздо больше, чем таинственное исчезновение двух покупательниц.

– Ну вот вроде все, – с облегчением вздохнула Пайпер, ставя продуктовую тележку на место.

– Подожди, мы еще не пробили это! – Фиби протянула кассирше последнюю упаковку хлеба. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Фиби посетило еще одно видение. Почувствовав легкое головокружение от молниеносной быстроты, с какой промелькнула в сознании страшная картина, она даже толком не поняла, что именно видела.

…Кровь, сочащаяся из раны…

– Что с вами, мисс? – спросила кассирша, дородная женщина в летах.

Пайпер обернулась, охваченная тревожным предчувствием.

– Ничего, все в порядке.

На этот раз Фиби быстро оправилась от легкого шока. Это мимолетное видение, по сравнению с остальными, не оставляло ощущения настоящей опасности. Она мило улыбнулась кассирше и, когда Пайпер расплачивалась, сказала:

– Осторожнее с острыми предметами, хорошо?

– Хорошо. – Женщина взглянула на итоговую сумму и отсчитала сдачу.

Пайпер окинула сестру хмурым взглядом:

– Ну что, идем?

– Идем.

Фиби, забрав оставшиеся пакеты, направилась к выходу вслед за сестрой. Уже в дверях, она обернулась.

В это время кассирша меняла ленту в кассовом аппарате. Вдруг она вскрикнула и схватилась за окровавленный палец, порезанный тонким краем бумаги.

Прю любила полумрак. За исключением редких вторжений нечисти и других неприятных случаев, комната, где она работала, была полностью изолирована от окружающего мира. Даже Пайпер и Фиби, бесцеремонно врывавшиеся за чем-нибудь в ванную или спальню – позаимствовать что-нибудь из одежды, в отношении личных владений сестры беспрекословно соблюдали написанный закон «не входить». Дело было даже не в засвеченной пленке или испорченных фотографиях. Просто они уважали ее право на частное пространство.

"Получилось очень удачно", – думала Прю, просматривая негативы, прищепленные над лотком с проявителем. Творческая натура, за годы работы она не раз позволяла себе рискованные вольности. Фотографирование всегда было ее страстью, и открывающиеся карьерные перспективы манили и одновременно пугали ее.

– Как будто мне больше нечего бояться, – пробормотала Прю, проявляя последнюю партию негативов с физиономией кандидата в конгрессмены. Будучи ведьмой, она вряд ли когда-нибудь сможет изжить в себе неуверенность и страх, которые, вероятно, будут преследовать ее до самой смерти, зато с каждым успешно выполненным проектом для журнала она постепенно избавлялась от комплексов и опасений, связанных с ее новой профессией. Променять стабильно оплачиваемую работу на случайный заработок было нелегко. Однако именно Прю, пользовавшейся расположением главного редактора журнала, было поручено снять Тремэйна, что могло стать ее звездным часом.

Джил и Тремэйну снимки понравятся – в этом Прю нисколько не сомневалась. Удачное освещение и правильно выбранный ракурс смягчили резкие контуры лица Тремэйна, сгладили возрастные дефекты кожи – это должно польстить его самолюбию. На только что отпечатанном снимке ей удалось запечатлеть Тремэйна в тот момент, когда он восхищался каменной фигуркой. Трепетное выражение лица, живой взгляд создавали ощущение искренности, не свойственной натуре Тремэйна. Если бы Прю ничего не знала об этом человеке и его политических взглядах, увидев эту фотографию на страницах какого-нибудь журнала, она бы без колебаний решила за него голосовать.

– К сожалению, мистер Тремэйн, у вас нет никаких шансов, – вздохнула Прю, обращаясь к портрету кандидата. – Ни на выборах, ни в сердечных делах. Никаких.

Вдруг она нахмурилась. Внимание ее привлекла одна маленькая деталь, не заметная с первого взгляда: микроскопическая светло-серая крапинка на глазу каменной фигурки. Прю это не понравилось: на фотографии не должно быть ни единого изъяна. Приподнятое настроение мгновенно испортилось. Она поспешно проявила оставшиеся три негатива и едва не заплакала от досады: на каждом последующем снимке пятнышко увеличивалось, а на последнем вообще напоминало крохотное облачко дыма.

"Дефект пленки?" – гадала Прю, разглядывая последние кадры. До сих пор у нее никогда не возникало претензий к качеству профессиональной фотопленки, но это не исключало вероятности заводского брака. Тем более что в ее жизни происходило столько действительно невероятного, что она уже давно перестала чему-либо удивляться.

Когда она заканчивала съемку, Тремэйн говорил о Ноэле Джефферсоне, и в эти несколько секунд на его лице сменилось множество эмоций, отразившихся на фотографиях: восхищение каменной статуэткой, гордость, недовольство, решимость, гаев, наконец, печальная задумчивость.

"Нет, это не печаль", – подумала Прю, воскрешая в памяти детали встречи с Тремэйном. На последнем кадре кандидат на долю секунды едва не потерял сознание. Он, конечно, поспешил уверить ее, что это мелочь, не стоящая внимания. Однако на собственном горьком опыте она уже не раз убеждалась, насколько опасно иногда игнорировать подобные "мелочи".

Прю, терзаемая смутной тревогой, принялась рассматривать пятнышко на фотографиях. На всех снимках серая тень располагалась на одном и том же месте, что в принципе не опровергало версии о дефектной пленке, но, с другой стороны, ровным счетом ничего не доказывало.

Прю подавила раздраженный вздох. Брак на пленке был самым логичным и приемлемым объяснением, однако внутренний голос твердил ей, что причина не в этом. А может, подвела линза? Не давала покоя еще одна гипотеза: в кадр попало нечто сверхъестественное.

– Мистика какая-то, – вслух сказала Прю. Глупо, конечно, всегда подозревать худшее, но лучше лишний раз убедиться в своей ошибке или правоте. Она была осторожнее и предусмотрительнее сестер, и это не однажды выручало всех троих в минуту опасности. – Эти леопардовые пятна теперь уже не вывести.

Прю, желая проверить свою догадку, достала из стола лупу и снова принялась изучать дефекты на фотографиях. Вроде бы ничего особенного. Она пошла уже по второму кругу, когда обнаружила одну весьма любопытную деталь: во всех четырех кадрах Тремэйн слегка менял положение. Так, на одном снимке голова его была чуть больше наклонена вбок, чем на другом, а рука, сжимающая каменную фигурку, располагалась немного выше. Однако серое пятнышко, принимая продолговатую форму, разрасталось из одной и той же точки на круглом глазу статуэтки.

Прю, заинтригованная, отложила лупу и сняла рабочий фартук. Она не верила в случайные совпадения, тем не менее это не заставило ее окончательно усомниться в первоначальной, более реалистичной версии. "И все же не помешает над этим как следует поразмыслить", – решила она.

Включив на кухне чайник, Прю направилась в гостиную за сумкой и фотокамерой. Достав одну из купленных в той же партии пленок, она зарядила камеру. Конечно, этот эксперимент не даст стопроцентной уверенности в причине появления пятнышек на фотоснимках, но зато можно будет точно выяснить, в линзах ли дело.

Вернувшись в гостиную с чашкой чая, она раздвинула шторы на окнах, чтобы воссоздать освещение в библиотеке Тремэйна, и, взяв камеру, принялась фотографировать фамильную мебель.

Глава 5

Пайпер припарковала машину у маленького продуктового магазинчика и, заглушив двигатель, распахнула дверцу. Увидев, что Фиби тоже потянулась к ручке, она остановила ее:

– Подожди…

– Чего? – Фиби моргнула, озадаченная тоном сестры. – Что-нибудь не так?

– Давай признавайся.

Скрестив руки на груди, Пайпер воззрилась на Фиби испытующим взглядом. Эта непоседа, которая обычно доводила ее до отчаяния своей болтовней, не произнесла ни единого слова с тех пор, как они вышли из супермаркета.

– Признаваться в чем? – нахмурилась Фиби. – И хватит на меня смотреть бабушкиным взглядом, а то я чувствую себя пятилетним ребенком.

– Извини.

Пайпер постаралась смягчить выражение глаз.

Она в свое время тоже опасалась всевидящего бабушкиного ока. В детстве она свято верила, что в бабушке живет мистический дух, который шпионит за всеми, а потом докладывает ей о каждом их шаге. Только когда стала старше, она поняла, что ее и сестер всегда выдавал виноватый вид.

– Помнишь, как бабушка не велела мне играть во дворе в новых кожаных туфлях. – Лицо Фиби осветила лукавая улыбка. – А я ее не послушалась и потом вытерла их сверху полотенцем. Только спустя годы мне пришла в голову мысль, что она обо всем догадалась, увидев грязь на полотенце и подошвах.

– Помню, – усмехнулась Пайпер.

– Знаешь, а я ведь на самом деле думала, что у бабушки есть глаза на затылке.

Фиби рассмеялась:

– Не заговаривай мне зубы. Со мной, как и с бабушкой, этот трюк не пройдет.

Пайпер пристально посмотрела сестре в глаза.

– Чего ты от меня добиваешься? – слегка смутилась Фиби.

– Пока мы ехали сюда, ты все время молчала, – объяснила Пайпер. – Я знаю тебя больше двадцати лет: если ты замыкаешься в себе и молчишь, значит, тебя мучит какая-то мысль.

– Это так бросается в глаза? – Фиби посмотрела в окно, вздохнула и, пожав плечами, снова повернулась к сестре. – Наверное, это все ерунда.

– Фиби! – повысила голос Пайпер. – Пусть даже растает мороженое, мы не тронемся с места, пока ты мне все не расскажешь.

– Будешь меня пытать? – пошутила Фиби, но Улыбка сошла с ее губ при виде серьезного лица сестры. – Ладно, расскажу. Это все видения. Слишком частые и очень странные.

Пайпер насторожилась. В том, что касалось их дара, любая мелочь, выходившая за грань привычного, вызывала у нее тревогу.

– Насколько частые и насколько странные? – спросила она.

– В супермаркете – сразу три видения друг за другом, – сказала Фиби. – От порезанного пальца до гибели кладовщика.

– Возможной гибели кладовщика, – поправила сестру Пайпер. – Кстати, мы едва не попались на колдовстве.

– Я видела, как кассирша поранила палец. – В голосе Фиби послышались раздраженные нотки.

– Это что – плохо? – недоумевала Пайпер.

– Не знаю. Просто это такой пустяк. – Лицо Фиби помрачнело. – У меня никогда не было видений в таких банальных случаях.

– Ну, а теперь будут. Чего расстраиваться? Пайпер была озадачена. Теперь она понимала причину волнения Фиби, но все же особой проблемы в этом не видела. С тех пор как она впервые открыла в себе дар останавливать время, а Прю – способности к телекинезу, их силы заметно возросли. И они были бы сейчас еще сильнее, если бы бабушка, ради их же безопасности, не наложила на маленьких внучек заклятие до той поры, пока они не вырастут. Прю могла бы, при желании, всерьез заняться астрологией. Фиби понемногу осваивала искусство левитации – кстати, этот дар перешел к ней от одного уничтоженного колдуна, и в принципе…

– Ты права, – кивнула Фиби. – Но как это объяснить?

Пайпер потрепала сестру по плечу.

– Мне кажется, ты просто развиваешься, совершенствуешь свой дар, как я и Прю.

Лицо Фиби просветлело:

– Ты думаешь?

– У тебя есть другие варианты? – Пайпер убрала ключи от машины в кошелек.

– Нет. Ладно, пойдем в магазин. Знаешь, мне вдруг захотелось фруктов. – Фиби, почувствовав невероятное облегчение, вышла из машины. – Так что ты там говорила про нового бармена?

– А, Рик… Студент, учится на факультете психологии. Сейчас пишет работу на тему, имеющую какое-то отношение к поп-культуре, потому и устроился к нам.

Пайпер махнула рукой, здороваясь с Сэмом, владельцем магазина, и взяла из стопки пластиковую корзинку.

– Ах, так. – Фиби нахмурилась. – Тогда откуда ты знаешь, почему он на меня смотрел? Может, он просто решил, что я подходящий объект для изучения.

– Возможно. Не знаю, – поддела сестру Пайпер. – Чтобы это выяснить, тебе придется с ним познакомиться.

– Выяснить, кто я – лабораторная крыса или претендентка на его руку и сердце? – Фиби скорчила гримасу. – Я над этим подумаю.

Фиби прямиком направилась в фруктовый отдел, а Пайпер решила, чтобы сэкономить время, заняться овощами. Сэм начинал свой бизнес с простого уличного лотка, а потом стал хозяином целого магазина. Выбирая овощи, Пайпер в глубине души радовалась, что обстоятельства вынудили их с сестрой зайти сюда. Продукты у Сэма были свежее и дешевле, чем в супермаркете. Сама она неплохо зарабатывала в клубе, но Прю не имела стабильного дохода, а Фиби пока училась, так что приходилось считать каждый доллар.

– Давай быстрее, Фиби! – крикнула Пайпер, закончив с овощами, и выразительным жестом указала на прилавок, где за кассой обслуживал покупателей Сэм.

– Минутку! – заторопилась Фиби, выбирая клубнику.

Качая головой, Пайпер встала в конец очереди за молодой женщиной с ребенком в прогулочной коляске. Малыш в джинсовом комбинезоне с огненно-рыжими волосами, почти в тон красной рубашке, сосал карамель на палочке, облизывая липкие пальцы.

– На! – хихикнул он, протягивая Пайпер конфету.

– Спасибо. Кушай лучше ты. – Пайпер улыбнулась его матери. – Славный малыш.

– Благодарю. – Женщина, сложив продукты в пакеты, принялась пристраивать их на коляске. – Нам надо быстрее, Натан. Папа ждет нас к обеду, а мы задерживаемся.

Пайпер поставила корзинку на прилавок, удивляясь, зачем давать ребенку сладости перед едой.

– Как дела, Пайпер? – расплылся в улыбке Сэм, сверкнув золотой коронкой. Шестидесяти лет от роду, с седой щетиной на щеках, сегодня он был одет в просторные джинсы на подтяжках и клетчатую рубашку с оторванным карманом.

– Хорошо, Сэм. А у вас?

Пайпер понятия не имела, на протяжении скольких лет он продавал овощи и фрукты. Его магазинчик стоял на этом самом месте, сколько она себя помнила, и если Сэм когда-нибудь решит уйти на покой, по нему будет скучать весь район.

Со связкой спелых бананов под мышкой и пакетом апельсинов Фиби присоединилась к сестре. Положив коробку с клубникой поверх бананов и придерживая ее подбородком, взяла еще пару киви.

У нее за спиной молодая мама, закончив возиться с пакетами, выпрямилась и направилась было к выходу.

– Ой! – вдруг вскрикнула Фиби.

Не успела Пайпер среагировать, как женщина обернулась и ловко поймала на лету падающую коробку с клубникой.

– Спасибо. – Фиби смущенно улыбнулась. – Я жутко неуклюжая.

– Ничего, я сама такая.

Поставив коробку на прилавок, женщина покатила коляску к дверям, на ходу доставая ключи от машины из кармана. Оттуда выпала погремушка.

Фиби, наконец-то положив бананы и апельсины, нагнулась помочь. И в этот миг ее пронзило очередное видение. От неожиданности потеряв равновесие, она упала на четвереньки с закрытыми глазами.

– Фиби? – встревожился Сэм.

Пайпер подбежала к сестре и присела рядом. Фиби пока не могла говорить, но все было ясно без слов.

Натану грозит беда.

– Вставай, Фиби. – Пайпер тронула сестру за плечо. Заметив, что та приходит в себя, она заволновалась еще больше: – Расскажи, что ты видела?

– Аварию. – Вскочив на ноги, Фиби посмотрела на улицу. Мама Натана в серой машине только что выехала на проезжую часть. – Быстрее.

– Сэм, мы сейчас вернемся! – бросила Пайпер через плечо, выбегая вслед за Фиби из магазина. Захлопнув дверцу машины, она пристегнула ремень и вставила ключ в зажигание. Рядом на сиденье, тяжело дыша, плюхнулась Фиби. – Где они?

– Не знаю. – Фиби, вытянув шею, стала выискивать в потоке машин серебристый корпус. – Вон они! Быстрее, иначе мы их потеряем!

Пайпер с замиранием сердца представляла себе жизнерадостное личико малыша. Она никогда себе не простит, если с ним что-нибудь случится. Под рев мотора машина сорвалась с места, разбрызгивая летящий из-под колес гравий. На повороте Пайпер притормозила и с досадой стукнула кулаком по рулю. Поток транспорта, двигающегося в обоих направлениях, казалось, был нескончаем.

– Жми, Пайпер! – голосом, глухим от напряжения, сказала Фиби, не спуская глаз с серебристой машины, остановившейся на светофоре. – В любую секунду загорится зеленый свет, и мы их можем упустить.

– Держись! – Пайпер, надавив на педаль стартера, вылетела на дорогу, чудом избежав столкновения с грузовиком. Она немного сбавила скорость перед светофором – горел желтый – и, дождавшись зеленого сигнала, снова рванула вперед.

– Осторожней! – предупредила Фиби, продолжая следить взглядом за объектом преследования.

Водитель ехавшего за ними грузовика едва успел затормозить, чтобы не въехать им в бампер, когда Пайпер резко крутанула руль влево, поворачивая за серебристым автомобилем. Справившись с управлением, она пристроилась в правый ряд.

– Где ты этому научилась? – с оттенком зависти в голосе поинтересовалась Фиби. – На курсах экстремального вождения?

– В фильмах про бандитов. – Пайпер по очереди вытерла о брюки взмокшие ладони. Стыдясь признаваться в этом вслух, она втайне обожала этот жанр. – Там одни погони.

– Угу. – Фиби, приподнявшись на сиденье, указала пальцем вперед: – Они сворачивают направо.

– Вижу.

Обогнав шедшую впереди машину, Пайпер повернула прямо на красный свет. Теперь от серого автомобиля их отделяли три машины в правом ряду.

Чувствуя, что цель близка и сумасшедшая гонка позади, Пайпер немного успокоилась и решила прояснить ситуацию.

– Что должно произойти? – спросила она.

– Точно не знаю. Машину словно затянуло в красный водоворот. – Фиби, закусив нижнюю губу, огляделась по сторонам. – Ничего похожего, Пайпер. В моем видении все было иначе.

– Что ж, может, это и к лучшему – значит, у нас еще есть время, – подытожила Пайпер, останавливаясь на светофоре. Если только Фиби ничего не перепутала: четыре видения за два часа – это уже слишком. Тут у кого хочешь вскипят мозги.

Фиби мрачно покачала головой.

– Нет, мне кажется…

Ее оборвал на полуслове истошный вой сирены.

– Вот оно! – Глаза Фиби расширились от испуга. – Пожарная машина. Едет прямо сюда. – Она указала рукой на перекресток. Хотя загорелся зеленый свет, водители, едва успев тронуться с места, начали тормозить. – Они попадут прямо ей под колеса.

Пайпер пыталась не поддаться панике, охватившей ее от сознания собственной беспомощности. От женщины с ребенком их отделяло три машины, а меньше, чем через минуту, произойдет автомобильная катастрофа, которой уже не избежать – разве что с помощью магии. Она не сможет «заморозить» всех людей на перекрестке. У нее просто не хватит сил.

Однако Пайпер понимала, что нужно действовать.

– Садись за руль, Фиби.

Объяснять свой план у Пайпер не было времени. Распахнув дверцу, она выскочила на дорогу и побежала между рядами машин.

Краем глаза Пайпер увидела, как из-за домов показался пожарный грузовик и под надрывное завывание сирены выехал на перекресток как раз в тот момент, когда серая машина уже начала поворачивать направо.

Пайпер была ошеломлена. Неужели мама Натана настолько торопилась встретиться со своим мужем, что ради этого готова была рисковать жизнью своей и ребенка? Или, может, она не слышала сирены из-за радио или плача малыша? Пайпер буквально за доли секунды прокрутила в уме все возможные варианты, одновременно взмахом руки останавливая машину. Пожарный грузовик прогрохотал мимо, не задев ее, и на светофоре снова вспыхнул зеленый.

Истощенная физически и эмоционально, Пайпер «разморозила» машину, которая дернулась было вперед и резко остановилась. Женщина за рулем растерялась, испуганная секундным провалом в сознании. Она и не подозревала, что мгновение назад она и ее ребенок были на волосок от смерти.

Пайпер поспешила назад. Водители других машин сигналили, возмущенные задержкой. Пайпер скользнула на пассажирское сиденье и прерывисто вздохнула.

– Молодец, – улыбнулась Фиби и спросила как ни в чем ни бывало: – Ну что, назад, к Сэму?

Пайпер молча кивнула, искренне надеясь, что у сестры сегодня больше не будет видений и спасать очередную жертву обстоятельств не придется. Расплачиваясь за фрукты и овощи в магазинчике Сэма, она продолжала думать о том же: еще один подобный эпизод – и на такой жаре не только мороженое растает, но и мясо испортится.

Уже в машине, когда они стояли на светофоре в ожидании зеленого света, Фиби искоса взглянула на сестру:

– Слушай, а какого он роста, твой Рик? И вообще, как бы ты его оценила по десятибалльной шкале?

Фиби опустила пакет с продуктами на стол и вздохнула с явным облегчением: наконец-то они дома. Пока Пайпер забирала покупки в магазине Сэма, Фиби оставалась в машине. У нее вдруг разболелась голова, хотя она предпочла об этом умолчать. Затянувшийся поход по магазинам лишил ее нескольких часов драгоценного отдыха, однако глупо было жаловаться на исход сегодняшнего марафона, после которого у нее было такое чувство, будто ее саму сбило грузовиком.

– Где Прю?

Пайпер поставила свои пакеты на пол и открыла холодильник:

– У себя в «склепе», я полагаю.

Фиби стала разбирать продукты, передавая Пайпер все, что нужно было убрать в холодильник, и пытаясь придумать предлог, чтобы отвертеться от приготовления обеда. Не говоря уже о том, что она смертельно устала от сегодняшних приключений, Фиби, в отличие от Пайпер, была лишена кулинарного таланта даже в отношении самых простых блюд, хотя смешать волшебное зелье было для нее парой пустяков.

– У тебя измученный вид, – заметила Пайпер, пристально вглядываясь в лицо сестры.

– Да, я немного устала, – с готовностью признала Фиби. – Можно, я отдохну, а ты сама приготовишь что-нибудь поесть? У меня все равно не получится так вкусно, как у тебя.

– До чего ты ленивая, – хмыкнула Пайпер. – Ладно уж, обойдусь без тебя.

– Уверена?

Фиби передала сестре баночки со сливочным сыром и села на стул.

– Не с голоду же умирать? – Пайпер убрала сыр в холодильник и взяла в руки чайник. – Хочешь чаю?

Фиби кивнула. Чашечка горячего чая, аспирин, пара часиков сна – и головной боли как не бывало. Уронив голову на руки, она рассеянным взглядом смотрела на дверь, в которой через минуту возникла выбравшаяся из своего «склепа» Прю. Вид у нее был расстроенный.

Пайпер поставила чайник и опустилась за стол рядом с Прю.

– Лицо у тебя сейчас, как у меня, когда подгорает мое суфле. Фотографии не получились, да?

– Да нет, получились.

Прю, вздохнув, разложила снимки на столе.

– Что Стивен Тремэйн, что наш диван – одно лицо… – Фиби удивленно вскинула брови. Зачем Прю фотографировала мебель?

– Какая красота. – Пайпер придвинула к себе один из снимков. – Как тебе удалось уловить истинную сущность нашего журнального столика?

Прю в шутку ущипнула сестру за руку.

– Цель была не в этом. Я просто проверяла качество пленки и фильтрующей линзы.

– Ах, вот в чем дело. – Фиби приподняла голову и, наморщив лоб, принялась сосредоточенно разглядывать снимки. – Мне кажется, все в порядке.

– Знаю. – Прю в волнении кусала губы. – В этом-то и проблема.

– Да?

Засвистел чайник – Пайпер встала и выключила плиту.

– Да.

Прю выбрала из кипы одну из фотографий Тремэйна.

– Отличная работа, Прю! – похвалила Фиби, с уважением взглянув на сестру. На снимке лицо Тремэйна имело несколько обескураженное выражение. – А это что? – Фиби указала на овальный камень в руке предпринимателя.

– Оно самое. – Прю машинально приняла чашку со свежезаваренным чаем из рук Пайпер, не отрывая от фотографии озадаченного взгляда.

– Ясно. – Пайпер поставила чай перед Фиби и вернулась на место. – А зачем Тремэйну этот камень?

– Это не камень. То есть не совсем. – Прю осторожно отхлебнула из кружки горячую жидкость. – По словам Тремэйна, это вроде как камень духа, каким поклонялись в древних племенах Южной Америки. Он говорит, ему несколько тысяч лет.

Фиби, заинтригованная, надела очки, достав их из матерчатой сумки, брошенной на столе, и принялась разглядывать фотографию. Внимание ее тут же привлекло размытое серое пятнышко.

– Тут какая-то крапинка.

– Вот-вот. – Прю поджала губы.

– Жаль. – Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу. – Хорошая была фотография. Тремэйну она бы точно понравилась.

– Жаль, конечно, но не это меня беспокоит. – Прю помолчала в нерешительности под недоуменными взглядами сестер, потом взяла из пачки фотографию с диваном. – Вот на этом снимке ничего нет, а на том – есть. – Она ткнула пальцем в фотографию Тремэйна. – И я не могу понять почему.

Пайпер фыркнула:

– И в этом вся проблема?

– Может, сфотографировать Тремэйна заново? – предложила Фиби.

Прю покачала головой:

– Я проверила: с линзой все в порядке. Так что, возможно, дефект был на самой пленке или же… это что-то другое.

Сердце Фиби учащенно забилось. В понимании Зачарованных "что-то другое" обычно означало "что-то плохое", и не просто плохое, а большая, крупная неприятность.

"Только этого еще не хватало", – угрюмо подумала Фиби.