Текст книги "Опасные желания"

Автор книги: Дайана Галлагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

А ей вовремя не успеть…

Пайпер, поняв, что происходит, мгновение колебалась и потом рассудила, что остановить пони так, чтобы никто этого не заметил, ей не удастся. Слишком много народу – всех не «заморозить». С десяток взрослых и тридцать – сорок детей – взгляды всех были прикованы к бегущему животному. Никто из ребят не сознавал, что их подруге грозит беда, пока у одной из женщин не вырвался истерический крик. Стоявший рядом с ней мужчина запоздало бросился на помощь. Конечно, Пайпер совершенствовала свое искусство, но еще была не настолько сильна. Однако, учитывая создавшееся положение, было просто необходимо что-нибудь предпринять.

Прю вздрогнула, увидев, что Пайпер поднимает руку.

– Отодвинь девочку в сторону! – велела Пайпер сестре. Пони застыл на бегу, оторвав одно копыто от земли.

Прю, прищурившись, сконцентрировалась и, щелкнув пальцами, подтолкнула девочку к Фиби.

В тот же миг, как опасность миновала, Пайпер «разморозила» пони – тот пронесся мимо Фиби, прижимающей к себе испуганного ребенка. Фиби повернулась к сестрам и одними губами сказала "спасибо".

Пайпер, без сил рухнув на скамейку, с облегчением вздохнула. Больше всего ее тревожило возможное появление в утренних газетах сенсационного сообщения о "чуде в городском парке".

– Нас засекли?

– Не думаю.

Прю с помощью телекинеза незаметно замедлила бег пони, чтобы вконец растерявшийся «ковбой» мог его догнать.

Фиби разжала руки, отпуская девочку. Подбежали родители. Мама, утешая, прижимала дочь к груди, девочка всхлипывала. Отец, бледный как мел, что-то тихо говорил Фиби – что, Пайпер не слышала. Фиби кивнула ему и пошла назад.

Юные футболисты, раскрыв рты, во все глаза смотрели на пони. Но Пайпер это не беспокоило. Дети часто склонны все преувеличивать и фантазировать, так что родители вряд ли поверят им. Но взрослые возле беседки, собравшись кружком, что-то бурно обсуждали, бросая опасливые взгляды в ее сторону.

Пайпер неожиданно для себя наблюдала за этой сценой со странной отрешенностью. "Интересно, что за этим последует? – гадала она. – Какой ценой придется расплачиваться за то, что кто-то из них увидел замершего на скаку пони? Неизвестно". Единственное, чем она не готова пожертвовать, это Лео. А это было бы неминуемо, откажись она помочь попавшему в беду человеку.

Она задрожала, внезапно почувствовав озноб.

Взбешенный, он пронесся сквозь толпу людей, собравшихся у большой хижины, сея вокруг суеверный ужас. В далеком прошлом его лишили тела, но магия подлых женщин, уничтожившая его демоническую плоть, оказалась бессильна истребить его дух. Занесенный ветром странствий в эти чужие края, он не утратил способности обращать вихрь бездумных человеческих страстей в разрушительный смерч.

Но, как он и подозревал, бросая камень, эти колдуньи снова смогли остановить его.

Он бесновался оттого, что хрупкое детское тельце не было растоптано, изувечено, размозжено копытами обезумевшего животного. Он кипел от ярости оттого, что жизни людей, которым был дорог этот ребенок, не удалось погрузить во мрак отчаяния и непреодолимого горя.

Пролетая в ветвях деревьев, он в бессильной злобе обрывал с них листья, ругая глупое животное, погубившее все его планы и избежавшее кары. Изрыгая проклятия, он взмыл к небу, взбешенный тем, что ведьмы предотвратили хаос, толчком к которому было невинное желание ребенка. Их магия остановила волну разрушений, порожденную низменными человеческими инстинктами и его незримым присутствием, но его решимость была сильнее их колдовского дара. Он отомстит за все свои лишения и утраты.

На этот раз ведьмам не избежать возмездия.

Глава 3

Фиби уселась на мягкий диван, положив ноги в пушистых тапочках на кофейный столик. Экзамены закончились, а занятия начнутся только через неделю, так что она с наслаждением предвкушала приятное утро, когда можно ничего не делать, предаваться отдыху, посмотреть новости или почитать какой-нибудь душещипательный любовный романчик. Подув на обжигающе горячий кофе, Фиби включила телевизор. Ее эстетические чувства были тут же оскорблены безвкусным рекламным роликом: на экране распевали во все горло мультяшные сосиски.

– Надо же, прямо с утра портят настроение малобюджетной рекламой.

Фиби выключила звук, отхлебнула кофе и, поставив кружку на столик, взяла в руки книгу в мягком переплете, купленную за доллар в обшарпанном книжном магазинчике рядом с колледжем. "Роковые страсти в полночь" вряд ли можно было считать полноценной заменой мускулистых мужских рук, зато легкое чтиво позволит отвлечься от всякой ерунды вроде принципов термодинамики.

Хотя Фиби в основном интересовалась психологией и другими дисциплинами, которые позволяли бы ей лучше разбираться в людях, нуждающихся в помощи Зачарованных, знания из области точных наук тоже могли пригодиться. В будущем она рассчитывала найти интересную высокооплачиваемую работу, а потому нелишне было получить разностороннее образование.

Сейчас же она намеревалась целиком погрузиться в чтение, сопереживая страстной, но обреченной любви Агаты Кросс и Тревора Холкомба. Согласно аннотации на задней обложке книги, Агата была красивой девушкой из бедной семьи, служившей сиделкой у больного отца Тревора в его богатом особняке. Агата не знала, что все женщины в семействе Холкомб умирали странной преждевременной смертью.

– Пылкие страсти и страшные семейные тайны. Отлично.

Фиби открыла книгу на первой странице и принялась читать пролог, но тут ноздри защекотал приятный аромат свежей сдобы. Она подняла глаза: Пайпер поставила на столик блюдо с выпечкой.

– Вчера шоколадный торт, сегодня рулеты с корицей. Ты это нарочно? Хочешь, чтобы у меня зубы испортились?

Пайпер бросила взгляд на книгу в руках сестры:

– Лучше зубы, чем мозги.

– Моим мозгам нужен отдых.

Фиби, закрыв книгу, положила ее на подлокотник дивана и взяла кружку. Тоскливо посмотрев на блюдо с аппетитно дымящимися рулетами, она, поколебавшись, решила воздержаться. В ее сегодняшние планы не входила борьба с лишними калориями.

– Может, посмотрим новости? – Пайпер взяла пульт и включила звук, потом с чашкой кофе села рядом с Фиби, поджав под себя ноги. – Занятий сегодня нет?

– Не-а. У меня впереди целых пять выходных. Фиби поднесла с губам чашку и усмехнулась.

– Везет. – Пайпер помолчала. – Значит, ты сможешь сходить со мной за продуктами.

– Ладно.

Хотя Фиби любила ходить по магазинам, сегодня она с удовольствием осталась бы дома, целый день валяясь на диване, но она не хотела обижать сестру отказом.

– Это скучно, я знаю, но зато необходимо, – сказала Пайпер, заметив, что Фиби расстроилась. – Я тебе говорила, что в субботу на благотворительной ярмарке будут играть "Хард Крэйкерс"?

– Да? Потрясающе! – просияла Фиби. Эта местная группа набирала популярность, в основном за счет выступлений в клубе, где работала Пайпер. Живая музыка привлекала посетителей. – И сколько им платят?

– Нисколько. – Пайпер гордо улыбнулась. – Любые напитки и закуски плюс шанс, что на них обратит внимание кто-нибудь из воротил шоу-бизнеса.

– Надо же.

Переменив положение, Фиби, хмуря брови, проводила взглядом Прю – сестра, прошествовав по коридору, открыла входную дверь. Ухо резанул громкий вой сирены – Фиби насторожилась, подумав, что это с улицы, потом поняла, что так начинается выпуск новостей.

– …два члена преступной группировки и мужчина, находившийся у себя в гостиной, были расстреляны в упор из проезжавшей мимо машины, – монотонно говорил диктор. – Полиция начала расследование по горячим следам. Были опрошены свидетели происшествия. Личности подозреваемых пока не установлены.

Фиби убавила громкость, прислушиваясь к звукам из коридора. Снова хлопнула дверь.

– Извини, Пайпер, я не занимаюсь ни убийствами, ни грабежами, пока не допью кофе.

– Я тоже.

Пайпер вздохнула. Происшествие, о котором сообщалось в новостях, было неудачным поводом для шуток, но иногда только юмор спасал Фиби и ее сестер от депрессии. Им приходилось видеть столько зла, сколько обычный человек не мог себе даже представить.

– Ну что, попали мы на передовицу? – спросила Пайпер Прю, которая появилась в гостиной со свежей газетой.

Прю, опустившись на стул, расправила газету на коленях. Фиби придвинулась ближе. Ей не терпелось узнать, есть ли там что-нибудь о вчерашнем происшествии в парке. Она машинально отметила про себя, что Прю до сих пор в пижаме, – значит, тоже никуда сегодня не собиралась. Сгорая от любопытства, Фиби следила за выражением лица сестры, пробегающей глазами передовицу. – Ну?

– Ни слова.

Прю, улыбнувшись, продемонстрировала газету сестрам. Фиби, успокоившись, откинулась на подушки, но Пайпер на этом не успокоилась.

– Листай дальше! – не допускающим возражений тоном велела она сестре. – Надо просмотреть все страницы.

– Да. Ты права. – Прю развернула газету и сложила ее пополам. – Не сделаешь мне кофе?

– Так и быть, сделаю сегодня одолжение, – пошутила Пайпер. – Я бы тоже выпила еще чашечку. Фиби?

– Да, спасибо. – Фиби протянула Пайпер свою чашку и устремила напряженный взгляд на Прю. Несколько минут она сидела тихо, но потом все же не удержалась: – Ну что, есть что-нибудь?

– Пока ничего, но я только на четвертой странице. – Прю перевернула очередной лист. – Ограбление на Пасифик-стрит, дерзкий налет на магазин, какой-то парень застрелил свою подружку, а потом убил себя, и…

– И?.. – затаила дыхание Фиби.

– В центральном парке утонул в пруду ребенок. – Прю откашлялась. – Ни слова о застывшем на скаку пони.

– Какое счастье! – Пайпер вернулась с тремя чашками в одной руке – профессиональный трюк, которому Фиби еще предстояло научиться, – подала их сестрам и села на диван. – Сегодня мне приснилось что за мной гналась толпа разъяренных родителей и детей за то, что я несколько раз останавливала карусель.

Улыбка исчезла с губ Фиби, когда она посмотрела на экран беззвучно работавшего телевизора. Из горящей жилой многоэтажки высыпали на улицу захлебывающиеся кашлем люди в халатах и пижамах. Объектив камеры скользил вдоль улицы, вырывая из темноты возбужденные лица мужчин и женщин, прижимающих к груди дрожащих от страха детей и беспомощно наблюдавших, как гибнут в бушующем пламени их квартиры и пожитки.

– До какой степени нужно впасть в детство, чтобы видеть кошмары о каруселях? – съязвила Прю.

– Весь ужас словами не передать, – усмехнулась Пайпер. – Напомните мне в субботу, чтобы я не приближалась к карусели.

– А что, на ярмарке будет карусель? – Прю перевернула страницу и встряхнула газету, расправляя листки.

– Ярмарка будет проходить на Бродуолк-Бич рядом с парком аттракционов, – напомнила Пайпер и тихо засмеялась. – Бабушка не любила нас туда водить, но я просто обожала всякие аттракционы, особенно карусели.

– Можно подумать, ты одна, – фыркнула Прю, с улыбкой вспоминая прогулки в парке. – С нами троими было трудно справиться даже опытной ведьме.

Уткнувшись в телевизор, Фиби краем уха прислушивалась к разговору. После сообщения о ночном пожаре следовал репортаж о наводнении в Мидуэсте, где жители плавали на лодках и самодельных плотах вдоль затопленных домов. Когда на экране появилась фотография мальчика, пропавшего в национальном парке три дня назад, Фиби взяла пульт и выключила телевизор.

– Боже мой! – вдруг воскликнула Прю.

– Что? – в один голос спросили сестры. Фиби, вздрогнув от неожиданности, расплескала кофе, забрызгав белую футболку.

– Надо же, в моем любимом бутике распродажа, а у меня, как назло, истек срок дисконтной карты, – жалобно протянула Прю. – Я бы по дешевке могла купить новые ботинки…

– Не вздумай больше так пугать, – расслабилась Фиби. – Тоже мне трагедия! Хватит на сегодня дурных новостей.

– Каких еще новостей? – удивилась Прю. Свернув газету, она бросила ее на пол.

– Да всяких! – Мрачно усмехнувшись, Фиби тряхнула волосами.

– Кажется, я что-то пропустила? – озадачилась Пайпер.

– Пожары, наводнения, ограбления, убийства. – Фиби поежилась. Она проснулась в отличном настроении, но все эти телевизионные репортажи и газетные статьи испортили его напрочь. Природные катаклизмы, человеческая подлость – и при этом страдают невинные люди… Хорошо хоть на свете есть Зачарованные, способные вести борьбу со злом.

Фиби, чуть не плача, молча кусала губы. Безжалостная реальность была слишком жестока, а иногда просто невыносима: ей так часто приходилось самой переживать в своем сердце чужие страдания и страх. Она радовалась, что могла помогать людям, но способность видеть будущее была не только благословением, но и настоящим проклятием.

– Ты расстроилась? – Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу.

– Да нет, просто… – Фиби вздохнула, думая о маленькой девочке, которую удалось спасти из под копыт пони благодаря ее дару ясновидения. Страшно было представить, что могло бы случиться, если бы она не увидела как наяву ту жуткую картину. – Хорошо бы у меня чаще возникали видения, тогда мы могли бы предотвратить больше несчастий.

При этих словах у Фиби вдруг скрутило живот, к горлу подступил соленый комок тошноты. Она почувствовала внезапную слабость и головокружение. Чашка выскользнула у нее из рук, и Фиби, тихо охнув, повалилась спиной на подушки.

– Фиби! – Пайпер, испугавшись за сестру, так растерялась, что даже не успела поймать падающую прямо на ковер чашку.

– Что с тобой? – Прю вскочила со стула и опустилась на колени рядом с диваном. – Видение?

– Мне плохо, – прошептала Фиби. "И это еще слабо сказано", – подумала она. Приступ, и притом такой сильный, случился так внезапно, что было похоже, будто кто-то применил очень мощное заклинание.

– Надо вызвать врача. – Прю бросилась к телефону.

– Подожди. – Фиби махнула рукой, показывая, что не нужно никуда звонить: приступ прошел, к ней начали возвращаться силы. Сделав пару глубоких вдохов, она медленно села. – Мне уже лучше.

– Мне нужно знать, что с тобой было, Фиби, – сказала Пайпер неожиданно резким тоном. Так было всегда, когда она была всерьез чем-то обеспокоена. – Что ты почувствовала?

– Живот свело, закружилась голова. – Фиби стерла с виска струйку холодного пота и вздохнула. Туман в голове понемногу рассеивался. – Все это очень странно.

– Да уж. – Прю, присев на кофейный столик, подняла с пола упавшую чашку. – Было все нормально, и вдруг ни с того ни с сего ты чуть не умираешь! Не нравится мне все это.

– Умираю – это уж слишком. – Фиби рассеянно посмотрела на мокрое пятно от кофе на светлом ковре. – И если подумать, все, возможно, не так уж и странно.

– Объясни. – Пайпер, сложив руки на груди, окинула Фиби скептическим взглядом.

– Мне кажется, сказывается нервное перенапряжение перед экзаменами, я просто перезанималась, почти не спала, – сказала Фиби. – Может, это последствия переутомления.

– Ты и раньше, бывало, уставала не меньше, – заметила Прю. – Бесконечные контрольные, походы в ночной клуб…

– Причем последнее можно было делать пореже, – вставила Пайпер.

– Но мне нравится бывать в там, – насупилась Фиби. – Нужно же людям как-то отдыхать.

– Да, но не забывай, что обычные люди не изгоняют чуть ли не каждый день демонов и прочую нечисть. – Прю посмотрела на сестру с откровенной жалостью. – Ты и так почти никогда не высыпаешься.

– Хорошо, хорошо, – кивнула Фиби, – но, кстати, я к тому же еще ничего и не ела после вчерашнего пикника. Так что диагноз очевиден: перепила кофе на голодный желудок. – И чтобы подкрепить свои слова, она взяла с тарелки рулет и, откусив большой кусок, принялась энергично жевать. Прю, нахмурившись, переглянулась с Пайпер.

– Ты ей веришь?

– Не знаю. – Пайпер с ироничной усмешкой смотрела, как Фиби поглощает рулет. – Хотелось бы верить. Внезапное недомогание – это ерунда по сравнению с другими вещами. Ты понимаешь, о чем я.

– Магия? Не думаю. Меня и раньше тошнило от голода. – Перехватив недоуменные взгляды сестер, Фиби поспешила пояснить: – Когда я жила в Нью-Йорке и у меня почти не было денег, помните?

Пайпер заметно помрачнела.

– А ты и не говорила, что умирала от голода!

– Ну, не совсем, – смутилась Фиби. Ей не хотелось бередить старые раны, тем более что сестры не раз выручали ее деньгами, прежде чем она смогла вернуться в Сан-Франциско. – Просто время от времени садилась на диету, чтобы голова лучше работала.

– Да? – ехидно спросила Прю.

– Да. – Фиби кивнула, дожевывая рулет и ощущая в желудке приятную тяжесть. Ее все еще немного знобило, но теперь она была почти уверена, что странный приступ тошноты был не больше чем реакцией организма на физический и эмоциональный стресс на протяжении последних двух недель усиленной подготовки к экзаменам. "И еще, быть может, последствия изгнания какого-нибудь пакостного демона", – мысленно добавила она. – Со мной все нормально. Правда.

Атулак – так его звали вечность назад – горько оплакивал утрату своей физической оболочки. Он столетиями скитался в лесных чащах на берегу полноводной реки, демон в человеческом обличье, неуязвимый для оружия наивных подданных-дикарей, подпитываясь страхом и благоговейным трепетом, в которые он обращал их низменные страсти. Природа человеческих слабостей оставалась прежней, но изменился до неузнаваемости сам мир, в котором жили эти мерзкие людишки.

Эти существа, прежде боровшиеся за свое жалкое существование с более могущественными силами, теперь взяли власть в свои руки. Ныне они перестали добывать себе пищу охотой, ловлей рыбы, возделыванием клочков земли. Они больше не ютились в крохотных хрупких хижинах, не ограничивались пределами человеческой скорости и выносливости. Теперь они жили в прочных домах, больших и маленьких, и управляли могучими машинами, заменяющими их труд и переносящими их на огромные расстояния, быстрее ветра. Но, несмотря на все свои выдающиеся достижения, они все же оставались людьми, а он сам между тем не утратил своей власти над человеческими судьбами.

"Ведьма, однако, все же немного больше, чем просто человек", – размышлял он, витая под потолком комнаты, где жили Зачарованные. Если бы у него было человеческое тело, его бы, возможно, заинтересовали странные предметы, которыми обладали эти колдуньи, но при нынешнем положении вещей ни этот говорящий ящик с призраками, ни прочие диковинки не имели для него ровно никакого значения. Наблюдая и размышляя в ожидании своего часа, он только сейчас начал сознавать преимущества независимости от материального мира.

– Тебе нужен полный покой, Фиби. – Та из трех, которая умела останавливать время, собрала со стола сосуды для питья. – Я сама схожу за продуктами.

– Знаешь, возможно, ты права, но мне что-то не хочется целый день сидеть дома. – Провидица повернулась к той, что сидела рядом. – А ты, Прю? Не хочешь прогуляться?

– Ну, если ты называешь «прогулкой» толкотню в супермаркете… – заметила голубоглазая и, поднявшись, взяла тяжелую сумку, лежавшую у входа. – Вообще-то я была бы не против, но мне еще нужно проявить пленку с Тремэйном. Джил хочет получить фотографии уже завтра.

– Какая жалость. – Провидица улыбнулась, а другая, что убирала со стола, спросила не без ехидства:

– Да? А фотографии клуба будут готовы к субботе?

– Будут. Даю слово. – Перекинув сумку через плечо, та, что умела передвигать предметы силой мысли, направилась к двери. – И если тебе они не понравятся, я сделаю другие снимки сегодня вечером или завтра.

– У тебя на все готов ответ. – Умеющая останавливать время вышла следом.

Когда провидица по имени Фиби откинула голову на подушки и закрыла глаза, Атулак спустился ниже. Он задрожал от нетерпения, ожидая увидеть признаки начавшихся перемен, но их не было.

Огорченный и злой, он пронесся мимо нее и просочился сквозь прутья металлической решетки в стене. Летя по пыльному железному тоннелю, ведущему через другое вентиляционное отверстие наружу, он пытался утешиться, твердя себе, что рано или поздно она будет истреблена, изничтожена, только на это уйдет время.

Глава 4

Пайпер, вместе с Фиби пройдя через автоматические двери в магазин, положила сумку в тележку и, достав из кармана список продуктов, быстро пробежала его глазами.

– Зачем нам столько всего? – заглянув в листок, удивилась Фиби, вслед за сестрой сворачивая направо, в кондитерский отдел. – Мы что, ждем гостей?

– Нет, никаких гостей мы не ждем, – хмыкнула Пайпер. – Я буду есть все эти вкусности, умирая с тоски по Лео, либо, когда Лео наконец объявится, буду скармливать все это ему.

– Чудесно! В любом случае я внакладе не останусь. – Фиби расплылась в улыбке. – Я тоже обожаю вкусно покушать.

– Значит, нам лучше все удвоить. – Пайпер уловила в своем голосе раздраженные нотки и тут же раскаялась, что так несправедлива к сестре. Фиби всеми способами старалась заглушить ее тоску по.

Лео. И на самом деле любила блюда, приготовленные по бабушкиным рецептам.

– Тогда уж утроить, – усмехнулась Фиби. – А то как мы будем трескать рулеты из ветчины и тосты со сливочным сыром без Прю?

– Об этом я и не подумала. – Пайпер смягчила тон и решила перевести разговор на менее болезненные темы. – Напомнишь мне позже позвонить моему оптовику? Я кое-что заказала ему для ярмарки и хотела удостовериться, что с этим не будет накладок.

– И что же ты заказала? – полюбопытствовала Фиби.

– Канапе, сыры, колбаски, хлебцы с приправой и еще много чего…

– Ого! – Фиби остановилась. – А не проще было бы заказать чипсы с разными соусами? И дешевле вышло бы?

– Проще, дешевле и банальнее, – задетая за живое, возразила Пайпер.

– Да это ведь клуб, – продолжала доказывать Фиби. – Шумная тусовка, классная музыка, танцы. Никто не идет туда, чтобы поесть.

– Знаешь, большинство посетителей на ярмарке в жизни не узнают, что «РЗ» – отличный клуб, если мы не привлечем их в нашу палатку. – Пайпер, не оборачиваясь, отдала список продуктов Фиби. – Так что закуски должны быть на высшем уровне.

– Ладно, как скажешь. – В голосе Фиби все еще слышалось сомнение, но она покорно побрела за сестрой вдоль стеллажей с продуктами.

– Давай купим вон тех кексов с черникой…

– Стой! – Фиби с силой дернула сестру за рукав блузки.

– Да что ты… – Пайпер умолкла на полуслове: прямо у нее перед носом из соседнего прохода на скорости вылетела чья-то тележка. Вслед за ней вынырнул ее бесцеремонный хозяин, неряшливый мужчина в разодранных джинсах и грязной футболке, который даже не взглянул в сторону Пайпер, а только на ходу схватил с полки упаковку рулетов и покатил тележку дальше.

Пайпер в возмущении едва смогла подавить в себе инстинктивное желание «заморозить» хама, пока тот не врезался в кого-нибудь или во что-нибудь и не натворил бед. И тут ей в голову пришла другая мысль, заставившая ее вмиг забыть свою обиду.

Если б не Фиби, этот маньяк с тележкой наехал бы прямо на нее.

Пайпер повернулась к сестре:

– Ты знала?

– Да. У меня все это промелькнуло перед глазами, когда ты дала мне список. – Фиби повертела в пальцах листок. – Удар был бы мощный. Хоп! Ты влетаешь прямо в ту стойку с шоколадным печеньем. Результат – перелом запястья.

– Даже так? – Пайпер вздрогнула, нарисовав в воображении эту сцену. Продуктовый магазин при их сумасшедшей жизни всегда казался ей если не райским уголком, то, по крайней мере, местом вполне безопасным. Она уже давно перестала тосковать по тем временам, когда была обычной девочкой, мечтавшей, что когда-нибудь найдет свою любовь, выйдет замуж и родит пару милых ребятишек. Она старалась жить так, будто ничего не изменилось с тех пор, как она стала ведьмой, исполняющей священную миссию, и судьба свела ее с человеком, вернувшимся с того света. И поэтому болезненно воспринимала любую мелочь, нарушавшую хрупкую иллюзию покоя.

– Не бери в голову – все обошлось, – сказала Фиби.

– Ага. Спасибо. – Пайпер решила, что не станет расстраиваться. Конечно, этот тип – отъявленный хам, но в нем не было того дьявольского зла, с которым Зачарованным было суждено сражаться до самой смерти. Все ее мысли были заняты Лео и приготовлениями к благотворительной ярмарке, и ей вовсе не хотелось бы сейчас столкнуться с очередным демоном.

– Все нормально? – беспокоилась Фиби. – Глаза у тебя совершенно безумные. Хотя и у меня были бы такие же, окажись я на твоем месте.

– Ничего, все в порядке. Я просто немного нервничаю: до субботы еще столько нужно успеть. – Пайпер попыталась улыбнуться. – Давай побыстрее закончим с этим и пойдем домой.

– Я – только "за".

Фиби посмотрела в обе стороны и, убедившись, что никто не движется наперерез, сделала знак Пайпер, что путь свободен.

Пайпер, катя тележку вдоль стеллажей, то и дело возвращалась мыслями к неприятному эпизоду, думая о том, что с ней случилось бы, не окажись рядом Фиби. Далеко не в первый и, судя по всему, не в последний раз дар сестры спасал ее и Прю, но это только вновь напомнило Пайпер о том, насколько ненормальной была их жизнь. И как бы она ни хотела стать "нормальным человеком", от ее желания, надо признать, мало что зависело. Она даже не могла планировать ужин на двоих в спокойной, романтической обстановке – ведь кто знает, когда объявится Лео, и вообще, объявится ли…

– Может, возьмем еще и для Лео? – спросила Фиби, бросая в тележку две коробки овсяного печенья с изюмом.

– Ты что, уже научилась читать мысли? – изумилась Пайпер. – Я только что подумала о нем.

– Ты всегда думаешь о Лео, – резонно заметила Фиби, кладя в корзину третью коробку. – Ненавижу, когда хочется овсяного печенья, а оно, как назло, кончается.

Пайпер прыснула. Лео имел привычку подъедать последние запасы сладкого в их буфете, и это, в общем-то, было нормально, если учесть, что он был Рыцарем Света, их хранителем и к тому же ее парнем. Однако на будущее надо всегда держать в доме что-нибудь вкусненькое, на случай его, как всегда неожиданного, появления. Да и хватит уже вечно припираться с сестрами из-за того, кто посмел съесть последнее овсяное печенье.

– Скучаешь по Лео? – спросила Фиби.

Этот вопрос застал Пайпер врасплох. Как бы они ни были близки, она не всегда делилась с сестрами своими переживаниями, разве что к этому ее вынуждали обстоятельства.

– Да, но я знаю, что он вернется при первой же возможности. – Пайпер махнула рукой в сторону соседнего отдела. – Мне кажется, хлебцы должны быть там.

– Давай возьмем побольше, – предложила Фиби. – У меня уже слюнки потекли.

– Без проблем. – Пайпер, как и ее сестры, любила ржаные хлебцы и сэндвичи со сливочным сыром, которые готовила им в детстве бабушка. Пайпер всегда обожала бабушкину стряпню – домашнюю, без всякой магии, по простым рецептам, в приготовление которой та вкладывала столько души, что просто нельзя было не оценить по достоинству ее кулинарные шедевры.

Фиби погладила себя по животу и облизнулась:

– Всю следующую неделю буду сбрасывать жирок.

– Лучше воздержаться от сладкого, – посоветовала Пайпер.

– Ну уж нет, – без колебания отвергла Фиби эту идею. – Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в таком удовольствии.

С этим Пайпер поспорить не могла. Шагая вслед за Фиби, она снова погрузилась в мысли о Лео. Да, она скучала по нему – очень сильно – и иногда спрашивала себя, осознает ли он, насколько тяжелы для нее эти вынужденные разлуки. Там, «наверху», в обители Рыцарей Света, время текло гораздо медленнее, чем здесь, в мире смертных. Она не видела Лео вот уже две недели, но для него это было как один день. Только, конечно, если он не находится где-то на земле, исполняя очередное поручение.

– Остались только свежие овощи, а так вроде больше ничего не нужно.

Фиби достала из кармана карандаш и вычеркнула из списка два фунта тонко нарезанной ветчины.

– Отлично! – Пайпер отбросила мрачные мысли. Хватит себя жалеть. Переносить разлуку было сложно, но она должна благодарить судьбу за то, что ей была дарована возможность любить Лео. Она улыбнулась Фиби. – Потом сразу домой и побалуем себя деликатесами.

– Ага. Устроим "праздник живота". – Фиби показала сестре выбранную связку брокколи. – Оцени.

– Пойдет. – Пайпер одобряюще кивнула головой и указала на паренька из обслуживающего персонала за спиной Фиби, раскладывавшего зелень на лотке. – Возьмешь пару пучков сельдерея?

– На, держи. – Фиби вручила брокколи сестре и направилась к парню. – Можно я прихвачу парочку свежих пучков, пока вы не перемешали их с увядшими?

– Пожалуйста. – Видимо впечатленный внешностью и приятными манерами Фиби, паренек, порывшись на лотке, выбрал два самых пышных пучка, положил в пакет и протянул ей: – Вот, возьмите.

Пайпер тактично отвернулась. Парень и без того был смущен – зачем глазеть на него, ставя в еще более неловкое положение? Через несколько секунд, не слыша позади шагов Фиби, она обернулась: кладовщик нес пустой лоток к дверям складского помещения.

Пакет с сельдереем валялся на полу.

Фиби, пошатываясь, держалась за прилавок, костяшки пальцев побелели от напряжения. Она стояла закрыв глаза, дыхание вырывалось из груди короткими толчками.

Пайпер бросилась к сестре, гадая, что еще могло ей привидеться.

– Что с тобой, Фиби?

Фиби едва различала голос сестры, доносившийся словно издалека, – до такой степени она была потрясена представшей ее глазам картиной, когда она коснулась руки мальчика-кладовщика. Видение пронзило ее физической болью, ледяным холодом сковав сердце, охваченное паникой от сознания беспомощности.

Бедняга даже вскрикнуть не успел – в один миг его тело, зажатое между массивными смыкающимися стенами, превратилось в бесформенное кровавое месиво.

На лбу Фиби выступили крупные бисерины пота. Она тряхнула головой. Второе видение, практически сразу после первого, сказалось на ней сильнее обычного. Голова раскалывалась, ноги подкашивались, и, чтобы не упасть, ей пришлось уцепиться за прилавок.

Пайпер подхватила сестру под руки.

– Что случилось?

Понемногу приходя в себя, Фиби собралась с силами и огляделась вокруг.

– Где он?

– Кто? Кладовщик? – спросила Пайпер. – Он ушел туда.

– Идем. Он погибнет, если мы его не предупредим.

Фиби, шатаясь, побежала к дверям. Времени вдаваться в подробности не было. Если они не успеют догнать паренька, единственной его надеждой на спасение оставался дар Пайпер останавливать время.

– Не предупредим о чем? – Пайпер вслед за Фиби ворвалась в просторное складское помещение магазина.

– Об этом.

Фиби, остановившись, впилась взглядом в огромный черный фургон, готовый въехать задом в погрузочный отсек около тридцати футов в ширину – водитель направил машину прямо посередине. Вчера беда облеклась в образ крошечного пони. Сегодня же это была не одна, а целая сотня лошадиных сил под капотом с броской надписью на боку грузовика – "Thunder amp; Stone".

Фиби перевела взгляд на кладовщика, который стоял на краю платформы подъемника и разговаривал с мужчиной в рубашке с закатанными рукавами и темном галстуке. "Наверное, управляющий", – решила Фиби, краем глаза замечая еще одного человека, сидевшего в будке за пультом управления. Она заколебалась: в ее видении было совсем другое – паренек стоял на полу в погрузочном отсеке, и грузовик раздавил его, прижав к боковой стене.