Текст книги "Царство сумеречных роз (СИ)"
Автор книги: Даша Пар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Кровавая диета прижилась. Не сразу, но постепенно организм привык к крови, и пятый стакан я пила как детский сок, прекрасно понимая, как это ненормально. Но прекратить не могла, настолько меня завораживал вкус крови.
* * *
После очередного кровяного ужина, когда я досуха осушила бокал, языком слизав остатки со стенок, зажегся верхний свет, высветляя кафельную плитку на стенах, пустые банки и склянки на полках, какие-то штыри в потолке и полу, а также самого Яна в твидовом костюме, скрестившего руки на груди и прислонившегося к стенке.
Крайне задумчивый, он с таким интересом разглядывал меня, что я спешно проверила свой рот, убеждаясь в отсутствии вампирских клыков. Так, я всё ещё человек. Никаких изменений. Уставившись в ответ, выжидательно изогнула правую бровь и приняла аналогичную позу.
Молчание затягивалось, а улыбка вампира – ширилась.
– Да ладно! – не выдержала я. – Какого чёрта, Ян?! Вампиром нельзя стать, только родиться. Тебе ли не знать!
Отлипнув от стены, он приблизился к клетке на расстоянии вытянутой руки, вглядываясь в моё лицо так, что я пожалела об отсутствии зеркала. Что он там так рассматривает?
– Вот именно, прелесть моя. Знаешь, когда ты с таким наслаждением пила мою кровь, я решил: «Особенность организма. Бывает». Но когда я распробовал твою кровь… Это было как взрыв. Слишком знакомо. А потом ты сбросила чары и всё сразу стало ясно, – он улыбнулся шире, показывая ровный ряд зубов с приспущенными клыками. – Настоящий дампир. Невероятная редкость. И в ком! Охотнице? Удивительно! – в его голосе прорезались ехидные нотки. – Нужно было убедиться, и вот мы здесь.
– Ты морил меня голодом, чтобы убедиться? – спросила я ледяным тоном, мысленно разделывая вампира на мелкие кусочки.
– У меня не было инструкции, так что сымпровизировал, – отмахнулся Ян, прохаживаясь вокруг клетки. – Пока ты очищалась, я задавался вопросом, как такое возможно. Дампиры так редки, потому что вампирши не рожают от людей, а человеческие женщины практически всегда умирают во время беременности. Плюс сам союз сомнителен для обоих видов. И как охотникам удалось сохранить тебя в секрете? – он остановился, пристально зыркнув в мою сторону, а потом разом расслабился. – Ответ оказался проще некуда. Птолемей. Вернее, его наставник, непримиримый Валериан. Бррр, – Ян театрально вздрогнул. – Один из последних настоящих охотников. Он был одержим идей создания идеального охотника. Как знать, может ты должна была им стать.
– Валериан умер двадцать лет назад, – спокойно ответила я.
– Верно. А Птолемей, эта прыткая крыса, более либерален. Вероятно, он знал кто ты такая, но не стал афишировать, понимая, что это может отразиться на его карьере. А потом охотник решил попросту избавиться от всех ненужных. От Арду, собиравшегося представить на Совете Конгрегации доказательства связи Птолемея с соррентийским кланом. И от тебя. Мало ли что ты выкинешь.
Разумеется, я не поддерживала его подозрения. Птолемей тот ещё засранец, но не убийца и не предатель. Однако Ян прав. Нельзя стать вампиром, им можно только родиться.
– Я не вампир, Ян, – мягко сказала ему, когда он приблизился к клетке. – Человек может какое-то время питаться кровью ради выживания.
– Но ты здорова! – с вдохновением в голосе заявил он, жадно меня разглядывая. – Твоя кожа светится. Даже после двух недель в заточении ты сияешь! Твоё тело перестало выделять пот, сальные железы – кожное сало. Когда ты в последний раз испражнялась? Заметила, как редко стала дышать? Моргать? О чём твои мысли в перерывах между кормлением?
– Я человек, – упрямо ответила ему, демонстративно задышав полной грудью. Невыносимо захотелось, чтобы погас верхний свет. Ещё больше, чтобы он ушёл. Потому что то, как он смотрел на меня… В его глазах пропала звериная искра. Он видел меня, а не ходячий мешок с кровью. Его интерес обжигал. Его любопытство – подавляло волю. Ян искренне верил в свои слова, и я страшилась того, насколько он прав.
– Дари, я могу прекратить это, – неожиданно предложил он, переходя ко входу в клетку. – Хочешь? Не уверен, что получится. Не знаю, сможешь ли ты выжить. Но можно попробовать остановить процесс. Я накормлю тебя человеческой едой. Может это поможет. А может трансформация зашла слишком далеко и ничего поделать уже нельзя.
– Ты предлагаешь мне выбор? – спрашиваю удивлённо, вставая с другой стороны. – После всего?
Ян ни секунды не мешкал с ответом, говоря так, будто я стала достойна выхода из смертельной ловушки:
– Ты дампир. Даже если не закончишь превращение, это в твоей ДНК. Я больше не желаю твоей смерти. По правде сказать, никогда и не желал. Даже когда узнал, что ты охотница.
– Забавно, учитывая всё, что между нами было, – с заминкой сказала в ответ. – И что теперь?
– Не знаю. Решать тебе, – будто в доказательство, он выудил ключ из кармана пиджака и открыл клетку. – Ты можешь выйти отсюда или остаться и принять свою настоящую сущность. Стать высшим существом. Узнать каково это – быть вампиром.
Он посторонился, и я, вздохнув полной грудью, вышла из клетки.
Кружилась голова. Пьянило чувство грядущего освобождения. Я могу уйти. Мне не придётся делать то, чего не хочется. Я просто растворюсь в людской толпе. После случившегося с дубравой, Конгрегация будет считать меня мёртвой и не станет искать.
Я так вдохновилась представшей картинкой, что на ватных ногах направилась к выходу из комнаты, когда меня остановил дурманящий запах. Терпкий, сладкий, как нектар. Дразнящий как пузырьки шампанского в холодном бокале. Тонко застонав, я обернулась, чтобы понять, что меня так притягивает, обещая незабываемое наслаждение, и увидела, что Ян, закатав рукав, вскрыл вены на правой руке, и теперь кровь стекает по белой коже, падая на кафельную плитку.
Он вновь улыбался. Боже, я уже ненавижу его всепонимающую заботливую улыбку! Ян точно знал, что я чувствую. В его глазах царило предвкушение.
– Так нечестно, – прошептала я, заворожённая видом крови.
В ушах зашумело и я несмело шагнула назад, теряя желание уйти. Сопротивление смело волной, и через миг я уже стояла подле вампира, протягивающего мне руку.
– Я не обещал играть честно, – ответил он, когда я впилась в его запястье и принялась слизывать кровь, как ребёнок, лакающий материнское молоко.
Свободной рукой он коснулся моих волосы, нежно прижимая к себе, говоря:
– Это будет самое удивительное путешествие. Мы совершим его вместе.
* * *
Говоря о путешествии, Ян умолчал, что сначала я погружусь в бесконечный кошмар, из которого нельзя выплыть. После вампирской крови, трансформация начала набирать обороты, и теперь меня мучил иной голод. Более зверский, ненасытный, злобный.
Меня перенесли из клетки в небольшую комнату и привязали к больничной койке. Теперь новая кровь поступала прямо в вену, чередуя человеческую и вампирскую. Последняя приносила облегчение, после которого мука усиливалась. Меня ломало изнутри. Кости как будто плавились в печке и вскоре внешний холод остался в прошлом – жар сгораемой человечности оказался горячее жерла вулкана.
Не будь я привязана, то металась бы по полу и обязательно переломала бы все кости, настолько сильной была боль превращения. Периодически, я впадала в какой-то кататонический ступор, от которого казалось, что время не линейно, оно тягучее как помадка во рту. Сладкая, но вязнет на зубах.
В навалившемся бреду начались галлюцинации, от которых хотелось выть. Я будто лишилась кожного покрова, потеряла волосы и зубы с ногтями, да и саму душу бросила к ногам Яна, который ухаживал за мной, как за собственным дитя. Пожалуй, только его присутствие позволяло мне оставаться в рассудке. Он менял постельное бельё, мыл моё тело, расчёсывал волосы, подолгу сидел у постели, напевая колыбельною и рассказывая детские сказки. Держал за руку, успокаивал и обещал, что скоро всё закончится.
Как в таком монстре может помещаться столько нежности? Почему он так заботится обо мне, будто я самое драгоценное, что у него есть? Слова могут обмануть, но глаза – никогда. В полусумраке палаты, они сияли как свежая зелень на лугу, переливаясь сотнями оттенков трогательности, ласки и любви.
– Потерпи, малышка. Кошмар не будет длиться вечно.
Я чувствовала себя ящерицей, сбрасывающей кожу. Бабочкой, вылупляющейся из кокона. Птенцом, клювом разбивающем скорлупу. Даже ягнёнком, выскальзывающим из материнского нутра. Разом всеми. И никем из них, ведь то, через что я проходила, – уникально. И чересчур страшно.
– Я так больше не могу, – прошептала в минуту затишья.
Последний этап дался нелегко, казалось, что глаза вытекли из глазниц, а вместо них вставили горящие угли. Боль ушла и теперь я видела всё таким чётким, насыщенным и ярким, что не могла сосредоточиться, кроме танца пылинок в сумрачном свете. Цветная слепота. Присутствие Яна ощущалось, как грозовое облачко, горный массив или дикая волна, запертая в чашке.
Он занимался любимым делом – расчёсывал мои волосы, перебирая каждую прядку. Старые давно повыпадали. Новые росли чересчур быстро.
– Осталось недолго, Дари, – он поцеловал меня в лоб, а потом ушёл, и мир взорвался.
* * *
Возможно, я была наивна. Возможно, моё доверие перешло границы, и я приняла Яна таким, какой он есть. Даже после того, что он сделал с моей дубравой и со мной. Вероятно, болезненная трансформация повредила мои мозги, раз я привязалась к вампиру и искренне радовалась его приходу. Что поделать, боль меняет людей. Иногда кардинально.
Превращение закончилось. Я сразу поняла это, будто тумблер в голове повернулся. Минуту назад я всё ещё воспринимала себя человеком, а потом раз, и всё человечье исчезло, уступив место вампиру. И дело было не в том, что я как-то иначе стала мыслить. Или чувствовать, или желать. Во мне не проснулась ненависть или презрение к людям. Нет. Всё проще.
Я с лёгкостью оторвала путы и встала с постели. Моё тело наполнилось одновременно лёгкостью и силой. Тысячи запахов обрушились на мой нос, и я даже задохнулась на секунду, прежде чем освоила этот навык и отбросила всё лишнее. В комнате над мойкой висело зеркало, и я уставилась на себя, поражаясь произошедшим изменениям.
Больше никакой бледной поганки. Волосы превратились в чистое золото, а глаза – в бирюзовый океан. Кожа насытилась кровью, сверкая как фарфоровая посуда. Я вся – настоящая куколка. Исчезли сигаретные ожоги, пропали синяки, ссадины и застарелые шрамы. Повинуясь чутью, я задрала больничный халат и повернулась спиной. Невероятно, но татуировка Коперника осталась и даже приобрела какую-то кровавую чёткость. Навеки ваша, основатель Конгрегации.
Потянувшись ближе к зеркалу, увидела выступы над деснами выше клыков. Нажав на них, испуганно отпрянула, – клыки удлинились, а потом ушли назад. Я не была голодной. Наоборот, во мне плескалось столько крови, что казалось, ещё секунду и я попросту полечу, так много силы скопилось в костях!
Не удержавшись, принялась танцевать по комнате, двигаясь с невозможной скоростью. Неудивительно, что часть мебели вскоре оказалась сломанной, – координация страдала совсем как у жеребёнка, впервые вставшего на ноги.
За этим занятием меня и застал Ян. Он почти смеялся, глядя, с каким восторгом я осваиваюсь в новом теле. Поразительная лёгкость, отсутствие привычной тяжести, какой-то ноющей боли, что сопровождала всю мою юность и только крепла с годами, – всё это приводило в восторг! Я будто всю жизнь была больна, а теперь разом выздоровела.
Заметив, что за мной наблюдают, я остановилась как вкопанная, а потом переместилась в пространстве и оказалась в шаге от вампира, играясь с новыми возможностями. Ян даже не шелохнулся. Он протянул мне руки, перехватывая за локти, а потом расцеловал в обе щёки, говоря:
– Добро пожаловать в семью, Дари.
Если бы я только знала, что за этим последует.
Глава 6. Кровь вместо росы на лепестках
Самое сложное – это разобраться со своими эмоциями. Всё равно что кататься на американских горках – за подъёмом следует падение, и никакого контроля. За один короткий миг мне разонравился Ян, я возненавидела его лютой ненавистью, а через секунду плавилась как парафин в горящей свечке от желания быть рядом. Я презирала то, во что превратилась, а потом думала, что ничего лучше и быть не может.
Эта карусель не прекращалась – то я смеялась как ненормальная, увидев красивое розовое платье, что принёс Ян, а через секунду плакала, потому что никто никогда не дарил мне ничего подобного.
– Я задыхаюсь! – кричала я, сжавшись в комок и опустив голову между колен. Воздух был не так уж нужен, но поди скажи это лёгким, привыкшим дышать! – Да когда же это закончится! – теперь уже стою на больничной койке и начинаю прыгать от захлестнувшей энергии. Всё закончилось сломавшимися ножками, и я падаю прямо в руки Яна, который с крайним интересом слушал мои стенания.
– Адаптируешься, – отвечает он, удерживая на месте, когда меня захлестнула волна неконтролируемой ярости.
«Это он! Он во всём виноват! Проклятая кровь! Ненавижу!»
– И это тоже пройдёт, – Ян чмокнул меня в нос, и я обескураженно заморгала. Ярость смыло в океан волной буддистского умиротворения. – Идём, я приготовил небольшой сюрприз.
Тотчас одолел жгучий интерес, и я почти подпрыгивала на месте, желая узнать, что он задумал.
Перед выходом из комнаты, ставшей приютом на два месяца, глянула на себя в зеркало и сразу отвернулась. Мне расхотелось видеть, во что я превратилась. Казалось, любой, кто взглянет на меня, сразу признает вампира. Я сияла, как солнышко в миниатюре, наэлектризованная, взбалмошная, слишком быстрая. Поставь меня в колесо, и я обеспечу энергией целый город!
Мы остались на том же подземном этаже Кристалла. Ян вёл по тёмному, холодному коридору и я поражалась насколько остро этот холод чувствуется. Но, не успев продрогнуть, он сменился жаром, идущим как будто от костей. Кожа порозовела, заалели щёки, биение сердца участилось, и я задышала совсем как человек.
Заметив перемены, Ян взял меня за руку, говоря:
– Для тебя всё в первый раз. Рождённым вампирам не понять то, через что ты проходишь. Мы испытывали себя ещё в детстве, воспоминания притупились, так что я даже завидую твоей яркости, – он поднял мою руку, целуя костяшки пальцев, и подмигнул. – Не бойся, я рядом.
– Куда ты меня ведёшь? – я резко встала, понимая, что эта новая палитра эмоций не нормальна даже для меня.
– Последний этап, милая. Ты должна через него пройти, – Ян потянул меня дальше, и мы остановились перед комнатой, из которой недавно он забрал меня в новую жизнь.
Отворилась дверь, зажегся верхний свет, и я увидела клетку, в которой сидел молодой парень не старше двадцати. Он выглядел до смерти напуганным, хотя весь его внешний вид говорил, что с ним хорошо обращались. Чистая одежда, приятный запах, ни намёка на боль или пытки. Только страх. Много-много страха.
Пьянящий аромат.
Я закрыла глаза, втягивая его внутрь, и под кожей всё затрепетало от предвкушения.
– Кто вы такие? Что вам надо?! – истошно завопил парнишка, в ужасе глядя на нас. – Вам это с рук не сойдёт! У меня есть связи!
Пока я пыталась привыкнуть к новым эмоциям, Ян подошёл ко входу в клетку и отворил её. Парень отшатнулся, почти падая. Инстинктивно, он чувствовал, что рядом хищник, хоть вошедший мужчина и не выглядел таковым. В тёмно-фиолетовом костюме в полоску, с идеальной укладкой светлых волос и золотой цепочкой, торчащей из нагрудного кармана, Ян не изменял своему аристократическому образу. Только глаза выдавали.
Парень набрался смелости и бросился к выходу, когда Ян легко схватил его за горло и прижал к прутьям клетки. Он, не напрягаясь, удерживал жертву в воздухе, говоря мне:
– Иди сюда. Давай, он не кусается, – вампир рассмеялся своей шутке, а потом ударил парня между ног, чтобы тот так активно не сопротивлялся.
В ту же секунду мои колебания исчезли, и я быстро оказалась рядом с ними. Азарт играл струнами моей души, распаляя до предела. Мне хотелось, чтобы Ян отпустил парня, и я могла наброситься на него. Хотелось, чтобы мальчишка сопротивлялся. Хотелось раздробить его кости, искупаться в кровавом фонтане из перегрызенной бедренной артерии. Я как львица рядом с испуганной газелью, чьи белки глаз так ярко блестят на свету.
Чувствуя мои эмоции, Ян отодвигается в сторону, свободной рукой оттягивая голову юноши, чтобы обнажилась шея. Парень тихонько выл на одной ноте – ему передавило сонную артерию, и он захлёбывался ужасом, погружаясь во тьму.
– Давай. Смелее. Один укус, а дальше твоё тело само разберётся, что делать, – подначивал Ян.
Почти интимно обхватив парня за талию, приблизилась вплотную, ощущая жар от его тела. Запахи пьянили почище бурбона. В голове разливалась приятная нега, эмоции заострились до острых игл, взрывающих фейерверки в мозгу. Удлинились клыки, я встала на мысочки, и открыла рот, потянувшись к его шее.
Всё решила крошечная секунда. Даже наносекунда, быстрее, чем моргание, чем биение сердца колибри. Щелчок и я оказываюсь на другой стороне клетки, прижимаясь спиной к прутьям. Совершенный, дикий ужас. Что это было за наваждение? Видение? Одержимость? Во мне встали волны отрицания и бездна отчаяния. Нет. Я не буду питаться человеком! Кто я, чтобы хотеть этого?!
Раздосадованный Ян продолжал удерживать потерявшего сознание юношу. Он досадливо цыкнул языком, облизывая клыки и разочарованно глядя на меня. Не оправдала надежд убийцы. Мой мозг стремительно трезвел и в памяти пробуждалось всё, что он сделал, и заставил сделать меня.
– Почему я думаю о мячике для пинг-понга? – с вежливым недоумением и усмешкой на губах спросил он.
Не дождавшись ответа, Ян полоснул когтем-кольцом по шее юнца и отпустил его. Моментально брызнула кровь, а я сильнее прижалась к прутьям. Опустившись вниз, мужчина окунул палец в открытую рану и облизнул его, довольно причмокнув.
– Недурно, – заключил вампир, а потом зачерпнул ещё и переместился ко мне, обнимая меня за талию и почти прижимая к лицу окровавленную ладонь. – Попробуй. Просто попробуй. Не понравится, я не буду заставлять.
– Мы это уже проходили, – процедила я, изо всех сил выворачиваясь из его объятий, пытаясь не дышать, не чувствовать умопомрачительный запах, от которого трезвость сходила на нет и возвращалась первозданная дикость.
Сопротивление дрогнуло, когда капли крови упали на губы, проникая в рот. Ох, этот вкус…
Ян ослабил хватку, позволяя мне облизывать его ладонь, будто я котёнок, лакающий молочко из миски. Ему действительно нравилось играть со мной в эти игры, будто он застрял в какой-то изощрённой версии дочки-матери. А я, слепая как тот самый котёнок, следовала за ним, пока не оказалась рядом с полумёртвым парнем.
Мы оба опустились на колени, и Ян вновь мазнул рукой по ране, протягивая мне.
– Не противься. Это всего лишь какой-то парень, по которому никто не будет скучать. Сколько ещё таких будет?..
Никто не будет скучать. А по мне? По мне кто-нибудь будет скучать? Кто вообще знает меня? Помнит обо мне? Любит меня? Этот вампир, что так страстно желает превратить меня в монстра? Может Грег, который наверняка пропустит с десяток рюмок в баре в память о мёртвой дубраве и смешной девчонке, что таскалась за ним хвостом? Или чета Волковых, приютивших и подаривших веру в то, что я могу быть счастливой?
Нет. Я не согласна быть такой.
И вместо парня, я набросилась на Яна.
* * *
Выбраться из Кристалла сложно, но, как оказалось, не невозможно, особенно если тебе помогают. Видимо, не все в давинском клане довольны моим присутствием, раз я оказалась за пределами фешенебельного района с паспортом, наличкой и пожеланием: «Чтобы духу твоего рядом с Яном не было!» Именно так я и собиралась поступить. Сбежать, свалить, как можно дальше от вампиров, а потом действовать по обстоятельствам.
Нет, у меня был план. Вернее вопрос, на которой мне жизненно необходимо получить ответ, так что я действовала по обстоятельствам.
Оказаться в переполненном людьми городе, всё равно что голодному попасть на званный ужин. Еда. Запахи. Эмоции. Люди. Всё и сразу, и хорошо, что сейчас августовский вечер, а я нахожусь на окраине города неподалёку от автобусной станции. Здесь поспокойнее.
В придорожном мотеле мне достался чистый и вполне аккуратный номер со свежим постельным бельём и телевизором, так что я завалилась в кровать, отложив всё на потом, и принялась бездумно щёлкать каналы, пытаясь уловить, что пропустила. Кажется, ничего особенного. Где-то идёт война, где-то проходят какие-то спортивные соревнования, кто-то что-то не так понял, случилась какая-то катастрофа. Но земля не перевернулась, а солнце не упало с небес.
Вдоволь належавшись, приняла вторую попытку знакомства с новой собой. Я должна увидеть своё отражение, понять и принять себя.
Первое, на что упал взгляд, – это изменившаяся форма лица. Более округлое, женственное, даже нос заострился, приобретя какую-то хищную изюминку. Цвет глаз – насыщенная бирюза, в зависимости от освещения подвижный зрачок, меняющий форму, как у кошки. Волосы, заново отросшие за каких-то два месяца, налились цветом спелой ржи, и я превратилась в солнечную девочку с совершенно не солнечным нутром.
Моя фигура, прежде костлявая и жилистая из-за тренировок охотников, утратила человеческую приземлённость, стала мягкой, но, в то же время, подтянутой. Даже кожа изменила плотность, налилась упругостью, неуловимой твёрдостью и крайне необычным цветом, если рассматривать вплотную.
Так было во всём. Если не всматриваться, я походила на девушку с картинки из глянцевого журнала. Но вблизи чувствуется, что я иная. Не человек. Но до чего же красивой я стала!
«Знаешь, почему вампиры притягивают взгляд? Они хищники. Это скорее не про внешность, а про совокупность звериных черт, перед которыми застывает трепетная лань. Примитивный гипноз, вот что превалирует в них. Вампиры тысячелетиями пестуют такую особенность своей внешности, оставляя потомство с более выразительными глазами, пухлыми губами и тем неуловимым, что магнитом притягивает людей. Но если постараться абстрагироваться, если напрячься, то можно увидеть их истинную натуру. Просто смотри глубже», – говорил когда-то Арду. Он лучше понимал природу монстров и хотел научить меня этому.
Так что, после минуты самолюбования, я вновь ощутила в себе печать зверя, ощущая как под кожей бурлит огонь. Подвижные клыки, способные вытянуться от малейшего возбуждения. Расширившиеся ушные раковины, и я чувствую во рту странные уплотнения – это эхолокация? То, что позволяет вампирам быстро перемещаться и видеть во тьме, как летучие мыши?
Мои глаза бликуют на свету, а тело невероятно сильное: сжав дверную ручку, сама не поняла, как отломила её.
Как к такому привыкнуть? Как обуздать бешеный калейдоскоп меняющегося настроения? И где мне раздобыть кровь?!
Все больницы и пункты сдачи крови под неусыпным наблюдением вампиров и Конгрегации. А пойти в вампирские столовые, всё равно что выставить себя на всеобщее обозрение. Боже, как же хорошо, что у меня есть время, чтобы подумать. Той крови, что месяцами вливал в меня Ян, хватит надолго, всё-таки вампиры питаются реже, чем люди.
– Не расстраивайся. Могло быть хуже, – прошептала самой себе, залезая в душ. Отмыть бы то, что случилось, но как?..
* * *
На первом автобусе я покинула Дивноград, направляясь в северную столицу, великий город Стальск, расположившийся на берегу альбатросского залива. Обдуваемый всеми ветрами, обычно промозглый и серый, летом город расцветал бесчисленными садами, посаженными почти три сотни лет назад. В хорошую погоду горожане купались в море, в плохую – пили крепкий кофе с коньяком и спорили о политике.
Здесь я прожила всего несколько месяцев, прежде чем меня отправили на псарню. И теперь я начинаю догадываться, что обследования, проводимые по настоянию Птолемея, касались не моего здоровья, а моего состояния. Видимо, он хотел убедиться, что во мне нет ничего вампирского, прежде чем допустить до обучения.
Добравшись до Стальска, я сразу же направилась по известному адресу. Симпатичный район, обсаженный липами и сиренью, частная застройка из привлекательных двухэтажных домов с придворовой территорией, огороженной коваными заборами, увитыми плющом, и засаженной туями и прочими милыми декоративными деревьями и кустарником. Благолепие, тишина и покой для представительных господ, чьё состояние давно перевалило за восемь, а то и девять нулей.
Птолемей не был так богат, в отличии от Конгрегации. Его положение в организации позволяло ему пользоваться её благами и, ручаюсь, он давненько не питался стряпнёй поварих навроде Марты и не подсчитывал копейки, чтобы купить себе бельё или подстричь волосы.
Раньше бесило, что мой патрон никак не поддерживает меня, что приходится уничижительно выпрашивать деньги на всякие женские мелочи. Но после псарни, я успокоилась. Да, у нас были не самый простые отношения. Чего уж там, иногда мы ненавидели друг друга. Но он помог мне в минуту, когда мне больше всего требовалась помощь.
Именно из-за этого я и оказалась здесь, сидящая в ночи на старом дубе, ожидающая, когда Птолемей останется один. Потихоньку начинал одолевать голод. Прошло три дня с момента, как я последний раз питалась. И мне никак не удавалось придумать, что с этим делать. Свиная кровь на вкус как картон, немного приглушает жажду, но не утоляет.
В отражении зеркала видно, как побледнела кожа и клыки перестали убираться до линии с остальными зубами, отчего я уже несколько раз резала изнутри щёки. Мне придётся как-то решить эту проблему, иначе я начну дичать. И это хуже, чем быть просто диким вампиром, охотящимся на людей. Это всё равно что стать упырём из фильма Носферату. Мерзкое создание, начисто лишённое разума и одержимое кровью. Совсем как настоящие оборотни.
Мысли о еде разбудили аппетит, и я допила остывшую кровь из термоса. Глянув на часы, как кошка спрыгнула с дуба, мягко приземлившись на газон территории Конгрегации. Прошло несколько часов с тех пор, как погас свет и дом погрузился во тьму.
Став дампиром, я не утратила навыки охотницы. Более того, воспоминания об этом доме помогли избежать расставленные ловушки, и я даже смогла найти запасной ключ от заднего входа, спрятанного нерадивой прислугой.
Крадучись поднявшись по лестнице на второй этаж, влезла в спальню. Удивительно, но кровать оказалась заправленной, так что я направилась в кабинет приёмного отца. Почти сразу зажегся верхний свет и на меня наставили дуло пистолета. Патрон ждал гостей. Но не меня.
– Здравствуй, Птолемей, – поднимая руки, говорю спокойно, разглядывая своего патрона, начальника и приёмного отца.
Птолемей Николау происходил из древнего рода охотников средиземноморского побережья. На территорию Руссии попал ещё в детстве после развода родителей. Воспитывался матерью, пока не достиг тринадцатилетнего возраста, в котором детей отдают на Псарню.
Патрон не был выдающимся охотником. Подкачала внешность. Низкий рост, крючковатый нос, мутные, серые глаза в очках, ещё и тросточка – последняя охота лишила Птолемея ноги до колена. Вот таким он и был. Невыразительным. Впалые щёки, а пальцы толстые. Выпирающий живот и лысина с парой волосинок сверху. От него иногда неприятно пахло – проблемы с желудком давали о себе знать. А ещё он прихлёбывал. И шумно сморкался.
Однако охотник был умён. Птолемей брал не физической силой, а мозгами, так что после ранения занялся организацией операций против диких вампиров. Активно участвовал в международных переговорах. На деньги Конгрегации закончил университет международных отношений. Говорил на нескольких языках, включая вампирский – янтварь.
Он был хитрым, изворотливым, но преданным делу. Заседал в Совете Конгрегации, имел должность в правительстве Руссии. Словом, Птолемей – это та птица, что не видна на свету, но чьи интересы торчат из каждого мало-мальски важного для охотников дела.
Понять, почему именно он стал моим опекуном, сложно. Простое желание позаботиться о ребёнке, чьих родителей не уберегли, – неубедительно. Но на расспросы патрон всегда отмалчивался, говоря: «Я делаю это в память о Валериане. Он первым взял тебя под опеку, я продолжаю заботиться о тебе из-за него».
Сейчас, глядя в глаза «отца», я окончательно убедилась в правдивости слов Яна. Ложь. Всё ложь! От начала до конца моя история была шита белыми нитками.
