Текст книги "Царство сумеречных роз (СИ)"
Автор книги: Даша Пар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 4. Обманчивый бутон
Быть подвешенной к потолку на крюк через наручники – это больно. Очень больно. Но сильнее задета моя гордость. Хотя казалось бы – сколько её там? Горсть отсыпали при рождении, и по пути до юности растратила на еду и внимание?..
Почему-то мне было легко. Хотя умом понимала, что положение плачевно и, после допроса с пытками, меня освежуют, потом медленно сольют кровь, отчего я умру. Вариабельны ментальные издевательства, ведь Ян чётко дал понять, что знает, кто я, значит попытается перебить асколь, чтобы я выложила всё начистоту.
Только мои знания бесполезны, ведь я самое слабое звено своей ветви. Охотники наверняка снялись с места, и Ян их не найдёт. Более того, он не сможет пойти с этим в Совет, ведь без разрешения вампирам нельзя так обращаться с охотниками.
Круг мыслей замкнулся, как змеиный уроборос. Я начала с начала.
Между делом немилосердно чесалась спина. Отекали ноги. В голове разлился дурацкий туман. И я со скукой глянула на своего сторожа, того самого огра, что встретила в вестибюле Кристалла. Он невозмутимо читал книжку в мягком переплёте и, хоть пыточная была погружена в полусумрак из-за слабых флюоресцентных ламп под потолком, я смогла разглядеть название – «Последняя невеста горца». Специфические нынче вкусы у вампиров.
– Эй, болезный. Я хочу пить, – голос предательски дрогнул, связки болели и в горле першило.
– Отвали, – отмахнулся он, облизнув палец, чтобы перевернуть страницу.
– Ты не мог бы мне спинку почесать между лопаток? Так чешется, что с ума скоро сойду! – вновь взмолила я, стараясь, чтобы голос звучал не шибко ехидно.
Огр оторвался от книги и невозмутимо уставился на меня. Видимо ему не раз приходилось видеть обнажённых, молодых девушек, подвешенных на крюке, раз в его глазах не отразилось и тени сомнения. Что сказать – настоящий вампир.
– Ты нарываешься?
– Я дама в беде. Мне положено нарываться, – фыркнув флегматично, я запрокинула голову, тоскливо и фальшиво засвистев.
– Прекрати.
Шепелявый свист усилился, и теперь можно было различить мелодию из буктрейлера Горца.
– Не смешно! – буркнул он, захлопывая любовный роман и поднимаясь с места. Кажется, его намерением было как следует угомонить меня, но позади громилы отворилась дверь, впуская яркий свет, и на пороге появился Ян.
– Правда, она чудо? Настоящая заноза в заднице, – усмехнулся Хозяин клана, входя в помещение и вставая рядом со своим подчинённым.
Ян сменил костюм на чёрный в тонкую, белую клетку. Волосы вновь уложил кверху, возвращая образ джентльмена. Его зелёные глаза особенно ярко сияли под фиолетовыми лампами, создавая почти клубную атмосферу. Настоящий сюр.
– Переходим к вкусненькому? – прошептала я, пытаясь подтянуться. Подмышками что-то хрустнуло, и вампиры поморщились.
– Ты сладенькая с ног до головы, но я здесь не за этим, – он демонстративно глянул на часы на своём запястье. – Моя кровь уже должна была подействовать, так что скоро по-другому запоёшь. Кстати, ты первый человек, кому она понравилась. Люди фанатеют от её эффекта, но сам вкус не нравится.
– Ну, я та ещё извращенка.
– Это я уже заметил.
Ян подошёл вплотную, и я пожалела, что и ноги мои привязаны к полу, а так наподдала бы ему изо всех сил!
– Что скажут твои коллеги, если узнают, в чью постель ты легла?
Я вытянула голову, чтобы быть ближе к нему. Огр, словно почувствовав что-то, оставил нас наедине, и я заговорила спокойным тоном:
– Это тебя волнует больше всего? – спросила с игривой издёвкой, намекая на вопросы, которые он пока не рискнул озвучить.
Ян с притворной нежностью провёл ладонью по моей щеке, задумчиво разглядывая обнажённое тело.
– Те, кто направил тебя ко мне, потрясающе небрежны. Или глупы, раз думали, что я не успею раздеть тебя. Только посмотри на своё тело! Оно потрясающее, – Ян тронул мой живот, и я рефлекторно вздрогнула. – Какие мускулы, какой рельеф. Долгая работа в спортзале? Или же в сражениях с нечистью?.. Ну какой из тебя искусствовед? Я уж не говорю о более впечатляющих следах, – он очертил круги вокруг сигаретных ожогов, задевая старые шрамы, побелевшие от времени. – Тебя не жалели. Я слышал, что охотники свой молодняк воспитывают на псарнях. Тяжело было?
– Засунь своё притворство себе в задницу. Мне наскучил этот разговор. Давай перейдём к действиям.
– Нам обоим понравилось действовать, да? – он усмехнулся, мельком коснувшись моей груди. – Я даже жалею, что новости о тебе подоспели так рано. Хочешь ещё покувыркаться?
– Хочу осиновый кол всадить тебе в сердце, – мой голос спустился до бархатистых завлекающих ноток, и Ян улыбнулся.
– Ну как хочешь, – он разом поскучнел, отходя назад. Его глаза продолжали светиться в полутьме, а лицо приняло непроницаемое выражение. – Прежде чем начнём, хочу предупредить. Охотники, что следили за нами, – мертвы. Они были неаккуратны. Я знаю всё о вашем плане. Знаю, что ты из дубовой ветви, знаю об Арду, и о том, на кого он работает. Птолемей важная птица, пока его не достать, а вот с дубравой расквитаться мне по силам. И ты в этом поможешь.
– Интересно как? – я скрыла, что поражена его осведомлённостью, но видимо Ян что-то заметил, раз вновь приблизился.
– Моя кровь ослабила действие асколя. Сейчас ты погрузишься в странный сон, и, пока будешь грезить наяву, – я покончу с дубравой Арду.
* * *
Полное подчинение вампиру не равняется той слабости, что испытывала всего несколько часов назад. Это всё равно что действительно превратиться в зомби. Болванчик на шарнирах. Куколка, которую вымыли, переодели в платье и накрасили.
После очарования, Ян вернул меня в свои апартаменты, где, с помощью давешней помощницы, занялся моим внешним видом. Закончив с основными приготовлениями, он отослал Светлану прочь, собственноручно занявшись моими волосами, укладывая их в две косы.
Казалось, вампир получает удовольствие, обращаясь со мной как с ребёнком или игрушкой, и его совершенно не волновало, что я при этом чувствую.
– Такие нежные, настоящий шёлк. Дари, ты должна гордиться ими, – прошептал он, целуя в ухо и прикусывая мочку.
Сделав меня безучастной куколкой, Ян стал безумно разговорчивым, словно заполняя пустоту.
– Знаешь, я не собирался убивать тебя. Нет, первоначально это входило в мои планы – люблю сироток, вас никто не ищет. Но потом, когда ты заговорила… это была импровизация или тебе выдали на меня досье? Очень талантливо. Проницательно!
– Я говорила то, что ты хотел услышать, – сонливо отвечаю ему. – То, что было на сердце.
Ян застыл и мои волосы высыпались из его рук, вновь покрыв мою спину. Он задумался, поглядывая на меня через зеркало, а потом развернул стул к себе и наклонился близко-близко, разглядывая глаза.
– Почему ты охотница? – с какой-то тоской спросил он.
– У меня не было иного выбора, – отвечаю в тон.
– Если я предложу – ты станешь работать на меня? – внезапно спросил Ян. Он был чрезвычайно серьёзен, а его вопрос едва-едва добирался до моего сознания.
–Я никогда не буду работать на вампиров.
– Очень жаль. Такая заноза, как ты, отлично вписалась бы в мою команду.
Раскрылись двери лифта и в апартаменты вернулась Светлана. Она недовольно оглядела композицию: «Вампир расчёсывает волосы своей жертве», скривилась, и отчиталась:
– Хозяин, всё готово. Можно выступать.
– Отлично, полночь миновала, пора заняться генеральной уборкой дома. Дарья, я говорил, что Дивноград – родная гавань моего клана? Наша родина на протяжении многих веков. Обидно, когда дома заводятся крысы. Пора их изничтожить.
* * *
Я выболтала все явки-пароли. Мысль о молчании была такой эфемерной, что воплощалась позднее, чем на язык опускались слова, так что пытаться сопротивляться попросту бессмысленно. К моменту, как мы добрались до дома дубравы в полузаброшенном, криминогенном районе, Ян уже был в курсе всех подробностей. Сколько человек в дубовой ветви Арду, как обойти сторожевые ловушки, кого лучше атаковать первым, и прочие менее значительные секреты.
Но было кое-что, заставившее меня подняться выше из топкого болота на поверхность разумности. Один вопрос, на который каким-то образом я сумела ответить не так, как он хотел. «Зачем тебя послали в мой дом?» В ответе упоминались документы, флешка и компьютер. Но искусственный фикус выскользнул с языка, и я сказала, что не успела ничего сделать.
Это было ложью, но улавливаю ли я значение факта, что смогла утаить от Яна правду?..
Через час мы стояли у входа в дом, а остальные вампиры расположились у запасных выходов. Предусмотрительно в районе вырубили электричество. Вампирам свет ни к чему.
Дверь открыла старая Марта. Она умерла быстро. Ян молниеносно дёрнул рукой, вырывая её гортань и даже писка не донеслось – женщина грузно осела на пол, щедро заливая его кровью. Вампир побрезговал ею, и просто отбросил требуху в сторону, перешагивая через труп и протягивая мне окровавленную руку.
– Всё только начинается, милая, – вампир лукаво подмигнул, помогая переступить через тело.
Кто бы сомневался.
Как послушная зомби, я следовала за ним. Обещанный сон сходил на нет, кристаллизуя происходящее с пугающей ясностью. Пускай, я не могла сопротивляться воздействию вампира, но внутри чувствовала всё. Абсолютно всё. Внешне оставаясь всё такой же безучастной.
Я не реагировала на крики. Пули выбивали крошку над головой, застревая в деревянной обшивке дома, Ян скользил как в режиме стелс, ловко уклоняясь от стрельбы, ему было всё равно, насколько быстрыми были члены моей несчастливой семьи.
Он застал их врасплох и действовал с невероятной жестокостью, не жалея никого. Его банда, состоящая из четырёх вампиров, не отставала. Светлана упивалась возможностью убивать. А огр Олов действовал с пугающей отрешённостью. Остальные двое просто наслаждались происходящем, когда один из них упал – пуля Николая убила вампира, раздробив голову. Вскоре стрельба стихла, а мы оказались в гостиной.
Тамара стала последней. Она упала на спину, продолжая давить на курок, хотя обойма пистолета опустела. Её лицо – белее мела, а в глазах неприкрытый ужас. Отползая назад, девушка кричала:
– Мы так не договаривались! Какого чёрта, Ян? – вопила она.
– С предателями разговор короткий, дорогуша. Надо было брать деньги и бежать, а не изображать влюблённую идиотку, – скучающе и раздражённо ответил он, наступая ботинком ей на горло.
Тамара обхватила его, пытаясь стянуть, пока Ян медленно усиливал давление. Через несколько секунд она захрипела, потом раздался сухой хруст, и девушка обмякла.
На дом спустилась оглушительная тишина.
Мне было больно. До невыносимости. До отвращения к самой себе. Без конца перед глазами крутился этот смертельный фильм. В котором так легко пал Тонг, когда его отшвырнуло в огромное зеркало коридора и он упал замертво. Ани и Сева спали в своей комнате на втором этаже, и Ян успел поиграть с ними, сломав девушке обе ноги, чтобы она не уползла, пока он разделывался с Севой. О смерти Арду я и думать не могу, эта часть навсегда будет похоронена глубоко-глубоко внутри.
Всё, что я пыталась сделать, – это пошевелить рукой, хотя бы мизинцем, сделать хотя бы шаг в сторону, чтобы сбросить проклятые путы чар. Но тщетно, меня держало так, будто я и вовсе не имела воли, будто была рождена марионеткой, дешёвой игрушкой, которую можно без привязи таскать от одной кровавой расправы до другой.
Ян подошёл ко мне, отирая окровавленные руки друг о друга, а потом провёл одной из них по моей щеке. Ни один из охотников не стал его жертвой. Он побрезговал их кровью, как будто она была отравленной. Но сейчас, видя, как темнеют следы на моём лице, он наклонился вперёд и слизнул их, чуть зажмурившись.
– Пошли прочь, – приказал он остальным и вампиры, насытившись кровью охотников, послушно покинули дом.
– Я был жесток, не так ли? – он прочитал муку в моих глазах. – Что ты почувствовала, когда я приказал тебе убить Арду?
– Счастье, – прошептала я, омертвев внутри.
– Почему? Он же твой босс. Глава дубравы. Что так обрадовало тебя?
– Он не защитил меня, – слёзы потоком потекли вниз, смешиваясь с кровью. – Не воздал по справедливости, говоря, что так воспитает во мне мужество быть охотницей. Я ненавидела его за это.
Ян желал подробностей, однако я больше ничего не смогла сказать, продолжая плакать. Возможно, со стороны такая уязвимость казалась трогательной, раз вампир смягчился, сжимая меня в объятиях.
– Если я оставлю тебя в живых, ты пойдёшь со мной, Дари? – прошептал он, повторяя давешний вопрос.
– Нет. Я не хочу быть монстром, – тихо ответила я, и он расстроенно застонал в ответ, сдавливая руки вокруг моих плеч.
– Тогда попрощаемся, как полагается, девочка моя?
Нежно поцеловав в макушку, он отвёл меня к дивану, игнорируя тела моей проклятой дубравы. От запаха крови и пороха кружилась голова, и привкус металла стоял во рту, вместе со звенящей пустотой. Неужели это конец? Почему я не смогла соврать? Выгадать время, чтобы отомстить и сбежать?!
Это не должно сойти Яну с рук. Его действия приведут к войне с Конгрегацией, если кто-нибудь узнает. Однако вся дубрава мертва, кроме меня, но и моё время на исходе.
Вампир стянул резинки с моих кос, вновь зарываясь в мои волосы, пачкая их кровью. Я бы отгрызла ему руки, если бы могла.
– Я хочу тебя. Хочу видеть, как в твоих глазах гаснет последний луч надежды. Посмотри на меня, Дарья. Ты же понимаешь, что это конец? Я съем тебя как волк в сказке про Красную шапочку. Будь ты свободнее от своих проклятых оков, мы бы вместе покинули этот дом и пошли рядом. Мне уже плевать на то, что ты человек. Но раз ты не можешь переступить эту черту, значит никогда не поймёшь то, что чувствуем мы. И потому это твой последний час на Земле. Постарайся получить от него удовольствие.
Вампир толкнул меня в грудь, и я солдатиком упала на диван, головой ударившись о деревянный подлокотник. Внешне – ничего не поменялось, но внутри всё будто взорвалось от боли, как будто это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Неторопливо расстегнув брюки, он с непонятной тоской смотрел на меня.
– Раздевайся. Медленно! – приказал он и я с той же неторопливостью взялась за края платья, подтягивая их кверху, сама же неотрывно глядя на его рот – возвращались эти жуткие клыки, Ян точно нацелился на мою шейку.
В каких-то вещах я была неопытна, неумна и попросту глупа. Оконченная на тройки средняя школа, отсутствие адекватного образования, неумение разбираться в политике или искусстве – словом, та ещё приморская деревенщина. Но кое-чему всё-таки обученная. Уроки с псарни не забываются.
Казалось бы, что может сделать человек под полной властью вампира? Разве что поплакать да покричать про себя, проклиная свою незавидную судьбу. Ну право слово – ни пальчиком не пошевелить, ни звука промычать – сплошное невезение и финита ля!
Ненавистное платье сползало медленно, как бы я не пыталась ускориться, приказ выполнялся чётко – по одной лямке, и плавно вниз, пока не осталась в трусиках, которые он лично стянул с меня, отшвыривая в сторону. И вот я, распластанная, лежу на диване, разложив ноги – готовая и с фальшивым призывом на губах: «Бери меня, мой господин, я вся твоя»!
Он ухватился за ляжку и подтянул меня ниже, нависая и мягко целуя мои ноги, поднимаясь до голени, касаясь внутренней поверхности бедра, а потом ещё выше, заново проходя знакомый маршрут.
– Почему ты так вкусно пахнешь? Этот запах привлёк меня в галерее, сейчас он просто сводит с ума! – мурлыкал мужчина, ластясь как настоящий кот.
А я боролась с жутким желанием, чтобы Ян не миндальничал, а действовал! Так стыдно понимать, что даже после всего, моё проклятое тело жаждет продолжения банкета. Мечтает закончить начатое в вампирских апартаментах. Я почти пела как струна гитары – вибрировала на низких нотах, просыпаясь. Целиком и полностью.
Он был неожиданно нежным. Плавным, осторожным, будто хотел прочувствовать весь процесс, двигаясь с такой размеренной скоростью, что я заскулила в полном соответствии с его желанием слышать моё наслаждение. Это было превосходно и горячо. Он буквально вдавил меня в кожаную поверхность дивана, отворачивая мою голову в сторону, чтобы я видела мёртвые глаза своей дубравы. Мертвячка Тамара уставилась в ответ, безмолвно наблюдая моё последнее рандеву.
Она была причиной моего провала, но стыд всё равно выворачивал моё удовольствие до болезненных ноток. Её подлость не уравновешивала моё падение. Даже зная, что всё окончится смертью, я парила на облаках эйфории.
Меня накрыло тайфуном, и я закричала от такой сладкой истомы, от такой невыносимо острой волны, с силой сжавшей мои мышцы, почти добираясь до болевой точки. Меня выгнуло наверх и затрясло мелкой дрожью, которую с радостью погасил Ян, вновь придавливая своим телом. Он кончил внутрь, впрочем, это уже неважно, ведь его губы спустились от моих к шее, прямо к сумасшедше бившейся жилке.
– Люблю тебя, Дари, – прошептал он, а потом вонзил клыки.
Вероятно, Ян намеревался неспешно отправить меня к праотцам, так как смаковал мою кровь, уверенный в том, что я уже в нирване. Но я не была.
– Почему ты такая вкусная? – повторил вопрос вампир, на секунду отрываясь от шеи и глядя мне в глаза.
А в ответ получил заточкой меж рёбер. Что сказать, я девушка с сюрпризом. А действие его чар прекратилось ровно в момент, когда я упала на диван и приложилась головой о деревянное изголовье. Последняя капля перед тем, как в голове взорвался бензовоз, и всё вокруг окрасилось голубой вспышкой. Пришлось постараться, чтобы Ян ничего не заподозрил, зато сейчас, после того как я молниеносно перенесла лезвие из груди в его шею, а потом стащила тело с себя, мне стало легче.
Чтобы убить вампира, нужен бронебойный пистолет или, как минимум, мачете. Или хороший нож и крепкие нервы, чтобы превратить головёшку этого ублюдка в кровавое пюре. У меня не было ничего из вышеперечисленного, а соклановцы Яна ожидали на заднем дворе, чтобы, когда он закончит, начать зачистку. Времени в обрез, так что у меня не было и минуты, чтобы собраться, так что я, не побрезговав, раздела Тамару до белья, и переоделась в её спортивный костюм, напоследок закрыв глаза девушки. Предательство вернулось к ней сторицей.
Я будто предчувствовала, как скрипит задняя дверь и вот-вот раздастся голос Светланы или Олова. А может ощущала тихий скрежет сращиваемых волокон и тканей в теле Яна.
Словом, схватив первую попавшуюся сумку, я бросилась прочь, радуясь глубокой и глухой ночи, в которой даже стрельба не смогла разбудить и привлечь внимание соседей. Что сказать, в этом районе бывало и не такое. Люди даже не догадываются о разыгравшейся драме. А после вампиров сюда приедут чистильщики, чтобы прибраться. И если Ян умён, в чём ему точно не откажешь, следом будет вызвана делегация из Конгрегации, чтобы продемонстрировать убедительную легенду, как погибла самая несносная дубовая ветвь на свете.
Глава 5. Раскрывшийся цветок
Удача благоволит храбрым, так что побег прошёл благополучно. Драпала я, сверкая пятками, до ближайшего перекрёстка, а там поймала попутку и рванула на съёмную квартиру за вещами, про себя радуясь, что предусмотрительно арендовала на вокзале ячейку, куда положила сбережения и настоящий паспорт. В сущности, я могла сразу отправиться туда, а потом куда карта ляжет, однако была одна вещь, которую не смогла оставить на квартире. И рискуя всем, я отправилась туда.
Таксист беспрестанно пытался вытащить меня на разговор, а я всё поражалась как медленно течёт время этой ночью. Ещё три часа назад я любовалась видом заката из апартаментов Яна, два часа назад висела в подвале его дома, а с час назад наблюдала за убийством своей дубравы. И вот теперь еду в никуда, голодная, как стая волков, грязная и уставшая. Мне чудом хватило ума, чтобы умыться перед выходом, и теперь мокрые волосы неприятно холодили кожу головы под капюшоном.
Расплатившись, я выбралась из машины, огляделась, отмечая тишину улицы, а потом нырнула в подъезд и поднялась на пятый этаж, про себя сетуя, что окна не выходят на подъездную дорогу. Я была в прострации и некотором отупении, так что не сразу сообразила об отсутствии ключей. Они вместе с телефоном и карточками остались в сумочке.
Я до победного трезвонила в дверь, пока её не открыл заспанный Николай. Мужчина вяло уставился на меня, не понимая, что требуется, и я отпихнула его с пути, заходя на кухню за ножом. При правильном умении комнату можно открыть и так.
Чем и занялась, пока дядька что-то бурчал позади. К нему присоединилась Клава, измазанная в сметане и крайне недовольная происходящим. Почувствовав силу, женщина заговорила:
– Что? Не понравилось обхождение? То-то ты вся какая-то покоцанная! А какая машина, какие цветы, какой мужчина! Любишь кататься, люби и…
Я резко развернулась и выставила против неё нож. Клава тотчас заткнулась и отшагнула, испуганно глядя на меня.
– Молчи! – хрипло гаркнула в ответ, а потом вернулась к своем делу, благо замок, наконец-то, поддался, и я шмыгнула внутрь.
Не закрывая дверь, наспех покидала вещи в спортивную сумку, и положила самое ценное, что у меня было. Медальон, оставшийся от родителей с их портретами. Его в детстве сделал Птолемей, чтобы я всегда помнила об утрате. Но мне важнее было знать, что у меня были родители. И могла быть нормальная семья, если бы не вампиры.
Я даже не заметила, что застыла, глядя при ярком свете на их лица. На первоначальной фотографии папа смотрел на маму и обнимал её, а она грустно глядела в объектив старого фотоаппарата.
Лирика закончилась. Как и сборы. Как есть, я вышла из комнаты, и в тот же миг меня атаковали «любимые» соседи. Оба набросились с двух сторон, и Клава кричала:
– Держи дрянь! Получи! На!
Пьяный дух разбудил в них лихую удаль и азарт, а я была слишком уставшей, чтобы противостоять сразу обоим. Коля как-то извернулся, беря меня в тиски, а потом приложил об стену, и я упала, погребённая их ударами.
– Клава, стой! – муж отпихнул жену, когда из моего рта вырвалась кровавая слюна. – До смерти забьёшь же! За каким лешим нам это надо?!
– А что? Она первая напала! Ты посмотри на моё лицо! – разразилась та в ответ, потирая руку – он жёстко толкнул её в сторону, и она приложилась ею о выступ коридорной стенки. – Пусть платит!
А потом её ручонки потянулись к моей сумке, пока Коля держал меня у пола, чтобы не могла её остановить.
– Глянь – и взять-то нечего! – разочарованно протянула Клава, вывалив стопку вещей на пол. – О! А это может пригодиться. Дорогой, наверное, – добавила она, добравшись до серебряного медальона. Он не был ценным, но в пьяных глазах сиял прилично, чтобы позариться на цацку. – Твои родаки? Стремные-то какие, ты вся в них! Поганка бледная! Ну, ничего-ничего, мы тебя ещё научим, как себя вести в приличном обществе!
Она собиралась выковырять их из рамок, и в эту же секунду моё терпение лопнуло, как перезрелый фрукт. Настоящее торнадо пробудилось во мне с такой силой, что Коля, двухметровый пьяный грузчик, отлетел в сторону как мячик, а я набросилась на Клаву, повалив на пол.
Кровавая пелена застилала глаза, мне хотелось вырвать её глотку вместе с паскудными словами и затолкать язык до самых лёгких. Я желала вцепиться в её шею, не в силах остановиться. Откуда во мне взялось столько силы? Как я могла удерживать её на месте, даже не шелохнувшись от её слабых ударов и рук Кольки, пытавшегося меня с неё стянуть? Клава вопила на одной ноте, а я, оскалившись, тянулась к её горлу.
Что-то остановило меня. Последняя трезвая мысль оборвала приступ, и я саму себя оттолкнула назад, в ужасе глядя на испуганных алкашей.
Надо уходить. И как можно скорее. Подхватив медальон и ключи от ячейки, я на карачках вывалилась на лестничную клетку, где показалась сварливая старуха с нижнего этажа. Бабка было завела свою карусель, но увидев меня, испуганно перекрестилась, уходя с прохода. А я побежала куда глаза глядят. Подальше. Как можно дальше отсюда!
Отворилась входная дверь и я застыла. Перед домом стояла неприметная машина, к которой прислонился скучающий Олов. Он скрестил руки на груди и выжидательно уставился на меня. Кажется мой вид и его, поначалу, привёл в замешательство, так как мужчина не шелохнулся, пока я быстрым шагом пошла в сторону, готовясь перейти на бег. Но как убежать от такого вампира?
Он схватил меня за шкирку как котёнка и бросил на лавочку, наклоняясь следом и сдавливая моё горло.
– Ты поедешь со мной в сознании или без. Решать тебе.
– Я лучше сдохну здесь, чем вернусь! – прошипела в ответ, пытаясь царапать его огромную ладонь.
– Как хочешь.
* * *
Когда очнулась, поняла, что вокруг так темно, будто глаза выкололи, поэтому первым делом ощупала лицо. Стоило коснуться челюсти, как всё окрасилось в красный, – Олов чудом не выбил мне зубы. В целом, я была в порядке, но мир вокруг – нет.
Наощупь удалось определить, что он кончается стальными прутьями клетки, имеет бетонный пол с дыркой под сток в углу. И больше ничего. Абсолютная тишина сводила с ума, я даже не понимала, дышу ли я, или же это воздух так застыл, что не покидает моих лёгких.
Холод не сразу начал доводить меня до точки. Какое может быть понятие времени в абсолютной тьме?..
Я много думала, пока сидела прямо в центре этой клетке, – прутья слишком холодные, чтобы прислоняться к ним, как и пол. Складывалось впечатление, что я где-то под землёй. Здесь стыло. Морозно. Бесконечно.
Поначалу считала, что это пытка, – наказание за нападение. Что Ян так издевается надо мной за то, что посмела бежать. Иногда даже казалось, что он наблюдает во тьме, что где-то там есть крошечный красный огонёк, нацеленный прямо на меня. В любой момент, ему наскучит наблюдать, и он пойдёт в атаку.
Но ничего не происходило. И тогда пришли мысли похуже. Что если он задумал съесть меня живьём? Что если я в жертвенной клетке, первичном холодильнике для свежего мяса? Легко представить, как под потолком зажигаются ультрафиолетовые лампы, я жмурюсь, а потом вижу длинный ряд ножей и пил, и сверкающий металлический стол с желобом, как в морге, на котором меня будут медленно разделывать, чтобы я как можно дольше оставалась живой. Будут забирать кровь, осушая до последней капли.
Грег как-то сказал, что вампиры – мастера по сохранению человеческой жизни для своего насыщения, при этом совершенно не заботясь о своих жертвах. Кровь превыше всего.
Живописные картинки проносились в мозгу, забивая всё остальное. Я скрипела зубами, царапала пол и старалась выглядеть не напуганной. Получалось не очень.
* * *
Прошло немало времени, прежде чем я отбросила стыд и помочилась в дырку. Право слово, я уже находилась не в том состоянии, чтобы думать о приличиях. Мне страшно хотелось есть, а ещё больше пить. Я умирала от желания укутаться в тёплое одеяло. Мне было больно. Сильно ныли губы и раскалывался затылок, посылая красные вспышки.
Я засыпала и просыпалась. Потом кричала, беспорядочно махала руками, бегала по клетке, пока не ударилась о прутья и упала, больно приложившись пятой точкой о ледяной пол.
У меня отсутствовали козыри, и жалкие попытки воззвать к разуму казались бессмысленными. Я была здесь одна, и начинала подозревать, что Ян собирается уморить меня голодом. Сколько времени нужно человеку, чтобы так умереть? Три или четыре дня без воды? Неделя? Когда я сойду с ума?..
В конце концов, наступило благостное отупение. Тишина перестала давить, страх ушёл, я мурлыкала себе под нос какую-то странную мелодию из детского мультика. Мне было уже всё равно, кто я или что. Я не могла погрузиться в воспоминания, чтобы выйти отсюда через мысли. Просто застыла, как в ледяном супе. От холода сводило кости, ныли суставы, и я чувствовала, как слезятся глаза.
В таком состоянии замирает само понятие чувства. Они ушли вместе с путаными мыслями, что будет дальше. Осталось только одно ощущение. Первобытное, рождённое во время зарождения жизни в материнском чреве. Голод. Всеобъемлющий, поглощающий, животный голод, от которого нельзя укрыться, нельзя забыться или отбросить его, пытаясь отыскать в себе точку покоя.
Он накрыл с головой, и я начала наяву грезить о еде. Сначала это были конкретные желания вроде мраморного стейка с сочащимся жиром и жареной картошкой, или же горячий суп с куриным мясом, тефтели под острым соусом, которые так вкусно готовили в кафетерии музея.
Потом мечты ушли, осталось лишь сосущее чувство под ложечкой. В стремлении насытиться я была готова переступить черту и укусить саму себя – поедать собственное тело, лишь бы голод ушёл. А за глоток воды я отдала бы душу. Нырнуть в ледяные родниковые воды, напиться, просто, чтобы быть живой!
Наверное, именно в тот момент, когда я дошла до края, за которым начинается тропа безумия, в мою пещеру грёз ворвался звук. Я ослепла от зажёгшегося верхнего свет, а когда красные пятна сменились пляшущими зайчиками, то увидела перед собой узкую полосу света за пределами клетки, в центре которой стоял тёмно-синий бокал, над которым клубился пар. Не раздумывая ни секунды, я сразу ринулась вперёд, просунула руки через прутья, и забрала его.
Мгновение смазалось, жидкость коснулась губ, и я пригубила тёплый напиток.
Сначала показалось что это сладко-приторный рассол, но распробовав вкус, меня вывернуло наизнанку, и я в гневе запустила бокал в стену. Тотчас свет погас.
– Мог бы придумать издевательство и поизощрённее! – закричала в пустоту, прекрасно понимая, что меня услышат.
Эта мразь решила меня голодом заморить, а для пущей муки предложить кровь. Дьявольская игра. Прикусив губу, удержалась от новых бесполезных оскорблений. К чему воздух сотрясать – теперь, когда стало известно, что задумал Ян, можно уже не волноваться.
Право слово, если бы так не крутило желудок, я бы расслабилась. Меня ожидает долгая дорога в один конец в полной темноте. Может, когда счёт пойдёт на часы, Ян навестит угасающий разум, чтобы поиздеваться напоследок.
* * *
Через несколько часов, а может минут, а может дней, я изменила своё решение. Чувствуя бетон под подушечками пальцев, быстро отыскала место, где пролила кровь. Сначала я облизнула ладонь, а потом, как настоящий зверь, опустилась вниз, и принялась слизывать её с пола, прекрасно понимая, что скоро меня стошнит ею. Любой, кто хоть раз доходил до конца, знает, что невозможно остановиться. И я не остановилась, хотя меня действительно потом вырвало.
Однако, когда вновь зажегся свет, озаряя уже прозрачный бокал с красной жидкостью, я не мешкала и осушила его до дна.
Наверное, так начался мой путь. Наверное, иначе ничего не вышло бы, и мой организм не стал бы принимать навязанное. Возможно, если бы не жестокая диета, я бы никогда не вышла из кокона человечности. Кто знает, во что я бы превратилась, если бы не Ян. Может со мной до конца дней всё было бы хорошо, и я спокойно прожила бы человеческий век. А может внутри сидела взведённая пружина и я изначально была обречена? Теперь не узнать.
