Текст книги "Училка для маленького бандита (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 21

Цветкова Веста Егоровна

Я пережила настоящий ад, не меньше.

И вроде со мной никто плохо не обращался, никто не бил, не оскорблял и не домогался. Для этих людей я была лишь инструментом для того, чтобы подобраться к Шиловскому.

Когда меня выволокли из машины и завели на какой-то пустующий склад, я думала, что потеряю сознание, так страшно мне было.

Со мной не говорили, ничего не спрашивали. Лишь посадили на стул и закрыли дверь на засов.

За эти пару часов я простилась с жизнью, осознав, насколько была права Лерка.

Но что теперь со мной будет? А если Шиловский откажется выполнять требование этих людей? Если все его взгляды и касания – простая физиология?

Меня забрали в таком же немом молчании, как и привели сюда. Затем усадили в машину и завязали глаза. Мы ехали минут двадцать, а после остановились.

Время тянулось бесконечно медленно, потому что я поняла: именно сейчас решается моя судьба.

– Шевелись! – меня вытаскивают из машины и ставят на ноги.

Я тут же стягиваю с глаз повязку и осматриваюсь. Вокруг какие-то мужчины, все лица незнакомые.

Когда мои похитители садятся в машину и уезжают, я чувствую, что сейчас упаду, ноги попросту не держат.

Слава богу, ко мне вовремя подходит мужчина, которого я видела у офиса Шиловского.

– Пойдем, – берет меня под локоть.

– Куда мы идем? – мой голос дрожит от пережитого шока. – К Климу?

Он не отвечает. Вместо этого заходит в какое-то мрачное заведение и ведет через пустующий зал.

Когда плотная штора отодвигается и я вижу Шиловского, у меня внутри все переворачивается. Я всхлипываю и бездумно лечу к Климу, оплетаю его руками и утыкаюсь в шею.

Он запускает пятерню в мои волосы, слегка сжимает их и говорит тихо:

– Обратной дороги больше нет, Веста.

Плачу и киваю.

Я далека от его мира, но понимаю, что теперь все негодяи города будут знать, что я имею прямое отношение к Шиловскому. Да так, что его можно шантажировать мною.

Отстраняюсь и смотрю в лицо Клима:

– Что они попросили взамен?

Большими пальцами он стирает мои слезы и говорит твердо:

– Ты не должна об этом думать.

– Мне страшно… – мой голос дрожит.

– Тебя больше никто не обидит. Я рядом и защищу тебя.

Клим переплетает наши пальцы и ведет меня за собой через основной зал куда-то вбок. Мы минуем технические помещения и выходим через черный ход.

Тут стоит его машина, водитель открывает дверь, и Клим слегка нажимает мне на голову, помогая сесть, садится рядом и велит водителю ехать.

Меня до сих пор трясет от страха. Адреналин уходит, обнажая чувства.

Клим молчит, лишь притягивает меня к себе, обнимая одной рукой.

Пока мы едем по ночному городу, я смотрю на него, задрав голову.

Шиловский хмур, но собран. Ему не нравится все, что происходило сегодня вечером, но я верю ему – знаю, что его словам можно верить.

– Куда мы едем?

– Ко мне.

Я сажусь ровнее и выглядываю в окно.

– Клим, мне нужно домой. Родители будут волноваться. Я всегда предупреждаю их, если задерживаюсь.

Шиловский бросает на меня взгляд, а затем достает из кармана пиджака мой телефон и протягивает мне.

– Держи. Позвони и предупреди, что сегодня вернешься поздно.

Я набираю номер мамы. Та, как я и думала, встревожена. Но я рассказываю байку о том, что встретилась с тем самым одногруппником и забыла ее предупредить, а потом телефон сел и у меня только сейчас получилось его зарядить.

Мама недовольна, но я уже взрослая, и, по сути, загнать меня домой она не может.

Мы приезжаем в тот самый дом в лесу. Охрана встречает нас и тут же подходит к машине. Заметно, что все встревожены.

– Ты заходи внутрь, а я пока поговорю с ребятами, – Шиловский подталкивает меня в спину.

Захожу в дом. В прошлый раз, когда я была тут, мы сидели только на улице, поэтому я оглядываюсь с любопытством. Дом выглядим неуютным. Видно, что следят за чистотой, но атмосфера такая, будто никто здесь не живет.

Иду по коридору и попадаю в гостинную. Решаю дальше не бродить и сажусь на ближайшее кресло, обнимаю себя руками.

Буквально через минуту в комнату входит Клим. Увидев его, я поднимаюсь, а он идет ко мне. Останавливается напротив, всматриваясь в мое лицо:

– Они не обидели тебя?

– Нет, – качаю головой. – Что теперь будет, Клим?

– Теперь… – он трет красные глаза, – теперь ты будешь жить тут. После моего дома, где живет Вовка, это самое безопасное место. Рядом с сыном я тебя поселить не могу, сама понимаешь. Мне только личных конфликтов с парнем не хватало.

– Но… как же моя работа? Родители?

– Внимание привлекать не будем, с работой все останется как прежде, с той разницей, что теперь будешь ездить с охраной. А родители… думаю, родителям стоит сказать все как есть, но это уже на твое усмотрение.

– Они же теперь в опасности?

– За ними присмотрят, – кивает.

– Клим, но… кто мы теперь друг другу? – спрашиваю шепотом, отважившись на этот вопрос.

Шиловский подходит ко мне ближе, запускает руку под пиджак, стягивает его с моих плеч. Он тихо падает к моим ногам.

На этом Клим не останавливается и тянет блузку из моей юбки, начинает медленно расстегивать пуговицы, не разрывая со мной зрительного контакта.

– Теперь ты моя женщина, Веста, – говорит неожиданно ласково. – У тебя есть последний шанс на то, чтобы остановить меня.

Я верю ему. Если попрошу – остановится.

– Нет у меня шанса, Клим. Ни единого шанса.

Кивает и ведет ладонями по моим плечам, сбрасывая блузку и опуская взгляд на мою грудь и живот. Шиловский берет меня под бедра и уносит в темную комнату, в которую попадает лишь свет уличного освещения.

Кладет меня на кровать, нависая надо мной, и целует. Настолько бережно, чувственно, что я теряюсь от этих ощущений. Поцелуй становится настойчивым, требовательным, градус страсти повышается.

Я теряюсь в мужчине, забываюсь и понимаю, что наша связь меня погубит. Лерка права…

Но разве можно это остановить? Разве подвластно мне было оставаться невозмутимой, не реагировать на него? Я слабачка, и шанса на спасение у меня нет никакого.

Это не любовь. Безумие, одержимость.

Его, моя.

Мне нельзя в него влюбляться. Мне нельзя испытывать к нему хоть какие-то чувства. Он не тот, кто мне нужен! Последняя крупица здравого смысла пытается воззвать к моему разуму, но все без толку, особенно когда руки Клима касаются меня с жадной и пылкой страстью, а я плавлюсь в его руках как пластилин.

Так много «нельзя» оказываются неуслышанными, и я отдаюсь этому мужчине телом и душой.

Глава 22

Цветкова Веста Егоровна

Месяц пролетел будто один день.

Моя жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов.

Родителям невозможно было врать. Я практически переехала в загородный дом Клима, и глупо было рассказывать им, что я просто хожу на свидания.

Когда отец узнал, кто мой избранник, ему стало плохо.

– Ты даже не представляешь, на что обрекла себя, – сказал он потерянно.

А я… на самом деле, я все понимала.

Это история с самого начала не была похожа на красивую сказку, которую рассказывают на ночь маленьким принцессам. Наша с Климом история обречена на непростой конец. И финал будет далек от счастья.

Хорошо, если все закончится моими слезами. Хуже, если слезами родителей.

Мама подсела на успокоительные капли.

– Знаешь, сколько его людей к нам привозят? – спрашивала она у меня шепотом. – С огнестрелами, ножевыми. Во что ты вляпалась?

Моя жизнь, такая простая и чистая, казалось, каждый день покрывалась темными пятнами. Я чувствовала это, но остановить не могла.

Я наивная идиотка, я знаю, но мечтательница внутри меня рассчитывала, что однажды мы сбежим. К лазурному побережью, подальше от ежедневного страха и предчувствия чего-то ужасного, которое не покидает меня от рассвета до заката.

Лерка так и не сказала мне ничего. Она все понимала без моих объяснений. Иногда мне казалось, что она прощается со мной.

– Я не знаю, как тебя защитить, – шепотом говорила она мне.

– Перестань. Клим защитит меня.

– От своих врагов. Но кто защитит тебя от самого Клима?

Каждый день я ходила по коридорам школы и чувствовала на себе липкие взгляды. Коллеги осуждали. Ненавидели. Кто-то завидовал.

Когда я шла по улице, я знала, что за мной наблюдают, охраняют.

Единственный взгляд, которого я больше не чувствовала на себе, – это взгляд двенадцатилетнего мальчика – он отрекся от меня и, кажется, от своей любви.

– Урок окончен! – говорю я после звонка. – Всем до завтра!

Дети шумно собираются, вместе с ними и Вова.

Теперь он не остается напоследок, чтобы напомнить мне о своих чувствах, и сегодня я также жду, что он уйдет одним из первых.

Я отвлекаюсь на журнал, не замечая, что кабинет пустеет, оставляя меня и его наедине.

– Вова? – выгибаю бровь.

– Я все знаю о вас, – звучит отстраненно, бесчувственно.

Я не знаю, что ему ответить. «Мне жаль»? «Не лезь не в свое дело»?

Или… «Я люблю твоего отца»?

– Если бы я знал, что все так закончится, – Вова говорит так же безэмоционально, – никогда бы вам не написал.

– Что закончится, Вова? – я хмурюсь.

– Завтра меня не будет в школе.

– О. Хорошо.

– И послезавтра тоже. Я уезжаю.

– Когда вернешься?

– Никогда.

Замираю с карандашом в руке, а Вова разворачивается и идет к двери. На пороге оборачивается:

– Удачи вам, Веста Егоровна. Я бы хотел, чтобы у вас все было хорошо.

«У меня и так все хорошо», – хочется сказать ему вслед, но я молча провожаю мальчика взглядом.

Только что это было прощание. Клим уезжает куда-то? Или просто отправляет сына в другой город? В более безопасное место?

Паника постепенно нарастает, и я набираю номер Клима. Идут гудки, но никто не отвечает.

Я успокаиваю себя тем, что человек может элементарно не слышать звонка, и иду в учительскую за своими вещами. Лерка уже ушла домой, в последнее время она стала меня избегать.

Выхожу за ворота школы и оглядываюсь. Машина охраны стоит на привычном месте, и я иду к ней.

– Здравствуйте. Вы не знаете, где Клим Миронович?

– Не могу знать, – тут же отвечает мужчина.

Ладно, ждать от него чего-то правдивого ответа не стоит, у него совершенно иная роль.

Он привозит меня к дому, провожает до квартиры.

У мамы сегодня ночная смена, а отца отправили в рейс, так что я дома одна. Вообще я планировала остаться сегодня у Клима, но от него сегодня ни сообщения, ни звонка.

Я переодеваюсь, грею ужин и сажусь к телевизору. Смотрю какое-то глупое ток-шоу, лишь бы не погрузиться в хаос собственных мыслей. Почему Вова так сказал сегодня? И где, черт возьми, Клим?

Около десяти часов вечера в дверь квартиры звонят.

Сердце подпрыгивает в груди. Это он, я чувствую.

Спешу открыть и попадаю в объятия Клима.

Он заносит меня в квартиру и заключает в кольцо рук. Слышу, как бьется его сердце, и успокаиваюсь. Все хорошо, он тут. Он рядом.

Поднимаю к нему лицо:

– Клим, ты отправляешь куда-то Вову?

Сводит брови.

– Он сказал?

– Да.

– Вова едет в другой город. Там ему будет безопаснее.

Ему. Значит ли это, что Клим не едет?

– Я хотела сказать тебе кое-что, – начинаю волнуясь.

Но договорить у меня не получается, потому что у Клима звонит телефон и он прерывает меня, отвечая на звонок.

– Да. Твою мать. Понял. Еду, – отключается.

– Случилось что-то?

– Всегда что-то случается, цветочек, – усмехается, но быстро серьезнеет. – Веста, мне надо уехать. Будь дома, обещаешь?

– Конечно, – отвечаю тихо, понимая – он что-то недоговаривает.

Клим ведет костяшками пальцев по моему лицу, его губы трогает печальная улыбка.

– Что тебя тревожит? – прикладываю свою руку к его, касаюсь губами, целуя. – Поделись со мной.

– Когда-нибудь… – отвечает он туманно, – …в другом месте, в другое время, мы бы наверняка были счастливы.

– Клим… – мой голос дрожит. – Что происходит?

– Я вернусь за тобой, – произносит уверенно. – Заберу тебя и увезу на море.

– Я люблю тебя, – прижимаюсь к нему изо всех сил.

Клим уходит не оборачиваясь, я провожаю его взглядом. Его машина уезжает, а я чувствую, будто у меня вырвали частичку души.

Ночью сплю спокойно.

Несмотря на панику и четкое осознание того, что что-то происходит, я сплю сном младенца.

Будит меня звонок в дверь, и я иду открывать. На пороге мужчина. Его лицо мне смутно знакомо.

– Веста?

Я растерянно киваю, а он проходит в квартиру.

– Меня зовут Захар.

– Вы мэр, – узнаю его.

– Да.

– И брат Клима.

– Он считал, что мне ты поверишь, поэтому в случае, если что-то пойдет не так, именно я должен прийти к тебе и сообщить об этом.

– О чем? – бормочу непонимающе.

– У Клима возникли проблемы, и ему пришлось уехать.

– Когда он вернется? – спрашиваю, уже заранее зная ответ.

– Боюсь, что он никогда не вернется, Веста, – мужчина сжимает губы. – Ему надо позаботиться о собственной безопасности и безопасности своего сына. Ну а я… позабочусь о вас.

Вот так просто?

Усмехаюсь.

До встречи в другой жизни, да, Клим?

– Я беременна, – поднимаю взгляд на мужчину.

– Мне жаль.

Конец первой книги.