Текст книги "Любовь на гранях (СИ)"
Автор книги: Дарья Вознесенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
И я не мог не уважать то, как она держалась все эти дни. И теперь не мог не рискнуть потратить деньги, которые лежали у моего поверенного, на действительно интересное дело. Сделал шаг вперед – не расталкивая придурков, нет, они сами начали отступать – и спокойно произнес:
– Ну почему же… Я тоже готов предложить свое поручительство.
Девушка резко повернулась ко мне, а её глаза вспыхнули подозрительностью и неверием.
Я не собирался уговаривать или убеждать её в чем-то… И вообще, мне было плевать, что она в итоге выберет.
Хотя кому я вру? Не плевать.
Я молча смотрел в её светло-голубые глаза с темной радужкой, столь похожие на мои, и ждал.
О, я умел ждать.
Все вокруг начали что-то говорить, но я не обращал внимание на этот гул. Просто смотрел в глубокий омут, полный растерянности и неуверенности…
– Она никогда не примет поручительства от такого, как ты.
А вот этот голос я не стал игнорировать. Повернулся к Хайме-Андерсу и насмешливо уточнил:
– Ой, кто это говорит? Бывший жених, который распевал всем о своей огромной любви, но отступил сразу, как только возникли сложности и папочка приказал ему снять браслет?
Я видел как его дернуло, как удар попал в цель. Впрочем это почувствовали и все остальные – даже недалеким идиотам было понятно, что он совершил не самый красивый поступок.
Скулы гаденыша побелели, но я уже снова смотрел на Эву. И понял, что не учел одного. Что девушку заденет рикошетом и пусть она и раньше осознавала низость поступка своего бывшего, но вряд ли готова была услышать это… вот так.
Её глаза полыхнули ненавистью – ну прости, детка, что озвучил правду – а потом наполнились решимостью. Она мельком взглянула куда-то в сторону – кажется, на табло рейтинга – а губы её изогнулись в уверенной улыбке, когда она сделала несколько шагов ко мне.
Проигнорировав бывшего жениха, подступившего к ней, столь виртуозно, будто и в самом деле не испытывала больше никаких чувств.
И сексуально промурлыкала, глядя мне в глаза:
– Я принимаю твое предложение. В конце концов, у кого еще учиться лучшей ученице Академии… как не у лучшего ученика.
В этих её словах было… всё.
Завеса её забери, она просто неподражаема!
И спустя несколько мгновений я убедился, насколько.
– Он не лучший, – прорычал сбоку Хайме, оскорбленный каждым из ее намеков.
– Да? – девушка повернулась и недоуменно подняла бровь, будто только заметила блондинчика. – Разве ты не знал, что присвоение статуса поручителя добавляет двадцать пунктов к рейтингу? Ох, ну конечно, откуда это знать… второму.
Мертвая тишина, повисшая в холле, была прервана ударом гонга.
Подпрыгнули почти все и все же перевели взгляд на табло.
Не знаю, нарочно ли она подгадала так, чтобы эта сцена завершилась ровно в полдень, когда менялись строчки рейтинга, но я не удивился бы, если бы так и было… Магические строчки вспыхнули. А на самом верху появилось мое имя.
Краем уха я услышал лучшую музыку на свете – несдержанные проклятия от Хайме.
А потом посмотрел на удаляющуюся изящную спину. И пошел за Эвой-Каталиной, чувствуя себя, почему-то, неприлично счастливым.
9
Я внимательно смотрела на Даниеля до Вальдерея и никак не могла понять своего отношения к произошедшему.
Слишком быстро все случилось, слишком спонтанно я приняла решение, и сейчас… одновременно будто горела от эмоций и коченела от страха последствий.
Меня лихорадило изнутри, но внешне я оставалась спокойной.
Надеялась на это.
Брюнет вольготно расположился напротив, в пустой аудитории, усевшись на стол и отвечая мне не менее внимательным взглядом.
Впрочем, нам обоим не было необходимости изучать другого. Мы успели это сделать за тот короткий период "войны", который стал, пожалуй… одним из самых ярких переживаний на первом курсе.
Я хорошо запомнила день, когда первый раз увидела Вальдерея.
Мой первый день в академии.
Прежде мне не доводилось бывать здесь, хотя брат закончил её лишь накануне. Но сторонние посетители не были в этом здании частыми гостями – не принято. И даже родители появлялись в Академии Иллюзий исключительно в связи с провинностями Питера – Дамиена. Помню, как ругался отец, когда ему в срочном порядке закладывали экипаж – на третьем курсе мой брат умудрился взорвать главную лабораторию. Тогда обошлось без исключения, но не потому, что папа был членом попечительского совета, а потому, что тот взрыв оказался частью весьма неприятной и долгой истории, по окончании которой академия лишилась нескольких учителей.
Зато рассказов об этом месте наслышалась множество. Ведь здесь учился практически каждый сильный маг из благородного рода. И вся королевская семья. И мои родители. И наш нынешний ректор.
И заведение за ту сотню лет, что стояло на одном месте, обросло огромным количеством страшилок, знаменитостей, историй и традиций.
О многом мне поведал брат. Например, насколько важно знать устав – и как можно повернуть его правила в свою сторону. И о тайных войнах между самыми сильными пятерками. И о том, что старшекурсники часто выбирают себе «новые жертвы» среди вновь поступивших.
Хоть и посмеивался при этом, что нарушает тем самым «неписаный мужской кодекс академии». Но где я для Питера – и где кодекс.
– Я знаю, что ты… – брат тогда замялся, пытаясь подобрать слова, и я уточнила с любопытством
– Благоразумна?
– И это… А еще достаточно цельная личность. И тебе не составит труда разобраться, кто есть кто – и решить, с кем ты хочешь общаться. Просто обрати внимание, что у некоторых парней… да что там, девушек тоже, основной целью будет не учеба.
Я только пожала плечами.
Вряд ли мне стоило беспокоиться о каких-то интригах, распутном поведении и прочих пари. Во-первых, двор мало чем отличался в этом смысле – а я жила далеко не в провинции, да и родители не пытались держать меня внутри крепостных стенами. А во-вторых, я и без Питера знала, что большинство студентов воспринимают учебу в академии как последний глоток свободы. Потому что многих потом ждала серьезная государственная служба, более-менее удачные браки, служба в отдаленных провинциях.
Я никогда не считала жизнь за пределами академии клеткой.
Может быть потому, что меня никогда не заставляли идти чужим путем и желаниями. Я знала, что сама выберу себе мужа, что мне не обязательно выходить замуж сразу, как только я научусь сносно пользоваться магией, что впереди у меня долгая и насыщенная жизнь, а пребывание в академии – лишь начало. Но игнорировать общее отношение к происходящему внутри этих стен оказалось не так просто.
В тот день я сразу их заметила – как только зашла вместе с новыми студентами в общий зал. Группку парней на возвышении, смотревших на окружающих как на товар. И сразу поняла, что от них следует держаться подальше.
Не вышло.
Меня будто целенаправленно преследовали и наталкивали на самое безнравственное поведение. И больше всех старался Вальдерей, вызывавший только стойкое неприятие. Ему, похоже, доставляло удовольствие задирать меня да еще с особой циничностью… использовать знакомых мне девушек.
Я же не могла не отвечать.
В те обороты мы… неплохо потрепали друг друга.
Фактически, я оттачивала на нем знание устава и заклинаний, которые мне по секрету достались от Питера. И получала огромное наслаждение от того, как он бесился каждый раз, когда я брала верх… а это было почти всегда. Пока Вальдерей не научился играть, а не действовать в лоб.
Я не помню в какой момент это все прекратилось, но… Однажды я осознала, что больше ко мне никто не лезет. И вздохнула с облегчением. Пусть наше противостояние и добавляло некоторой искры в монотонность занятий, но мне хватало учебы, сближения с пятеркой, волнений, связанных с помолвкой.
Я почти забыла о нем… А теперь, совершенно неожиданно, оказалась связана с ним довольно крепкими узами.
Я вновь прошлась взглядом по растрепанным темным волосам, поджатым губам, распахнутому сюртуку – ни разу не видела его застегнутым – и вновь задалась вопросом… зачем?
Хотя не уверена, что хотела бы услышать то, что он мне может сказать… если решится быть честным.
Отомстить? Утереть нос извечному сопернику? Посмеяться? Возможен любой вариант… или еще хуже – жалость. Вот от него жалости я бы не потерпела.
Интересно, кто из нас заговорит первым?
Едва сдержала улыбку, когда услышала чуть раздраженно – насмешливое:
– Любуешься?
– Изучаю, – откликнулась с готовностью. – В роли ответственного за кого-то я тебя никогда не видела.
– Я тоже… не слишком представлял, что придется взять тебя под покровительство.
– Поручительство, – покачала головой. – Ты как всегда не точен в формулировках. Так и не научился этому?
– Держаться за слова, а не за смысл? Это признак истинной аристократии, который я тщательно избегаю.
Мы замолчали и посмотрели друг на друга, пытаясь предугадать следующий ход.
И снова он начал первым:
– Но твоя дотошность и здесь должна была сработать. Ты в подробностях изучила все, что стоит за этим принципом?
– Именно, – я кивнула.
– И не скучно быть такой предусмотрительной? – спросил он с некоторым любопытством.
– Так значит ты бежишь от скуки, когда влипаешь во всякие переделки? Осознанные глупости… такой образ жизни мне и правда был прежде не знаком, – я громко и отчетливо поаплодировала, но брюнет только закатил глаза.
Может он настолько доволен, что имеет теперь призрачную возможность получить власть надо мной, что мои уколы на него не действуют?
Что ж, придется его разочаровать.
– Поручитель гарантирует, – начала, – что тот, за кого он поручился, выплатит долговое обязательство. А если нет… должен будет выплатить его сам.
– О, боги! – он схватился за грудь, – Мне надо быть осторожным и не разориться к этому моменту!
Шут.
Я не стала комментировать.
– Поручитель имеет право отслеживать уровень и рейтинг студента, а также рекомендовать тому дополнительные занятия…
– То есть я буду контролировать как ты учишься? – подался он вперед, но я только хмыкнула.
– Я понимаю, что слова для тебя значат мало, но смысл ты же способен уловить? «Отслеживать» и «рекомендовать». И я вовсе не обязана выполнять твой рекомендации.
– Но это ведь лишний повод нам встретиться, не так ли? – он, зачем-то, сделал несколько шагов ко мне.
Я поморщилась.
Идиотская манера Вальдерея зажимать меня, нависая мощными плечами надо мной, всегда вызывала жуткое раздражение.
– "По поводу", – передразнила его, – я, конечно, буду с тобой встречаться. И последнее – поручитель имеет право отказаться от своих обязанностей в течение оборота, и это не будет иметь никаких последствий.
И последний шаг. А еще глаза парня нехорошо загорелись, но я только покачала головой:
– Даже не думай меня шантажировать этим. Я уже почти согласилась стать послушницей – и сделаю это снова.
– А почему не сделала сразу? – он таки прижал меня к стене. Точнее, я прижалась к ней сама, стараясь избежать слишком уж откровенной близости.
Сколько раз я зарекалась отступать под его давлением… еще тогда, давно. Но боевая привычка всегда иметь за спиной стену, а врага перед глазами играла в нашем случае дурную роль.
– Я всегда пользуюсь тем, что предлагает мне жизнь, – ответила холодно.
– Или теми?
– Или теми.
– А если я настаиваю на правдивом ответе?
Я вскинула голову, глядя на него. Сердце ударило в ребра и, кажется, остановилось. Он был как-то слишком… рядом. Во всех смыслах. Льдистые глаза смотрели в упор, и я опять подумала, насколько они были похожи на мои. И если бы я верила в ту легенду, это бы стало большой проблемой.
Хорошо, что я не верила.
– Ты опять забываешь, что не можешь настаивать, несмотря на новый статус, – сказала чуть осипшим голосом.
– Тогда… просить?
Это совсем выбило меня из колеи.
Я облизнула пересохшие губы, и он на мгновение завис, глядя на них, но снова быстро перевел взгляд. Глаза в глаза.
– Тогда откровенность за откровенность? – решилась я на что-то.
– Тогда… нет.
Что ж, ему тоже не хотелось говорить правду. Или врать. Или он так же, как и я, не совсем понимал, что в сумбурных наших мыслях окажется правдой.
И вот этот момент я оценила.
Хотя пока не готова была в этом признаться.
– Но скажи мне, – продолжил Вальдерей, понизив голос и прищурившись, отчего мелькнувшие в его глазах искры почти скрылись за пушистыми ресницами. – Неужели я совсем не заслуживаю никакого вознаграждения за свое великодушие? Ты же понимаешь, о чем я…
Вознаграждения?
Я сморгнула и почувствовала, как вспыхнули мои щеки.
Он серьезно решил потребовать плату?! Я конечно могла предположить, что его мотивом может стать желание еще одной победы, но, думал, что он умнее и понимает, что меня в постель не уложишь.
А раз оказался глупцом.
Юбка немного смягчила удар, которому научил отец, а мое рычание – стон Вальдерея, рухнувшего сначала на колени, а потом и на бок. Я же резко двинулась к двери.
Ну и плевать! Все равно из этой затеи не могло выйти ничего хорошего.
Я уже взялась за ручку, когда меня остановил… хохот?
Чувствуя, как накрывает волна бешенства, повернулась к лежащему на полу парню и не поверила своим глазам. Этот придурок действительно смеялся! А потом со стоном встал – все-таки мой удар угодил в цель – и посмотрел на меня, наклонив голову:
– Ты бы видела свое лицо, Эва…
– Называй меня Каталина, – процедила.
– Конечно, Эва, – он ухмыльнулся, чем взбесил меня еще больше. – Я просто проверял тебя, прости… мне надо было убедиться, что ты не воспользуешься своим новым положением, чтобы забраться ко мне в постель.
Чего?! Ах он…
Наверное, у меня был очень красноречивый взгляд, потому что Вальдерей быстро продолжил:
– Ты меня не интересуешь в этом смысле, – и пока я соображала, не оскорбили ли меня сейчас снова, заявил, – У меня к тебе предложение. И теперь я серьезно.
Я все таки убью его когда-нибудь. Сделала глубокий вдох и отчеканила:
– Говори.
10
Даниель
– Ты сошел с ума?!!
– Не ори.
– Не указывай, что мне делать! – Роша разве что не брызгал слюной. – Да у нас очередь на это место из самых сильных пятикурсников, а ты пригласил… девчонку! Еще и аристократку!
– Я, позволь заметить, тоже аристократ, – лениво протянул Мигель и с мечтательным выражением откинулся на траву. Он выглядел – в отличие от Роша и Жоакина – совершенно спокойно и почти не отреагировал на новости.
– Да какой ты аристократ… – чуть смутился мечущийся рыжий, – Свой… Нет, Дан, я против. Она второкурсница, она девчонка, она ненормальная… Завеса, найди другой способ уложить её в постель! Когда ты вдруг на глазах у всей академии предложил стать её поручителем, я ничего не сказал – это не мое дело. Но Игры – они наши общие!
– Я затеял это не ради… постели.
– Да? – тут даже Мигель оторвал голову и переместился к нам ближе, демонстрируя нешуточный интерес… и недоверчивую насмешку.
Завеса забери этого вальяжного кота, который только с виду ничего не замечает и ленив, как морской овар! Притворство, давно въевшееся в его кожу.
Но я не знал более умного, быстрого и опасного мага в академии… кроме себя.
– Да, – ответил максимально уверенно. – Она будет нашим тайным преимуществом.
– С чего ты так решил? – не выдержал уже Жоакин.
Мы расположились в зимнем саду, подальше от любопытных глаз и ушей, ради этого разговора… и хоть какого-то решения.
Споры о том, что нам делать и кого взять на внезапно освободившееся в нашей пятерке место шли уже несколько дней. С последних выходных, когда Артур до Ракулада умудрился напиться, залезть на одну из башен в столице и начать орать там непристойности.
И все бы только посмеялись, если бы его не обнаружил магический патруль, а этот идиот не устроил с ними игру в догонялки.
Вердикт ректора был краток – отстранение от учебы на три оборота, штраф за то, что «опорочил честь и достоинство академии» и взятое обязательство учиться самостоятельно – чтобы потом сдать все экзамены.
Иначе прощай диплом и карьера.
Разозленные родители Артура забрали того в родной город, чуть ли не на другой конец королевства. И мы бы не переживали… если бы не Игры, в которых мы просто обязаны были участвовать.
Севаро-Мартин да Фарос только развел руками… но заявил, что можно взять временного игрока, раз уж наша пятерка один из сильнейших претендентов на победу.
И все эти дни мы рассматривали кандидатов.
– Предыдущим составом наша пятерка уже выходила на Игру… и проиграла. И за этот год может и стала хитрее и сильнее – но другие тоже. Только вот каждая пятерка, где все давно друг друга знают и где каждый жест отработан, может попасть в ловушку предсказуемости…
– Это все понятно, – нетерпеливо перебил Роша, – Конечно, рискованно что-то менять накануне Игры, но раз такой случай, то, взяв любого сильного и опытного мага, мы можем вырваться вперед. Сильного и опытного, понимаешь? С чего ты решил, что да Феррейра-Ильяву… тьфу, она же теперь как-то по другому должна именоваться… короче, Каталина окажется именно такой?
– Эва.
– Что «Эва»? – не понял Роша.
– Она бесится когда её так называют – значит будем называть так, – усмехнулся лениво и парни почти синхронно закатили глаза.
– Ладно, а теперь серьезно, – я понизил голос. – Эта девчонка уникальна… как маг. Я уж не говорю про ее изворотливость, умение держать себя в руках и упертость – вы это и так все знаете. Но она еще на первом курсе могла дать отпор почти любому старшекурснику…
– То есть тебе? – усмехнулся Мигель.
– Даже если… я не самый слабый из нас, не так ли? – ответил такой же насмешкой. – У нее сумасшедший уровень и умение концентрировать осколки. А еще множество секретов, переданных семьей. К тому же, только она сумеет перетянуть на себя внимание и заставит наших соперников рассуждать, не сошли ли мы с ума… что даст нам фору.
– И все-таки у меня ощущение, что ты просто втягиваешь нас в какие-то свои игрища, – нахмурился Роша
– А я в этом точно уверен, – Мигель подмигнул.
– Почему ты вообще решил, что это разрешено? Она с младшего курса – а Игра ведется между старшими? – Жоакин всегда был самым осторожным и рассудительным из нашей компании. И самым скромным. Я вообще порой удивлялся, как он нас терпит, но его умение уравновешивать вспыльчивость Роша, саркастичность Мигеля и бесцеремонность Артура я оценил.
Особенно, когда стал капитаном этих парней.
– Я изучал правила, – ответил спокойно, – В случае, подобном нашему, допускается использование студентов младших курсов.
– Если пятерка не возражает, – поджал губы Роша.
– Как капитан я имею право взять её.
– Попробовать, но не утвердить!
– Я лишь включил её в тройку «финалистов» из кандидатов, – сказал примирительно. – Вы сами посмотрите на нее в деле и увидите, на что она способна.
Почему-то я был уверен в Эве-Каталине.
Может потому, что видел в ней то же, что и в себе… Злость на обстоятельства. Гордость. Желание взять реванш у судьбы и… доказать всем и каждому, что она справляется.
И даже лучше, чем раньше.
Я поймал себя на мысли, что её хочется… защитить. От того, что произошло, и что могло бы сломать другого.
Но я постарался отбросить ненужные мне переживания.
Каждый в этом мире выживает как может. И девчонка оказалась не в худших условиях выживания – к тому же обладает нужными качествами, чтобы выбраться из ямы. Ну и я уже сделал все, что мог…на самом деле даже больше, чем остальные. Если она не отступит – а она не отступит, потому что вчера я увидел по её глазам, насколько ей хочется щелкнуть по носу недоброжелателей и из отверженной превратиться в единственную малолетнюю участницу Игр – то сумеет продвинуться гораздо дальше, чем если бы она стала тем, кем её пытаются сделать.
Запуганным и ни на что не годным молчаливым существом.
Я вернулся в общежитие вечером, намереваясь лечь спать и надеясь, что не застану у себя под дверью какую-нибудь красотку, чьи имена и лица давно уже слились у меня в одно.
Но вместо этого столкнулся с Хайме-Андресом… мы жили в одном крыле, хорошо хоть на разных этажах, и нередко пересекались на многочисленных лестницах.
Обычно он говорил мне какую-то гадость, я отвечал ему тем же – и на этом наше общение заканчивалось.
А тут… хм, он серьезно? Перегородил мне дорогу? И что меня удивило, что Хайме, похоже, был слегка пьян… Запах и блестящие глаза его выдавали.
И злость, которую он даже не скрывал, притворяясь, как обычно, приятным парнем.
Неужели наследничек да Кастелло-Мельхор напился от какого-то душевного потрясения и собирается устроить мне сейчас сцену?!
– Отойди с дороги, – сказал холодно, но блондинчик только глумливо ухмыльнулся и отрицательно качнул головой. А потом спросил свистящим шепотом.
– И как тебе она? Уже попробовал?
До меня даже не сразу дошло…
А когда дошло, в голове стало пусто, а перед глазами – темно. Но я сдержался:
– Тебя это не касается, придурок. Ты сам отказался от Эвы – и не тебе теперь задавать вопросы.
Он будто меня не слышал:
– Такая нежная и правильная на вид, да? И так легко превратилась в продажную дрянь…
Эта тварь меня провоцировала… И завеса его раздери, у него получилось! Я схватил его за плечи и со всей силы швырнул на стену, так что отлетел кусок штукатурки. И прошипел прямо в ухмыляющееся лицо:
– Давно не ходил поломанным, придурок? А ведь мне можно… Можно вызвать тебя сейчас на бой и ничего за это не будет – потому что когда защищаешь честь девушки, устав академии защищает тебя…
– Давай, деревенщина, – коротко рассмеялся Хайме, – и завтра всем будет известно, что мы с тобой сцепились за нее… Только ведь каждый в академии – и Каталина в том числе – будет думать, что это ты оскорблял… а я вступился за её честь.
Завеса!
Он был прав… и мы оба это понимали.
Пока что моя репутация играет против меня, а вот Эва… От одной мысли о том, что она вдруг будет сочувствовать побитому ублюдку – а в том, что я его размажу, я не сомневался – и злиться на меня стало как-то не по себе.
Я сцепил зубы, призывая всю силу воли, и отодвинулся от блондинчика. Проигнорировал торжество в его глазах и продолжил подниматься по лестнице. Но спустя несколько ступеней остановился и обернулся, бросив, перед тем как уйти:
– Знаешь, чем мы отличаемся друг от друга? Вовсе не тем, что ты аристократ с историей, а моим родителям только недавно дали титул. А тем, что меня научили принимать решения и следовать им… за тебя же всегда все решали другие и… будут продолжать решать. Ты уже упустил действительно достойную девушку, звание первого ученика и статус «самого романтичного» студента, потому как никто не забудет, как ты поступил со своей невестой. И не пройдет и нескольких дней, как ты поймешь, что упускаешь право выиграть Игры… Так что предлагаю тебе вернуться туда, откуда ты выполз, и выпить еще… Нмчего другого и не остается.
