Текст книги "Любовь на гранях (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

А потом перевела взгляд на его друзей.

Мигель. У него дурная репутация, развязное поведение и доступ во дворец. И хотя родители всегда относили его к «дурной компании», почему-то он мне нравился. Может потому что его наглость, и вот этот прищур глаз, и вальяжные немного манеры, а также пренебрежение многими правилами были… от души. К тому же, я немного знала его семейную историю и не могла не сочувствовать.

Мигель подмигнул мне, но я уже смотрела на Роша. Рыжий, шумный, какой-то дикий – он мне напоминал облезлого лесного кота, который изо всех сил старается соответствовать репутации прочих диких кошек. Но никогда не дотягивает.

И Жоакин. Светловолосый, блеклый парень, который, насколько я поняла, любит чтобы все было по порядку, чинно. Возможно именно благодаря ему эта пятерка более менее соблюдала все регламенты… И именно Жоакин начал:

– Рады видеть наших финалистов. Мы приготовили для вас много интересного. Приступим…

14

Работа с гранями напоминала ручной труд – имея общие черты, она всегда была уникальна у каждого мага. Конечно, мы пользовались определенными схемами и заклинаниями, базовыми принципами и не пытались переделать давно продуманные основы – ну смысл придумывать, как получить огонь из воздуха, если существовал простой и легкий порядок действий? Но каждый, у кого была достаточная концентрация осколков, чтобы перейти на новый уровень, добавлял к повсеместно используемому порядку что-то свое.

Родовые секреты, собственные случайные и неслучайные находки. Влияла и предрасположенность к каким-то действиям, желание работать в определенной сфере – на защите, например, или в лекарской области. Маги экспериментировали, пробовали, рисковали… и влюблялся в этот процесс еще больше.

Магия была похожа на творчество, и с каждой пробой маг совершенствовался и добавлял что-то новое, лучшее. А когда действовала пятерка, это увеличивало количество новых комбинаций многократно.

Как ювелиры и ремесленники мы могли создать и шедевры, и посредственные вещи.

Но разница с мастеровыми была в том, что грани маги видели особым зрением, прикасались к ним мысленно, с помощью заклинаний – или воздействовали зельями – и не всегда могли выставить результаты на всеобщее обозрение.

Про магов так и говорили, что источник способностей и дарования – на кончиках мыслей.

И развивали эти способности с детства.

Каждого маленького мага родители-маги – или же домашние преподаватели – приучали к тому, что, помимо мира обычного, у него есть второй, особенный. Которым он сможет управлять с помощью собственной воли.

Для тех, у кого при рождении обнаруживали осколки в магии не было ничего сверхъестественного. Это так же естественно, как восход и закат солнца, как прилив и отлив моря, как физические законы. И также естественно магия угасает или не развивается до возможного максимума, если не работать с ней правильно.

Меня порой удивляло, насколько мои сверстники безалаберны и неуважительны по отношению к тому, что являлось огромной наградой. Не были внимательны к основам, не пытались сосредоточиться или учились по принуждению, относились к своим возможностям с перенебрежением… А успех и истинная сила приходил только к тому, кто встречался с гранями с радостью и уважением. Кто заботился о своей энергии, очищал её от лишнего, грязного.

И даже, например, приходил на испытания в парадной форме, несмотря на холод вокруг.

Я ведь понимала, что во время испытания точно не замерзну…

Для начала, – Жоакину явно нравилось выступать в роли магистра. Из него выйдет хороший преподаватель, – Мы устроим стандартную проверку, чтобы убедиться в минимальном уровне воздействия на грани – и в разнообразии этих воздействий.

Хм, слишком многозначительно. Мои соперники, похоже, тоже не слишком поняли.

– Огонь, вода, ветер? – спросила я несмело.

– Именно, – вступил рыжий и широко улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы мы вам показали… трюки? – высокий брюнет, представленный как Антенор, недоуменно задрал бровь.

– Хотим, – Роша растянул губы еще шире.

Я лишь пожала плечами. Трюки так трюки… Вряд ли они пытаются развлечься за наш счет, как думает, судя по выражению лица, Антенор.

Я не стала закрывать глаза, чтобы лучше контролировать обстановку в целом, и первым делом разложила воздух на кристаллическую сетку.

Грань, грань, еще одна…

И вот уже маленький водоворот, затягивающий в свое нутро подтаявший снег и сухие травинки, оставшиеся с осени.

Хм, а если…

Заковыристое заклинание, которую мы придумали в моей бывшей пятерке – и нет, мне вовсе не было жалко выдавать его вот так… и вот на месте невнятного месива – объемная эмблема академии.

Протянутая рука, которая держит многогранник.

А потом – зажечь огонь вокруг. И окружить эмблему защитным воздушным коконом, чтобы пламя набрасывалось на него, но не могло растопить, а только обрисовывало льдисто поблескивающие поверхности защиты.

Краем глаза я видела, что Антенор выдал столп огня, достигший неба, а Фару – второй претендент – окружил себя острыми ледяными иглами. Ну и что? Дело ведь не в силе и мощи… не только в ней. Работать с гранями чем тоньше, тем интересней – не просто наносить широкий мазок яркого цвета на холст, а прорабатывать детали… К тому же, смысл кого-то поражать количественно в самом начале? Резерв не бесконечен.

Я продолжала надстраивать свою картину. Теперь слой воздушной защиты был полностью покрыт огнем, рука и кристалл будто горели и…

Я успела предугадать это воздействие за секунду до того, как оно разрушило все связки.

Мощный порыв ветра едва не сорвал с трудом созданные покровы… Но вместо того, чтобы погасить его, я им воспользовалась. Позволила переместить полученную «скульптуру», перевернуть… и только потом разорвала соединения, отправленные со стороны.

И теперь рука мага будто давила на многогранник.

Растянула одновременно все решетки, чтобы конструкция увеличилась… И зашипела вместе с погасшим пламенем, отреагировавшим на поток воды сверху. Я поняла, наконец, что происходит. У нас прощупывают слабые места, исходя из того, что мы представляем. Думают, я хуже работаю с водой, раз не использовала её ни разу?

Не отрывая взгляда от эмблемы, я позволила снегу перетечь в жидкое состояние и наполнила воздушные границы как бокал водой. И почти предугадала острые железные спицы…

Кто же мой противник?

На мгновение посмотрела в сторону и хмыкнула про себя. Мигель… А Вальдерей стоит поодаль и наблюдает сразу за всеми.

По разным сторонам от меня шла нешуточная борьба – там что-то грохотало и периодически взрывалось. Парни били сильно, наотмашь… Мы же с Мигелем, похоже, упражнялись в точности и остроумии, пробуя разные формы, стихии и способы защиты.

По итогу я не справилась таки с его каменным кулаком, который он выстроил из валяющихся неподалеку булыжников… Но и он не смог удержать этот кулак, потому что от заклинания, разрывающего одновременно все каменные структуры, почти не было защиты… если не знать некоторых нюансов, которые не преподавали в Академии.

Он с азартом выставил вперед себя свою же фигуру, но в виде полупрозрачного дыма – как он это сделал я не поняла, она была подвижна и действовала. Но сумела поддержать игру и «вручила» этой фигуре иллюзию кубка, такого же, как выдают на Играх.

Он заставил петь ветер, а камни и палки – отстукивать ритм.

Я позволила маленьким искоркам плясать под эту музыку.

Мигель резко стукнул по земле, отчего кусок пространства подо мной превратился в что-то зыбкое, и я начала проваливаться, но сумела уплотнить воздушные грани, как мы совсем недавно тренировались на занятиях, превратила их в несколько ступенек, и пусть с трудом, но взбежала по импровизированной лестнице.

Парень резко взмахнул руками…

– Хватит.

Холодный голос Вальдерея остановил нашу дуэль… или дуэт? А его резкий жест – что-то незнакомое, несущееся прямо на меня…

Я моргнула, очнулась… и осмотрелась.

Похоже, все уже закончили этот этап… и глядели теперь на нас с интересом.

Я же постаралась незаметно восстановить дыхание. Ни к чему показывать усталость. Этот этап дался мне не просто и впереди еще… может даже несколько. Но я справлюсь.

На самом деле я понимала, что много слабее других кандидатов и не так опытная – в силу возраста и разницы знаний. И это понимал – я уверена – и сам Вальдерей, и члены его пятерки. Но… друзья уже обладали достаточным максимумом. И как мне показалось, искали сейчас что-то другое. Возможно, знание некоторых нюансов, хитрость и способность удивлять… А также умение использовать это в своих целях.

– Следующая проверка – полоса препятствий, – начал капитан. Да его голосом и взглядом можно без магии заморозить. И почему смотрит прямо на меня? – На вид – стандартная. Но мы приготовили несколько сюрпризов… И будем смотреть, как вы справитесь с ними.

– Задача – дойти первым? – чуть мрачновато спросил Антенор. Выглядел он потрепанно и уже не так важно… Кажется, его «противником» был Жоакин, и тот, как раз, смотрел довольно.

– Задача – дойти, – усмехнулся Мигель, а потом вдруг повернулся ко мне и протянул… платок. – У тебя на щеке грязь…

Я настороженно взяла белоснежную ткань, стараясь не смотреть на остальных и потерла щеку.

– Наверное, это бессмысленно, – сказала тихо и кивнула на полосу, которая выглядела пока такой же, как я привыкла на занятиях, – Мы сейчас вымажемся все полностью…

– Но ты зачем-то же надела парадную форму? – парень улыбнулся, забрал свой платок и отступил. И даже подмигнул… на что Вальдерея окончательно перекосило.

Завеса!

Я едва не застонала… ну что за игры?

– Начали! – скомандовал Жоакин, и мы побежали.

Сначала все было привычно. Обычная физическая нагрузка – бревна, стены, тонкие сетки, по которым надо было пролететь почти, каменные уступы вместо ступеней и канаты вместо веревочных лестниц. Мы даже не мешали друг другу – полоса была достаточно широкой, к тому же мои соперники быстро вырвались вперед. А потом…

Началась… завеса.

Кажется, такое происходит во время выпускного экзамена. Когда под тобой что-то взрывается. Когда твои ноги, еще недавно бегущие по твердому дереву, вдруг увязают в кристаллической решетке неясного происхождения. Когда сверху может просыпаться огненный дождь, а то, что еще недавно было каменной стеной, вдруг рассыпается от твоего прикосновения на сотню режущих осколков.

И со всем этим надо справляться. Уворачиваться. Избегать.

Продвижение изрядно замедлилось… К тому же пару раз меня все-таки задело, и теперь я хромала, да зажимала порез, с которого капала кровь, ладонью. К сожалению, восстановить резерв и провести минимальное лечение я не могла – полоса была так устроена, что не предполагала остановки. И замри я дольше, чем на десять секунд, меня оттуда бы просто выкинуло.

А надо дойти…

Я уже почти достигла ворот выхода, когда произошло… странное.

Меня будто окутало облако тумана, и в глазах сначала раздвоилось, а потом и вовсе мир пошел трещинами – будто я смотрела сквозь преломление граней. И из этих трещин… полезли твари?!

Иллюзия! Но эта иллюзия сделала меня совершенно слепой и глухой… К тому же, я знала опасность подобной атаки на разум – если не справиться с этим как можно быстрее, начинало мерещиться всякое… Например, что ты прозрел и бежишь к финишу. А по факту ты просто будешь бегать вокруг себя, веселя окружающих… и проигрывая.

Я заставила себя замереть.

Расслабиться.

Представила внутренним взором свою фигуру… и увидела множество светящихся «хвостов» вокруг головы.

О чем-то подобном я читала… Кажется, автор того труда предлагал связать «хвосты», притянуть их к подвижному «центру», который располагался у человека где-то между глаз – и тот снова становился нормальным.

И, кажется, мне это удалось.

Звуки только стали чрезмерно громкими, а перед глазами будто полыхнуло – таким ярким был свет. Я тряхнула головой, приходя в себя и… невольно заорала.

Потому что на меня, растопырив пальцы с полыхающим на них синим разящим огнем несся Антенор.

С совершенно безумным взглядом и криком:

– Сокор!

Для девушки, которая хотела быть чьей-то мечтой, а не крайне противной и пупырчатой тварью завесы – ну и что, что галлюцинацией! – это было обидно.

Сначала я легко увернулась.

Потом попыталась отразить атаку.

А потом поняла, что я с ним не справлюсь. Он был больше, сильнее, безумней и атаковал уже не только магическими ударами, но и просто кулаками. Похоже, он как раз «связать» концы не смог. И его разум, его эмоции, даже его воспоминания вырвались из сущности и грозили уничтожить меня.

Я бы смогла ему помочь, но… я не так чтобы умела воздействовать на людей. Этого дара мне не передалось от мамы, к тому же, тут не до воздействия, когда пытаешься спасти свою жизнь…

Но именно мамины уроки помогли мне понять, как действовать.

Я подскочила к Антенору и хлопком ладони прикоснулась к нескольким точкам. А потом произнесла заклинание, которое чуть сгущало кровь, замедляло процессы в организме… И парень тоже замедлился, вошел в подобие транса, почти сна…

Во сне человек становился более доступным. А значит у меня появилась возможность связать развязанные концы… И придется делать это быстро.

Я медленно и осторожно провела руками, Антенор же… громко, судорожно вздохнул, а потом осел на землю, недоуменно моргая и поводя головой.

Я не стала дожидаться, пока он придет в себе.

Добежала до ворот и…

Без всякой передышки попала в «объятия» второго, Фару.

Конечно, я понимала, что на Играх и в реальной жизни у меня не будет времени перевести дух или осмотреться. Но вот эта ситуация была как-то… обидна. Он-то успел подготовиться!

Обиду пришлось отложить. И обороняться, отступая. Не знаю, дали ли ему такое задание или он сам решил, что победит «сильнейший» – а неполная пятерка не вмешивалась, что, в общем-то, было верно… Но бил этот Фару меня не щадя.

Несколькими заклинаниями сразу – я почти и не знала половины! И пока выдерживала только за счет уникального щита, который придумали для меня родители, щита, что меня научили делать еще ребенком, вплетая в него грани и структуры всего, что было у меня перед глазами и в воображении… И укрываясь им почти от любого прямого попадания.

Беда была в том, что энергии держать этот щит не оставалось… и пока она не закончилась, я решила пойти на огромный риск.

Не то что бы этот прием был запрещен в Академии, но… ему не учили и им не пользовались, потому как слишком велика была вероятность на самом деле навредить себе.

Зато оставался шанс победить…

Я не стала больше раздумывать. Полностью убрала щит, открывшись до обнажения. А когда Фару, обрадовавшись, ударил – максимально болезненно и агрессивно, фактически чистым потоком энергии – отдала всю силу на то, чтобы смять грани самого пространства между нами.

Преломить ситуацию во всех смыслах…

Часть направленного на меня потока просто исчезла, часть – вспыхнула… но остатка хватило, чтобы, вернувшись к выпустившему его магу, шмякнуть его об землю и распластать недвижимо.

Я и сама попыталась упасть… не дали.

Кто-то подхватил на руки… Вальдерей.

И заорал… что?!

– Ты идиотка! – ах вот что он орал, я и не поняла сразу. – Это было слишком рискованно! Никто бы не успел отвести, и ты… Да что у тебя в голове?!

– Звон от твоих криков? – кажется, я даже сумела улыбнуться.

Меня тряхнули и в ответ чуть не бросили на землю.

– Зачем так рисковать? – он уже не кричал, а шипел, глядя на меня светлыми от бешенства глазами… Красиво…

Завеса, ну и мысли…

– Волновался обо мне? – уточнило хрипло. Конечно, это была чушь, но сознание уплывало… и легче было говорить чушь. Я потеряла всю силу… Интересно, приобрела что-нибудь?

– Я волновался только о том, что нашу пятерку расформировали бы, если с тобой случилось что-то серьезное! – зарычал он.

– Но не случилось. И… я же стала частью пятерки?

– Да! – снова вопль.

– Значит, все сделала правильно…

И позволила себе, наконец, потерять сознание.

15

Лекарская была не самым популярным местом в Академии Иллюзий.

Не то что маги никогда не болели или не получали травм – но как бы ни верещали некоторые слабаки, никто специально студентов не калечил.

С детства нас учили справляться самостоятельно с простыми болезнями и царапинами; проблемы посложнее можно было решить с помощью пятерки или магистров.

У нас даже не было постоянных лекарей – только дежурные, из преподавателей. Так что в небольшое помещение, состоящее из нескольких комнат и лаборатории, попадали только в исключительных случаях.

Наподобие моего.

Я открыла глаза как-то единовременно с тем, что пришла в себя.

Успела порадоваться тому факту, что ничего не болело – а сильная слабость после истощения вполне поправима – и осмотреться, прежде чем снова почувствовать некоторое неудобство.

Потому что напротив, на стуле, сидел Вальдерей и хмуро на меня смотрел.

Облизала пересохшие губы, и он тут же дал мне в бокале густую, горько-кислую жидкость.

– А…

– Тебя раздевал магистр Тейшейра.

Вообще-то я не об этом хотела спросить – я даже не заметила, что лежала в одной сорочке…

В одной сорочке под тонкой простыней перед Вальдереем? Завеса! Так, о чем я там хотела спросить…

– Я долго уже здесь? – нашлась, наконец.

– С того момента как упала в обморок от истощения, – ядовито-любезным голосом пояснил парень.

Понятно. Объяснений от него я вряд ли дождусь. Он злится на что-то. Вот только на что? Я не сделала ничего, чего бы не сделал любой другой студент, желающий получить место.

Снова осмотрелась, убедилась, что за полузакрытыми шторами темно и свечи горят не просто так и вздохнула:

– Значит, давно.

– Уже поздний вечер… выходного, – буркнул парень.

Я замялась.

– Прости, что помешала тебе.

– У меня не было особых планов, – он посмотрел в сторону.

– И все-таки не обязательно было сидеть…

– Как капитан я бы сделал это для любого, – сказал Вальдерей быстро, будто… оправдываясь.

Мы замолчали.

Говорить было сложно. Я привыкла препираться с ним и язвить, но в этой ситуации подобное выглядело бы неуместно и глупо – и не хотелось. А о чем разговаривать просто так – не понятно.

Я почувствовала себя смущенной:

– Наверное, тебе скучно тут находиться…

– Так неприятно видеть меня, Эва? – отреагировал он живо. Наверное ему тоже было проще… препираться и язвить.

– Я же просила называть меня Каталина, – вздохнула.

– Почему же? – а вот это прозвучало мягко.

Смутилась еще сильнее. А потом призналась:

– Эвой меня называют… называли только родные.

И снова молчание. А потом он спросил осторожно:

– Ты сильно переживаешь?

Не знаю, что на него повлияло. Ситуация, полумрак, разгоняемый лишь несколькими свечами, моя слабость, его забота.

И меня даже не взбесил его вопрос.

Я ответила совершенно искренне:

– Переживаю. Очень боюсь и… все еще надеюсь.

Сглотнула подступившие слезы и закрыла глаза, чтобы он не видел больше мою слабость.

Вальдерей откашлялся и сказал очень тихо:

– Я побуду здесь, пока ты не заснешь. Ну, проконтролирую.

– Конечно, – почти прошептала, – Ты ведь капитан… должен все контролировать.

– Да.

Да…

Я и правда быстро и спокойно уснула. А когда проснулась – было уже утро. Меня разбудила магистр Тейшейра. Быстро проверила мое состояние и удовлетворенно кивнула:

– Восстановление идет очень быстро. Но сегодня никаких граней – я предупрежу ваших преподавателей. И поторопитесь, – она улыбнулась мне, – Завтрак уже начался, а занятий вам никто не отменял.

– Хорошо.

Я поднялась, умылась, натянула предоставленное стандартное ученическое платье, которое, естественно, было мне не по размеру – мой парадный костюм куда-то делся, с этим надо будет разобраться – и поспешила в столовую.

Там и правда уже была толпа, а за «моим» столом уже сидела широко улыбнувшаяся при моем появлении Луиса-Эрика и её пятерка.

И что мне делать? Проглотить? Пойти на конфликт?

Я беспомощно осмотрелась, понимая, что, во-первых, все столы были заняты – как правило, я приходила гораздо раньше и успевала позавтракать до основного потока. А, во-вторых, большинство студентов перестало жевать и уставились на меня… в ожидании моих дальнейших действий.

Сучка. Как она умудрилась подстроить эту ситуацию?

Сглотнула, и правда растерявшись на миг. А потом сделала шаг к своему столу. Вот сяду рядом… и пусть давятся!

Луиса-Эрика в этот момент демонстративно опрокинула последний пустующий стул.

Ну что за…

– Каталина, – рядом со мной возник Хайме-Андрес и я замерла. – Если хочешь…

– Милый! – вдруг завопила блондиночка и подскочила к нам, опрокинув и свой стул. – Как здорово, что мы встретились до занятий! Вчера в городе мы с тобой не договорили и…

Завеса!

Вот почему мне все еще больно?

Мой бывший жених весь подобрался и посмотрел на Луису-Эрику таким злым взглядом, что та заткнулась.

А потом повернулся ко мне:

– Каталина, я не…

– Правда-правда? – я преувеличенно широко открыла глаза. – Ты «не»?

На бледных скулах вспыхнули красные пятна, а в глазах промелькнуло понимание и… чувство вины?

Только какое мне до этого дело?

Захотелось уйти и помыться. И от моих прошлых отношений, в которых меня обнимали руки, ласкавшие других. И от жадных, липких взглядов окружающих.

– Эва-Каталина, вот ты где!

Я резко повернулась к новому действующему лицу, готовая уже орать от напряжения. И тут же внутренне обмякла. Потому что увидела Жоакина с полным подносом.

– Я взял тебе побольше сытных блюд, чтобы ты легче восстановила магический резерв, – он уверенно и ободряюще улыбнулся мне. – Так что договаривай со своими знакомыми, и…

– И присоединяйся к своей пятерке, – рядом с Жоакином возник Мигель, лениво осмотрел опешивших студентов, а потом, неожиданно, обратился к Луисе-Эрике.

– О, Лючия. Прекрасно выглядишь сегодня.

– Я… Луиса, – девушка растерялась.

– Да? – Мигель тряхнул головой и улыбнулся примирительно, – Прости, вы все на одно лицо.

Блондиночка стала багровой, но парень уже не смотрел на нее. Подал мне руку, и я, будто завороженная, вложила свою в его протянутую ладонь.

– Мне стоит спрашивать, спал ли ты с ней? – спросила шепотом, когда мы отошли.

Смешок. А потом серьезное:

– Тебе стоит задать вопрос «ты тоже с ней спал»?

– Уже не стоит… – вырвалось горькое.

– Вот как, – Мигель вздохнул.

– Что все это значит?! – ударило нам в спину, и мы обернулись к Андре. Тот стоял, сжав кулаки и, кажется, впервые настолько потерял самообладание, что готов был орать на всю столовую.

Пусть.

Моя жизнь, похоже, давно уже проходит перед чужими взглядами, и лучше уж они узнают из первых уст.

– У меня новая пятерка, – сказала я холодно и громко. – Предыдущая оказалась слишком слабой.

– Они же учатся на старших курсах! – прорычал Хайме– Андрес.

– А Эва-Каталина – второкурсница, которая вчера в честном поединке победила двоих пятикурсников, – за моей спиной раздался голос Даниеля до Вальдерея. – Так что мы с радостью пригласили её… для участия в Игре.

Шум, поднявшийся в столовой, утих так же быстро, как и возник. Мне кажется, студенты даже перестали жевать.

– Это… против правил, – да Кастелло-Мельхор, похоже, пребывал в состоянии шока.

– Серьезно думаешь, что я не изучил правила? – Вальдерей выступил вперед и насмешливо склонил голову. – Она – уникальный маг. И мы собираемся выиграть.

– Сначала вам нужно будет выиграть местный отбор, – проговорил сквозь стиснутые зубы Андре, – От Академии поедет только две пятерки.

– Я не сомневаюсь в одной из них, – пожал плечами брюнет и пошел в сторону своего – нашего? – стола

Мы расселись в полной тишине.

Тщательно контролируя каждое движение, я налила себе чай и взяла булочку. И только когда вокруг снова сделалось шумно от громких обсуждений, шепнула сразу всем, не поднимая глаз от кружки:

– Спасибо.

– Мы теперь одна команда, – спокойно отреагировал Даниель, – помни об этом.