Текст книги "Принц и нищая (СИ)"
Автор книги: Дарья Вознесенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
4
Капитан Эл стоял в своей каюте и внимательно рассматривал магические карты, лежащие на огромном столе.
В Эгере расстарались – на картах отображались основные бури и завихрения, что двигались даже далеко от их корабля, и это позволит им избежать неприятностей.
Хотя он не против был бы попасть в бурю. Ему нравилось сражение со стихией, особенно если речь шла о природе. Стихии без примеси магии.
Ему вообще на удивление понравилось обходиться собственными силами. Головой.
Руками.
Прошло двадцать лет с того момента, как его изгнали из рода, и он…Он не был уверен, что так уж хочет вернуться.
Двадцать лет долгий срок. Особенно для того, кто и до изгнания прожил не дольше.
И пусть сначала он сам себе казался недотепой и неумехой, осваиваясь в совершенно новом для себя мире, то сейчас… Сейчас он чувствовал себя собой.
Капитаном Элом. Хозяином «Стихийного».
Он сам купил этот корабль. На заработанные разными, но совершенно законными способами. Ему хватило пары лет на границе, чтобы понять, что военные – не его вариант. Он привык сам приказывать, так что пришлось нелегко. А вот море…
Море его очаровало. В любом виде.
Стало его женщиной. Которая точно будет с ним – даже примет в свои объятия, если ему вдруг придется здесь сдохнуть.
Нет, он понимал, что рано или поздно долг потребует его возвращения. И никто не позволит ему сопротивляться – да он сам не позволит. Это было в его крови, в прямом и переносном смысле – сила и долг Правящих. Его долг. Мальчишкой он воспринимал это как защиту от своих идиотских поступков.
Сейчас же осознавал – это награда.
И наказание.
Но увиливать не собирался. Потому что, похоже, именно ему пророчат стать следующей Тенью, главой департамента и…Темной стороной Императора.
Понятно, что его дядя, Арий тер Олард, еще не скоро уйдет на покой, но… В последний его приезд во дворец, Тень, чуть кривясь, сообщил, что чувствует в нем то, что в свое время почувствовали в нем самом.
То, что является ключом, поддерживающим этот мир. То, что в свое время полностью перейдет к Эльтару тер Оларду.
Не капитану Элу – хотя он привык к своему новому имени даже больше, чем к старому.
Способность нести ответственность за само существование Империи.
И Тень же переделал его браслет, что ограничивал доступ к магии долгие годы. Не убрал полностью, нет – он никогда не изменял своему же слову. Но наказал тренироваться время от времени. Снимать и тренироваться.
О том приезде Анне, жене Ария, не сказали.
Эльтар принял и это. Произошедшее двадцать лет назад, когда он едва не убил женщину, которую любил, до сих пор слишком живо было в его сердце. И, наверняка, в сердце всех близких девушке людей.
Да он и сам себя не простил, хотя Анна простила давно.
И пусть они не виделись – писала. Совершенно обычные письма, которые он бережно хранил. Рассказывала об Эгере, о своих делах, о детях. О том, как она доучилась в Академии – и насколько порой это было странно и смешно, учиться «среди всех этих юнцов, которые заглядывают мне в рот, будто я была героиня – хотя совершенно не понимаю, что такого геройского я совершила, кроме как вышла замуж за Правящего».
Она всегда так. С иронией относится и к своему положению, и к обязанностям.
И к тому, что сделала для Таларии, для своего мужа и брата. До него доходили слухи – даже не слухи, а вполне правдивые истории.
Эльтар, как всегда, когда он думал про Анну, улыбнулся. Удивительная. Неверотяная.
Не его.
Теперь он вполне понимал ее в таком умилительном отношении к адептам Академии. Ему ведь тоже предстояло проходить через это – заканчивать обучение. И может даже учиться, да едва ли не с самого первого курса. Такова была плата за владение магией и ответственность перед другими. Выпускать в мир тех, кто не может управиться с силой, было слишком опасно. Только после экзаменов, которые подтверждали, что эта сила тебе подчиняется.
Но учиться снова с двадцатилетними детьми? Ему?
Просто смешно.
Он уже написал Рональду тер Сегет, ректору Академии о том, что хочет получить выпускную грамоту по меньшей мере ускоренным путем, и тот обещал пойти навстречу. Выслал список требований, предметов, книг.
Сдаст эти идиотские экзамены, куда денется.
А потом…Потом предстоит еще строить новые мосты доверия с ключевыми родами и Правящими.
Не обязательно делать это сейчас. Можно и позже – через десять, двадцать лет. Когда он насытится другой своей ролью, так ему шедшей.
Приносящей в его жизнь столько сюрпризов – о чем он и не думал, когда жил в столице.
Взять хотя бы эту нищенку…
Капитан покачал головой и с усмешкой уставился в распахнутое окно с едва колышущимися занавесками.
История, рассказанная близнецами, его удивила. Он был уверен, что они не лгут – он и правда долго принюхивался, но совершенно не заметил противоречий, а магия его рода почти не ошибается.
А значит, девчонке и правда пришлось пережить не мало, прежде чем оказаться в то утро в подворотне.
Но как же она его взбесила! Каждым своим словом, поступком, эмоцией, которые легко считывались с подвижного личика.
И эта ее уверенность, что ему вдруг захочется ее завалить прям на улице…
Бред.
Он и нищенка? Да просто смешно!
Конечно, никогда бы даже не задумался!
А поцеловал ее тогда в ответ только лишь от удивления. И потом, простить ей ментальный удар, которым она умудрилась свалить его с ног?
Нет уж. Нищенка должна поплатиться. Слишком много правил она нарушила. В том числе тем, что проникла на его корабль, пряталась, поставила под сомнение его власть, его нюх на неприятности, его способности.
Хотя именно благодаря способностям он и нашел её.
Тренировался ночью накануне и внезапно почувствовал отзыв такой же Стихии. А на их корабле пусть и были магии, но из магов Смерти – только он.
Потому наутро он и приказал тихонько обыскать весь корабль.
И к чему это привело?
Помощник, которому он доверял, или на дне, или же на берегу, заливает дешевым пойлом свой позор.
На камбузе уже кормят и жалеют двух близнецов – а те и рады рассказать страшные истории из своего детства. На самом деле страшные, Эльтар даже планировал написать кому следует про приемные дома и пытался понять, как так получилось, что об этом мало говорили?
Замалчивали? Затыкали всех, кто хотел рассказать?
Ну а в кладовке томится эта идиотка, решившая, что может его обдурить. Он специально оттягивал время, не шел к ней, не разрешал покормить – пусть проголодается и напугается больше. Выстроит в своей глупой голове страшные картины, как он расправляется с близнецами и с ней самой.
Полезно.
А вот когда она дойдет до точки отчаяния, тогда он и выскажет ей все, что хочет.
Интересно, мне действительно повезло, и на корабле нет тюремной камеры?
Или же мои преступления сочли не настолько важными, чтобы сажать в «надежное» место?
Я внимательно осмотрела кладовку, дверь в которую помощник Рашен открыл так, будто приглашал благородную даму, да еще и поклонился с почтительной улыбкой! Вот всегда знала, что эльфы провокаторы и любители поиздеваться над окружающими, несмотря на свои смазливые личики и полное отсутствие эмоций. И, похоже, мужчина взял от своих предков внушительную часть характера.
В кладовке было темно и пыльно. Свет едва пробивался сквозь крохотный круглый иллюминатор. Я пробралась к нему через какие-то тюки и сундуки, ведра, которые, скорее всего, использовали для мытья палуб – лучше бы кладовку помыли – и с усилием открыла давно не используемый затвор, чтобы впустить свежий воздух.
Потом ощупала все, до чего достала, открыла пару ларей, но ни воды, ни еды не нашла.
Что ж. Мне не привыкать.
Я стянула на одно место самые мягкие мешки и устроилась с максимально возможным комфортом.
Мысли метались, как перепуганные птицы. Что с нами сделают? Как поступят? Впрочем, понятно было, что за борт не выкинут – а остальное я готова была пережить. Наверное.
Даже если меня превратят в корабельную шлюху…
Содрогнулась от такой перспективы. Но на что я рассчитывала, пробираясь на «Стихийный»? Женщин в море не слишком любили – если те не были пассажирами. Редко кто служил на корабле, разве что магами: моряки, которые долгие дни, а то и циклы, оставались без внимания своих жен или же продажных девок, могли сцепиться в попытке добиться внимания от такой служки. Устроить беспорядки. И капитаны вполне справедливо предотвращали подобные распри. Или же – но это было редко – специально нанимали нескольких разбитных бабенок, которым все равно было, с кем и сколько раз. Оплачивали услуги щедро, я это слышала в порту.
Как и то, что второй раз никто не решался на подобное «путешествие». Разве что от отчаяния.
Мой ли это случай? Предложит ли капитан Эл такой расклад в качестве платы за поездку?
Ну а что думать заранее?
Для меня важнее всего была жизнь и здоровье мальчишек. И если это будет платой за их жизнь… Я ведь не зря сказала «мои дети». Я так и воспринимала их. И на многое была готова ради близнецов.
Захр, я даже убила человека!
Вспоминать и думать об этом не любила. Пусть репутация у воровского клана была весьма неприятная, мы не убивали. И никто меня не заставлял никогда. И многие из головорезов, работавших на Банкабу, только с виду были устрашающи и пусть умело орудовали своими ножами, не пускали их в ход. То был удел дорожных разбойников.
Или немногочисленного клана убийц.
Меня передернуло, когда я вспомнила его главу.
Изворотливый, бледный и противный тип с маслеными глазами и без капли магии. Он пару раз захаживал к Банкабу, и они шептались о чем-то, пили до утра и требовали лучших девок, которые после этих «развлечений» возвращались к себе полумертвыми. Я в таких случаях всегда убегала в свое тайное место и близнецов прихватывала, боясь привлечь ненужное внимание.
Мысли текли все более вяло.
Я устроилась поудобнее и не заметила, как заснула, истощенная произошедшим сегодня. С близнецами все было хорошо – это я чувствовала, даже не надо было разворачивать в полную мощь поисковое заклинание по крови. Жажда и голод меня не мучили – да если бы и мучили, то вряд ли сильно. Сколько раз я сидела запертая в маленьких помещениях без воды и еды? Не счесть. В Приемных домах наказывали за малейшую провинность, а карцеры там были далеко не такими сухими и теплыми.
Да еще и с крысами.
А здесь и правда почти уютная спальня.
Разбудила меня какая-то возня.
В помещении было уже темно, но вспыхнувший магический шар, включенный каким-то словом – и не знала, что он здесь есть – полностью осветил пространство и заставил меня подняться и недоуменно посмотреть на застывшего надо мной капитана.
Тот выглядел не менее удивленным чем я.
Я потянулась и зевнула. А потом привстала и снова уставилась на мужчину.
Тот раздраженно нахмурился.
Его эмоций я не понимала. Но была уверена, что вскоре он мне сообщит обо всем, что думает.
Странно, но я совсем не боялась. Вот ни капельки. Бояться надо было раньше – теперь же я полностью в руках черноволосого. И пусть уже скажет свое решение. Но он молчал. Только давил взглядом.
Угу. Пусть давит. На меня Банкабу иногда так смотрел, что хотелось скулить и ползти к нему на брюхе. А уж как воспитатели на нас смотрели – и не только смотрели…
Я тоже в ответ посмотрела. Спокойно и вопросительно.
Хм. Кажется, в серых глазах зажегся нехороший огонек. Или это отблеск магической лампы.
– Ты что, совсем не боишься?
– А мне стоит? – тут же среагировала я.
Капитан, кажется, помрачнел еще больше. Но потом нацепил на свое лицо властную маску, с которой ни эмоции не считаешь:
– Проникновение на корабль карается смертью.
– Да.
– Воровство у капитана – тоже.
– Да.
– Перечить капитану…
– Да. Я не перечу, видите? – нервно хихикнула.
Он замер на мгновение. А потом продолжил еще более сурово:
– Мы не возим пассажиров. И все, кто здесь находятся, работают. А кем может работать такое отребье, как ты? Не уверен, что ты даже должным образом сможешь вычищать каюты…
Странно, почему-то «отребье» меня не расстроило. Может потому, что я почувствовала – капитан произнес его не то чтобы через силу, но вспомнил в последний момент?
Так, о чем он там говорит?
– Единственная твоя роль, которая устроит команду – это лежать внизу, где обитают матросы и принимать всех без разбора, – он сделал эффектную паузу.
Я молчала. Я ведь и так это знала, так что обсуждать.
– Или… – продолжил мужчина.
– Висеть в качестве украшения на рее? – подхватила я.
– Издеваешься?!
Я понимала, что веду себя как идиотка.
И нужно уткнуться взглядом в пол или вовсе встать на колени и умолять простить и пощадить. Но ничего не могла поделать с собой. Хотелось перечить или шутить или…
Великие Стихии, что со мной?!
Что-то не слишком нормальное.
Я несколько раз пробовала «шипучку» – так в порту называли вино с пузырьками – и это было похожее ощущение. В голове стало вдруг пусто, кровь забурлила, рот самопроизвольно растягивался в улыбке…
Почему он на меня так действует?! Или это не он?
– Простите, капитан Эл, – в моем голосе было правдивое сожаление. – Я не пыталась… Просто странно себя чувствую и…
– И у тебя магия Смерти, – совсем странно закончил он. И опять что-то мелькнуло в его глазах.
– Да.
Я была в недоумении от того, как повернулся разговор, и как я себя чувствую. И от этого необычного положения – я ведь почти под ним и…
Идиотские мысли. Идиотская Илия. Что ты там себе навоображала?
Кажется, до капитана тоже дошло, что наши позы выглядят несколько двусмысленными. И вовсе не предполагают угрозы с его стороны.
– Пойдем.
Он резко развернулся и вышел из кладовки.
А я соскочила с тюков и, чуть пошатнувшись, отправилась за ним. Тело неожиданно было затекшим – это сколько я проспала?
Судя по тому, что на улице царила ночь, не мало.
– Мальчишки…
– Пристроены к моему собственному повару, – раздраженно шикнул мужчина. – Тот давно просил помощников.
– Спасибо, – сказала порывисто. – И спасибо за то… что не стали держать меня в неведении и шантажировать их жизнью.
Он так резко остановился, что я чуть не впечаталась в его спину. И развернулся.
– Кто ты Илия?
– Я…
– Я слышал твою историю – хотя кое-что хочу услышать от тебя. Но ты не похожа на необразованную служанку. И магия Смерти…Редко у кого из высокородных она бывает, а так, чтобы у простолюдинки… Родители были сильными магами? Не ври мне, я почувствую твою ложь, поверь.
– Они не были магами вообще. И я… я не родилась с магией.
Он шумно вдохнул воздух. Будто принюхался. Сначала лицо его расслабилось а потом он вдруг нахмурился и чуть ли не отшатнулся. Помедлил и спросил:
– Как?
– Неожиданно. Мне было шестнадцать и… В общем, я взмолилась всем стихиям с просьбой о спасении и…смерти.
– Смерти? Не своей?
– Да, – я задрала подбородок, хотя пальцы ощутимо задрожали. Странная эйфория прошла, оставив опустошение.
– И она откликнулась?
– Да.
– Значит, я укрываю убийцу? – он внимательно посмотрел на меня.
Убийца. Я – убийца.
Его слова снова всколыхнули во мне все муки совести и сомнения.
– А вы не убивали? Никогда? – спросила с отчаянием. – И никогда не жалели об этом? – последнее сказала гораздо тише.
Капитан Эл посмотрел на меня задумчиво.
– Значит, в тот момент ты и стала магичкой?
– Да.
– Стихии любят играть… Что ж. Я хочу услышать всю историю. Полностью. А потом… – его взгляд вдруг сделался хищным. – Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
5
– А-ауч!
Я взвизгнула, подпрыгнула, тут же оступилась и рухнула на палубу.
Рубашка вспыхнула искорками, так что пришлось быстро читать заклинание, тратя и так опустошенный резерв.
Раздался ехидный смех капитана, и меня подхватила Тьма.
Поставила на место и «отряхнула», задержавшись на тех местах, которые я бы предпочла оставить без прикосновений.
Я подавила раздраженный вздох. Вот если бы была уверена, что через Тьму мужчина позволяет себя больше, чем мы договаривались, то непременно высказалась бы. А так… Только посмеется. Я ведь и правда не знала этого заклинания – может темный туман, что окутал меня ненадолго, вообще никак им не управлялся.
Я много чего не знала. Даже больше, чем полагала до этого. Но узнавала настолько стремительными темпами, что голова пухла от всех этих мыслей.
Даже не помню, когда я столько училась. Хотя училась всю жизнь.
Мой отец, пусть и был простым рыбаком, но хотел, чтобы его дети не остались безграмотными. Потому и гонял меня к деревенскому главе, который мог позволить себе приводить наставника для своих троих детей – и заодно, за умеренную монету, разрешал другим ребятишкам присутствовать на уроках. Я помнится еще сетовала, что мне и работать приходится, и буквы заучивать – в отличие от остальных деревенских, и, наверняка, богатеньких, за которых все делали слуги.
Год жизни в особняке выбили из головы всякую дурь на предмет того, что благородным живется легко и весело. Подъем в шесть утра, бесконечные занятия, дисциплина и, за каждое нарушение, палкой по пальцам. Учителям, похоже, не позволяли это делать по отношению к хозяйскому сынку, потому они вымещали на мне. Что уж там вымещали в Приемном доме, я не знаю, но и там часто мы ходили битые и в синяках. Нас тоже учили, правда, немного однобоко – истории Империи и миров, обращению с благородными, рукоделию, которое выходило у меня из рук вон плохо – еще и потому что пальцы скрючивало от холода и саднило от драк. Ну и уборке и уходу за детьми. Фактически, после совершеннолетия из приемышей получались вполне дисциплинированные слуги. Если доживали до того.
А вот манерам и жизни меня обучил Банкабу. Второе, понятно, неизбежно было с моей новой «семьей». А вот первое… Не счесть, сколько раз мне приходилось притворяться девушкой из приличного рода, чтобы проникнуть в богатые дома… Конечно, я при этом не зазнавалась, думая, что и правда выгляжу и веду себя как благородная – отношение взаправдашнего лорда хорошо мне показало, где мое место – но в состоянии была отличить нижнюю юбку от верхней, правильно заколоть волосы или станцевать пару пируэтов.
Меня только магии не учили.
Впрочем, сейчас тоже.
Учили не меня, а учились на мне. Но поскольку капитану Элу нужно было, чтобы его кукла для битья могла бы дать хоть какой отпор – а то что за интерес отрабатывать на мне самые разные приемы – то он заставлял днями сидеть над книгами.
Ну а по вечерам или ночам мы тренировались. Иногда в его каюте; иногда – на палубе. И если в первые дни остальные члены экипажа еще глумились и издевательски хихикали, провожая меня плотоядными взглядами когда я шла после ужина в капитанскую каюту, то позже присмирели. И даже проявляли какое-то подобие жалости.
Ведь поцарапанное лицо, перебинтованные руки и шаркающая походка у меня появились вовсе не потому, что меня сбросил чрезмерно…хм, горячий жеребец.
Близнецы все пытались дознаться и «поговорить» с капитаном, но я строго-настрого запретила им даже приближаться – пусть у меня и не было сомнений, что теперь то уж точно мы попадем в Сотарис, но мои оболтусы с легкостью могли вспылить и наговорить глупостей, что не приемлемо для авторитета мужчины. Да и не хотела я разговоров – как ни странно это звучит, меня полностью устраивало то, что происходила.
Порой приводило в восторг! Я прятала эмоции, но, определенно, была счастлива хоть сколько-нибудь больше погружаться в собственную Стихию.
Мы с мальчишками встречались раз в день, после обеда, – быстро обменивались новостями и шутками и разбегались по своим делам. Их дела не были никак связаны с воровством или тяжелой и неблагодарной работой – и это делало капитана Эла в моих глазах почти нормальным.
Как и то, что единственное, что ему от меня потребовалось, так это отработка в качестве подопытной. На корабле были еще маги. Но двое из них – пассажирами; еще несколько имело свои обязанности, никак не вязавшиеся с ночными истощениями. Так что мое присутствие, да еще и родство с той же Стихией, стало для черноволосого определенной удачей.
Правда он об этом не говорил – а я не задавалась.
Он о многом не говорил. Почему он всего лишь капитан Эл, хотя я была уверена, что из высоких лордов. Почему носит странные браслеты, не дающие его магии вырваться, почему не умеет до конца управлять своей силой – и вынужден тренироваться в свободное время, а значит, его не учили или же он все забыл.
Вопросов было множество, вот только я не могла себе позволить любопытничать. Да и не хотела. Зато он сам в подробностях расспросил о том, что же произошло пять лет назад. Я старалась говорить спокойно, чтобы не давать ему повода заподозрить меня в слабости. Уж слишком хорошо знала, насколько неожиданно приличные с виду и по поведению люди могут обернуться тварями. И сама не заметила, что выложила почти все. Удивительно, что впервые. Я ведь старалась забыть, замолчать, не думать. Чтобы никто даже в моих кошмарах не подсмотрел, что тогда произошло:
– Это был очередной главный надзиратель. Они навещали дома периодически и вызывали тех, кто постарше, – голос пресекся. Я сглотнула и продолжила. – Якобы, чтобы проверить, как нас содержали. На самом деле – запугать. Напомнить, кто тут на самом деле власть. А иногда… Ребята возвращались совсем другими. Девочки…Они потом долго лежали и смотрели в одну точку и не позволяли подойти никому. И каждый из приемышей боялся, что в следующий раз придут за ним. И я боялась… Но и мое время пришло. Он был в кабинете, этот мужик. Страшный, темный, не маг – душой темный. Он приказал… приказал раздеться. А я забилась в угол и закричала. И тогда привели моих мальчишек – им было всего три года тогда. Двое малышей, которых этот старый ублюдок начал избивать тростью с железным набалдашником. Заявив, что пока я не соглашусь быть покорной, он будет бить. Убьет. Конечно… я согласилась. Я готова была согласиться на все и даже выторговала целителя для них. А потом мы снова остались наедине… Я пыталась быть покорной. Разделась. И когда он на меня навалился, взмолилась всем стихиям разом. Я не могла позволить себе умереть – кто бы тогда присмотрел за близнецами? Нет, я попросила уничтожить того, кто по странной шутке Стихий назывался человеком. Они должны были это исправить! И они исправили. Правда, я не сразу поняла, как, да и до сих пор не до конца понимаю. Я помню боль, крик, а потом раз – и я все еще в одной сорочке, в крови. Одна, в лесу, далеко от приемного дома. Там меня случайно встретили люди из воровского клана…И стали пусть временной, пусть жестокой, но семьей…
– Мне не интересны ваши отношения, – прервал мои воспоминания холодный голос капитана.
Я вздрогнула.
На протяжение всего рассказа я не смотрела в его сторону, но краем глаза все-таки видела странную, застывшую позу и вцепившиеся в натертые до блеска поручни пальцы. Конечно, я не рассчитывала, что в нем взыграют благородные намерения уничтожить всех моих обидчиков – историй про принцев, сюжеты про которых так любили циркачи в порту, я знала не мало, как и то, что они сказки. Но подобной холодности и отстраненности не ожидала. В то время как я вывернула душу, он…
Что ж, еще один урок.
Больше я так не откровенничала. Соблюдала нашу договоренность – усиленно учиться, чтобы ему было с кем «играть» – кратко отвечала на вопросы, не более того. Его это устраивало. Правда, сегодня я совершила очередную глупость. Попыталась вызнать то, что узнавать не следовало. За что и расплачивалась обидно сейчас и бегала по палубе, стараясь спастись от снарядов.
Перед занятиями, пытаясь разобраться со всей тщательностью с принципами действия Магии Смерти, я поинтересовалась, что же значат странные ощущения, вроде бабочек внутри и состояния легкого опьянения, которое я иногда чувствовала, когда приближалась к нему. Может ли взаимодействовать таким образом общая «родная» магия?
На что получила шипящее замысловатое ругательство и… наказание. Почему меня наказывали – я не знала. Но пришлось терпеть и это.
Я снова упала и снова едва не загорелась. Выставлять щит было уже не с чего – я была действительно без сил и без резерва. А значит следующий удар будет иметь для меня плачевные последствия
– Хватит! Ну пожалуйста, капитан Эл!
Но в ответ лишь увидела черный шар, неотвратимо приближающийся к моему лицу.
Я ничего не успевала сделать. Вот ничегошеньки.
И очень удивилась, что вместо сильной боли, которую эти шары доставляли даже в маленьком виде, я лишь почувствовала рывок, а потом льдистую прохладу защитного кокона.
Открыла свои зажмуренные глаза и уставилась в темно-серые, взирающие на меня с непонятной досадой.
А потом почувствовала тяжесть его тела. И сверкание купола над нами.
То есть, он сначала на меня накинулся, а потом сам же сбил с ног и использовал защитное заклинание?
– Вы ужасно непоследовательны, капитан Эл, – сказала я хрипло.
– Я знаю, – ответил он не менее хрипло. Его взгляд сфокусировался на моих губах, отчего те начали гореть. А в кровь будто снова добавили чего-то будоражащего.
Сладкого.
Живого.
И если подумать, дело было не только в магии. Сейчас я осознала это отчетливо. И покраснела.
Конечно, объяснений я не дождусь, но и моих знаний хватало, чтобы понять, наконец, что частички одной и той же стихии тянулись друг к другу неспроста. Тянулись, прежде всего, наши тела. А может, только мое?
Нет. Судя по тому, что я почувствовала в районе бедер.
Мужчина вдруг шумно вздохнул, выругался и скатился с меня.
А потом вскочил и буркнул:
– На сегодня все.
И стремительно ушел.
Захр!
А мне помочь? Подлечить? Обычно не отказывался. Я и сама теперь могла совершать минимальные целительские действия, но не когда истощена.
Кряхтя, я кое-как поднялась и медленно побрела в сторону все той же кладовки, которую мне разрешили вычистить и преобразовать во вполне удобное спальное место.
– Илия, – негромкий голос остановил мое и так не стремительное движение и заставил напрячься.
– Помощник Рашен, – я посмотрела на подошедшего мужчину.
– Позволишь тебе помочь?
– В чем? – и правда была в недоумении. А красавчик легко и мелодично рассмеялся.
– Ты прелесть, – он осторожно, не прикасаясь провел руками над моей головой, плечами и я почувствовала себя значительно лучше.
– С-спасибо. А вы что… следили за нами? – мне вдруг сделалось не по себе.
– У меня каюта выходит на эту палубу, – он покачал головой, продолжая улыбаться. – А сегодня заснуть было… не возможно.
Я поджала губы и неопределенно кивнула.
– Илия…
– Что?
– Он не так уж плох, наш капитан.
– Кажется, вы это уже говорили, – ответила раздраженно. С чего этот недоэльф постоянно защищает черноволосого? Мне то какое дело до моральных качеств последнего?
– Вдруг ты забыла, – и снова смех.
– Я знаю…Ну, что не так плох, – я вдруг тоже улыбнулась. – Поверьте, я встречала уже…Действительно плохих людей.
– Верю, – блондин серьезно кивнул. – Провожу тебя?
Я смутилась:
– Вы ведете себя со мной… Как с благородной. А я не такая! – прозвучало с вызовом.
– По роду может и нет, – снова улыбнулся Рашен. – Пошли. А то свалишься еще где, перегородишь какую-нибудь дверь – суматохи будет.
– Ну тогда конечно, – пробормотала я и приняла предложенную руку, хотя после лечения необходимости в этом не было.
Мы как раз проходили мимо отсека, ведущего в покои капитана, как дверь распахнулась, ударившись о стену, и из двери вылетел черноволосый, успевший, похоже, переодеть рубашку. И резко остановился, будто наткнулся на преграду.
Я подавила в себе желание убрать руку с локтя Рашена.
С чего бы?
Глаза капитана сузились.
– Ты что-то хотел? – любезно спросил помощник.
– Ничего! – рявкнул мужчина и вернулся в свои покои, с не меньшим грохотом захлопнув многострадальную дверь.
Помощник снова мелодично рассмеялся.
А я была в недоумении. Ну и что это все значит?
Ответов я не получила.
Более того, на следующий день мне объявили, что занятий не будет, только вечерняя тренировка.
– Тебе же надо отдохнуть, – добавил капитан издевательским тоном.
Странный какой.
Отдохнуть так отдохнуть.
Я выпросила два ведра с водой, подогрела их с помощью простого бытового заклинания – те давались мне все легче, потому как в библиотеке капитана была целая книга – а потом тщательно вымылась, впервые за эти дни. И изучила себя в осколке зеркала.
Волосы стали длиннее и темнее. Значило ли это, что у меня прибавилось сил? Возможно. А еще они приобрели свой «природный» цвет, подаренный стихиями. Краска и до того держалась плохо, а уж без постоянного подкрашивания просто слезла.
Морщинки, связанные с постоянным беспокойством разгладились, да и выглядела я… миленько. И свежо. Пусть и в мужских широких нарядах – кораблю, полный моряков, не был местом для экспериментов с платьями. И вот странно, что кое-кого я, как женщина, не привлекала.
Ох.
О чем это я подумала?
Мы поболтали с близнецами, а потом я устроилась с книжкой по магии на своем импровизированном ложе из тюков и старого матраца. Отдых отдыхом, но мне и самой было интересно, потому я старалась хоть немного продвинуться во владении стихией.
Магия давала нам огромные возможности менять: эмоции и чувства, мысли, форму. Это энергия изменения. И чем более сильный маг, тем безграничней были изменения – внутренние и внешние – которые он мог совершить. Магия была сочетанием знания символов – четкости, логики – силы и интуиции. И только освоив оба аспекта можно было добиться выдающихся результатов.
С внутренними ощущениями и плетениями формул заклинаний я более менее разобралась, как и с тем, как вписывать их в нити Бытия. Другой вопрос, насколько умело я это делала, ведь необходимо было запомнить сотни слов и знаков, да еще и научиться воспроизводить их в точности. И на то, чтобы научиться использовать их в полной мере, уйдут годы – я пока ограничивалась простейшими, основными заклинаниями, связанными либо с бытом, либо с защитой.
А вот вызов «сырой» стихии и выуживание ее частичек изнутри не давались мне вообще. То, что дважды в жизни мне довелось успешно «позвать» и использовать силу, да еще и без особых последствий для себя самой, было просто удивительно. Потому, раз у меня появилась время, я решила потратить его на практику «созерцания Смерти», как описывали это в учебнике.
Закрыла глаза.
Постаралась отбросить все мысли, которые, естественно, так и лезли в голову.
И представила, что я сама – сосуд. Мое тело – его стенки. В котором «плавают» разноцветные пятна: мысли, эмоции, чувства, разум. Такие отдельные элементы. Я смотрела на них, не пытаясь рассмотреть детали, только чтобы расслабиться и перестать отвлекаться. Старалась сконцентрироваться на одной черной точке, которая все медленней перемещалась в разные стороны. Могла стать бесконечно большой и бесконечно малой, соединив все элементы. Это и была энергия стихий. Магическая часть души. Моя частичка в Стихии – и её во мне.
