Текст книги "Невеста для фейри. Зеркало Оберона (СИ)"

Автор книги: Дарья Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Сам собой заработал приемник. Там как раз передавали новости. Когда я услышал, как диктор объявляет сегодняшнюю дату, то пришел в ужас. С момента, как я вышел из грузовика, прошло две недели. Удивительно, что сам грузовик не обнаружила и не отогнала с дороги полиция. Воры тоже не объявлялись: груз цел, ни кузов, ни кабина не взломаны. Только тогда я осознал, что встретил фейри.

– Фейри? Кто это? – нахмурилась я.

ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

– Фейри? Кто это? – спросила я, нахмурившись. Флави бросила на деда недоверчивый взгляд, а потом осторожно покосилась на меня, глазами спрашивая: "Ты в это веришь? Он это серьезно? Может он местный сумасшедший, а никакой не родственник?".

Я чуть заметно двинула плечом, в знак того, что и сама недоумеваю по поводу всего услышанного.

Киллиан Даффи не заметил нашу пантомиму и с невозмутимой неторопливостью продолжил свою речь:

– Вижу, Кэтлин хорошо исполняла свое обещание, раз ты не знаешь – усмехнулся дед, а потом нахмурился – Но недостаточно хорошо, чтобы не дать тебе вернуться на эту землю! Это, Птичка, волшебный народ, живущий в холмах. Их называют по-разному: ши, сидхе, серые соседи, тихий народ или племена Туатха Де Дананн. Они были четвертым племенем, прибывшим в Ирландию. Самые красивые, изысканные в одежде и вооружении, самые искусные в игре на музыкальных инструментах, самые одаренные умом из всех, кто когда-либо приходил в нашу страну.

Одни говорят, их принесли по воздуху темные облака, застившие солнечный свет на три дня, другие, что они прибыли на кораблях и сожгли их после высадки на берег. Но все сходятся в одном: в те дни над землей навис густой туман и когда он рассеялся, северо-западная часть Коннахта была захвачена.

Они предложили племени Фир Болг, жившему тогда в этих землях, поделить Ирландию пополам. Но те побоялись, что заморские колдуны отнимут них все и не согласились. Началась война и в сражении при Маг Туриед – Равнине Башен – фейри победили. Был заключен договор, по которому племена Дану получали всю Ирландию, а Фир Болг, лишь Коннахт.

Тихий народ жил здесь до появления гойделов. Иначе они звались сыновьями Миля и были предками нынешних ирландцев. Гойделы затеяли войну с фейри и победили. Тихому народу пришлось уйти. Ясное дело, после того как их потеснили, фейри не жалуют людей.

Они сила этой земли, ведают плодородием и водой, обитают в холмах, реках и озерах. Живут рядом с нами, на "изнанке" этого мира, на теневой стороне Ирладии.

Среди них есть духи вроде банши и добби, пикси и лепреконы, боггарты и слуа, но высшее их сословие – прекрасные и коварные сидхе, принесшие много слез человеческому роду.

Но вернемся к моему рассказу.

После встречи с красавицей из холмов мир казался мне нереальным. Воспоминания о ней были более яркими и настоящими, чем солнце, небо или биение моего сердца.

Чувствовал себя оглушенным и обессиленным, как человек, выживший в шторме, что только что вылез на берег, измученный борьбой за жизнь. Он не может даже ползти, хотя волны все еще лижут его ноги, мечтая добраться до него и поглотить.

Такой близости у меня никогда не было ни до, ни после нее. К слову, потом у меня еще долго не было женщин. Ни одна меня не манила, не казалась красивой, ни одну я не хотел. Они все были для меня, как манекены: вроде выглядят как надо, но я не видел в них того совершенства и жизни, что были в моей фее.

Я сел за руль и поехал, но очень медленно. В ушах все еще звучала эльфийская музыка, и я всерьез опасался попасть в аварию.

Я доставил груз и кое-как уладил шум из-за своей двухнедельной задержки. Пришлось врать, что заблудился в тумане и свернул не туда. Мол в той глуши, куда заехал, у меня сломалась машина. Я хотел быстрее добраться до ближайшего города и решил срезать путь напрямик через холмы, но заплутал и нескоро вышел к людям.

Удивительно, но мне поверили и даже не уволили: в тех местах, о которых я говорил, нередко плутали и попадали люди.

ГЛАВА 9

ГЛАВА 9

После я отправился к местному друиду – Кигану Маккарти, чтобы он излечил меня от тоски по сидхе.

Но даже с помощью колдуна мне пришлось нелегко. Я потерял счет дням, краски мира померкли для меня. Еда стала безвкусной, радости и желания ушли, а сам я чувствовал себя мертвым, словно черноволосая красавица похитила не только мое сердце, но и саму жизнь.

Она являлась мне во снах, грезилась в тумане и за пеленой дождя. Ее отражение-призрак я видел в стеклах витрин, машин, окнах своего дома в Лонгфорде… Но самое ужасное, что каждую ночь эта чертовка продолжала мне сниться!

Утром я просыпался распаленный желанием и рыдал, как ребенок, что снова видел лишь сон, что проклятой феи нет рядом.

Я жаждал ее, мечтал о ней, как путник, заблудившийся в пустыне, грезит о воде.

Тоска по этой ведьме мучила меня десять лет. Отвары и ритуалы друида помогали все хуже. Я бросил работу.

Друид говорил мне: рассвет и закат, вода и зеркало, полнолуние и солнцестояние, порог и ворота, любая арка – все это Грань. Ты не должен стоять на ней, смотреть на нее. Если не хочешь уйти в мечты об этой сидхе и потерять разум, будь осторожен с Гранью!

Я понял, что дорога тоже своеобразная Грань, ведь именно когда сидел за "баранкой" мне чаще всего виделась Она!

Когда несколько раз подряд чуть не попал в аварию, пришлось бросить заниматься любимым делом. Профессия дальнобойщика осталась в прошлом. Проклятая вертихвостка из холмов сломала мою жизнь, отобрала даже дорогу!

Какое-то время я жил на средства, отложенные на ремонт дома и пьянствовал, пытаясь излечиться от тоски. Но однажды в момент просветления от навязчивых грез, понял, что не могу так больше. Не хочу жить один, превращаясь в сумасшедшего пьяницу, в животное.

Я прикрепил веревку к потолку гаража и сел в гостиной, чтобы в последний раз глотнуть пива у телевизора. Может это смешно, но перед смертью хотелось узнать, выиграет ли моя любимая команда. Последнее желание…

В дверь позвонили. Это показалось мне странным, ведь я никого не ждал. Друзья давно отвернулись от меня, а кузина захаживала день назад и в следующий раз обещала явиться лишь через двое суток.

Я выругался и пошел открывать. Еще в коридоре ощутил запах яблок и меда и от удивления даже протрезвел. Я бежал к двери с замершим сердцем, кажется, даже забыл, как дышать. Ждал, что по ту сторону крашеной деревяшки с медной ручкой будет стоять Она!

Улыбаясь, как последний осел, открыл дверь, но там не было той, кого так ждал. Лишь корзина из ивовых прутьев, в которой возилась и пыхтела маленькая черноволосая девочка, в тонком одеяле из белой шерсти.

Я сдвинул ткань, чтобы лучше видеть лицо ребенка. Малышка открыла глаза, улыбнулась и схватила меня за палец. На одеяле зелеными шелковыми нитками было вышито имя: "Морна", что значит "любимая". Это была твоя мать.

ГЛАВА 10

ГЛАВА 10

Сначала я растил ее один. Но когда Морна стала старше, привлек кузину, чтобы та могла рассказать ей то, что девочке полагается слышать от женщины.

Дочь выросла красавицей. Я радовался, ведь рядом с ней утихала тоска по ее матери, но переживал о том, как будет житься полукровке среди людей. А еще боялся, что однажды явится ее мать, заберет дочь в холмы, я опять останусь один и начну сходить с ума по новой.

Я с радостью смотрел, как Морна рисовала картины, настолько четкие, что они походили на фотографии. Отцовская любовь ослепила меня. Я даже закрыл глаза на то, что она вышла замуж за Джеда Бакли: музыканта из никому не известной фолк-группы. Мне было важно лишь, что моя девочка счастлива.

Но я зря позволял твоей матери творить что вздумается. Я избаловал ее. Пока возился с тобой, не сразу заметил, что Морна связалась с подозрительной компанией. А когда узнал, было уже поздно: она не слушала меня.

Их секта называлась "Служители Эрин". Эти люди пытались вызвать фейри то у старых камней, то в кругах поганок.

Джед однажды вытащил Морну с одного из таких ритуалов. Он рассказал, что вся компания этих "служителей" скакала по поляне голышом, обнимаясь с деревьями. А Морна без сознания, усыпанная кучей цветов, лежала на алтаре, вокруг которого стояли кувшины с молоком и медом, и корзины с яблоками.

Моя девочка спала трое суток. Я поседел за эти дни! Когда она пришла в себя, мы с Джедом спросили, кто и какой наркотик ей подсыпал. Морна сказала, что им удалось вызвать фейр и она уснула оттого, что слишком долго говорила с этим отродьем из холмов. Мол, общение с дивными слишком утомительно для смертных и единственный способ восстановить силы – проспать подольше.

Знаешь, не встреться я с твоей бабкой, я бы сказал, что дочь моя спятила. Но уж кто-кто, а я знал, что проклятые фейри существуют! Тихий народ по-прежнему живет в наших холмах и успешно дурит людям головы.

Морна говорила, ей явился медноволосый мужчина. Высокий, статный, с сияющей кожей и зелеными глазами, подобными звездам, а голос его ласкал, как горячие поцелуи. Он поведал, что пришел из холма Бри Лейт. По-нашему это Слив Голри, что неподалеку от Ардага.

Я удивленно посмотрела на деда. Описание фейри походило на того мужчину, что совсем недавно видела на картине, собранной из обрывков в комнате матери. Неужели Киллиан Даффи говорит правду? Стоп! Надо смотреть на вещи более критично. Какие доказательства мы имеем? Никаких, кроме слов старика, который, вполне мог от горя выжить из ума.

Тем временем рассказчик, мельком глянул в окно, словно бы проверяя, сколько времени еще будет длиться день, и продолжил свою речь:

– А еще этот фейри рассказал Морне, что она наполовину их проклятой крови. С тех пор моя девочка совсем обезумела. Бросила свою компанию и принялась в одиночку искать вход в холмы.

Я спросил, не касался ли ее тот фейри, не ела ли она чего-то из его рук, не пила ли, предложенное им, не принимала ли подарков. В ответ она лишь улыбалась, молчала. А сама продолжала шастать по домам всех окрестных ведьм и друидов в поисках волшебного средства, способного отомкнуть дверь в Сид.

ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

Муж Морны, видя, как она изменилась и охладела к нему, бросил ее. Он любил мою девочку до безумия, но не мог вынести ее равнодушия в ответ. Гордый, избалованный вниманием молоденьких фанаток, он не мог простить ее пренебрежение, хотя и страдал от разлуки с ней.

Морна пропадала на несколько дней, путешествуя с рюкзаком и собакой среди холмов, а потом вернулась беременная. Учитывая то, что ты прекрасна, как мать и то, что по словам Джеда, они с Морной не спали в одной постели еще до выходки с алтарем, думаю, ты дочь того медноволосого демона из холмов.

Когда ты родилась, я понял, что снова счастлив. Морна частенько оставляла меня посидеть с тобой и мое сердце, некогда пораженное красотой чистокровной сидхе, успокаивалось. Моя извечная тоска по фейри отступала.

Едва оправившись после твоего рождения, Морна снова принялась искать своего любовника из дивных, но не нашла.

Через два года бесплодного блуждания среди холмов, она вдруг прекратила поиски. Я обрадовался. Думал, она смирилась и, наконец, взялась за ум. Но не тут-то было!

Эти два месяца проведенные дома, она набиралась сил, чтобы отправиться на поиски в Белтайн.

Я сердцем почувствовал, что в волшебную ночь моя девочка может попасть в еще большую беду.

Пришел к ней вечером, якобы в гости, а на деле, чтобы остановить, не дать совершить еще одну глупость. Но Морна все поняла. Хитростью заманила меня в ванну, заперла и убежала…

Ее нашли распевающей песни голышом на вересковом поле в кругу старых камней. Она все время бормотала что-то о золотых гончих и серебряных стрелах. Что Говорящая-с-сердцами отомстила ей за грехи матери.

В буйные периоды своего безумства она требовала какое-то зеркало, плакала и билась головой в окна и двери. Тогда я понял, что девочка моя стала такой неслучайно. Кто-то из фейри свел ее с ума, заставил мучиться. Полгода она жила в больнице, а потом умерла.

При этих словах на мои глаза навернулись слезы. Хоть разум был и против, сердце почему-то верило рассказу деда.

– Я знал, рано или поздно, ты почувствуешь, что не принадлежишь к миру людей. Понимал, что захочешь отыскать сид Бри Лэйт или куда там ваше проклятое племя так тянет. А еще боялся, что те, кто свел с ума и убил твою мать, однажды могут прийти за тобой.

Тогда я принял нелегкое для себя решение: спрятать тебя где-нибудь подальше от Ирландии.

ГЛАВА 12

ГЛАВА 12

С твоей приемной матерью Кэтлин, мы дружили с детства. Ее фамилия тогда была Бирн. Думаю, не встреть я ту фейку, мы бы поженились.

Мы с Кэт переписывались в интернете. Она рассказала, что уехала в Лион и вышла замуж за француза с фамилией Лоран.

Однажды Кэт пожаловалась, что никак не может забеременеть. Я посочувствовал ей и забыл об этом, но вспомнил, когда лихорадочно искал, куда спрятать тебя от дивных.

Я отдал тебя Кэтлин ради твоей безопасности и счастья. Отдал с условием, что она никогда не расскажет тебе о настоящей семье и будет строго следить за тем, чтобы ты никогда не лезла в аномальные зоны, закрытые клубы, секты, и ни в коем случае не ездила в Ирландию. А еще я велел ей беречь тебя даже от намека на сказки о тех, кто живет в холмах.

Но судьбу сложно обмануть. Я никак не мог учесть, что Джед попадет в аварию и оставит дом, в котором он жил с Морной тебе. Он ездил в Строкстаун за новыми струнами для гитары и по дороге назад по непонятной причине не справился с управлением и слетел с дороги.

Теперь, когда ты все-таки встретилась с этим проклятым адвокатишкой, послушай моего совета: немедля отнеси ключ от дома и документы на собственность в риэлтерскую фирму. Не вздумай оставаться тут. Это место наверняка известно тихому народу.

Пусть старик Маккарти повесил здесь свои охранные амулеты, это не спасло твоих родителей. Фейри злопамятны, они могут ждать дня отмщения веками. Тебе несдобровать, если они учуют, чья ты дочь. Уж не знаю, чем напортачила твоя бабка, но судя по тому, как наказали твою мать, натворила она достаточно.

– Ты говорил, она умерла в лечебнице?

– Да, но не спрашивай адрес. Я не дам тебе больше никакой информации, кроме одного мудрого совета: беги из Ирландии и как можно скорее. Возвращайся в Париж, забудь про этот дом, про свой проклятый волшебный род и может быть, тогда ты выживешь. Лети самолетом – так быстрее. Мой друг, друид Киган Маккарти, не раз говорил, что воду они контролируют. Если поплывешь на корабле, сама не заметишь, как окажешься за бортом или в Сиде. Вода такая же Грань, как и дорога. Напустят тумана, задурят экипаж, сманят с палубы или из каюты своими огоньками да песнями, и нет больше Эйлин Лоран.

– Может мне правильнее назваться Эйлин Даффи? Джед Бакли мне не отец, а мама в девичестве носила твою фамилию.

– Это имя не принесло удачи ни мне, ни ей. Забудь все. Имя, меня, мать и эту землю вместе с проклятыми холмами. Спасайся птичка, улетай из Ирландии!

Кто не видел визуализацию, пожалуйте сюда:

https://litnet.com/ru/blogs/post/188170

ГЛАВА 13

ГЛАВА 13

Сид Бри Лейт. 50 лет назад по времени Срединного (человеческого) мира.

– Котел Дагды* у нас, госпожа! – произнес низко поклонившийся золотовласый сидхе по имени Нетхан. (*Котел Дагды – один из четырех магических предметов, привезенных из родных краев племени Туата Де Дананн, известен так же, как Котел Изобилия, способный накормить любое число проголодавшихся).

– Прекрасно, но где мой король? Почему ты вернулся один Нехтан?

– Мэб пленила Оберона, о, светлейшая Титания! Я сумел спасти только котел. Королева Воздуха и Тьмы велела передать вам послание.

Золотоволосый сидхе изящно склонившись, открыл и протянул повелительнице деревянный футляр, инкрустированный золотом и рубинами.

Восседавшая на белом, матово-светящемся троне Титания посмотрела на свиток и стиснула зубы от возмущения.

Кожа со спины боггарта вместо бумаги и жалкий джутовый шнур – двойное оскорбление для той, кому пишут на бумаге из лепестков и перевязывают свиток ленточкой, сплетенной сильфами из гривы единорога и золотых нитей.

Королева Благого двора брезгливо извлекла письмо магией, чтобы не касаться руками. Следом за грубым серым шнурком, на янтарный пол упал указательный палец, со знакомым перстнем. Едва обратив внимание на кровавый подарок, Титания принялась читать:

"Приветствую тебя враг мой. Да пребудет с тобой благодать земель сидхе, да не оскудеет еда в котле Дагды, да не омрачится твой взор, да не подавишься ты нектаром, услышав мою весть. Прими же первый мой дар и знай, что он не последний. У твоего короля еще много не очень важных частей, а регенерация его достойна восхищения. Нам с Обероном очень весело вдвоем. Надеюсь, ты порадуешься за нас, и не будешь переживать: твой король в надежных руках!"

– Мэрсайл! Прибери здесь! – приказала Титания, роняя свиток.

Сереброволосая фрейлина, выступившая из-за трона владычицы Благого двора, простерла руку, и послание вместе с пальцем короля просочились сквозь пол и растворились в земле. На янтарных плитах осталось лежать лишь кольцо, которое Мэрсайл спрятала в карман.

– Прикажете собрать войска? – осведомилась любимая фрейлина Титании.

– Нет. Пусть все мы скорбим о доле Оберона, мой народ не должен страдать.

– Не хочет ли наша королева сказать, что…

– Король пожертвовал собой, и было бы грубо с нашей стороны не принять его жертву. Так устроим же пир и восславим его подвиг, без которого нас настиг бы голод.

Вдруг в распахнутое окно влетела маленькая птичка. Когда она летела, ее крылья звенели, как хрусталь, потому что голубые перышки на концах были из чистейшего льда. Королева нахмурилась, понимая, что ледяница определенно послана Мэб. Птаха нагло села на подлокотник трона Титании и запела звонким голоском:

– О, вспомни, вспомни королева, как в этом зале подносила

Ты кубок меда Оберону, провозглашая королем.

В плену жестоком он томится, сегодня боль его настигла

И кровь из ран его струится, сияя звездным серебром…

Чтобы заткнуть птичку королеве, было достаточно будто случайно, от волнения, усилить свое сияние. Ледяница растаяла и песня оборвалась. Смахнув фальшивую слезу, повелительница Иллюзий надломленным голосом провозгласила:

– В знак траура этот трон рядом со мной навеки будет пуст. Я не приму иного мужа, пока жив Оберон и после его смерти тоже!

Гламор повелительницы затопил зал подавляя волю, и согласные на все подданные согнулись в почтительном поклоне. Ведь кто сможет устоять перед той, чья красота способна остановить дыхание? Чья улыбка прекраснее, чем рассвет и жарче полуденных летних лучей, чей голос звонче ручья и слаще меда? "Говорящая с сердцами" – так звали ее при светлом дворе.

Свергнуть Мэб с трона фейри ей было легко. Еще легче уронить зерна раздора в уже подготовленную почву и вместе со строгой, но справедливой королевой, изгнать всех нечистокровных фейри.

Тех же, кто рискнули остаться, сделали низшей кастой, прислуживающей сидхе. Все банши и боггарты, спанки, брауни и слуа, спригги и эллилы стали теперь изгоями, образовав новый, Неблагой двор. Лишь малышки пикси обособились и не вошли в состав ни одного из дворов.

Разгневанная тем, что ее свергли, королева Воздуха и Тьмы украла котел Дагды. Никто не знал о записке, что она послала Титании. В ней Мэб обещала вернуть реликвию, кормившую весь светлый двор, в обмен на Оберона.

Но не ведала королева Неблагих, что сердце владычицы светлого двора знало лишь одну любовь – к власти. И править одной ей было гораздо слаще, чем вместе с венценосным супругом.

Теперь все думают, что Оберона пленили. Никто не знает, что на самом деле это был обмен. Нетхан выполнил свою работу: при всем дворе объявил, что они вдвоем с королем отправились выкрасть котел. На деле же златовласый знал, что ведет своего повелителя на заклание.

Титания улыбнулась шире, любуясь кислой миной любовника. Ради короны Благих он предал своего короля, но только сейчас осознал, что останется постельной игрушкой королевы Света и Иллюзий.

Среди шумного пира, никто не заметил, как рано покинул королевский дворец Мидир – медноволосый сидхе с зелеными глазами и металлической рукой, ближайший друг Оберона.

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

Сид Бри Лейт. Спустя месяц после пленения Оберона.

– Госпожа, ваш народ требует отмщения для короля. Боюсь, если вы не предпримете никаких мер, начнется бунт – робко молвил золотовласый любовник Титании, помогая королеве застегнуть платье.

– Мидир… – процедила королева Света и Иллюзий – Это он поднял шум! Следовало убить его, но это вызвало бы еще большие толки. Что ж, похоже на этот раз столкновения с Мэб мне не избежать. Права была пророчица: копью Луга суждено скреститься в бою с мечом Нуаду.* Принеси мою броню Нетхан. Я созываю войска.

(*Копье Луга и меч Нуаду – незаменимые в битве артефакты, привезенные Туата Де Дананн из родных краев. Копье Луга даровало обладателю победу в любой битве. Однако, чтобы копье уничтожало врагов, следовало наполнить ядом или кровью котел Дагды, а затем погрузить туда копье. Лишь тогда оно обретало сокрушительную мощь. А если из ножен вынимали меч Нуаду, никто уже не мог от него уклониться. Его удар невозможно отразить).

– Но ваш поединок пошатнет миропорядок, госпожа! Может не стоит вступать в него?

– Стоит. Пока я отвлекаю Мэб, найдешь и убьешь Оберона. Он не должен вернуться.

– Но… как можно госпожа?

– Убийство припишем кому-нибудь из свиты Мэб. Как только причина конфликта будет устранена, войну можно будет закончить.

Сид Бруг-на-Бойн, Дворец королевы Мэб. Месяц спустя.

Сражение шло в воздухе и на земле. Темные фейри неслись вперед и убивали сидхе. Черная кровь лилась и смешивалась с серебряной. Капала с неба, где неслись орды слуа – злобных неприкаянных мертвецов, которых не принял даже ад, тела которых отторгала земля, но взяла на службу королева Воздуха и Тьмы.

Титания устала летать и сражалась на земле. Хрупкая фигурка в золотых доспехах выкашивала просеку в войсках Мэб, подбираясь все ближе к ее замку.

Волосы, собранные на затылке и укрытые сеткой из зеленой лианы, нежные руки в латных перчатках сжимающие копье Луга, небесно-голубые глаза в изящных прорезях забрала.

В какой-то момент кровь кого-то из подданных, пораженного в воздухе мечом очередного мертвеца, пролилась ей на лицо. В бешенстве королева, сдернула испачканный шлем прокричала над ним заклинание и запустила в стену цитадели Мэб.

ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

Когда повелительница Благих протерла плащом из лепестков лилий запачканное лицо, шлем уже долетел до вражеского дворца и пробил ворота насквозь. Через миг створки рухнули и Титания с воинственным кличем, первая ворвалась во двор своего заклятого врага.

Мэб с улыбкой стояла посреди двора. Ее руки были расслабленно опущены, платье, сотканное из самого мрака, украшенное блестками лунных бликов на темной озерной воде придавало ей строгую величественность. Ее волосы, после изгнания от двора Благих, почерневшие из золотых, до цвета воронова крыла, были собраны в высокий хвост.

Титания немного растерялась, когда поняла, что не видит в руках королевы Воздуха и Тьмы неотразимого меча Нуаду. Но в последний момент Мэб вытащила его из ножен на спине и отразила удар копья Луга.

Звон от столкновения двух древних артефактов разнесся над полями сражений по всему сиду, а силовая волна, разошедшаяся кольцом на огромное расстояние, сбила всех сражающихся с ног. Битва остановилась. Все замерли, в ожидании глядя на замок королевы Мэб, а потом устремились туда, чтобы видеть поединок двух королев фейри.

– Куда ты дела Оберона, змея?

– Мне стало скучно играть с ним. Я заставила его создать волшебное зеркало, в которое потом и заточила – злорадно рассмеялась Мэб – Самый шик состоит в том, что его регенерация там замедлена до скорости человеческой!

– Ты слышал Нетхан! Ищи зеркало! – прокричала повелительница благих, нанося новый удар и расторопный фаворит поспешил исполнить приказание.

Однако зеркало так и не нашли. Очень скоро оба войска были вынуждены бежать прочь и прятаться, ибо соприкосновение меча Нуаду и копья Луга породило страшную магическую бурю.

В пространственные разрывы, ведущих в иные реальности уносило подданных обеих королев, туда же снесло волшебной бурей часть замка Мэб.

Поединок окончился ничьей, поскольку обе повелительницы поняли: стоит продолжить его и мир сидхе будет разрушен.

Зеркало Оберона враждующие стороны искали, но безуспешно. Никто не знал, в какой из миров его унесло.

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

– Не хотелось бы вас расстраивать или разочаровывать, но я не фейри.

– Не веришь? – усмехнулся ничуть не обидевшийся дед

– Я дизайнер. Единственная магия, которой я владею, это угадывание истинных желаний заказчиков и превращения их жилищ в то, что они хотят видеть.

– Я могу доказать тебе обратное очень легко. Слушай что я скажу и вспоминай себя. От колокольного звона христианских церквей у тебя болит голова. Когда ты сердишься или расстроена, в домах на милю воруг скисает молоко. В гневе ты можешь пожелать человеку неприятностей и твое пожелание непременно сбудется… Стоит тебе улыбнуться и мужчины вокруг уже пускают на тебя слюни и готовы тебе служить, идти за тобой даже в самый ад. Дружба с тобой вызывает привыкание и зависимость. Ты прекрасно поешь, рисуешь, красиво и без усталости танцуешь долгое время и наверняка испытываешь тягу к игре на каком-то из музыкальных инструментов. Несмотря на твою привлекательность, все женщины человеческих земель не видят тебе соперницу, только восхищаются и безуспешно пытаются тебе подражать. Ты любишь распущенные волосы, простор полей, ветер, лунные ночи и тайные лесные тропы. Ими ты очень быстро добираешься из одного места в другое. За четверть часа можешь уйти на расстояние, какое обычный человек пройдет за день два. Все что бы ты ни посадила, растет, цветет, пахнет и плодоносит даже без ухода, стоит тебе лишь пожелать. Как эти цветы по всему дому, что когда-то развела Морна. За ними никто не следит, но они все в полном порядке. Твой любимый цвет – зеленый. Ты любишь плавать обнаженной в природных водоемах подальше от городов и терпеть не можешь бассейны с их хлорированной мертвой водой. Даже хищные животные никогда не причинят тебе вреда. Неприрученные птицы едят из твоих ладоней, словно домашние. У тебя на руках моментально утихает плачущий младенец. Ты научилась ездить верхом так легко, будто всю жизнь провела в седле и лошади слушаются тебя беспрекословно, без узды и шпор…

Флави, слушала это и изумленно переводила взгляд то на меня, то обратно на деда. Ее глаза от удивления становились все больше, а губы то и дело изумленно приоткрывались, будто она беззвучно произносила букву "о", то словно бы она собиралась что-то сказать, но не находила слов.

Когда Киллиан Даффи закончил свою речь, а я в задумчивости оценивала услышанное, мадмуазель Броссар взволнованно заявила:

– Не знаю как насчет плавания голышом при луне, но остальное сущая правда! Ты всегда ладила с животными и детьми. Твой приемный отец огорчен, что ты не стала развивать свой талант пения. Парни по тебе всегда сохли: многие подходили знакомиться со мной, чтобы быть представленными тебе. Я о тебе постоянно слышу от всех знакомых мужчин: "Кто эта женщина, ты ее знаешь?". А подаренная тобой орхидея цветет непрестанно. У меня все подруги спрашивали, какой это сорт и покупали такой же, но у них цветы так не колосятся, как моя орхидея.

– Про орхидею это правда, а вот с остальным я бы поспорила – ответила, укоризненно глядя на подругу, взглядом спрашивая "На чьей ты стороне?".

А сама с удивлением думала, как вышло, что человек, с которым познакомилась несколько часов назад мог знать столько о моей жизни, не видя меня рядом с собой каждый день.

– Ну, что скажешь, птичка? – хитро прищурившись, спросил дед.

– Насчет молока что-то подобное может и было пару раз, но думаю, это совпадение. Остальное же…

Мою речь прервал звонок мобильного. На экране светилось фото Кэтлин Лоран – моей приемной матери. Ну конечно! Вот и ответ: они же общались с дедом в интернете! приемная мать могла многое рассказать деду обо мне.

Но некоторые приведенные факты не знала даже она. Так откуда же Киллиану Даффи взять такую точную и исчерпывающую информацию?

ГЛАВА 17

ГЛАВА 17

– Извините, я сейчас… – ответила, понимая, что, несмотря на раздирающие меня противоречия и наш разлад во время последней встречи, не могу не ответить на звонок.

За посиделками с кофе не заметила, как наступил вечер, поэтому когда вышла в сад через заднюю дверь, очень удивилась, что на землю успели спуститься сумерки. Скользнула пальцами по экрану и обреченно произнесла:

– Да?

– Привет дорогая… – пауза была заполнена тяжелым вздохом, а затем прозвучало покаянное – Как ты?

– Все в порядке мам – произнесла и внутренне поежилась то ли от подобравшегося к саду тумана, то ли от мысли, что не знаю, как называть женщину, которая меня вырастила, если она не моя настоящая мать – Доехала нормально. Мы с Флави сейчас в доме, он замечательный. Знаешь… я думаю остаться.

– Эйлин… – укор и несогласие в голосе матери сорвали все предохранители и несмотря на то, что решила не обсуждать главную новость, выпалила:

– Ты знала! Все эти годы знала и не сказала мне ничего… почему?! Моя мама была еще жива, я могла встретиться с ней… Я не знаю, как теперь называть тебя. Ты поддалась на речи безумца, который утверждает, что я фейри и не должна жить в Ирландии, иначе меня убьют за грехи бабки или утащит в холмы тихий народ!

Я хотела сказать что-то еще, но поток упреков угас, разбился как морская волна о прибрежные камни, когда я услышала на том конце тихий всхлип и бессильно-укоризненный, несчастный голос:

– А что ты хотела, чтобы я сказала? Что твой отец, этот Джед Бакли, не хотел и имени твоего слышать? Что твой дед тронулся умом и лично отдал тебя мне на воспитание чужим людям? Что твоя мать сошла с ума и умерла в психбольнице? Я должна была сказать: "Прости, девочка, но своей настоящей родне ты не нужна, этим ненормальным на тебя плевать?!".

Она вдруг замолчала, словно выпустила все слова, что распирали ее наружу и, переведя дыхание, тихо выдохнула – Прости, я… прости меня, пожалуйста! Прошу, вернись домой, в Лион. Мы с Итеном любим тебя, как родную, молю, не оставляй нас! Дай мне шанс загладить свою вину перед тобой…

– Не могу. Сейчас нет. Если я и вернусь, то не сейчас. Я должна узнать, какими были мои настоящие родители, как умерла моя мама, чем была больна и что такого в этом доме, раз его завещали мне. А кроме того, у меня здесь еще остался дед. Мне кажется, я чувствую, несмотря на то, что он говорит, я нужна ему здесь.