Текст книги "Коллекция неловкостей (СИ)"
Автор книги: Дарья Сойфер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Дарья Сойфер
Коллекция неловкостей
Глава 1
Рада сидела на лекции и смотрела в окно. Там начинался сентябрь. На старом каштане зрели колючие плоды, а в пустом забытом фонтане желтели первые увядшие листья. Стартовал новый учебный год.
Она намеренно забралась повыше: ряды огромной университетской аудитории поднимались вверх от преподавательского стола.
На паре по западной средневековой философии у Рады не было ни малейшего желания вникать в предмет. Старенький профессор с редкими волосами, растрепанными вокруг блестящей лысины, без выражения еле слышно читал свои записи. Он согнулся над бумагами, его бифокальные очки съехали на кончик носа, и казалось, он сам сейчас начнет клевать носом, уткнется в потускневшие листки и захрапит.
Две старательные девочки на первом ряду записывали. Третья сидела с включенным диктофоном. Остальная публика явно была не расположена к занятиям и старалась напустить хоть какую-то видимость усердия. Кто-то рисовал узоры на полях, кто-то возился с телефоном, кто-то листал под партой журнал. А одна девушка от скуки писала бессмысленные фразы левой рукой задом наперед.
«Да здравствует День Знаний», – хмуро подумала Рада. Три года назад, на первом курсе, это был действительно праздник, начало новой жизни. Все боялись сессии, старательно вели записи, аккуратно оформляли тетради и почти не пропускали лекций. Потом наступил отходняк. Вместе с разочарованием от ряда предметов и скукой пришли изворотливость и навыки самообучения. В трепетном почете остались лишь главные светила филологии.
Студенты старшего курса рассказывали, что философ любит ставить зачет «автоматом» за отсутствие пропусков, и она решила, что готова заплатить посещениями за спокойную сессию.
Тем временем, профессор захлопнул папку с бумагами, из чего стало ясно, что лекция окончена. Он, шаркая, удалился из аудитории, и студенты, словно только проснувшись, стали лениво подниматься со своих мест. Многие зевали и потягивались. Предстояла последняя пара.
Рада глянула на свою тетрадь, в которой было выведено и несколько раз подчеркнуто «Лекция 1», и пихнула ее в сумку. Перекинувшись парой слов с однокурсницами, она вышла в коридор. Спать хотелось неимоверно. До пары оставалось минут двадцать, и она решила позволить себе стаканчик кофе. Налила в автомате любимый мокачино и вышла на улицу. Свободных скамеек у фонтана не было. Рада поискала глазами и увидела местечко рядом с каким-то парнем. Рассеяно улыбнувшись ему, она буркнула «Привет» и села на край скамейки.
Было пасмурно, промозгло, аллея, ведущая к главному зданию московского университета, скрывалась в легком тумане, студенты дневного отделения спешили домой. Рада никогда не стремилась учиться на вечернем, но там проходной балл был гораздо ниже, и, не имея поддержки в тылу, она не стала рисковать.
Теперь она даже радовалась, что ей не приходилось вставать рано утром, да и в метро удавалось избежать часа пик. Хотя в этом году Рада планировала найти работу, так что все должно было измениться.
Девушка глотнула кофе и поставила бумажный стаканчик на скамейку. Хорошо бы сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, в другой стране, где всегда солнце… Рада закинула ногу на ногу, и кофе расплескался.
– Черт!
Молодой человек, сидящий рядом с ней, повернулся.
– Что случилось?
– Да, облилась…. У тебя нет салфеток?
– Сейчас…
Он протянул ей упаковку бумажных платочков.
– Спасибо! – Рада улыбнулась. – Ты историк? – спросила она, имея в виду исторический факультет.
– Нет, филолог. А ты?
– Я тоже филолог. К счастью или к сожалению – пока не решила.
– Вот как?
– Да… – протянула она.
– Ты уже отстрелялась?
– Нет, я вечерница. Еще одна пара.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Английский, – сказала Рада. – Дурацкий английский.
Он засмеялся.
– Почему дурацкий?
– Я и так его всю жизнь учу. Даже в Англии год жила. Нет бы дали что-нибудь новенькое: почитали бы хорошую книжку в оригинале. Нет, одни бесконечные времена и тесты.
– Ясно.
Он немного смутился. А, может, ей просто показалось.
– Ты чего?
– Да нет, ты права. Грамматические тесты достанут кого угодно, – он улыбнулся.
А он милый, подумала Рада. Темные волосы, падающие на лоб, широкая улыбка. Даже очки не делали его похожим на ботаника. Одет, конечно, немного старомодно: рубашка, застегнутая на все пуговицы, бежевая куртка «здравствуй, молодость», портфель… Теперь уже мало найдешь студентов, которые бы так одевались. Но что поделать – филолог. Ей даже показалось, что он выглядит немного старше. Хотя в таком освещении мало что можно было понять наверняка.
Она глянула на часы.
– Вот черт! – и спохватилась. – Мне пора.
– Ну, давай тогда.
Рада взяла кофе и попыталась допить его залпом, но обожглась.
– Чччерт! – снова вскрикнула она. – Ладно, я побежала! – она выкинула стаканчик, и побежала на пару.
Она не любила опаздывать, а тут еще все валилось из рук: растрепанная, раскрасневшаяся, с большим шарфом и неудобной сумкой… Слава Богу, преподавательница еще не пришла, она всегда встречала опоздавших ехидными замечаниями.
Народу было мало, семестр только начинался, половина не вернулась из отпусков, да и заметная часть тех, кто мужественно предстал пред Всевидящим Оком Альма-матер в срок, все же безвольно капитулировала после философии. Рада уселась за свободную парту, поближе к стене, чтобы уютно устроиться и иметь возможность пребывать в сладкой полудреме, не расшибив лоб об стол.
В аудиторию вошла староста курса с не менее организованной подругой, разместилась на первом ряду и сообщила сенсацию первого учебного дня.
– Александра Вячеславовна уволилась!
– Пары не будет? – спросил кто-то после ахов-вздохов.
– О, еще как будет, – староста Зоя картинно поджала губы. – Кажется, аспирант. Вечно в учебке вечерникам подсовывают, кого попало. А на дневном уже три года один и тот же препод.
– Да ладно, наплевать, все равно без толку….
– Нет, ну, правда. Мы что для них, второго сорта? Пожаловаться, что ли…
– А новый-то кто?
– Какой-то мужик. Мне в учебке сказали – Романов то ли Александр Иванович, то ли Александр Николаевич…. Не помню точно.
– Александр Николаевич, – сказал с улыбкой молодой преподаватель, закрывая за собой дверь. – Александр Николаевич Романов, будем знакомы. Теперь я буду вести у вас английский язык.
Зоя покраснела и нарочито усердно стала искать в сумке ручку. Казалось, Романов был доволен произведенным эффектом, и, продолжая широко улыбаться, положил портфель на учительский стол. Он обвел взглядом аудиторию и обнаружил, что покраснела не только Зоя. У стены сидела Рада, и весь вид ее говорил о желании немедленно провалиться на месте.
Романов, будь он неладен, улыбнулся еще шире.
– Good evening! – сказал он, глядя прямо на нее, и подмигнул.
– Good evening, – буркнула та и беззвучно выругалась.
Надо же! Кто мог подумать, что тот милый парень с салфетками не только окажется их новым англичанином, так еще и выставит ее полнейшей идиоткой перед всем курсом. Как будто он не знает, что такое женский коллектив! После пары ей предстоит пройти все круги ада. Эти прелестницы уже вперили в нее свои жадные любопытные глазки и похихикивают. Уж конечно, что может быть интереснее таких взглядов и улыбок!
И ведь думала же, думала, что никакой он не студент! Ни один уважающий себя студент не будет ходить с портфелем в такой старомодной куртке, за исключением, разве что, философов, так те сидят себе на последнем этаже, философствуют, взлохмаченные, и стараются прахом бытия подошв не осквернять. Нет, ну надо же! И наговорила ему про «дурацкий английский», про тесты, про Англию, ругалась без продыху.
А он теперь смотрит на нее, улыбается еще, собака, гуд ивнинг, скажите, пожалуйста! Тьфу на тебя, мстительно подумала Рада. Тьфу на тебя еще раз.
И уткнулась носом в тетрадку, старательно вырисовывая: «Lesson 1. Романов Александр Николаевич».
– Я планировал начать с небольшого грамматического теста, – обратился Романов к аудитории и кашлянул.
Рада хмыкнула.
– Но подумал, что лучше провести первое занятие более интересно, и решил, что мы с вами познакомимся, и вы вкратце расскажете мне, что бы вы хотели получить от этого курса. Может, у вас есть какие-нибудь конструктивные предложения по нашим семинарам. Например, что бы вы хотели почитать, какого плана занятия вам ближе. Вопрос понятен? Ну, тогда давайте начнем по списку. Да, только сразу прошу вас – давайте все же на английском. Итак, кто у нас Абрамова?..
Лена Абрамова подняла руку и начала:
– My name is Elena …
Девочки по очереди представлялись и высказывали пожелания. Романов делал пометки в зеленом блокноте, кивал, иногда помогал вспомнить слово или задавал дополнительные вопросы.
– … Панфилова?
Рада подняла руку.
– My name is Rada.
– Excuse me? – переспросил Романов
– Ра-да, – повторила она и продолжила на английском. – Я бы хотела бы читать книги в оригинале. Романы, может быть, или рассказы. Ах, да, и грамматические тесты, конечно. Мои любимые.
Романов улыбнулся.
– Я думаю, грамматические тесты, как самое интересное, мы с вами оставим на экзамен. А литературные произведения какого рода Вам интересны? Может, детективы, классика или… – он сделал выразительную паузу. – любовные романы?
Ну, спасибо, еще и любовные романы вспомнил.
– Полагаюсь на Ваш выбор, – она прищурилась. – Вы, конечно, думаете, что раз тут одни девушки, то мы бы предпочли «Поющих в терновнике» или «Любовника леди Чаттерлей», но это не так.
Девочки хихикнули, Романов улыбнулся.
– Ну что Вы, и в мыслях не было. Тааак… Стриженова?..
Рада опустила голову и с ожесточением подчеркнула запись в тетради.
Семинар прошел довольно рутинно. Она успела отвлечься и погрузиться в какие-то свои мысли, которые сменяли друг друга так быстро, что спроси ее кто-нибудь, о чем она сейчас думает, Рада бы, пожалуй, и не смогла толком ответить. Над городом сгущался вечер, закрывая своей темнотой Лужники и Храм Христа Спасителя, зажигались огни. Хотелось перенестись домой, забраться на диван и посмотреть какой-нибудь фильм про любовь или почитать сладкую одноразовую книжку.
Она подавила зевок и улыбнулась. То-то восторжествовал бы сейчас Романов, узнай он о том, как она хочет провести вечер. Моргнув и встряхнув головой, чтобы избавиться от сонливости, Рада посмотрела на преподавателя. Он распространялся про то, что весьма благодарен всем за предложения, что он обязательно все обдумает и решит, как сделать дальнейшее сотрудничество интересным и полезным для всех, а пока пусть все вспомнят прошлогодний грамматический материал, потому что тест-то все-таки будет, но уже в следующий раз, в среду.
– А на сегодня, пожалуй, все, очень был рад с Вами познакомиться, – заключил Романов.
В аудитории раздалось разрозненное «Спасибо», все стали подниматься со своих мест. Рада тоже убрала тетрадь в сумку и принялась обматывать шею большим разноцветным шарфом. Для тепла, конечно, отчасти, но в основном для красоты.
Романов уже надел куртку и собрал портфель, но задержался и подошел к окну. Она сначала не обратила на это внимания, но когда заметила, что уже вторая девочка хитро подмигивает ей, выходя из аудитории, сообразила, что дожидается-то Романов ее, Раду. Ха, подумала она, не дождешься. Перекинув сумку через плечо и отметив, что англичанин смотрит прямо на нее, она вдруг повернулась к окну и прищурилась.
– Что это там?.. – пробормотала она. – Там, у Лужников? Не может быть!
Романов и оставшиеся девушки посмотрели в окно.
– Вот там, левее, левее, – говорила она, тихо продвигаясь к двери.
Глядя, как Романов жмется в своих очках к стеклу, Рада восторжествовала и выскользнула из аудитории.
Услышав за дверью девичьи смешки и поняв, что трюк раскрылся, а враг повержен, Рада стремительно побежала к лифту. Вскочив в кабину и нажав кнопку первого этажа, она довольно улыбнулась. Однако не успели двери закрыться, как между ними втиснулся мужской ботинок, и двери стали медленно расползаться в стороны. Поднимая глаза, она увидела сначала джинсы, потом старомодную бежевую куртку и, наконец, свирепое лицо Романова.
Второй раз за день ей захотелось куда-нибудь исчезнуть.
– По-Вашему, это очень остроумно?
– Да нет, я ничего такого не имела в виду, просто мне и правда показалось…
– Послушайте, я не понимаю, зачем Вам надо было выставлять меня дураком перед студентами в первый же день! Здорово повеселились, я надеюсь?
– Уж не меньше чем Вы, когда решили подмигнуть мне перед всей группой! У нас женский коллектив, и теперь пойдут сплетни.
– И чтобы положить конец сплетням, Вы решили надо мной поиздеваться!
– Вот и нет! Просто я не могла позволить Вам дожидаться меня на виду у всех.
– Да с чего Вы вообще взяли, что я Вас дожидался?
Рада была готова расшибить себе лоб об стену.
– Я не думала… То есть мне показалось… – она замялась и опустила голову. – Простите, пожалуйста, я не хотела.
Лифт вздрогнул, мягко остановился, испустил мелодичный звонок, оповещающий о прибытии, и открыл двери. Романов собрался выйти, но на секунду задержался, обернулся и, смерив ее холодным взглядом, произнес:
– По-моему, думать Вам вообще противопоказано. Всего доброго.
И вышел.
Глава 2
Рада с силой захлопнула входную дверь, сбросила кеды, кинула сумку на пол и размотала шарф. Всю дорогу домой она пребывала в очень скверном расположении духа, злясь на себя саму, на нового преподавателя и на все, что попадалось под руку. Или на всех.
Она прошла в ванную, закрылась, включила воду и оперлась руками на раковину. Из зеркала на нее сердито смотрело собственное лицо. На щеках проступили красные пятна, волосы растрепались. Самая настоящая фурия. Рада ополоснула лицо и устало опустилась на бортик ванны. Ну что за день… Нет, надо все выкинуть из головы, в конце концов от таких переживаний портится кожа. Так говорит мать, а она, несмотря на то, что мать, иногда бывает права. В конце концов, если бы она не была права, то не вышла бы замуж в третий раз и не поселилась бы в туманной Британии… «В общем, так», – решила Рада. – «Я буду вежлива, спокойна и немного холодна».
Она кивнула своему отражению, придирчиво осмотрела свое лицо. Обычное лицо. Глаза непонятного цвета, серо-зеленые, не какие-нибудь бархатно-карие или небесно-голубые… Совсем обыкновенные. Кожа вот самая простая, ни тебе загара, ни благородной белизны, на носу опять черные точки, надо маску делать. Нос, может, коротковат немного. Волосы ничего так, но тоже обычные. Не скажешь, что они ниспадают волной каштановых кудрей, просто сзади в узел завязаны, волосы как волосы. Прямые. Только около лба чуть вьются, а сейчас растрепались и торчат, как у Медузы Горгоны. «Ну и ладно. Не выйдет из меня романтической героини», – грустно подумала Рада. Она еще раз ополоснула лицо, вытерла его полотенцем и нанесла светло-зеленую субстанцию на нос и лоб. Вздохнула и пошла на кухню перекусить.
Витая в своих невеселых мыслях, она открыла дверь и замерла. На кухне сидели ее старший брат Денис и его друг Антон, которого все с незапамятных времен звали Тоха. Ребята удивленно уставились на Раду и расхохотались.
– Ты чего, мать? – вытирал слезы Денис. – Плесенью покрылась?
– Позеленела… – давился от смеха Тоха.
– Тихо, нет, не могу больше, – стонал Денис.
– Идиоты, – прошипела Рада и гордо отвернулась, открывая холодильник.
– Главное, ночью мне в таком виде не попадись, – не унимался мерзкий братец. – Нет, ну ты отожгла!
– Да ну вас на фиг! – рявкнула Рада.
Она достала себе салат, отрезала кусок хлеба, ветчины, налила сока и сказала:
– Шли бы на улицу и ржали там. Придурки.
– Да ладно тебе. Обычно таким престарелые тетки мажутся, а ты-то что?
– Надо и надо. Познания умножают скорбь, ясно?
– Ну, прости, прости… – примирительно начал брат.
Тоха сидел и смотрел в пол, еще красный от смеха.
– Что с вас взять… – проворчала Рада.
– Будешь пиво?
– Фу, вот еще. Пойду к себе.
Рада переоделась в домашние штаны и футболку с цыплятами, забралась на диван, включила телевизор и поставила перед собой поднос с ужином. По телевизору шли новости, сериалы и безумно популярное реалити-шоу про «золотую» не обремененную интеллектом и комплексами молодежь. Участники были заперты в загородном доме и должны были влюбляться друг в друга. «Гламурненько», – ехидно подумала Рада и выключила ящик. Размышляя о превратностях судьбы, она доела салат, допила сок и пошла смывать маску. За кухонной дверью слышались голоса – Денис с Тохой о чем-то спорили. Рада вошла, хоть ей и не хотелось снова сталкиваться с братцем и его вечным товарищем. Грязная посуда взяла свое.
– … А я тебе говорю, она – зло! У нее в глазах отчетливо читается: «Я ищу богатого папика!» – говорил Денис.
– Прекрати, – защищался Тоха. – Она не такая. Лида добрая и мягкая. С чего бы ей тогда встречаться со мной? Я же не папик.
«Лидочка то, Лидочка это, Лидочка спустилась к нам с небес и озарила наше бренное существование», – про себя передразнила Рада, скривив нос и намыливая тарелку.
– Куда там, святая женщина! – ехидно поддакнул Денис.
– Я не вижу ничего смешного!
– Потому что ты влюбленный идиот! Да таких, как ты, она коллекционирует. Высасывает душу, засушивает тело и наклеивает в домашний гербарий. И подписывает: «Ах, Антонио был просто душка!»
«Ххха, – веселилась про себя Рада, – а в детстве она хотела стать Черным Властелином Вселенной и тренировалась на котятах».
– Да ну тебя! Ты плохо ее не знаешь! – сказал Тоха.
– Тут и знать нечего, – буркнула Рада.
– Ты еще! Тебе-то чем она не угодила?
Рада выключила воду, вытерла руки полотенцем и повернулась к Антону.
– Любой более или менее здравомыслящий человек заметит под ее взбитыми белокурыми волосиками банальные рожки.
– Аргументируй.
– Послушай, вообще-то мне по барабану, с кем ты решил встречаться. Лида – так Лида. С другой стороны, ты мне не чужой. Я знаю тебя с горшка и до сих пор постоянно натыкаюсь на тебя в кухне.
– Чем тебе Лида не нравится?
– Да что ты в ней нашел? Посредственная актриса. Да, кукольные глазки, губы уточкой, модельная фигура. А я-то думала, тебе этого мало… Ну… хорошо. Помните, вы выпускной спектакль в Щуке готовили, «Грозу», да?
– Ну.
– Я видела, как она щебетала с вами. Сю-сю-сю, ля-ля-ля. Мерзость. А на меня она так смотрела, как будто я моль или жаба, а потом слышу, спрашивает у вашей… как ее… Кабаниху играла…
– Люська Андреева?
– Ага, Андреева. Спрашивает у нее: «Что это за девица притащилась с Панфиловым?» А Люся ей говорит: «Ты что, это же его сестра». После репетиции Лида подходит ко мне: «Ах, приветики, ах, как же ты на брата похожа! Тебе понравилось, как я играла?» В таком духе. Я, естественно, ей объяснила, что кощунственно небогатый умственный потенциал еще перекисью водорода разъедать, и доходчиво указала, куда пойти. Ей Денис просто тогда нравился, вот она и пыталась ко мне подлизаться.
– Дааааа… Ты как всегда, сама любезность, – протянул Денис.
– Рома, ваш одногруппник, мне рассказывал, что ради роли Лида подсунула какой-то девочке испорченный грим, и в результате у девочки все лицо покрылось ужасной сыпью. А еще поговаривают, что сейчас она положила взгляд на Евгения Веронова. Поэтому ей так важно было попасть в новую постановку. А я-то еще думала, зачем ей такая маленькая роль…
– Это глупости. Сплетни. Непонятно, зачем ты до них опускаешься? – Тоха провел ладонью по щетине на подбородке. – Ревнуешь, что ли? Или завидуешь?
– Было бы чему! Скажешь тоже. Да я, может, только и мечтаю, чтобы ты нашел, наконец, себе какую-нибудь Офелию и жил с ней долго и счастливо, потому что мне уже надоело, что ты вечно здесь торчишь.
– Ну, спасибо! – рассердился Тоха. – Надо было раньше предупреждать, что не хочешь меня видеть!
– Тох, перестань! – Денис укоряюще посмотрел на сестру. – Она постоянно несет какую-то пургу.
– Да ну вас в самом-то деле! – воскликнула Рада и швырнула полотенце на мойку. – Пойду к себе, хоть Лида, хоть Авлида, хоть черт с рогами, мне все равно!
Закрывая дверь. Рада слышала, как Денис тихо сказал:
– Но по поводу Лиды я с ней согласен.
Слушать дальше Рада не стала, она не собиралась тратить вечер на мужские глупости. Надо было проверить почту.
Она достала из ящика стола ноутбук, забралась на диван, и включила компьютер.
Действительно, было новое письмо от матери. Рада кликнула на тему «Доченьке» и прочла следующее:
Радушка, привет!
Как ты, как Дениска? Скоро же у них премьера… Переживает, наверное?
Как университет?
Ты писала, что хочешь найти работу, я не думаю, что сейчас это лучший вариант. Слишком много сил требует, а ты же женщина. Если тебе не хватает тех денег, что мы высылаем тебе с Томом, поговори с тетей Олей, ты делала тогда для ее издательства несколько переводов и пресс-релизов. Я написала ей, переводы были хорошие, может, она тебе подкинет работу на дом.
Мы с Томом собираемся в Москву через пару недель. Ближе к делу позвоню. Не хочу пропустить премьеру Дениса.
И еще. Ты уже давно ни с кем не встречаешься. Рада, тебе 21, я в твоем возрасте составляла список гостей на свадьбу! Мы с Томом волнуемся за тебя, и нам пришла в голову отличная идея! Помнишь сына Тома – Эндрю? Ты видела его пару раз, когда ты жила с нами в Лондоне. Он учился в Сорбонне, но сейчас уже выпустился, у него отличная квартира. недалеко от нас. Отец собирается посадить его в свою фирму, дать хорошую должность, ты же понимаешь, какие перспективы. Том считает, что Эндрю слишком фриволен, занимается не пойми чем. Фотопроекты и всякая подобная ерунда. И одевается как тинэйджер! Хотя такой симпатичный юноша.
Том хочет, чтобы Эндрю остепенился. И мы подумали, отчего тебе с ним не встретиться пару раз? Том сам предложил. Ты знаешь, он к тебе хорошо относится.
Подумай, пожалуйста, не бросайся сразу, ты давно его не видела. Возьмем его с собой в Москву, познакомитесь поближе, погуляете, сходите куда-нибудь, и кто знает? Может, он тебе понравится? Он и сам собирался в Россию, у него там какие-то дела, кажется, биеннале фотохуоджников, так что у вас будет время.
А нам с тобой надо будет пройтись по магазинам, пора тебе вылезать из кроссовок и джинсов, купим нормальной одежды. Будешь красавица.
Брату привет! Он у тебя хорошо питается? Следи, пожалуйста, чтобы никакого холестерина и картошки, он все-таки актер!
Целую,
Мама.
Рада вздохнула. Родителей не выбирают. Она кликнула «Ответить» и стала писать:
Привет, мама!
Денис поживает просто замечательно. Но ест, что хочет. От моего супа из спаржи отказался. Сама-то я, конечно, не пробовала, но Денис вылил всю кастрюлю, и я потом с ним не разговаривала. Но, возможно, это и правда несъедобно. Ему бы только похрустывать холестерином.
Иногда я думаю, что когда все стояли в очереди за благами земными, я сильно отвлеклась, за что мне и ниспослано божеское наказание в виде брата. Он бегает по девочкам, но как они его терпят – ума не приложу. Раскидывает носки по гостиной. Несет, как на мясобойне. И с этим человеком мне приходится сосуществовать!
Что касается Эндрю. Мам, я даже уже не буду ругаться, потому как бесполезно. Я одеваюсь так, как считаю нужным, и забудем.
Не хочется тебя разочаровывать, но, по-моему, Эндрю – гей Не знаю, почему он вам этого еще не сообщил, но за сватовство он вам спасибо не скажет, уж поверь мне. Не говори пока Тому. И ради Бога, не приставай к людям! Ладно, мне выпала доля терпеть пожизненное подсовывание женихов, подчеркиваю, пожизненное, потому что я, вероятно, и умру старой девой, если ты будешь искать среди мужелюбов, но Эндрю-то не мучай.
Приезжайте, мы вас будем ждать, Дениса я обрадую завтра, потому что сегодня уже хочу спать.
Привет большой Тому, ну и Эндрю тоже.
Пока!
P.S.: Спасибо за предложение по поводу переводов, думаю, я завтра наберу тете Оле.
Рада отправила письмо и посмотрела на часы. Было 23:20. Рада заглянула в Живой журнал: ничего интересного. Кто ругался на обслуживание в ресторане, кто жаловался на плохое настроение, кто делился мнением о новом музыкальном альбоме, а староста Зоя под ником zoyatz вывесила расписание на первый семестр. В скайпе сидела только Тина, хорошая подруга Рады. Вообще-то Тину звали Валентина, но сама она имя это ненавидела и предпочитала всегда представляться Тиной. В скайпе у нее был ник TortiLLa, а у самой Рады – Rainbow. Во-первых, потому что похоже на имя, а во-вторых, Рада обожала разноцветные шарфы.
Спать не хотелось, и Рада решила написать подруге.
Привеееет!
Здорово! Как делища?
Да как обычно… Учеба началась…
О, у нас тоже = (Хреново, да?
Да как тебе сказать. Просто бесконечно ((((
Ха, эт точно!
Вот все, кто институт закончил,
просто слезы льют от ностальгии,
но пока ты еще студент,
кажется, что это никогда не закончится.
Хыхы. А к знаниям надо тянуться!:)
Еще вспомни дедушку Ленина! =)
Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой…:)
Гыыы
Да уж… Слушай, ну а вообще какие планы?
Никаких особо.
Кстати, завтра у нас короткий день,
хочешь, подъезжай к МАРХИ
к двум часам, погуляем до твоих занятий
Аууу, ты где?
Я думаю. Да, давай.
Перед главным входом у вашего этого древа знаний?
Вот ведь филолог =) У сачка, если по-человечески =)
:))))))))))
Кстати, есть к тебе предложеньице
Оооо, выкладывай!
Не, лучше завтра.
Нормально!
А что?
Кто же людей перед сном вот так интригует?:)
Так даже интереснее будет!
Вот жестокое создание:)
да ладно тебе!
Слушай, мне спать пора,
давай тогда до завтра, а то мне
ведь с утра еще в институт:(
Ок! Спокойной ночи!
Вставать рано утром Раде и правда было незачем, но с непривычки после универа она устала, поэтому захлопнула ноутбук, разобрала яркое постельное белье, где на радугах плясали смешные мыши, натянула любимую спальную футболку с медведем и залезла под одеяло.
Ночью ей снилось, что она ищет Романова в каком-то пустом здании со множеством комнат, а он то появляется, то исчезает, и все откуда-то издалека смеется над ней. А потом она оказалась на сцене театра и вдруг обнаружила, что не помнит роль, и на ней нет юбки, а только огромные вытянутые панталоны.
