Текст книги "Беременна от двоих (СИ)"

Автор книги: Дарья Десса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Нет, не как у Сент-Экзюпери – «мы в ответе за тех, кого приручили». Ненавижу эту бессмысленную фразу. Люди применяют её друг к другу, а она о домашних животных максимум. Но когда тебе говорят «я люблю», это налагает ответственность. За чувства человека. Их нельзя поранить, надо быть корректным и осторожным. Потому идем мы и молчим, и у каждого вихрь мыслей в голове.

Мы ходим уже пару часов, но прежнего фонтана красноречия у Николая нет. Он молчит, я делаю то же самое. В полной тишине мы дошли до кремля, прошли его по периметру, затем углубились на Новый Арбат, добрались до Москвы-реки, после повернули обратно и снова вышли через Воздвиженку к Сапожковской площади. Все эти названия для меня ещё совсем недавно озвучил бы мой спутник, притом какими-нибудь интересными фактами насытил свой рассказ. Но увы, мне пришлось лишь смотреть на таблички на стенах домов.

Мы оказались в месте, которое – я даже специально по карте на смартфоне посмотрел – называется Александровским садом. Мы прогулялись немного по его аллеям, затем дошли до Оружейной башни, и здесь Николай, по-прежнему не говоря ни слова, сел на скамейку. Я расположился рядом. Мы одновременно достали сигареты и стали курить, глядя на прогуливающихся мимо людей.

– Прости меня, – вдруг сказал Николай, сильно выдохнув дым.

– За что? – Удивился я.

– За то, что признался, – сказал он, покусывая нижнюю губу. – Не надо было мне этого делать.

– Почему ты так решил?

– Опыт, сын ошибок трудных, – ответил Николай цитатой из Пушкина. – Я однажды уже признавался в любви, тоже кончилось весьма грустно.

– Расскажи?

– Это было давно, в школе ещё, – сказал Николай. – Не хочу вспоминать. Хотя… в общем, там была девушка. Училась в параллельном классе. Я признался ей на дискотеке в любви, она рассмеялась мне в лицо и ушла. Всё, больше я к ней не подходил.

Молчим. Курим. Одиноко и тоскливо становится. Я не говорил никогда и никому про любовь, поскольку это чувство во мне ни один человек ещё не вызывал. Но теперь, общаясь с Николаем, я вдруг ощутил нечто особенное в груди. Не любовь ещё, но какую-то тягу к нему, причем не замешанную исключительно на сексуальном желании. Да, парень он в моём вкусе, очень симпатичный, только…

– Меня очень тянет к тебе, – сказал я.

– Правда? – Оживился мой спутник, резко убрав сигарету от лица – собрался затянуться. – Ты не шутишь? Не пытаешься меня успокоить? – В его голосе столько надежды, что я понимаю: обмануть теперь никак невозможно. Да и зачем, если сказанное мной – истина?

– Правда, – киваю и, в отличие от Николая, тяну в себя горький дым. – Ты мне понравился с первого взгляда, ещё когда впервые увидел тебя в офисе. Ну, а потом на футбольном матче, в больнице. Только я не мог тебе ничего сказать про свой интерес, потому что… есть на то веские причины?

– Какие?

– Боюсь, что я не могу тебе рассказать. Ты после этого меня вообще видеть не захочешь, – горько ухмыляюсь в ответ. Сам не знаю, зачем принялся искренничать. Видимо, признание Николая меня побудило к такому поведению. Теперь поздно отпираться. Взялся за гуж, – полезай в кузов.

– У меня много свободного времени, – сказал Николай. – И я обещаю, что не стану тебя обсуждать.

– Уверен? Можешь за себя поручиться? – С усмешкой спрашиваю.

– Да, – кивает друг головой.

– Что ж, – пожимаю плечами и начинаю рассказывать. Про всю свою жизнь. Как остался без родителей, как попал в армию и стал там рабом похотливого лейтенанта Виталия. Как пытался спасти молоденького солдатика по имени Егорка, и у меня в итоге ничего не получилось. Как потом долго пытался забыть всё, что случилось во время службы, занимаясь сексом, по сути, с кем попало и где придется. Как все-таки решил изменить свою блудливую жизнь, обретя человека, с которым захочу жить вместе, и потому устроился в нашу компанию.

– Ну, а дальше ты всё знаешь, – завершил я повествование, которое длилось, кажется, целый час. За это время мы с Николаем успели выкурить бездумно много сигарет, нанеся ощутимый удар по своему здоровью. Так перестарались, что у меня, например, во рту была горечь и сухость. Першило в горле, постоянно хотелось кашлять. Но я терпел, стараясь закончить автобиографию.

Едва я произнес последние слова, между нами снова повисла пауза. «Ну, вот и всё, – подумал я. – Теперь он решит, что ему нечего делать рядом с таким человеком, как я. Слишком бурное прошлое, причем довольно неприятное местами. Наверное, встанет сейчас и поедет один в гостиницу, купит билет на самолет, и возвращаться станем порознь. Да и ладно». Я не хотел сожалеть о сказанном. Он просил? Да. Я рассказал. Не понравилось? Это как в ресторане: если повар старался, а тебе по вкусу блюдо не пришлось, повар не виноват. У вас вкусы разные.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось столько перенести, – вдруг сказал Николай совсем не то, что я ожидал.

– И ты не считаешь меня после услышанного каким-то… заднеприводным похотливым уродом? – Удивился я. – Мне самому порой кажется, что я такой и есть. Был…

– Нет, не считаю. Ты очень хороший, Миша, – тихо сказал Николай.

– Ты меня попросту идеализируешь, как всякий… кхм… влюблённый человек. На самом деле, если посмотреть на мою жизнь объективно, я вовсе не тот человек, рядом с которым тебе нужно быть, – заметил я.

– Уж будь любезен, позволь мне самому решать, с кем я хочу быть, с кем нет, и какие мне выводы делать, – мягко, но в то же время убедительно сказал собеседник.

– Что ж, я не стану с тобой спорить, – улыбнулся я. – Знаешь, мне кажется, нам пора с тобой сходить куда-нибудь. Ноги уже не ходят совсем, да и как-то похолодало к вечеру.

– Поддерживаю, – ответил Николай. – Пойдем, есть тут одно симпатичное местечко. Он встал, и мы отправились в сторону Большой Никитской улицы. Затем на перекрестке с Романовым переулком свернули налево, вошли во двор, где обнаружилась небольшая пирамида с входом в виде полукруглой арки. Вывеска над одним из домов гласила, что здесь находится кинотеатр «Громов Cinema». Туда мы и зашли. Николай купил билеты на какой-то фильм, даже не спросив моих предпочтений. Впрочем, мне было всё равно. Я хотел просто отдохнуть – наше нервное молчаливое гуляние по Москве, а потом длительный рассказ о своей жизни обоих порядком утомил.

Мы зашли в буквально крошечный, такие ещё называют камерными, кинозал, где было всего двадцать кресел, обитых серо-голубой мягкой тканью. Они располагались по четыре в ряд, но каждая пара стояла отдельно, и перед ними – по столу. Очевидно, чтобы можно было угоститься чем-нибудь во время просмотра фильма. Мы заняли места на втором от экрана ряду, и оказалось, что людей тут практически и нет. Кроме нас, кино собрались смотреть ещё четверо: пожилая пара расположилась перед нами и позади ещё две девушки.

Едва все расселись, как свет погас, и на экране началось волшебное действо под названием кинематограф. По первым титрам я не могу догадаться, о чем кино. «С любовью, Саймон» – так называется эта кинолента. Но буквально через десять минут, когда сюжет захватывает мое внимание, я вдруг понимаю: это история о студенте, который скрывает от друзей свою гомосексуальность, а потом его переписка по интернету с тайным возлюбленным попадает в чужие руки. Взломавший аккаунт Саймона шантажирует его, чтобы тот помог завязать роман с самой красивой девушкой колледжа.

Так вот зачем он позвал меня сюда! Хотел, чтобы я ещё больше размяк своим очерствевшим за годы скитаний и поисков сердцем! Это я подумал о Николае, с удивлением посмотрев на него. Но тот ничего не заметил: настолько был увлечен происходящим на экране. Когда же картина закончилась и загорелся свет, мой друг неожиданно быстро провел пальцами по глазам. Но я-то заметил – они были мокрые от слёз.

Мы снова в полном молчании вышли из кинотеатра и побрели куда-то. Я теперь не видел табличек и не понимал конечной цели нашего путешествия. Куда на этот раз меня ведет мой друг? А главное – мне хотелось его спросить, нарочно ли он завел меня в тот кинотеатр и именно на такой фильм, о любви юного гея, или это вышло нарочно?

Вопрос о кинотеатре и, главное, о фильме покоя мне никак не дает. Мы медленно идем, и я наконец не выдерживаю:

– Ты специально меня на эту киноленту отвёл? – Спрашиваю Николая.

– Нет, что ты! Честное слово, случайно вышло! – Спешно говорит он. И по тому, как хлопают его ресницы, как взметнулись кверху брови, понимаю: это искренне.

– Совпадение, значит, – произношу тихо, и Коля словами одного известного теледеятеля продолжает:

– … не думаю.

Мы весело смеёмся. Подумали об одном и том же, да ещё одновременно. Да, слишком напоминает заранее спланированную акцию, чтобы дать мне понять: Николай тоже из той категории мужчин, которым нравятся представители своего пола. Хотя нынче так размыты границы между ними, что порой диву даешься. Особенно тут, в Москве. Мы, пока прогуливались, видели несколько человек, о которых и не скажешь сразу, парень или девушка. Интересно, в старости они тоже так станут одеваться и выглядеть? Бедные их внуки! Станут путаться: то ли «бабушка» говорить, то ли «дедушка».

– Давно ты в теме? – Задаю Николаю, пожалуй, главный сегодня вопрос.

– В какой теме?

Ого! Вот этот ответ. Я не ожидал, и теперь настала моя очередь глазками хлопать. Оказывается, он не считает себя членом ЛГБТ-сообщества? Да, но в таком случае как расценивать его признание в любви?

– Так говорят в среде тех, кто причисляет себя к ЛГБТ, – говорю Николаю поучительно.

– Ах, вот ты о чем… Да я, вроде бы, не в ней, – пожимает плечами мой собеседник.

Вот тебе и на! Ничего не понимаю.

– Прости, но я запутался. Ты сказал, что любишь меня, но геем себя не считаешь?

– Мне кажется, что гей – тот, кто любит мужчин вообще, а я испытываю чувство только к тебе, – тихо сказал Николай. – Никакие другие парни меня не интересуют. И кроме того… если говорить о сексе… У меня ведь мужчин никогда не было, только девушки. Может, я и буду, как ты говоришь, «в теме», если потеряю невинность с парнем. До тех пор могу себя считать уверенным гетеросексуалом! – Сказал Николай и улыбнулся. Правда, получилось у него не слишком весело. Беседа-то откровенная, чего веселиться?

– Интересная у тебя логика, – ответил я. – Никогда не думал в таком ключе. Меня однажды спросили: «как давно ты в теме?», и я сразу понял, о чем речь. А ты, получается, по девушкам… Много их у тебя было?

– Мне поломаться для вида или сразу сказать? – Спросил Николай с улыбкой.

– Сразу, не люблю я жеманство всякое. Неискренность, притворство, как там ещё подобное называется, – ответил я серьезно. Улыбка на лице друга растворилась.

– Если честно, то не помню. Может, двадцать или тридцать. Не считал никогда. Как в восемнадцать переспал с одной барышней, так с тех пор и ехал по этой дорожке.

– Может, расскажешь?

– Да ничего интересного. Учились вместе на первом курсе. Только в разных группах. Встретились однажды в кафе вечером. Она ждала подружку, та не пришла. Я зашел перекусить. Увиделись, узнали друг друга. Разговорились, я её потом домой проводил, у подъезда стали целоваться, а потом к ней пошли. Вот и вся история, – сказал Николай.

– Вы потом встречались?

– Может, месяца полтора, а потом как-то разошлись пути-дорожки.

– У тебя никогда не было долгих отношений? – Поинтересовался я.

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Вот иду по улице, вижу симпатичную девчонку, иду и знакомлюсь. Если получается, трахаюсь. Нет, так ищу другую. А чтобы с кем-то долго… Зачем? – Николай пожал плечами, и я кивнул. Прекрасно понимаю, о чем он. Я ведь и сам таким был совсем недавно. Заходил на сайт знакомств для геев, цеплял там какого-нибудь симпатичного парня, шел и занимался с ним сексом без обязательств. Удивительно, но встреча с Николаем всё это увела в прошлое. Не сразу, конечно, но это произошло.

– Скажи, а тебе… не страшно?

– Что именно? – Спросил Николай.

– Ты признался мне в любви, я тебе – в сильной симпатии. Если вспомнить наше прошлое, то нам бы теперь нужно… Ну, ты понимаешь…

– Нет, – снова искренне звучит голос моего спутника.

– Коля, ты прямо как маленький. А сам сказал, что у тебя много женщин было, – заметил я.

– Я… не понимаю… Скажи прямо. Пожалуйста.

– Давай вернемся в номер, – ответил я, прикоснувшись к его плечу. Наши взгляды встретились. Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом повернулись и бодро зашагали в сторону отеля.

Целоваться, словно два изголодавшихся зверя, набросившихся на свежее мясо, мы начали прямо в лифте, едва тот закрылся за нами и поехал вверх. Я держал голову Коли, прижимая к своему лицу, и впивался губами в его рот, власти проникая внутрь языком. Парень сначала скромничал или стеснялся. Его язычок, словно испуганный зверёк в норке, прикасался к моему, будто боясь дотронуться. Но постепенно осмелел, и вот уже два влажных комочка плоти принялись скользить друг по другу.

Мы резко оторвались друг от друга, когда раздался сигнал, означающий остановку. Двери раскрылись, и мы, раскрасневшиеся, стыдливо утирая влажные лица, вывалились из кабины лифта и поспешили к двери номера. Но когда она закрылась за нами, мы бросились в объятия друг друга, расстёгивая, стаскивая и швыряя на пол одежду. Когда остались в одних трусах и носках, я взял Колю за руку и повел в ванную комнату.

Здесь мы сбросили остатки одежды. Я первым зашел в просторную душевую кабину, настроил температуру струящего сверху потока и повернулся лицом к стене, дав Николаю понять, чтобы тот больше не медлил.

Теплая вода приятно ласкает моё разгорячённое тело, внутри которого колотится в предвкушении сердце. Закрываю глаза, начинаю приглаживать волосы обеими руками – мне так становится ещё лучше. И тут ощущаю, что за спиной кто-то есть. Оборачиваюсь и вижу Николая. Я впервые вижу его полностью обнаженным. Он в меру накачан (сказываются регулярные занятия спортом), имеет рельефное и великолепно сложенное тело. Выглядит, как Аполлон.

Наши взгляды встречаются. Я застываю на месте, и только грудь вздымается вверх и опускается вниз – дышу глубоко, и мой друг повторяет эти движения. Несколько секунд молча и бесцеремонно разглядываем друг друга. Неожиданно Коля резко, со стуком закрывает створки кабинки. Поворачивается ко мне и кладёт руки на плечи, несильно толкая вниз. Я повинуюсь и опускаюсь перед ним на колени, посылая мысленную благодарность тому, что сотворил это чудо сантехники – душевая кабинка настолько просторна, что легко позволяет мне совершить такой маневр.

Слегка возбуждённый член Коли оказывается перед моим лицом. Я раскрываю рот и забираю в него обнаженную головку. Начинаю облизывать её, одной рукой придерживая у основания наливающийся соком агрегат. Вторая ладонь ложится на ягодицу парня, упругую, словно баскетбольный мяч. Мощь фаллоса увеличивается с каждой секундой. Я губами и языком ощущаю, как пульсирует в нем кровь, заполняя пористое тело и скрепляя его, будто цементом. Головка становится такой неожиданно большой, что я с трудом могу удержать её во рту.

Коля немного наклоняется, обхватывает мою шею рукой и направляет голову к себе. Я чувствую силу его рук и повинуюсь. Мне нравится эта игра. Со мной давненько так никто не поступал, а ведь порой хочется ощутить себя в подчинённом положении. И вот половой орган моего нового любовника окончательно возбуждается, он стал очень твёрдым, и теперь упирается мне в горло, а дальше его протолкнуть я не могу.

Тогда Коля делает следующий шаг. Он подает тазом назад, вытаскивая член из моего рта. Приподнимает его к своему животу, а меня толкает, всё так же мягко и властно, чуть вниз. Я сгибаюсь и начинаю лизать парню яйца. Гладкие, бритые, влажные. Сначала делаю это робко, но потом всё смелее, потому что вхожу во вкус. Пробегаю языком по мошонке снизу вверх и скольжу им по члены. Забираю яички по одному в рот, понимая, что они там едва умещаются.

Всё, что в эти мгновения делает Коля, так это слегка массирует свой фаллос рукой, немного прижимая мою голову к своей промежности. Ниже, ещё ниже. Парень широко расставил ноги, и я теперь могу лизать вплоть до анальной дырочки. Что и делаю, густо покрывая горячее пространство слюной.

Мне интересно: что же будет дальше? Я на какое-то мгновение выбираюсь из сладкого плена, подставляя лицо под струи воды. Коля меня отпускает. Смотрит сверху вниз влюбленными глазами. Он явно ждет продолжения. Не смею задерживать.

Но оказалось, что ничего особенного Коля не придумал. Он просто дал мне короткую передышку перед тем, что мне предстояло испытать дальше. И пока я отдыхал, мой новый любовник слегка массировал свой член рукой. Я же недолго смог любоваться на это великолепное зрелище. Потому быстро вернулся к его яичкам, которые уже собрались в мошонке в плотный кожаный мешочек. По себе знаю: когда он образуется, это означает высшую степень возбуждения.

Спустя примерно минуту Коля положил мне ладонь на затылок, взял за волосы, оттянул слегка назад и сунул свою крепкую дубинку обратно мне в рот. Он не спешил и дал мне насладиться его нежной и упругой головкой. Я плотно обхватил её губами и стал двигаться вперёд-назад. Его смазка вместе с моей слюной и водой стекала с моих губ, но я не обращал на это внимания.

Внезапно Коля надавил мне на затылок и больно упёрся в горло. Он стал надавливать всё сильней и сильней. Мне было трудно дышать, несколько раз я освобождался и принимался лизать нежную бархатистую головку, словно уговаривая её быть со мной помягче. Но любовник  каждый раз направлял своё копьё внутрь меня и вонзал его всё глубже.

Через некоторое время Коля смог войти в меня полностью, – это когда я расслабился, полностью подавив рвотный рефлекс, из-за чего упёрся лицом в его гладкий лобок. Рот мой оказался полностью раскрыт, а член погрузился в горло и стал двигаться уже там туда-сюда всё быстрей. Я, отодвинув голову от воды, приспособился дышать носом, стало легко и не больно. Одной рукой я придерживал и ласкал яички Коли, а другой скользил то по одной его упругой ягодице, то по другой, то проводил по груди и животу, то спускался на ноги, проводя от бёдер до щиколоток.

Несколько раз Коля извлекал свой член из меня и, дав мне коротенькую передышку, тут же полностью вонзал его обратно. Незаметно для себя я возбудился, случайно провёл пальцами по своему соску и чуть не кончил, неожиданно обнаружив эрогенную зону, которая при стечении обстоятельств может оказаться очень чувствительной. Но теперь было не до её стимуляции. Парень двигал моей головой всё быстрее, его крепкое орудие таранило меня, и моя глотка упруго и нежно его обхватывала. Если бы посмотрел кто со стороны, описал словами так: «Один парень трахает другого в рот». Но меня всё устраивало. Даже то, как Колины руки властно и сильно притягивали меня.

Вдруг мой рот наполнился сладковатым, каким-то необычным, не похожим ни на что привкусом. Мне пришлось сделать глоток, чтобы не захлебнуться. Затем ещё и ещё. На несколько секунд Коля сильно прижал мою голову к своему животу и замер. Я чувствовал, как его упругая плоть пульсирует во мне, и забыл обо всём. Вкус во рту стал необычайно сладким. Казалось, что эти несколько секунд длятся целую вечность. Только слышно, как продолжает сверху литься вода, разбиваясь о наши тела, и как часто дышит мой новый любовник.

Он достал член у меня изо рта и запрокинул мою голову вверх. Наши взгляды встретились второй раз. Мой рот был полуоткрыт, с губ стекала сперма вперемешку со смазкой, слюной и водой. Коля чуть заметно улыбнулся и начал водить слегка обмякшим фаллосом по моим губам, размазывая белковый коктейль. Я вытащил язык и пытался лизать его. Вскоре извернулся и поймал головку губами. Погрузил в рот. Она была ещё упруга и иногда пульсировала.

Не выпуская мужское достоинство Николая, я провёл пальцами по своим набухшим соскам и несколько раз помассировал возбуждённый член. Я был уже на грани оргазма, который наступил очень скоро. Дыхание у меня перехватило. Выпустив член друга, я прогнулся назад, закинул голову, а потом, наклонившись, прижался к его животу и затрясся в конвульсиях. Пока пик наслаждения пронизывал моё тело, Коля гладил меня по волосам, по щекам, по шее, а потом засунул мне большой палец правой руки в рот, а я их нежно его облизывал.

Через несколько минут я оторвался от своего занятия и посмотрел вверх. Коля взял меня за плечи и потянул наверх. Мы оказались лицом к лицу, буквально в паре сантиметров.

– То, что ты сделал для меня сейчас, я этого никогда не забуду, – горячо прошептал он. – Я люблю тебя. Так сильно, ты даже представить себе не можешь.

Я раскрыл рот, чтобы ответить, но не успел: Коля запечатал мне губы крепким поцелуем. И мы принялись ласкаться, не обращая внимания на сперму, которая растворилась на наших лицах. Это было восхитительное ощущение, которого мне прежде испытывать не доводилось. Обычно парни, и это всегда меня очень забавляло, брезгуют собственным семенем. Кончить кому-нибудь в рот, да с проглотом, – это всегда пожалуйста, вопросов не вызывает. Получить порцию белка себе и отправить его в желудок, – у некоторых возможно и такое. Но чтобы целоваться с тем, у кого на губах твоя собственная сперма… Такие мне прежде не встречались.

Наш поцелуй длился недолго. Коля, оторвавшись от моих губ, неожиданно опустился на корточки и взял мой опавший член, под верхней плотью которого ещё было семя, в рот. Одной рукой оттянул кожицу и принялся облизывать головку. Мне стало очень приятно, хотя никакого возбуждения за этим не последовало. Просто потому, что я совсем недавно пережил бурную разрядку и требовалось время, чтобы накопить силы.

После жеста нежности Коля поднялся.

– Теперь-то я могу принять душ по-человечески? – Спросил я строгим голосом.

Парень мгновенно вспыхнул от возмущения пополам с удивлением.

– Шу-чу, – ответил я и рассмеялся. Коля мгновенно оттаял. Мы принялись бездумно расходовать бесплатные мыло, шампунь и гель для душа, щедро нанося их на тела друг друга. Мыли, тёрли, гладили и даже пошлёпывали иногда. Резвились, в общем. Наслаждались теплой водой, но больше всего – нашим маленьким обществом, которое недавно стало ещё теснее, ведь мы открыли для себя прелесть интимных отношений.

Потом, тщательно вытершись полотенцами, мы заказали в номер ужин, поскольку сил снова гулять по Москве уже никаких не было. Накушались и, словно два котёнка, упившиеся мамкиного молока, развалились на постели, чтобы бездумно смотреть телевизор, лениво переговариваться и ни о чем не думать. Мы лежали, взявшись за руки, ощущая тепло наших ладоней и более всего – ту особенную близость, которая нас теперь соединяла.

Я по-прежнему не мог ответить на вопрос, люблю Николая, или это всего лишь сильное увлечение, влюбленность. Жизнь побила меня с разных сторон, потому я уже не мог, как он, взять и сказать кому-то «я тебя люблю». С этим в моей душе трудности. Не привык надолго привязываться к кому-то. Вот был в моей судьбе солдатик Егорка, и чем всё закончилось? Даже больно вспоминать. Потому пусть всё пока развивается само собой.

А развивалось оно, надо сказать, довольно стремительно. Той же ночью Коля захотел продолжения нашей сексуальной истории. И до самого утра мы только и делали, что испытывали наши упругие молодые тела на половую прочность. Если точнее, то это мой новый любовник трудился надо мной, поскольку сам ещё к пассивной роли оказался не готов. Зато я отдавался ему полностью, без остатка, и Коля брал меня в разных позах и местах комнаты. Началось всё на постели, продолжилось на полу, в кресле, даже на балконе, хотя там мы протянули всего пару минут – слишком холодно.

Уснули только под утро, перемазав спермой, кажется, всё внутреннее пространство помещения. Даже стыдно было немного. Хорошо, что семя не оставляет ярко выраженных следов. Как краска, например. И легко смывается водой. Чем мы и занялись утром, как проснулись, со смехом вспоминая, кто куда «выстреливал». Позабавились мы на славу, прибираясь в комнате, чтобы горничная, которая придет за нами, когда уйдем, не была шокирована. Хотя, полагаю, работники отелей всякого насмотрелись.

Ближе к обеду, когда силы восстановились, мы отправились в Бронетанковый музей в Кубинке – оказалось, что Коля очень рвался туда, поскольку был большим фанатом одной известной компьютерной игры, где мальчики гоняют в танчики. Я только добродушно усмехнулся. Ну, хочется ему, так пусть посмотрит, как в реальности выглядели все эти танки и прочее железо.

Та поездка в Москву оказалась для меня самым восхитительным событием за всю прежнюю жизнь. Столько нежности, тепла, радости я никогда раньше не испытывал. И уверен, что Коля тоже, поскольку улыбка после той нашей ночи не сходила с его лица. Буквально всё казалось ему интересным, радостным. А как он восторгался, когда мы отправились на следующий день после нашего первого занятия любовью в Бронетанковый музей в Кубинке! С  щенячьим восторгом он рассматривал эти танки, бронетранспортеры, автомобили, мотоциклы, пушки и самолеты, – словом, всё, что создало человечество для уничтожения себе подобных наиболее удобным способом.

Я-то ко всем этим железкам равнодушен, в армии на них насмотрелся до тошноты. Да и всё, что связано с ней, вызывает у меня с тех самых пор, как я снял форму и выбросил её на помойку, едва вернулся домой, стойкое отвращение. Уж я-то прекрасно знаю: армия – это никакая не школа жизни, а место, где они вынуждены подчиняться, другие обожаю командовать. Иногда вторых слишком заносит, в них раскрываются мрачные глубины, тогда эти люди, облеченные властью, превращаются в тех офицеров, которые жестоко обошлись со мной и особенно с Егоркой. Они поплатились за это, но сколько тех, кто продолжает издеваться, пользуясь почти ничем не ограниченной властью? Даже думать не хочу об этом.

Потому всё то время, пока Коля рассматривал бронетехнику, изливая на меня свои восторги, я лишь вежливо улыбался в ответ. Нравится ему, и прекрасно. Слава Богу, что этот юноша не прошел через те жуткие испытания, которые выпали на мою долю. Кто знает, смог бы выдержать? Я все-таки деревенский парень, вырос в естественной среде. Коля – ребенок домашний, с юных лет выпестованный своей матушкой, которая ничего не жалела для своего дитяти. Может, потому он такой немного избалованный. Захотел, в Москву полетел. Пожелал – накупил мне дорогущих шмоток. Теперь вот по танкам решил полазать.

И все-таки, несмотря на его характер и довольно ветреное отношение к жизни, этот парень мне нравится с каждым днём все больше. Вот и тогда, насмотревшись, начинавшись и натрогавшись, словно дорвавшийся до больших игрушек мальчика, Коля, абсолютно счастливый, по возвращении в Москву потащил меня в очень пафосное место – ресторан «Карамболь». Ну, а после него я уже и не вспомню названия тех заведений, в которые Коля меня водил. Рестораны, кафе, бары, ночные клубы даже.

Всюду мы ходили вместе, неразлучно, а когда никого не было вокруг, то жарко целовались или, если не хотели никому попасться на глаза, но был риск засветиться, просто держались за руки. Кокетничали, шутили, а по ночам предавались такому разврату, которому бы любой секс-тренер позавидовал. Ведь одно дело просто заниматься сексом, так сказать, половыми физическими упражнениями, и совсем другое – делать это с любовью. Со стороны Коли она была безусловной, с моей – пробивающимся из-под снега цветком.

Насладившись несколькими днями в Москве, мы, счастливые, вернулись домой, и в самолете у нас состоялся разговор о том, как быть дальше.

– Давай жить вместе, – неожиданно предложил Коля.

Я идеей был сильно озадачен. Никогда прежде ни с кем не жил, а тут вдруг такое. Об этом я своему любовнику и сказал.

– Ну и что? – Улыбнулся Коля. – Я тоже раньше жил только с матерью. Пора становиться самостоятельным. То есть я уже попробовал, она ведь мне купила квартиру. Но что мне там делать одному? Скучно же.

– Так ты решил, что жизнь со мной станет для тебя развлечением? – С укором поинтересовался я. Коля растерянно замолчал.

– Знаешь, дружище, как говорилось в одной очень хорошей книге, не нужно делать глупостей, даже от скуки.

– Прости, – понуро ответил мой спутник. – Я неправильно выразился. На самом деле я хочу с тобой жить не потому, что скучно мне или заняться нечем, хотя это одно и то же. Не хочу с тобой расставаться, – вот главная… и единственная причина. – Коля поднял голову, взял меня за руку и, не отрывая взгляда, сказал уже более уверенно. – Я хочу жить с тобой, потому что люблю.

Я улыбнулся в ответ. Пока только так могу отвечать на его признания. Да, изнутри тянет сказать «я тебя тоже», но это неправда. Влюблённость – вот чувство, которое теплится в моём сердце при виде Николая. Но я пока не готов назвать его чем-то большим, поскольку… да всё по той же причине. Слишком очерствело моё сердце за годы скитаний.

– Так что ты скажешь? – Спросил Коля, отпустив мою ладонь. Не дождался ответа на очередное признание в любви, это его расстроило немного, понимаю.

– Пока ничего. Мне нужно подумать. Люди, когда котёнка заводят, тоже должны крепко подумать, поскольку это ответственность. А тут не просто ты и я рядом. Это единение душ, сердец, умов и тел, конечно. Не уверен, что готов к такому, и думаю, что ты тоже пока… немного бежишь впереди паровоза. Мы только несколько дней провели вместе, а ты уже предлагаешь стать семейной парой, – ответил я. Причем в интонации вложил нарочитую строгость, чтобы Коле не показалось, будто я отказываю ему в шутку или просто кокетничаю. Ничего подобного, я был предельно откровенен с ним.

– Хорошо, я тебя услышал, – сказал он, повторив любимую фразу нашего генерального директора, Виктора Андреевича Омельченко.

– Никогда больше так не говори, – ответил я.

– Почему?

– Потому что звучит не по-русски. Какая-то вычурная дребедень. Если ты разговариваешь с человеком, он тебя не услышать не может, если не глухой. А если осознал сказанное собеседником, то лучше ответить «понятно», «хорошо» или что-то в этом духе, – сказал я.

– Учишь меня правильному русскому языку? – Усмехнулся Коля.

– Что, запрещено?

– Может, если бы ты имел высшее гуманитарное образование, я бы тебя и послушал. Но уж прости, скажу прямо: не тебе, заочнику, да технарю притом, меня учить грамотности, – жестко ответил Коля.

– Учиться никогда не поздно, – попытался сгладить я острый угол, возникший на ровном месте. – И вообще, просто не нравится мне, когда «глотают» чужие фразы, а потом повторяют, – сказал я.

– Я ничего ни у кого не глотаю, – в прежнем неукоснительно строгом тоне ответил Коля. И, демонстративно отвернувшись, уставился в иллюминатор.