Текст книги "Сердца пламень жгучий"

Автор книги: Дарлин Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Она улыбнулась и сжала ему руку:

– Думай об этом и жди меня здесь, я сейчас.

Она зачем-то подошла к администратору, поговорила с ним и быстро вернулась. У нее на губах играла озорная улыбка.

– У меня ощущение, что ты послала официантку предупредить подруг о нашем уходе, – тихо сказал он. – Я прав?

Она кивнула и прижалась к его губам.

– Я задумала нечто более интересное. – Она показала ему ключ от номера. – Эй, любовник, – голос Тиффани слегка охрип от волнения, – хочешь стать счастливым?

Тиффани втащила Шанса в комнату и, не дожидаясь, пока он закроет дверь, начала расстегивать пуговицы на его джинсовой рубашке.

– Я хочу быть счастливым, – шепнул Шанс ей на ухо, и по ее телу прошли теплые волны желания.

Конечно, их связывает только секс.

Расстегнув четыре пуговицы, Тиффани запустила руку в ворот рубашки и начала гладить его мускулистую грудь. Шанс резко втянул воздух.

Но ей все было мало, она хотела раздеть его.

Вытащив рубашку из джинсов, она в нетерпении дернула ее за полы и оторвала остальные пуговицы.

– Не торопись, – сказал он охрипшим от страсти голосом, – у нас в распоряжении целая ночь.

Тиффани прошлась ладонями по твердым плечам и гладкой спине, потом прижала большими пальцами затвердевшие соски и приникла к его губам жадным поцелуем. Она почувствовала сквозь джинсы, как напряглась у него плоть, и, подняв глаза, увидела его затуманившийся взгляд.

– Мне показалось, – она еще раз поцеловала Шанса, – что тебе это понравится.

– Мне нравится, – отозвался он, задыхаясь.

Она расстегнула пуговицу на джинсах, молнию и запустила руку внутрь.

– А так нравится?

– Да! – выдохнул он, и она сама едва не задохнулась от страсти, чувствуя, как напряглись у нее соски.

Голый секс, как говорила рыжая.

Да, всего лишь секс, твердила себе Тиффани, стягивая вместе с джинсами трусы.

Одежда упала, обнажая великолепное тело.

Просто секс!

Тиффани прильнула к губам Шанса, глубоко проникая внутрь языком, потом покрыла мелкими поцелуями его шею и нежно покусала мочку уха.

Оба задыхались. Просто секс, повторяла она про себя.

– Здесь есть очень даже неплохая кровать, – с трудом выдавил Шанс, ловя ртом воздух.

– Она очень далеко, – прошептала Тиффани.

– А ты… – он простонал, не в силах сдержаться, когда она снова поцеловала его. – Ты… одета… слишком…

– Сейчас я это исправлю. – Она отступила и скинула блузку. Шанс перешагнул через упавшие джинсы, стянул носки и расстегнул молнию на ее слаксах.

Облизнув губы, он с нескрываемой страстью смотрел на ее обнаженное тело.

Это просто секс, снова мысленно повторила Тиффани, шагнула к нему, и он легко подхватил ее на руки.

Она уткнулась ему в шею и подумала, что от него пахнет дождем.

Шанс вошел в спальню и осторожно положил Тиффани на белые простыни широкой кровати. Он лег рядом, приподнялся на локте и заглянул ей в лицо:

– Мне все нравится, я восхищаюсь тобой, но хочу заниматься сексом в нормальных условиях. – Он положил руку ей на живот и начал гладить мягкую теплую кожу. Она задрожала, открыла глаза и встретила его пристальный взгляд: это был взгляд любовника, а не первого встречного.

– Ах, Тиффани, – заговорил Шанс, – что ты со мной делаешь? Ты чувствуешь, что я схожу по тебе с ума?

Да, чувствую, думала она, ты то же самое делаешь со мной.

– Поспеши, – сказала она ему.

– Я спешу. – Он накрыл ее своим телом, и наконец они слились.

Нет, это невероятно! Она занималась сексом и раньше, ей это нравилось, не более, но разве можно те ощущения сравнить с нынешними?

В глубине души Тиффани понимала, что их отношения давно вышли за рамки физического удовольствия, это был уже не просто секс, это началась любовь, потому что она окончательно и бесповоротно влюбилась в Шанса.

Осознание этого потрясло ее, и Тиффани едва не вскрикнула, однако его убыстряющиеся движения заставили ее забыть обо всем на свете.

Волны наслаждения поднимали ее все выше, и наконец наступил момент экстаза. Она хрипло вскрикнула и полетела в сонме сверкающих звезд в сладостные заоблачные дали.

Сплетясь в объятии, они лежали, тяжело дыша.

Это любовь, подумала Тиффани, когда способность мыслить вернулась к ней.

Через несколько мгновений Шанс поднял голову и улыбнулся.

– Ох! – только и смог произнести он.

Даже с подбитым глазом он был для нее самым милым и красивым человеком на свете. Она почувствовала прилив нежности.

Шанс легко перевернулся, и теперь уже Тиффани оказалась сверху. Она хихикнула от неожиданности.

– Вот так будет лучше, – прокомментировал он, – иначе я раздавлю тебя.

– Мне нравится ощущать на себе твою тяжесть. – Она обняла его за шею. – Мне нравится в тебе все.

По его лицу пробежала тень.

– Ты многого не знаешь обо мне.

– Я знаю, что я хочу тебя, – сказала она и, собрав все свое мужество, не в силах более скрывать переполнявшие ее чувства, добавила: – Я знаю, что люблю тебя.

На лице у него отразилась радость, но он тут же нахмурился, взгляд стал серьезным.

– Тиффани, – начал Шанс, – есть некоторые вещи, касающиеся меня, которых ты не понимаешь.

– Конечно, – быстро ответила она. Странно, но эта неизвестность ее более не пугала и даже не интересовала. Она знала достаточно, и прежде всего, что он добрый и хороший человек. – Ты мне расскажешь остальное, когда захочешь.

Он вздохнул:

– Может быть, тебе не понравится то, что ты услышишь.

– Я готова положиться на удачу.

Он хотел что-то возразить, но она закрыла ему рот ладонью:

– Дай мне закончить. Шанс. Я не страдаю снобизмом, и, если ты не можешь устроиться где-нибудь на одном месте, я готова последовать за тобой.

Тиффани улыбнулась, но ее улыбка осталась безответной. Он не признался ей в любви, не потребовал, чтобы она бросила все ради него.

– В том случае, если я тебе нужна, – добавила она и снова увидела на его лице неуверенность. Может, она и поспешила со своими признаниями, но переполненная чувствами душа требовала освобождения.

–Хорошо, – сказала она, и улыбка у нее задрожала, – не нужно ничего говорить.

– Ты не понимаешь, – начал Шанс, – ты совсем ничего не понимаешь. Я очень хочу, чтобы мы были вместе…

– Тогда возьми меня.

Она прильнула к нему всем телом. Последней мыслью было, что она готова пожертвовать ради него всем – работой, карьерой, самой жизнью. Сердце? Ее сердце и так уже безраздельно принадлежало ему.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Шанс сидел на краешке кровати и смотрел на спящую Тиффани. Во сне лицо ее стало отрешенным и почти незнакомым.

Ему надо разбудить ее и сказать, что он должен уйти, а он все сидел и смотрел.

Интересно, как полная жизни, страстная женщина может выглядеть такой хрупкой и беззащитной во сне?!

Если он разбудит ее поцелуем, она, без сомнения, с готовностью ответит ему, но он не должен этого делать. Через сорок минут – встреча с Мэри Грили и скандальной Бетси Лиланд.

Собственно, ему уже давно пора бежать, чтобы не опоздать. Однако он не мог двинуться с места. Во сне Тиффани закуталась в простыни, видно было только одно кремовое плечо, темные волосы разметались по подушке вокруг спокойного невинного лица. Как она прекрасна! – думал Шанс.

Накануне вечером она призналась ему в любви.

Все случилось слишком быстро. Они знакомы всего несколько дней, и вряд ли она успела составить о нем правильное мнение.

Шанс протянул руку и пальцем осторожно провел по ее щеке. Глаза ее тут же раскрылись, на лице появилась счастливая улыбка.

– Доброе утро, – сказала Тиффани.

Он еще мог сдерживаться, пока она спала, но, теперь Шанс, уже ни о чем не думая, наклонил голову и поцеловал ее. Сонные губы были, как мед.

– И тебе доброе утро, – ответил он, оторвавшись от ее губ.

Увидев свое отражение в ее улыбающихся глазах, он не узнал себя: неужели эта самодовольная физиономия с синяком под глазом, растрепанными волосами и небритыми щеками принадлежит ему?

– У тебя такое счастливое лицо, – заметила Тиффани.

– Я чувствую себя счастливым. – И это была правда.

– Если ты задержишься рядом со мной, я сделаю тебя еще счастливее, – пообещала она, и в ее глазах он увидел призыв.

– Я в этом не сомневаюсь. – Шанс обнял ее поверх простыни, боясь коснуться обнаженного плеча. – Поверь мне, я был бы рад остаться, но не могу.

– Почему?

Он поколебался.

– Мне нужно кое-что сделать.

– А-а-а, – неопределенно протянула Тиффани, отводя глаза в сторону.

Прошлым вечером она уверяла, что ничего не хочет знать о его делах, теперь же он заметил колючие искорки обиды в ее глазах.

– Послушай, – начал Шанс, – сейчас девять, я управлюсь быстро. Давай встретимся, например, в два часа дня в твоем флигеле.

– Я не знаю. – Голос ее звучал отчужденно. – Может, я буду занята.

Она прогоняет его… Он просто обязан рассказать ей правду о себе, чего бы это ему ни стоило. Шанс глубоко вздохнул.

– Послушай, Тиффани, я с самого начала не был с тобой до конца откровенен.

– Какое это имеет значение?

– Очень большое. Посмотри на меня.

Она повернулась к нему, и в ее глазах он прочел недоверие. Его даже затошнило от волнения.

– Я должен… – произнес он и уже приготовился объяснить, что должен встретиться с клиенткой… Но тогда ему придется признаться, что он – адвокат.

Времени на объяснения не осталось, надо было еще добежать до своего номера, принять душ, переодеться и успеть на встречу с Бетси Лиланд и Мэри Грили.

– Ты должен… что? – спросила Тиффани.

– Мне нужно идти, – ответил Шанс и грустно вздохнул, – мне действительно нужно идти.

Она отвела взгляд, и губы ее задрожали.

– Как хочешь.

– Ты не дослушала. – Он приподнял ее голову за подбородок, чтобы она взглянула на него. В ее взгляде не было гнева – только глубокая грусть.

– Сейчас мне нужно идти, но я скоро освобожусь. Мы встретимся, и я расскажу тебе все.

По ее настороженному взгляду Шанс понял, что она ему не верит.

– У меня нет южного выговора, как и у моего брата, потому что об этом позаботились мои родители. Они считали, что это испортит нам жизнь.

Взгляд у нее немного оживился, но остался недоверчивым.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Потому что ты спрашивала, а я тебе ничего толком не объяснил. – Он потер ладонью лоб, потом торопливо заговорил: – Наверное, мне придется снова завоевывать тебя.

Он увидел, что она заколебалась, но еще не решила, можно ли ему доверять.

– Подожди, – попросил Шанс, – я обещаю, что сегодня же отвечу на все твои вопросы.

Тиффани закусила нижнюю губу, словно чего-то ждала. Он даже испугался, что сейчас она скажет, что между ними все кончено и он ее больше не интересует.

– А кто твой любимый герой мультфильмов и почему? – вдруг спросила она.

Он открыто и с облегчением засмеялся:

– Братец Кролик, потому что он умнее остальных.

Она тоже засмеялась, и сердце у него затрепетало от любви к ней.

Любовь.

Тиффани говорила об этом накануне вечером.

Неважно, что они едва знают друг друга, что слишком мало времени прошло с их первой встречи, – он уже любил ее и знал, что никогда никого не полюбит так сильно.

Я люблю тебя, мысленно произнес Шанс.

Но он не мог сказать эти слова вслух. Сначала Тиффани должна узнать о нем все. Он заставит ее поверить, что она может быть счастлива с ним, обыкновенным «надутым пузырем», как она выразилась.

Он коротко поцеловал ее и простонал, когда она покрыла его лицо и шею мелкими поцелуями.

– Мне нужно идти, – произнес Шанс, желая подбодрить себя звуком собственного голоса, встал и взглянул на нее сверху. Лицо Тиффани, смягченное любовью, с припухшими от поцелуя губами, было повернуто к нему, волосы растрепались.

Он дотронулся до ее щеки и, едва сдерживая желание, снова пообещал:

– Сегодня я расскажу тебе все.

– Я верю тебе, – сказала она, потом помолчала немного и добавила: – Я верю в тебя.

Эти слова сопровождали его на всем пути. Что бы она сказала, если бы увидела, что он не выходит из отеля, а направляется в другой номер.

Там Шанс хранил весь багаж, у Тиффани во флигеле была только поношенная сумка.

Как и когда он начал планомерно обманывать любимую женщину?

– Я действую слишком опрометчиво! – громко воскликнул Шанс, когда дверь лифта открылась. Вошедшая следом за ним пожилая дама шарахнулась от него к дальней стенке. Он решил подбодрить ее улыбкой, но глаза за толстыми стеклами очков настороженно сузились, и женщина подняла трость.

– А у меня есть палка, и я умею хорошо защищаться! – скрипучим голосом крикнула она.

Не успел Шанс ответить, как она ткнула палкой в кнопку следующего этажа.

– Да я не хулиган вовсе, – заверил он ее, – я уважаемый человек с безупречной репутацией.

– Не надо меня уговаривать. – Дама выставила трость перед собой. – Я слышала.

Лифт остановился, она вышла задом и засеменила по холлу, то и дело оглядываясь.

Шанс тяжело вздохнул.

Днем, когда он станет просить Тиффани поверить ему, надо постараться не наговорить лишнего.

Молодая девчонка, вероятно, горничная, неодобрительно посмотрела на Тиффани.

– Прекрасное утро, – сказала та.

Девочка лишь что-то недовольно проворчала в ответ

– Наверное, не выспалась, – вполголоса проговорила Тиффани. – Да и я тоже, пожалуй.

Действительно ей было не до сна, так как рядом был Шанс.

Шанс! Лучший человек на свете!

Пусть она не знала, чем он занимается, но она оценила его прекрасную душу. Ему можно доверять.

Тиффани летела словно на крыльях и очень удивилась, когда дверь лифта почти сразу открылась перед ней. Она тихо рассмеялась. Должно быть, она действительно влюблена.

Прозвучал сигнал, лифт остановился, и в кабинку вошла пожилая пара. Мужчина заботливо заслонил собой женщину, которая тяжело опиралась на палку.

– Доброе утро, – с улыбкой сказала Тиффани.

Мужчина кивнул, а женщина взглянула на часы. Невольно последовав ее примеру, Тиффани тоже взглянула на часы – шел первый час.

Некоторое время они ехали молча, потом Тиффани услышала, как старики тихо заспорили о чем-то.

– Ее нужно предупредить, она женщина и ездит в лифте одна, – убеждала мужа старушка.

– Вы говорите обо мне? – Тиффани взглянула на недовольное морщинистое лицо женщины.

– Да ездят тут всякие, – ответила дама. – Говорят, что они действуют опрометчиво.

Странное определение.

Улыбка застыла на лице Тиффани. Однако настроение ей не испортит даже целая команда опрометчиво действующих людей.

– Одинокая женщина должна ходить с опаской! – крикнула дама с тростью вслед Тиффани, когда та выходила из лифта.

– Спасибо, я запомню, – отозвалась Тиффани и тут же забыла об этом, так как почувствовала, как голодна.

В последний раз они поели вместе с Шансом в номере. У них был ужин с шампанским, и Шанс упрямо хотел заплатить сам. Она еще подумала, откуда у него такая куча денег? Впрочем, кажется, Хелен Толлер говорила, что у него есть какая-то работа. Сегодня она наконец выяснит, откуда Шанс берет деньги и на что живет.

Но сначала нужно обязательно поесть.

Перед входом в ресторан ее встретил аппетитный запах гамбургеров. Обычно она придерживалась строгой диеты, но на этот раз себя побалует.

Тиффани поправила волосы. Выглядит она вполне презентабельно, теперь надо перехватить поскорее что-нибудь и поторопиться на встречу с Шансом.

Она прошла через зал и остановилась у столика на одного человека.

– У меня нет времени, – говорил Шанс Мэри Грили, сидя с ней в ресторане, – в два часа у меня встреча.

– Перестань напоминать о том, что тебе надо идти, а то я рассержусь. – Мэри капризно выпятила нижнюю губу. На этот раз волосы у нее были красноватого оттенка, и Шанс подумал, что она, должно быть, очень часто красится. – Сегодня у нас праздник.

Шанс считал, что праздновать нечего. Конгрессмен Грили был готов заплатить Бетси Лиланд крупную сумму, лишь бы она не обращалась в суд, но дело вполне можно выиграть, поскольку у той не было веских доказательств. Однако Джейк Грили почему-то настаивал на том, чтобы Бетси взяла деньги и написала письмо об отказе от возбуждения дела.

Шанс сделал все, как ему велели, но внутренне был недоволен.

– Наверное, вы вздохнули с облегчением, когда узнали, что проблема решена? – спросил он из вежливости.

Мэри откинулась на спинку стула, и груди у нее поднялись так, словно готовы были выскочить из лифа.

– Облегчение? Я и так не волновалась.

– Вы не боялись, что эту историю раздуют?

Согласно версии конгрессмена, газетчики могли ухватиться за скандал и опозорить его, расписав в ярких красках, как его дочь ездит по улицам пьяная.

– Отец боялся за себя, а не за меня. – Мэри скорчила гримаску. – Только не говори, что ты этого не знал. Если отец – конгрессмен, у детей всегда проблемы.

– Может, вы слишком строго судите своего отца? – заметил Шанс. – Я уверен, он думал и о вашей репутации.

– Да брось, – засмеялась Мэри. – Отец – политик и заботится только о себе. Кроме того, собственная репутация меня нисколько не волнует. Все знают, что я не паинька.

Призывно облизнув губы, она наклонилась к нему.

– Хочешь познакомиться со мной поближе, Шонси? – Она коснулась его руки.

Он хотел вежливо объяснить ей, что у них ничего не получится, но тут рядом раздался до боли знакомый голос:

– Вот это номер! Какое странное совпадение!

Шанса даже затошнило от страха – это был тот самый голос, который нашептывал ему ночью слова любви. Он уже хотел повернуться и спросить, как она его узнала со спины, но не успел.

– О, привет, Тиффани! – воскликнула Мэри. – Вот это встреча!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэри Грили – вот как зовут рыжеволосую, вспомнила наконец Тиффани.

Опять этот мир! Мэри – дочь конгрессмена Джейка Грили.

– Куда ты скрылась? – Мэри придирчиво оглядела молодую женщину. Ее спутник сидел к Тиффани спиной.

– Обстоятельства переменились, – ответила она.

– Понимаю. – Мэри перевела взгляд на собеседника. – Если не ошибаюсь, сегодня мне тоже улыбнулась удача. – Длинным наманикюренным ногтем она ткнула в сторону мужчины. – Познакомься, Тиффани, мой адвокат Шонси Макман.

Далее все пошло как в замедленной киносъемке. Мужчина, сидевший напротив Мэри, медленно повернулся, и Тиффани, словно в тумане, увидела лицо Шонса.

Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Шанс не мог быть адвокатом, не мог сидеть в дорогом ресторане, одетый в дорогой костюм, и отзываться на имя Шанси.

Невозможно, чтобы он оказался очередным лакомым блюдом Мэри.

– Тиффани, я все объясню, – заговорил человек в дорогом костюме взволнованным голосом.

И тут внезапно она поняла, что весь этот кошмар происходит на самом деле, что мужчина, которому она менее суток назад призналась в любви, оказался лживым интриганом.

– Вы знакомы? – спросила Мэри. – Ах да, правильно, вашингтонские связи. Политика и юриспруденция рядом ходят…

– Политика? – охрипшим голосом еле выговорила Тиффани.

– Разумеется. Шанс наверняка понимает, как важны для него связи с политиками и лоббистами. Иначе зачем ему было соглашаться на просьбу моего отца?

– Я взялся за это дело, так как наши отцы дружат, – возразил Шанс.

– И еще потому, что мой папа – влиятельный человек.

Виноватый взгляд Шанса поведал Тиффани больше, чем обидные слова Мэри. Побледнев, она в упор смотрела на него.

– Напряжение сгустилось и превратилось в непроницаемый туман, – прокомментировала Мэри. – Сейчас же рассказывайте мне, что все это значит. Я просто умираю от любопытства.

– Мадам, я вас потеряла. – Администратор зала спешила к Тиффани, но заглянув ей в лицо, остановилась и замолчала. – Что-нибудь случилось?

– Да, случилось, – бесцветным голосом ответила Тиффани.

Она отступила на шаг, чувствуя, что задыхается, потом резко повернулась и побежала к выходу, натыкаясь на столики.

– Тиффани, подожди, нам нужно поговорить! – крикнул Шанс, бросаясь следом, но она только ускорила шаг.

Можно выбежать на улицу, но тогда он обязательно догонит ее. Лифт тоже не годится – он заскочит следом. На противоположной стороне холла виднелись туалеты. Тиффани рывком открыла дверь и влетела внутрь.

Низенький пожилой человечек мыл руки, и она на миг остолбенела. Заметив ее в зеркале, он неодобрительно покачал седой головой.

– Меня не волнует, что дамская комната переполнена, – заговорил он, – но вы не имеете никакого права врываться в мужской туалет.

Мужской туалет?!

Она окинула быстрым взглядом ряд писсуаров у стены. Действительно, мужской туалет!

Пока она приходила в себя, мужчина пошел к выходу. Не успел он дойти до двери, как та с грохотом распахнулась и в туалет на полной скорости влетел Шанс. Тиффани испугалась, что он опрокинет коротышку, но Шанс успел схватить его за руку.

– Извини, приятель.

– Да что вы тут вытворяете? – начал человечек.

– Он же извинился перед вами, – заметила Тиффани и едва не ущипнула себя – как она может защищать предателя? – Разбирайтесь тут сами, мне все равно.

– Это с вами следовало бы сейчас разобраться, – повысил голос мужчина.

– Эй, приятель, – Шанс выпятил грудь, – не смей разговаривать с ней таким тоном.

– Я вообще не желаю с вами разговаривать, – надулся тот и поспешно удалился.

Тиффани не смотрела в сторону Шанса, она раздумывала, как бы добраться до выхода. Никак, поняла она, взглянув на стоявшего перед ней рослого мужчину.

– Убирайся отсюда, – задыхаясь произнесла Тиффани. Это из-за него, из-за этого оборотня, она оказалась в столь позорном положении.

Шанс, которого она полюбила, одевался в поношенные джинсы и смешные футболки, был простым и хорошим парнем. А этот человек, кроме подбитого глаза, не имел с ним ничего общего. На этом были безупречно отглаженные брюки, безупречно белая рубашка и модный галстук с шикарной заколкой. Лицо безупречно выбрито, волосы гладко причесаны. Чужой человек!

– Ты находишься в мужском туалете, – напомнил он.

– Я случайно перепутала, я хотела убежать от тебя.

– Это не помогло бы. – Он покачал головой, и прическа у него немного растрепалась. – Я бы последовал за тобой повсюду.

Он выглядел собранным, серьезным… и чужим. Она должна помнить, что он чужой.

– Зачем же так беспокоиться? – Тиффани вздернула подбородок. – Ах да, понимаю, тебе мало одной женщины. Нужно, чтобы рядом с Мэри была еще одна наготове!

Шанс удивленно хмыкнул:

– Неужели ты действительно думаешь, что я завожу интрижки с клиентками?

Да, она так подумала – уж слишком по-хозяйски смотрела на него Мэри.

– Признаюсь, признаюсь, Мэри предлагала мне провести с ней время, – продолжал Шанс, – но я уже придумал, как отделаться от нее.

– Почему я должна тебе верить? – спросила Тиффани.

– Потому что это правда.

– А ты у нас правдолюбец!

Он поморщился:

– Я заслужил этот упрек. Но как ты могла подумать, что я могу смотреть на других женщин после всего, что между нами было.

Она сердито взглянула на него.

– Я понятия не имела, с кем спала.

Вздохнув, Шанс потер щеку. Он выглядел таким несчастным, что ей стало его жалко.

– Я не солгал, меня действительно зовут Шанс Макман.

– Шонси Макман, – с нажимом поправила она.

– Все, кроме отца и случайных клиентов, называют меня Шансом.

– Тебе как напыщенному адвокату, больше подходит аристократическое имя Шонси. Понятно, почему ты никогда не называл своего настоящего имени.

– Вовсе и не поэтому. Я считал, что это неважно.

– И ты не счел нужным рассказать мне, где живешь и кем работаешь?

– Ты не спрашивала, где я работаю, – возразил он. – Ты не хотела ничего знать, хотела, чтобы все осталось тайной.

– А ты воспользовался ситуацией. А скажи-ка, Шонси, ты и раньше применял такие дешевые трюки, чтобы соблазнять женщин?

Он отшатнулся, как от удара.

– Это нечестно, это твои собственные домыслы.

– А ты даже не попытался меня переубедить. И как я только не догадалась! Я же знала, что твоя мать – судья, а брат – хирург. А чем занимается твой отец?

Шанс ответил не сразу.

– Он тоже адвокат, как и я.

Это было уже слишком. У нее задрожала нижняя губа, и Тиффани прикусила ее. Шанс шагнул к ней, она отступила.

– Не плачь, Тиффани, – тихо сказал он, – я этого не вынесу.

Она стряхнула с ресниц набежавшие капельки.

– Не обольщайся, ты не стоишь моих слез.

– Неужели все это оттого, что я не рассказал о себе? – с болью в голосе спросил Шанс. – Я как раз собирался сделать это сегодня вечером, ты же знаешь.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что я люблю тебя, – мягко проговорил он.

Он приблизился к Тиффани, и ей некуда было отступать – за спиной находился лишь ряд писсуаров. Шанс коснулся ее лица и поцеловал. Губы у него были мягкими и жаркими, и она потянулась им навстречу.

Она просто ничего не могла с собой поделать, его прикосновения сводили ее с ума.

– Я люблю тебя, – повторил Шанс, глядя ей в глаза.

– Ты ничего не знаешь о любви, – дрожащим голосом заговорила Тиффани. – Любовь не терпит лжи, она строится на взаимном уважении и доверии.

Он согрел ее щеку теплым дыханием.

– Неужели тебе непонятно? Я ничего не рассказывал потому, что боялся тебя потерять.

На глаза ее снова навернулись слезы, и она зажмурилась, чтобы не выпустить их.

– Это не умаляет твоей вины.

– Во всяком случае, я надеюсь на понимание.

Тиффани вздернула подбородок и сузила глаза:

– Как я могу понять чужого человека?

Скрипнула дверь, послышались шаги. Кто-то вошел, но они по-прежнему стояли, скрестив взгляды.

– Может, мне просто не обращать внимания и делать свое дело? – спросил мужской голос.

Тиффани опомнилась первой.

– Все в порядке, мы уже уходим.

Она вывернулась из объятий Шанса и подумала, что, выйдя отсюда, они пойдут разными дорогами и никогда больше не встретятся.