Текст книги "Сердца пламень жгучий"

Автор книги: Дарлин Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Дарлин ГАРДНЕР
СЕРДЦА ПЛАМЕНЬ ЖГУЧИЙ

Darlene GARDNER

ONE HOT CHANCE

2003

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ночь была необычно светлая. Полная луна освещала брусчатку улицы и многочисленную толпу.

Тиффани Олбрайт заметила, как какой-то молодой человек резко откинул назад голову, издал громкий крик и присоединился к компании парней, которые с оглушительными воплями, вскинув вверх руки, сдвинули вместе пластиковые кружки с пивом.

Тиффани взяла под руку Сьюзи Доллинждер и блаженно вздохнула.

– Хорошо все-таки, что я решилась приехать к тебе на День святого Патрика! Давно я так хорошо не отдыхала! – Глаза Тиффани радостно сияли.

Сьюзи, натуральная блондинка с красивыми пышными локонами и задорными веселыми ямочками на круглых щеках, нахмурилась, недовольно покосившись на парочку, целовавшуюся прямо у них перед носом.

– Ну, не знаю. Вообще-то, приглашая тебя в Саванну, я не предполагала, что ты приедешь именно в это время. В выходные я буду очень занята, и кроме того…

Она замялась, и Тиффани с любопытством посмотрела на нее. Сьюзи была ее лучшей школьной подругой. Они были неразлучны, пока Государственный департамент не отправил ее отца вместе со всей семьей на работу в Австралию. Она вернулась в Саванну три года назад и с тех пор постоянно зазывала Тиффани к себе в гости.

– Что «кроме того»? – спросила Тиффани.

Сьюзи вздохнула:

– Мне казалось, ты любишь традиционную, размеренную и сонную Саванну, а не такую, как сейчас. – Она указала неопределенным жестом на оживленных людей.

Историческая Ривер-стрит, мощенная брусчаткой, когда-то служившей балластом для кораблей, славилась обилием ресторанов, кафе, отелей и сувенирных лавок, которые располагались в бывших складах и казармах, построенных еще в начале XIX века. Из беседок в небольших сквериках открывался великолепный вид на бухту с огромными кораблями, постоянно прибывавшими в порт или покидавшими его.

Был вечер четверга, до начала праздника оставалось еще двадцать четыре часа, однако толпа уже собралась нешуточная.

– А что плохого в такой Саванне? – Тиффани глянула на двух парней лет двадцати, которые шли в обнимку и громко, хотя и довольно фальшиво, распевали популярную песню «Улыбка в ирландских глазах».

– Да ничего, – отозвалась Сьюзи, – просто город к этим выходным словно сошел с ума, а у тебя всегда были консервативные взгляды.

– Вовсе нет!

– Твой отец – политик старой школы, он больше двадцати лет был конгрессменом от штата Айова.

– Так это отец, а не я.

– Ты живешь в Вашингтоне, занимаешь высокие посты, ужинаешь в дорогих ресторанах. Если ты не консерватор, тогда я вообще ничего в людях не понимаю.

Тиффани сложила руки на груди: и это говорит Сьюзи – само воплощение жизни и свободы.

– А тебе не приходило в голову, что я могу устать от такой жизни и мне когда-нибудь тоже захочется сорваться и натворить глупостей?

Какой-то лихой подросток, поровнявшись с ними, вдруг изо всех сил подул в пластиковую трубу. Раздался резкий, пронзительный звук. Тиффани невольно взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности.

Сьюзи засмеялась:

– Ну, как?.. Ты даже одета не как остальные.

– На мне одежда такого же зеленого цвета как у всех [1]1
  Традиционным считается зеленый цвет, причем зеленым должно быть все, включая пищу. – Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть]!

– Ты думаешь, в старину женщины носили в день святого Патрика дорогие изумрудно-зеленые брючные костюмы, сшитые на заказ?

– Ты знаешь, на мой рост готовой одежды не подберешь, – защищалась Тиффани.

– Знаю я все про твой рост, – засмеялась Сьюзи.

Тиффани тоже рассмеялась и снова взяла подругу под руку.

– Ну хорошо, может, во мне и накопилось много чопорности, но сейчас я готова на какие угодно глупости. Ведь департамент отсюда далеко.

– Только не говори, что тебе не нравится твоя работа!

– Пока очередной политик с вялой улыбкой протягивает руку для пожатия, мне иногда хочется сдавить ее как следует. Или выплеснуть содержимое бокала в лицо не в меру шустрому адвокату. – Тиффани наслаждалась свежим морским ветром. Хотя был лишь март, жара днем стояла почти тридцатиградусная, и лишь к вечеру температура опускалась до двадцати градусов. – Особенно в последнее время пришлось тяжело, я чувствовала себя словно в западне. Да еще мама постаралась – изо всех сил пыталась выдать меня замуж за очередного… «надутого пузыря», подающего, по ее мнению, большие надежды.

Сьюзи сморщила маленький, задорно вздернутый носик.

– «Надутые пузыри»… Это ты точно сказала. Они такие зануды, что бешеную собаку в сон вгонят. – Она хихикнула.

– Мне бы такого, как твой Кайл, – вздохнула Тиффани. – Профессиональный фотограф… Это же так здорово! На время, ненадолго, – задумчиво размышляла она. – Чтобы весело провести вместе праздничные дни.

– Извини… – В глазах Сьюзи читались непомерное удивление и даже ужас. – Но Кайл не свободен!

– Причем здесь Кайл, глупышка! – засмеялась Тиффани. – Он по уши влюблен в тебя, как и должно быть. Я просто имею в виду хорошего, свойского парня, с которым можно весело провести выходные.

– Неужели ты готова и на сексуальную связь? – На лице у Сьюзи появилось встревоженное выражение.

Тиффани с минуту поразмыслила. Все свои двадцать семь лет она была «примерной девочкой» – хорошо училась, а потом успешно делала карьеру. Кроме того, от дочери конгрессмена требовалось соблюдение особых жизненных правил.

Она уже начала отчаиваться, думая, что ее жизнь так и пройдет на приемах, встречах со скучными людьми, в обязательной деловой униформе и с принужденной, до боли в скулах, улыбкой на губах.

– Да, – наконец произнесла она, – почему бы мне не включить в программу и секс?

– Потому что… – Сьюзи, казалось, онемела. – Потому что это тебе не свойственно! Тебе не понравится! Ты не такая!

– Может быть, я и не такая… – Тиффани тряхнула длинными темными волосами. – Откуда я знаю, понравится мне или нет, у меня же нет в этом никакого опыта. А пока не попробуешь – не поймешь.

– Но… но, – заволновалась Сьюзи, – совсем не обязательно пробовать, чтобы понять, что некоторые вещи тебе не подходят. Например, прыжки с парашютом. Достаточно взглянуть на самолет – и никакого желания не останется.

– А вдруг мне захочется совершить затяжной прыжок? – поддразнила Тиффани. – Только не с самолета на землю, а в постель с кем-нибудь.

Сьюзи решительно тряхнула светлыми локонами:

– Не говори глупостей, я хорошо тебя знаю. На флирт ты не решишься.

– А мне и не нужен флирт, просто хочется на время сойти с ума.

В толпе раздался пронзительный и радостный вопль, и воздух задрожал от резкого звука. Тиффани почувствовала горячий прилив адреналина. Да, она собирается сойти с ума, совершить безумный поступок. Отличная мысль!

Сьюзи взглянула на нее почти с испугом.

– И для этой цели ты готова подцепить любого парня с улицы?

– А разве у вас с Кайлом было не так? – невинно поинтересовалась Тиффани.

Щеки Сьюзи вспыхнули ярким румянцем.

– Мы встретились не на улице, а в баре.

– Так может, и я своего встречу там, – радостно заявила Тиффани. – В Саванне полно баров.

– И в них полно пьяных, особенно во время праздника.

– С пьяными я знакомиться не буду, просто выберу какого-нибудь симпатичного бродягу. Уверяю тебя, я очень неплохо разбираюсь в людях.

Сьюзи бросила озабоченный взгляд на часы, потом на Тиффани и тяжело вздохнула:

– Я, как всегда, опаздываю, надо бежать к главной сцене, чтобы они чего-нибудь не перепутали.

– Так беги, я тебя не держу. – Тиффани похлопала подругу по плечу. – Обещаю вести себя хорошо.

Сьюзи сдвинула светлые брови.

– Вот это-то меня и беспокоит.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Шонси Макман – для друзей Шанс – сунул руку в карман своего дорогого темно-синего пиджака, чтобы случайно не сорваться и не стукнуть кулаком по великолепной полировке регистрационной стойки.

Он решил не давать воли эмоциям, а попытаться уладить проблему спокойно.

– Здесь какая-то ошибка, – сказал он, используя метод визуального контакта, успешное владение которым принесло ему славу великолепного адвоката. – Для меня должен быть заказан номер на сегодня и на пятницу. Проверьте, пожалуйста, в компьютере еще раз. Я уверен, там вы все найдете.

У девушки за стойкой были темные выразительные глаза. Она бойко постучала по клавишам компьютера, стоявшего перед ней.

– Извините, но, к сожалению, ваш заказ отсутствует. Кроме того, должна сообщить вам, что у нас нет свободных номеров.

Шанс едва удержался, чтобы не взреветь от злости. С тех пор, как после обеда он вылетел из вашингтонского аэропорта, ему постоянно не везло: сначала авиакомпания потеряла его багаж, потом оказалось, что невозможно взять напрокат автомобиль – их не было ни в одном пункте. О том, что в багаже осталась вся его одежда, даже думать не хотелось.

– Я знаю, это сложно, – произнес он, придвигаясь к девушке и изображая свою самую обаятельную улыбку, – но не могли бы вы позвонить в какой-нибудь другой отель. Может, у них есть места?

Девушка отшатнулась от него.

– Боюсь, это не поможет. Совсем недавно я обзвонила все отели по просьбе другого джентльмена, и мне сказали, что свободных мест нет во всем городе. – Взгляд ее темных глаз выражал искреннее сочувствие, и она, извиняясь, слегка пожала плечами. – Обычная ситуация во время праздников.

– Я уже понял, – пробормотал Шанс. – Окажите мне еще одну любезность, свяжитесь, пожалуйста, с аэропортом, спросите, нельзя ли раздобыть билет на самолет до Вашингтона на сегодня?

Пока девушка дозванивалась. Шанс пытался успокоиться.

Его время принадлежало работе, и было жаль тратить его на досадные случайности. Он приехал в Саванну по просьбе конгрессмена из Джорджии Джейка Грили, друга и партнера отца по недавно организованной адвокатской конторе.

Месяц назад Шанс перебрался из Атланты в Вашингтон на работу в новую фирму, но лицензия на практику в Джорджии у него сохранилась. Именно поэтому он согласился урегулировать неприятный конфликт, в котором была замешана дочь Грили.

Дело было достаточно простое, но теперь, кажется, ему придется вернуться в Вашингтон, где у него завтра важная встреча, а дела в Саванне будут отложены на неделю.

– Есть самолет в десять часов, это через три часа, – сказала девушка за стойкой, повесив трубку. – Мест много, поэтому вы без труда улетите, билеты можно заранее не заказывать.

– Спасибо. – Шанс уже приготовился уходить, но заметил, что девушка хочет ему что-то сказать. Он вопросительно взглянул на нее.

– Извините меня, пожалуйста, – начала она, – у вас чем-то запачкан костюм. Я сначала подумала, что это грязь, но запах…

– Это действительно грязь, – прервал ее Шанс. Когда он вылезал из такси, мимо проходил автобус и окатил его жижей из дорожной колеи.

По улицам Саванны ездило множество конных экипажей с туристами, отсюда этот тошнотворный запах. Им бы следовало надевать на лошадей подгузники!

– Спасибо за помощь, – поблагодарил он и поспешил покинуть отель. Сейчас хорошо бы купить что-нибудь из одежды и привести себя в порядок.

Перевернув в соседнем магазине весь наличный ассортимент рубашек, он выбрал одну и направился к кассе.

– У вас есть другие рубашки такого же размера? Я нашел только одну, – обратился он к кассирше.

– А эта чем нехороша? – покосилась она на него.

Шанс поднял ядовито-зеленую рубашку, на которой отчетливо выделялась надпись жирными черными буквами: «Поцелуй меня по-ирландски» [2]2
  Ирландцы считаются страстными любовниками.


[Закрыть].

– Вот почему!

Кассирша открыто и, как ему показалось, нагло засмеялась ему в лицо.

– По-моему, отличная надпись. Все равно других нет, – сказала она. – Давайте я пробью чек, чтобы не задерживать остальных.

Примирившись с неизбежным. Шанс заплатил по счету и пошел в туалет переодеваться.

Когда он снова оказался на Ривер-стрит, кроме кричащей рубашки с глупой надписью, на нем были светлые летние брюки и спортивные тапочки, которые он в последний момент догадался сунуть в дорожную сумку.

Шанс нашел свободную скамейку и достал сотовый телефон. Конгрессмен Грили будет недоволен отсрочкой, но Шансу это тоже не нравится.

Он оставил сообщения на трех автоответчиках о том, что отменяет завтрашние встречи и перезвонит позднее, сунул телефон в сумку и влился в поток гуляющих.

Очень скоро надписи на груди и на спине начали привлекать внимание прохожих.

– Чмок, чмок, – послышалось сзади. Его окликнула какая-то девчонка. Она сложила губки бантиком, изображая поцелуй. Потом, смеясь, уткнулась в плечо подруге.

– Иди сюда, я тебя поцелую, – добавила подружка, и обе девчонки весело захихикали.

Шанс скосил глаза на часы – у него в запасе еще целый час, и совсем необязательно болтаться все это время на многолюдной улице.

Он уже собирался поймать машину, но вспомнил, как ему понравился центр города, когда он проезжал через него на такси.

Он свернул с Ривер-стрит и направился к центру. Очень скоро Шанс пришел в полный восторг от вида, открывшегося его глазам.

Город был разбит на небольшие кварталы с миниатюрными квадратиками скверов, вокруг которых стояли дома, церкви, учреждения. Вдоль тротуаров выстроились кипарисы и вязы, элегантные арки благоухали жасмином.

Прохожих было достаточно, из домов на улицы лился яркий свет и доносилась музыка.

– И меня поцелуй по-ирландски, – сказала высокая фигура в парике. Ярко-красные губы сложились в бутончик. – Ты бесподобен, мой милый.

– Спасибо, – ответил Шанс, на удивление польщенный. Невольно улыбаясь, он пошел дальше. Неожиданно невдалеке послышалась знакомая мелодия, которую кто-то выводил на саксофоне.

Шанс вздрогнул: эту мелодию он разучивал, когда ему было шестнадцать, чтобы произвести впечатление на самую красивую девочку в классе – Линдси Элликот.

Позже выяснилось, что Линдси не любит джаза, но Шанс увлекся и играл на саксофоне до окончания школы. Потом его перестали интересовать и музыка, и Линдси, и ему вдруг захотелось стать знаменитым футболистом, а вовсе не музыкантом.

Когда мелодия закончилась, Шанс выразил свое одобрение тремя громкими хлопками.

– Здорово у тебя получается, точно как у Джона Колтрейна! – сказал он музыканту. – Если закрыть глаза, то и не отличишь вовсе.

Музыкант широко улыбнулся, блеснув двумя рядами зубов с золотыми коронками:

– Обычно народ говорит, что я играю, как Чарли Паркер.

– Глупости, вылитый Колтрейн. Я сам когда-то это играл. – Голос Шанса погрустнел от воспоминаний.

– Неужели? – Музыкант протянул ему саксофон. – Давай-ка, изобрази что-нибудь.

– Нет, не хочу.

– Боишься микробов? – Саксофонист быстро задрал подол футболки и вытер края мундштука. – Вот, больше не осталось ни одного.

– Да не боюсь я твоих микробов, – засмеялся Шанс.

– А чего ты боишься?

– Ну, как чего?

Играть на улице, где так много народа, где его все услышат… Проклятье! Да он вообще сто лет не брал в руки инструмент! Его дело – тяжбы и споры…

– Понятно, – вздохнул музыкант. – Так будешь играть или нет?

Уличный свет, отражаясь от меди, бросал на землю золотые блики, словно рассыпал пригоршни новеньких монет. Какого черта, все равно никто ничего не узнает, почему бы не попробовать?

– Ладно, давай, – сказал Шанс.

Спустя час после того, как Тиффани рассталась с подругой и отправилась совершать безумные поступки, она неторопливо брела по улицам старинного квартала Саванны к дому Сьюзи.

За все время ей пришлось лишь раз отбиться от вихляющегося блондина лет двадцати пяти, недурного внешне, но с противной усмешкой на наглом лице.

– Эй, милашка, хочешь стать счастливой?

– Нет, спасибо, – ответила она сердито, не замедляя хода.

Как же права была Сьюзи! Тиффани, по своей сути, не только не годилась для приключений и безумных выходок, она еще и относилась к тому типу девушек, которые рано ложатся в постель с интересной книжкой в руках.

Издалека послышались протяжные звуки саксофона, грустная мелодия вполне отвечала ее настроению. Тиффани подошла к небольшой группе людей, окружившей стройного музыканта. У нее пересохло во рту, когда она его увидела. Возникла мгновенная мысль, что она все-таки готова к авантюрному знакомству.

Закрыв глаза, музыкант выводил мелодию, слегка раскачиваясь в такт. Он был совсем немного выше Тиффани, но в смешанном свете луны и уличных фонарей выглядел огромным.

Волосы у него золотились, как и густые ресницы, бросавшие тени на смуглые, загорелые щеки. В голове Тиффани зароились грешные мысли. Она представила себе сладкую тяжесть его тела, согласованный ритм их движений…

Музыкант слегка переменил позу, рубашка натянулась, и Тиффани прочла роковую надпись: «Поцелуй меня по-ирландски».

Ее пронзила дрожь.

Последние звуки мелодии растворились в ночи, музыкант, оторвавшись от саксофона, постепенно выходил из транса. Наконец он улыбнулся, его улыбка показалась Тиффани не просто волнующей, но электризующей. Пульс у нее участился, когда музыкант поднял глаза и их взгляды встретились. Краешком сознания она отметила, что какой-то человек забрал саксофон, освободив его руки. Для нее?..

Не будь трусихой, сказала она себе, именно такого парня ты и искала!

Она шагнула к нему и поняла, что волосы у него не золотистые, а темно-каштановые, а глаза – сине-зеленого цвета. Колдовские глаза. Ей почудилось, что он уже начал опутывать ее своими чарами. Она сделала еще шаг вперед, потом – еще два.

Они не отрываясь смотрели друг на друга.

Расслабься, начинай развлекаться, ты ведь этого хотела? Только почему ноги стали чужими и непослушными? А что будет, если она поцелует этого безумно привлекательного незнакомца?

Музыкант склонил набок темноволосую голову, и она заметила, что губы у него еще красны и влажны от саксофона. О, господи! От этого действительно можно сойти с ума.

Тиффани не знала, что заставило ее в слепящем волнении потянуться ему навстречу, чистый и пьянящий аромат его тела сводил с ума. На лице музыканта появилось удивление, но он не шевельнулся. Она приблизилась к нему вплотную и коснулась губами его губ.

Она хотела тут же отстраниться, но почувствовала ответный жар и порывисто прильнула к сильному, стройному телу.

От удовольствия у Тиффани закружилась голова, а руки, которые она сначала прижала к груди, чтобы оттолкнуться, внезапно взметнулись вверх и страстно обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в густые волосы, как в мягкии шелк.

Он с готовностью и страстью ответил на ее поцелуй, обняв за талию и прижав к себе, движения его губ и языка вызвали у нее стон. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечно, но незнакомец решил по-своему…

Тиффани смущенно отступила.

– Ой, – сказал музыкант.

Она не сразу поняла, что стоит на чем-то, похожем на камешек. Взглянув вниз, девушка увидела, что отдавила ему большой палец ноги.

Она отскочила назад, чувствуя, как жар заливает не только лицо, но и шею. Ничего себе соблазнительница!

– Извини, – произнесла она еле слышно, – я не нарочно.

– Я так и подумал, – откликнулся он, слегка приподняв уголок рта, на губах заиграла ленивая улыбка.

Их взгляды снова встретились и застыли. Тиффани покраснела еще сильнее.

– Ты сам виноват, – начала она, – у тебя странная рубашка, и надпись такая вызывающая. Любая подойдет и поцелует.

Ну и высказалась!

– Как это сделала сейчас ты? – спросил он, глядя на ее губы.

– Вот именно. – Тиффани помолчала. – Я поступила, можно сказать, по инструкции. Даже не поинтересовалась, не будешь ли ты возражать, если тебя поцелует незнакомая женщина.

– Мне нравится, когда меня целуют незнакомки, – сказал он, не отрывая от нее взгляда. – А как ты относишься к поцелуям незнакомых мужчин?

Тиффани прикусила нижнюю губу, чтобы унять нервную дрожь.

– Я об этом не думала, – солгала она.

Они по-прежнему стояли очень близко друг к другу. Разница в росте была такой незначительной, что их глаза оказались почти на одном уровне.

Его взгляд был полон огня, жаркого и неукротимого.

– Я знаю, где можно купить такую же рубашку для тебя, тогда ты сможешь провести собственный эксперимент, – прошептал он, и она почувствовала на губах его обжигающее дыхание.

Она облизала губы, которые внезапно стали сухими и непослушными.

– Считай, что на мне уже надета такая рубашка, – прошептала Тиффани в ответ.

На его лице отразилось веселое удивление, от уголков глаз побежали озорные лучики морщинок.

– Это мне подходит. – Он положил ладонь на затылок девушки и впился в нее горячими губами.

Жидкий огонь пробежал у нее по жилам, колени ослабли, ноги стали ватными, она инстинктивно обхватила его за плечи, чтобы не упасть.

Никогда, ни с одним мужчиной ей не было так хорошо. Кипела кровь, в ушах звучала волшебная музыка, в которой явно угадывались звуки саксофона.

Невероятным усилием Тиффани прервала поцелуй и уперлась ладонями ему в грудь. Оглянувшись, она обнаружила, что толпа слушателей вокруг них увеличилась по крайней мере вдвое. Многие хлопали.

Она уткнулась мужчине в плечо, пряча свое пылающее от смущения лицо.

– Этот они нам аплодируют?

– Вероятно, они решили, что мы – уличные артисты, – шепнул он ей на ухо, и ее снова пронзила дрожь возбуждения. – Вот и реагируют соответственно.

– Ты не можешь сделать так, чтобы саксофон больше не играл?

– Инструмент не мой.

Значит, это не его инструмент… Впрочем, сейчас некогда выяснять подробности.

– Так что же нам теперь делать?

Тиффани увидела, что он смеется.

– Ты можешь сделать кувырок назад?

– Думаю, смогу, – ответила она неуверенно.

Далее все произошло очень быстро. Он наклонил ее назад, и вдруг мир перевернулся вверх ногами. Не успев испугаться, Тиффани уже вновь почувствовала под ногами землю.

– Теперь помаши толпе ручкой, – скомандовал он уголком рта, – лучше всего пошли им воздушный поцелуй, это эффектнее.

Она делала все, что он велел: махала руками, посылала воздушные поцелуи, словно фигуристка на показательных выступлениях. Мужчина с колдовскими глазами театрально поклонился публике, и тут Тиффани поняла, чего ей не хватало, что она безуспешно пыталась объяснить Сьюзи. Вот он – ее парень для приключения!

Большой, сильной и теплой рукой он обнял ее за плечи и повел подальше от толпы, которая слушала уже другую мелодию саксофониста.

– Ну, чем займемся? – словно угадав ее мысли, спросил он.

Тиффани вдохнула свежий ночной воздух. Когда она заговорила, голос у нее все еще дрожал:

– Я хочу развлечься и хорошо провести время. Тебя это интересует?