Текст книги "Сердца пламень жгучий"

Автор книги: Дарлин Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Она, наверное, пошутила. Шанс считал, что красивые женщины предлагают себя незнакомым мужчинам лишь в объявлениях, которые помещаются в специальных колонках журналов.

А эта женщина – бесспорная красавица.

Высокая, как фотомодель, с длинными шелковистыми волосами каштанового цвета. Тонкая талия при очень женственной полноте в нужных местах. Прямой нос и крепкий подбородок. Черты лица выдавали сильный характер, и это несколько смягчало ее яркую красоту, которая иначе могла бы показаться слишком кричащей. Темные длинные ресницы над миндалевидными глазами, пухлый, словно кукольный, рот.

Нет, похоже, она не шутит. Карие глаза смотрят серьезно и доброжелательно, что странно – Шанс не слыхивал, чтобы сирены-соблазнительницы смотрели доброжелательно. А также странно видеть краснеющую сирену.

– Господи! – воскликнула она, отскакивая от него и прикрывая рот пальцами обеих рук. – Я об этом даже не подумала!

– О чем ты не подумала?

– Ты женат, да?

– Нет.

– Значит, обручен.

Он покачал головой:

– И не обручен.

Она опустила руки.

– Помолвлен?

Он даже не мог сразу вспомнить, когда встречался с какой-нибудь женщиной более одного раза. Шанс старался не заводить постоянной подруги, чтобы не осложнять себе жизнь и не давать дамам повода упрекать его в неверности.

– Даже отдаленно не имею таких намерений, – проговорил он.

Она широко распахнула глаза и слегка, немного по-детски, приоткрыла пухлые губы.

– Ты, может быть, гей?

Она выглядела ужасно напуганной и… просто милой. Очень странное создание: краснеет, теряется… Прелестная сирена.

– Я бы не целовал тебя так, если бы был геем. Согласна?

Она в раздумье прикусила полненькую нижнюю губку.

– Тогда почему ты не ответил на мой вопрос?

Ах, да… Она хочет хорошо провести время.

Интересует ли его это?

– Еще бы не интересует, – не задумываясь ответил Шанс.

Она улыбнулась:

– Я знала, что ты самый подходящий для этого парень.

Адвокат Шонси Макман, чья безупречная репутация известна всей Атланте, а теперь уже и многим в Вашингтоне, – подходящий парень для приятного времяпрепровождения?

Он чуть не раскрыл от удивления рот, спохватившись лишь в последний момент. Слышали бы это его деловые партнеры и клиенты!

– Я хотел бы объяснить, откуда на мне рубашка с дурацкой надписью…

– Все великолепно! – прервала она. – Да если бы на тебе была надпись неоновыми буквами, все равно сразу видно, что ты не из породы «надутых пузырей».

– Из какой породы? – переспросил Шанс. Судя по тому, как она презрительно скривила губы, упомянутая порода ей явно не по вкусу.

– Мужчина, который все свое время посвящает работе и дальше своего носа ничего не видит.

Определение, пожалуй, несколько суровое. Впрочем, если бы он сказал ей, что некоторые мужчины в отутюженных костюмах искренне увлечены своей работой, то выдал бы себя с головой.

– Меня тошнит от одного вида парней в костюмах, – продолжала она, подняв к небу свои красивые карие глаза. – Они не умеют весело проводить время.

– А я вот знаю, как это делается, – неожиданно для себя сказал Шанс, мысленно прося прощения у Бога за свою ложь. – Уличные музыканты знают в этом толк. – Уличные музыканты? Он, кажется, заигрался. – Правда, я не уличный музыкант, я…

Она двумя пальцами запечатала ему губы, и он едва удержался, чтобы не лизнуть их.

– Тише, ничего мне не рассказывай. Пусть наши отношения будут покрыты тайной.

Она убрала пальцы, и он снова едва удержался, чтобы не схватить их и не вернуть на место.

– А у нас намечаются отношения? – спросил Шанс.

– Ну, может быть, не совсем отношения, поскольку я здесь в гостях. – Она помолчала, подыскивая подходящее слово, и он едва не простонал, уловив ее аромат – от нее пахло земляникой. – Но мне хочется повеселиться.

Опять ее слова прозвучали как приглашение, и пульс у него участился.

– И куда же мы отправимся? – Она откинула назад шелковистые волосы, открывая длинную стройную шею.

Шанс задумался – у него не было номера в отеле, а усвоенные правила приличия не позволяли предложить пойти к ней.

– Не хотелось бы напиваться до беспамятства, – продолжала красавица, – хотя Саванна сегодня явно сошла с ума. Может, найдем что-нибудь поинтереснее?

Он смущенно глядел на нее. Похоже, несмотря на жгучий поцелуй и предложение повеселиться вместе, она вовсе не собирается отвести его куда-нибудь и заняться сексом.

– Я хочу совершить какую-нибудь дикую выходку, – сказала она. – Что-нибудь такое, чего никогда не позволяла себе раньше.

Глаза у нее сияли и смотрели на него с надеждой. И почему она решила, что он похож на разгильдяя?

– Вот что мы сделаем, – начал Шанс, чтобы выиграть время.

– Ну что, что? – Лицо ее светилось от веселого нетерпения.

Шанс огляделся в поисках идеи и увидел, как на огромной скорости подъехал красный открытый автомобиль и с грохотом остановился на обочине. Из машины вышли четверо парней и, смеясь, направились к ярко освещенному зданию, из которого доносились громкая музыка и радостные крики.

– Давай влезем в их компанию и напросимся в гости.

Ничего подобного он не проделывал, даже учась в колледже. Даже когда был капитаном футбольной команды! Такая шальная мысль ему бы просто не пришла в голову! Если появлялась охота развлечься, ему и так были везде рады.

Она в восторге захлопала тонкими ладонями с длинными красивыми пальцами.

– Чудесная идея, в жизни не ходила в гости без приглашения.

– Самое время научиться, – подхватил Шанс, стараясь унять внутреннее беспокойство. Лучше стать незваным гостем, чем упустить девчонку. – Только захвачу сумку. – Он направился туда, где оставил вещи.

Сумка была уже не новая и потертая. Шанс заметил, как придирчиво девушка осмотрела ее и уже приготовился объяснить, что купил ее лет десять назад, заработав летом на стрижке лужаек.

– Мне нравится твоя сумка, – неожиданно сказала она.

Понятно, что дальнейших объяснений не понадобилось.

– Спасибо, – ответил он. – Раз мы решили действовать вместе, то давай познакомимся.

– Меня зовут Тиффани, – ответила она. Имя вызывало у него в памяти блеск дорогих украшений и изящество красивых вещей. – А тебя как?

– Шанс.

– Шанс. – Она засмеялась. – Отлично, как раз на это я и рассчитываю. Дай мне шанс!

Тиффани чувствовала, как сильно горят у нее щеки, когда она подходила вместе с Шансом к красивому двухэтажному дому. Они шли так близко друг к другу, что она ощущала жар его тела.

Шанс был совсем не похож на ее прежних знакомых, на всех этих политиков и адвокатов, которых она ежедневно встречала на работе.

Они никогда не выбрали бы ей подобного развлечения.

Они предложили бы что-нибудь типа постели с шелковыми простынями и бурным сексом.

Открыто и смело поцеловав Шанса, она как бы пригласила его не стесняться в отношениях с ней, и удивительно, что он сразу на нее не набросился. От волнения на лбу девушки выступил пот, и она отерла его тыльной стороной руки.

Тиффани искоса бросила взгляд на Шанса. Нос с легкой горбинкой придавал всему его гордому облику еще больше мужественности. Она обожала мужчин с крепкими подбородками. Как у него. Она не особенно верила примете, что сильный подбородок характеризует великодушного человека, но решила, что в данном случае это не вызывает сомнений.

Шанс повернулся и, встретив ее изучающий взгляд, улыбнулся. Сердце Тиффани забилось сильнее. Пожалуй, она не будет возражать, даже если он накинется на нее.

– Готова? – спросил он.

Они подошли к ажурным чугунным воротам, от которых дорожка вела прямо к входу с портиком. Дверь была открыта, из широко распахнутых окон лилась веселая музыка.

Готова ли она заявиться незваным гостем?

Бог его знает…

– Идем. – Шанс решительно взял ее за руку и повел за собой, словно всю жизнь входил без приглашения в чужие дома.

Они оказались в холле с красивой резной лестницей, ведущей наверх. Деревянный пол был отполирован до блеска, с потолка свисала хрустальная люстра.

Люди были повсюду. Они толпились в холле, сидели на ступенях, входили и выходили. Всем было не больше двадцати.

– Должно быть, мама с папой уехали, и дети решили поразвлечься в отсутствие родителей, – сказала Тиффани прямо в ухо Шансу, поскольку иначе он ничего бы не услышал из-за грохочущей музыки, от которой вибрировали даже стены.

Музыка смолкла, и установилась не менее болезненная оглушительная тишина.

– Эй, вы! – Голос принадлежала экстравагантному подростку, который с подозрением разглядывал их. Он был затянут во что-то желтое, а лицо и светлые волосы были разрисованы зелеными полосками. – Что вы тут делаете?

Попались, с ужасом подумала Тиффани и предупреждающе дернула Шанса за руку.

– Привет, дружище, – игнорируя ее сигнал, отозвался тот. – Как делишки? Спасибо за приглашение.

Экзотически выглядевший парнишка удивленно сдвинул брови. – Шансу на вид было не меньше тридцати.

– Я тебя приглашал? – спросил он.

– Мы бы и раньше пришли, но застряли на Ривер-стрит, – объяснил Шанс, дружески хлопая его по плечу. – Ты же знаешь, как это бывает.

– Конечно, только я…

– Это Тиффани. – Шанс подтолкнул ее вперед.

Хорошие манеры, вбитые с детства, дали о себе знать, и она автоматически протянула руку.

– Приятно с вами познакомиться.

Подросток растерянно взял ее руку и слегка потряс.

– Роберт Тибодо, – представился он.

– Для друзей – просто Рип, – добавил Шанс. Мальчишка удивленно и подозрительно взглянул на него:

– Давно меня так никто не называл!

– Просто я давно тебя знаю, – пояснил Шанс. Бедняга Рип смутился и покраснел.

– Ну-ка напомни, как тебя кличут? – спросил он.

– Шанс.

– Ну, конечно! – несколько принужденно засмеялся мальчишка. – Бочка на кухне. Пойди туда и налей себе и своей девушке пива. Шанс.

– Будет сделано. – Шанс ткнул парня в грудь указательными пальцами обеих рук. – Увидимся позже.

– Фантастика, – сказала Тиффани, когда они в кухне наполнили пивом кружки из зеленого стекла и со звоном их сдвинули. – А как ты догадался, что его зовут Рип?

Шанс многозначительно поиграл бровями.

– Обычная телепатия.

– Ты умеешь читать мысли? – недоверчиво спросила Тиффани.

– Ну, не так хорошо, как надпись под картинкой, которую его родители заботливо повесили в рамочке у самого входа. Рип нарисовал ее, должно быть, еще ребенком.

– Вот что значит профессионал, – засмеялась она. – Главное – уверенность в себе.

– И чтобы не заметили, как ты вспотела от страха, – заметил он.

Мимо прошла светловолосая худая девица в почти ничего не прикрывавшей маечке и весьма условных зеленых шортах. Через мгновение вокруг нее заплясали несколько веселых парней.

– Может, и мы потанцуем? – Шанс поставил свою пивную кружку на ближайшую стойку.

– Я не могу танцевать в этих туфлях. – Тиффани указала на изящные босоножки, которые все больше мешали ей, натирая ноги.

– Так сними их.

В ее кругу это было не принято. Но в том-то все и дело!

Она наклонилась, расстегнула босоножки и отшвырнула их в угол. Шанс взял ее за руку и повел к танцующим.

Мелодия являла собой смешение стилей, но больше всего напоминала рэп. Тиффани понятия не имела, как это танцевать, кроме того, в кухне столпилось так много народа, что почти не осталось свободного места.

– Как мы здесь танцевать-то будем? – крикнула она.

Шанс послал ей улыбку, резким движением привлек к себе и крепко прижал к груди.

– Надо только захотеть, – тихо сказал он ей прямо в лицо, его дыхание обожгло ее. Он положил себе на плечи руки Тиффани и обнял ее.

– Давайте! – крикнула полураздетая девица, танцующие окружили их плотным кольцом.

Во второй раз за эту ночь Тиффани оказалась центром нежелательного внимания.

– И что теперь мы будем делать? – спросила она Шанса, стараясь не выказать паники.

– Танцевать, – ответил тот без видимого волнения.

У нее закружилась голова: она, Тиффани Олбрайт, защитница прав производителей молока, танцует босиком с очень привлекательным мужчиной в чужой кухне.

– Шанс! Тифф!

Это был голос Рипа. Парень стоял с поднятыми руками на одном из кухонных стульев.

– Веселимся по полной программе!

Она сошла с ума. Если бы кто-нибудь из знакомых услышал, как она орет на улице песни!..

Они шли с Шансом по ночной Саванне, и, кроме них, не спали только птицы, распевавшие в кронах огромных дубов.

– Ты лучший танцор из всех, кого я знаю, – сообщила Тиффани. Правда, ее партнеров можно было бы пересчитать по пальцам.

– Это потому, что ты никогда не танцевала с моим братом. Некоторыми па он мог бы посрамить самого Майкла Джексона.

– А кто он? Профессиональный танцор?

– Не совсем. – Зубы Шанса блеснули. Он забросил свою кожаную сумку за спину, а на голову надел, по упорному настоянию хозяина дома, зеленый берет. – Он врач, танцы его тайное хобби.

– Почему?

– Потому, что это не солидно.

Он намотал конец гирлянды, подаренной ему Рипом, на указательный палец и начал со свистом играть с гирляндой.

У него есть брат, который работает врачом? Кто бы мог подумать!

– Должно быть, он не такой озорник, как ты.

Он перестал размахивать.

– Ты считаешь меня озорником?

– Очень похоже, особенно когда ты затеял танцы на кухне.

Он тихо засмеялся, и у нее быстрее забилось сердце.

– Просто я очень люблю музыку, – сказал Шанс. – Но ведь и ты тоже.

Она надеялась, что в темноте он не заметит, как вспыхнули румянцем ее щеки. Ведь во время танца, вслед за босоножками, она сняла жакет и шарф. Кроме того, ей почему-то казалось, что в начале вечера у нее на руке были часы. Но она была не уверена.

А волосы… Зачем она поддалась настойчивым уговорам Рипа и Шанса и согласилась украсить их зелеными полосами? Оба уверяли, что ей очень к лицу.

– Как ты думаешь, который час? – осторожно спросила Тиффани.

Он пожал плечами:

– Около двух или трех ночи.

Она фыркнула, словно прогулка по ночной Саванне с незнакомцем была для нее обычным делом.

Может, зря она прервала его, когда он хотел в начале вечера рассказать о себе? Ей уже стало интересно: как получилось, что у такого бродяги есть брат-врач.

Тиффани споткнулась о камень, и Шанс тут же подхватил ее под руку. Для бродяги у него слишком хорошие манеры. И дверь-то он перед ней открывает, и разговаривает вежливо. Проклятье! Законченный джентльмен. Все было бы проще, если бы он не был джентльменом.

– Сьюзи живет за углом, – сказала она.

– Это подруга, которой ты звонила и предупреждала, чтобы она не волновалась за тебя?

– Да, – ответила она, удивившись, что он запомнил. – Вон то викторианское здание с арочными окнами.

– Не будем шуметь, чтобы не разбудить ее, – предложил Шанс, словно собирался довести ее до порога и уйти.

– Я остановилась во флигеле за домом, – пояснила Тиффани. – Сьюзи его сдает. Она не станет меня беспокоить.

Она не добавила, что Сьюзи не имела привычки звонить ей после одиннадцати, поскольку была уверена, что Тиффани в это время спит.

– Во флигеле я одна, – продолжала она, – больше никого нет.

Превосходно! Не хватает только надписи неоновыми буквами: «Возьми меня».

– А ты где живешь? – спросила Тиффани из вежливости.

Он выглядел, словно человек, которого застали врасплох:

– На скамейке в парке, наверное.

– Ты не снял номера в отеле?

– В отелях нет мест.

Что это за человек, который явился на праздник, не заказав предварительно номера в отеле?

Бродяга, решила она, приверженец нетрадиционного образа жизни.

Значит, его будет еще легче соблазнить.

Тиффани глубоко вздохнула.

– Тогда тебе придется переночевать у меня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Так она приглашает меня или нет? – размышлял Шанс.

Было в Тиффани нечто, что мешало понять ее. Как ни странно, но теперь она была… явно смущена.

Он нахмурился. Тиффани выглядела вполне здравомыслящей, стеснительной, милой и симпатичной сиреной.

– Ты останешься? – спросила она, бросив на него искоса взгляд из-под очень густых и длинных ресниц. – Я не могу позволить, чтобы ты переночевал где-нибудь на скамейке.

Шанс решил было спросить, не станет ли возражать ее подруга, но так и не спросил. Ведь он должен играть роль бродяги без комплексов, а эти ребята не задумываются о мелочах, если красивая женщина приглашает провести с ней ночь.

– Так где твоя спальня? – весело спросил он и тут же заметил тревогу в ее глазах. Есть опасность переиграть, и тогда он вылетит отсюда, так и не увидев вожделенной комнаты.

– Я все-таки удивляюсь, что ты не заказал номер в отеле, – проговорила она, отпирая дверь.

– Я никогда этим не занимаюсь, – ответил он, совершенно не покривив душой. Такими вещами в адвокатской конторе занимались секретари, они же договаривались с агентствами путешествий.

Лишь в этот раз пришлось прибегнуть к помощи человека со стороны, через которого были заказан билет в Саванну и отель. Джейк Грили настоятельно просил сохранить дело его дочери в тайне.

– Я всегда заранее заказываю номер в гостинице, – сказала Тиффани, когда они вошли в дом. – Надо же обеспечить себе спальное место.

Обычно Шанс тоже так поступал, и всего несколько часов назад он был уверен, что проведет ночь в отеле, в собственных апартаментах, в спокойной обстановке.

Его самолет на Вашингтон улетел, примерно, тогда, когда Рип с энтузиазмом мазал ему волосы зеленой краской. По идее краска должна была смыться за два-три раза. Посмотрев в зеркало. Шанс едва себя узнал.

Когда они оказались в доме, Тиффани внезапно растерялась: что же делать дальше? Она провела рукой по волосам, которые, как и у Шанса, были покрыты зелеными полосами.

В единственной комнате первого этажа красовался огромный камин, за ним виднелся вход в маленькую кухню. Лестница вела на второй этаж. Должно быть, там находится спальня, подумал Шанс.

– Я хочу выпить воды, – сказала Тиффани, направляясь к кухне. Он бросил свою сумку около дивана. – Тебе чего-нибудь налить?

Их взгляды встретились, и она почувствовала, как между ними снова пробежала электрическая искра. Светильник, который она включила, давал слишком мало света, и комната утопала в интимной полутьме.

– Да, кое-чего мне очень хочется, – медленно проговорил он, не спуская с нее глаз.

Шанс шагнул к ней, и Тиффани застыла на месте, забыв о воде. Она облизнула сухие губы, и он понял, что она нервничает. Джентльмен должен вести себя скромно, но ведь сегодня он не джентльмен. Он приблизился к ней, и сердце у нее забилось прямо в горле, мешая дышать. Шанс погладил пульсирующую жилку, потом щеку, кончики пальцев покалывало.

Он уже собирался наклонить голову и поцеловать ее, но Тиффани вдруг сказала:

– Признайся: обстановка в этом домике – высший класс!

Он немного отстранился, вглядываясь ей в лицо. Очень красивое лицо, век бы смотрел.

– Пожалуй. – Он медленно окинул взглядом стройное тело. Судя по внешнему виду, она действительно великолепна.

– Мне особенно нравится романтическое название Уисл-Уок, – добавила Тиффани.

Сузив шаза. Шанс попытался сконцентрироваться: что значит Уисл-Уок? Имя какого-то музыканта или актера? И почему она решила, что это должно звучать романтично?

– Ты о чем говоришь?

– Боковую тропинку, по которой мы шли к дому, называют Уисл-Уок – Свистящая Тропа. В те времена, когда здесь была плантация, слуги носили по этой тропе еду. По пути им было приказано свистеть, чтобы они ничего не съели.

– Что-то я тебя не понимаю. – Шанс тряхнул головой. – При чем тут свистящие слуги?

– Дело в том, что этот дом интересен своей историей. – Она, кажется, взглянула на его губы, но он не был уверен. – Ты же сам подтвердил, что тебе здесь нравится.

Он подтвердил, что ему нравится она. Похоже, он что-то не так понял.

– Сьюзи жила здесь, пока два года назад не умерла ее мать. – Тиффани говорила очень торопливо. – Она по-прежнему любит флигель, хотя давно уже перебралась в большой дом.

– А она не станет возражать, если я останусь здесь?

Проклятье! Бродяги не задают таких вопросов.

– Нет, – быстро ответила она. – Сьюзи всегда говорила, что я могу делать здесь все, что пожелаю. Она будет против, только если ты будешь спать…

С ней, хотела сказать она.

– Ты же взрослая женщина, – возразил Шанс, – никто не в праве учить тебя, как жить.

– Я согласна, и Сьюзи это знает, – вздохнула она и опять невольно задержала взгляд на его губах. Он напрягся. – Я же сама решаю, что мне делать, – слегка охрипшим голосом закончила Тиффани.

Шанс так не думал. Эта девчонка совершенно не представляет, что она делает и чего хочет.

Он обхватил ладонями ее лицо и, не обращая внимания на ее испуганный вздох, мягко поцеловал в губы. С трудом оторвавшись, он почувствовал, что Тиффани судорожно вцепилась в его рубашку.

– Сьюзи свистит, когда идет по тропинке к дому? – тихо спросил Шанс, все еще держа ее лицо в ладонях.

Ресницы у нее дрогнули, в глазах отразилось сомнение.

– Она не умеет свистеть.

Шанс улыбнулся, мысленно обозвав себя дураком, – он намеревался предложить ей совершенно невозможную для нее вещь.

– Тогда я переночую на диване. Не будем давать твоей заботливой подруге повода для беспокойства.

Тиффани наконец разжала судорожно стиснутые пальцы и выпустила его рубашку, потом кивнула.

Ночью Шанс тщетно пытался поудобнее устроиться на старом диване, который казался ему эшафотом.

Наконец он решил, что, раз сон не приходит, есть смысл немного поработать над документами, касающимися дела, ради которого он, собственно, и приехал в Саванну.

Он приподнялся, подперев голову рукой, но мысли неизменно возвращались к женщине наверху.

Интересно, она спит обнаженная? А если он все же проберется наверх и ляжет к ней в постель, станет ли она возражать?

Шанс возбужденно поерзал на диване, но, вспомнив ее нерешительный, робкий взгляд, закинул руки за голову и лег на спину – он останется на своем месте и не станет рисковать.

С мыслями о Тиффани результативно поработать не представлялось возможным. Шанс вздохнул. Какого черта! Он ведь уже отменил назначенные встречи, так что мешает ему сейчас получить удовольствие?

Удовольствие? Шанс со злостью ткнул диванную подушку. Сам же отказался от него, когда заявил, что переночует на диване.

Хорош бродяга, ничего не скажешь!

Тиффани нащупала телефон на ночном столике – кто это может звонить в такую рань? Она взглянула на часы. Девять утра!

Вот это да! Оказывается, большую часть ночи она все-таки спала.

– Ты проснулась? Прекрасно! – прозвучал в трубке свежий, как звон весенних колокольчиков, голосок Сьюзи. – Хорошо провела вчерашний вечер?

Тиффани резко села в кровати, откинув со лба мешающую ей челку.

– Это ты дипломатично спрашиваешь, как я погуляла?

Сьюзи коротко рассмеялась.

– Просто мне интересно, нашла ли ты себе подходящего кавалера. Наверное, нет.

– Ты всегда такая веселая по утрам?

– Да, – отозвалась Сьюзи. – Извини, но сегодня тебе опять придется обойтись без меня. Именно поэтому я и звоню – буду очень занята на работе.

– Если ты считаешь, что я одна, почему просто не зашла?

– Я посоветовалась с Кайлом, и он сказал, что мне не стоит входить без предупреждения – я могу оказаться в неловком положении.

– Тебе повезло с Кайлом, цени его. Знаешь, почему?

– Потому что он сладкий, как сахар, и такой же вкусный, – немедленно вставила Сьюзи.

– И еще потому, что он прав, – у меня действительно расположился мужчина.

– Мужчина? В постели? – Сьюзи явно не поверила.

– Нет, не в постели. – Тиффани презирала себя за то, что не умеет врать. – Он спит внизу на диване.

Сьюзи засмеялась.

– В самом деле? Выходит, я зря волновалась?

Тиффани рассердилась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты не способна даже сочинить.

– Я ничего не сочиняю, – обиделась Тиффани.

– Ну, хорошо, говори, что хочешь, – пропела Сьюзи, – но, согласись, привести в дом мужчину и отправить его спать на диван… я бы назвала это странным. Ты же хотела приключений, сама говорила.

Двадцать минут спустя Тиффани вышла из душа освеженная и довольная: краску с волос удалось смыть полностью. Она начала на цыпочках спускаться вниз.

Сердце билось, как барабан, ей даже казалось, что она слышит удары. Кровь бурлила, словно вода в сломанном водопроводе.

Она остановилась у подножия лестницы, упиваясь зрелищем спящего мужчины.

Тут было на что посмотреть!

Солнечные лучи, просочившиеся сквозь неплотно задвинутые шторы, оттеняли на щеке густые ресницы, лицо во сне было умиротворенным, черты – мягкими.

Сбившиеся цветные простыни говорили о беспокойно проведенной ночи, но это только подчеркивало его мужественность.

У него была тонкая талия, мощный атлетический торс и мускулистые руки. Должно быть, занимается с гантелями, подумала Тиффани.

Она провела тыльной стороной руки по сухим губам. Человек на диване был очень хорош.

Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, потереться щекой о его плечо. Словно сомнамбула, она подошла к дивану вплотную и протянула руку. Ей так хотелось погладить его, что даже в горле запершило. Тиффани наклонилась и провела рукой в воздухе – настолько близко, что почти ощутила тепло его тела.

Сейчас она это сделает. Обязательно.

– Эй, ты чего? – раздался сонный голос. Она отдернула руку и выпрямилась. Их взгляды встретились.

Глаза у него – цвета моря, когда солнце стоит в зените. В волосах еще поблескивала зеленая краска, но это нисколько его не портило, как не портила и пробивающаяся черная щетина на подбородке.

– Доброе утро, – сказала Тиффани, бросив робкий взгляд на камин. Сейчас бы забраться в него и исчезнуть в дымоходе. – Надеюсь, ты хорошо выспался.

– Все прекрасно, – отозвался Шанс.

– Я рада. Не все люди любят спать на диване, на нем невозможно вытянуть ноги и страшно повернуться – кажется, что упадешь на пол.

Уголки его губ дернулись вверх.

– Слушай, можешь потрогать меня без боязни.

Она задохнулась.

– Почему ты решил, что я хотела тебя потрогать?

– Ты так взволнованно держала руку надо мной…

Она сглотнула.

– Ты видел?

Шанс кивнул, потом потянулся и взял ее за руку. Кончиком большого пальца он начал чертить круги у нее на ладони. У Тиффани пересохло в горле.

– Я тоже хочу признаться, – сказал он полушепотом – мне ужасно хотелось прикоснуться к тебе.

У нее подогнулись колени. Господи, что же делать?

Он неожиданно отпустил ее.

– Почему ты выпустил мою руку? – спросила она.

Он подпер голову, устроившись поудобнее, великолепные мускулы обозначились еще отчетливее.

– Потому что ты почувствовала себя неловко.

Это было так неожиданно, что Тиффани невольно села на диван рядом с ним.

– Можно задать тебе вопрос?

– Конечно.

Она облизнула губы.

– Почему ты не стал приставать ко мне прошлой ночью?

– Потому что ты не проявила особенного энтузиазма.

Тиффани почувствовала себя обезоруженной.

Шанс прав, прошлой ночью она не была уверена, что хочет спать с ним, и если бы он начал приставать, она, скорее всего, дала бы ему отпор, может быть, даже выгнала бы из дому.

Но он повел себя совершенно необычным образом.

Тиффани провела ладонью по его небритой щеке, и в глазах Шанса засветился невысказанный вопрос.

– Теперь я уверена, – сказала она и, склонившись, поцеловала его.

Она коснулась губами сначала одного уголка рта, потом – другого, потом – середины, провела языком по нижней губе, по верхней. Шанс застонал. Подняв голову, она пристально посмотрела на него.

– Все это очень удивительно, – прошептала Тиффани.

– Действительно, – отозвался Шанс.

Самым удивительным было то, что он позволял ей действовать самостоятельно. Все прежние ее мужчины считали, что она жаждет их поцелуев и ласк, они были крайне самоуверенны и не понимали, почему она их прогоняла.

И только этот мужчина понял ее.

Сладостное, зеленоглазое, безмерно привлекательное чудо!

Она провела рукой по его груди, слегка поросшей волосами, от ощущения твердых мускулов сердце у нее забилось как бешеное.

– Ты прав, – сказала она, чувствуя его растущее возбуждение, – я хотела прикоснуться к тебе.

Осмелев от собственных слов, Тиффани склонила голову и лизнула его в сосок, потом в другой. Послышался внезапный полувсхлип-полувздох:

– Тиффани, ты меня убиваешь.

– Вовсе нет, – запротестовала она, ложась рядом с ним на диван, – ты мне очень нужен живым.

Она скорее почувствовала, чем услышала его смех.

– Никогда раньше не чувствовал себя таким живым.

Она утопила пальцы в его волосах и прижалась к губам.

– Надеюсь, я правильно тебя понял, ты приглашаешь меня продолжать? – прошептал Шанс, целуя ее в шею. – Честно говоря, я уже с трудом сдерживаюсь.

Тиффани провела рукой по его груди, спустилась ниже, к животу, и еще ниже…

– Отбрось колебания, – сказала она и внезапно ощутила его руки на своем теле: они гладили ей волосы, спину, ноги, ягодицы.

В комнате стояла тишина, лишь тикали часы и тихо гудел холодильник, да изредка раздавались еле слышные стоны.

На них было слишком много одежды. И что ей взбрело в голову одеться так, будто она собралась в поход?

Каждая клеточка тела Тиффани гудела от возбуждения, но она внезапно рассмеялась, когда Шанс собрался снять с нее брюки.

– Что смешного? – удивленно спросил он, губы у него покраснели от поцелуев.

– Я смешная, – задыхаясь призналась она, – одета совершенно не для соблазна.

– Ну, не знаю, – возразил он, – лифчик у тебя очень красивый, хотя ты, конечно, могла бы обойтись и без него.

– Он расстегивается спереди, – прошептала Тиффани из последних сил.

Шанс тут же справился с застежкой, и груди оказались на свободе. Он поцеловал их по очереди, и соски сразу затвердели.

Шанс опрокинул ее на диван и всей тяжестью навалился сверху.

– Ты такая красивая! – прошептал он ей прямо в губы и приник к ее обнаженной груди.

Тиффани закрыла глаза: она хотела его, все больше и больше…

– Я думаю… – начала она, когда он взял в рот ее сосок, и застонала от удовольствия.

Он поднял голову и бросил на нее озорной взгляд.

– Так о чем ты думаешь?

– Я думаю, – снова пробормотала она, судорожно вспоминая, что же хотела сказать. Он беспокойно шевельнулся, и тут она вспомнила: – Нам нужно раздеться.

– Прекрасная мысль. – Приподнявшись, он молниеносно сбросил шорты и трусы. – Теперь твоя очередь.

У нее так тряслись руки, что ему пришлось помогать. Он справился с остатками ее одежды мгновенно, и теперь они были оба обнажены. Их губы слились, а тела сплелись в тесном объятии.

– Шанс, я хочу тебя, сейчас, возьми меня, – судорожно прошептала Тиффани ему в ухо.

Лицо у него потемнело, зрачки расширились, на шее запульсировала жилка.

– Ах, нет. – Шанс неожиданно отстранился.

– То есть… что значит «нет». – Дыхание у нее вырывалось короткими хрипами, она совсем потеряла голову от нетерпения. – А как же твое желание?..

– Я умираю от желания, но у меня нет презерватива. Может быть, у тебя найдется? – Его голос звучал нетерпеливо.

Какая она все-таки бестолковая! Задумала соблазнить мужчину и не позаботилась о такой мелочи.

– И у меня нет. – Тиффани увидела, как в его глазах умирает надежда. – Но неужели это нас остановит?